Стреляй не в голову, а в сердце

      Саки облегчённо выдохнул, когда увидел Теркеля. Он смотрел испуганно и явно хотел чем-то помочь. Стоит ли о таких вещах рассказывать однокласснику, с которым вы только недавно зарыли топор войны? Нет-нет. Надо придумать отмазку, желательно поправдоподобнее.       — Саки, у тебя что-то случилось? — кудрявый парень стоял как вкопанный, боясь скорее спугнуть друга.       — Всё нормально, просто недавно слух по школе пошёл про меня странный, вот я и отреагировал так…Тупо?       Господи, что творилось в этот момент в голове Саки. Тысяча отговорок, но выбрал он самую идиотскую, которую нужно объяснять подробно. Наконец он отошел от этой злосчастной изрисованной стены рядом с Теркелем и тихо начал рассказывать данный слух:       — Я надел недавно браслет яркий, родаки подарили на день рождения, и какой-то пацан с параллели назвал меня заднеприводным. Я очень разозлился. Я нормальный, меня эта хуйня не интересует.       Теркель анализировал сказанное. Не может такого быть, что один из королей розыгрышей в школе или как звал его учитель музыки «моральный урод», обидеться на простое оскорбление. Да еще и не вытворить ничего в ответ… Он не был похож на человека, который вымещает ненависть на себе.       — И по этой причине ты назвал себя петухом? Типо… Цитировал?       Вымыть бы рот с мылом Саки за то, что в процессе своих размышлений он не контролирует речь. Хорошо, что ничего грубее не вырвалось. Или он уже забыл, а Теркель как хороший человек не заводит этот разговор первым?       — Скорее всего. Слушай, я тороплюсь очень, потом поговорим.       Буквально выбежав оттуда, он положил руку на сердце и почувствовал, как быстро оно бьётся. Если небольшая неурядица была улажена, то настало время думать о глобальной полномасштабной проблеме под именем Нигель. Он же позвал его на свидание. Сегодня вечером. Срочно, срочно нужно всё отменить. С чего он решил, что у него хватит смелости признаться Нигелю. Он Теркелю-то даже намекнуть не может…

***

      До последнего он оттягивал момент, когда нужно писать об отказе. Чувства бушевали, сознание даже как будто хотело испытать этот экстрим на себе. Напечатал сообщение. Отключил телефон, кинув его куда-то в сторону.       От усталости, накопившейся за последние дни, от постоянных переживаний, от множества попыток убежать от самого себя он просто уснул. Надолго. Снилась всякая неразбериха. То он красил губы блеском, то вот видит как Теркель над ним хохочет и развешивает плакаты с его рожей по всей школе и постоянно грозится, что расскажет его «маленькую страшную тайну», а в следующем кадре его хронологии сна он лежит в больнице с гипсом, потому что его избили. Лицо было смазано, так что он просто мог сказать, что это не Нигель.       Проснулся он, когда на улице начинало светать. Надев первое, что попадётся под руку он отправился к Нигелю. Надо выслушать с утра друга, какие девушки непостоянные, динамщицы и всё в таком духе.       По пути к дому он много думал о том, что они ведь с Нигелем по характеру идентичны. Всё, что их отличает это внешность. Но кажется, что Саки был готов влюбиться в любую версию, лишь бы это всё ещё был задира, почему-то сидящий за первой партой. Недолгая прогулка, освежила парня. Он стучится в дверь. Спустя короткий промежуток времени выходит Нигель, зевая.       На нëм какая-то растянутая футболка и короткие шорты. Пару секунд они смотрят друг на друга, Нигель вздыхает и произносит:       — Усі баби дурні. Заходь.       Саки направился за другом в его комнату. На втором этаже их было две и одна из них принадлежала несчастному Нигелю. Он быстро взял с вешалки белую рубашку, галстук и штаны. Повернулся к другу и аккуратно спросил:       — Мне, типо, можно при тебе переодется или уйти в другую комнату?       Саки немного запаниковал. Раньше такого вопроса даже не возникало. Он сидел пялил на стену, ждав пока друг переоденется, а потом помогал завязать галстук немного потуже. К чему возник этот вопрос? Что-то изменилось?       — Чувак, делай как хочешь, — постарался спокойно сказать Саки. — Чего я не видел, боже. В общем, главное побыстрее.       Нигель кивнул. Из комнаты уходить не стал. Натянул штаны, поменял футболку на рубашку, принялся завязывать галстук. Саки встал, по привычке начал аккуратно затягивать узел. Учуял сильный запах алкоголя. Неуж-то непробиваемый Нигель накидался из-за девчонки?       — От тебя разит, как от алкаша. Ты чего пил вчера? — Просте пиво. Роздрукував свою заначку.       — Из-за девчонки? Ну ты даëшь, бро.       — Ты не понимаешь! Она идеал. Внешне Афродита, а по характеру очень на тебя похожа. Когда мы общаемся, то складывается ощущение, что говорю с тобой. Ну ты только не приговариваешь сладкими речами.       С губ сорвалась фраза, прежде чем он еë обдумал.       — А надо?       — Давай заканчивай свою шутки гомомсячие. В школу опоздаем.       Саки вздохнул, ведь говоря эту фразу он впервые был искренним за последнее время. Если бы Нигель попросил, то он бы сделал.

