Fleur de rose jaune*

***

      Навия на самом деле не планировала с утра ехать в город, дела были только ближе к обеду, но, понимая, что юдекс снова может быть занят до самого вечера, она быстро отписалась, что приглашение принимает.       Она взволнованно ходила по комнате. Несмотря на то, что его письмо не содержало каких-либо намеков на то, в какое русло пойдет разговор, девушка чувствовала как грудь начинает пожирать тревога. Казалось бы, его действия и слова говорили сами за себя, от того никаких сомнений здесь быть не могло, и ей нужно сейчас лишь радоваться скорой возможности встретиться и теперь словами подтвердить свои чувства. Но, с другой стороны, годами натренированная способность быстро возвращать себе ясность рассудка — это то, в чем месье Невиллет был безупречен, как ей казалось. И если его чувства явно кричали о его тайных желаниях, то холодный разум мог всё это сладкое начало обрубить на корню.       Она невольно вспомнила его взгляд на утреннем заседании. Это ещё раз подтверждало теорию о том, что если этот мужчина захочет свои чувства скрыть, а то и вовсе потушить — он это сделает без каких-либо колебаний и трудностей.       Слегка тряхнув головой, она постаралась отбросить эти сомнения, которые уже начинали разрушать её изнутри. Взгляд упал на коробку с архивами, которая так и стояла все эти дни на полу у её стола, пока Навия не решила её судьбу. Теперь же она резко задвинула её под стол, чтобы та не мозолила глаза, но едкая мысль все же успела промелькнуть: будут ли её тайны и она сама в безопасности, сблизившись она с верховным судьей?       Утром этого дня Невиллет, как и обещал, ожидал на водной станции для рейсов, следующих по морю, а не по линиям, и глазами следил за бушующими на горизонте волнами. У самого юдекса на душе также было неспокойно, он нервничал, хоть и очень умело маскировал это под маской безразличия с ноткой сонливости. А вот сердце не подчинялось разуму, оно колотилось в тревоге от незнания будущего исхода разговора. Принимая во внимание, насколько непредсказуемы бывают ответные реакции девушки, ожидать от нее можно было всего. Меньше всего Невиллет хотел ее расстраивать и разбивать юное хрупкое сердце. И вот, нужный аквабус уже подошёл к платформе и открыл свои двери для работяг, спешивших на работу в город. Среди них была и глава Спина-ди-Росула.       Навия сегодня собиралась впопыхах: сон был беспокойным, от чего она чувствовала легкую усталость и тяжесть век. Но наравне с этим, интригующее волнение и воодушевление придавало энергии и сил, которых не хватало этим утром. Перед выходом, она взглянула на себя в зеркало. Платье без особых изысков, всё же это просто встреча в городе, лишние внимание ни к чему, но к деталям девушка подошла с большей внимательностью: любимые сапфировые сережки и легкий макияж для свежести, чтобы скрыть следы недосыпа, шляпка с желтыми цветами в цвет платья. Только лишь она заметила его фигуру вдали, сердце тут же подскочило: весь жар чувств вновь растекался по телу, сбивая с толку.       — Месье Невиллет, доброе утро! Рада встретить Вас здесь! — она манерно покинула аквабус, стараясь не подавать виду, что волнуется. Вокруг всё ещё было много людей, и лишь её пристальный взгляд, направленный прямо в его глаза, мог выдать её повышенный интерес к судье. Этот её взгляд искал в нём ответы заранее, пока тот не начал разговор. Но хотя он и не казался сейчас таким далеким и закрытым от неё, как накануне, ответы в нём разглядеть было невозможно. Она вздохнула, понимая, что нужно набраться терпения.       — Утро доброе, мисс Навия. — плавным кивком поприветствовал девушку, заведя руки себе за спину. Они не спешили слиться с толпой, наоборот: подождали пока этот рой «улетит» прочь, чтобы они остались на пути лишь одни. Совсем скоро они свернут в сторону, чтобы прохожие их не беспокоили.       Наконец, когда небольшая толпа разбрелась по сторонам и пара осталась наедине настолько, чтобы говорить, чтобы их не услышали, Навия тихо проговорила:       — Я так скучала, месье Невиллет. — эти слова не только выражали ее искренние чувства на тот момент, но также Навия хотела ими передать свое тепло, вернуть хотя бы маленькую долю атмосферы между ними двумя днями ранее. Ей бы больше хотелось, чтобы это были нежные объятия, но их все ещё могли увидеть. Осознанно хитрый ход. Но она не могла не предпринять совсем ничего, дабы склонить чашу весов в свою сторону. Пусть даже она и не знала наверняка, что такая чаша существовала.       — Я постараюсь быть краток, по крайней мере, попытаюсь. Я бы хотел поговорить с ва… То есть тобой о том вечере и о… Моем поведении. — Невиллет видел, как с каждым словом бедняжка бледнеет от нарастающего в груди страха быть отвергнутой, а потому поспешил перейти сразу к сути дела. — Нет, я не пытаюсь как-то сейчас обесценить свои действия и слова, не подумай, я ни в коем случае не буду от них отказываться…       Небольшая пауза и глубокий вдох перед погружением в пучины темного и неизведанного будущего.       — Пойми меня правильно. Каким меня знают люди Фонтейна? Беспристрастным судьей с вечно холодным разумом. И я буду с тобой честен. Я… Боюсь. Но не тебя. И не отношений с тобой. Я боюсь того, что одна чаша весов может сильно перевесить и навредить второй. Я очень дорожу званием «беспристрастный верховный судья Фонтейна» и я говорю не только о своей карьере. Но я ценю не меньше ту возможность начать новую страницу в наших взаимоотношениях. Я бы искренне хотел заполнить ее вместе с тобой, я… Я хочу впустить в свою жизнь эти чувства, но я боюсь, что их задушит моя рациональность, ведь я так далек от всего этого. И я боюсь, что излишняя эмоциональность может расслабить меня и я забуду о том, что должен делать. — снова небольшая пауза. — Мне нужно время, чтобы научиться с этим жить, научиться не смешивать личное и деловое, научиться контролировать этот новый поток.       Он резко замолчал, на мгновение зажмурившись и снова распахнув полные сожаления глаза. Сердце набирало обороты тревоги, грудь и плечи обдало мелкой дрожью. Невиллет даже боялся сейчас взглянуть на Навию и увидеть там слезы, полные разочарования. Слезы разбитого влюбленного сердца. Набравшись смелости он, наконец, посмотрел на девушку, с опаской ожидая ее ответа.       «Я молю тебя, пойми все правильно… Не руби с плеча, не делай себе больно.»       Внимательно она слушала его слова. В сердце то бушевало, то стихало. Она боялась, что вот-вот он оттолкнет её совсем. Скажет, что жалеет о своем поступке и предложит об этом забыть. Но, осознав, что он закончил свою мысль, но так и не сказал то, чего она так сильно боялась, Навия «выдохнула».       — Я понимаю. — кажется, его поднятые светлые брови говорили о том, что он и сам не ожидал её спокойного ответа. Навия усмехнулась. — Хах, я и не думала, что это будет так просто. Я знаю, что тебе нужно время, чтобы подпустить кого-то ближе.       Она чуть помедлила и, вдохнув, продолжила, уже более радостным тоном:       — Мне не стоило приходить в зал суда и волновать тебя. Я больше не поступлю так жестоко. В общем, я не жду, что ты позабудешь о своих канонах и рамках, только лишь из-за… — она замялась, — …из-за того, что случилось. И нам обоим нужно время, чтобы привыкнуть к тому, что на нас обрушилось. Кто знает, может когда-нибудь и твой образ судьи не будет столь важен и актуален.       Она бросила это в шутку, пытаясь разрядить обстановку, в первую очередь сама ощущая неловкость. Но тогда она даже и не догадывалась о том, что это «когда-нибудь» если и произойдет, то не раньше, чем её собственная смерть.       — Но, прошу только одного… — теперь её взгляд был серьезным, а выражение личика приоткрывало истинную тревогу, копившуюся все это время, — не отталкивай меня. Я знаю, ты и сам не хочешь.       Спокойный тон и реакция девушки действительно удивили Невиллета. Он лишь надеялся, что это спокойствие — искреннее, а не попытка скрыть за этой маской бушующий шторм из обиды и гнева. Он выдохнул с облегчением.       Ему было жаль, что Навия не по своей вине не осознает всей серьезности этого титула и всего, что за ним кроется. Но не стоит втягивать ее в эти сложные перипетии высших существ Тейвата. «Прости за мое молчание…» — Невиллет лишь мысленно извинился за свои тайны, из-за которых он не может быть перед этой прелестной душой словно открытая книга.       — Я не буду. Ты в любом случае узнаешь о моих мыслях, я не стану их скрывать от тебя. — Невиллет поджал губы, словно он готовился к очередному рывку, чтобы с головой нырнуть в холодную темную пропасть. Он остановился и повернулся лицом к Навии. — Навия… Если вдруг наши «думы» слишком затянутся или ты устанешь жить в вечном ожидании, прошу, скажи мне об этом сразу. Я все пойму и не стану томить тебя более. Пообещай мне, хорошо?       Досель серьезный взгляд снова смягчился, разглаживая с этим и слишком заострившиеся черты лица, которые выглядели довольно грозно. На сердце стало немного легче после произнесенных слов:       — И это все не значит, что нам не нужно или запрещено видеться. Как минимум, по формальным вопросам мы будем пересекаться, а вне деловых встреч я всегда открыт для тебя. Прошу лишь повременить с… со столь яркими и спонтанными знаками.       Она, помедлив с ответом, растянулась в улыбке. Взгляд голубых глаз с хитрецой был обращен на мужчину. Конечно, этот его вердикт совсем не устраивал Навию, но отчасти она была к нему готова. Кто знает, какие думы гложут его изнутри, скрываясь за безмятежностью аметистовых глаз. Всё же этот исход был не самым худшим.       — Ну и трусишка же Вы, месье Невиллет. Тем вечером Вы были куда более решительны. — она продолжала говорить шутя, не желая утяжелять этот разговор излишней, как ей казалось, серьезностью. — Но я принимаю эти условия, пусть будет по-Вашему. Однако, я всё же надеюсь, что слово «вечно» Вы обронили случайно, и эта пауза не превратится в настоящую вечность… столько ждать я не смогу, терпение и смирение, знаете ли, не мой конек. К тому же, не хотелось бы состариться к этому времени.       Навия вновь усмехнулась, продолжая шутить и подтрунивать, даже не осознавая, насколько вечность может быть реальной перспективой для её собеседника, в отличие от неё самой. Она продолжала играть в игру, правила которой ей совсем не нравились, но это вовсе не значило, что она была бы готова из-за этого сдаться. Потому, поймав эту нотку смущения на его лице, она не смогла упустить возможность сделать ещё один выигрышный ход. Мельком оглянувшись по сторонам, она быстро приблизилась к нему и оставила на его щеке легкий, слегка влажный поцелуй:       — Это Вам в качестве аргумента, если Ваши размышления всё же зайдут в тупик, месье.       Увидев его растерянность и спешное оглядывание, она рассмеялась:       — Хахаха, простите мне мою шалость. Но я и не обещала, что буду четко следовать Вашим правилам.       Невиллет ослабил бдительность и это ему аукнулось. Ощутив теплое касание пухлых розовых губ на своей щеке, юдекс замер. Его сердце сильно екнуло от столкновения противоречивых чувств. С одной стороны, ему было приятно вновь получить нежный знак внимания от дорогой сердцу, а с другой — страх, что их могут увидеть слишком любопытные взгляды. Мужчина понимал, что рамки и правила — не ее стиль, однако она могла хотя бы притвориться, что следует им.       — Мисс Навия,… — в его голосе проскользнула та едкая нотка недовольства, однако уняв лишнее в тембре, мужчина продолжил более сдержанно, с досадой вздохнув. — Я же попросил Вас. Я должен оставаться объективным и в этом сложном вопросе. Прошу хотя бы попытаться быть немного сдержаннее…       С каждым его словом Навия всё больше раздражалась. Вновь он пытается её отчитывать? Она уже почти потеряла самообладание, готовая выдать достойный его укору ответ. Но, она выждала паузу, ища подсказку в его глазах и все же смогла в его обращенном к ней взгляде разглядеть мольбу «Прошу, остановись сейчас». Пропустив несколько громких ударов сердца, готового разорваться на куски, она сделала глубокий вдох. Маска шута была отброшена в сторону и уголки рта поползли вниз, выровнявшись в ровную линию её пухлых губ.       — Прости. Это было опрометчиво. Я не буду давить на тебя. — вернув в разговор искренность, она вновь перешла на «ты». Снова пауза. Ещё один глухой удар. Отсутствие защитной маски иронии обнажало тревогу и страх потерять то, что казалось бы уже было так близко. — Да, давай сделаем эту паузу. — она ответила на несуществующий вопрос, будто закрепляя эту мысль для себя самой, подчеркивая всю серьезность. Затем, чуть поразмыслив, стоит ли продолжать, всё же добавила, — Когда ты говоришь, что планируешь принимать решение со всей объективностью, то я наперед знаю, каким может быть твой выбор. Ведь будь мы оба объективны, то никогда не сделали бы выбор в пользу друг друга, правда? — говоря это, она смотрела в сторону, пряча взгляд, наполняющийся болью и обидой.       