Шоу должно продолжаться!

Встав у входа в свой вагон, Кларк опешил: Саймон, запыхавшийся, красный и уставший от бега, остановился перед ним в последний момент, прежде чем ключ в скважине успел делать оборот. Отдышавшись, он протянул перед Кларком букет из смеси белых и жëлтых цветов, заметно смутив мужа. - Ты был великолепен... Там, на сцене, - сказал Саймон, выпрямляясь. Кларк вздрогнул, осознав, что его супруг был там. - милый, ты - это... Я не могу подобрать слов. Вау. Он держал цветы перед собой, продолжая ждать. Опомнившись, муж директора быстро, и в то же время неловко принял их, охапкой прижав к груди. Как минимум, года три прошло с того момента, когда Саймон в последний раз дарил ему цветы... Кларк почти и не помнил, как они пахнут. Долгое время они не стояли в вазе, на рабочем столе их кабинета... Когда Саймон опять ушëл с головой в улучшение условий и работы цирка, он совсем забыл, как часто вообще нужно дарить букеты. Ему тогда было не до цветов и конфет... - Ого... - Кларк с удивлением разглядывал букет: тройку жëлтых, стриженных роз дополняли две белые хризантемы, четыре белых гвоздики и три жëлтых тюльпана. Сам букет был завëрнут в лиловую, матовую бумагу, закреплëнную снизу кремовой, банановой ленточкой. - Саймон... Ты пьян? Или есть причина? - Мне жаль, что ты такого мнения обо мне. Но нет, я просто решил, что хочу поднять тебе настроение, - Саймон улыбнулся, поправляя шляпу. - Мне удалось? - Да, - Кларк зарылся носом в цветы: лепестки защекотали кончик носа, а сам Кларк и не заметил, как начал улыбаться. За последние месяцы, ему как никогда была нужна улыбка на лице. - спасибо, дорогой. Я просто удивлëн... Но безумно рад. Мне нравится. Он поднял голову, переложив на бок букет. Обхватив его руками, он решил переключиться уже на мужа, что не отрывал от него глаз. - Ты не зол на то, что мы не предупредили тебя о замене Хейли? У неë были... Неотложные дела, - отвëл взгляд в сторону секретарь-ассистент. - прости... Не было времени сказать. Пришлось решать проблему в ускоренном темпе, поэтому и программа пошла не по плану... - Ничего страшного. Когда вы вдвоëм вышли из-за кулис - должен признать, я был под впечатлением. И ты выступил также шикарно, как и тогда... Я рад был увидеть тебя на сцене вновь, милый. Потеряв дар речи, Кларк на миг затаил дыхание: краснея, словно мальчишка, он ощутил, как покрывается мурашками. Он вытащил ключ из замка, совсем забыв про то, как он хотел прилечь ранее. Саймон Солус же просто был счастлив. За все годы, что они с Кларком были вместе, тот в последнее время начал гаснуть: заметно, стремительно, до боли быстро. Саймон с недавних пор помнил Кларка таким, каким он стал: поникшим, помятым, вечно с мешками под глазами... Директор видел, что его мужу становилось тоскливо и тяжело, однако он не мог разглядеть этого раньше. И уже было думал, что он опоздал и прежний Кларк исчез вместе с первыми искрами из глаз, что потухли в бликах капель для сетчатки... ...Сейчас же, увидев его на сцене, он будто бы застал Кларка молодым: сияющим, улыбающимся, ярким, как вывески аттракционов, свежим и бодрым, словно ему снова было восемнадцать. Таким Саймон не видел его давненько. Кларк перед ним - его Кларк однозначно. Тот, за кого он вышел чуть более десятка лет назад, основав свой собственный цирк. Честно говоря, без Кларка Саймон бы никогда всего этого не добился: именно муж помогал ему везде и поддерживал, когда это было необходимо. Именно этому мужчине он обязан тем, что имеет теперь. Смотря на цветы, директор даже стыдился того, что его супруг радуется и удивляется такой банальной вещи, как худой букетик в руках. Всë же, надо было наверстать упущенное. - Ох... В таком случае, я рад знать, что ты не сердишься. Не хочешь пройтись? Вечер отличный, - предложил Кларк, застав Саймона врасплох. Тот растерялся, не веря тому, что он услышал. Только недавно его муж отмахивался и пытался избегать