Оступившиеся ангелы

      Из раздумий Аарона Джонса вывела вспышка… Нет, не молнии, хоть небо и было затянуто дождевыми облаками, а самого обычного фотоаппарата, что в руках судмедэксперта старался зафиксировать каждую деталь на месте преступления. В это раз сфотографировали лицо жертвы — бледное, красивое, с широко раскрытыми, точно удивленными глазами, мертвое… Им только предстояло выяснить личность, но Джонс уже знал, что эта Джейн Доубыла четвёртой жертвой. На это указывало всё! Смерть через удушение с многочисленными следами на шее, идеально вымытое тело, отстираная одежда и та же поза, что и у трех предыдущих. Об этом никто не хотел говорить, но факты твердили лишь об одном — в городе появился серийный убийца.       Новая вспышка, на этот раз в небе, напомнила всем, что Детройт в осеннюю пору особенно дождливый.       — Сукин сын!..       Джонс повернулся на знакомый голос капитана Левайна, обсуждавшего что-то с одним из фотографов. Джонс не успел вслушаться в разговор, как обратил внимание на подъехавший к пустырю автомобиль.        — А вот и федерал, — фыркнул кто-то.        Джонс хмыкнул без веселья. На третьем найденном теле с одинаковым «почерком» убийства до его начальства начало доходить, что по улицам многотысячного города ходит психопат, и их собственных ресурсов не хватит для его поимки. Скрипя зубами, они запросили помощи у ФБР. Им не отказали.       Федерал был высок, худощав, но в нем чувствовалась сила. Короткие седые волосы были аккуратно зачесаны. Черный деловой костюм и старомодный серый плащ делали его похожим на персонажа старых нуарных романов. Аарон Джонс мог бы поспорить на что угодно, что этот тип был настоящий профи.       Глаза у прибывшего были очень странные. Своей неподвижной пронзительностью они беспокоили, пробуждали тысячи мурашек за воротником и на спине. Но самым странным был их цвет — у них был цвет стали, цвет старого, потемневшего лезвия. Реальность усиливали огоньки на радужках — тютелька в тютельку крапинки ржавчины.       Левайн подошёл к федералу, пожал руку, начал говорить. Джонс слышал обрывки слов, а потом капитан махнул рукой в его сторону.        — Аарон, подойди!        Джонс дёрнул воротник куртки, ежась от сырости, и невольно встретился глазами с федералом.        — Аарон, это специальный агент Роланд Крик. Бюро прислало его, чтобы справиться с нашей… — Левайн осекся, он тоже не хотел произносить вслух общую догадку, — …проблемой. Агент Крик, это сержант Аарон Джонс, он первый, кто заметил закономерность, и будет вашим помощником на момент расследования. Если что-то нужно, только скажите.        — Благодарю, — произнес Крик. Его голос звучал спокойно, с лёгкой хрипотцой. А потом он протянул руку Джонсу.        — Сержант Джонс.        — Зовите меня просто Аарон, — сказал полицейский и ответил на рукопожатие.        Крик кивнул, а затем, развернувшись, подошёл к лежащей на земле Джейн Доу. Джонс заметил, как двигаются стальные глаза. Изучают.        — Кто нашёл тело? — не отрывая взгляда, спросил Крик.        — Бездомный, — ответил Джонс и зыркнул на небо, почувствовав, как что-то ему капнуло на голову.        — Камеры?        — Ближайшая отсюда в двух кварталах, — фыкрнул капитан Левайн. — И то нерабочая.        Крик не прокомментировал, лишь прищурился, немного обошёл тело, наклонил голову. Со стороны это походило на какой-то странный ритуал смысл которого понятен лишь федералу. А Джонс тем временем ощутил вторую каплю на своей макушке.        — С учётом того, что на пустыре нет следов колёс, убийца принёс тело сюда вручную, — заметил Крик, вернувшись к стоящим в стороне Джонсу и Левайну. Голос его был таким же спокойным. — Ваши люди проделали здесь хорошую работу, капитан. Но мне нужно изучить остальные дела, чтобы составить линию наших последующих действий.        — Да, конечно, — Левайн кивнул, а потом махнул рукой, чтобы тело наконец забрали. Через несколько минут пара ловких рук застегнула молнию на чёрном мешке, навсегда скрыв бледное лицо мертвой девушки. Джонс повернул машину в сторону участка. Пошёл дождь.        