Стреляй не в голову, а в сердце

      В чужой квартире невероятно пахло цветочными духами. Закутавшись в плед, Саки не смел произнести и слова, находясь в состоянии аффекта. Было ощущение, что его помешанность достигла своего пика и остаëтся лишь скулить от боли. Джесси грустно смотрела на друга, который был настолько напуган, что спрашивать причину было неэтично. Девушка вроде понимала возможную проблему, но задавать вопрос напрямую не хотела.       — Ты прекрасно отыграл в спектакле. Давно я так не смеялась, — девушка толкнула его в плечо, стараясь подбодрить. — Может тебе мицилярку дать, а то остатки твоего грима на лице...       — Не нужно. Я потом ещë раз вытру лицо и будет нормально. Прости, что без предупреждения пришëл... Чувствую себя хуево, а рассказать некому.       Саки виновато потупил взгляд, а девушка села поближе, обнимая в качестве поддержки.       «Расскажешь?» — тихо спросила она, давая собраться парню с мыслями.       — Я около двух месяцев вообще не пью, но сегодня... У тебя есть что-то?       Девушка направилась на кухню, открыла шкаф и достала бутылку вина. Парень наблюдал за ней, ожидая, что она продолжит разговор.       — Девочки подарили на день рождения. Те самые кобры, да. Бывает и от них польза. Надеюсь, ты составишь мне компанию?       Саки слабо кивнул, глядя как умело Джесси разливает напиток по бокалам. Когда дело было закончено, она устроилась поудобнее, не давя на и без того расшатанную психику друга. Когда он будет готов, то сам заговорит.       — Я сделал то, чего не должен. Не смог совладать с собой. Если бы это произошло, когда мы были в ссоре, то ты, наверно, скакала бы от радости. Я себя так ненавижу, понимаешь. Я надеюсь, что больше такой хуйни в моей жизни не будет. Так больно... — Саки выпил бокал за секунду, немного ëжась от сладко-горького привкуса.       — Я так не хочу, чтобы ты страдал... Ты буквально самый честный человек из моего окружения. Тебе тяжело, потому что ты не умеешь притворяться. Это и есть твое проклятие, в честности.       Девушка говорила абсолютно искренне, поправляя чужие волосы, которые были очень лохматыми.       — Спасибо, — слабо выдавил из себя он. — Не знаю как чувствует себя Нигель... — похлопав по карманам, он достал сигареты. — У тебя можно курить?       Девушка кивнула, наблюдая как он достаëт сигарету, поджигает еë и затягивается. По комнате пронëсся горький шлейф.       — Не думай о Нигеле хотя бы сейчас! Ты пришëл в таком состоянии как будто убил человека. Объясни, пожалуйста, причину.       — Лучше бы убил. Я перестал, кажется, отличать сон и реальность. Я переступил грань.       Девушка неприятно сжалась от мыслей Саки. Отвлекать его от рассказа она не стала.       — Я его поцеловал. Точнее сказать, попытался. Господи, ты бы видела его взгляд. Кажется, в тот момент он и понял, что на крыше был я... Он меня ударил, но другого я не ждал. Было больше больно от его слов. Их я повторить не в силах, для этого мне нужно выпить минимум бутылки две.       — Я тебя предупреждала. Он в этом плане ненормальный. Я рада, что он не сильно тебя покалечил. Что ты собираешься делать дальше?       Саки усмехнулся, как будто у него должен был быть определëнный алгоритм. Сдерживая нервный смех, он ответил:       — Держаться подальше.       Девушка наконец притронулась к бокалу, последовав примеру Саки осушая до дна.       Новая порция напитка уже отдавала в голову, дышать становилось немного легче.       — Я спокойно переведусь в другую школу, если нам обоим будет легче. Сбежать легче, чем терпеть.       Содержимое бутылки стремительно уменьшалось, сигарет тоже стало меньше. Друг расклеивался на глазах. Казнь была не так мучительна, как собственное осознание всей трагедии. Еще спустя время, девушка стащила уже родительский коньяк, спрятанный на особый праздник. Рюмок она не нашла, поэтому налила алкоголь в ту же ëмкость.       Туманность мыслей передавалась, казалось, воздушно-капельно. Девушка всматривалась в каждое действие друга, будто ища ответ.       — Ты же раньше встречался с девушками. Ты понял, что это не твоë вообще или пока это просто влюбленность?       — Сложно сказать, может, я что-то и чувствовал к девушкам... Но они немного не такие... Сложно сказать. Я бы мог влюбиться и в тебя, если бы не Нигель.       Девушка раздраженно ответила:       — В этом доме этого имени больше не произносят. Он - моральный урод.       Спорить Саки не стал, ожидая новых вопросов.       — По твоему мнению, я красивая? — девушка смутилась, заметно дрогнув.       — Очень, ещë и умная, но твои подруги тебя в гроб вгонят, клянусь. Все женские компании такие? Если да, то ты явно из них выделяешься. Твои попытки играть стерву провальны. Если бы можно было выбрать, то лучше бы я любил тебя.       Джесси решила развить эту мысль.       — Если бы ты меня любил, то что бы сделал? Мы в одной комнате, а дальше?       — Я бы тебя поцеловал, — проговорил быстро он. — Дотронулся бы до твоих волос, заправил бы этот ужасный локон за ухо. Крепко обнял за талию, наверно. К чему ты клонишь?       Посмотрев в сторону девушки, он заметил как она приближается к его лицу, пытаясь впиться в губы. Саки быстро вскочил с места, чувствую вину. Опять.       — Я наверное, пойду. Прости, пожалуйста. Я всë порчу.       Быстро обуваясь, он выскочил из квартиры. Девушка не побежала, так как только начала осознавать свою ошибку. Она умудрилась ещë сильнее испортить настроение Саки. На улице второй день подряд лил непрерывный дождь, Саки перебегал через улицы, каждый раз ступая в огромные лужи. Необратимые изменения начались именно с этого дня. Полтора месяца и десять часов до этого...