его... А тут он вдруг предложил прогуляться. Что случилось с Кларком? - Я думал, что ты захочешь отдохнуть... Ты неплохо постарался на сцене, - заметил Саймон. - Я думал об этом изначально... Однако теперь чувствую, что не усну так просто. Подышим свежим воздухом, - он взял Саймона под локоть, положив руку чуть ниже плеча мужа, а в другую руку уложил букет. - или ты не хочешь? - Что ты! Я согласен! - даже не думая, ответил Саймон Солус. Кларк улыбнулся: хоть теперь они смогут вспомнить времена, когда они могли просто поговорить, не испытывая напряжения! - Пошли: купим ваты и посмотрим, как молодëжь проводит время в парке... Хочешь на колесо обозрения? - Не возражаю, - Кларк зашагал первым, направляясь к входу-арке. Они, любезничая друг с другом, неспешным шагом ушли прочь от вагонов. Сопроводив вечер в компании друг с другом, супруги смогли хорошо отдохнуть перед отъездом на следующую точку. Правда, вату заменили сырные шарики, а за билет на колесе пришлось доплатить, чтобы прокатиться ещё три круга: вернулись они двое поздно, улеглись сразу, как Кларк поставил цветы в банку с водой, срезав концы стеблей канцелярским ножом. Устали знатно, будто подростки, что не спали всю ночь напролëт. Однако, факт остаëтся фактом: свидание выдалось на славу. Из-за него Кларк и вспомнил, за что он так полюбил своего мужа. *** Ранее утро - новое отправление: с первыми лучами солнца поезд двинулся дальше, в 7:59 собрав весь реквизит и палатки. Следущая точка в пяти часах, поэтому эта дорога будет дальней. В это время, не спал не только персонал, но и половина состава: от ассистента на вечер, что разглядывал цветы в банке, до самых дрессировщиков, что уже искали сахар к кофе на мини-кухне. Последние, к слову, встали раньше всех: Окетра специально вставала пораньше, чтобы покормить своих львов и голубок, а Люциус, пусть и занимался в основном рептилиями, сонно потирал глаза и шëл за ней. Он же и варил кофе после каждой кормëжки, выслушивая либо очередной восторг Окетры по поводу следующего города, либо очередные возмущения по поводу Даны. О какой теме сейчас была речь и дураку понятно... - Я до сих пор не могу поверить, что ей всë ещё сходит с рук всë то, что она вытворяет... Если бы не контракт, вряд ли директор нашëл другие оправдания, чтобы оставить еë здесь! - возмущалась Окетра, сев на краю столешницы. Люциус же кивал, прессуя кофе в холдере и вставляя рожок на место под струю горячей воды. - Я ещё могла еë терпеть... Но после моей Бастет!.. - Понимаю... Если бы кто-либо хоть пальцем тронул мою Айко, я бы тоже не стал сдерживаться, - через рожок пошла мелкая струя кофе, а сам Люциус скрестил руки на груди, наблюдая за ней. - но знаешь... Тебе бы не помешало расслабиться. Бастет теперь в порядке, верно? - Я знаю, просто... Грх, - Окетра отвела взгляд, звонко цыкнув. - я всë ещё не могу с ней работать... Мне страшно за моих любимцев. Эта сволочь столь непредсказуема, что мысли о ней просто не дают мне покоя. Люциус поправил питчер: теперь капельки кофе не падали на стол, а оставались на алюминиевых стенках, чуть задевая решëтку под питчером. Укротитель прошëлся по своей части столешницы тряпкой, после чего отвлëкся от кофе, встав напротив Окетры. - Это нормальная реакция, если учитывать, что сама Дана пытается вывести тебя из себя. Знаешь, я бы посоветовал подпалить ей волосы, или совершить что-то в еë духе, - он встал на цыпочки, пытаясь дотянуться до ящика. - отодвинься. Осознав, что Люциусу нужна коробка, Окетра нагнулась: тот открыл дверцу и поискал на полках, но сахара нигде не оказалось. Он вздохнул, взял печенье и продолжил искать. Окетра выпрямилась, когда он перешëл к другому ящику. - Это перерастает во что-то ненормальное... Взрослый человек не будет так себя вести, - продолжил Люциус, отодвинув горшок с суккулентом: там тоже не нашлось. - Поверь мне на слово: Дане что-то от тебя нужно. Иначе бы она продолжила задирать Ло и