Остаться в Абу-Даби

Это свет от ангелов, или

Дьявол глубоко внутри тебя?

— Пинк, «Heartbreaker»

1.

Ло сильно удивился, когда на рабочий аккаунт в инстаграме пришло сообщение не от соотечественника, женщины или спамера с рекламой — а от кого-то с ником ddoflamingo и профессиональной фотографией на аватарке. Страница закрыта. Описание пустое. Пятьдесят две публикации, четыреста с лишним подписчиков, восемьдесят три подписки. «Подписан на вас». Ладно. Хорошо. Ло сощурился, задумчиво покрутившись на кресле, и приблизил телефон к лицу, вглядываясь в кружок аватарки: молодой мужчина в декоративных очках «кошачий глаз» с розовыми стёклами, на голове защитные очки а-ля стимпанк, проколотое в четырёх местах ухо, синие круглые бусы на голом теле. Красивое лицо с правильными чертами, нос с выраженной горбинкой — скорее всего, серьёзных показаний к операции не будет, и его придётся вежливо отговорить — Ло не имел страсти потакать желаниям, которые нужно решать в кабинете психотерапевта. Интересно, но первое впечатление получилось довольно размазанным. Ло двинул пальцем вбок и вернулся к непрочитанному сообщению. Вежливая просьба о консультации. Итак, мужик либо жил в Абу-Даби, либо получил рекомендацию. Или совался к первому попавшемуся хирургу. Возможно — из фанатов ездить за пластикой в дальние страны. Причин обратиться к конкретному специалисту может быть сотня. Портфолио у Ло небольшое, хоть и качественное, однако за два года работы он ещё не успел раскрутиться, собрать базу, пусть и работал в именитой клинике. Специализировался Ло больше на исправлении последствий переломов, говоря простым языком (а ещё недавно на него оставили негативный отзыв, ха), аккаунт наполнен именно такими работами. Скорее всего, этот красивый мужчина ломал нос, и Ло задал уточняющий вопрос, попросив свежие фотографии. Фотки ему скинули где-то через полчаса, когда Бепо притащился с двумя кружками фруктового чая, так что в случае чего они могли обсудить это вместе. Действительно, у мужчины ранее был перелом, да и на свежих фото выглядел он гораздо старше, чем на аватарке, но это несомненно он. Некогда прямой нос смотрел вбок, вправо, невооружённым взглядом видно последствия перелома со смещением. Очки он носил в повседневной жизни (не такие вычурные, в простой ретро-оправе), для фото убрал их на лоб. За спиной интерьер хорошей, богатой квартиры. Хорошая богатая квартира и такой же яркий мужчина. Голубые глаза, светлые ресницы, тонкие губы, крупные золотые серьги в ушах — Ло точно рассматривал потенциального пациента, а не кого-то ещё? Справедливости ради, в его практике не было таких… цепляющих людей. Мужчина или модель, или просто богат и следил за собой. Ах, да, он же представился. До-фла-мин-го. Ло подозвал Бепо: — Смотри. Бепо обошёл стол и выглянул из-за спины: — Просится на консультацию? Свободной рукой Ло открыл свой график на компьютере. Дофламинго был онлайн. — Пообщаешься с ним? Я пока график посмотрю. — Конечно. Забрав телефон, Бепо вернулся на своё рабочее место и принялся что-то быстро печатать. Ло шумно отхлебнул чай. Блядь. Женщин ему было оперировать проще всего, как и игнорировать их глупый флирт к молодому симпатичному хирургу. Сейчас он вёл себя ужасно неэтично, но, в конце концов, любой имел право побыть человеком, а ещё Ло любил мужчин. — Когда у тебя ближайшее окно? — спросил Бепо, почесав свой крупный нос. У Бепо неприлично плохая по художественным меркам татуировка белого медведя на плече; Ло бесцельно вглядывался в открытый медвежий рот, торчащий из-под рукава формы, соображая. — В понедельник, с пятнадцати часов. Потом он моргнул. Добавил: — Стоп, он что, в Эмиратах сейчас? Потом не понял, к чему вообще задал вопрос. — Ну, пишет, что дата-время удобные, — пожал плечами Бепо. Потом осознал интерес, автоматические попытки отморозиться, страх и зашоренность, и принял как должное. — Ладно. — Ло выпил ещё чаю. Работа есть работа. Чувства и секундные симпатии здесь лишние, не отказываться же от каждого более-менее красивого человека. — Я напишу Калифе. Дай ему мой рабочий номер. И если с работой и рабочими вопросами у Ло всё было в порядке, в жизни вне — полный швах. Когда две сферы перекликались, где-то умирала возможная жизнь во Вселенной. Если Дофламинго не придёт, может, так будет лучше. Или хуже. Ладно, такой сложный нос — большая прибавка к портфолио. Остальное притерпится. Не строить же с ним отношения, правда? Рабочий день прошёл быстро. Дофламинго записали на выбранное время.

