Coiled Dragon

Boku no Hero Academia Bungou Stray Dogs Rokudou Tousouki
Слэш
Перевод
В процессе
R
Coiled Dragon
переводчик
Автор оригинала
Оригинал
Описание
Учитывая сложное прошлое Бакуго Кацуки и Мидории Изуку, Бакуго был официально исключен из академии Юэй. Спустя две недели его объявляют пропавшим без вести. Последний раз его видели садящимся на поезд, отправляющийся в печально известный город преступности — Йокогаму.
Содержание Вперед

Глава 2

В последний раз, когда Мидория не мог заснуть перед школьной поездкой, это было в пятом классе, и они собирались посетить Музей Всемогущего. Тогда он был так взволнован, что не сомкнул глаз в ночь перед поездкой, а в итоге задремал по дороге в автобусе. Хотя, едва вернувшись домой, он рухнул спать мёртвым сном, день тогда выдался замечательным. Но сейчас причина его волнения была совершенно иной. Они ехали в Йокогаму! Ту самую Йокогаму. Никто не мог поверить своим ушам, когда учителя объявили им, куда будет их следующая поездка. Прошло уже немало времени с тех пор, как Бакуго отчислили из школы. Мидория жалел об этом. Ещё как жалел. После инцидента с Пятном он стал ближе с Тодороки и Иидой, они начали чаще переписываться. Однажды, будучи под воздействием обезболивающих, он случайно проговорился о более тёмных страницах своего прошлого. Тогда его друзья начали задавать вопросы, их голоса были тёплыми и заботливыми. Они убеждали его, что они рядом, что он может им довериться. Даже Урарака. Девушка узнала об этом и, обняв его, сказала: — Всё в порядке, если ты пока не готов рассказать. Мы понимаем, что тебе может быть сложно, но, по крайней мере, ты должен знать, что ты не один. У тебя есть мы. Мы — твоя поддержка. Ты можешь опереться на нас, поплакать, если нужно. Мы будем слушать тебя, а не насмехаться или издеваться. Впервые в жизни у него появились друзья. Сколько Мидория себя помнил, Бакуго всегда был тем, у кого было всё. Хорошие оценки, друзья, похвала. Оба его родителя были рядом, и они любили его. Люди возлагали на него большие надежды, все восхищались им. Мидория тоже думал, что Бакуго невероятен, но иногда он мечтал достичь тех же высот, что и блондин. Бакуго был всем, чем Мидория не был: уверенным и сильным. Бакуго был в центре внимания и восхищения. Мидория был изгоем и странным мальчишкой, бесполезным в глазах окружающих. Он вспомнил тот день, когда раскрыл своё трагическое прошлое друзьям. Мидория плакал так сильно, как никогда в своей жизни. Он просто рыдал, пока Урарака держала его в своих объятиях. Тодороки и Иида были вне себя от ярости. Их лица выражали желание немедленно пойти к дому Бакуго и разобраться с ним. После этого они настойчиво попросили его поговорить с Айзавой-сенсеем. Находясь в уязвимом состоянии после того, как излил душу, Мидория согласился. Это было… он не хотел признаваться в этом, но это действительно принесло облегчение. Он рассказал Айзаве-сенсею всё. Хотя он не вдавался в детали своих чувств (эта часть была слишком сложной для него, он не мог подобрать правильные слова), учитель заверил его, что всё будет сделано как надо. Его прошлые учителя подвели его, но Юэй не будет таким. Результатом стало отчисление Бакуго. Мидория считал это слишком суровым наказанием. Блондин так сильно хотел стать героем. Никто не был так мотивирован превзойти Номер Один, как он, и Мидория знал, что у Бакуго есть всё необходимое для того, чтобы быть героем. Он мог быть резким и грубым, но всегда оставался в рамках закона, и в своём роде у него была своя честь. Но взрослые говорили, что Бакуго пора столкнуться с последствиями. То, что он делал, было недопустимо, и он должен принять ответственность за свои действия. Он был зачинщиком, и его нужно было наказать. Директор Недзу сказал, что Изуку не должен мириться с тем, чтобы его постоянно унижали, — вспомнил он. — В нашей школе такие жалобы воспринимаются очень серьёзно, особенно если Бакуго не проявляет никаких признаков раскаяния за свои поступки. Мы могли бы пойти ещё дальше и подать на него заявление в полицию. Это могло бы и не закончиться тюремным сроком, но точно заставило бы его посещать обязательные сеансы терапии и заниматься общественными работами. Мидория был ошеломлён. Впервые в жизни взрослые встали на его сторону, вместо того чтобы слепо восхищаться Бакуго и поддерживать его. Никто не отверг его боль и страдания. Он не знал, что чувствовать. В груди было тепло, но в голове всё ещё витала тревожная туча. Конечно, он злился на Бакуго в разные моменты своей жизни. Он злился, когда тот смеялся над его мечтой стать героем, когда блондин сжигал его записи об особенностях его взрывной причуды, которые он часами собирал и анализировал, когда его толкали, били и говорили «вали отсюда»… Но несмотря на всё это грубое обращение, он всё равно восхищался Бакуго. Маленькая часть его души надеялась, что они смогут вернуть то, что у них было в детстве, когда они могли просто сидеть вместе и обсуждать героев, без криков и злых взглядов. — Бакуго должен научиться отвечать за свои поступки, — сказал ему кто-то из учителей. — Он сильный. С ним всё будет в порядке. Но потом Мидория перестал видеть блондина в школе. Одноклассники узнали, что произошло, и извинились перед Мидорией за то, что не замечали тревожных сигналов раньше. Они устраивали кинопоказы и готовили вместе кацудон, организовывали ночёвки и создали общий чат. Все старались как могли, чтобы поддержать его, чтобы смягчить боль и залечить шрамы на его сердце. Никто из них не упоминал Бакуго. Одни — из сочувствия, другие всё ещё находились в шоке от того, насколько суровыми могут быть Юэй. Мидория был благодарен. Он начал посещать сеансы терапии с Гончим. Первые встречи были неловкими и странными. Он не знал, что говорить и как себя вести, но учитель вёл его мягко и терпеливо. Ему становилось лучше, он добивался прогресса. Или, по крайней мере, так ему говорили. Иногда Мидория всё ещё чувствовал себя как на автопилоте. Он не мог поверить, что Бакуго больше нет в его жизни, и всё из-за него. Профессиональный терапевт говорил, что это нормально — избавляться от токсичных людей в своей жизни, и что ему больше не нужно сталкиваться со своим мучителем. Но Мидория всё равно чувствовал беспокойство. Он видел новости и читал мнения в социальных сетях о Бакуго. Слухи распространялись, словно лесной пожар, и не собирались стихать. Мидория слышал шёпот в коридорах и столовой, в торговых центрах и на улицах… Теперь ни одна школа героев не примет Бакуго. Бакуго никогда не станет героем, и всё это из-за Мидории. Его самая большая мечта и устремление были разбиты вдребезги, выброшены за окно без шанса на возвращение. Многие могли бы почувствовать удовлетворение от этого, но Мидория чувствовал только пустоту. Да, он хотел извинений. Конечно, хотел. Но он никогда не думал, что дело дойдёт до отчисления. Он просто наблюдал. Наблюдал, как