Coiled Dragon

Сэр Ночноглаз не должен был здесь находиться. В десятый раз с тех пор, как он вошел в Йокогаму, он пожалел об этом. Ночноглаз был человеком логичным, человеком, который ценил юмор. Он был героем с высокими этическими стандартами и достаточно уравновешенным, чтобы понимать, когда они берутся за слишком сложное дело. Поэтому его удивление было велико, когда директор Юэй позвонил ему и сообщил, что бывший студент-герой был замечен в Йокогаме, и требуется помощь, чтобы забрать его оттуда. Разумеется, он отказался. Йокогама — это не детская площадка, куда герои могут приезжать и уезжать, когда захотят. Это слишком опасно, и он не видел причин, по которым его агентство (или любое другое агентство героев) должно браться за это дело. Бакуго Кацуки больше не был студентом Юэй, и он сам ясно дал понять, что не хочет покидать Йокогаму. Если уж на то пошло, этим должны заниматься его родители, причем в сопровождении нескольких полицейских. Это семейный вопрос, а не проблема, требующая вмешательства героев. К тому же, судя по досье, Бакуго выглядел как потенциальный злодей. Если он решит присоединиться к темной стороне, это лишь подтвердит, что Юэй правильно поступили, отчислив его. Они и так были заняты по горло, и беглец в Йокогаме, который (пока) не совершил никаких преступлений, явно не был в списке их приоритетов. Это было его мнение до тех пор, пока он не узнал, что студенты героического курса находятся в Йокогаме. Ночноглаз чуть не потерял самообладание. Он знал, что ребенок, которого Всемогущий выбрал своим преемником, находится среди студентов, и нарушил своё правило не контактировать с ним, чтобы прокричать в трубку. Это был первый раз, когда они разговаривали с момента их разрыва, но Начноглаз просто не мог поверить, насколько глупо поступил Всемогущий! Не только потому, что он выбрал мальчика без причуды, чье тело и разум не были готовы принять ОЗВ, своим преемником, игнорируя идеально подготовленного кандидата… Но он еще и позволил этому ребенку отправиться в Йокогаму! А что, если с Мидорией Изуку что-то случится? Что, если он погибнет в перестрелке? Тогда вместе с ним погибнет и ОЗВ! Ночноглаз не мог этого допустить. Именно поэтому он согласился сопровождать семью Бакуго и Ястреба в Йокогаму. Он также привел с собой Мирио, на случай, если что-то действительно случится — тогда можно будет сразу передать силу. И еще он хотел лично встретиться с Мидорией. Ночноглаз хотел, чтобы мальчик понял, что впустую растрачивает дар. Мирио был во всех отношениях более подходящим для наследования ОЗВ. Он это знал. Он сам вложил столько времени и сил, чтобы подготовить Мирио к роли нового символа мира. Это не значит, что он считал Мидорию плохим ребенком. Просто у них не было роскоши времени, чтобы ждать, пока тот созреет. У Всемогущего времени не оставалось. Но прежде чем он смог поговорить с Мидорией наедине, все отправились прерывать свадьбу. Ночноглаз считал, что семья Бакуго имела полное право злиться, а столь роскошная свадьба двух подростков вызвала у него недоумение. Он не хотел никого осуждать, но, ознакомившись с досье Бакуго Кацуки, он находил это показное событие… странным? Возможно, это было не самое подходящее слово, но в груди у него застряло тревожное предчувствие, когда они приближались к зданию корпорации Хуан. Главный вход был окружен толпой зевак и репортеров, поэтому они решили войти через черный вход. Интуиция Ночноглаза не подвела: он встретил достойного противника. Перед ним стоял мужчина с растрепанными рыжеватыми волосами. На вид он был ровесником Ночноглаза, и явно не хотел драться. По словам Айзавы, этого человека звали Ода, и он раньше был гидом у студентов. Ода, как оказалось, тоже мог видеть будущее, как и Ночноглаз. Ночноглаз скоординировался с Айзавой, чтобы создать брешь в охране, через которую Ястреб мог бы провести семью Бакуго. Супер печать Ночноглаза в очередной раз столкнулась с концом дубинки в руке Оды. — Ладно, хватит, хватит! — махнул рукой Ода, отбросив печать и направив её обратно к Найтоу, который её поймал. Мужчина из Йокогамы почесал затылок и тяжело вздохнул. — Нам ведь правда не обязательно продолжать драться, да? Два героя прекратили атаковать, но остались настороже. — Ну что ж, теперь понятно, почему Хуан попросил меня войти в состав группы охраны на сегодня, — мужчина сел на ступени у заднего входа. Переулок, в котором они находились, был узким и тускло освещённым, но все трое уже привыкли к полумраку. — Если вы прорвались сюда, то внутри начнётся полнейший хаос. — Почему ты ему помогаешь? — холодно спросил Айзава, нахмурив брови. — …Потому что Хуан Зеку мне платит, а мне нужно кормить семью? — Ода посмотрел на него с удивительно невинным выражением. — А ещё это свадьба, он же не просит меня кого-то убивать. — Там двое несовершеннолетних женятся… Разве кто-то из сотрудников корпорации Хуан не должен был возразить? — вмешался Ночноглаз. Любой здравомыслящий взрослый должен был бы высказать свои возражения. У Ночноглаза до сих пор не укладывалось в голове, как два подростка умудрились провернуть такое. Да, корпорация Хуан явно была богата, но тратить такие деньги на это… Учитывая репутацию Бакуго, это выглядело самоубийственно для компании — публично связывать себя с ним таким образом. Ода задумался (или, возможно, активировал свою способность). — Не думаю, что это сильно повлияет на компанию. Хуан выпускает лучшие товары на рынке. Люди не станут рисковать своим здоровьем ради бойкота. А если у вас есть возражения, то сначала поговорите с драконом. Этот ответ заставил героев замолчать. Не прошло и минуты, как они услышали рёв, который, казалось, проникал прямо в их сердца. Ночноглазу пришлось опереться о кирпичную стену, так как ему показалось, что сердце вот-вот взорвётся изнутри. Вслед за этим послышалась нарастающая суматоха. Ода повернулся и отошёл в сторону, позволяя героям увидеть, кто выходил наружу. Из здания вывалился огромный, массивный человек, напоминающий Халка. Он яростно тащил за собой Ястреба, который, видимо, был сильно потрёпан. С силой швырнув крылатого героя на землю, громила грубо захлопнул дверь. Вскоре вслед за Ястребом на пыльную мостовую были выброшены оба Бакуго. Они скатились вниз по коротким ступеням, приземлившись прямо в пыль. — Сегодня важный день для нашего босса, — рявкнул громила. Его лысую голову покрывали угрожающие татуировки. — Мне всё равно, являетесь вы биологическими родителями невесты или нет. Есть проблемы — возвращайтесь завтра и записывайтесь на приём через ресепшн. С этими словами дверь со стуком закрылась перед их носами. — Что случилось? — спросил Ночноглаз, помогая Ястребу подняться. Младший герой закашлялся, его зубы стучали, пока он пытался выдавить из себя ответ: — …Кажется, мы разозлили жениха и чуть не довели невесту до слёз. А ещё, это был самый страшный ребёнок, которого я когда-либо видел… со своим ручным драконом. Наверное, он имел в виду владельца компании. Ночноглаз заметил, как побледнели лица семейства Бакуго, пока они пытались подняться. У него ещё оставалось немного времени действия его причуды, и он заглянул в их будущее. Недалеко, всего на день вперёд. Он пожалел о своей мрачной любознательности. Вздохнув, Ночноглаз снова подумал, что ему не следовало приезжать сюда.