Закончив мысль, она снова обратила взгляд на Невиллета:       — Я обещаю, что скажу тебе, если ожидание станет мне невмоготу. Но обещай в ответ: обещай, что не будешь скрывать уже принятое решение от меня, в страхе меня ранить. Скажи всё как есть, как только поймешь это сам. Я не желаю быть глупышкой, питающей бессмысленные надежды.       — Я уже сказал, что как только приму решение, ты будешь первой, кто о нем узнает, я ни в коем случае не собирался скрывать от тебя этой правды. Потому я с лёгкостью могу это пообещать. — юдекс плавно кивнул.       — Тогда договорились? — Навия протянула ему ручку в серной перчатке, в качестве закрепления «сделки». Она всегда делала так, когда удавалось найти компромисс в рабочих переговорах. Этот простой жест будто бы немного разряжал обстановку после перипетий и порой неохотных уступок обеих сторон. А в паре с её фирменной милой улыбкой и вовсе заставлял недавнего оппонента чувствовать себя её важным партнером. Однако, в этот раз у неё было ещё кое-что, только для него. Её открытый и полный искренности взгляд, молящий о том, чтобы все препятствия между ними были как можно скорее стерты.       Как только они простились на станции, улыбка слетела с губ Навии — как бы ей ни хотелось иного, но расставание было на неопределенный срок. У неё даже не было уверенности, что этому сроку будет конец, что ещё когда-нибудь она вновь окажется в этих теплых чувственных объятиях. В горле начинало щекотать от одной лишь этой мысли.       Она сразу же определила для себя пункт назначения, прямо противоположный по направлению тому, куда должен был отправиться Невиллет. Её путь лежал в Кур-де-Фонтейн за лучшим кофе и пирожными в городе. Необходимо было отвлечь себя чем-то приятным после разочаровывающего разговора, который темной тучей продолжал нависать над золотой макушкой. В голове всю дорогу то и дело звучало успевшее осточертеть слово «объективность», которое, как ни крути, совсем не играло ей на пользу. От того, как ни пытайся она вернуть позитивный настрой, все её мысли приходили к одному выводу — это конец. Месье Невиллет и объективность это две части одного целого, это почти синонимы.       Мозг закипал, а сердце ныло. Навия рухнула на ближайшую скамью и шумно выдохнула. Ярко-светящее утреннее солнце уже раздражало хотя бы тем, что оно так радостно выглядывает из-за ровных домиков, будто насмехаясь над ней и её наивностью. Не желая видеть его навязчивые яркие лучи, особенно для этого сезона, девушка закрыла глаза. Перед ними ожидаемо возник полюбившийся образ Невиллета, того Невиллета, который предстал перед ней двумя днями ранее. Ах, если бы она знала тогда, что в последний раз целует его губы, она бы постаралась более жадно вкусить этот момент, чтобы запомнить получше.       — Навия! Какой приятный сюрприз! — её окликнул знакомый голос, на мгновение застав врасплох.       — Шарлотта! Доброе утро! — потеряв пару секунд на то, чтобы прийти в себя, она улыбнулась возникшей из ниоткуда девушке. Не следила ли та за ней?       — Навия, как тебе балет? — Навия опешила. Она что-то знает? Была на премьере и могла обратить внимание на … них? Быть может видела ещё что-то? — Ох, прости, я так сразу накинулась. Я собираю отзывы для большой статьи о грандиозной премьере леди Фурины! — Шарлотта, не дождавшись ответа, добавила уточнений и без заминки достала небольшой блокнот. — Я на премьере не была, к сожалению, не смогла попасть, билеты разлетелись почти сразу!       На её лице отразилось искреннее разочарование. Навия, хлопнув глазами, поспешила найтись в ответе:       — Балет был прекрасен! Всё было продумано до мелочей, музыка, танец, костюмы. Леди Фурина продемонстрировала всю свою гениальность в этом искусстве. — девушка старалась подобрать слова так, чтобы звучать правдоподобно. На самом деле любое упоминание об этой постановке в миг возвращало её в те «события», что произошли уже за пределами сцены.       — Что произвело на тебя наибольшее впечатление? — Навия снова помедлила, делая вид, что задумалась над ответом, а на самом деле стараясь прочитать зеленые глаза Шарлотты. Рабочий вопрос или намек? Та, вновь воспользовавшись паузой, добавила: — думаю, будет удобнее провести это небольшое интервью за чашечкой кофе, как ты думаешь?       — Не помню, чтобы я соглашалась на интервью…       — Ну, мы уже начали! Вопросы будут только о балете, Навия! Никаких попыток сделать сенсацию на ровном месте, правда-правда! — та замельтешила вокруг неё, умоляющее раскрыв глаза.       — Ладно, я в любом случае собиралась выпить кофе. В компании даже веселее.       Они достаточно быстро достигли столиков на улице кофейни и, устроившись поудобнее и сделав заказ, Навия ответила на вопрос:       — Финал стал настоящим потрясением! Когда казалось, что история определена и подходит к концу, случилось нечто невероятное…       — Нет-нет-нет! Не говори, я сама очень хочу попасть и прочувствовать это на себе! — Шарлотта замахала руками, даже не подозревая, что Навия ни за что бы и не сказала, что именно в финале её так потрясло.       — Ха-ха-ха. Хорошо-хорошо. Просто дополню, что после этого вечера я до сих пор пребываю под сильным впечатлением… — Навия улыбнулась, позволяя приятной вуали сладостных воспоминаний ненадолго окутать её.       — Это звучит как абсолютный успех. Расскажи, как тебе удалось заполучить билет? Всё было продано ещё задолго до премьеры. Я лично проверяла!       — У меня свои каналы, к сожалению, недоступные другим. — Навия хитро увильнула от ответа.       — Спина-ди-Росула вновь обретает былое влияние?       — Былое? — Навию неприятно задел сам факт подобного вопроса.       — Я хотела сказать, что после… после смены лидеров, после стольких испытаний это очевидно, что вам нужно было время на восстановление. Это кажется нормальным.       Навия слегка напряглась. Так ли очевиден упадок «Спины», когда власть оказалась лишь в её руках? Но сейчас загрузить себя ещё одной темой для переживаний было бы мазохизмом, потому она ответила, с милой улыбкой, но непоколебимой твердостью в голосе:       — Мы же обсуждали балет, Шарлотта.       — Да, ты права. — она в ответ также растянулась в улыбке, с ноткой фальши. — Не смогла удержаться, не задав такой волнующий массы вопрос. Не каждый день выдается шанс пообщаться с тобой. Возвращаясь к балету. Говорят, месье Невиллет также присутствовал на премьере?       — Если говорят, значит так и было? Я же не его ассистент, чтобы подтверждать или опровергать подобные факты. — она отхлебнула горячий напиток из чашки, пряча в ней свои подавленные эмоции относительно мужчины.       — Да, но вас видели, выходящими вместе из театра. Я подумала, что он мог поделиться своими впечатлениями. — она без стеснения смотрела на Навию, будто сверля её взглядом.       Возможно, во взгляде журналиста не было никакого намека или догадки, и сама Шарлотта даже и не догадывалась о том, насколько близко от самой настоящей сенсации проходит разговор, но Навию эти вопросы начинали напрягать. В тот момент, она будто опомнилась, что находится не где-то, а в Фонтейне, где тайное всегда становится явным, разоблачаясь в самый неожиданный момент, достойно театральной постановки. Целовать Невиллета на улице, прямо средь белого дня — действительно было опрометчивым. Она мысленно вновь извинилась перед ним за свое поведение.       — Я надеюсь, что твое молчание означает попытку вспомнить дословно рецензию Его сиятельства.       — Нет. К сожалению, всем известно, что истинные мысли месье Невиллета всегда будут загадкой для окружающих. Могу лишь сказать, что со стороны он выглядел как удовлетворенный зритель. Но кто знает, что за этим кроется…       — Эх, а хотелось бы добавить и его отзыв к статье… Как жаль, что получить его невозможно. — Кажется, Шарлотту действительно заботила только статья о премьере. Навия поуспокоилась. Вопросы, очевидно, заканчивались.       Интервью длилось недолго, задав остальные вопросы касающиеся сугубо деталей постановки, Шарлотта удалилась. Напоследок журналист попыталась снова выведать у Навии, где та смогла отыскать билет, что, конечно же, оказалось безуспешным.