скандал в интернете разрастается, как его мать плачет, извиняясь перед ним за то, что никогда не осознавала, насколько всё было плохо. Однажды тётя Мицуки и дядя Масару пришли, чтобы извиниться, но его мама прогнала их в гневе. Их дружба наполнилась горечью и чувством вины. Каччан не пришел с ними. Иногда по телевизору звучали новости, и Мидория слышал, как его мама тихо соглашалась с жестокими словами ведущих о Бакуго. Они называли его чудовищем, человеком, который абсолютно не годится для роли героя. Она ходила с ним на несколько сеансов терапии, и тогда эмоции вырвались наружу, словно бурный поток. Они плакали, разговаривали, всхлипывали, признавались друг другу в своих чувствах. Они дали обещание работать над собой. Обсуждали заботу о себе, необходимость поддержки… Мидория шёл вперёд, следуя этим советам, но в глубине души всё ещё ощущал вину. Бакуго больше не было, а в их класс пришёл Шинсо. Всё менялось слишком быстро, за слишком короткое время. Мидория пытался не думать о Бакуго, но не мог. Однажды, проходя мимо дома блондина, он почувствовал что-то неладное. Никаких следов взлома не было, но двор выглядел странно. Трава засохла, а сам дом казался… неправильным. Не прошло много времени, как стало ясно, что Бакуго не был дома уже какое-то время. Мидория дал своё заявление полиции, и Айзава-сэнсэй был поставлен в известность. Но тревога и чувство вины снова окутали его, несмотря на то, что все вокруг уверяли его: Бакуго, скорее всего, просто сбежал, чтобы остыть. После долгих расспросов Мидория всё же узнал от семьи Бакуго, что их сын в последний раз был замечен, садящимся на поезд в Йокогаму. Тогда он был напуган и растерян. Что Бакуго мог делать в Йокогаме? Этот город был слишком опасен, и Мидория знал, что сам туда не проберётся. Он был не только учеником-героем, но и преемником Всемогущего. Если его поймают злодеи там, всё будет кончено. Он думал, что больше не услышит о Йокогаме, но ошибся. После финальных письменных экзаменов Айзава-сэнсэй собрал их вместе с классом «Б» и сообщил о предстоящей поездке в Йокогаму. Конечно, многие студенты выразили своё недовольство. Все слышали о печально известном городе, который управлялся преступниками. Это было не то место, куда люди отправлялись бы без серьёзной причины. Мидория знал, что это место особенное. Город неоднократно закрывали для посторонних в разные периоды истории, особенно во времена появления первых причуд. Хотя ограничения давно сняты, информации о Йокогаме было немного. Да, там находились несколько известных компаний, но большая часть города оставалась окутанной тайной. И всё же он был заинтригован. Это был город, населённый в основном людьми без причуд, а учителя говорили, что там обитают обладатели «способностей». Он хотел понять, в чём разница между причудами и способностями, и как город может функционировать под управлением преступников, без героев, чтобы защищать людей. Может ли существовать место, где нет ни героев, ни злодеев? Мидория думал, что это невозможно. Поездка должна была длиться первые две недели летних каникул. Ночью перед отправлением Мидория сидел, перебирая в голове всё, что знал о городе, и так и не смог уснуть. Директор Недзу рассказал, что многие герои пытались проникнуть в город, но безуспешно, поэтому им следует строго соблюдать правила во время пребывания там. Он также подробно объяснил, почему способности опасны и что Йокогама — это не шутка. Его слова напугали подростков до дрожи. Тем не менее, никто не отказался от поездки. — Зло бывает разным, как и справедливость. Пожалуйста, используйте эту возможность, чтобы увидеть, насколько мир велик. Мы будем, как лягушки на дне колодца, если слишком долго останемся в рамках одного мировоззрения, — сказал Недзу. Всемогущий заверил их, что поездка будет безопасной, если они будут соблюдать правила. Утром, когда они должны были отправиться в поездку, Мидория пришёл в Юэй и увидел, как два класса уже начали общаться друг с другом. Многие выглядели нервными, но в целом их переполняло возбуждение. Однако ощущение тревоги всё равно витало в воздухе. Целый город преступников! И никакой дополнительной поддержки от профессиональных героев! Даже несмотря на заверения Всемогущего, беспокойство не отпускало их. — Доброе утро, Изуку-кун, — послышался чей-то голос за спиной. — Доброе утро, Урарака-кун и Иида-кун. Мидория кивнул друзьям. Он заметил, что и класс «Б» выглядел напряжённым. Ребята были тише обычного, даже Монома, который всегда любил поддразнивать их, на этот раз молчал. Рядом стояли Король Влад и директор Недзу. Всемогущий с ними не отправлялся, но он пришёл, чтобы сказать напутственные слова. Директор Недзу сообщил, что в Йокогаме за ними будет присматривать некое Вооружённое Детективное Агентство. Это стало настоящим шоком для всех. Детективы? Это звучало слишком законопослушно для города, в котором правят преступники. С тысячей вопросов, роящихся в их головах, оба класса сели в автобусы. Те довезли их и учителей до границ Йокогамы, где они пересели на другой транспорт. В передней части автобуса стоял мужчина с растрёпанными светлыми волосами. На нём был светлый костюм, очки, и он выглядел чрезвычайно элегантно, напоминая своей осанкой Ииду. — Меня зовут Куникида, — представился он, держа в руках блокнот с надписью «Идеал». — Я член Вооружённого Детективного Агентства и буду сопровождать вас в городе. Мой коллега сейчас находится в другом автобусе с классом «Б» и проводит ту же инструкцию. Автобус тронулся, увозя их вглубь города. Из окна можно было видеть, как за ними следует автобус класса «Б», а впереди раскинулся прекрасный вид на прибрежный город. Под чистым голубым небом океан сверкал, а в центре города возвышались пять чёрных небоскрёбов, которые сразу бросались в глаза. Это было совсем не то, что они представляли. На улицах было… слишком спокойно. Не видно ярких или кричащих реклам героев, не было и самих патрулирующих героев. Город был чистым, живым, ничем не отличающимся от других мест в Японии. Здания в основном выглядели как из прошлого, без модификаций для людей с особенностями тел. И толпа прохожих была иной: у большинства жителей не было ни разноцветной кожи, ни волос, ни необычных форм тела. — Это вообще не то, что я ожидал, — пробормотал Киришима. — Я думал, тут будет хаос и дым повсюду. А здесь так спокойно! Все думали так же. Если бы не строгий приказ директора Недзу, они бы наверняка взяли с собой свои костюмы героев. Но нет, директор был серьёзен, когда предупреждал их (вместе с их преподавателями-героями) не торопиться с выводами. У Йокогамы был свой, особенный способ справляться с преступностью и несправедливостью. — Чувствую себя не на своём месте… — тихо сказала Хагакуре, прижимая ладони к окну, оставляя отпечатки на стекле. Куникида поправил очки на переносице и с лёгкой улыбкой произнёс: — Добро пожаловать в Йокогаму.