В одиннадцатом участке полицейского департамента Детройта витал аромат дешёвых сигарет и кофе, который, наверное, уже заменил многим сотрудникам кровь в жилах. Растирая уперто слипающиеся глаза, Джонс взял кофейник и налил две чашки, придерживая под мышкой отчёт о вскрытии. Он успел прочесть его мельком, и настроение сержанта от этого отнюдь не улучшилось. Да и кому вообще может поднять настроение детальное описание мёртвого тела со всеми медико-анатомическими подробностями? Психу, может быть, какому?        В комнате для брифингов царила полная тишина, только агент Крик методично и внимательно перечитывал дела трех предыдущих жертв, делал какие-то заметки в своем блокноте и посматривал на карту города, успев кнопками прикрепить фотографии к каждому из районов, где нашли тела. Выглядел федерал глубоко сосредоточенным, и вряд ли что-то могло его отвлечь, если это, конечно, не была новая зацепка или информация по делу. Свой пиджак Крик оставил на спинке стула, открыв всем, кто мог его видеть, чёрную портупею с нагрудной кобурой, в которой, как догадался Джонс по рукоятке, был Кольт модели «1911». Подходящий пистолет для следователя старой школы.       — Я принёс кофе, — закрыв за собой дверь, сказал Джонс. — А ещё отчёт о вскрытии, — он неловко поставил чашки на стол, стараясь не расплескать содержимое, и скользнул взглядом по открытым папкам. — Пытаетесь выяснить мотив убийцы?       — Выясняю закономерность, чтобы найти ошибки, — весьма сухо ответил Крик и вместо чашки взял папку с отчётом, перелистал несколько страниц, остановившись на одной конкретной.       — Смерть вследствие асфиксии, множественные следы на шее… — Я попросил наших срочно глянуть, и… В крови обнаружена высокая доза антиконвульсантов, но это пока не для протокола, экспертиза не закончена, сами понимаете, — пожал плечами Джонс. — Понимаю, — проговорил Крик, постукивая пальцем по листку. — А личность жертвы?        — Эвелин Мёрфи. Восемнадцать лет, — ответил Джонс, глотнув кофе. — Её отпечатки были в базе. Четыре месяца назад врезалась на машине парня в столб, до этого ещё несколько мелких нарушений. Родители подали заявление об её пропаже три дня назад. Их уже вызвали на опознание.        Джонс увидел, как меж бровей Крика пролегла складка, а в глазах загорелся холодный огонёк. Затем федерал молча взял последнюю фотографию Эвелин, подошёл к карте, нашёл нужный район и прикрепил её красной кнопкой.        — Кажется, картина понемногу вырисовывается, — произнёс он, встав в полоборота к Джонсу — Я в Детройте бываю не часто, что можешь сказать по этим местам?       Вопрос федерала вызвал на лице Джонса кривую усмешку.        — Что это главные локации для криминальных сводок вечерних новостей. Торговля наркотиками, ограбления, проституция, убийства…       — И никто не обратит внимания, если там найдут тело задушенной девушки, — заключил Крик. — Значит, наш убийца таким образом пытался отвести от себя подозрение.        — Хитрый сукин сын, — фыркнул Джонс, понимая, к чему клонит федерал.        — Не совсем, — Крик покачал головой и вернулся к своему блокноту. — Возможно, это и сработало бы, но наш субъект, как и любой преступник подобного типа, в своих действиях придерживается определённого ритуала, паттернов поведения. И именно это сыграло против него. Так как все тела находились в одной и той же позе, а ещё субъект моет тело и стирает одежду жертв, это может служить двум целям: первое — удаление улик, второе — соблюдение ритуала. Это и позволяет нам связать эти дела между собой. Будь он более хаотичен, его бы было труднее выявить.        — Значит, серийник, — вздохнул Джонс; вернул чашку на стол, посмотрел на фотографии, а потом повернул голову к Крику. — Но разве у них нет какого-то…фетиша? Ну, там определённого цвета волос или любимого вида одежды? Можно, конечно, сказать, что все жертвы это молодые красивые девушки, но это слишком обобщенно.        — Верное замечание, — глубокий голос Крика звучал, как холодная вода. — Правда, предмет фетиша не всегда материален, иногда это определённый род деятельности или тип характера, что привлекает убийцу к жертве. Скорее всего наш серийник как раз из таких, для него важней сам процесс, чем какой-то трофей. — Федерал умолк и впервые прикоснулся к чашке, сделал глоток и шумно выдохнул. — Наш подозреваемый — это одинокий белый мужчина, возможно имеет старшего родственника, с которым поддерживает контакт, от тридцати до сорока, с садистскими наклонностями и импотенцией.       — Импотенцией? — Джонс удивленно искривил бровь.       — Отсутствие половых контактов, — указал на очевидную деталь Крик. — Убийца заменял их удушением, а множественные следы на горле жертв указывает, что душил он их несколько раз кряду с короткими паузами, вызывая тем самым гипоксию. А антиконвульсивные только усиливали эффект от пытки, хоть и делали девушек податливыми, отсюда никаких следов борьбы.        — Значит, либо этот псих очень ловок, что быстро накачивал девушек, либо они ему доверяли, — предположил Джонс и увидел, как федерал одобрительно кивает.        — Девушек объединяет не только их красота, но и, как можно понять из досье, определённые проблемы с законом, — Крик открыл папку, ткнул пальцем на одну из строчек. — Что способствовало их определению в социальный центр для реабилитации трудных подростков… таких, как Социальный центр Святой Елены.        Детройт, город, бывший когда-то одним гигантским центром машиностроения, местом надежд и процветания, познал упадок ещё до того, как Роланд начал ходить. Подобно выброшенному на берег киту, от былого величия которого остались только серые кривые кости, да и те рано или поздно раскрошит ветер. И, глядя на красные кирпичи социального центра Святой Елены, Крик находил в этом здании определенную грустную иронию, попытку человека восстановить давно утраченное прошлое. Так, нечто, бывшее когда-то швейной фабрикой, где сшивали обивку кресел для военных джипов и тенты грузовиков, стало местом, где трудные подростки старались перевести весь тот хаос, творившийся в их душах, в что-то полезное.        — Итак, есть какая-то особая тактика о которой, я должен знать? — спросил Аарон Джонс, прежде чем они вошли на территорию центра.       — Ничего необычного, — Крик шёл медленно, то и дело осматриваясь по сторонами. — Если наша догадка верна, то субъект как-то связан с центром или имеет свободный доступ к его территории. Значит, пока не стоит распространять информацию о том, что мы связали всех девушек в одну серию. Этим мы можем спугнуть убийцу, и он заляжет на дно, если вообще не покинет город. Сделаем вид, что расследуем только исчезновение Эвелин Мёрфи. — Крик проследил за полетом баскетбольного мяча, который энергично гоняли несколько парней. — Спросим, видел ли кто что-то необычное. Важно зафиксировать все, что узнаем, даже мелочь может оказаться полезной.        — Не буду спорить, — Джонс кивнул и, приглядевшись, добавил. — Даже вижу, с кем могу побеседовать. Ловил парочку из местных.        — Хорошо, тогда разделимся.        Проводив взглядом Джонса до группки подростков, Крик развернулся на каблуках и осмотрел двор. Здесь бурлила жизнь, здесь непонятые и одинокие находили себя (по крайней мере одна часть это пыталась сделать), здесь подыскивал новую жертву убийца. Крик прищурился, высматривая несоответствия, возможные аномалии в поведении, но пока в поле его зрения попадали лишь… Агент остановил свой взгляд на девушке, что сидела поодаль от всех. Одетая во все чёрное, она наблюдала за остальными из-под козырька бейсбольной кепки с эмблемой «Тигров Детройта», что по цветовой гамме малость выделялась на фоне остальной одежды. Возможно, та была не столько элементом гардеробом, сколько личным талисманом.        «Одиночка. Своенравна. Ранима», — предположил Крик, подходя к девушке. Та заметила его раньше, чем он приблизился, и, медленно моргая, рассматривала с долей любопытства.       — Доброе утро, — Крик кивнул, придав своему голосу какой-никакой, но мягкости.       — Здрасте, — искривив бровь, ответила девушка.       Вблизи Крик смог рассмотреть её более детально. Высокие скулы, малость вздернутый нос, в уголке которого блестело колечко новомодного пирсинга, и голубые глаза, кажущиеся ещё больше из-за худобы. Простые дешёвые серьги в маленьких ушах. По-своему она была красивой.        — Специальный агент Крик, ФБР, — проговорил Роланд, продемонстрировав удостоверение.        — Дэйзи Морт, — ответила девушка, голос её нервно дрогнул, и Крику была понятна такая реакция. Также он учуял запах сигарет, старательно забитый мятными жвачками.        — Я здесь касательно исчезновения Эвелин Мёрфи, вы часом не были знакомы?        Дэйзи Морт звучно фыркнула, дёрнув головой.        — Мне абсолютно нет дела до этой козы! Вон лучше её дружков поспрашивайте.        Крик понял, что попал в яблочко. Если хочешь разузнать как можно больше правдивых сведений про того, о ком ты расспрашиваешь, то найди того, кто точит на него зуб.        — Ты о ней не самого высокого мнения, — доверительно произнес Крик.        — Ещё бы! — не скрывая пренебрежения, подтвердила Дэйзи. — Вертит парнями, как только вздумается, мнит себя королевой, а по правде та ещё шлю…        Дэйзи осеклась, явно вспомнив, кто стоит перед ней.        — Короче говоря, — девушка клацнула языком. — Лучше расспросите кого-то из её ухажеров. Последний был вроде, Пол… Пол… Хрен знает какая у него фамилия, но он тоже из центра.        — А сама почему здесь? — спросил Крик, мысленно отметив деталь про парня последней жертвы.       — Расквасила нос другой козе, — призналась Дэйзи с неохотой, а потом вспыхнула, точно желая оправдаться. — Но она это заслужила!        — Почему? — без строгости, но сдержанно спросил Крик. Он видел, что содеянное гнетёт девушку, и из профессионального интереса ему захотелось узнать первопричину. По его догадке это было нарушение рамок, определённых границ, которые для Дэйзи были последней каплей.       — Она… Она смеялась над тем, что мой отец работает водителем мусоровоза. Вот я ей и врезала.        — Но ты же понимаешь, что насилие не всегда есть выход, и его применение ведёт за собой последствия…        — Ещё бы не понимала! — перебила Дэйзи. — Торчу здесь и понимаю!        — Как давно?        — Уж полмесяца.        «Значит, исчезновение третьей жертвы она могла здесь застать», — подумал Крик, но вслух сказал иное: — А за это время ты не замечала ничего подозрительного?        Дэйзи некоторое время молчала, потом пожала плечами.        — Да нет. Вроде все как обычно. Правда, до того, как предки Эм пришли сюда и сказали, что она не вернулась домой, я слышала, что Мёрфи сильно поссорилась с Полом.        «Убийство на почве ревности? Или общей неприязни к женскому полу?» — сам себя спросил Крик, размышляя, а не ошибся ли он в выводах насчёт профиля субъекта. Он вспомнил дело Монти Риселла… Нет, тот, кто виновен в смерти Эвелин Мёрфи и трех других девушек, менее импульсивен в своих действиях, им движет нечто более сложное, чем просто жажда насилия и контроля.        — Что-то ещё? — спросил Крик.        — Нет, — ответила Дэйзи.        — Если вспомнишь или заметишь что-то странное, — Крик достал из внутреннего кармана визитку, — позвони мне по этому номеру.       Девушка взяла карточку и несколько секунд рассматривала, а потом снова посмотрела на федерала.        — Ладно. Надеюсь, эта коза скоро найдётся, а то её мама чуть все не затопила слезами здесь.        Разговор с Дэйзи Морт был только начальной точкой, и практически два часа Крик потратил на то, чтобы опросить всех обитателей социального центра. И если сотрудники грешили на расплодившиеся банды, к которым молодёжь охотно присоединяется, а те, что не хотят, тех затаскивают туда силком, то сами молодые люди рассуждали об околошекспировских трагедиях, где любовь идёт рука об руку с насилием. Все время, как Крик вёл опрос, он всматривался в лица, изучая микромимику и невербальные жесты, особенно это касалось тех, кто попадал под психотип субъекта, но таких к тому моменту, как Крик снова встретился с Джонсом, не нашлось. Тот поведал о всем, что мог узнать, и мысль о шекспировских бандах повторялась чуть ли не слово в слово. Крик не мог отметить про себя, насколько сильно жители Детройта привыкли к той жестокости, что творилась на улицах их родного города, что исчезновение подруги или подопечной никого не беспокоило сверх меры.        