Vampires Will Never Hurt You

Их симпатия прошла так же быстро как и началась. Это были легкие, несерьёзные отношения длиною в три недели. Далее разрыв, далее новые отношения, выбраться их которых было уже не так просто. В общем из всех бывших Люмин Казуха был самым адекватным. Именно он оказался рядом, когда девушка перешла в новую школу. Рассказал о многом, познакомил с ребятами, посвятил даже пару стихов. Казуха был хорошим парнем, но в нём не было того, что было нужно Люмин — в нём не было эмоций. В их отношениях не было драйва. Так что когда на горизонте появился Чайльд Тарталья, который во всём превосходил Каэдэхару, Люмин без малейшей задержки выбрала его. При вести о расставании Казуха не сделал ровным счётом ничего, чтобы удержать её. Он опустил взгляд, покусал губы и в конце концов выдал пресное «Окей…» И тогда она лишний раз подумала, — «Я сделала правильный выбор». Правильный выбор для девочки 14ти лет.

Спустя три года ей захотелось прежней стабильности. Той самой стабильности, которую она отвергла в раннем юношестве.

***

Хейдзо махнул на него рукой, когда Казуха заглянул в кабинет биологии. Сиканоин что-то живо обсуждал с учителем, судорожно листая толстый чёрный блокнот. — Не жди меня, — по губам прочитал Казуха, потом кивнул и молча закрыл дверь. Оставалось десять минут перемены. Натянув плащ с шерстяным подкладом, никем не замеченный Каэдэхара вышел на школьную стоянку. Если пройти немного дальше можно наткнуться на старую бетонную остановку. Это и есть местная курилка. На ходу Казуха выудил блок сигарет из кармана и достал одну. — Зажигалку? — послышалось со стороны. — Оу… да. Это было бы хорошо, — ответил Казуха, а потом поднял глаза, — Привет. Люмин была одета в кожаный, винного цвета плащ, который ей безумно шёл. Перед встречей девушка накрасила губы, подвела глаза и теперь выглядела совсем иначе, нежели в школе. Щелкнув массивной, она изящно подкурила сначала Казухе, а потом себе. — Так это ты оставила записку? — сразу спросил Казуха. — Я, — ответила Люмин, — Слушай, я понимаю, что это крайне странно с моей стороны, то ты не хочешь возобновить наши отношения? — Эм… это не то, чтобы смешно, — Казуха нахмурился, — Ты меня разыгрываешь? — Нет. — И почему? — Что? — Люмин улыбнулась, — Почему я тебя не разыгрываю? — Почему ты хочешь возобновить наши отношения? Прошло четыре года... Что это вообще значит? — в этот момент Казуху настигло странное беспокойство. Нет, не странное беспокойство — сильнейшее беспокойство. Ему стало по-настоящему страшно. Казалось вот-вот и из-за бетонных стен вырастут бугаи из школьной команды по баскетболу. Они кинутся на него, и в этот раз он не сможет убежать. Люмин отступит в сторону и продолжит курить, изредка посматривая как несчастную жертву прикладывают головой об асфальт. На окурках останется след алой помады, а на земле — дурная кровь главного лузера старшей школы. Люмин взяла его за руку: — Что с тобой? — обеспокоенно спросила она, — Голова болит? Ты как-будто весь ушёл в себя. — Ничего у меня не болит, — огрызнулся Казуха, вышло немного грубее, чем он планировал, — Ты что-то ещё хотела сказать? — Я хотела пригласить тебя на вечеринку в пятницу. Там собираются все старшие классы и ещё кое-кто. Ты хочешь? — Тебе не кажется странным приглашать меня туда? Не думаю что кто-то будет рад меня видеть. — Какая разница кто как отнесётся к твоему приходу? Все всё понимают, тебя никто не будет задевать там. Не понравится — сразу уйдёшь. Я… обещаю, — серьёзно сказала Люмин. — Зачем тебе приглашать меня туда? — не сдавался Казуха. — Я рассталась с Чайльдом и мне действительно не с кем туда пойти. — Подруги? — Ты серьёзно?? Казуха задумался… Действительно, а ведь за все школьные годы Люмин как-будто не завела ни одного друга. Был ли у неё ещё кто-то кроме Чайльда? — Просто не иди на вечеринку, — парень пожал плечами. Он выбросил сигарету в урну, но потом посмотрел на часы и достал ещё одну. Прошло уже десять минут от урока, так что туда он уже опоздал, — Подумай, я там буду лишним. К тому же я не гожусь на замену Чайльда. — Ты не будешь там лишним. Я обещаю, — снова повторила Люмин. Вторую часть реплики она видимо решила проигнорировать. — Какая разница, если я всё равно буду чувствовать себя лишним? — Казуха цокнул языком, — Это не моё… Об этом не может быть и речи. — А что тогда «твоё»? — спросила девушка. «Тусить в компании ботаников, строить дом на дереве, прогуливать уроки, скрываясь от шайки Чайльда. Поддерживать любую безумную идею Хейдзо, обедать за самым дальним столиком в столовой, читать Стивена Кинга и смотреть фильмы с молодым Киану Ривзом. Хорошо сдать экзамены и поступить в престижный университет подальше отсюда. Уехать… Уехать и не умереть…» — Расслабься, — Люмин махнула рукой, — Ты никогда не был на вечеринках, почему бы тебе не сходить туда со мной? Просто сходи, ничего страшного не случится. Когда-то Казуха мечтал попасть на такое мероприятие, но его никто не приглашал. — Ты хочешь через меня отомстить Чайльду? Люмин опустила взгляд. — Но почему я? — вновь спросил Каэдэхара. — Чайльд не станет издеваться над мальчиком с раком. И ты красивый. Казуха сжал губы, а потом подумал: «Я же всё равно умру», какая собственно говоря разница кто и как будет использовать его, когда жить осталось чуть меньше года. Лучше сделать и пожалеть, чем продолжать влачить своё лузерское существование. — Правда, что Чайльд читал твои переписки? — Да.