***

Вооружённое Детективное Агентство располагалось на углу улицы. Офис выглядел вполне обычным. Ничего выдающегося. На первом этаже находилось кафе, и когда они подошли ближе, их обволок приятный, горьковато-сладкий аромат свежего кофе. Им предстояло остановиться в гостинице, расположенной неподалёку от офиса агентства. Агентство брало на себя дела, которые были слишком опасны для обычной полиции (Мидория точно услышал, как у кого-то из ребят отвисла челюсть, когда они узнали, что в этом городе вообще есть полиция). Многие члены агентства тоже обладали особыми способностями. Пока они ещё не встретились с директором агентства, но в офисе их встретила женщина с короткими тёмными волосами, которую Куникида представил как доктора. Её звали Акико Ёсано, и на ней была белая рубашка и длинная чёрная юбка. Также их поприветствовал юноша, который выглядел ненамного старше их самих. У него были светло-серые волосы и необычные глаза, цвет которых переходил от фиолетового сверху к золотистому внизу. Возможно, он тоже обладал какими-то особыми способностями? Парень оказался дружелюбным, хоть и слегка застенчивым, но он вежливо провёл их в конференц-зал. Его приветствие немного сняло напряжение в группе. Куникида назвал его Ацуши. Большинство других членов агентства были в отъезде, поэтому Куникида дал им только основные правила поведения. Он объяснил, что у Йокогамы есть доступ к внешним источникам информации, таким как телевидение и другие медиа. Поэтому они не должны пугаться, если их узнают на улице. Это известие явно не понравилось Айзаве-сэнсею и Владу-сэнсею. — Пожалуйста, запомните: ни при каких обстоятельствах вам нельзя использовать свои причуды на публике. Это правило действует так же, как и в остальной Японии, но здесь особенно важно его соблюдать. Если вы увидите какие-либо беспорядки или конфликты на улицах, не вмешивайтесь. Немедленно свяжитесь с полицией и оставайтесь в укрытии. Это звучало разумно. Они ведь ещё студенты и не получили лицензии, так что публичное использование причуд было запрещено. Однако от этой информации всем стало не по себе. Они оказались в потенциально враждебной территории, где им нельзя применять свои способности. Кендо из класса «Б» подняла руку. — А если на нас нападут? Мы тоже не можем использовать свои причуды? — Если вы будете следовать нашим правилам, на вас не нападут, — спокойно ответил Куникида. Однако его слова не успокоили учеников. Он поднял руку, призывая их утихомириться. — С вашим классом всегда будет находиться один из наших гидов. Очень важно, чтобы никто из вас не использовал свои причуды, так как это может спровоцировать тех, кого не стоит злить. — Тех, кого не стоит злить… Например, Портовую Мафию? — Не только их. В Йокогаме есть и другие люди с особыми способностями, и некоторые из них весьма вспыльчивы. Они не потерпят, если на них нападут или их оскорбят. — Господин Куникида? — голос Каминари стал немного громче, чтобы привлечь внимание. — Если все знают, что эти преступники плохие, почему полиция их не арестовывает? Или почему сами преступники не пытаются свергнуть правительство? — Потому что это вопрос баланса, — ответил мужчина, записывая что-то в свой блокнот. — В этом городе два главных игрока управляют всем: правительство и Портовая Мафия. Они как свет и тень, одно не может существовать без другого. Благодаря нашей уникальной истории, сейчас мафия держит верх. Если их попытаться уничтожить в спешке, это приведёт город в состояние хаоса. То же самое касается и правительства. Портовая Мафия не стремится полностью свергнуть его, они не вмешиваются в базовые операции города. У них есть мирный договор. На лицах студентов отразилось замешательство. Их взгляд на вещи рухнул. Объяснение казалось им нелогичным. Преступники — это злодеи, и в их мире злодеи всегда стремятся к разрушению. Им всё равно, кто пострадает или нарушится ли порядок. А почему герои должны оставлять злодеев в покое? Это не укладывалось у них в голове. Герой должен побеждать злодеев, полиция должна их арестовывать… А не договариваться и заключать сделки. Видя реакцию студентов, Куникида тяжело вздохнул, но быстро взял себя в руки, словно ожидал такого исхода. — Это сложный вопрос. Не все злодеи стремятся к хаосу и разрушению. Те, к которым вы привыкли, обычно одиночки, жаждущие славы, богатства или мести. Здесь же большинство преступлений связано с организованной преступностью, — он посмотрел на дверь. — Кажется, Дазай и Рампо-сан вернулись. Все обернулись и увидели молодого человека с короткими растрёпанными чёрными волосами. У него были узкие глаза, а на нём — коричневый кейп, напоминающий одежду старых английских сыщиков. Образ дополняли длинные белые носки и пиджак. Позади него стоял другой мужчина, повыше. У него были волнистые тёмно-каштановые волосы и длинный плащ песочного цвета поверх костюма. Он выглядел довольно привлекательным, хотя из-под рукавов выглядывали бинты. — О! Так вы из школы Юэй? — сказал высокий мужчина. Он представился как Осаму Дазай, но тут же ушёл в рассуждения о том, какой прекрасный день, чтобы окунуться в реку. Куникида немедленно врезал ему по голове, что выглядело странно. Студенты и преподаватели Юэй не поняли, что такого неправильного было в этом заявлении. Да, странно хотеть плавать в реке, когда есть бассейны, но ведь они находились у океана, так что плавать в реке или море казалось вполне логичным. Другого молодого человека звали Рампо, и он был звездой агентства. По его словам, он лучший детектив в мире. Он выглядел непринуждённым и даже немного ребячливым, особенно когда первым делом полез за сладостями в шкафу. Так как на этот день больше ничего не планировалось, многие студенты решили вернуться в