Благословенный дар

Юнги внимательно смотрит на Намджуна выискивая в нём тревожные сигналы. Ведь что-то должно было измениться? Помимо внешности. Горящие светлым цветом глаза не такая уж и диковинка, как и посветлевшие волосы — ещё не белоснежные, не золотые, как у Чимина, но каштановые, хотя до этого у генерала они были чёрные как смоль. — Вы помните своё имя? — Хваса действует осторожно. Водит руками вокруг Намджуна, считывая одну известную ей информацию с чужого тела и души. — Помните прошлое? — Я… — Намджун хмурится, неприятно морщась и пытается сесть на кровати, где он был оставлен. — Моё имя Ким Намджун, я генерал Императора Мин Юнги. У меня нет жены, нет детей… но есть подчинённые. — Где вы сейчас находитесь? Намджун растерянно оглядывается, но не отвечает в этот же момент, понимая, что вопрос не о помещении. Юнги, впрочем, тоже невольно скользит взглядом по кофейного цвета стенам. Мебели здесь не много, только самое необходимое: полочки с целебными мазями и травами, аккуратный стол, на котором расположено какое-то лекарское приспособление, кровать с Намджуном. Феликса сразу же перенесли в другое место, решив, что ему необходим покой. — В провинции… провинции Хугын? — голос Намджуна звучит неуверенно, а они со жрицей переглядываются. Это одна из провинций на пути к землям Со. Значит это воспоминания той жертвы, что не выжила? — Или нет. Я куда-то двигался… это был приказ Императора… или моя цель? Юнги сдержанно молчит. Ещё перед самым началом этого собрания жрица строго настрого запретила вмешиваться в проводимый диалог. Хваса обещала, что это не будет допросом, но ей необходимо понять, что в генерале осталось от Ким Намджуна. С её слов сложилось впечатление, словно какая-то частичка души одной из жертв осталась в нём. Кажется… Рарог? Божество огня, которое оставило частицу своей силы в том человеке. — Ваша цель? — Найти супруга Императора, — Намджун шумно выдыхает, прикрывая глаза так, словно у него разболелась голова, — это странно. У меня в голове путаются мысли и воспоминания. Разве у Императора есть… супруг? Не супруга? Хваса кидает на Юнги внимательный взгляд, позволяя вклинится, поэтому он отвечает: — Жених. Почти сразу после твоего отбытия ко мне прибыл маленький дьявол и принёс себя в дар. Он будет моим супругом, будет носить титул Императрицы. — Ох, — Намджун крепко жмурится и трёт виски двумя пальцами, — у него золотистые волосы, крылья и рожки? Такие… аккуратные и выглядывающие между волос? Верно? — Да, — Юнги отвечает напряжённо, совершенно не понимая откуда Намджун или же дух рарога внутри него знают о том, как выглядит Чимин. Они встречались? Или же это скрытая магия, которая видит будущее? Такое вообще есть? — Мне кажется я… или не я встречал его? — Намджун напряжённо сводит брови на переносице, явно пытаясь что-то вспомнить, пока Юнги в голове прикидывает примерный маршрут Чимина из своей страны. По всему получается, что он действительно мог побывать в провинции Хугын или остановиться где-то в таверне на подходе к ней. Это открытие побуждает ещё больше вопросов. Понятно почему не рассказал Чимин — был ли в этом смысл? Они больше говорят о настоящем, чем о прошлом. Иногда обсуждали то, как росли и воспитывались. Но сам путь дьяволёнка от своей страны до Императорского дворца наверняка был сопряжен с трудностями. Одна из них — встретившийся на пути мужчина полукровка-рарог? — Нет, не знаю, — Намджун расстроенно вздыхает, — простите, Повелитель, но в голове… я просто не могу отделить то, что принадлежит мне от того, что всего лишь фантазия или не моё воспоминание. — Вы стали частью сложного ритуала, генерал, — Хваса не звучит мягко, как мог бы говорить лекарь пытаясь утешить пациента. Её голос холоден и отстранён, а руки теперь сложены под грудью. — И он