***

— Вы все выглядите ужасно, — заметила официантка кафе, когда ученики класса героев начали заходить внутрь один за другим. У неё были густые рыжие волосы, заплетённые в две косы, и бирюзово-зелёные глаза. Чёлка была аккуратно заправлена под белый головной убор. Повернувшись, она сняла с вешалки голубой фартук и, надевая его, начала болтать с Ацуши. — Опять пытались сбежать из отеля? — Люси… да ладно тебе, они через многое прошли, — Ацуши смущённо почесал затылок. Он помог ей сдвинуть столы и стулья, чтобы всем хватило места. — И в этот раз они ничего не нарушили. Они просто провели тренировочный бой со своим сэмпаем. Это Тогата Мирио. — Привет! — бодро поприветствовал её Тогата, но Люси только нахмурилась. Её холодность не смутила юношу, и он, весело улыбаясь, занял свободное место. — Что ты с ними сделал? — осведомилась она, раздавая меню. Вид у студентов был такой, будто у всех разом начались менструальные боли. Люси перевернула табличку на двери на «Закрыто», так как места для дополнительных клиентов уже не оставалось. — Просто показал, как работает моя причуда. Подростки застонали, и по группе прокатился хор слабых жалоб, пока все держались за животы. Никто из них до конца не понимал, зачем устраивать дополнительные тренировки во время учебной поездки. Но после того, как Бакуго ушли вместе с другими героями, им сказали, что взрослые помогут мужу и жене забрать Бакуго Кацуки. Это немного успокоило некоторых из них. Если за дело берутся герои, значит, всё должно быть в порядке. Здесь даже присутствует герой номер три! Разве он не сможет справиться с любой неприятностью, в которую вляпался Бакуго? Однако многие всё равно чувствовали себя неспокойно, стоило им закрыть глаза. Казалось, что кровь всё ещё липнет к их коже, а изорванная плоть лежит прямо перед ними, словно на витрине. Король Влад, похоже, заметил напряжённость и нервозность, витавшие в воздухе. — Если у вас слишком много энергии, вот вам отличный шанс увидеть, на что способен ваш старший, — сказал он, указав на Тогату. Так все и оказались согнутыми пополам, держась за животы. Тогата был силён. Его причуда не была непобедимой, и ему пришлось потрудиться, чтобы заставить её выполнять даже самые простые задачи. Несмотря на то что они провели вместе совсем немного времени, ученики поняли, что его сила и характер вызывают уважение. Бой был 40 против 1, но их всё равно разгромили. Потом они наблюдали, как Кёка, девочка из агентства, вступила в бой с Тогатой. Кёка была невысокой, всего четырнадцати лет, но именно она поймала Мидорию и Киришиму, когда те пытались сбежать из отеля. Она носила белую повязку и держала свои тёмные волосы в хвостиках, украшенных заколками в форме цветов. Одетая в красное кимоно, она поражала скоростью и ловкостью. Однако большинство её атак проходили сквозь Тогату, не нанося ему вреда. Победителя они не определили, но для обеих сторон было очевидно, что им ещё далеко до совершенства. — Кёка-тян действительно сильная, — похвалила Цую, когда Люси раздала всем напитки. — И Тогата-сэмпай тоже. — Пару раз я чуть не получил ранения, — согласился Тогата. Если бы Кёка атаковала острой стороной своего меча, он наверняка пострадал бы. — Способность Кёки немного напоминает Тёмную Тень, не находите? — осторожно заметила Яойорозу, пробуя свой горячий жасминовый чай. — …Она другая, — покачала головой Кёка, но вдаваться в подробности не стала. Она вообще не была особо разговорчивой. Все студенты-герои знали, что эсперы в Йокогаме обычно не горят желанием объяснять, как работают их силы, так что они не стали настаивать. — Эй, — попытался разрядить обстановку Каминари. — Вам не кажется, что улицы сегодня как-то пустоваты? Куда все делись? — Может, все заняты? Сейчас не выходные, — предположил Иида. Не все могут позволить себе летние каникулы, взрослым ведь всё равно приходится работать. Сквозь окна они могли видеть нескольких офисных работников, торопящихся по своим делам, вероятно, к следующим клиентам. — О, это потому, что они… — начала Люси, но Ацуши положил руку ей на плечо. Девушка мгновенно напряглась и посмотрела на него странно. — …Потому что погода такая! Сегодня слишком жарко, чтобы люди гуляли на улице, — легко сказал Ацуши, но всем было ясно, что он лгал. Несмотря на яркое солнце, лёгкий ветерок делал погоду идеальной для пикника или других активностей на свежем воздухе. — …Ладно, как скажете, — Шинсо воткнул вилку в свои блины, а свободной рукой потянулся за пультом. Но другая рука опередила его. Фиолетововолосый подросток поднял взгляд и увидел, что на него смотрит учитель класса Б. — Простите, Влад-сэнсэй. Можно мне пульт? — Думаю, слишком много телевизора вам не пойдёт на пользу, ребята. Что-то здесь было странным. Влад ни разу не отчитывал их за пристрастие к гаджетам во время поездки, но ведь он забрал у них телефоны перед спаррингом с Тогатой, а теперь ещё и это? Монома и ещё несколько человек переглянулись. — Сэнсэй прав, нам стоит использовать это время с большей пользой, — серьёзно заметил Иида, поднявшись, чтобы привлечь внимание остальных. — Почему бы нам не обсудить, как мы могли бы победить Тогату-сэмпая? Это привлекло внимание всей группы. — Эй, я всё ещё здесь, между прочим! — рассмеялся Тогата громко и весело, но не стал их останавливать. Очень скоро маленькое кафе наполнилось разговорами о том, как два класса могли бы комбинировать свои причуды, и рассуждениями о том, что нужно настоять на включении в учебный план большего количества занятий по боевым искусствам. Они уже видели, на что способны эсперы без использования своих сил. Мидория тоже начал что-то бормотать в своём углу, увлечённо теоретизируя работу причуды Тогаты. Всё шло спокойно и гладко. Впервые с тех пор, как они столкнулись с Бакуго, им удалось расслабиться. Никогда раньше они не были так близки к смерти. А видеть своего бывшего одноклассника, которого выгнали из школы за недостойное поведение, в компании убийцы, вовсе не поднимало настроение. Им не нравился Бакуго за то, что он сделал с Мидорией, но… они всё же не хотели, чтобы он испортил свою жизнь и стал злодеем. — Люси! Можешь помочь мне с дверью? — крикнул старик в форме курьера, стоявший за открытым окном. Девушка подошла и подержала для него дверь, пока он закатывал внутрь тележку с коробками кофе. Несколько студентов помогли ему разгрузить товар, и он поблагодарил их. — Это ваш недельный запас, — сказал он Люси и протянул ей планшет. — Подпиши здесь, и всё будет готово. — Спасибо, — она расписалась и вернула планшет. — Ну, я пошёл. Передайте менеджеру привет… Ой! — поворачиваясь, он задел рукавом пульт, который Влад положил на столик сбоку, и тот с грохотом упал на пол. Телевизор ожил, и из динамиков заиграла весёлая музыка. Ацуши тут же бросился к пульту, но Киришима схватил его первым. — Киришима, отдай мне это сейчас же, — сказал детектив, голос его звучал напряжённо. — Кёка! Девушка прыгнула к телевизору и попыталась выключить его вручную, но все в комнате успели заметить заголовок на экране. ГЛАВА КОРПОРАЦИИ ХУАН ЖЕНИТСЯ НА НЕВЕСТЕ-ЮНОШЕ. — …Что? — Глаза Тодороки расширились от шока, так как он находился ближе всех к телевизору и успел отчётливо разглядеть экран, прежде чем Кёка закрыла его своим телом. На его обычно спокойном лице появилась трещина. Телевизор был выключен, но ученики замерли в ступоре. — СЭнсЭй! Ацуши-сан! Что происходит? — Мидория вскочил так резко, что его стул едва не упал, голос дрожал. — Глава Корпорации Хуан… Это же Хуан Зеку? Профессиональный герой и сотрудник агентства переглянулись, прежде чем повернулись к классу. — Мы не думали, что вам нужно знать об этом, — ответили они. — О чём? — это был глупый вопрос. Всем было ясно, что сейчас последует. Невеста-юноша. Кто же ещё это мог быть? Ацуши молча включил телевизор. В репортаже показывали прямую трансляцию из города Сурибачи. Люди улыбались и танцевали, вокруг раздавались хлопки фейерверков, звуки взрывов смешивались с радостной музыкой. По улице двигалась процессия людей в красных одеждах. В сопровождении оркестра и танцоров медленно шествовали нарядные экипажи и сверкающие автомобили. Атмосфера была праздничной, но камера фокусировалась на красном паланкине. Этот паланкин был настоящим произведением искусства, намного роскошнее и изысканнее тех, что можно увидеть в китайских драмах. Перед зданием корпорации Хуан стоял Хуан Зеку. Он был одет безупречно, выглядел подтянутым и гораздо энергичнее, чем в их последнюю встречу. Несколько девушек невольно выдохнули: его лицо действительно было чертовски красивым. Высокий, стройный, с густыми волосами, чёрными как тончайшая тушь. Он был далёк от классического Прекрасного Принца на белом коне, но пламенный красный цвет и едва уловимая опасность в его облике делали его