Fleur de rose jaune*

***

      И вот он — день премьеры. Невиллету казалось, что эти пара дней ожидания растянулись на невыносимо долгие месяцы. Но в день «Х» от чего-то грудь наполнилась приятным щекочущим чувством волнения. Судья специально подстроил свое расписание так, чтобы в этот день не было никаких громких слушаний, требующих его присутствия и даже особого внимания. Кажется, сегодня даже совет судей был свободен от обычных заседаний, но это не означало, что сегодня можно работать спустя рукава. Помимо слушаний имеются и другие дела, в основном бумажные, но зато их можно спокойно разобрать в своем кабинете. Главное - не увлекаться и не забыть о времени, чем Невиллет порой грешил.       Но сегодня не тот день. Успешно закончив свой сокращённый рабочий день (хотя любой рабочий день судьи, заканчивающийся вовремя, а не ночью, можно было считать сокращённым), месье отправился к себе в апартаменты на верхних этажах дворца. Ещё с утра он приготовил для себя образ, чтобы быть на месте встречи вовремя. За сборами мужчины наблюдали полу-раскрывшиеся бутоны цветов двух букетов: один, состоявший из белых с голубоватым отливом, точно морская пена, цветов, конечно же, для звезды сегодняшнего вечера — режиссера леди Фурины, а второй — из жёлтых, будто солнце, цветов с темно-кофейным декором предназначался для его прекрасной спутницы — мисс Навии. Предугадав наперед, что к вечеру в цветочной лавке может не остаться цветов, Невиллет заказал доставку прекрасных букетов ещё утром, а потому воздух в помещении был насыщен таким приятным и нежным цветочным ароматом.       Удовлетворившись своим образом в отражении высокого напольного зеркала, Невиллет взглянул на карманные часы, что были на цепочке, захватил с собой два букета и конверт со своим билетом и отправился прямиком на водный вокзал.

      Людей у театра собралось достаточно много. Такое происходит обычно в двух случаях — на премьерах и на особо громких слушаниях. Хорошо, что сегодня именно первый вариант. Перед глазами толп зевак возник образ высокого мужчины, но не в привычном судейском образе. Нёвиллет был одет достаточно скромно, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, но, как и всегда, со вкусом. Однако, в его случае, какой бы образ он ни выбрал, известную личность не скрыть за метрами шелков. Тем более, если эта личность — нечастый зритель на представлениях. Рука в привычной темной перчатке скользнула в карман строгого темного, почти черного, пиджака, на груди которого красовалась брошь в виде весов правосудия, напоминающих Оратрис, в очередной раз выудив оттуда часы.       18:16. Он пришел немного раньше, хоть и не особо спешил. Даже думать не пришлось, чем скоротать время ожидания — люди все решили за него, заводя шарманку светских бесед.       18:25. Зрители потихоньку стали просачиваться в здание театра, подавая работникам свои билеты. Площадь постепенно пустела.       18:39. Прозвучал первый звонок. Звонкий и такой громкий, что его трель была слышна и на площади перед театром. Людей стало ещё меньше. Мимо спокойно стоящей у фонтана фигуры в темной классике быстрым шагом пролетали задержавшиеся зрители.       18:42. Второй звонок. На площади осталась только одна одинокая фигура, всматривающаяся вдаль, явно ожидающая кого-то. Рука вновь скользнула за часами. Время близилось к третьему звонку. Неужели она не придет?..       Тонкие каблучки уже стучали по мостовой: Навия, как могла, придерживая подолы платья и новую, расшитую цветами маленькую шляпку с легкой вуалью, слегка ниспадающей, словно водопад, на лицо, спешила от ближайшей станции к театру. Она, в отличие от юдекса, в последний момент определилась с нарядом, но результат ее удовлетворил, несмотря на серьезное опоздание. На ней было платье слегка голубоватого оттенка, чуть светлее ее собственных глаз, расшитое многочисленными оборками, струящимися по юбке. Верх платья был украшен рюшами, спускающимися волнами по рукавам, в виде воланов из тонкой легкой ткани. Образ целиком был таким воздушным и нежным, что могло показаться, что Навия может улететь или же растаять, словно мягкое облачко.       