отразился на вашем состоянии, вашей памяти и внешности. Чтобы восстановить баланс духа внутри, вам потребуется провести не одну медитацию. Возможно в процессе вы сможете понять себя лучше и составить целостную картину вашей новой личности. — Новой личности? — Этот ритуал был сделан так, чтобы отделить внутри души ту часть, что пришла в тело с мифическим созданием от той, с которой человек родился, — Хваса объясняет всё ровным тоном, без капли эмоций, но от её слов вдоль позвоночника проскальзывают неприятные мурашки. — Подозреваю, что конечной целью было соединить две части мифического духа в один, а оставшееся отправить перерождаться. Когда я перехватила контроль над заклинанием — оно уже частично было исполнено. — Но вы что-то изменили, жрица? — их взгляды пересекаются и Юнги видит в чужих глазах нежелание рассказывать. Но сколь бы неприятной не была правда — это то, что необходимо озвучить. — Полагаю, генерал Ким имеет право знать в каком положении находится. — Я попыталась обратить ритуал, вернуть души в тела, но одна из них стремилась подчиниться, — Хваса спокойно принимает слова Императора, продолжая рассказ, — поэтому я позволила её течь, поэтому потребовалась жертва в центр. Под конец мне показалось, что душа ушла, но, видимо, такое впечатление сложилось из-за того, что она ушла в тело генерала. Как итог у нас есть одно тело генерала Кима с двумя душами внутри, одна из которых имеет в себе мифическую часть. Их взгляды скрещиваются на Намджуне, который не выглядит потрясённым. Да, он чуть сильнее сжимает края постели, на которой сидит, опускает голову, чтобы часть волос скрыла глаза, но больше не высказывает никакой реакции. Это то, что Юнги в нём ценит — самообладание. Как он изменится, пройдя все медитации? Останется ли в нём частичка мифического создания? Юнги расчётливо просчитывает варианты, понимая, что иметь генерала-рарога было бы более чем неплохо. В Империи есть гонения за тёмную магию, но не проявления светлой. А что есть чище, чем истинно огненное создание? Особенно, когда на троне вскоре будет сидеть дьявольская Императрица. — Отдыхайте, — Хваса, сжалившись, опускает ладонь на массивное плечо Намджуна, сжимая его, — вам необходимо набраться сил для поездки. Уход от места проведения ритуала может быть болезненным, поэтому выспитесь и хорошо отужинайте. — Спасибо, жрица, — Намджун смазано кивает, — могу ли я побыть в одиночестве? Или есть ещё вопросы? Юнги хочет узнать детали, как именно генерал попал в плен, почему так долго пробыл в нём, но сейчас это бесполезно. Если Намджун не способен отделить свои воспоминания от чужих, то и его рассказ может затронуть чужой опыт. Так что, пожелав спокойного отдыха, они со жрицей уходят. Вопрос, не дающий ему покоя, неприятно теплится на кончике языка. Юнги хочет спросить, но не хочет знать ответ. Помимо правды, необходимо ещё столкнуться с жестокой реальностью, а она, как полагается, часто отталкивает. И всё же это слишком мелочно убегать от такой простой ответственности, поэтому он останавливается и жрица, сопровождающая его в пути, вместе с ним. — Что вас волнует, Император? — Какой шанс, что генерал Ким выживет, — Юнги внимательно смотрит в лицо Хвасы, отслеживая каждую реакцию: то, как дёргается левая бровь, как уголки губ, пусть и мимолётно, но опадают вниз. Значит ответ, как он и думал, не утешительный. — Я знаю, что медитации жриц — это не самое простое испытание. Необходимо не просто сидеть в позе лотоса под водопадом, а нечто большее. — Вы правы, — жрица скупо поджимает губы и, поколебавшись, кивком предлагает выйти в сад. Госпожи Со не видно, да и они достаточно далеко от беседки, а пара служанок, которые наводили тут порядок, понимающе исчезают. — Медитации не просто так называют процессом самопознания, а в случае