***

Выходя из клиники после работы, Ло первым делом заходил в «Убер» и заказывал такси до дома. Затем открывал телеграм. Кид. Кид, блядь, его поймёт и обсудит с ним что угодно, и поддержит всё, что взбредёт в больную голову. Ло набирал сообщение трясущимися пальцами, словно его могли осудить или послать: «Бля, ко мне на консультацию такой мужик красивый просится». И, зайдя на рабочий аккаунт, сделал скриншоты фотографий Дофламинго. Сразу же скинул. «Урод какой-то». «Ладно, не урод». «Ло влюбился». У Кида была привычка отправлять по несколько сообщений, а не собирать все мысли в одно, из-за чего телефон нон-стоп вибрировал от приходящих уведомлений. «Его зовут Дофламинго, лол». «Пиздец». «Клоун какой-то». «Насколько наглым будет кинуть ему запрос?» «На 11/10». «Давай со своей страницы кину». «Ну додик какой-то, я тебе точно говорю». «Он врача по фотке в профиле выбирал, что ли?» Вообще-то это руководство клиники оплачивало корпоративные фотосессии чисто для ведения страницы, но писать какие-то посты и вести блог Ло посчитал жутко тупой и провальной идеей, поэтому просто поставил на аватарку типично врачебную фотографию в анфас. Та же самая была на сайте клиники в разделе врачей. Даже в описании страницы не было ничего, кроме имени, места работы, специализации и оконченного универа, а из публикаций только фото «до/после» в карусели. Скучно, зато информативно. Может, это реально подкупало людей больше, чем куча шлака а-ля «топ-10 причин не жить с кривым носом»? «Нет, тебя он точно не примет». У Кида на странице его тачка, тупые фотки из колледжа столетней давности, видео, как он пьяный ползал по кустам и приколы про его ампутированную руку (очень чёрные). К дверям подъехала машина эконом-класса, и Ло сел в такси, скрывшись в темноте задних сидений. «Мне кажется, он сольётся». Плохо, потому что апартаменты в ME-10 надо чем-то оплачивать. Гонорар вообще никогда лишним не будет. «Кид, молчи». «Молчу». Кид отправил стикер с трясущим головой мемным котом. У таксиста играла «Disturbia» Рианны. Ло заблокировал телефон и положил на живот, чтобы немного отвлечься. Жить в столице, что сказать, красиво, хорошо и круто. Он снимал квартиру недалеко от клиники, но даже за десять минут езды можно успеть полюбоваться огнями вездесущих небоскрёбов, ставшими визитной карточкой туристических Эмиратов. Если быть туристом, взгляд неизменно будет цепляться за спорткары с арабскими номерами, но Ло уже давно привык к ним, воспринимая как должное. Столица дышала деньгами, скрывая за блестящими фасадами все неприглядные части, вроде бесконечных строек с бараками на десятки человек в комнате; они скромно прятались в тени и, пожалуй, показать их могли лишь местные (ради интереса иногда любопытно глянуть видео в духе «обратная сторона ОАЭ» от трэвел-блоггеров). Не доезжая до светившегося неоном здания «Далма молл», водитель повернул и проехал мимо госпиталя у трассы, увозя Ло вглубь района, к жилым домам. Он жил в студии с видом на мечеть, колонны которой ночью подсвечивались зелёным светом — не будучи верующим, Ло с равнодушием относился к такому соседству, хотя некий шарм в этом всё-таки был. Таксист остановился у ворот жилого комплекса и, поблагодарив за поездку, Ло вышел. Душные арабские ночи. Пахло пылью. Ло вытянул телефон из кармана джинсов, второй рукой рылся в кармане сумки в поисках магнитной карты на вход. За пять минут поездки Кид успел написать кучу сообщений: «Расскажи потом чё-как с этим Дофламингой». «Я всё-таки кинул ему запрос». «Он меня забанит, лол». «Я бы сам тебя забанил». В холле жара уже переносилась полегче — там сносили с ног кондиционеры. «Ты меня и так каждый раз с говном жрёшь, не запивая». «Твой Дофламинго отклонил запрос». Дофламинго что, постоянно сидел в телефоне? Следом посыпался спам из стикеров с плачущей курицей: любить Кида сложно, не любить — невозможно. Долбоёб. Лифт увозил на верхние этажи, и Ло немного приврал, желая отделаться от бомбардировки стикерами: «У меня завтра стоит операция с утра, так что я собирался спать прямо сейчас. Засрёшь личку — точно сожру». Спать прямо сейчас он не собирался. Может, немного почитает или посмотрит длинное видео. Пролистает все новости в соцсетях. Режим сна — не про таких, как он. «Окей, спокойной ночи тогда». «И удачи там тебе». «Не убей никого». Вот говнюк. У каждого врача своё кладбище, это никогда не было секретом или неправдой, всего-то вопрос времени и того, посадят ли тебя за решётку — в клинике, как и положено, есть отдел реанимации, да и сам Ло семь с лишним лет не хуи пинал в университете, но всё-таки. Убить пациента? Убить… Дофламинго? Если у того проявятся какие-либо осложнения или аллергия на компоненты анестезии, это станет катастрофой? Дофламинго пока не его пациент, однако Ло всё равно о нём подумал. Неосторожные слова заставили загрузиться, по крайней мере, на этот вечер, поэтому хорошо выспаться стало смертельной необходимостью (с ремаркой «если получится уснуть быстро, крепко и до самого будильника»). Ло прошёл по коридору к своей двери, открыл её и, кинув ключи на тумбочку, сразу включил кондиционер, желая разогнать собравшееся в немаленькой студии тепло. Есть не хотелось, так что Ло сразу отправился в ванную, захватив с собой привезённую рабочую форму, небрежно затолкал её в стиралку; запустил быструю стирку, включил прохладный душ и быстро разделся, скидывая одежду в корзину для грязного. Из головы не выходила тревога — и не выходил Дофламинго. Дофламинго определённо был более выгодным вариантом, чем самокопание, так что думал Ло о нём. Он грамотно писал и вежливо общался — большую часть переписки вёл Бепо, но потом Ло перечитал её. Таким же он останется в жизни, или проснётся какая-то мудацкая сторона, которую затем захочется обсудить с Калифой в курилке? Какого вообще человека могли назвать Дофламинго, блядь? Что за имя? Псевдоним? Желание встретиться с ним лично росло в геометрической прогрессии. Ещё никогда Ло не мыл свой член и задницу с такими странными ощущениями. Дожить бы до понедельника.

***

В понедельник Ло долго стоял перед зеркалом в раздевалке, разглядывая собственное лицо: с утра он подровнял бороду и брови, но синяки под глазами скроет, разве что, толстый слой консилера, которым он (естественно) не пользовался. Калифа вряд ли одолжит свой, вряд ли он подойдёт по тону — да и вообще, такими странностями Ло не отличался, замазывать свои синяки перед кем-то очень красивым на приёме. Он расчесал волосы, разбив чёлку на прядки пальцами, зачем-то обнюхал себя и поправил бейдж на кармане халата: «Трафальгар Д. Ватер Ло, пластический хирург». Не вонял. Выглядел как немного заёбанный, обычный врач. Всё нормально. Дофламинго до кабинета проводила Калифа, заодно занеся карточку пациента и вложенный внутрь рентгеновский снимок. Дофламинго оказался именно таким, каким Ло себе его представлял: высокий, загорелый, в отличной форме, в дорогой одежде, даже пахло от него хорошо — сладким мужским парфюмом. Они пожали руки, и Ло отметил ухоженные ногти, покрытые прозрачным лаком. В общем и целом: с виду приятный мужчина. Пусть внешность не станет обманчивой. Он усадил Дофламинго в кресло для пациентов рядом со своим столом, переключаясь на рабочий режим — работа есть работа, для всего остального есть время после. Взяв в руки снимок, Ло сразу обратил внимание на имя пациента, подписанное в углу, его вправду звали Донкихот Дофламинго. Невольно вспомнилось сообщение Кида о том, какое это тупое и клоунское имя; затем Ло положил снимок на световой планшет и рассматривал уже непосредственно рабочие моменты. Перегородка искривлена вправо, дышал Дофламинго хрипло, говорил в