Город Цветных кварталов

      Времени на раздумья оставалось совсем мало или, если быть точнее, его не имелось вообще. План Мамору и Усаги был до прямолинейности прост, но, пожалуй, именно на его простоту они и надеялись. И на внезапность. И еще — их все-таки было двое. Двое на одного?..       — Я быстро. Переодевайся тут, — скомандовала Усаги и заперлась в ванной, позволив Мамору заняться перебиранием своих скудных пожитков, которые он захватил в дом Цукино.       Усаги быстро переоделась в свою университетскую фиолетовую форму. На улице все еще было не так уж жарко, и излюбленной юбке-волнце она предпочла практичные брюки, которые, по большей части, висели в шкафу, исключая холодное время года. Жакет, несколько ловких взмахов расческой по хвостикам-оданго, и вот она как будто бы просто студентка, которая привлечет к себе внимание не больше, чем любой другой ученик в будний день. Кто заметит ее лихорадочно блестящий взгляд? Да Усаги и сама бы не заметила!       — Мамору, ты готов? — лишь номинально поинтересовалась Усаги, проводя по губам гигиеничкой, и, не дожидаясь ответа, вылетела из ванной в комнату и тут же замерла на месте.       Джиба стоял к ней полубоком около ее кровати в одних черных классических брюках, склонившись корпусом вперед. Усаги могла бы и догадаться, что ему требовалось больше времени, чтобы навести преподавательский лоск, но теперь это было не важно, ведь, черт возьми, вот она, вывалилась из ванной и так и замерла с открытым ртом!       Когда борешься бок о бок три года, как-то забываешь о личных границах. Сейлор-фуку вообще не назовешь целомудренным нарядом, а раны порой приходится устранять в полевых условиях — какие тут сантименты! Усаги не раз видела Мамору практически обнаженным и даже касалась его в таком виде, хотя, надо признаться, при возможности скидывала подобную, сопряженную с медицинскими трудностями работу на Сец. И все же сейчас ей совершенно не к месту подумалось, что Мамору так же хорош, как в ее запретных снах. Тот Мамору, бесстыдно-ласковый, горячий, был плодом ее пробуждающейся памяти. Но в это мгновение в воспаленном мозге Цукино невпопад пронеслась мысль, что, быть может, теперь его вполне может заменить Джиба из настоящего — по-спортивному поджарый, мужественный и при этом слегка смущенный от неожиданности и бесстыдно остановившегося на нем взгляда Усаги.       — Ой, прости, пожалуйста, — пролепетала Цукино, попятилась и рывком закрыла двери ванной перед собственной пылающей физиономией. На заложку!       На сетчатке глаз, отгоняя все посторонние мысли, помимо воли отпечатались открывающие тазовые косточки брюки, впалый живот и голый торс Мамору.       Он. В ее комнате. Полуобнаженный. Возле ее кровати. Словно так и надо! Усаги хотелось жалобно застонать от того, как предательски ухнуло ее сердце.       Усаги прижала к пылающим щекам ладони. Как малолетка, честное слово! Это ж надо так опозориться!       — Усаги, выходи, я готов.       Как неоднозначно.       Девушка несколько раз вздохнула и выдохнула. Вот она была совершенно не готова! И это был едва ли не единственный случай за последний год или полтора, когда Джиба удалось ее смутить, причем, не приложив никаких усилий, и…       — Усаги, — раздался голос Мамору совсем близко, и Цукино пришлось отпереть двери. — Извини, — озабоченно сказал он, уже одетый в мягкий бежевый пуловер, — мне стоило быть порасторопнее.       — Да что я там не видела, — неловко «отбрыкнулась» Усаги, пронесясь мимо него, лишь бы скрыть за грубоватостью свою сконфуженность.       — То есть? — приподнял брови Мамору, но Усаги предпочла не отвечать, а едва ли не с головой зарылась в прикроватную тумбу.       — Быстрее всего было бы на такси. У тебя есть деньги? — почти требовательно спросила она, вытряхивая скудное содержимое своего кошелька и все еще опасаясь посмотреть Мамору в глаза. — Я перестала подрабатывать в «Пончике», поэтому…       — Усаги! — раздался зычный голос Икуко прямо за дверью, и молодые люди вздрогнули всем телом. — Я принесла свежее белье. И почему у тебя заперто? Ты же знала, что я навожу уборку! — ручка двери несколько раз раздраженно дернулась.       — Быстро в ванную! — шикнула Усаги, толкнув Мамору в грудь, и тот на заплетающихся ногах едва ли не ввалился в комнату.       Хорошо, что Цукино хотя бы догадалась закрыться! Она мигом подскочила двери и отперла.       — Что это за фокусы? — слегка раздраженно поинтересовалась Икуко, входя в комнату дочери с большим тазом с сухим бельем. — От кого ты закрылась?       — От Шинго, — не моргнув глазом, соврала Усаги. — Он опять лазал по моим вещам, — скрестила она пальцы, умоляя небеса, чтобы ее братец ничего не узнал и не услышал, иначе беды не миновать.       — Попрошу отца, пусть он с ним поговорит. Вы уже не дети, чтобы заниматься подобной ерундой, — Икуко устремилась к ванной, но Усаги буквально закрыла двери собой.       — Мамочка, — с обманчивой лаской попросила Усаги, — я сама разложу вещи, можно? В конце концов, как ты верно отметила, я уже не ребенок и сама могу развесить полотенца и халаты.       — Да неужели? — усомнилась к полнейшему стыду Усаги Икуко. — И давно ты повзрослела? Что-то я раньше не замечала такого рвения.       — А вот теперь оно появилось, так что ты, мамочка, иди, — почти вытолкала родительницу из комнаты Усаги, вырвав из ее рук таз с бельем, и тут же снова заперлась, не дожидаясь, пока Икуко удалится на достаточное расстояние.       — Усаги, — осуждающе спросил Мамору, высунувшись из ванной, — твоя мама до сих пор следит за твоими вещами?       — Не завидуй, — цыкнула на него Усаги.       — А еще у тебя такая классная мочалка-лягушонок…       — Молчи, Джиба, — еще жарче вспыхнула Усаги, вставая на цыпочки и закрывая его смеющийся рот ладонью.       — Ах, я снова Джиба! — уворачиваясь, всплеснул руками Мамору.       — И чего ты такой жизнерадостный?! — недовольно спросила девушка, упирая кулаки в бока и тем самым признавая свое поражение — ей ли тягаться с такой шпалой?       — Нервное, — тряхнул он головой. — Я как представил, что твоя мать открывает двери, а тут я… что бы она подумала?       Усаги, некстати вспомнившая полуголого Мамору около своей кровати, замахала на него руками:       — Ох, какие мы недотроги! Неужели про Мамору Джиба могут подумать, что он якшается со своими студентками! Немыслимо!       — Да нет. Я про то, что твоя мама подумала бы про тебя, — с улыбкой поправил ее Мамору.       — А что бы она про меня подумала? — с вызовом дернула плечом Усаги. — Мама в курсе, что я встречаюсь с парнями, — и с полнейшей невозмутимостью махнув хвостиками, отвернулась от Мамору.       Ответной шуточки не проследовало, и Усаги обернулась. Или ей показалось, или улыбка осталась лишь на губах Мамору, но вовсе не в его глазах? Похоже, ему уже не так весело.       — Не надо так смотреть, я не привожу своих приятелей домой, — попыталась развеять неловкость Цукино. — И вообще, мы только что торопились, помнишь?       Не хватало, чтобы Мамору подумал, будто, раз уж они полноценные напарники, имеет право поучать ее по части личной жизни. Контролеров у нее и без него хватает. И что он, право слово, так напрягся?!       — Ну что насчет такси?       — Деньги есть, — сухо ответил Джиба. — Спускайся обычным путем, а я через окно, — и тут же подошел к оконной раме.       Усаги пожала плечами, но тут же, прихватив сумку, спустилась вниз по лестнице. Отделавшись от сердобольной матери наскоро придуманной отговоркой, она покинула территорию дома Цукино, за пределом которой ее уже ждал Мамору.       — Давай подождем подальше, — как ни в чем не бывало предложил он, — такси уже в пути.       Усаги искоса взглянула на него. Наверное, его изменившееся настроение ей просто показалось.       ***       Через несколько минут к ним подъехала машина, и Мамору назвал адрес университетского общежития в Красном квартале. Если Нефрит действительно окажется там, это будет невероятной удачей, и все же они решили понадеяться на случай.       