гостиницу, чтобы проверить багаж. Король Влад проводил их через улицу. Но некоторые остались, чтобы задать вопросы или осмотреть агентство. С некоторой неуверенностью Мидория обменялся взглядом с Киришимой, когда заметил, что большинство людей держались подальше от Рампо. А ведь он был лучшим в агентстве, верно? — Простите, Рампо-сан? — Мидория подошёл к мужчине, который наслаждался конфетами, сидя в кресле у окна. — Можем ли мы обратиться в ваше агентство с просьбой? Киришима и старый «отряд Бакуго» последовали за ним. Остальные друзья и несколько студентов класса «Б» смотрели на них с любопытством. Дазай выглядел более заинтересованным, чем сам Рампо, и подошёл поближе. — О какой просьбе идёт речь? — Я… я хотел бы попросить вас помочь найти одного человека, — мужчина с шоколадными глазами напротив него вызывал какое-то беспокойство. Мидория сглотнул, но всё же достал конверт с деньгами. — Его зовут Бакуго Кацуки. — Изуку-кун? — голос Урараки звучал потрясённо. — Мидория… — начал Иида, но Тодороки остановил его. Повернувшись к друзьям, Мидория покачал головой: — Ребята… это может быть наш единственный шанс. Каччан просто исчез. А что, если он… ранен или того хуже? Например Лига. Или злодеи, которые могли добраться до него. Или он сейчас скитается по улицам, бездомный, голодный и измождённый. Иногда Мидория всё ещё видел в своих снах то, что произошло с ним в прошлом. Он помнил каждое жжение, каждый ожог, сладкий запах горящего сахара. В такие моменты он словно отключался от реальности, слышал издёвки и оскорбления толпы, но не мог ответить им. Он видел только своё испуганное, плачущее лицо. Но это не означало, что он желал Бакуго смерти. Или исчезновения. Как призрак, рассеявшийся в свете. Исчез без следа, словно его никогда и не существовало. Урарака положила тяжёлую руку ему на плечо. — Он же сказал тебе убить себя. — Да, — свет в глазах Мидории потускнел при этих словах. — Но он где-то там, и я очень за него волнуюсь. Тень исчезновения Бакуго не давала ему покоя ночами. Он постоянно задавался вопросом, где сейчас находится блондин. Мидория заметил сложное выражение на лице Айзавы-сэнсэя, но чёрноволосый мужчина не пытался его остановить. — Мидория и мы собрали немного денег, — Киришима почесал затылок, выглядя нервным. — Мы не знаем, хватит ли, но должны попробовать. Да, Бакуго наделал всякого дерьма, но мы же герои. Мы не можем просто сдаться, ничего не зная о том, куда он делся. Ребята, он приехал в Йокогаму один. На последних словах рыжеволосого несколько студентов нахмурились, выражая удивление и беспокойство. — Если денег не хватит, я добавлю, — Токоями достал кошелёк. Вскоре к нему присоединились и другие, выражая своё согласие. Несмотря на то, что их одноклассник был хулиганом (да ещё и неблагодарным, раз так жестоко обращался с таким добрым человеком, как Мидория), они все испытывали тревогу за блондина. Один в Йокогаме? Это звучало небезопасно. А он вообще жив? Этот вопрос витал в воздухе. Несколько одноклассников даже вздохнули: — Ты слишком добрый, Мидория. — Постойте, хотя ваша щедрость и доброта трогательны, я не могу взять это дело, — внезапно вмешался Рампо, закинув в рот очередной зефир. — Э? Почему? — удивилась Мина. — Дело не в деньгах, — сказал Рампо, будто прочитал их мысли. — Рампо-сан? — не менее удивлённо прозвучал и Ацуши. — Я понимаю, что дело может показаться вам неинтересным, но… — Нет, дело не в этом. Конечно, для меня, величайшего детектива в мире, такое дело — плёвое, но скука тут ни при чём, — детектив закинул ноги на стол. — Бакуго Кацуки, шестнадцать лет. Был отчислен из школы Юэй посреди семестра. Подростка последний раз видели садящимся на поезд до Йокогамы, а его телефон нашли у автобусной остановки. — Откуда вы это знаете? — Айзава сузил глаза. Эта информация не была обнародована в прессе. — У полиции Йокогамы есть доступ к записям других участков. Кроме того, я видел фотографии, сделанные первыми следователями. Его телефон не был разбит, его просто выбросили в мусор. Следов взлома в его доме нет, ничего не пропало. Камера на вокзале зафиксировала, как он покупает билет до Йокогамы в одиночку, но вот что интересно: нет никаких записей о его прибытии в Йокогаму. — Что?! — воскликнул Мидория, потрясённый. — Здесь информация распространяется быстро. И правительство, и Портовая Мафия внимательно следят за тем, кто въезжает и выезжает из города, даже если путешествия формально не ограничены. Так что теперь понимаете? Есть большая вероятность, что Бакуго вообще не в Йокогаме. Он просто купил билет, чтобы сбить вас со следа. Когда он закончил, на лицах Мидории и остальных студентов отразилось подавленное выражение. Их надежда рухнула ещё до того, как успела укрепиться. Айзава уже что-то печатал на телефоне — возможно, связывался с детективом, ведущим дело Бакуго, чтобы обсудить новую версию. Плечи Мидории поникли, и он едва не столкнулся с Киришимой, пошатнувшись от потрясения. Его губы дрожали, а глаза широко раскрылись. Они снова вернулись к началу. Может, даже хуже — теперь у них совершенно не было никаких зацепок о том, куда мог деться Бакуго. Единственная ниточка оказалась тупиком. — Мидория, — Айзава положил руку на плечо зелёноволосого подростка. — Послушай, всё нормально. Расследование продолжается за пределами Йокогамы. Мы найдём Бакуго. Это не твоя вина, что он исчез. — Я… я никогда не хотел, чтобы он сбежал, сэнсэй, — Мидория едва сдерживал рыдания, а его глаза наполнились слезами. — Он там совсем один. — Никто не ожидал, что он сбежит. Мы не могли этого предсказать. Айзава тяжело вздохнул и жестом пригласил оставшихся студентов следовать за ним в гостиницу. Судя по их состоянию, на сегодня они были неспособны ни на что другое.

