Стреляй не в голову, а в сердце

      Барри нашëл Гуннара на улице. Пока он его искал, в голове было миллион мыслей недоумения. Он не думал, что преподаватель по биологии может оказаться психом...       Начал разговор он мягко, но сразу по делу:       — Гуннар, мне должно быть всë равно, но... Почему в мужском туалете сидит подросток в женском платье, в истерике, с размазанной по лицу губной помадой? Я понимаю у всех методики воспитания разные, но тебе не кажется, что это слишком жестко. Что он такого натворил?       — Он втрескался в одного человека и я решил, что провокация будет лучшим способом признаться.       — Ты про Саки и Нигеля говоришь? — совершенно обыденно спросил он.       — Именно. А ты как узнал?       — Я тебя умоляю, мальчишичью любовь за версту видно. Даже то, как они оба называют всех вокруг такими же грязными словами, говорит за себя.       — Что-ж, видимо наблюдательность у учителей развита особо, — сделал вывод Гуннар. — А я нашëл его телефон, где он общается с Нигелем от имени какой-то девочки.       — Вот это поворот! — удивился Барри. Это было необычно, даже для Саки. — Пожалуйста, не провоцируй их обоих. Ты же не хочешь, чтобы на твоих плечах было самоубийство подростка... Или убийство одного другим?       — Я сам разберусь, а за совет спасибо. Приятно было поболтать, Барри. — мышка на его плече что-то недовольно пискнула и он удалился.       А в это время Саки правда сидел поджав ноги к груди. Сердце билось невыносимо, голова раскалывалась как никогда раньше. Он уже забыл, что сидит в платье, забыл что карикатурный макияж на его лице был размазан и напоминал месиво из румян, помады и туши. Именно в таком образе он поцеловал Нигеля. Впервые. Десять минут назад. Получил в глаз и похоже лишился лучшего друга.       «Ëбанный Гуннар», — последнее что он был в силах произнести. Два месяца до этого...       Ярость бушевала безумно. Ужаснее было лишь то, что Саки не мог объяснять причину Нигелю. Поэтому просто ходил рядом с другом безумно злой.       Нигель рисовал в тетради всякие ужасы. Это не веселило соседа по парте. Потом он быстро начеркал длинное платьишко и лицо похожее на Саки.       На этот вызов Саки лишь смял листочек. Нигель положил руку на плечо друга и сказал шëпотом, чтобы учитель не слышал.       — Та не парься. Ти був би дуже гарним дівчиськом у сукні. Потерпиш цю херню годинку і все. Потім когось зі школи опустимо й усі забудуть твій підорський одвірок.       — Просто заткнись.       Последние два урока прошли в молчании. На все попытки Нигеля растормошить друга, он лишь вздыхал и закатывал глаза.       После школы друзья выпили по бутылке спиртного, продавали алкоголь им лишь в единственном ларьке, и то потому что Нигель был знаком с продавщицей. Она была сестрой маминой подруги. Алкоголь всегда развязывал язык, но явно не сегодня. Сев на скамейку, Саки недовольно пробурчал:       — Все девушки такие красивые... А я блять бревно, понимаешь. Я не хочу играть в этом спектакле, но отказаться не могу...       Нигель задумался и спросил: — Чому?       — Этот Гуннар... Он слишком много знает? — Ти щось приховуєш? — удивленно воскрикнул Нигель.       — Ничего противозаконного, — Саки ответил и заговорчески улыбнулся. —       Чувак, ти мене лякаєш ... Намекни хоча б.       — Придëт время и ты всë узнаешь, Ниг.       Глаза друга округлились. Он вспомнил переписку со своей пассией, и она постоянно называла его так. Это не может быть правдой! Саки просто напился и не смог полностью выговорить его имя.       Саки притупляет свои чувства алкоголем каждый раз. У него всегда неплохо получается... Сейчас лишь с его губ вырвался этот неоднозначный намëк и он с шумом выдохнул. Пора валить, пока он не сболтнул лишнего.       Он дорожит дружбой больше всего на свете. Лучше эта любовь будет невзаимной. Пусть она останется тайной. Пусть для этого придëтся плясать под дудку зелëного придурка. Остался всего год и выпуск.       На прощание Саки сказал:       — Прости, пожалуйста.       Нигель поднял брови. Чтобы его дружище извинялся? Просто так? Да еще с взглядом, будто сжëг его дом. (Такое было и даже пришлось вызывать пожарных, но об этом стоит вспомнить на трезвую голову). — За що?       Саки улыбнулся, не сказал больше и слова. Шëл домой, пиная под ногами всякий мусор. Он даже не знал, что его поведение станет дискуссией уже для трëх людей: Гуннара, Теркеля и Нигеля.       Он извинился за свои чувства. Ему стыдно. Впервые в жизни, наверно. Он запомнит этот год навсегда, потому что кажется последние недели в его жизни это пик неразделённой любви.       Нигель его любит, но только в женском образе. Только кокетку из интернета, которая может съязвить, а может просто мило похихикать на его смешную шутку.       Пока Саки обсуждал сам с собой в очередной раз свой главный недостаток, на другом конце города проходили совершенно иные дела.

***

      Поздней ночью Нигель позвонил Теркелю. Тот почти сразу взял трубку.       — Алло? Нигель? — голос был заспанным, слышно было, что он отвлëк от сна уставшего Теркеля.       — Ти помітив, що з Сакі походить якась херня? — сказав это, он поджëг сигарету и закурил в комнате, параллельно встав и открыв форточку.       — Ну, да... Я тоже считаю, что он изменился, — заметил Теркель. — На уроках Гуннара он больше не спит. Еще я чувствую между ними есть какой-то конфликт... Прямо явный.       —О, та ти заздриш, що більше не його улюбленець? Наче мило, а ніби нудить. Ще помічав щось?       Нигель задавал вопросы чëтко. Он даже не спросил у Теркеля о его делах, не извинился, что разбудил друга. Тут проблема поважнее, его друг не смеется с рисунков на полях! Что дальше? Они перестанут придумывать шутки над одноклассниками? А потом может еще в школе учиться будут? Бред.       — Когда я пришëл в туалет, он...       — Блювати, якщо це те, про що я думаю, то не домовляй, прошу,, — Нигель состроил недовольную гримасу, которую, жаль, не мог увидеть Теркель.       — Нет! Это не то... Он бился головой об стену. И обзывал себя странно.       — Как, например? — Нигель увлеченно слушал, даже не замечая, как рука тянется за второй сигаретой.       На том конце провода была тишина. Это потому что Теркель не знал имеет ли право рассказывать. Вдруг, у них с Саки личная история и выдав друга, он что-то поймет.       — Я не помню, — соврал он. — Мне пора идти спать, прости, если что, договорим в школе.       — Йди вже. Сорян, якщо нібито потривожив.       — Потревожил, но неважно. До завтра.       Звонок кончился. Нигель докурил сигарету, выкинул окурок в окно. Минут двадцать мëрз, пока запах полностью не исчез из комнаты.

***

      Саки не верил, что это происходит в реальной жизни. Он стырил у матери из гардероба шубу и решил примерить.       Глянув в зеркало, он сморщился. Странный видок. Похож он был на какого-то сутенëра, а не Джульетту. С другой стороны... Джульетта, блять, не ходила в шубе.       Дверь громко хлопнула. Саки немедленно вернул шубу на место. Поужинав, он отправился спать, а в голове уже созрела идея. Идиотская, но совершенно необычная.       «Нигель одобрит», — сказал как отрезал и уже отсчитывал часы.