персонал. Есть догадки, почему она так прилипла к тебе в последнее время? Окетра задумалась, теребя узел на своëм домашнем халате. - Знаешь... А ведь с насмешек на вражду мы перешли с того момента, как Бурис... - она сделала паузу, смотря на Люциуса. Тот кивнул, давая понять, что продолжать ей не обязательно. - Может, пытается отвлечься? Тогда, на рынке, Дана зачем-то привела меня туда, где купила пороховую банку для его праха. - Возможно и это. Когда он был жив, она и раньше пыталась подшутить над тобой, заигрывая и огрызаясь. Окетра, я ничего такого не хочу сказать, но мне кажется, что у еë поведения есть мотив... - Перепихнуться и кинуть меня, чтобы забыть о нëм и заодно напакостить мне? Ну-ну... - закатила глаза дрессировщица. - Поверь, это уже давно для меня не секрет. Люциус прикусил губу. Когда весь кофе прошëл через холдер, он не стал ждать, когда последние капли упадут в ëмкость: сложив в квадрат салфетку и застелив на решëтку, он взял питчер за ручку и начал разливать напиток по чашкам. Свою он достал из микроволновки, стоило молоку закипеть, снял накипь и быстро влил половину кофе себе, после - уже Окетре: она предпочитала чëрный, поэтому смысла греть молоко на двоих не было. - А может... Дело не только в сексе? - предположил он, разворачиваясь с чашками к ней. - Да где же сахар?.. - То есть?.. - Окетра приняла свою чашку, обхватив двумя ладонями: не спеша глотать, она уставилась в зеркально-бурую поверхность кофе. - А в чëм же ещё, если не в сексе? Или ты хочешь сказать, что- Вдруг, она резко поняла, на что шëл намëк. С презрением осмотрев Люциуса, она нахмурилась: тот, как ни в чëм не бывало, заглянул в холодильник, надеясь найти коробочку с кубиками там. Окетра прокашлялась. - Нет... Определëнно нет. Уж прости, Люци, но я не верю, что "дëргать за косички" - это признак здоровой влюблëнности. Да и я? Дана?.. Абсурд. Люциус пожал плечами. Смирившись с тем, что сахар пропал, он сдался и взял чайные ложки из выдвижного ящика, протянув одну Окетре. Та усмехнулась, удивив его: достав из-за спины коробок с сахаром, она поставила его прямо перед носом Люциуса, заставив того глупо моргнуть и озадачиться. Эта реакция укротителя вызвала улыбку у дрессировщицы. - Ты... - Нащупала за спиной. Не знала, как тебе сказать. Было бы грубо перебивать, - она отбросила картонную крышку назад, с невозмутимым видом бросив в свою чашку два кубика. Приняв ложку, растворила их, энергично помешивая напиток. - прости. Люциус помолчал. Ничего не сказав по поводу упрятанного от его глаз сахара, он добавил себе один кубик, медленными и плавными кругами водя ложкой по дну. Поразмыслив, он вернулся к теме о Дане. - Тем не менее... Ты не сможешь вечно гадать, почему эта стерва так жаджет твоего внимания. Также и не сможешь избегать еë. А если пострадает не одна Бастет? - Окетра напряглась, задумавшись над этим: ладони крепче обхватили керамические бортики, сжав кончики пальцев на ушке. Люциус отложил ложку, губами прислоняясь к краю. - Вам надо поговорить. Попробуй дать ей хотя бы треть того, что она хочет: возможно, что Дана расколется, и причина ваших плохих отношений наконец-таки всплывëт. Подумай над этим. Он отпил немного кофе, морщась: молоко оказалось еле-тëплым. Вытерев губы от молочного следа, Люциус открыл микроволновку и поместил туда чашку ещё на одну минуту. Окетра же вгляделась в блик на кофейной глади. Поговорить с Даной... И как же она это сделает? Неужели спросит в лицо, или опять придëтся нарваться на драку? А если... А если всë же дело в сексе? При мысли об этом, Окетра сглотнула. Ещё и слова Люциуса о том, что "Дане надо дать треть того, что она хочет"... Она что, действительно будет..? Похоже, что это так. Другие пути слишком сложные, чтобы даже рассматривать их. Дрессировщица глотнула: кофе горчит. Видимо, не у одного Люциуса не удался напиток... *** Давно мы не вспоминали о Лололошке... Ой, как давно. Юный клоун, как всегда