Последний поворот, за ним фонтан Люсин, и она уже будет на месте. Музыки театрального оркестра еще не слышно: значит, время еще есть. Пробираясь сквозь прохожих она, наконец, завернула за угол — теперь темп можно и замедлить. Приличной леди не подобает бегать по улице, словно озорной мальчишка, пусть даже и опыта в этом деле у нее было предостаточно.       Замедлив шаг, девушка вгляделась вдаль: на площади было практически пусто, вероятно, все зрители уже заняли свои места внутри. В горле застыл комок волнения: где же он?       Юдекс начинал немного нервничать, от чего сам не заметил, как стал неспешно вышагивать круги вокруг приглушённо шумящего фонтана. И в тот самый момент, когда прекрасная спутница была совсем рядом, высокая фигура судьи скрылась за фонтаном и, лишь выйдя из-за него, краем глаза, Невиллет заметил прекрасную леди. Подняв на ту глаза, встретившись своим взглядом с ее, месье был очарован. Сердце приятно ёкнуло, раздав мгновенный импульс жара. Мужчина чувствовал, как его щеки и кончики ушей наливаются румянцем, а взволнованное сердце древнего дракона участило свой ритм, лишь сильнее разгоняя по телу приятное тепло, а с каждым шагом, что дракон делал навстречу девушке, ритм только учащался. Даже можно было не пытаться успокоить полное светлых и ярких чувств сердце — это будет безуспешно.       И вот, из-за фонтана показалась знакомая фигура. Облегчение приятным теплом разлилось по ее телу. Навия чуть ускорила шаг: невидимая сила тянула её вперед. Грудь сжимал тугой корсет, а дыхание перехватывало. Губы дрогнули в едва заметной улыбке. Пальцы в белых кружевных перчатках застенчиво сжимали маленький веер. Она была уже совсем рядом и теперь могла разглядеть его лицо: изящно выточенное, словно скульптурное, с привычной серьезностью. Но на его губах застыла мягко изогнутая улыбка, будто Навия вовсе не опоздала так сильно. Из её внимания не ускользнули пышные букеты в его руках, от чего сердце затрепетало от неожиданной радости. Теплая волна нежности и умиления заставила улыбнуться сильнее. Девушка чувствовала, как её щеки покрываются румянцем. Незаметно она чуть сдвинула вуаль ниже, неровно вдохнув, — она уже совсем близко.       — Добрый вечер, месье Невиллет. — ее голос был максимально непринужденным, насколько это было возможно. — Прошу меня простить, надеюсь, из-за моего опоздания Вы не пропустите спектакль. Мне бы очень этого не хотелось.       На губах мужчины расцвела нежная приветливая улыбка, а привычная сдержанность сменилась на тепло, разглаживая острые черты лица, делая их более дружелюбными. Нёвиллет в тот момент даже не желал скрывать за маской искреннюю радость и восхищение — он действительно был очень рад, что Навия все же пришла.       — Добрый вечер, мисс Навия. Все в порядке, третьего звонка ещё не было, а значит ни я, ни Вы точно ничего не пропустите. — в его руках зашуршала бумажная узорчатая упаковка букетов, один из которых был протянут Навии. — Прошу, примите сей букет, прекрасная демуазель, и позвольте отметить то, что Вы сегодня просто прекрасно выглядите. Пусть эти цветы лишь дополняют Ваш прекрасный образ.       Когда девушка приняла букет, Невиллет тут же немного поравнялся с ней, подставив той свой локоть, дабы за него можно было взяться. Минув работников театра, что оперативно проверили их билеты уже в момент звучания третьего звонка, и извинившись за задержку, пара направилась в уже погрузившийся в полумрак зрительный зал. Сделав пару шагов вперёд, Невиллет плавно освободил свою руку от нежных объятий блондинки, но почти сразу же его большая ладонь перехватила аккуратную ладошку, крепко и довольно осторожно придерживая ту, дабы Навия смогла без опаски, не споткнувшись на ступенях, спуститься к первому ряду. Этим безмолвным действием он словно говорил: «Не волнуйтесь, я рядом».       