ещё привлекательнее. Притягательный, но смертельно опасный. Из паланкина вышла невеста. Красный цвет свадебного платья ошеломил всех, заставив замереть в восхищении. Это было потрясающее платье. Слоистая ткань алых оттенков образовывала роскошные формы, но благодаря точному крою наряд не выглядел громоздким. Шёлк был украшен замысловатыми золотыми узорами, которые поблёскивали на солнце при каждом движении. Хотя лица невесты не было видно, её облик завораживал настолько, что никто не мог вымолвить ни слова — только смотреть на экран, не отрывая глаз. Когда она пошла, украшения и цепочки, подвешенные на её изящной фигуре, начали мягко раскачиваться. — Это… это Бакуго? — неуверенно спросила Урарака. Невеста на экране двигалась с грациозной уверенностью, будто иностранная принцесса. — Думаю, да. — Смотрите, там его имя в новостях. С вами Сугай Ясуко, прямая трансляция перед зданием корпорации Хуан. Как видите, сегодня весь город Сурибачи охвачен радостью и весельем! Жители поздравляют молодого владельца компании с бракосочетанием! Они увидели, как сотрудники компании выходят, раздают сладости и принимают поздравления. Люди бросали цветы и выкрикивали благопожелания в сторону пары. Бакуго Кацуки и Хуан Зеку женились. — Постойте! Как это Бакуго женится?! — воскликнул Серо в полном недоумении. — И он женится на этом парне? Причём как невеста? Остальные тоже не могли поверить своим глазам. Бакуго всегда казался олицетворением традиционной маскулинности. Он был вспыльчивым, упрямым, гордым. Никто не мог представить его в платье, да ещё и в роли более податливого партнёра, да ещё с преступником. Чья-то грубая рука резко опустилась на плечо Мидории, не давая ему даже пошевелиться. — Сэнсэй? — широко распахнув глаза, спросил веснушчатый парень. — Нет, никаких «но» от тебя, — Влад силой усадил его обратно на стул. — У тебя есть привычка лезть в неприятности, а тебя уже предупреждали не соваться в Сурибачи. Глава и родители Бакуго уже отправились туда. Вы остаётесь здесь и даёте взрослым разобраться с ситуацией. — Но… — Никаких «но», — громко и уверенно заявил мужчина, оглядывая комнату. — Никто не уйдёт отсюда, пока я здесь. Вы ничем не сможете помочь, а мы все знаем, что Хуан не питает к вам никакой дружелюбности. Мидория опустил взгляд. Возразить было нечего. Этот обладатель дракона определённо не испытывал к ним симпатии. Парню хотелось рвануть туда, спросить Бакуго, что он себе думает. Конечно, Бакуго всегда избегал встречаться с ним взглядом, был невыносимым большую часть времени, но маленькая часть Мидории всё ещё надеялась, что его друг детства, тот, которым он восхищался, всё ещё где-то там. Может быть, под всеми этими злыми словами и грубыми толчками Бакуго всё-таки мог измениться. Бакуго был задирой, но уж точно не убийцей. Пока внимание всех остальных было приковано к свадьбе на экране, рука Киришимы легла на дверную ручку. Но в одно мгновение окружающий пейзаж изменился. — Что за… Что произошло?! — взвизгнул рыжеволосый, растерянно озираясь. Теперь они стояли на клетчатом полу, а обстановка напоминала гигантский кукольный домик. Вокруг были чайные сервизы, огромные подарочные коробки и другие детские предметы. Стены, окрашенные в пастельный голубой, создавали ощущение, будто они оказались в детской комнате. — Что это за место? — ахнула Джиро. Всё вокруг казалось огромным по сравнению с ними. Монома поднялся с пола, всё ещё держа в руках чашку кофе. — Это… способность? — Это невозможно! — Кендо окинула взглядом помещение. — Это место выглядит как совершенно другое измерение! — Директор Недзу говорил, что способности обычно намного мощнее, чем причуды, — произнёс Мидория, быстро справившись с первоначальным шоком. Он внимательно изучал детали вокруг, стараясь ничего не трогать. Вместе с Тодороки он занял позицию спиной к спине, настороженно наблюдая за пространством. — Это моя способность. Никто из вас отсюда не выйдет. — Люси стояла напротив. Она бросила недовольный взгляд на Ацуши, который, судя по всему, попросил её о помощи. — Что всё это значит? — прорычал Влад с опасной угрозой в голосе. Рядом с ним Тогата был наполовину раздет и пытался натянуть обратно свои штаны. Он отрицательно покачал головой, глядя на профессионального героя. Похоже, блондин попытался пройти сквозь стены, но не смог. Это место было измерением, отрезанным от внешнего мира. — Считайте это мерой предосторожности, — Кёка стояла рядом с белой дверью, которая выглядела совершенно неуместно в этой обстановке. Её лицо оставалось спокойным, а руки лежали перед ней, сложенные свободно. — Дазай сказал, что вы снова можете натворить глупостей, если узнаете о свадьбе. Вы всё равно ничем не сможете помочь, если решите её сорвать. — Мы не собираемся причинять вам вред, — добавил Ацуши искренне. Его добрый взгляд не дрогнул, несмотря на то что все ученики смотрели на него недоверчиво. — Но, пожалуйста, побудьте здесь, пока свадьба не закончится. Я уверен, Бакуго всё объяснит вашему учителю и своим родителям… я надеюсь. Последнюю часть он пробормотал себе под нос, а Люси закатила глаза за его спиной. — Можете пытаться сколько угодно, но ваши атаки здесь не сработают. В моём королевстве ничто не может повредить Энн, — она щёлкнула пальцами, и за её спиной появились гигантские деревянные руки. Это тоже было частью её силы? Как это возможно? Мидория чувствовал, как его разум работает на пределе, пытаясь понять, что именно способна делать эта девушка. Несколько учеников, убедившись, что непосредственной угрозы нет, сели или начали изучать помещение. — В смысле, мы ведь не собирались мчаться в Сурибачи и кричать: «Я против этой свадьбы», — Монома дотронулся до одной из чайных чашек, ощутив холодный фарфор под пальцами. — Технически Бакуго может делать со своей жизнью всё, что хочет, верно? Если он хочет жениться, это его выбор. Если он решил жениться на преступнике… ну, выглядит так, будто для него это ничем хорошим не кончится. — Эй! — громко и угрожающе выкрикнул Киришима. — Что? Я просто констатирую факты, — блондин повернулся к ним, его голос звучал ровно, лишь с лёгким оттенком любопытства. — И именно так сейчас думают многие. Если он выбрал путь зла, то, разумеется, должен ожидать, что система правосудия его поймает… если, конечно, у неё будут для этого веские доказательства. Кроме того, почему вас так волнует, в порядке он или нет? Разве вы все не ненавидели его за то, что он издевался над Мидорией? Зелёноволосый нахмурился, услышав своё имя. — Почему вы так зациклились на нём? — продолжил Монома. — …Просто это кажется несправедливым, понимаешь? — ответила Урарака с выражением глубокого замешательства на лице. Она мельком взглянула на тех, кто изначально входил в отряд защиты Деку, а затем снова посмотрела на Моному. — Несправедливо, что после всего, что он сделал Изуку-куном — всех этих мерзких слов, каждого удара, каждого оскорбления, всех этих лет физического и эмоционального насилия — он просто… уходит? Переворачивает страницу и начинает всё с чистого листа? Он никогда не извинился перед Изуку-куном за свои поступки и даже не признал, что был неправ. Несправедливо, что он может так просто всё забыть и продолжать жить хорошей жизнью. — Мидория наконец-то нашёл в себе силы противостоять своему давнему мучителю, а Бакуго просто исчез. Ушёл, будто всё это его совсем не задело, и оставил всё нерешённым, — кивнул Тодороки. — Мы просто хотим получить ответы. — Значит, вы хотите мести? — предположил Авасе из класса Б с ноткой сомнения в голосе. — НЕТ! — закричал Мидория, и в его глазах заблестели слёзы. — Я… то есть, да, в какой-то момент я хотел этого. Он был очень жестоким и часто кричал на меня без всякой причины, особенно до нашего поступления в Юэй. Но я не хочу, чтобы он примкнул к злодеям! Я не могу избавиться от ощущения, что это моя вина, что он свернул на тёмный путь. Монома открыл рот, словно собираясь что-то возразить, но Кендо ловко ударила его ладонью по шее, и тот тут же обмяк. — Извините, Йокогама всем нам далась нелегко, — извинилась она, утаскивая его обратно к остальным ученикам класса Б. — Я… я не до конца понимаю, что происходит, но, Мидория, мне кажется, сейчас не стоит идти за Бакуго, — Тогата положил руку на плечо парня. Он не особенно вникал в школьные сплетни, но из того, что слышал, большинство учащихся считало, что исчезновение Бакуго пошло на пользу. — Там полно репортёров и камер. Уверен, Сэр и Сотриголова разберутся. Мы не должны вмешиваться в их работу. Наступила долгая пауза, и зелёноволосый юноша провёл рукой по переносице, словно пытаясь сдержать слёзы. Когда он поднял взгляд, в его больших зелёных глазах блеснула решимость. — Сэмпай, мы не будем действовать опрометчиво, — пообещал он. — Но можно попросить вас об одной услуге?