нос, наверняка страдал от каких-нибудь хронических проблем (придётся ему побегать по профильным врачам). — Встаньте к стене, пожалуйста, мне нужно вас сфотографировать. Ло сфотографировал Дофламинго у стены, в анфас и профиль, скинул фотки на айпад и быстро набросал в обрезанном мобильном фотошопе фронт работы — где что поправить, чтобы нос выполнял свои функции. Остальное — эстетика. — Какие у вас пожелания? — Ну, в идеале просто сделать мне дышащий нос, — усмехнулся Дофламинго, доставая из кармана телефон. — Не хочу задранный кверху кончик — это точно. Да, такое обычно просили европейские девушки. Сейчас модно. Ничего сложного, но и ничего интересного. — Могу скинуть фото, как было раньше. В качестве референса, — следом предложил он. — Да, конечно. — Ло сохранил файл, подписав его полным именем Дофламинго, перекинул на компьютер. В личку прилетело несколько фотографий, где профиль Дофламинго было видно лучше всего. Ло недолго рассматривал их, сосредоточившись на главном — его красивый породистый нос. — Горбинку сохраняем? — Да. — Идеала у вас не получится из-за асимметрии лица, нос всё равно будет смотреть чуть вбок. Запустив уже нормальный фотошоп на компьютере, Ло вытянул одну из наиболее информативных фотографий, постаравшись слепить с помощью «пластики» нужный результат. Дофламинго с интересом рассматривал татуировку на левой руке — довольно глупую для человека, связанного с медициной, — но ничего не говорил, хотя и был в практике Ло пациент, нелестно отозвавшийся о его внешности: «Вы с ума сошли, что ли, набивать на руке слово «смерть»?» С ума не сошёл. Просто дурак. — А каким методом оперировать будете? — поинтересовался скучающий Дофламинго, забивая минуту тишины. — Скорее всего, будем проводить именно открытую пластику, с закрытой желаемый результат не получится. — Ло почесал нос, поворачиваясь к Дофламинго, не увидел ничего нового и отвернулся. Открыл на одном мониторе скан рентгеновского снимка, на втором слепленные в фотошопе фотки. Показал ручкой нужные моменты: — Искривление перегородки около восьми миллиметров, там без вариантов, по сути. — Не думаю, что у меня есть выбор, каким методом проводить операцию. Он не хамил — обычная лёгкая шутка. — Просто рассказываю, — улыбнулся Ло. — Есть свои нюансы: при открытой пластике останется рубец на колумелле, который побелеет в течение года. — Не звучит страшно. Женщины гораздо трепетнее относились к вопросам рубцов и реабилитации, чем мужчины. — Вообще, я уже изучил, пожалуй, все тонкости, — продолжил Дофламинго. Очаровательная улыбка не сходила с его лица, а на зубах стояли белые виниры. — Так что вопросы реабилитации не то чтобы пугают. Но это была часть работы, рассказывать о всех рисках и тонкостях, так что Ло не заткнулся и ещё долго беседовал по теме, пока Дофламинго внимательно следил за всеми его жестами, вальяжно раскинувшись в кресле. Поставить для пациентов нормальное кожаное кресло вместо стула какая-то херовая идея, если честно, однако сервис в этом месте писался с заглавной буквы. В кабинете вообще было много вещей, куда более интересных, чем лицо Ло — плакат с носом вразрез, игрушки из «киндер-сюрприза», стоящие под одним из мониторов, подаренная Эйсом кружка «кто обзывается — тот в морге разлагается» со злой собачкой в медицинском халате, пустое рабочее место Бепо, да даже вид из окна на сквер гораздо лучше, чем бубнящий Ло перед глазами. Дофламинго, блядь, раздевал взглядом. Всматривался в треугольный воротник его медицинского костюма, считывал часть татуировки на груди, наблюдал, как Ло нервно дёргал ногой, жестикулировал руками. И Ло будто бы невольно сам подключился к этой игре, продолжая пиздеть. На Дофламинго чёрная шёлковая рубашка с коротким рукавом, разукрашенная принтом роз (не белые, ближе к цвету слоновой кости), бежевые шорты и