Будоражащее тепло передалось через касание ладоней, пусть и сквозь тонкие материи перчаток, и импульсом проникло в самое сердце. Навия старалась держать руку твердо, чтобы скрыть мелкую дрожь в кончиках пальцев, но давалось это отнюдь не легко. Войдя в зал, она буквально чувствовала обращенные на них взгляды. Пусть и в полумраке — фигура юдекса была знакома каждому из присутствующих и, очевидно, его появление было для многих ярким событием, уже достойным внимания. Но девушка старалась не думать об этих взглядах и даже о то и дело пробегающем по рядам шепоте: она по-настоящему наслаждалась этим мгновением. Он держит её за руку. Они пришли сюда вдвоем. «Всё же свидание?»       Как только пара опустилась на свои места, в самом центре первого ряда, в зрительном зале стало совсем темно. Навия, наконец, сняла шляпку и, поправив собранную прическу, опустила головной убор на колени, на них же аккуратно расположился букет, истончающий ненавязчивый свежий аромат.       Шепот и шорохи резко прекратились. Легкие ноты фортепиано мелодично зазвучали под легкими пальчиками пианистки. И каждое касание клавиш сопровождалось волной мурашек по телу Навии. Мелодия постепенно разлеталась со сцены, будто бы капельками легкого летнего дождя по многочисленным рядам все глубже и глубже. Навия, не отрывая взгляда, следила за происходящим на сцене. Искусные движения пальцев музыкантов устраивали настоящий вихрь в груди девушки, разливающийся теплом по всему телу, поднимая стаю бабочек в животе. Казалось, будто бы все они мирно спали в её сердце, томясь в ожидании именно этого момента, чтобы воспарить со всей своей мощью.       На сцене зарождалась сказка: танцоры плавно, будто бы ручейком, выплыли на сцену. Их движения приковывали взгляд, заставляя забыть обо всем вокруг, чувство в её груди то растекалось, то сжимало её изнутри. Так, в свете мягких огней сцены, сидя в роскошном кресле, Навия в тот момент и сама чувствовала себя словно в сказке. Происходящее на сцене отражалось в зеркале её глаз, наполненных восторгом и очарованием. Сердце билось учащённо, не столько от магии спектакля, сколько от близости его присутствия. Всего один украдкой брошенный взгляд на ее спутника — но он вызвал в девушке волну трепетного счастья, сбивающую с толку. Весь мир словно исчез, оставив их вдвоём в этом чарующем моменте.       Постепенно музыка становилась все более энергичной, а движения танцоров все более эмоциональными: разгорающееся чувство между героями пьесы отзывалось в самом сердце. Следя за яркой искусной игрой на сцене, сознание Навии окончательно ускользало из реальности и отправлялось вместе с героями в чувственное приключение. Её чувства обострились, она будто бы кожей ощущала его присутствие рядом: не касаясь друг друга, они сидели каждый в своем широком кресле, но щеки Навии горели, как и её пальцы, всего лишь в нескольких сантиметрах лежавшие от его руки на соседнем подлокотнике. Одно короткое движение и их пальцы коснулись бы друг друга, ещё одно — и можно было бы крепко взять его за руку. Но её мысли отразились лишь в её еле заметной улыбке пухлых розовых губ, а руки оставались прикованы к подлокотнику, не двинувшись ни на миллиметр. Его размеренное дыхание отчетливо звучало в ее ушах, так идеально вписывающееся в общий музыкальный фон. На секунду она даже прикрыла глаза, переместившись далеко от этого полного зала с пусть и великолепной игрой на сцене. Она физически ощутила его касания всего лишь на миг и сразу же заставила себя остановиться и вернуться в реальность. На сцене вновь была одна пианистка и мелодия становилась все медленнее, но более интригующей, загадочной, игривой, нежели до этого.       Душа и сердце древнего гидро владыки были словно идеально ровная водная гладь, что отражала сокрытые от всех чувства и эмоции сидящей рядом Навии. Более того — это море принимало чувства в себя, создавая приятный резонанс меж двух смущенных фигур. Нёвиллет изредка бросал краткие взгляды на Навию и спешно возвращал внимание на сцену, когда был риск пересечения со взглядом блондинки. В эти моменты мужчина ощущал себя словно совсем юнцом, таким невинным, чистым и влюбленным в девушку, сидящую совсем рядышком. И подобное сравнение смущало самого обладателя этих мыслей — и правда - словно влюбленный дурачок-юнец. Но отрицал ли он это? Вовсе нет, напротив — ему хотелось в полной мере принять и научиться с этим жить, наслаждаясь этой жизнью.       