***

Трудно было сказать точно, когда их отношения, основанные на удобстве и взаимном желании остаться в живых, перешли в нечто большее. Если бы Кацуки был полностью честен, он бы сказал, что всё началось с реки крови. Военная полиция охотилась за Зеку. Они хотели узнать секрет силы Спирального Дракона. Когда обычный набор новобранцев и их шпионы провалились, полиция решила взять то, что ей нужно, силой. Это была внезапная молниеносная операция. От момента, когда было принято решение атаковать, до самого нападения прошло не больше получаса. Кацуки не успел подготовить сценарий, поэтому им пришлось импровизировать. Зеку сражался изо всех сил. Не только Спиральный Дракон, он сам превратился и вступил в битву. Ищеек нельзя было недооценивать. К счастью, операцией не руководил их капитан. Если бы он был на месте, всё стало бы ещё сложнее. Кацуки держался подальше, понимая, что его присутствие слишком легко обнаружат. Он следил за боем и искажал реальность, как считал нужным. Например, рёв Спирального Дракона на самом деле не мог внушать парализующий страх — это был трюк Кацуки. Кровь была повсюду. Обычные члены военной полиции не представляли особой угрозы, но численное превосходство играло на их стороне. Короче говоря, это была жестокая битва, в результате которой штаб-квартира корпорации Хуан оказалась залита кровью, а остатки военных разбросаны у разрушенных стен. Они победили, но Зеку и Кацуки заплатили за это высокую цену. Когда Зеку открыл глаза, он увидел над собой обеспокоенное лицо Кацуки и потолок своей спальни. — Не вставай пока, — блондин остановил его попытку подняться и осторожно провёл влажным полотенцем по лицу. — Ищейки… — голос Зеку был хриплым, словно его протащили по наждачной бумаге. Голова кружилась, но внутри черепа пульсировала нестерпимая боль. Он лежал на кровати наполовину голым; его грудь и правое плечо были обмотаны чистыми бинтами, а воздух был пропитан запахом антисептиков и лекарств. — Ты победил. Они отступили, — Кацуки убрал полотенце с его лба. Рядом стоял пластиковый таз с мутной красной водой — следы того, как он пытался смыть кровь с Зеку. — Мне кажется, твое ядро не повреждено, но Спиральный Дракон получил порезы. Тебе придётся починить его самому. У подножия кровати лежали осколки ядра Спирального Дракона, собранные Кацуки. Поскольку никто в мире, кроме Зеку, не знал, как работают ядра, эта задача ложилась только на него. С трудом выдохнув, Зеку попытался приподняться, но тут же замер, когда через его тело прошла волна острой боли. Он глухо застонал, подавив крик, но лёгкие дрожи в его мышцах не укрылись от внимания Кацуки, который помог ему подняться. Когда боль немного утихла, Зеку сел полностью, опираясь спиной на подушки. Его лицо было бледным от потери крови, а кожу покрывал тонкий слой холодного пота. — Они не мертвы, — тихо сказал он. Он нанёс им раны, но не помнил, чтобы кто-то из Ищеек испустил последний вздох. Кацуки кивнул: — Они сбежали через заброшенные туннели подземки. Я попытался обрушить их газопроводом, но эти ублюдки крепкие. Хорошая новость в том, что с такими травмами они надолго выйдут из строя. Блондин не любил доводить дела до такого. Он стремился стать героем, но некоторые вещи выходили за рамки его контроля. Если бы он их не убил, они бы вернулись и нанесли ещё больше вреда. Военная полиция продолжила бы добиваться своего любыми средствами. Кацуки знал, что если бы злодей взял заложника, Ищейки убили бы и заложника, и преступника, если бы это оказалось наиболее эффективным решением. Всё ради высшего блага. — Официальная версия, которую правительство дало для сегодняшнего рейда, звучит как нападение на террористов. Отдел по связям с общественностью уже сообщил, что ты жив, но находишься на лечении, — Кацуки хотел закатить глаза. Новости об эсперах обычно держались в секрете от ничего не подозревающей публики. Военные и правительство ни за что не стали бы признавать, что атаковали корпорацию Хуан, чтобы заставить её молодого владельца разрабатывать оружие для них. Старший парень нахмурился: — Этот город — чертов цирк. Он редко ругался, но Йокогама была особым источником стресса. Ещё больше раздражало то, что чаще всего его собеседником был Кацуки. — Зато в этот раз они хотя бы поняли, что лучше оставить Сурибачи и тебя в покое, — Кацуки поднял к губам Зеку маленькую миску с бурой жидкостью. Зеку взял её и выпил содержимое одним большим глотком. Он был измотан, а в его длинных волосах всё ещё оставались кусочки засохшей крови. Отвратительный вкус лекарства заставил его брови нахмуриться ещё сильнее. — Если они вернутся, я позабочусь о том, чтобы они больше никогда не вставали. — Насчёт этого… — начал блондин. Его голос звучал мягче, чем обычно, почти нерешительно. Это было на него совсем не похоже. Кацуки достал серебряный ключ длиной с его ладонь. Дизайн был простым, напоминающим цветок. — Я говорил, что найду способ вернуть тебя домой, и вот он. Этот ключ — твой билет обратно в твой мир. Он одноразовый, так что тебе стоит сначала восстановиться, но он здесь. То, как Кацуки создал этот ключ, было историей, которую он предпочёл бы не раскрывать. Но если кратко, то он использовал телепортационные причуды и смешал их с способностями, связанными с манипуляцией временем. Способности, связанные с пространством и временем, были редкостью, а найти их без необходимости причинять вред было ещё сложнее. Кацуки никогда бы не создал человека из воздуха и не лишил бы его силы ради собственного удобства. Он также был осторожен с историями, которые придумывал, чтобы не развязать войну или не навредить невинным людям. Именно поэтому это заняло у него столько времени, даже несмотря на его способность изменять реальность. Кацуки протянул ключ Зеку. Зеку не взял его сразу. Он смотрел на ключ молча, а потом поднял глаза, встретившись с взглядом блондина. — Что будет с тобой и с компанией, когда я уйду? — …Ты можешь передать дела вице-президенту Амуро и госпоже Кадонаге из лабораторного отдела. Они хорошие люди, я проверял. А если они начнут становиться коррумпированными, я всегда смогу убрать их с помощью одного-двух «несчастных случаев». После этой битвы все в Йокогаме должны понять, что с корпорацией Хуан лучше не связываться. Пока я притворяюсь тобой или изредка показываю людям дракона, они будут думать, что ты всё ещё здесь и защищаешь Сурибачи. Он собирался тянуть до последнего. Большинству людей было легко пустить пыль в глаза. — А что до меня, я просто продолжу жить своей жизнью. Йокогаме не нужен правитель. Возможно, время от времени я буду заглядывать и втихаря выбивать из кого-нибудь дурь, если кто-то попробует нарушить порядок. Дела в Сурибачи начинали налаживаться. Люди получали достойную работу, строились новые здания, уровень преступности и уличных драк снижался… Всё шло в правильном направлении. Кацуки почесал затылок свободной рукой. — С чего такое лицо? Я думал, ты будешь счастлив, что наконец-то можешь вернуться. Бери. Зеку медленно покачал головой и отодвинул ключ обратно. — Ты не хочешь вернуться? — удивился блондин. — Хочу, но сейчас не время. Кто сказал, что Ищейки или кто-нибудь ещё не попробуют снова? Компании также нужен кто-то, чтобы стабилизировать обстановку, — он сделал паузу. На взгляд всех остальных, корпорация Хуан была одноактным шоу, где Зеку был ведущим. Если он уйдёт, акции могут упасть, а порядок в Сурибачи нарушится. Не говоря уже о том, что это оставило бы их открытыми для коварных планов Портовой Мафии. Зеку поставил пустую миску на тумбочку. Вкус горького лекарства всё ещё оставался во