***

— Рампо-сан, — Ацуши почесал затылок с хмурым выражением лица. Члены Юэй уже ушли, и в офисе остались только сотрудники Вооруженного Детективного Агентства. — Зачем вы солгали им? Он работал в агентстве уже какое-то время и начал понимать, когда детектив что-то скрывает. Восемнадцатилетний юноша сел за стол напротив Рампо, убирая в папку документы, касающиеся студентов Юэй. — Я не лгал, — Рампо покачал головой, явно не соглашаясь. — Реально нет никаких записей о том, что Бакуго Кацуки прибыл в город. За него назначена награда в даркнете, и даже система Фрэнсиса не смогла выделить его из толпы. Фрэнсис Скотт Кей Фицджеральд. Обладатель способности из Америки, принадлежавший к организации под названием «Гильдия». Он прибыл в Йокогаму в поисках Книги — мифического артефакта, который, как считается, может воплощать любые мечты. После провала в попытке захватить Йокогаму Фрэнсис взял под контроль охранную компанию, специализирующуюся на программном обеспечении распознавания лиц. Технически, он мог следить за всем городом. Фрэнсис не был хорошим человеком: он с лёгкостью пошёл бы на убийство ради достижения своих целей. Однако он был бизнесменом. Легко догадаться, что он мог искать Бакуго ради награды. Но он всё ещё не оставил попытки найти Книгу. — Значит, Бакуго действительно не в Йокогаме? — Может, он здесь. А может, и нет, — ответил Дазай. — Есть три причины, по которым информация о прибытии кого-то в Йокогаму может отсутствовать. Во-первых, его могли забрать правительство или Геройская комиссия. Во-вторых, их могла опередить Портовая Мафия. У Бакуго сильная причуда… не удивлюсь, если кто-то решил завербовать подростка в качестве солдата. А он, вероятно, отчаянно ищет способ выжить. Парень, которого исключили из Юэй, который сбежал из дома и теперь остаётся бездомным, с огромной мишенью на спине из-за внимания СМИ… У него нет никого и ничего. И это идеальный шанс превратить его во что-то далёкое от героизма. Это звучало ужасно. Слишком мрачные новости, чтобы делиться ими с кучкой подростков. Они не понимали тьмы Йокогамы, а агентству не нужны были неопытные герои, переворачивающие весь город в поисках своего бывшего одноклассника или придумывающие конспирологические теории. — А третья причина? Рампо указал в сторону другого района города. — Всё просто. Он пробрался сюда незаметно и скрывается там, куда не суются организации и где у Фрэнсиса нет камер. Подняв взгляд, Ацуши нахмурился, осознав, что смотрит в сторону города Сурибачи. В самом деле, если Бакуго не будет привлекать к себе внимания, он сможет выжить в Сурибачи. Это место — логово дракона, и все знали, что туда лучше не соваться. К тому же, жители Йокогамы смотрели сквозь пальцы на детский труд: они брали на работу детей или людей без документов, если те трудились усердно. Ацуши слегка поежился, вспоминая, кому принадлежал Сурибачи. Он встретил этого человека всего один раз. Хуан Зеку был примерно одного с ним возраста, но от него исходила такая давящая аура, что зверь внутри Ацуши невольно начинал рычать. Зеку появился, когда они сражались с Фрэнсисом. Американец задумал обрушить целый летающий боевой корабль на Йокогаму, чтобы уничтожить город и облегчить себе поиски Книги. Это разозлило Дракона из города Сурибачи. — Убирайся с моей территории, паразит. Его слова были холодны, как лед, и каждое из них будто вонзалось в кожу острыми ледяными осколками. Глаза цвета свежей крови на лезвии косы жнеца. Один взгляд — и Ацуши почувствовал, как его кровь застыла в жилах. Это было настоящее чудо, что Фрэнсис остался жив. Ацуши опасался за безопасность детей из школы Юэй, если они когда-нибудь решат натворить что-то в Сурибачи. Хуан Зеку не станет щадить даже детей. Переходить ему дорогу — значит подписать себе смертный приговор. — К тому же, — Рампо ненадолго посерьёзнел. — Я не думаю, что он хочет, чтобы его нашли. На записях, которые не упомянуты в отчётах, видно, что перед посадкой на поезд Бакуго явно получили несколько пощёчин. Судя по состоянию его рук, он не сопротивлялся. Значит, это могли быть один или оба его родителя. Телефон он выбросил сам. Бакуго Кацуки бежит от своего прошлого. И невозможно разбудить того, кто притворяется спящим.

***

Жизнь в Сурибачи оказалась не такой уж плохой. Кацуки занимался рутиной: выполнял повседневные дела по дому, готовил еду, а оставшееся время проводил за чтением. Он подумывал записаться на онлайн-курсы, чтобы закончить школу. Конечно, он мог бы пойти в обычную школу в Йокогаме, но предпочёл держаться в тени. К тому же, он осознавал, что сейчас его состояние было далеко от идеального для посещения учебного заведения. Слишком много людей. Слишком много сплетен. Он не был уверен, что выдержит взгляды, полные узнавания и осуждения. Йокогама оказалась не такой уж изолированной, как могло показаться чужакам. Большую часть времени он проводил дома. Иногда садился у окна, смотрел на машины и прохожих на улице. С высоты они напоминали муравьёв. Ему нравилось просыпаться в объятиях Зеку. Старший подросток обнимал его так, будто Кацуки был для него самым ценным в этом мире. Зеку не видел в нём ни монстра, ни дикаря, каким его изображали СМИ. Он видел только Кацуки. Они целовались и обнимались, смотрели глупые шоу, над которыми вдвоём смеялись, считая героев полными идиотами. Иногда они устраивали спарринги в тренировочном зале. Зеку не был привередлив в еде, обожал маринованную редьку, и за совместными ужинами они вели беседы. Порой Зеку рассказывал о битвах на турнирах из своего мира, превращая их в короткие увлекательные истории для блондина. Но больше всего Кацки любил наблюдать, как Зеку работает. Тот был настоящим мастером механики и других материалов, которые блондин не всегда мог распознать. Некоторые из них выглядели будто органическими, что только усиливало его любопытство. Когда Зеку сосредоточенно возился с инструментами и маленькими металлическими деталями, его взгляд становился по-настоящему живым. Жизнь оказалась не такой уж плохой. Кацуки думал, что, возможно, так и должно быть. Всё могло быть куда хуже. Здесь Зеку заботился о нём, любил его. Он дарил ему ту заботу, которой блондин не знал всю свою жизнь. Он любил его за то, кем он был. Что-то, во что Кацуки даже не мог поверить. Не с тем, как мир обернулся против него. Слишком рано он понял, что за каждым углом скрываются злоба и жадность. Он с детства не ожидал, что его будут баловать или о нём позаботятся. Люди вокруг него говорили, что он силён, а сильным мальчикам не нужны такие вещи. Им не нужна была опека, им не нужно, чтобы кто-то держал их за руку, когда становилось страшно. Его родители этого не делали. Его голова была слишком высоко поднята, и