Мамору вздохнул. Голова его была забита совершенно посторонним. Ему бы думать о грядущей миссии, об опасности, которая подстерегает его и Усаги из-за того, что его имя рассекречено, а он то и дело отвлекается на мысли о Цукино. Они… они как капли дождя за шиворот! Сыплются на него ни с того ни с сего. Как внезапный оклик среди толпы. И вроде бы все то же самое, но стоит Мамору отвлечься на Усаги, и он уже не может думать ни о чем другом.       Вот они общаются как обычно, а вот она заявляет, что тискается со всеми теми парнями, что вечно вьются возле нее, как пчелы вокруг цветка. И никто не задерживается надолго. Все они для Цукино — очередное увлечение, череда влюбленности и разочарования, и Мамору передергивает от мысли об этом. Раньше, если быть откровенным, ему было плевать. Его лишь раздражали стенания по поводу очередного глупого бойфренда. А теперь? Когда случилась та самая точка невозврата? Когда раздражение сменилось желанием никогда не слышать ни об одном ее бестолковом дружке и уж тем более о близости с ними?       — Приехали, — такси припарковалось недалеко от общежития, и Усаги первой выскочила наружу; Мамору, тяжело вздохнув, вышел следом.       — Усаги, — зачем-то позвал Мамору, когда они уже подошли ко входу, и Цукино обернулась.       На ее открытом лице расцвела улыбка, к которой он уже успел привыкнуть. В ней не было набившего оскомину яда, и Мамору тут же вспомнил упреки Сец: «Ты чересчур строг к Усе, Мамору…» И Усаги, видимо, чувствуя себя непослушным ребенком, вторя ее словам, бесконечно дразнила его и выводила на ворчливый нудеж. Но сейчас все было иначе. Усаги больше не надо обороняться от него…       — Что, Мамо-чан? А что, мне нравится, как это звучит, — хихикнула она, и Мамору нахмурился:       — Усаги, я твой проректор…       — Ты отлично переключаешься, — похвалила его Усаги. — Что-то срочное?       Срочное? Как знать. Там, впереди, полная неизвестность. Мамору через силу покачал головой. Сейчас не время разбираться в их взаимоотношениях.       — Тогда пошли, время поджимает. Все хорошо будет, вот увидишь, — она на мгновение сжала его ладонь, тут же отпустила и юркнула в двери.       Строгое око вахтера за раз вычисляло неизвестные физиономии, но Усаги легко пропустили в сопровождении Мамору. Еще бы! Попробовали бы не пропустить проректора! И комнату Нефрита Ли ему выдали мгновенно.       — Каков шанс, что он здесь? — шепотом спросила Цукино, пока они поднимались по лестнице.       — Шанс, что он не переехал под крылышко своей хозяйки? Думаю, он есть.       Пара студентов, пробегавших мимо, вытаращились на них с Мамору и, перестав гоготать, чинно поклонились и мгновенно ретировались.       Не сговариваясь, Мамору и Усаги остановились у двери комнаты Нефрита. Секунда, и они перевоплотились в свои ипостаси — Сейлор Мун и Такседо Маска. Джиба тут же потянул ручку. Двери были не заперты. Молодые люди зашли внутрь. Мамору спиной чувствовал, как напряглась Усаги.       Нефрит действительно был в комнате и был там не один. Он лежал на своей кровати, прямо поверх одеяла, а на краю его постели сидела незнакомая Мамору девушка. Усаги за спиной охнула.       — А вам что здесь надо? — грозно спросила шатенка, поднимаясь с постели.       Судя по фривольной одежде, она тоже была студенткой Ренациона и проживала в общежитии. Но ее воинственность совершенно не укладывалась в голове. На ее месте Мамору наверняка одолел бы ступор, а она… она будто ждала их!       Нефрит слабо приподнял голову. Он выглядел нездоровым и даже испуганным.       — Я задержу его. А ты устрани вторую, — сквозь зубы скомандовал Мамору и вцепился в Нефрита мертвой хваткой, в то время как Усаги попыталась оттолкнуть девчонку.       Да куда там! Та оказалась куда более сильной и высокой, чем показалось на первый взгляд. Она не только легко вывернулась из хватки Усаги и едва ли не швырнула ее на пол, но и умудрилась навалиться на Мамору.       — Я знала… что вы… придете. Нефрит… — пропыхтела она, сцепившись с Мамору.       Джиба пришлось отбиваться от неожиданной соперницы, в то время как Нефрит выскользнул из его рук и тут же обратился в темного генерала. Все еще бледный, с испариной на лице, он навис под потолком. Девчонка широко распахнула глаза, и ее хватка ослабла. Сейлор Мун, подоспевшая наконец на помощь, легко оттолкнула ее глубже в комнату, где стояла другая кровать.       — Макото, верь мне! — позвал девчонку Нефрит и протянул к ней ладонь.       Мамору увидел, как на секунду на лице неизвестной девчонки появляется сомнение, но тут Усаги закричала: «Нет, Макото, не верь ему!», и это решило все. Мгновение, и Нефрит быстро подхватил потянувшуюся к нему Макото и исчез вместе с ней. На это ему понадобилось не больше пары секунд.       — Он украл ее! — в отчаянии вскричала Сейлор Мун, однако Мамору взял себя в руки:       — Он слаб, возможно, ранен, он не мог уйти далеко, тем более, с человеком. Скорее всего, ему понадобится время на следующий скачок. Если поторопимся, мы найдем его.       Усаги всхлипнула, но кивнула. Не сговариваясь и не заботясь о случайных свидетелях, они распахнули окно и прыгнули прямо вниз, на землю, а после по привычке скрылись в ближайших зарослях. Главное — не дать Нефриту уйти в «Немезиду». Оттуда они его уже не достанут.       Мамору остановился, прислушался к себе. Он работал над тем, чтобы чувствовать город, много месяцев, и сейчас это был единственный шанс не дать Нефриту спутать карты и предупредить Берилл. Может ли темный генерал сам связаться со своей госпожой? Или только Берилл способна ментально соединяться со своими подчиненными, когда ей вздумается?       — Он на пустыре за промзоной. Всех демонов туда как магнитом тянет, — вынес вердикт Мамору, и они с Усаги сделали пространственный скачок.       Воспоминание о промзоне Красного квартала было достаточно свежо, и Усаги практически не ошиблась. Им пришлось пройти лишь пару ангаров, прежде чем они оказались на заваленном мусором пустыре. Мамору без труда нащупал трепыхание слабой ауры темного генерала: тот, судя о всему, пытался сделать еще скачок, но сил у него не хватало.       — Быстро, Сейлор Мун, — позвал Усаги Мамору, и та беспрекословно побежала за ним следом.       Несколько поворотов между куч мусора и скрюченных веток кустарников, и они наткнулись на лежащего на земле Нефрита, над которым, прямо на голых коленях, склонилась Макото. Лицо ее исказилось от отчаяния.       — Если вы… если вы пришли за ним, то вам придется сначала избавиться от меня, — заслонила она Нефрита, и хотя голос ее был тверд, Мамору видел, что девушка смертельно напугана.       — Макото, отойди от него, это Нефрит, он слуга Зла, генерал Темного королевства, демон, — попыталась призвать ее к здравому смыслу Сейлор Мун, но Макото лишь неприязненно глянула в ее сторону, продолжая смотреть на более сильного соперника в лице Такседо Маска. — Он обманывает тебя!       — Некогда, Сейлор Мун.       Мамору совершенно не хотелось этого делать, видит небо. Только времени не было. Быть может, сейчас, уже в эту секунду на помощь Нефриту мчат его приспешники, и тогда все пропало. Сделав молниеносный выпад тростью, Такседо Маск ударил Макото по голове, и та обмякла прямо на Нефрите, потеряв сознание. Тот, вскрикнув, обхватил девушку, и на несколько мучительных долей секунды Мамору затопил ужас его синих глаз, обращенных к нему, но Мамору пришлось повторить свой удар. Оба, и Макото и Нефрит, без чувств лежали на земле.       — Т-такседо… — прошептала Сейлор Мун дрожащим голосом, однако Мамору не поднял на нее взгляда.       Он испытывал куда меньше торжества, чем хотел бы.       — Их надо поскорее перенести отсюда и связать, — глухо произнес он.       Никакого счастья от победы над безоружными он не испытывал, даже если речь шла о враге.