рту, но он помогал отвлечься от боли. — Я могу создать иллюзию, что ты всё ещё находишься в Йокогаме… просто не так вовлечён в дела компании. Конечно, сначала будет сложно, но мы наняли хороших людей. Я помогу им справляться с трудностями из тени, — Кацуки не доверял никому другому свою тайну, но мог поддерживать сотрудников, преодолевая преграды незаметно. Люди с недобрыми намерениями вскоре потеряют интерес к корпорации Хуан. Она больше не производит ядра или оружие — только протезы, и ничего более. Подпольные силы потеряют интерес, узнав, что гения больше нет. Все чертежи находились в голове Зеку. Он знал, как создавать ядра с нуля. Именно поэтому он всё ещё был жив. Военная полиция не хотела его смерти. Они нуждались в нём, чтобы выведать секреты его модификаций тела, включая реалистичные заменители конечностей. Кацуки, к тому же, заметил, что в Йокогаму вновь прибыл кто-то опасный. Он видел этого человека время от времени. Русский с неопрятными чёрными волосами, уставшими фиолетовыми глазами и пушистой белой ушанкой… крыса, ожидающая, чтобы пировать на плоти и крови Йокогамы. Опасность. Опасность. Этот человек был опаснее всех преступников, которых видел Кацуки ранее. Одного прикосновения было достаточно, чтобы жертвы умирали. Он плёл интриги, манипулируя людьми, словно марионетками на нитях, с леденящей душу лёгкостью. Его интеллект мог соперничать с умом Дазая, но он был ещё более жесток. Грязные тайны и зловещие планы. У русского были омерзительные цели. И ему нужна была Книга, чтобы достичь своих мечтаний. Мурашки пробежали по обнажённой коже Кацуки, пока он пытался стряхнуть тревожное чувство. Он не должен попасться. Он не может попасться этому человеку. Лучше умереть, чем попасться. Сила Книги никогда не должна попасть не в те руки. — Я серьёзно. У нас здесь всё будет хорошо. Ты… ты должен вернуться в свой мир, — Кацуки снова протянул ключ Зеку. Там, в его мире, Зеку не придётся беспокоиться о стольких вещах. Кацуки был эгоистичен. Он втянул старшего в кровавую трагедию, за которую тот не должен был быть ответственным. Зеку мог бы жить спокойно, но вместо этого его заставили раз за разом вступать в опасные конфликты. А создание компании — задача не из лёгких. Создание компании в Сурибачи, да ещё в таких условиях, — задача ещё сложнее. Он знал, что Зеку не любил общаться. Парень был интровертом, которому не доставляло удовольствия разбираться с людьми или помогать другим из чистой доброты. Но он всё равно это делал, потому что Кацуки его об этом попросил. Ответственность за всё это была тяжёлым грузом, который Зеку нёс ради него. Этого достаточно. С этого момента всё будет становиться только опаснее. Кацуки не должен больше держать Зеку в этом хаосе. Он знал, что этот день наступит. Зеку не принадлежал этому миру, и однажды ему предстояло уйти. Кацуки должен был понять, когда хватит — значит хватит. Зеку подарил ему время, чтобы стать сильнее и всё подготовить. Люди Сурибачи нашли надежду и новый смысл жизни, вместо того чтобы продолжать тонуть в бесконечной бедности и насилии. Между ними могло зародиться что-то. Каждый раз, когда они касались рук, лёгкий заряд электричества пробегал по кончикам их пальцев. Иногда они избегали смотреть друг другу в глаза, а кончики ушей окрашивались в розовый цвет. Но он не может быть эгоистом. Он должен отпустить Зеку. Освободить его от зла и грехов Йокогамы, пока у него ещё есть шанс. — Ты хочешь, чтобы я сбежал? — нахмурился Зеку. В его понимании они не выиграли. Ищейки были живы, а значит, всё ещё не окончено. — Это не так. Я знаю, что тебе не нравится то, что я заставляю тебя делать, и многие из дерьмовых проблем Йокогамы тебя вообще не касаются. Теперь ты наконец можешь быть свободен, — Кацуки старался держать голос спокойным. Зекулишь молча смотрел на него. Затем потянулся за ключом в руке блондина. Это был тот шанс, которого он ждал. Возможность вернуться в свой мир, туда, где ему место. Ему никогда не нравились эти манипуляторы и лицемеры в этом городе. Это было всегда мучительно — иметь с ними дело. Ложь, маски, сладкие слова и скрытые под ними кинжалы… он ненавидел притворство, ненавидел постоянные попытки переиграть всех в этом бесконечном танце интриг. Дружелюбное лицо могло быть ловушкой. Помогающая рука — толчком в пропасть. Это то, что Кацуки видел каждую секунду своей жизни. Но что случится с Кацуки, если Зеку уйдёт? Зеку перевёл взгляд с серебристого ключа на бледную руку, что его держала. Ему не был противен Бакуго Кацуки. Этот младший парень с самого начала был жестоко честен, он не скрывал, что использует Зеку, и его планы делали Зеку мишенью. Он видел, насколько плохой была Йокогама. Даже хуже, чем трущобы у него дома. Зеку знал, на что подписывался. Ему были не в новинку взгляды восхищения. Кто-то сказал бы, что он родился с серебряной ложкой во рту. И они были бы правы. Его семья владела успешной корпорацией, а природа наградила его внешностью и умом. Люди любили его потому, что он был сыном своего отца, и потому, что ему не было отказано в талантах. Дома все были одержимы турниром. Чемпион стоял выше всех. Сильнейший. Монарх. Всё, что было связано с чемпионом, обожалось. Когда толпа смотрела на чемпиона, она видела символ силы и сходила с ума от криков. Но никого не волновало, кто именно чемпион. Все видели лишь титул. Здесь же сражения проходили без зрителей и ярких софитов. Всё было окутано тайной и тенями. Но всякий раз, когда Зеку побеждал, Кацуки встречал его оживлённым взглядом. Он ждал его с горячей едой и тёплой улыбкой, гордый и словно не видящий никого и ничего, кроме него. Словно он видел больше, чем просто яркий титул. Зеку даже не помнил, когда в последний раз кто-то смотрел на него так. Кацуки обещал сделать из него легенду, и он сдержал слово. Бессонные ночи над планами, бесконечные поездки между Йокогамой и Мусутафу, уроки о новом мире, анализ сложнейших схем и слежка за важными фигурами… он всерьёз намеревался принести мир в Йокогаму. Они обманули всех. Жизнь здесь не была такой уж плохой. Этот мир был полон жизни, возможностей. Здесь было иначе. Их технологии интриговали. Когда Зеку смотрел вверх, он видел безграничное голубое небо. Небеса здесь были широкими, без преграды из зданий или металлических проводов, словно за облаками ждало бесконечное множество дорог. Они построили нечто уникальное. То, что никто не думал возможным. Зеку мог не любить толпы и людей, но он видел изменения. Когда он только попал сюда, улицы были наполнены наркоманами и угрюмыми лицами, измождёнными жизнью. Теперь же на лицах людей светилась новая энергия. Это было иначе. Спиральный Дракон был создан для разрушения, но здесь Зеку использовал его для созидания. В Йокогаме всё ещё было добро. Как алмазы, укрытые грязью и пылью. Бакуго Кацуки сиял ярче всех. У него была воля сильнее стали. Даже если всё зло мира пыталось утопить его, он всё равно улыбался с ослепительной уверенностью в том, что станет героем. Что он изменит Йокогаму, несмотря на всю боль и риск раскрытия себя. Парень не был злым, но заставлял себя быть беспощадным, принимать трудные решения. И хотя он ясно дал понять, что лишь использует Зеку, он всё равно старался учитывать его желания (не обходясь без проклятий, разумеется). Они сработались. Из-за природы силы Кацуки им нужно было быть в полном согласии. Сначала это было странно и неловко, но потом, зная, что есть кто-то, кто ждёт его с победой, зная, что есть надёжная сеть, готовая поймать, если он оступится… это оказалось не так уж плохо. Зеку направил руку Кацуки, сжав его пальцы вокруг