***

В тишине дома звучали гудки. Казухе захотелось заткнуть уши, чтобы не слышать их. Он знал, что в настоящий момент его отец сидит на кухне и непрерывно звонит. На листе в его руках — выписанные номера. Это номера врачей, больниц, кредитных банков и прочих людей, которые в силах помочь Казухе. Кагэхару набирает один номер за другим в поисках того, кто действительно поможет им. Стоило Казуха зайти на кухню, как гудки прекратились. Отец отложил трубку и посмотрел на сына. От этого взгляда по груди расползлось горько-сладкое ощущение душевной боли. — Нужно приготовить что-нибудь на ужин, — сказал Казуха, неловко присаживаясь за стол, — Вы заходили в продуктовый? — Нет. Я думаю мы пойдём ужинать куда-нибудь в город. В закусочную на углу. Казуха поморщился. В прошлый раз когда они были в кафе, у него пошла кровь носом, и он залил ей весь кафель в туалете. Вышло почти как у Хичкока в «Психо»… только кровь всё таки была красной. Каэдэхара улыбнулся: — Да, это было бы замечательно. Отец неловко растянул губы, получилось откровенно «через силу». Казуха смотрел на эту улыбку и думал, что возможно этот мужчина делает слишком много для своего непутёвого сына. И Каэдэхара заслуживает меньшего. В закусочной было многолюдно, в большей степени посетителями были охотники, только вернувшиеся из леса. При виде Казухи и Кагехару они притихли, но потом как ни в чём не бывало вернулись к живому обсуждению. Отца в городе не то чтобы не любили, а скорее сторонились. После смерти жены он стал совсем нелюдимым. В помещении пахло мокрой землёй, пирогом и почему-то лекарствами. Парень за кассой странно посмотрел на Казуху. Казуха поднял голову, но брюнет не оторвал чарующий тёмный взгляд. — Это твой знакомый? — спросил отец, — Иди поздоровайся и закажи что-нибудь. Я буду кофе и пирог. «Это не мой знакомый» — захотелось сказать Казухе, но вместо этого он послушно поднялся и побрёл к официанту. — Привет, — сразу кинул Скарамуш, откладывая томик Франкенштейна, — Что будешь? — Две чашки кофе и два пирога, — пространно ответил Казуха. Он знал, что «парень из закусочной» красив (его не раз обсуждали и в школе и за школой), но вблизи тот выглядел ещё более загадочным? чарующим? Он выглядел так, как хотел бы выглядеть Казуха, будь у него немного больше смелости. Длинные пальцы, облаченные в байкерские перчатки, бледная кожа, волосы начёсаны в лучших традициях Сьюзи Сью. — Ты же будешь на пятничной тусовке? — спросил «парень из закусочной», когда Казуха уже готовился забрать заказ. — Чёрт, — тихо выругался блондин, чуть пролив кофе. — Чёрт, — выругался брюнет (голос прозвучал на порядок громче). Он схватил тряпку и принялся вытирать стойку. — Откуда ты вообще об этом знаешь? — тем временем спросил Казуха. Гот остановился, поднял глаза и улыбнулся. — Птичка нашептала, — голос прозвучал слегка растянуто и почему-то сквозил досадой, — Увидимся там. Казуха забрал заказ и отправился обратно к отцу. — Я постоянно нахожу трупы животных, когда иду пострелять дичь, — пробасил охотник за соседним столиком, — Всё не могу понять откуда они берутся. «Ага… да-да… точно» — закивали его товарищи. Отчего-то Казуха снова вспомнил полчища мух и стеклянные глаза того лося на дороге. По коже побежали мурашки. Кофе оказался не таким горячим, хоть от кружки и шёл пар. «Во всём виновата лейкемия» — подумал Каэдэхара, из-за неё он постоянно мёрз. Да так сильно, что прохладный осенний ветерок казался Арктическим циклоном. Что будет когда выпадет снег?