Эта наивная невинная влюбленность принесла яркие краски в однообразную серую жизнь верховного судьи. Каменное сердце дало трещину, из которой пророс прелестный ярко-зеленый росток, что после распустился цветком с нежными, уязвимыми лепестками. И данный цветок дракону хотелось сберечь, не перекрывая кислород и свет, а позволив ему расти и развиваться, стать частью новой главы его жизни. А как хотелось показать это чудо прекрасной блондинке с ясно-голубыми глазами… Подобные раздумья уводили юдекса в сторону от всего, что происходило сейчас в моменте. Однако, он вновь и вновь возвращал себе самоконтроль, сосредотачиваясь на спектакле, несмотря на то, что на самом деле ему хотелось любоваться лишь одной музой в этом зале, совершенно забыв обо всем, что происходит вокруг, словно в этом мире не было ничего и никого, кроме нее.       Краем глаза, не поворачивая головы, Навия украдкой взглянула на своего спутника, убедиться, что он как и прежде внимательно следит за происходящим на сцене, а значит вряд ли успел заметить её секундное смятение. Однако, щеки её все ещё горели, и она продолжала держать руку так близко к его, ощущая его тепло и слушая его дыхание. Улыбнувшись чуть увереннее, она вернула свое внимание артистам, вновь появившемся на сцене для финального в первом акте танца, но в её мыслях был уже только один Невиллет, до которого ей так хотелось дотронуться, чего она совсем не могла себе позволить.       Последняя сцена перед антрактом. Звучат аплодисменты, в том числе и со стороны Невиллета и Навии. Спешно откланявшись, артисты спрятались за занавесом, и аплодисменты стихли. Рука Невиллета плавно опустилась на подлокотник, и под подушечками ощутилось что-то теплое и мягкое, совсем не похожее на обивку кресла. Сердце упало в пятки, а жар прилил к ушам. Если бы не полумрак, то можно было увидеть как те стремительно краснеют. Пульс от волнения участился. Что же делать? Время будто замерло. С одной стороны, не хотелось убирать руку, наоборот, хотелось зайти чуть дальше, позволив пальцам скрепиться в нежный плотный замок и не отпускать до самого конца. С другой стороны, это непозволительно. Раздосадовано, с трудом, Невиллет все же убрал свою руку с руки Навии, положив ту рядом в опасной близости, лёгким кивком извинившись за созданные неудобства. Он отчаянно боролся со своими желаниями… нельзя, тем более у всех на виду.       Наконец, был объявлен антракт. Зажёгся свет, немного ослепляя зрителей.       — Мисс Навия, я ненадолго отойду, так что прошу не терять меня, — юдекс спешно поднялся с места, как только зажглись первые огни. Он улыбнулся девушке и, оставив на своем месте второй букет, направился из зала, не дожидаясь ее ответа.              Лишь слегка кивнув, будто потеряв дар речи, Навия продолжила сидеть в кресле, наблюдая за суматохой, в миг воцарившейся в зале. Ручка, покоящаяся на бархатном подлокотнике, сохранила на себе такое нежное касание, которое постепенно таяло, будто невесомая пыльца, слетающая с крыльев бабочки от дуновения легкого ветерка.       Найдя укромное место у окна, чтобы побыть в одиночестве, подальше от всех, Невиллет устремил свой взгляд на вечерний пейзаж за окном. Отчего-то стало слишком жарко в этом помещении, и дело было определенно не в вентиляции. Мужчина старался перевести дух, дабы вернуть себе хоть толику самообладания над ситуацией и собственными эмоциями. И чем старательнее он это делал, тем больше подозрений мог вызвать. Глубокий вдох и выдох. «Все хорошо, спокойно. Ничего серьезного не произошло.» — мысленно успокаивал себя мужчина. — «Тогда почему же мое сердце так трепещет, словно у влюбленного мальчишки из дешевого романа?.. Неужели мисс Фурина была права?»       