ключа, и оттолкнул его обратно к блондину, отвергнув его предложение, несмотря на озадаченный взгляд другого парня. Безумие? Возможно. В его мире люди всё равно звали Зеку психом. — Делитель, Узурпатор. Кацуки моргнул, явно не понимая, что имел в виду Зеку. — Что? — Так звали моего отца, — сказал Зеку. Он редко говорил о своей семье, не видел в этом необходимости до этого момента. — Мой отец был чемпионом. Он беспощадно расчленял своих соперников, а в битве, которая принесла ему этот титул, части тела его оппонента разлетелись по первым рядам зрителей. Так его и прозвали — Делитель. Лекарство оказалось сильным. Возможно, это был результат какого-то исцеляющего дара или способности. Конечно, Кацуки знал всё об Йокогаме — он прекрасно знал, где достать хорошее снадобье. Зеку чувствовал, как в ранах начало зудеть, пока его плоть заживала под воздействием лекарства и регенеративных свойств его ядра. Казалось, что муравьи ползали по его венам, разрывая мышцы изнутри. — Меня называют Убийцей Чемпионов, — сказал он, поднимая голову, чтобы встретить взгляд Кацуки. — Я убил своего отца. Эти три простых слова повисли в воздухе, как тяжёлый груз. Кацуки сжал кулак, острый край металлического ключа впился в его ладонь. — …Почему ты говоришь мне это сейчас? — Я разыскиваемый преступник в своём мире, — Зеку пожал плечами. В его мире всё ещё были закон и порядок, и убийство вне турнира считалось серьёзным преступлением. — У меня там остались незавершённые дела, и однажды мне придётся вернуться. Но сейчас не время. Я слишком слаб. Здесь есть сильные люди, и сражения с ними — лучшая тренировка, чем всё, что я могу найти у себя дома. — Что ты хочешь сказать? — Мне нужно, чтобы ты сделал этот ключ билетом туда и обратно. — Зеку кашлянул, чувствуя, как силы медленно возвращаются. — Когда я улажу дела там, я вернусь. Кацуки вздрогнул, но быстро взял себя в руки, сузив глаза от подозрения. — Зачем? — Я не хочу всю жизнь прятаться как преступник? — попытался оправдаться Зеку. В ответ он получил удар в своё здоровое плечо. — Ты ужасно врёшь. Как будто тебя волнует, что за тобой придёт полиция? Если ты станешь чемпионом, это вообще перестанет быть проблемой! — блондин с яростью бросил ключ в его сторону. — Не нужно обо мне беспокоиться. Давай лечись и используй этот чёртов ключ, чтобы вернуться домой, придурок. Я собрал для тебя кое-какие вещи в хранилище, но тебе стоит проверить, не нужно ли тебе чего-то ещё. Зеку не был дома уже несколько лет. Если он вдруг вернётся, ему лучше быть готовым. А если он ещё и беглец, то наличие драгоценных металлов или редких предметов, которые можно обменять на деньги, только облегчит задачу. Кацуки развернулся, намереваясь выйти из комнаты, но Зеку крепко схватил его за запястье. — Ты действительно хочешь снова столкнуться с этими ублюдками в одиночку? Слишком много людей искали Книгу. Пусть их не всегда вела злая воля, но в их глазах при упоминании о ней неизменно загоралась одержимость. У них были мечты, желания, и в этом блеске отражалась бездонная пропасть алчности. Даже если желание казалось невинным, если Кацуки исполнит его для одного человека, что помешает ему исполнить желания других? Например, родитель, потерявший ребёнка, или жена, потерявшая мужа… кто из них заслуживает вернуть своих близких? Как Кацуки может сказать, что чья-то боль важнее другой? А если он изменит судьбу один раз, почему бы не сделать это снова? Почему бы не стереть смерть вообще? А что насчёт болезней и голода? Книга так не работает. Но людей это не волнует. Они просто хотят больше. — Это моя проблема, — фыркнул Кацуки, пытаясь высвободить руку из железной хватки. Уголки его губ сникли, когда он понял, что не может вырваться. — Она стала моей тоже, когда ты втянул меня в эту кашу. — Ты уже сделал свою часть! Перестань быть упрямым идиотом и возвращайся домой, пока можешь. — Чтобы ты снова сидел, плакал и дрожал в углу ночью? — Я так не делаю! — взорвался Кацуки, его лицо покраснело. Он уставился на Зеку, но тот лишь приподнял бровь, явно не веря в эту ложь. Зеку видел это сам: как шумы и образы в голове Кацуки переполняли его, заставляя вскакивать среди ночи. В такие моменты Зеку убирал источник проблемы. — Я… Кацуки замолчал, чувствуя, как его язык будто горит. Он прикрыл рот рукой, боясь сказать что-то, о чём потом пожалеет. Жар разлился по его языку, а сквозь пальцы пробивался слабый серебристый свет. — До сих пор мы играли по твоему сценарию, так что послушай меня хотя бы раз, — сказал Зеку. Он был горд, но не неблагодарен. Он понимал, что жизнь здесь была бы куда тяжелее без помощи Кацуки. Рука Кацуки нашла его. Пальцы застучали по предплечью Зеку, передавая послание азбукой Морзе. — Я не знаю, смогу ли это сделать. Параллельные миры — сложная штука, и он не хотел приносить страдания или вред другим людям. Книга не могла создавать что-то нелогичное. Просто так открыть проход между мирами было невозможно. — Я подожду, — настаивал Зеку. — Ты даже не пробовал. Ты можешь творить чудеса. Сделай это ради меня. Я хочу остаться. Ради нас. — Ради нас. Он был серьёзен. Блондин открыл рот, но слова так и не сорвались с его губ. Кацуки знал, что не стоит доверять этому. Люди клялись, что никогда не передумают, но время неизбежно стирало всё. Обстоятельства меняются, люди меняются. Он мог привязать Зеку к себе, но что тогда? В конечном итоге это разобьёт их. Зеку всё равно захочет уйти. И в конце он останется один. Так зачем начинать? Но… Блондин не раз представлял, что будет, если люди узнают о его связи с Книгой. Ничего хорошего его не ждало. Люди всегда чего-то хотят. Заслужили они это или нет, но всегда стремятся получить больше. Он слышал глупые желания, невинные желания, злые желания и бесчисленное множество всего остального. Но это был первый раз, когда он услышал, чтобы кто-то загадал желание, которое не приносило никакой пользы самому желающему. Наоборот, оно только подвергало Зеку ещё большей опасности. — Это опасно, — вновь простучал он. Зеку всё ещё мог отступить. Его пока не заметили эсперы из-за границы, а Портовая Мафия была занята своими проблемами и не обращала на него внимания. Но после сегодняшнего вечера правительство, возможно, начнёт переговоры с иностранными организациями о Спиральном Драконе. Для них он в одиночку отбил Ищеек — а это делало его угрозой, которую нельзя игнорировать. — Тебя не смущало использовать меня как щит. Защита Спирального Дракона… ей нужно ещё немного доработки, но она уже столько нас выручала, — сказал Зеку, убирая руку Кацуки от его рта. Серебро всё ещё сияло на его языке, рисуя изящные узоры на бледно-красной поверхности. Это серебро напоминало жидкость, перетекающую и меняющую свои очертания, словно живой герб. — Пока я здесь, они не смогут добраться до тебя. Зеку стёр слезинку, скатившуюся из уголка глаза Кацуки, большим пальцем. Наклоняясь ближе, он почти соприкоснулся с его лбом. — Почему ты снова плачешь? — …Я не могу остановиться… это всё из-за тебя… — всхлипнул Кацуки, не в силах остановить поток горячих слёз, катящихся по его щекам. Отлично, теперь он совсем не мог остановиться. Поворачивая голову в сторону, он заметил красный отблеск серёжек Зеку и чёрные пряди его волос, касающиеся кожи. Рука коснулась его подбородка, заставляя вернуть взгляд. Остальные рыдания затихли, поглощённые поцелуем. Это не было чем-то пошлым. Их губы соприкоснулись всего на мгновение, но это ощущалось, словно печать, проставленная навечно. Кацуки нравилось, когда Зеку обнимал его сзади и шептал ему на ухо. Старший был ужасен в придумывании романтических