кроссовки Air Force, которые один из кидовских друзей по непонятной причине постоянно называл «зафоршенным говном». Загорелая гладкая кожа, светлые редкие волоски на руках и ногах, короткая лохматая стрижка — выгоревшие до благородной платины волосы. Тонированные очки он носил для зрения, иначе снял бы в помещении — скула за линзой скашивалась, говоря о близорукости. Яркий образ. Почти говорящий. И кроссовки, наверное, вовсе не при чём. Разговор постепенно сместился к обсуждению того, как Ло вообще нашли среди сотни хирургов: — Я ходил к… — Дофламинго задумчиво нахмурился, покачав закинутой на колено ногой в воздухе, — трём хирургам, наверное? Все именитые, раскрученные, но им как будто всё равно, знаете, что-то вроде конвейера. Решил обратиться к кому-нибудь без звезды в голове. Найти «своего» специалиста — важно — и Ло очень хотел понравиться Дофламинго, хотя и понимал, не в его силах насильно быть милым. Тем более, когда тот признался, что не стеснялся тщательно перебирать хирургов. — Ну, кто знает, что случится с моей звездой через несколько лет, — Ло посмеялся, крутя на пальцах ручку с логотипом клиники. — Я прослежу, если всё пройдёт хорошо. — Было тяжело уловить его взгляд за очками, но, кажется, Дофламинго тоже смеялся. Глазами. — К тому же, я знаком с женщиной, которая оперировалась у вас. — Ну-ка, интересно. — Боа Хэнкок, модель. Да, Ло её помнил, немного высокомерная дама, но, вроде бы, осталась всем довольна, раз теперь рекомендовала его. Сколько ещё таких именитых знакомых у Дофламинго? Чёрт возьми, надо с ним выложиться больше, чем на сто процентов — сарафанное радио — вещь. Подло, но в этом жизнь. — Замечательная женщина и ответственная пациентка. Дофламинго ухмыльнулся. — Не в моём вкусе. Ло был бы рад пресечь разговор, выходящий за рамки доктор-пациент, — не хотел. Хорошо, что приём проходил без Бепо, перед ним позволять себе вольности было бы совсем некомфортно, потому что он очень хорошенький и чересчур ответственный. Да и сквозь слова Ло явно услышал: «В моём вкусе молодые хирурги вроде вас, доктор Трафальгар Ло». А вообще-то это было похоже на удар обухом по затылку. Обычно оно — односторонняя хуйня, присущая только Ло, смотреть на кого-то как на потенциального партнёра. Он вытянул из лотка готовую распечатку со списком необходимых анализов, допечатал персональные рекомендации на компьютере, скинул документ на принтер — передал Дофламинго, следом подсунул бумаги, которые надо подписать для формальностей. Даже расписывался этот мудак красиво — таким каллиграфическим «Д. Дофламинго». Донкихот Дофламинго был записан на повторную консультацию перед операцией через месяц. Как хорошо, что завтра выходной. Доработав эту дерьмовую смену, Ло вышел, уже почти привычно ощущая себя выебанным во все щели. Поздний вечер окутал Абу-Даби душным одеялом, и Ло подзавис на пороге клиники, вгляделся в ряд фонарей у шоссе. Собрал мысли в кучу, решил одно: хотелось поскорее очнуться в новом (выходном) дне. Как хорошо, что завтра выходной и у Кида! «Кид, ты дома?» Кид отправил голосовое, записанное в машине — ехал домой. Ло слушал его, приложив динамик к уху, пока полз до светофора. Оглядевшись по сторонам, перешёл дорогу и зашёл в небольшую сетевую кофейню. «Есть планы на завтра?» «Планов нет». «Забери меня, я останусь у тебя на ночь». «Ночной кружок сплетен про Дофламингу?» Он общался голосовыми, не оставляя выбора. Ло слушал весёлый кидов голос на фоне играющей в машине кислоты, пока ждал кофе. Дружба длиною в десяток лет позволяла им ставить друг друга перед фактом: ночую у тебя. Да и выговориться, блядь, хотелось — вот реально. «Если угодно». «Купи пиво, Ло. И пожрать. Я приеду через полчаса где-то». «Заберёшь тогда меня у сквера». Ло забрал кофе и, растягивая время, поплёлся в сторону супермаркета, где купил четыре