с ситуацией, в которой оказался генерал Ким, возможны разные исходы. Юнги и Хваса замирают около небольшого пруда. Симпатичные рыбки Кои юрко плавают, создавая один им известный узор под водой. Их танец помогает проникнуться неспешностью жизни, но не сбивает с тревожных мыслей. — Он выживет? — На это влияет много факторов… — Генерал Ким выживет? — Юнги с давлением повторяет вопрос, разворачиваясь так, чтобы поймать ускользающий взгляд Хвасы. Она сегодня слишком часто не хочет отвечать на прямые вопросы. Конечно, правда звучит из её уст, но неприятно, что ту приходится выдавливать. — Расскажите об этих медитациях, жрица. — Его погрузят в транс, — когда Хваса отвечает без особого желания — это чувствуется. Её голос вмиг становится более сухим, а поза, пусть и неуловимо, но напрягается. Она становится похожей на засохшее дерево, так неуместное в этом полном жизни саду. — И внутри своего сознания у него будет идти битва? Думаю, что это подходящее слово. Жрица на какое-то время затихает, словно перебирает в голове слова. Юнги уже знает, что прозвучит. Но он также знает Намджуна слишком долго, чтобы позволить зерну сомнения поселиться в разуме. Ким — из традиционной семьи. В шестнадцать он сам вызвался на службу, а обучение проходил с одиннадцати, хотя многие мальчики начинали в четырнадцать. В его упрямстве, уме и целеустремлённости не стоит сомневаться. Намджун собранный воин, готовый принять непростое решение в разгар боя. Он тот, за кем будут идти люди и тот, кто умеет признавать сильнейшего. Умеет проигрывать. Редкое качества для мужчины. — Учитывая, что в генерале две души, — жрица всё же продолжает, нехотя покачнув головой и отвернувшись от созерцания рыбок Кои, — ему надо будет победить не только себя, но и чужака. — Он справится. — Вы знаете каково это принимать тёмные стороны своей души? — голос Хвасы становится отстранённым, словно погруженным вглубь себя. — Знаете, что значит отрезать часть, которая уже стала вашей? Знаете ли… что чувствует человек, стоящий перед выбором, зная, что оба варианта — правильные? Но всё же выбрав что-то одно он навсегда теряет нечто иное. Но кто сказал, что то, иное — не предначертанное судьбой? В её короткой исповеди отчётливо не хватает горечи. — Менять себя, того человека, которого вы выстраивали годами, которого из вас растили, — жрица судорожно вздыхает, импульсивно вскидывая руки и обнимая себя за талию, — на совершенного незнакомца. Конечно, какая-то часть та, прошлая, навсегда останется внутри — это стержень на котором держится душа и личность, но новая будет казаться инородной. И вы, как младенец, будете вновь привыкать к себе. — Он справится, — твёрдо повторяет Юнги, потому что верит в своего человека, — и моя вера не слепа, жрица. Ким Намджун многие годы становился тем, кем он есть сейчас и именно этот человек будет проходить испытание на прочность, если я верно истолковал ваши слова. И он справится с войной внутри себя именно потому что он взращивал себя годами. Тот человек, та личность, которую я знаю — не сможет проиграть. — Но кем он станет? — Хваса оборачивается, ловя серьёзный взгляд Юнги. Она не выглядит уязвлённой, как бывает у женщин, но и нет той стальной непоколебимости, которую он успел принять за дни странствия. Она ждёт. Просто ждёт ответа, который, возможно, что-то подтолкнёт внутри. И Юнги даёт его, ни на мгновение не сомневаясь: — Лучшей версией себя. Хваса дёргается как от лёгкого толчка. Движение короткое, едва заметное, и оно делает её куда человечней, чем любые переживания. Юнги сдержанно кивает, без слов прощаясь со жрицей, как никто, понимая, что ей необходима тишина. Потому что она не была права, когда ставила под сомнение его знания. Юнги лучше многих знает, какого это воевать с собой. И каждый раз побеждать.