фраз, но его голос согревал Кацуки изнутри. Он… не совсем понимал, как должна выглядеть любовь. Ситуации из фильмов и книг не подходили под их реальность. Но он чувствовал то самое тепло, о котором говорили, что оно приходит естественно, если ты влюблён. Он чувствовал это, когда Зеку выигрывал бой, и кровь стекала по его лицу. Когда он откидывал пропитанные кровью волосы назад и беззвучно шептал: «Я победил», зная, что Кацуки поймёт его, как бы далеко тот ни был. Иностранец проливал кровь за Йокогаму, за него. Он чувствовал это, когда они целовались на ночь, укрытые Спиральным Драконом, в безопасности от кровопролития на улицах. Он чувствовал это на берегу океана, где они оба босыми ступнями касались горячего песка, держась за руки под восходящим золотым солнцем. С ним он чувствовал себя неуязвимым. В безопасности. То, что случалось с ним крайне редко, ведь мир вокруг постоянно напоминал ему, насколько он опасен. Шумы в его голове утопали в ритмичном биении сердца Зеку, когда они лежали, прижавшись друг к другу. Кацуки не жалел, что женился на Зеку. Но он желал, чтобы их свадьба прошла более гладко. Появление его родителей и их обвинения перед всеми гостями… это было унизительно. Жгучий стыд заполнял его вены с каждым словом, которое исходило из уст родителей. Он не понимал, зачем им вообще это нужно после всего, что случилось. Разве он не сделал то, о чём они просили? Он женился, значит, больше не их проблема. Он больше не их бремя. И он собирался держаться подальше от Мидории. Исчезнуть из его жизни навсегда, стереть себя из прошлого блестящего героя. Кацуки знал, что его мечты о героизме закончились, и он заслужил это. У него не было места вне Йокогамы. Некому было поверить. Все остальные ненавидели его, и он никому из них не доверял. Разве этого было недостаточно как наказания? Почему все пытались вернуть его обратно? Чтобы он снова слышал все эти оскорбления и видел презрение в чужих глазах? Чтобы его жалели и обращались с ним как с бешеным зверем? Чтобы он наблюдал, как другие достигают своих целей, пока его снова и снова сбивают с ног, потому что злодей никогда не сможет измениться к лучшему. Разве он не имел права на побег? Или он должен был умереть на кресте, чтобы удовлетворить толпу с их факелами и вилами? Потому что злодеи должны быть наказаны. Ему стоило невероятных усилий, чтобы молчать, пока мать разглагольствовала о том, как он неспособен сдерживать себя. Все думали, что он импульсивный урод, который не может взять себя в руки. Никто не знал, что все шестнадцать лет своей жизни он занимался только тем, что контролировал себя. Он изо всех сил держал свою причуду под контролем. Держал язык за зубами, чтобы сила Книги случайно не натворила непоправимых бед. И иногда позволял себе резкие слова, потому что нужно было отталкивать людей. Они не могли быть рядом с ним. Слабости нельзя было оставлять на виду. Он едва справлялся с собой. Как же ему было защищать кого-то ещё? Мидория не был похож на Зеку. Он был беззащитным и плаксой. Слабым. Слабее даже детей из трущоб Сурибачи. Слабым, но глупо самоотверженным и не способным выбросить из головы свой геройский комплекс. И Кацуки никогда не смог бы рассказать Мидории о Книге. Что ему делать, если тот попросит дать ему причуду? Он не знал. Кацуки не отрицал, что у него были свои недостатки. Иногда всё становилось слишком тяжёлым. Его раздражало, как медленно менялся город Сурибачи, или как шум в голове становился невыносимым. Он становился особенно резким, но никогда намеренно не использовал свои силы против Мидории. Ему просто хотелось, чтобы тот замолчал. Чтобы не добавлял к его боли. Может, он и правда был монстром за то, что мечтал остаться в одиночестве. Кацуки думал, что справится, но разочарованные взгляды его родителей и их резкие слова всё равно разрывали его душу на части, словно кинжалы, раздирающие кожу. Он отказался плакать, не на своей свадьбе. Но сил развлекать гостей у него больше не было. Он сидел в их спальне, но сегодня она была украшена для свадьбы. Слоистые прозрачные красные занавеси спадали с деревянных столбиков кровати. Горели красные свечи, вырезанные с узорами драконов и фениксов, наполняя комнату сладким ароматом. Кацуки сидел на краю кровати. Лепестки цветов были разбросаны по простыням и подушкам. Слабое рычание раздалось рядом с ним. Спиральный Дракон лежал рядом, половина его длинного тела была на кровати. Кровать сделали большой и прочной не просто так. Кацуки нежно провёл рукой по твёрдой чешуе вокруг его глаз. Зеку всё ещё оставался внизу, на свадебном приёме, так что здесь, наверху, были только он и дракон. Красная фата всё ещё закрывала его лицо, но он уже знал, кто был нарушителем. Кацуки оставался человеком, он не мог всё время следить за происходящим в Йокогаме. Если бы он попытался, то выгорел бы мгновенно. Очевидно, он пропустил что-то важное, пока родители мешали свадьбе. — Кто там? — спросил он, когда дракон начал шевелиться. Тот зарычал, обнажив острые зубы. — Я пришёл с миром, — голос нарушителя звучал молодо. Мужской. Кацуки видел, как он приехал в Йокогаму вместе с его родителями. Третий курс Академии Юэй. — Я не должен был сюда приходить. — Чёрт побери, конечно, не должен был, — резко ответил Кацуки. Он не имел ни малейшего понятия, что этот парень делал в Йокогаме. Неужели герои настолько глупы, что продолжают посылать идиотов в такое враждебное место? — Ты мне не муж. Как этот вообще сюда попал? Только не говорите, что у них снова завёлся подражатель клоуна из «Крыс Мёртвого Дома». Кацуки ненавидел способность того клоуна. Тот был похож на злодея с Варп-вратами и каждый раз, когда он появлялся, даже Кацуки не получал предупреждения. Старший блондин замер на месте, подняв руки. — Прошу прощения. Твой бывший одноклассник попросил передать тебе кое-что. Он не успокоился бы, пока я не согласился. Я подумал, это будет лучше, чем если бы он сорвал твою свадьбу, так что вот я. Острый коготь выдвинулся, и Кацуки положил руку на Спирального Дракона, давая ему знак остановиться. — Что это? — Я сейчас достану из кармана, — произнёс он медленно. — Это письмо. Белый конверт был брошен, и он упал к ногам Кацуки. — Чего ты ждёшь? — раздражённо спросил Кацуки. — Ты доставил. Убирайся. — Меня зовут Тогата Мирио. Тебе нужна помощь? — Нет. Почему вы, люди, всё время думаете, что она мне нужна? — Твой друг, Мидория, очень за тебя волнуется. — Мы не друзья. Никогда ими не были. Тогата больше ничего не сказал и исчез из комнаты. Нет, он провалился сквозь пол. Причуда проникновения. …Это объясняло, почему он почти голый. Кацуки вздохнул. Эти герои, похоже, совсем не имели такта. Такие безрассудные идиоты. Их методы, может, и работали за пределами города, но в Йокогаме Тогате повезло, что его не выбросили из окна. Спиральный Дракон вновь прижался к блондину, слегка всхлипывая, привлекая его внимание. — Я знаю, знаю. Но сегодня никого не есть, — ему не хотелось трупов на своей свадьбе. Медленно поглаживая дракона, Кацуки шепнул ему: — Хороший мальчик. Позже им придётся усилить безопасность. Парень и дракон подождали ещё немного, и дверь заскрипела. — Это было катастрофой. Зеку сел рядом с ним, и недовольство гремело в его словах, словно гром. — Мы ожидали этого, — его родители не прошли бы через холл, если бы он этого не хотел. Это был лучший способ дать всем понять, что они не ладили. Слухи — это одно, но дюжина свидетелей, видевших их взаимодействие, была куда лучше. Это должно было упростить их дальнейшие шаги. Возможно, это была немного и вина самого Кацуки, что он все еще хранил