бутылки пива и замороженную пиццу. При всей любви к готовке сегодня у него просто нет сил, чтобы приготовить им двоим что-то нормальное, да и Кид в повседневной жизни питался, откровенно говоря, мусором. Сквер находился прямо напротив клиники. Ничего особенного: лавочки, детская площадка и заросли ебучих пальм. Купив всё нужное, Ло бросил пакет на ближайшую к дороге лавку и посмотрел на трёхэтажное здание, на своё тёмное окно на втором, осмотрел третий этаж — палаты — в некоторых горел свет. Он успел допить кофе и полистать ленту в соцсетях, пока не услышал тормозящего Кида — издалека. Передвигаясь по дороге с запредельной скоростью, его несчастная машина издавала страшные звуки, но так Ло мог отгадать, что это за ним. Он кинул вещи на заднее сидение и сел вперёд, утонув в продавленном кресле. Кид убавил громкость на магнитоле: — Я тебя очень внимательно слушаю. Ло бросил взгляд на бионический протез Кида — когда-то он помог оплатить большую часть этой покупки и ощущал, что Кид до сих пор задыхался от благодарности, ведь теперь мог водить машину почти как здоровый человек и даже работать в автосервисе (приёмщиком, но тем не менее). Благодарность проявлялась в не слишком очевидных жестах. А порой ударялась прямо в лоб. В подобных вещах — весь Кид, человек-действие, человек-катастрофа. Но они не об этом. — Ну, это пиздец. — Ло снял свои ковбойские ботинки и закинул ноги на торпеду. — Меня как будто прямо в кабинете выебали, блядь. Он не злился, он просто был грубым. — Он такой, каким я себе его представлял: жеманный и тупой? — Он не тупой, это точно. Это называют харизмой, наверное. Ло жил далеко не в центре, но Кид жил ещё дальше; там, где ему было выгодно снимать квартиру. Он переехал в Эмираты из Штатов, желая что-нибудь круто поменять в жизни, быть поближе к Ло и морю — один из тех, кому действительно понравилось жить в пустыне. — Мне было неуютно, короче, — закончил Ло. — Как будто на объект ебли смотрели. — Но ты же этого хотел? — Да, но нет. Со мной надо поизящнее. — Ты всё ещё в силах пересадить его хуй на лоб. Ло заржал. — Кстати, он согласился оперироваться у меня. — Калифа скажет, что это сексуальное домогательство. Сексуальное домогательство — любые знаки внимания в его сторону. Ло не стремился заводить отношения и не заводил их, держа целибат всю жизнь. Неинтересно, но интересно, как его «я» реагировало на флирт, оторванное от выстроенных кирпичик за кирпичиком убеждений. Есть что-то острое в том, чтобы быть неприступной скотиной, при этом охотно подыгрывая. Рано или поздно подобная конструкция пошатнётся. Поздно. Или рано. Дофламинго стал силой, которая пробила в стене трещину. Кирпичики попадали. И Ло почувствовал какую-то неописуемую гадость, но быстро выдавил зародыш на второй план. — Блядь, ну почему я такой еблан. — Ло закрыл лицо руками и злобно замычал. — Да ладно, не грызи себя. — Кид держал руль в основном правой рукой, а левую на открытом окне, если ему не надо было переключать скорости. — Испытывать влечение — заложено в человеческую природу. Нормально он загнул. По-умному. — Не к пациенту же. — Ну, он красивый. Он умеет клеить мужиков, судя по твоей реакции. Да и к тому же, как всё это помешает работе, типа? Ты же не конченый извращенец. Отрежешь ему носик, потерпишь на консультациях и отпустишь в добрый путь. — С каких пор ты разбираешься в мужской красоте? — С тех пор, как научился ходить, ха. У Кида были отношения до переезда в Эмираты (с женщинами, конечно) и немало, но после ему как будто бы это надоело. Да и арабские женщины ему не нравились, как и он им — тупой американский нахал. А вот про мужчин и их красоту Ло слышал впервые. Интересно. Опять дохера остроумная подъёбка? Он сел в нормальное положение, чтобы подцепить телефон к зарядке. — Я учу тебя плохому. — Не могу сказать, что я против.