***

Разговор между четой Со в присутствии Юнги проходит куда более гладко, чем могло показаться в ожидании встречи. Чанбин ведёт себя сдержанно, без колебаний подписывая договор на передачу прав на провинцию своей жене. Сама же Юци заметно нервничает, но расслабляется, когда на бумаге отпечатывается императорская печать. — Я буду навещать сына, — Чанбин долго и внимательно смотрит на круглый живот Юци, — и приму любых детей, которых ты родишь, как своих. Они не будут иметь права на земли, но не будут ничем обделены. — Чанбин… — Юци пораженно выдыхает, опуская ладошку на живот. Юнги делает максимально незаинтересованное лицо, не чувствуя себя некомфортно, но осознавая, что ему, в самом-то деле, нет смысла присутствовать на уже личном разговоре. — Он — твой. — Я знаю, — Чанбин отрывисто кивает, — но и не мои дети тоже могут быть частью клана Со, если ты того пожелаешь. Я просто не имею права тебя ограничивать в этом, моя дорогая супруга. Юнги считает лепестки на расписных стенах комнаты. Он знает, что в отсутствии возможности развода то, что предлагает Чанбин — единственно верное решение. Так его-не-его дети не будут числиться бастардами, а ограничение прав наследования… это естественный процесс. И он может быть нарушен только в случае смерти прямого наследника и невозможности завести «чистого» ребёнка. За то время, что он живёт в поместье Со, удалось понять главное: эти люди, не смотря на отсутствие романтического тепла, честны друг с другом. И Юци будет воспитывать своих детей так же, поэтому риск братоубийства сводится практически на нет. Невольно Юнги думает об их с Чимином ребёнке. Первой, безусловно, будет девочка. Раз маленький дьявол не может управлять полом, то веретено судьбы закрутится по их с Лунной Бёль договору. А вот второй — мальчик. Стоит ли им ограничиваться на этом? Юнги хмурится, пытаясь понять, как много детей они могли бы завести. Беря во внимание отсутствие проблем с зачатием они с Чимином ограничены только собственным желанием. Возможно… ещё парочку? Ему нравится Тэхён и, честно признаться, без его крепкого плеча могло быть куда сложнее принимать бразды правления страной после отца. Так отчего бы родному брату не быть таким же? — Император? — Юци отвлекает Юнги от сложных расчётов, мягко зовя. — Вас что-то волнует? Он смотрит на застывших в ожидании супругов Со. — О, нет, я задумался о собственных детях, — честный ответ непроизвольно выскальзывает наружу, — учитывая ваше положение, госпожа Юци, мне кажется, что это естественный поток мыслей. — И правда, — Юци смешливо хихикает, лукаво блестя глазами. Она нежно поглаживает круглый животик и звёздочки в её глазах ярко светятся от этого жеста. — Наследники Империи залог процветания страны. Уверена, что ваша Императрица будет прекрасно их воспитывать. — Благодарю, — Юнги кивает, оценивающе осматривая стол. Бумаги подписаны, чай выпит, насущные семейные дела обговорены. — Есть ли ещё что-то, в чём я вам нужен? — Нет, Император, — Чанбин растерянно проводит ладонью вдоль шеи, и решительно встряхивает головой, прежде чем продолжить, — с вашего позволения, я продолжу руководить сборами. Необходимо закончить подготовку места для транспортировки Феликса, а также собрать припасы с учётом увеличившегося числа людей. С кем из ваших подчинённых я могу обсудить этот вопрос? — Я скажу, чтобы к вам подошёл мой человек, — Юнги пытается оценить, как и где следует разместить Чанбина с его возлюбленным. Этих людей он должен поселить внутри Императорского Двора, но не слишком близко к центру и не очень далеко. В средней же полосе было несколько пустующих домов… но как можно ближе к храму, потому что, Юнги не сомневается, Феликса принудительно введут в состояние транса, чтобы помочь его душе вырваться из оков, которые появились из-за ритуала. Эти заботы займут его время по возвращению, но Юнги не должен дать им поглотить себя. Всё же он слишком давно не видел Чимина, и эта неожиданно долгая разлука, неприятно ударила по сердцу. В провинции Со осталось всего одно дело, которое получится решить на закате. А завтра с рассветом они уже отправятся в дорогу. Попрощавшись с Юци, первым делом Юнги отдаёт приказ разыскать