Пользуясь моментом, пока мужчина удалился, а остальные зрители были заняты обсуждением первой части постановки, девушка пыталась привести в порядок мысли и чувства. Сердце продолжало бешено стучать, а жар никак не сходил с её щек. Она принялась обмахиваться веером, все ещё находясь в полу-трансе, будто внезапно пробужденная от сладкого сна, желая вернуться в него, удержать этот иллюзорный флер. Как хорошо, что месье Невиллет не видит ее в таком растерянном состоянии.       Мысли прервал уже второй звонок. Зрители вереницей пробирались к своим местам. Навия, отложив веер, заволновалась: ее спутника среди них всё не было видно.       Нёвиллет вернулся в зал одним из последних, лишь наблюдая со стороны, как люди по очереди протискиваются в двери. Его руки потянулись к пиджаку, расстегивая на нем пуговицы и немного раскрывая его, чтобы дать себе хотя бы мнимую свободу от жара, демонстрируя темно-синюю рубашку со светлыми вставками, имитирующими наличие жилетки, а на груди и спине с узором из темно-лазурных цветов с бисерной вышивкой. Наконец, юдекс вошёл в зал, спустившись к своему месту.       — Прошу прощения, я немного задержался. Надеюсь, я не побеспокоил Вас этим. — негромко произнес Невиллет, приблизившись к Навии, и говоря слова сквозь нарастающие звуки аплодисментов в параллели с затухающим светом.       — Что Вы, всё в порядке! Я бы и сама пошла провериться, да только не хотелось толкаться в проходе. Им не мешало бы проветрить зал перед спектаклем…       Почти сразу возобновилась чудесная игра оркестра, а затем и замелькали пуанты кордебалета на сцене. Навия выдохнула, готовая вновь упасть в объятья сказки, выходящей за рамки одной лишь сцены. Ручка вновь заняла свое место на подлокотнике в поисках едва ощутимой, но все же близости, а на губах вновь появилась загадочная, чуть смущенная улыбка. Быть может, одно неловкое движение с чьей-либо стороны вновь заставит их ладони соприкоснуться хотя бы на миг?       Второй акт, как и полагается, был заметно короче. И вот, уже звучат последние аккорды, артисты замирают в последней стойке танца. Все в миг утихает, словно замерло само время и пространство. Но тишина длилась всего миг, а после зал словно взорвался от оглушительных аплодисментов и возгласов «Браво! Бис!». Почти все вскочили со своих мест, только усилив рукоплескания, кто-то даже свистнул. Нёвиллет не стал терять время за зря и, как только все артисты вышли на поклон, встал со своего места и подошёл к краю сцены. Его взгляд был обращен к Фурине, которая единственная была в смущении от переполняющего сердце восторга. Заметив на себе внимательный взгляд, девушка тут же порхнула к краю сцены и, присев, приняла из рук мужчины прекрасный пышный букет. Ее круглое раскрасневшееся личико сияло широкой улыбкой, а глаза блестели от слез радости и эйфории. Она кивком поблагодарила Невиллета и, переместив взгляд на Навию, кивнула и той тоже, в знак приветствия. Вдоволь насладившиеся овациями, артисты во главе с Фуриной упорхнули в закулисье, что означало завершение головокружительного представления.       Несколько секунд Навия сидела неподвижно, привыкая к свету, и смотрела на сцену, уже скрытую плотным бархатом занавеса, чуть жмуря глаза. Она будто бы вновь очнулась после сладкого сна — яркий свет слепил и первые мгновения доставлял легкое неудобство, как и солнечные лучи, бьющие в глаза сразу после пробуждения. Дымка рассеялась вместе с флером приятной уху мелодии.       На задних рядах зашевелились: были слышны разговоры уже в полный голос, смех, восторженные возгласы. Самые спешные гости уже последовали к выходам. Но фантазия, рожденная вдохновленной атмосферой вокруг, никак не оставляла рассудок. Несмотря на то, что в зале ни осталось ни грамма волшебства, Навия продолжала чувствовать, как никак не отпускающее волнение накрывает её очередной волной.       