они решили, что его нужно «опустить на землю», чтобы он научился смирению. Те, кто раньше следовал за ним, приходили только тогда, когда он был силён и победоносен. Никто из них никогда не стоял перед ним, не брал его за руку, не дарил тепло, не выводил из тьмы, что всё плотнее обволакивала его. Мидория однажды протянул ему руку, но что мог сделать Деку? Он был слаб. Его смелость могла быть уничтожена в одно мгновение, как лопнувший воздушный шар. Это не был якорь, на который Кацуки мог бы положиться. — Любить тебя почти невозможно! — однажды в минуту раздражения призналась мать. Слова не должны были причинять такую боль, как удар. Комнату наполнял сладковатый аромат лаванды. Лёгкие струйки дыма поднимались из металлической курильницы с вырезанным на ней драконом. Блондин смотрел на своё отражение в зеркале. Иногда ему казалось, что из отражения на него смотрит мать. Всё-таки они были похожи. Его лицо стало чуть полнее с тех пор, как он оказался здесь. Зеку мог быть очень настойчивым, если он не ел достаточно. А ещё существовала угроза быть «брошенным» к Спиральному Дракону, если он не будет заботиться о себе должным образом. Кацуки, конечно, знал, что дракон его не обидит, но играть с этим зверем было задачей не из лёгких. Один его коготь весил больше, чем двое Кацуки! — Кацуки, — раздался голос Зеку из коридора. Не прошло и минуты, как он появился в дверях. Судя по всему, он только что вернулся с улицы: на нём было его чёрное пальто поверх красного шёлкового танчжуанья. Первые две пуговицы были расстёгнуты. Зеку замер, зевая, но, заметив происходящее в комнате, резко замолчал. Хотя выражение его лица осталось привычно невозмутимым, Кацуки мог почувствовать лёгкий шок. — …Почему ты так одет? Блондин стоял возле зеркала в красно-золотом ципао. У платья был современный покрой: подол доходил до середины бёдер, а высокий разрез сбоку открывал гладкую фарфоровую кожу. — Просто захотелось попробовать что-то новое, — пожал плечами Кацуки. Он думал о том, чтобы выйти на улицу, но каждый раз останавливался прямо у двери. Быть снаружи оказалось… слишком тяжело. Он помнил, как трудно было выходить после спортивного фестиваля. Люди смотрели на него иначе, словно ждали, что он вот-вот устроит взрыв или вытащит нож, чтобы угрожать им. Злобные взгляды, шёпот за спиной… Он не был желанным, и окружающие не упускали возможности дать ему это понять. Он не хотел снова сталкиваться с такой жестокостью. Ему было неприятно чувствовать на себе взгляды, как на цирковом шоу, как на каком-то монстре, которого все могли осуждать и забрасывать камнями, когда им вздумается. Поэтому он решил поискать себе маскировку. Онлайн-покупки платьев оказались простым решением. — Тебе не нравится? — стараясь скрыть волнение, он посмотрел на Зеку. На самом деле он немного нервничал, думая, что тот скажет. Всё-таки он парень, а парни, как считалось, не носят платья. Или так ему твердили взрослые, пока он рос. Учителя в начальной и средней школе чётко внушали: розовый для девочек, синий для мальчиков. Так устроено общество. Мальчики любят девочек и наоборот. Хотя некоторые части Японии были более открытыми к гомосексуальности, прогресс в этой сфере всё ещё оставался скромным по сравнению с другими странами. Но от Кацуки не ускользнуло то, как некоторые, и очобенно мужчины, с которыми работали его родители, смотрели на него «неправильно». Эти взгляды вызывали у него тошноту и желание блевать и непреодолимое желание встать под душ и долго отмывать с себя это мерзкое ощущение, будто бы прилипшее к коже. В такие моменты он шепотом убеждал себя, что они его не тронут. — Может, хотя бы один-два из них поскользнутся на лестнице и сломают бедро или что-то в этом роде, — тихо говорил он себе, стараясь приглушить чувство тревоги. Люди всегда чего-то хотели от него, и это знание было отвратительным. Зеку не ответил сразу. Он остановился в паре шагов от него, скрестив руки на груди, и молча изучал Кацуки, будто столкнулся с величайшей загадкой своей жизни. Кацки почувствовал себя неловко от затянувшейся паузы. Фыркнув, он резко повернулся на каблуках. — Забудь, я переоденусь. — Постой, — Зеку мягко схватил его за запястье, чтобы остановить. Затем он потянулся к вешалке и снял ещё одну красную ткань, набросив её на голову блондина. — Вот, так лучше. Сначала Кацуки немного разозлился. Неужели он выглядел настолько плохо, что Зеку решил прикрыть его лицо? — Тебе бы ещё фениксовую корону, но пока обойдёмся без неё, — спокойно произнёс Зеку. И тут Кацуки осенило — ткань была красной. Смутившись, он почувствовал, как кровь приливает к его щекам. Он знал, что традиционная китайская невеста носит красное и покрывает лицо красной вуалью… как и он сейчас. Сквозь полупрозрачную ткань он видел смутные очертания лица своего возлюбленного. Рука коснулась его лица. Изящные пальцы пробежались вдоль линии брови, следуя по скуле, и остановились у импровизированной вуали. Осторожно вуаль была приподнята. Глаза Зеку оказались красными, чуть темнее, чем рубиновый оттенок глаз Кацуки. В них блондин видел своё отражение — и ему казалось, будто он был единственным, что имело значение в этом мире для другого парня. Их губы соприкоснулись. Не было ни клятв, ни обмена кольцами, ни трёх поклонов. С точки зрения Зеку, им это было не нужно. Ни один из них не верил в небеса или небесные силы земли, у них не было родителей, с которыми они хотели бы разделить радость, а взаимное уважение давно стало неоспоримым. — Значит, это твоё «да» на тему платьев? В ответ он услышал лишь несколько тихих утвердительных звуков. Горячее дыхание касалось его бледной кожи, а волосы цвета чернил спадали на руку. Руки обвились вокруг его талии и подняли, усаживая его на полку позади. Мягкие поцелуи покрыли его лицо, очерчивая край губ, затем шею и возвращаясь, чтобы снова украсть его губы. — Зеку… помедленнее… — Кацуки поднял руку, чтобы остановить его губы. Отводя взгляд, он вдруг осознал странность происходящего. Он не понимал, что на него нашло, когда он решил сделать это. Он просто бежал от своих проблем. Разве это не очередной признак слабости? Он боялся чего-то такого простого, как выйти на улицу, ради всего святого! — Это же… немного неловко… Наверняка он выглядел глупо в глазах других людей. Тёмные спирали и мрак… Они всегда были такими скользкими. Стоило однажды провалиться, и выбраться казалось почти невозможным. Вдруг платье стало казаться ему совсем неподходящим. Оно обтягивало его мускулистое тело, и он знал, что никогда не сможет выглядеть в нём хорошо. Кацуки вспомнил, как родители следили за его диетой. Наверняка они не хотели, чтобы он выглядел слишком толстым на фотографиях. Вздрогнув, он