***

      Репетиции продолжались. Саки настолько увлëкся, что начал импровизировать в каждой сцене. Его находчивость нравилась преподавателям, которые смотрели за происходящим.       Барри подошëл к Саки во время перерыва. Начал он разговор немного резковато:       — Мы достаточно порепетировали без костюмов. Сегодня после обеда всем необходимо переодеться. В том числе, и тебе.       — Я извиняюсь, но мой костюм дома. Я просто физически не успею сбегать туда и обратно.       Барри задумался. Почесав затылок, явно не понимая мальчишку, продолжил:       — У тебя дома платье? Ты явно что-то путаешь. У нас все костюмы в одном месте. На дом мы их не даëм никогда. Или ты его выкрал?       — Нет, что вы. Может напутал, всякое бывает.       — Зайдëшь в костюмерную, там висит белое платье расшитое. Ты парень худой, не думаю, что возникнут проблемы с размером.       Саки кивал, но не понимал, что происходит. Он помнит как Гуннар отдал ему эту одежду, как со стыдом он тащил его домой. Ещё помнил как Нигель смотрел на него с ужасом. Боже, а если он знал, что костюмы на дом не дают? Странно узнавать, что твой лучший друг после школы переодевается в женское...       Вместо того, чтобы начать примерку, он направился на поиски Гуннара. Хотелось объяснений.       Он сидел в том же кабинете, просматривая классный журнал. Почувствовав чужое присутствие, учитель глянул на дверь и увидел яростного подростка.       — Что за подстава? Какого хера мне говорят, что костюм в гардеробе.       — И тебе привет, Саки. Вопрос ответный: а где должна быть одежда, если не в костюмерной?       — У меня дома, например.       — У тебя дома женское платье? — немного глухо произнëс Гуннар.       — Не прикидывайтесь. Вы сами мне сказали его забрать.       — О, ну я не знал, что ты настолько фанатик своего дела... Вообще, ты явно открыл не тот шкаф, потому что я говорил не про платье... Это был подарок другому человеку! Завтра приносишь обратно, экспериментатор.       К Саки пришло осознание. Всë это натворил он. Он дал повод усомниться в нормальности Нигелю, сам боролся с несуществующей проблемой... Гуннар не хотел его унизить, по крайней мере так очевидно, а он продолжал искать скрытые мотивы.       Когда он всë понял, то просто ушëл из класса без объяснений. Спрятавшись в гримëрке, он, немного подрагивавшими руками написал Нигелю:       «Сегодня не приходи на репетицию. Скажи, что тебе плохо. Я тебе, клянусь, так будет лучше. Всë объясню потом».       В ответ он получил несколько вопросов, но отвечать на них не посчитал нужным. Отключив телефон, он принялся осматривать новый костюм.       «Намного лучше чëрного», — подумал он. Второй мыслью было: «Дожил до того, что мне есть с чем сравнивать... »