встав пораньше, не имел мини-кухни или даже термопота, как у других участников цирка, поэтому завтрака с утра ждать не приходилось. Сухой злаковый батончик, просроченный год и две недели как назад, упаковка мятной жвачки и недопитая полу литровка фанты - единственное, что могло бы послужить хоть чем-то похожим на приëм пищи. К счастью, Лололошка был не настолько голоден, чтобы искать незаконченную просрочку по вагону. Спарки в углу доедал комара... Когда Лололошка проснулся, он сразу дал понять, что делиться не намерен: в ответ на это, Лололошка сказал, что он жмот и пожелал пауку подавиться кровососом. Тот с обиженным, гордым видом продолжил разбирать комара на ножки-ручки, показательно медленно съедая того по кусочку. Лололошка обиделся в ответ, разлëгся на кровати и скрестил руки на груди. Сегодня он встал не с той ноги... Ло был в столь паршивом настроении, что уже успел пожалеть, что он вообще проснулся этим утром. Такой дурацкий сон, ей-богу... Он опять с кем-то переспал. А с кем - не ясно: Лололошка смотрел на партнёра в упор, лëжа на спине, говорил с ним и заигрывал, однако так и не развидел лица. Или развидел, но забыл? Точно не ясно. Рома, Джон, новый "друг на вечер"... Любой из них может быть вторым главным героем его снов. Но кто он и почему после его образа Лололошка чувствует не удовлетворение, а ощущение, что он пошëл куда-то не по той дороге?.. Мир снов пытается заставить его задуматься, или теперь даже сны считают, что пора остепениться? "Почему меня это волнует? Прежде, я с Джоном никогда не парился об этом, а с Ромой мы всë обсудили... В чëм же дело?" - он нахмурился, глядя в потолок и поддаваясь действию тряски: на кочках вагоны трясло, и эти шаткие, резкие толчки из стороны в сторону успокаивали. Кровать была прибита к полу, а сам Лололошка давно усвоил, что ставить полки над кроватью - идея плохая. Как раз-таки, из-за этой тряски. О многозначном сне Лололошка мог бы думать и гадать до вечера, однако его погружению в мысли помешал телефон: на экране всплыло сообщение, сопровождаемое короткой вибрацией, которое и вывело из раздумий. Лололошка, заметив свет от гаджета, взял его в руки: после езды по кочкам, он смог спокойно разблокировать телефон и рассмотреть сообщение. Это сообщение из электронной почты. DevMagican. Лололошка удивился, увидев строку с ником отправителя. Дилан никогда не писал ему сам: обычно, Лололошка сам пытался до него дозвониться и написать, однако за год ответа он ни разу не получал. И что же побудило Дилана написать ему сегодня? Тем более, самостоятельно, без навязчивости Ло? Лололошка открыл письмо. "Привет, Ло. Давно не общались. Я освободился ещë в вечер первого шоу, просто не знал, как подойти к тебе... Я не поспеваю за тобой, честно говоря. Хотел спросить: ты не хочешь прокатиться со мной, как осядем в городе?" - последовал пробел: Лололошка пролистал дальше. - "Просто хочу поговорить. Надеюсь, что ты не занят. До встречи, твой Дилан." Закончив читать, Ло изменился в лице. Он был рад предложению съездить куда-нибудь с ним, однако не понимал, почему Дилан захотел встретиться и поговорить с ним. Неужели он настолько соскучился? Мысленно, Лололошка согласился увидеться с каскадëром, как только выпадет возможность. Но, злорадствуя, на письмо он не ответил, закрыв вкладку с почтой. - Я дам ответ, как приедем, Дилан. А пока пойми, каково это, когда тебя игнорят, - он выключил телефон и с довольным видом скрестил руки за головой. Дилан в другом вагоне, едва подобрав текст для сообщения, долго и мучительно ожидал ответа. Однако, до самого приезда, Лололошка так и не написал ему, знатно потрепав нервы... - Чëрт б тебя подрал, Ло... - цыкнул он, листая пропущенные письма: всë же стоило признать, что этот игнор был заслужен. На следующей остановке, они увидятся... Лололошка ещё припомнит ему весь год, который приходилось проводить, обновляя почту. И тогда Дилану мало не покажется...