Последней, с кем разговаривали Крик и Джонс, была директор центра — Пэм Коэн. Женщина лет сорока, которая если и пыталась соответствовать моде, то огромные очки в тяжёлой оправе полностью отвлекали на себя все внимание.        — Вы же понимаете, молодёжь сейчас все чаще и с большой охотой присоединяется к какой-то банде, — говорила Пэм Коэн, трагично разведя руки. — Мы выбиваемся из сил, чтобы… Пропуская те моменты, что Крик уже слышал от других сотрудников, он мимолетно посмотрел на массивный стенд, где в изобилии были фотографии, на которых подопечные центра проводили различные мероприятия, и… Крик увидел лицо Эвелин Мёрфи, улыбающееся, она точно сияла… а затем он внимательней просмотрел остальные фото… Кейт Ладлоу, Маргарет Хоган, Лиззи Фултон, Дэйзи Морт.       — А кто сделал эти фотографии? — спросил Крик, прервав речь мисс Коэн.        — Что? А, эти фотографии снял Питер Раскин, один из наших кураторов. Очень хороший специалист, и могу с уверенностью сказать, что дети от него в восторге.        — А мы можем с ним поговорить?        — К сожалению, нет, — Коэн поправила свои гигантские очки. — Он взял отгул в связи с болезнью матери, но завтра уже возвращается.        Крик и Джонс понимающе переглянулись.        Остаток дня прошёл за тем, что Крик на пару с Джонсом поочерёдно посетили семьи каждой из жертв. Всё это проходило ровно так же, как и много раз за долгие годы службы Ролланда в Бюро. Тактично подобранные слова, чтобы подробнее выяснить все детали последних дней жертвы, распухшие и покрасневшие глаза родителей, дрожащие голоса, когда они рассказывали о том, какая замечательная была их дочь, стыдливо опущенные взгляды, когда Крик упоминал о мелких нарушениях… Ничего такого, что могло более точно указать на личность убийцы.        К вечеру, когда по улицам снова заморосил дождь, а у Крика вновь заныла старая рана на плече от пули, которую он схватил так давно, что это казалось эфемерным воспоминанием, сержант Аарон Джонс настоял на том, что сегодня угощает агента ужином.        Они направились в заведение под названием «У Боба», перед которым выстроился ряд черно-белых патрульных машин. Зал был ярко освещен лампами, а кроме того, забит под завязку патрульными в синей форме, детективов в строгих костюмах или джинсовых куртках, носители которых работали в особо криминальных районах. Джонс поздоровался с некоторыми пилигримами, обменялся парой слов, представлял Крика. Сказать по правде, многие копы напрягались, завидев федерала. Крик узнавал эти лица, суровые физиономии городских воинов, обрамленные или ежиками, или тщеславными, более сложными прическами. Почему некоторые полицейские уделяют столько времени своим волосам? Так или иначе, они с Джонсом устроились за одним из свободных столиков, заказали кофе, тосты и двойную порцию фирменного омлета с сыром и грибами.        — Думаете, этот Питер Раскин наш субъект? — орудуя ножом и вилкой, спросил Джонс.        — Об этом пока рано судить. — Крик сделал глоток кофе и, вернув чашку на стол, добавил ещё сахара, размешивая его ложечкой, продолжил. — Но встретиться с ним не помешает, так как нам нужно отсечь как можно больше лишних лиц из круга подозреваемых.        — Был бы у нас такой хоть один, — вздохнул Джонс и положил в рот ещё кусочек омлета. — А если и Раскина исключим, то какие наши действия дальше?       — Изучим материалы дела повторно, возможно, мы что-то упустили из виду. Может, даже придётся просмотреть похожие случаи в архиве, — спокойно ответил Крик.        — В архиве?        — Так иногда бывает, что по разным причинам серийники могут делать паузы в своих убийствах, иногда довольно-таки длительные. Вполне может быть, что мы столкнулись с похожим случаем.        — Точно медведь в спячке, — хмыкнул без веселья Джонс. — А у вас были такие случаи в практике?        — Было пару раз, — ответил Крик, нанизывая гриб на вилку.        — Один примечательный случай произошёл, когда мы выслеживали серийного насильника в 95-м в Джорджии. Он совершал свои преступления с периодичностью раз в несколько месяцев и обычно на территории одного и того же города. У нас было примерное описание преступника. Единственной нашей зацепкой было, то что на одежде последней жертвы оказалось пятно от моторного масла, которое используют исключительно для двигателей поездов.        