Кажется, она была неподвижна так долго, что зал успел окончательно опустеть. Она обернулась на ряды позади, убедившись в этом окончательно, и, вновь замерев, попыталась вспомнить, когда в последний раз оставалась с ним наедине. Не тогда ли, когда позволила себе его обнять?! С пухлых губ сорвался чуть слышный смешок. Как будто бы это было частью той самой фантазии. Это не могло быть правдой.       — Прошу прощения?       Навия вопросительно подняла глаза на мужчину.       — Мне очень интересно, что Вас сейчас насмешило, мисс Навия.       На самом же деле ей было совсем не до смеха, смешок был скорее вызван скопившимися чувствами, которые вырывались наружу. Не успела девушка сочинить правдоподобную причину, как раздался голос леди Фурины.       — Ой, вы меня ждёте? Спасибо! — послышался высокий голосок невысокой фигурки, что выплыла из полутьмы, держа в руках лишь часть цветов, что ей подарили зрители. — Теперь я могу должным образом поздороваться! Очень рада видеть вас двоих на этой премьере, большое спасибо, что пришли. Прошу, поделитесь впечатлениями, мне, как режиссеру-постановщику безумно интересно и важно знать мнение, тем более от беспристрастного судьи, хи-хи!       Нёвиллет скромно улыбнулся от последних слов в его сторону.       — Кхм, полно Вам, мисс Фурина. Я ведь здесь лишь в качестве благодарного зрителя. Что до постановки — как и всегда блестяще. Сама постановка и история вызывает восхищение, она приковывает взгляды и волнует публику. Я давно не был в театре в качестве зрителя, и счастлив, что именно Ваш балет стал первым представлением за долгое время.       — Ваши комплименты имеют двойную цену! Вы точно не будете льстить мне, мой дорогой юдекс. Ах, мисс Навия! Как я рада, что Вы дождались меня! Что Вы скажете? — девушка обернулась к блондинке. — Хотя я все уже и так вижу в Ваших глазах! — Фурина манерно спустилась со сцены.       — Да, я нисколько не пожалела, что оказалась тут волей случая! — Навия приветливо улыбнулась. В пустом зале её собственные слова разнеслись чуть слышным эхом.       После ещё пары любезных фраз над оставшимися в зале нависла неловкая пауза. Фурина, по видимости все же слегка смущенная громкими словами похвалы; Невиллет, неизменно немногословный, и Навия, от чего-то потерявшая способность спасать подобные ситуации.       — Что ж, спасибо Вам обоим за сегодняшний вечер. Вам, месье, за приглашение, и Вам, мисс, за это прекрасное представление. Я обязательно приду на него снова в компании Клоринды! — Навия разорвала тяжелые оковы неловкой тишины и взяла с кресла свои букет и шляпку. — Была очень рада встрече.       Легкий реверанс, сопровождавшийся шелестом пышной юбки и легкая улыбка, с легкой ноткой грусти.       — Нет-нет, постойте! — резкий голосок Фурины прозвучал неожиданно так громко, будто она сама этого не ожидала. — Я хотела сказать, что зачем же так резко обрывать так чудно протекающий вечер. Он будто создан для торжества в честь искусства! Хрупкая девушка еле удерживала охапку букетов в своих руках, но продолжала говорить звонко и уверенно, чуть ли не подпрыгивая на месте: — Давайте же отметим головокружительный успех первой в моей карьере балетной постановки чаем и лучшими пирожными в Фонтейне. Месье Невиллет, я уверена, у Вас есть запасы на такой случай? — она хитро, но с глубокой детской наивностью, подняла синие глаза на мужчину.       Пальцы Навии невольно сжали букет чуть крепче, а сердце подскочило от радости. Так не хотелось, чтобы сказка закончилась так скоро.       Невиллет же слегка опешил от такого предложения, можно было даже заметить, как его глаза стали более открытыми и уставились на Фурину.       — У…меня? — неуверенно переспросил мужчина, дабы удостовериться, что все услышал правильно. Хитрющий взгляд девушки с белыми волосами только подтверждал эти слова. — Не могу быть уверенным в том, что у меня найдутся сладости, достойные празднования такой громкой премьеры, но можно что-то придумать, я полагаю.       Фурина поставила юдекса в безвыходное положение, загнав в угол и не давая возможности сбежать. Или она снова что-то замыслила? От этих мыслей становилось слегка не по себе, от чего в ушах эхом раздавалось взволнованное сердцебиение, однако внешне Невиллет продолжал "держать лицо".       