***

      Первым уроком была биология. Гуннар ходил по классу, увлеченно рассказывая о прелестях природы. Предлагал сходить в поход, рассказывал как найти выход из леса по мху, потом перешëл на обсуждение представителей питчьих, потому что в класс залетел воробей. Урок проходил скучно, как всегда, Саки вновь уснул. Проснулся он когда его по плечу потрепал учитель.       Он очнулся сразу же. Тот смотрел на него заговорчески странно. Тут же он начал разговор, не дав парню время даже протереть глаза:       — Саки, я знаю, что ты особенный, — последнее слово он выделил. — Но это не даëт тебе право спать на моëм уроке.       Саки с дерзостью ответил, опираясь одной рукой на парту, а второй зевая, явно показывая неинтерес к разговору о его успеваемости:       — А вы заставьте. Скоро экзамены, биологию сдавать я не думал... Оценки у меня средние. Не придраться. У вас нет рычагов давления на меня.       Сказав, он ухмыльнулся и уже встал, чтобы покинуть класс. Однако его остановил учитель.       — Есть. И ты даже не представляешь какой, — глаза его зловещи сверкнули. — Я знаю, что ты притворяешься девушкой для Нигеля. Я знаю, что ты к нему неравнодушен... И то, что ты правда особенный... В плане, скажем, биологическом...       Кончики ушей Саки буквально горели. Захотелось срочно закурить. Не хватало, чтобы каждый второй завтра болтал о том, что он педик. Легче будет страну сменить, чем это выслушивать.       Из разговора он явно выпал. Потому как Гуннар уже щелкал пальцами перед его глазами.       В носу неприятно защипало. Он собрал в кулак всю свою волю, которая была и выплюнул практически ядовито:       — И что? Вы растреплите об этом каждому? Не очень педагогично, не думаете? Это вообще не ваше дело, я запросто нарою что-то и на вас.       — Ну-ну. У меня будет лишь одно условие. Ты на моих уроках ведешь себя спокойно, выполняешь все задания и не спишь на первой парте, в конце-концов. Сойдëт?       — Я подумаю, — ответил он с неприязнью. Ноги подкосило, потому он опять сел.       — До завтра, Саки.

***

      Сегодня день происходил странно. С самого утра Саки чувствовал, как напряжена каждая клеточка его тела. Ноги тряслись, иногда говоря с Нигелем он начинал заикаться. В расписание поставили замену. Весь класс ликовал, когда узнал, что вместо химии будет сдвоенный урок биологии. Лишь один парень резко побледнел. Теркель заметил это, потому отметил для себя в небольшом блокноте один из пунктов его сомнений. Он, как будто врач, собирал анамнез Саки. В конце, он сам хотел понять почему его друг ведëт себя странно.       В классе шум прекратился сразу, как пришëл Гунар. На доске, вместо биологических терминов, красовалось лишь два слова: "Школьный спектакль". Выведены эти слова были красиво, каждая завитушка подчеркнута особым нажатием мела.       — Надеюсь за десять лет школы вы научились читать. Так как учитель химии заболел, то его уроки поручили мне. Я решил, что мы и так бежим вперëд программы... Поэтому вместо этих уроков у нас будет подготовка к спектаклю, который мы покажем в конце года. Я остановил свой выбор на "Ромео и Джульетта" — считаю это нестареющей классикой, да и к тому же, учительница литературы жуткая фанатка именно этой пьесы.       Ролей было достаточно много. Сначала начали с второстепенных персонажей и постепенно переходили к главной героини пьесы. Джульетта. Девочки охотно тянули руки, мечтая стать той самой актрисой, которая затмит всех на сцене.       Гуннар пытался угомонить детей, но не мог. Лишь когда он начал говорить кому достанется роль, все навострили уши:       — Так как я планирую сделать этот спектакль коммичным, на роль Джульеты я планирую взять кого-то из парней. Это будет гротескный образ, который заставит зрителей не плакать, а хохотать. Саки, роль твоя. Отказ воспримется как неаттестация сразу по: биологии, литературе, химии. Что скажешь?       "Это полный бред. Я не собираюсь скакать на сцене в пыльном бабкином платье, ради конченного препода. Пусть он расскажет всем, что я люблю Нигеля, пусть добавит о моих странных наклонностях! "— так он хотел сказать, но неаттестация сразу по трëм предметам была важным аргументом. К нему добавился ещë один: он всë знает.       — Я подумаю.       — Вот и славно. Думаю, роль девушки для тебя будет реальна, особенно роль, где дама трагически страдает.       Нигель шëпотом спросил:       — Ти правда просто погодився грати телку? Навіть не нахамиш йому? Чувак, що з тобою.       Он бы действительно послал препода нахер, если бы не Нигель. Одно слово Гуннара — стоит всей их дружбы.