Брови Джонса медленно поползли вверх.       — Он был машинистом?        Крик кивнул.       — Мы допросили около полусотни сотрудников железнодорожной станции, попутно разослав группы вдогонку за десятью поездами, что прошли через тот участок за прошедшие сутки в три разных штата. Мы толком не знали, кому повезёт найти субъекта. Так сложилось, что именно моей группе и довелось задерживать подозреваемого. Он оказался образцовым семьянином, отцом двух детей и …насильником, как потом доказало следствие.        Джонс поморщился, выражая крайнее отвращение.        — Как это возможно, что такие типы заводят семьи? Как?! Жена не может не замечать странностей в муже?!        — Три главных мотива серийного насильника и убийцы — это доминирование, манипуляция и контроль, — спокойно ответил Крик, взяв чашку с кофе. — Руководствуясь этими желаниями в своих преступлениях, они могут проецировать их на свою вторую жизнь и даже преуспевать. Чаще всего их семьи это прикрытие, те, кто от них всецело зависят, а раскрытие страшное правды об супруге или отце… Порою они этого просто не способны принять.        — Да, наверное, с таким сталкиваться… Постоянно. Я четыре года в убойном и успел повидать, но такое, наверное, никогда в голове не уложу. — Джонс посмотрел в окно, а затем спросил. — А как вы справляетесь? Ваша жена, наверное, по вам очень скучает во время этих командировок?        — Я не женат, — спокойно ответил Крик и сделал глоток кофе.        — Оу, простите, — виновато произнес Джонс.        — Да ничего страшного, — Крик мягко отмахнулся. — А ты? Есть любимая?        — Триша. Мы уже долго встречаемся, я даже хочу сделать ей предложение, но…        — Хочешь совет? — Крик изогнул бровь. — Если любишь её всем сердцем, то женись, прежде, чем ужины со старыми ищейками вроде меня станут для тебя обыденностью.        Джонс удивленно посмотрел на агента, его лицо вытянулось, а брови медленно поползли вверх. Крик улыбнулся уголком губы и глотнул кофе.        В свой номер в отеле «Голд Плаза» Роланд Крик вернулся ближе к полуночи. Он снял туфли и оставил их у порога по давно полученной привычке с той поры, когда Ролланд жил в Японии. А затем Крик, попутно ослабляя галстук, вошёл в комнату. Сумка с многочисленными папками и записями была положена на кровать, пиджак отправлен в шкаф, а верный пистолет, сотовый и удостоверение легли на прикроватный столик. Он не собирался спать, слишком много дел, чтобы тратить драгоценное время на сон. Роланд достал из сумки папку с делом и уже собирался изучить для оценки, как зазвонил сотовый.        Одного взгляда хватило, чтобы узнать номер, и он вызвал у мужчины ухмылку.       — Привет, Роланд, — в динамике зазвучал тёплый голос Маргарет Доуз. — Как там Детройт?       — Дождливый, — ответил Крик, посмотрев на окно и проследив, как две капли стекаются в одну.       — Ох, не люблю дождь. Когда он идёт, я становлюсь такой плаксой, — явно с улыбкой сказала Маргарет.        Крик улыбнулся уголками губ в ответ, пускай даже она и не видела.       — Как твоё плечо?       — Ноет, как и всегда в такую погоду, но терпимо. Как Гарольд?       — Заканчивает новую книгу, ты же его знаешь, — легко ответила Маргарет. — Эта обещает быть в разы интереснее.       — Нужно будет почитать. — Крик помассировал уголки глаз.        Маргарет тихонько хихикнула.       — Как и пять предыдущих? Роланд, зная тебя, ты сейчас наверняка держишь на коленях очередное дело, помимо того, что ведёшь сейчас.       — Неужели я стал таким предсказуемым? — с улыбкой спросил Крик.       — Твой психопрофиль слишком хорошо изучен мной, — в тон ответила Маргарет. — Ты неисправим в своём стремлении закончить все дела, ты старый самурай со своим кодексом. А ещё ты, наверное, плохо спал последние трое суток. Пожалуйста, поспи, Роланд. Позволь себе немного отдыха. Если не ради себя, то ради меня.       — Хорошо, я немного посплю, — ответил Крик, переложив папку на прикроватный столик.       — Спокойной ночи, Роланд.       — Спокойной ночи, Маргарет.