попытался прикрыть лицо руками. Зеку поймал его запястья, отведя руки в стороны и прижав их к стене позади. Кацуки оказался полностью зажат между Зеку и стеной. Когда он посмотрел вперёд, то увидел в знакомых красных глазах отчаянное желание. — Не прячься от меня, — прошептал Зеку у его губ, прежде чем снова сократить расстояние между ними. Поцелуи были медленными, но жадными. Кацуки чувствовал, как его позвоночник словно превращается в желе, воздух покидает лёгкие, а вместе с ним и все тревоги. Тихие стоны срывались с его губ, когда поцелуй становился всё глубже, а руки Зеку блуждали по его телу. Он не заметил, как его запястья оказались свободными. В этот момент он чувствовал себя спокойным. Эти прикосновения были другими. Они не имели ничего общего с хваткой Деку или грязными взглядами деловых партнёров его родителей. Обняв Зеку за шею, он впился пальцами в тёмную ткань на его спине. В этой запутанной жизни оставалась хоть одна светлая полоса. Положив руку на грудь Зеку, он слегка оттолкнул его, хотя тот едва сдвинулся. Вопросительный взгляд Зеку ясно говорил, что он не понимает, зачем его остановили. — Хватит, — выдохнул блондин. — Ищейки здесь. В этот момент зазвонил телефон, и Зеку, лениво посмотрев на него с намёком на раздражение, всё же поднял трубку. Его лицо мгновенно омрачилось. — Пустите их наверх, — сказал Зеку, прежде чем оборвать линию. Отступая назад, он смерил Кацуки сердитым взглядом, на его губах отчетливо читалось недовольство. — Ты знал, что они придут. — Они здесь, чтобы расспросить о убийстве, которое произошло в старом районе. Жертва была военным, — несмотря на то, что все знали, что Сурибачи принадлежит Зеку, мелкие группировки всё равно любили испытывать судьбу. Зеку не мог быть везде одновременно и не особо заботился о наведении порядка в каждом мелком конфликте. Если только не происходило чего-то серьёзного (например, падения чёртового военного корабля с неба), он обычно закрывал глаза на такие вещи, как драки в барах или мелкие преступления. С такими ситуациями могли разобраться и полицейские. Ищейки были особым подразделением военных, созданным специально для противодействия эсперам. Они обладали дополнительными полномочиями и занимали высокое место в цепочке командования. С ними было сложно иметь дело, поскольку убийство одного из них без веской причины означало бы открытое противостояние правительству. — Ну ладно, иди, разбирайся с ними. Повеселись там и постарайся никого не убить. Услышав это, Зеку холодно улыбнулся и щёлкнул пальцами. — Спиральный Дракон, твоя очередь. Кацуки едва не вскрикнул, когда почувствовал, как прохладные чешуйки скользнули по его обнажённым ногам.

***

Ищейки состояли из самых опасных, но талантливых эсперов во всей Японии. Они были странной, даже эксцентричной группой, и некоторые называли их «Бешеными Псами». Эти люди отличались безжалостностью и упорством, они не останавливались ни перед чем, чтобы выполнить свою миссию. Их вызывали для устранения ситуаций с неконтролируемыми способностями или причудами по всему миру. Это был лишь верхушка айсберга, свидетельствующая об их силе. Тем не менее, поскольку Йокогама была самым густонаселённым местом для эсперов, Ищейки часто оказывались размещёнными именно здесь и вызывали страх у криминального сообщества подполья. Три члена отряда Ищеек приближались к главному офису корпорации Хуан. Все трое были одеты в стандартную военную форму с накинутыми плащами. — Мне совсем не нравится Сурибачи, — сказал Дзёно Саигику. Молодой человек с волосами светлого цвета, темнеющими ближе к кончикам, выглядел отстранённым. — Тебе вообще не нравятся места с большим скоплением людей, — заметил его напарник. Дзёно был слеп, но его обострённые чувства компенсировали этот недостаток. Его слух и обоняние были настолько развиты, что нахождение в шумной толпе превращалось для него в пытку. — Это одна из причин, — спокойно согласился Дзёно, кивнув. Его невозмутимая улыбка не дрогнула, пока он обращался к товарищам с закрытыми глазами. — Вторая причина в том, что я не люблю Хуана Зеку. Все знали, что владелец этой компании по всем параметрам должен был быть классифицирован как преступник. С их точки зрения, неудивительно было питать к нему неприязнь, особенно учитывая, что он был иностранцем. Он давно должен был предстать перед судом за убийства, а его послужной список мог напугать большинство злодеев во внешнем мире. Но благодаря огромному вкладу, который он внес в этот город, и секретной сделке, заключённой с правительством, Хуан Зеку оставался на свободе. Правительство проявляло к нему огромный интерес. Хуан Зеку не был эспером, как многие думали, но и наличия причуды у него тоже не ощущалось. Кроме того, он обладал обширными знаниями о процедурах модификации тела, из-за чего подозревали, что его сила могла быть результатом экспериментов над людьми. Ищейки были с этим знакомы не понаслышке. Чтобы стать членом этого специализированного подразделения, каждому из них приходилось проходить хирургические процедуры для усиления своих физических возможностей. Учёные и врачи изменяли их тела, придавая сверхчеловеческие качества, но это не было похоже на перенесение причуд. Эти операции только усиливали то, что уже было присуще обычным людям, например, силу или выносливость. Хуан Зеку, судя по всему, был экспертом в этой области. Он заключил сделку, и теперь правительство в основном оставляло его в покое. По крайней мере, так казалось на поверхности. Другие ведомства, специализирующиеся на шпионаже и слежке, всё равно предпочитали следить за ним издалека. — Обязательно было отправлять всех троих? — спросил Суэхиро Тэтте, мужчина, стоявший позади Дзёно. Он был мечником с тёмными взъерошенными волосами и тремя отметинами под левым глазом. Так как ранее он был занят другой миссией, это был его первый визит в корпорацию Хуан и первая встреча с её основателем. Отправлять половину команды только для разговора с одним подростком казалось излишним. — Обязательно, — ответила третья участница группы. Она была ниже ростом, с собранными в хвост светлыми волосами и несмотря на то, что выглядела как школьница младших классов, Оокура Теруко была заместителем капитана отряда. — Парень опасен. Он утверждает, что его дракон бессмертен. С этим утверждением было трудно поспорить, учитывая, что они уже сталкивались с этим драконом в бою. Его скорость регенерации выходила за границы разумного. Это ещё одна причина, по которой начальство проявляло к нему интерес. Добравшись до корпорации Хуан, они попросили секретаря позвонить наверх. После короткой поездки на лифте они оказались в пентхаусе на самом верхнем этаже небоскрёба. Помещение выглядело роскошно. Несмотря