Навия хлопала глазами: Фурина явно что-то замышляла, но было неясно, зачем весь этот спектакль. Либо же бедняжке так одиноко, но она не хочет признаваться в этом, оттого и разыгрывает комедию?       Так или иначе, но никто с леди Фуриной спорить не посмел. Возможно, её манеры все ещё вынуждали воспринимать её как властительницу региона, а может, никто и не хотел отказываться от её странной затеи. Навия точно не хотела, потому и решила ей подыграть:       — Отличная мысль! Мне бы тоже не хотелось расставаться с искусством сегодня вечером! К тому же, не зря ведь я так долго подбирала свой образ, чтобы просто вернуться домой так скоро!       Послышался звонкий девичий смех, словно птичья трель.       — Тогда предлагаю выдвигаться к стоянке, а от нее — прямиком в город. — Невиллет застегнул пуговицы своего пиджака. — Мисс Фурина, если Вам тяжело нести столько цветов, то с удовольствием предлагаю свою помощь. Или, как минимум, позвольте подать Вам руку.       — Вы очень любезны, месье! Однако не стоит так торопиться! — губы актрисы растянулись в еще более широкой улыбке, чем уже красовалась на ее лице, — я должна ещё проститься с труппой, дать наставления на следующее выступление — знаю, они заждались моего возвращения. Поэтому прошу, не ждите меня, я отправлюсь следующим рейсом и прибуду совсем ненадолго позже вас!       — Ох, как скажете. Тогда встретимся позже. Будьте аккуратны, уже совсем стемнело. — Невиллет проводил упорхнувшую девушку взглядом. Чувство неловкости всё ещё оставалось отголоском внутри дракона, но… Когда они остались наедине с Навией стало даже полегче.       — Здорово видеть её такой счастливой. — Навия вовсе не хотела вновь оставаться в тишине, волнение и так не покидало её весь вечер, надо было заглушить свои собственные мысли.       — Вы правы. Здорово, что она нашла свое призвание и следует по намеченному пути. Я лишь надеюсь, что ее новая жизнь поможет ей обрести то спокойствие и баланс, которого не хватало на протяжении долгих лет. Я, признаться, по-дружески переживаю за нее. Могу лишь пожелать ей удачи в своих свершениях. — Невиллет поспешил сменить показавшуюся на горизонте меланхоличную ноту на более нейтральную и вернуть на губы полуулыбку. — Что ж, раз уж и Вы тоже никуда не спешите, то предлагаю неспешно пройтись по чудесному скверу. Сегодня, к тому же, не так холодно, как обещали. Скажу Вам честно, я бы тоже хотел продлить этот прекрасный вечер.       Дракон улыбнулся и вновь подал девушке свою руку, как и подобает джентльмену. Но не только из-за манер он делал этот жест: ему не терпелось вновь ощутить то уже сроднившееся тепло нежной небольшой ручки той, что мила сердцу.       — Да, это было бы прекрасно. В зале было достаточно душно, мне тоже не хватает свежего воздуха и прогулки, особенно в приятной компании. — Она искренне улыбнулась и взглянула на юдекса из-под тонкой вуали: радостно было увидеть его ответную улыбку, пусть и едва заметную — одними лишь уголками губ.              С предвкушением она вложила руку в его ладонь. Снова будто бы возобновилась эта тонкая, но прочная связь между ними, что сразу же отозвалось в её сердце его более ускоренным ритмом.       Довольно скоро руки пришлось разомкнуть: ступени закончились и больше в этом не было никакой нужды, и потому Навия нехотя высвободила ладонь, придержав ею юбку. Как только двери театра приоткрылись, лицо сразу же обдало нежностью вечерней прохлады. Уже стемнело, прохожих было совсем мало, и те спешили скрыться в полумраке улиц, не обращая друг на друга внимания.       Навия ощутила, как воодушевление окутывает её теплыми объятиями: уже знакомое спокойствие и умиротворение рядом с месье Невиллетом сменило тревожную неловкость, не отпускающую доселе весь вечер. Мир вокруг вдруг стал размытым и нечетким, будто вечер существовал только для них двоих. Грудь наполнялась радостным предвкушением, и только в тот момент она в полной мере ощутила, как скучала всё это время.