частицу наивной веры в своих родителей. Он думал, что они предпочтут сохранить лицо, а не открыто доказывать, что он сложный сын, а они бедные родители, вынужденные с ним мириться. Теперь же весь Йокогама знала, что у них не ладятся отношения. Сжав губы, Зеку отвел взгляд, тихо кипя от злости, словно обиженный ребенок, устроивший всем молчаливый бойкот. — Пойдем, церемония еще не закончена, — настойчиво сказал Кацуки, пнув письмо под кровать одной ногой. Он не чувствовал, чтобы Тогата оставил еще какие-то «подарки» (читай: шпионские устройства) в здании. Письмо же было всего лишь обычным. С ним он разберется позже. Рука скользнула под вуаль Кацуки и подняла ткань. — Мне все-таки кажется, что это чересчур, — пошутил Кацуки, указывая на украшения на своей голове. — Тебе идет, — прошептал Зеку с легкой улыбкой на губах. — Божественно. Кацуки ощутил, как в груди разлилось чистое счастье, когда они оба пригубили плоскую чашу саке. Наверняка, это имело какое-то традиционное значение, но сейчас его это не заботило. Зеку обхватил его лицо, и их губы встретились. Все началось легко, как и их первый поцелуй, но вскоре оба захотели большего. С рукой на талии Кацуки, Зеку углубил поцелуй, и их тела прижались друг к другу так близко, что они оба могли чувствовать, как их сердца бешено колотятся. Блондин с готовностью принял вторжение языка своего возлюбленного, впадая в сладкое безумие. Корона упала на алые простыни и лепестки на кровати, пока его руки неловко возились с поясом на талии Зеку. Его аккуратно уложили на спину, и он погрузился в мягкость постели. Румянец легким розовым оттенком проступил на его фарфоровой коже. Зеку оказался сверху, осторожно снимая первый слой алого свадебного платья. Мягкий рык заставил их обоих замереть. На краю кровати лежал Спиральный Дракон, аккуратно подобрав когти, чтобы ничего не повредить. Он смотрел на них, словно пытаясь понять, чем они заняты. — Забыл его деактивировать, — голос Зеку звучал ниже, чем обычно. Он бросил взгляд на дракона, который лишь слегка наклонил голову в сторону, продолжая наблюдать. Кацуки тихо рассмеялся. Модификационный корпус дракона работал, получая электрические сигналы от мозга своего хозяина. Если хозяин был не спокоен, управлять им становилось сложно. Было утешительно знать, что Зеку тоже нервничал и не был так собран, как казалось. Они еще не доходили до последнего шага. Они уже делали все, кроме самого секса. Поцелуи и объятия стали для них нормой, но они брали свое время, чтобы исследовать и привыкнуть к телам друг друга. Иногда Спиральный Дракон становился слишком возбуждённым, но пока что он максимум обдавал Кацуки слюной с головы до ног. Это больше походило на нападение чрезмерно дружелюбной гигантской собаки, чем на что-то интимное. Старший юноша протянул руку и вытащил ядро Спирального Дракона из-под подушек и свадебного платья Кацуки. Они спрятали его в шар из лент, который несли вместе во время свадьбы. Это было уродливое создание. Ядро напоминало огромный обезображенный плод, оплетенный многочисленными конечностями, похожими на лапки гусеницы, и усеянный несколькими красными глазами, застывшими на месте. Зеку похлопал ядро, но ничего не произошло. Кацуки с трудом сдерживал смешки, пока отползал, чтобы дать дракону больше места. Заметив это, Зеку схватил его за лодыжку и потянул обратно. — Вернись. Спиральный Дракон задвинул морду дальше на кровать, прижимаясь к хозяину. Зеку с хмурым взглядом оттолкнул его. — Не ты. Заметив раздражение на лице Зеку, Кацуки легко ткнул его пальцем. — Все в порядке. Пусть Спиральный Дракон останется. Хотя у него и есть собственное сознание, он все же зверь, который действует в основном на инстинктах, так что присутствие его рядом не было таким уж странным. К тому же, технически это была часть Зеку. — Дай мне минуту, я его деактивирую. Зеку глубоко вдохнул и бросил на дракона хмурый взгляд, заставив его отступить с кровати. Ни юноша, ни дракон не заметили, как Кацуки перекатился на живот и, подперев голову рукой, с улыбкой наблюдал за ними. Блондин провел пальцем по выпуклостям вдоль спины ядра. Плоть под его пальцами была мягкой и упругой, а мясистый шнур соединял ядро с концом хвоста Спирального Дракона. — Я же сказал, все в порядке. Тебе не нужно так себя мучить, — сказал он спокойно. Зеку лишь что-то невнятно пробормотал в ответ. Они были одинаковыми, оба слишком горды, чтобы признать свои трудности с контролем своих способностей. Взрывы было сложно держать под контролем, но управлять драконом с собственным разумом было не легче. Закатив глаза, Кацуки протянул с легким раздражением: — Это наша брачная ночь, и ты действительно предпочитаешь пялиться на своего дракона, а не на меня? Это ведь всё равно ты. Когда он увидел, что внимание как дракона, так и его хозяина вновь сосредоточено на нем, на лице Кацуки заиграла озорная улыбка. Ядро, лежащее у него под рукой, было слабым местом Спирального Дракона. Обычные ядра имплантировались в сердце хозяина, но Зеку разделил свое ядро, чтобы создать Дракона, хотя связь между ними всё еще оставалась. С дьявольским блеском в глазах, Кацуки провел языком вдоль выпуклой кривой спины ядра. Почти мгновенно дрожь пробежала по длинному телу монстра, и дракон напрягся, свернувшись в себя и вновь превратившись в ядро. Хозяин дракона выглядел так, будто его ударило молнией. — Кацуки! — прошипел Зеку, едва обретя способность говорить. Его лицо покраснело, а румянец стремительно расползся по бледной коже. Блондин удивленно моргнул. Он не ожидал такой реакции, но через секунду уже катался по кровати, хохоча. Смущенный Зеку резко наклонился к нему и куснул его за шею, оставив след. Кацуки резко вдохнул. Этот точно останется заметным. Может, ему стоило перестать подначивать, но он не был бы Бакуго — Хуаном Кацуки, если бы так легко сдался. Он двинул бедрами, создавая сладкое трение, которое разливалось теплом по всему телу. Схватив Зеку за косу, он притянул его к себе, и их губы вновь встретились. Огонь вспыхнул между ними, распространяя тепло от кончиков пальцев до самых глубин их душ. Воздух стал разреженным, пока Кацуки оставлял небрежные поцелуи вдоль линии челюсти Зеку. Рука скользнула под шелковую ткань, покрывающую его тело, и прошлась вдоль позвоночника. Кацуки простонал и отклонил голову назад, позволяя Зеку оставить череду красных отметин на шее. Когда Зеку добрался до укуса, он осторожно провел по нему языком. Кацуки вплел пальцы в пряди темных волос. Алые глаза встретились с рубиновыми. — Тебе не нужно обращаться со мной, как с хрустальной вазой, — сказал он вызывающе. Ему нравилось это, но… этого было недостаточно. Зеку сглотнул. — Я не хочу причинить тебе боль. — Со мной всё будет хорошо, — тонкий серебристый свет засиял между его приоткрытых губ. Улыбнувшись, он шире раскрыл рот, показывая знак на языке. — Вот, сказал же. Это, конечно, была пустая трата силы Книги, но за всё то, что она ему принесла, Кацуки считал, что имеет полное право на это. Что-то внутри Зеку словно щелкнуло. Его взгляд стал опасно узким, и он вновь закрыл расстояние между ними, жадно завладев губами любимого. Теперь, получив разрешение, он больше не сдерживался. Поцелуи становились всё грубее, его руки свободно скользили по белоснежной коже, пока воздух наполнялся стоном удовольствия. Мягкий оранжевый свет свечей дрожал. Две тени слились в одну на фоне алых занавесок. Сегодня они не думали о героях, об их неопределённом будущем или о скрытых опасностях в тенях Йокогамы. Сегодня они полностью принадлежали только друг другу. И впереди их ждала долгая ночь.