***

Доехали, в принципе, быстро. Квартира Кида отличалась пустотой и загаженностью одновременно: минимум мебели, но много мусора, вроде коробок из-под доставок, они неделями копились у мусорного ведра, а ещё Кид не любил мыть полы, приходилось ходить в резиновых тапочках. На кондиционер он так и не накопил, так что в спальне вращался сдыхающий потолочный вентилятор. В гостиной — и вовсе пекло. Ло выставил пиво на столик перед телевизором, своевольно пошёл на кухню и засунул пиццу в духовку, пока Кид мыл руки и переодевался в домашнее. Странно, но иногда в его норе было куда уютнее, чем в собственной богатой студии, которую регулярно убирал клининг и охлаждал дорогой кондиционер. Возможно, всё дело в человеке. Кид работал в сервисе при дилерском центре «Ягуара», получал не самые плохие деньги, однако спускал их на еду, видеоигры и машину, не нуждаясь в каких-то особых благах — простой, лёгкий на подъём человек. Подумать только, что познакомились они на форуме по «Варкрафту», и сам Ло когда-то днями напролёт рубился в игрушки, пока учился в средней школе. Потом у него случилась учёба в Корее, стало как-то не до игрушек, хотя приставку он всё-таки купил, едва встал на ноги — чтобы Кид мог хоть чем-нибудь заняться у него дома: «Почему у тебя дома даже компа нет, Ло?» Кид вернулся, переодетый в растянутые спортивные штаны, и шутливо швырнул в лицо Ло взятую из спальни пижаму. — Спасибо, блядь. — Не за что, сука. Ло не уверен, что Кид вообще спал в этой пижаме, а не специально держал её на случай ночёвки, но размер был явно его — благо, штаны на завязках. Какое-то время они играли в «Gran Turismo», пили пиво и ели не самую вкусную пиццу, матерясь и пихая друг друга — Кид постоянно выигрывал хотя бы потому, что уделял играм большую часть свободного времени, а не отсыпался по выходным, лишь периодически заходя в телеграм. Да и выходных у Ло иногда не было вовсе, а ещё чаще всего в выходные приходилось решать вопросы с реабилитацией по переписке, ведь не у всех идеально заживали носы, и не все придерживались рекомендаций. Когда на горизонте появился Дофламинго — пошли пиздой все шансы отдохнуть. Теперь он будет думать об этом уроде целый месяц. Луффи даже шутил: уроды, мы ждём вас! Клиника пластической хирургии. Как же Ло был заёбан. — Включи какое-нибудь говно на телеке, я заебался. — Он отложил контроллер, когда Кид выиграл гонку в очередной раз. — Ну хочешь, я поглажу тебя по спинке? Кид закрыл игру и включил «Лучше звоните Солу», который он досмотрел до третьего сезона (не очень внимательно). Ло растёр уставшие глаза и похрюкал: — Я тебя с говном сожру. Но Кид, в общем-то, не боялся пустых угроз — это их стиль общения. Он придвинулся ближе и обнял правой рукой, прижимая к себе, растрепал волосы протезом (к счастью, они не застряли в его деталях). От души вдавил в широкую грудь, похлопал, утешил. Кид — здоровый медведь, буквально самый маскулинный мужик в окружении, даже пахло от него по-мужицки — дешёвый дезодорант, пот и солидол. Поддержка у него такая же своеобразная. Ло выпутался из объятий, поправляя волосы. — Может, пора спать, а, Ло? Пиво выпито, пицца съедена. Может, и пора. Ло пожал плечами. — Мне западло стелить на диване, пожертвуешь половину на своей кровати? Спать вместе — не значит трахаться, да и ничего страшного в этом он не находил, друзья часто спят в одной кровати на ночёвках. — Ради тебя — что угодно. Они по очереди помылись и, уставшие, легли в кровать спинами друг к другу. Одетые, разумеется. Обычно Кид засыпал быстро, начиная похрапывать уже спустя несколько минут; Ло же всегда спал плохо из-за стресса, но сегодня Кид почему-то долго лежал, только притворяясь спящим. Ло не придал этому значения.