на малое количество мебели, оно сочетало в себе традиционность и изысканность, редко встречавшиеся в наши дни. Современные люди находились под сильным влиянием западной культуры и предпочитали гладкие и минималистичные дизайны вместо изделий из массива дерева или традиционного декора. Хуан Зеку ждал их в гостиной. Подросток сидел в кресле возле большого круглого окна, уперев голову в руку. Свет и тень чётко разделяли его лицо. Они видели лишь алую ткань его танчжуаня под светом и те же багровые оттенки, наполнявшие его радужки, что смотрели на них из темноты. Передняя часть его рубашки была расстёгнута, открывая ключицу и намёк на твёрдые мышцы. В его облике сквозило ленивое безразличие, когда он наблюдал за их приближением. Он почти не изменился с их последней встречи, разве что волосы немного отросли, а челка теперь почти закрывала глаза. У ног Зеку покоился огромный дракон, свернувшийся, как отдыхающая змея. Атмосфера в комнате накалилась ещё до того, как они вошли. Было очевидно, что хорошего приёма им здесь не дождаться. Дзёно слегка нахмурился, уловив сладковатый запах в воздухе. Аромат был густым, и в нём чувствовалось что-то ещё, кроме лаванды. Словно жгли благовония из чистого сахара. К тому же, в комнате стучало ещё одно сердце. — Чего вы хотите на этот раз? — хрипло спросил Зеку, голос его звучал скучающе. Его сердцебиение было спокойным. Дзёно с трудом улавливал этот звук, словно вокруг груди подростка стоял невидимый барьер. — Я же сказал вам, что не собираюсь вступать в Ищейки. — Мы здесь, чтобы задать вопросы о убийстве, которое произошло на вашей территории, — спокойно ответила Оокура. — Но для начала… Похоже, до нас у вас уже были гости. Её взгляд упал на место, где отдыхал Спиральный Дракон. — Это не ваше дело. — Это наше дело, потому что жертва была военным. Информация о расследовании должна оставаться конфиденциальной. Посторонние недопустимы. Зеку фыркнул. — Если уж на то пошло, то именно вы здесь посторонние. — Мы пытаемся поймать опасного преступника. Если вы продолжите отказываться сотрудничать, нам придётся начать считать, что вы укрываете этого преступника у себя на территории. — Вы обвиняете меня в преступлении без каких-либо доказательств? — голова дракона приподнялась, одна огромная лапа опустилась на пол, будто он был готов напасть. Через щели между когтями Оокура и Суэхиро заметили что-то красное и золотое, охраняемое зверем. — Здесь нет преступников. Я вижу лишь стаю бешеных шавок, которым недостает манер. — Эй, ты… — Суэхиро схватился за меч, но не вытащил его из ножен, так как Дзёно поднял перед ним руку. — Давайте попробуем решить всё спокойно и цивилизованно, — произнёс Дзёно, не отводя глаз от дракона. — Нет нужды прибегать к агрессии. Разве что тебе действительно есть что скрывать? Господин Хуан, ваша репутация оставляет желать лучшего, и мы всегда можем вернуться через пять минут с ордером на обыск всей компании, если вам так будет удобнее. Все услышали тихий смех. Цокнув языком, Зеку бросил взгляд на своего дракона, и тот, сдвинув тело, раскрыл источник этого звука. Внутри круга, очерченного телом зверя, лежала девушка с золотистыми волосами. Она лениво устроилась на белоснежном ковре из меха, облокотившись на твёрдые чешуйки дракона. Нижняя часть её лица была скрыта за круглым веером с вышивкой сливового цветка, но глаза сверкали розовым-красным оттенком, под цвет её ципао. Едва заметный румянец тёплого розового цвета вдоль края глаз напоминал натуральные тени. Длинные ресницы и обволакивающая аура делали её завораживающей. Суэхиро, заметив, что девушка обнажает слишком много молочно-белой кожи на ногах, поспешно перевёл взгляд на потолок. Тем не менее его улучшенное зрение уловило, что, несмотря на плавные и соблазнительные линии её фигуры, мышцы под кожей выглядели натренированными. Если бы Дзёно мог видеть, а остальные двое из группы меньше сосредотачивались на работе и больше следили за медиа, они бы сразу заметили, что девушка удивительно напоминает печально известного Бакуго Кацуки из Юэй. Дзёно приподнял бровь. Судя по голосу, он мог предположить, что человек был довольно молод. Хотя частота сердцебиения у незнакомки была немного выше нормы, её поза оставалась абсолютно расслабленной, даже вблизи чудовищного дракона. Это было нелогично. Хуан Зеку всегда был одиночкой, и вот теперь… здесь девушка? Из-за густого, приторно-сладкого аромата, витавшего в воздухе, он даже не мог с уверенностью определить её пол. — А вы кто? — Опять не ваше дело, — холодно ответил Зеку, и его дракон зарычал на Ищеек. Существо вновь пошевелилось, плотнее обвивая девушку своим телом, словно стремясь защитить её от посторонних взглядов. Эта демонстрация собственности явно намекала на то, что чужое любопытство здесь не приветствуется. — Уверен, что это не тот преступник, которого вы ищете. Задавайте свои вопросы и убирайтесь с глаз моих долой. — Не ожидала, что мужчина вроде вас будет интересоваться романтикой, — бросила Оокура, в голосе слышалась лёгкая насмешка. — А я не ожидал, что Ищейки теперь стали экспертами в любви, — парировал Зеку, не моргнув глазом. Было понятно, что вытащить что-то из подростка больше не удастся. Гораздо быстрее было бы позволить своим людям заняться тайным расследованием. Оокура задала стандартные вопросы о подозреваемом и ещё несколько уточняющих о ситуации в этом районе. Город Сурибачи находился под контролем Зеку, и не было никого, кто знал бы его так же хорошо, как он. Они также знали, что в подростке было что-то зловещее. Он всегда каким-то образом знал, когда кто-то приближается или что-то происходит в другом районе Йокогамы. Возможно, у него под рукой был эспер или подчинённый с сенсорной причудой. Они попрощались (фальшивые улыбки, приправленные ядовитой вежливостью, скрывали презрение) и покинули пентхаус. Оокура была уверена, что про себя парень пожелал им сгинуть в аду или погибнуть на задании. Впрочем, это было взаимно — их ненависть друг к другу была очевидной с самого начала. Раньше они уже пытались завербовать Хуана Зеку, но тот разговор… мягко говоря, не удался. С самого начала всё пошло наперекосяк, весь процесс был мучительным, а итог оказался катастрофическим и унизительным. Хотя они и смогли нанести подростку некоторые повреждения, их собственные потери были серьёзными. Этот провал оставил пятно на их почти идеальной статистике выполнения миссий. — Доложим капитану, — сказала Оокура, как только они вышли за пределы Сурибачи. — Теперь всё иначе. У Дракона Сурибачи появился кто-то, о ком он заботится. А это само по себе слабость, которую можно использовать.
Вперед

Награды от читателей

Войдите на сервис, чтобы оставить свой отзыв о работе.