Ло, который занимается комплектацией для переезда, и направить его к Чанбину. Навещает Намджуна: генерал не плох, но всё ещё находится в растерянном недоумении из-за свалившихся на него новостей. Жрица молится, отдавая так много энергии, как может, чтобы благословить бывшие под проклятьем земли на очень долгий срок, поэтому ей Император не мешает. Юнги не мается, но теперь, когда все вопросы закрыты, ему откровенно нечего делать, и в голову лезут разрозненные мысли. Как его птичка поживает в золотой клетке? Учитывая, что до этого Чимин жил относительно свободно, то сейчас правила Императорского двора должно быть его слишком сковывают. Он сам не большой любитель интриг, особенно женских, поэтому, когда укрепился на троне максимально отстранил от дел мать и вторую жену отца. Их скучающие натуры вносили слишком много хаоса и Юнги просто надеется, что за время его отсутствия они не наворотили дел. Чимин должен был учиться, спать и развлекаться. Что могло бы пойти не так? За такими размышлениями проходит большая часть дня, которую он проводит то гуляя по саду, то трапезничая в печальном одиночестве, то, как сейчас, находясь на одной из веранд. — Господин Император, — из тени появляется уже знакомый Юнги наёмник. Он чувствовал его присутствие уже некоторое время, но не подавал никаких признаков того, что заметил гостя. — Мои хозяева попросили меня сопроводить вас на встречу. — Веди. Юнги поднимается с насиженного места. Катана привычно оттягивает бок, и, даже не сомневаясь в собственном мастерстве, он всё равно берёт с собой двоих воинов. Намджун в этой свите смотрелся бы намного лучше, но генерал ещё не в той форме, чтобы защищать спину своего господина. В сопровождении мрачного наёмника они проходят несколько пустующих улиц, но атмосфера уже намного лучше, чем, когда они только прибыли. Люди восстанавливаются, время от времени тишину разрывает звонкий детский смех и такой же голос строгих матерей. Юнги заводят в довольно симпатичный, ухоженный район, останавливаясь перед массивными дверьми в чужое поместье. И вот этим людям нужна своя отдельная земля? — Вы желаете зайти с воинами, Император? — вопрос звучит с напряжением. С другими людьми Юнги, может быть, и пошёл бы, но эти солдаты вполне спокойно могут подождать снаружи. — Нет. — Благодарю, — наёмник с облегчением кланяется. Он стучит определённым образом: три коротких стука, пауза, два быстрых и пять медленных. Любопытный шифр. — Прошу за мной, господин. Юнги преисполнен покоя. Он не чувствует угрозы и его ожидания от этой встречи пусть и не велики, но реализуемы. О землях он отдельно поговорил с Юци, ещё до подписания договора передачи прав, и выяснил довольно любопытный нюанс. Один из «хозяев» с которыми сейчас будет говорить Император, тот самый особенный мужчина госпожи Со. Возможно, у Юнги ещё будет возможность увидеть их общих детей. — Император, — три человека подобострастно кланяются, сразу же выпрямляясь. Который из них покорил сердце беременной госпожи? Юнги оценивающе смотрит на каждого: все высокие, подтянутые, темноволосые. У одного из них есть шрам, рассекающий бровь и ещё один скрывает глаз повязкой. — Мы рады, что вы согласились на эту встречу. — Было сложно отказаться, когда ваш подчинённый предпринял попытку меня убить, — Юнги проходит вперёд, осматривая помещение: просторное, с большими, открытыми окнами. Он сможет выбраться без проблем, как минимум пятью способами, но пока что для этого нет причин. В центре стоит стол с расставленными угощениями и кувшином, вероятно, с соджу. — Приносим наши извинения, — они втроём усаживаются сразу же вслед за Юнги. Говорит тот что в центре, но он чувствует, что главный здесь тот, что со шрамом. — Как мы можем искупить вину? — Кровью. Это их не удивляет. Как и самого наёмника, который смело принимает судьбу. Юнги не ожидает того, что голову мужчине отсекут прямо здесь, всё же правильней это было делать на улице, но глухой падающий звук подобно барабану наполняет комнату. Алая кровь брызгает, но не попадает ни на одного из них, а бесполезное тело уносят слуги. — Теперь мы можем обсудить более насущные вопросы, — Юнги спокойно кивает и тянется к соджу. С его драконьей кровью все яды сжигаются, не причиняя неудобства, поэтому он спокойно наливает себе сам и разливает хозяевам, чем проявляет высшую степень уважения. — Думаю, вам следует знать, что господин Чанбин покинет со мной провинцию завтра на рассвете, а право управления переходит его беременной супруге. — Официально? — С подтверждением Императорской Печати, — Юнги проводит маленькой чашечкой соджу перед носом, вдыхая терпкий запах. Давненько он не то что не пил, а не напивался. Приятный, позабытый вкус. — О том, чтобы земли, которые были захвачены семьёй Сонгана передали вам, я уже обсудил с госпожой Со, но, полагаю, этого и так не требовалось? Юнги делает маленький глоток соджу одновременно с этим замечая, как кадык одного из хозяев нервно дёргается. Того, что со шрамом. Если он прав и это их лидер, то у Юци определённо есть не только вкус, но и навык выбирать влиятельных мужчин. Осталось договориться о сотрудничестве, чтобы закрепить власть на этой земле окончательно. — Могу ли я узнать ваши имена, господа? — Юнги непринуждённо ведёт беседу в своём темпе. — И ваши цели. Возможно, наши с вами пути могут идти более плотно, чем кажется со стороны. — Мы братья по матери, — начинает говорить тот, что со шрамом, — от троих разных мужчин, рождённые в разное время и в разных местах, но нашедшие друг друга и сумевшие создать тот дом, которого никогда не имели. Наша цель проста, Император, мы хотим делать то, что умеем лучше всего и не бояться, что завтра не наступит. «Значит, убивать», — понимает Юнги. Он не ошибся. Эти трое братьев Кан, с не самой большой разницей в возрасте, хотят землю не просто для того, чтобы жить, а для… гильдии. Слово Юнги незнакомое, но он с интересом слушает об их заветной мечте. Принимать заказы на убийства, поиски и, если потребуется, защиту людей. Обучать новичков, давать приют беспризорникам и брошенным детям. — Ясное дело, — говорит один из братьев, — что всё это существует и без нас, тайно и скрытно, но есть ли в таком смысл, если люди просто не знают к кому обратиться за помощью? — И наши действия послужат примером для других, — подхватывает другой, залпом выпивая стопку, — ведь если нас поддержит сам Император, то люди куда охотней будут идти к чему-то… имеющему отпечаток власти? Чему-то надёжному! — Да! — третий, тот, что без глаза и, судя по всему, самый молодой, экспрессивно взмахивает руками. Он уже выглядит захмелевшим, разрумянившимся и от того — самым честным. — Ведь если бы в каждой провинции было что-то подобное, то такие как Сонган просто не смогли бы творить свои черномагические ритуалы! Пропал человек? Тогда можно прийти к такой гильдии, как у нас, и попросить о помощи! А если не получится, то мы отправим официальный запрос Императору и тот вышлет людей, которые разберутся. Это значительно облегчит и ваш труд, господин! В их словах есть толк. Юнги больше молчит, выслушивая их идею и мечты. Не теневая организация, а на свету? Но в тоже время имеющая в себе двойное дно, чтобы выполнять грязную работу. С учётом его планов по спасению страны Чимина нечто подобное могло бы пригодиться. Варвары не умеют проигрывать, поэтому сразу же отправятся грабить его земли, но при наличии подобных гильдий… — Хорошо, — Юнги кивает, ставя точку одним словом. Братья Кан замолкают, с надеждой глядя на него. В этот момент три взрослых и зрелых мужчины кажутся совсем уж юнцами, которые получат желанный подарок. — Один из вас отправится завтра со мной в столицу, чтобы мы оформили всё официально. Другой должен найти людей, которые будут готовы создать такие гильдии по всей стране. И третий будет заниматься выстраиванием первой в Империи независимой гильдии защиты граждан. Им необходимо будет продумать структуру. Возможно, следует разделить гильдии по направлениям? Для наёмный убийц, лекарей, простых путешественников и тех, кто будет заниматься обучением новеньких. Наверняка есть нечто, что он упускает, но это проявится во время обсуждения и фиксирования на бумаге. Нужны правила. Соответствие законам страны. Иерархия. Чем больше Юнги думает о подобном, тем сильнее ему нравится возможный результат. И потом… Тэхёну подойдет место во главе этой организации.