***

— Нет, отец, я не собираюсь ломать Вашу машину, — сказал Казуха, нервно оттягивая рукав рубашки, — Я доеду до нужного дома и уеду сразу же, если почувствую себя плохо. Я не буду водить пьяным. Я даже не собираюсь напиваться… — сбивчиво объяснял он. Кто бы мог подумать, что попросить автомобиль на вечер окажется такой сложной задачей, — Я либо приеду поздно, либо останусь на ночь. — На ночь значит? — отец посмотрел на него поверх очков, — И что ты хочешь, чтобы я сказал? — Да? — парень с мольбой посмотрел на него, — Можно мне хоть раз в жизни провести время так, как я хочу? До этого я никогда ничего у Вас не просил. — Ладно?... — Кагехару пожал плечами, — Делай что хочешь, — он достал из кармана ключи и кинул их сыну. Казухе не удалось поймать их, пришлось неловко подбирать связку с пола, — Ни в чём себя не ограничивай! — грубо продолжал отец. От этих слов Казуху затошнило, в груди застыла тревога, но отца нельзя было бояться. — Спасибо, пап, — выдавил Каэдэхару. Скулу тронул нервный тик. Как-будто на этой вечеринке должно было что-то случиться.

***

В доме грохотала музыка, Скарамуш брезгливо смотрел на толпу школьников. Вся эта тусовка казалась ему фальшивой и бессмысленной. Он бы ни за что не появился на ней,если бы не его цель — смертельно больной блонди из старшей школы. Задумчиво проводя языком по ряду острых зубов, Скарамуш отправился на самое тихое место в доме — кухню. Отпив жидкость из фляжки (которую перед выходом ему заботливо сунула Эи), он запрокинул голову, кайфуя от дурманящего чувства по всему телу. Первая отрицательная пьянит получше «Северного сияния» — Это егермейстер? — послышалось со стороны. Скарамуш вздохнул и вновь открыл глаза, возвращаясь в вертикальное положение. — Привет, Чайльд, — холодно сказал он, пряча фляжку в карман тяжёлой кожаной куртки и опуская на глаза солнцезащитные очки, — Нет, это не егермейстер. — Зачем тебе очки? Уже успел чем-то закинуться? Где взял? — Не твоё дело, — ответил Скарамуш, невесело усмехнувшись. Вопросы Чайльда раздражали, но посылать его уж совсем серьёзно не хотелось. Тарталья был хорошим парнем и хоть немного, но скрашивал сумрачные будни Скарамуша. Особенно когда они вместе работали в закусочной на углу. — Будешь танцевать под Metric сегодня? — О да, — пьяно выдохнул Скарамуш, делая ещё один глоток из фляжки, — Иди сюда, паршивая овечка... — Приятная теплота расползалась по горлу, становилось всё жарче. Скарамуш был готов раствориться в аккордах и переливах грохочущей музыки, но внезапно его носа коснулся еле заметный запах разложения. Это было напоминание, что здесь он не просто так. Запах могильной земли становился всё сильнее, так что его затошнило. Сделав глоток горячительного, парень опёрся о стену, пытаясь прийти в себя.

***

— Что за парень рядом с Чайльдом? — спросил Казуха, осматриваясь в доме. Всё в принципе как и должно быть. Такие вечеринки он видел в фильме «Колдовство» 1996 года, только сегодня это происходило на самом деле. Поправка: происходило с ним. — Парень рядом с Чайльдом? — переспросила Люмин, — Темноволосый? — Да. — Это Скарамуш, а что? — Да ничего. Просто последнее время часто его вижу, — отмахнулся Казуха. Тот парень и манил, и пугал одновременно. — Скарамуш странный… — пожала плечами Люмин, — Говорят он может съесть кусок сырого мяса. — Круто… — Хочешь познакомлю? — А ничего, что он рядом с твоим бывшим? — аккуратно спросил Каэдэхара, — Вы же… у вас довольно напряжённые отношения сейчас. Люмин посмотрела на него в упор. — Я пришла повеселиться, и я не обязана избегать Чайльда, если мы расстались. — Ладно, — Казуха пожал плечами, — Как скажешь. — Ага, — в это время Люмин достала фотоаппарат из чехла, навела объектив на Казуху и щёлкнула вспышкой. — Ай. — Ещё один кадр, — и ещё одна вспышка. Казуха глянул в сторону гота. Тот поднял солнечные очки и посмотрел ему прямо в глаза. От этого взгляда Казуху замутило, закружилась голова. Знаете… такое ощущение возникает, когда разминаешь затёкшую ногу и тысячи холодных игл втыкаются в кожу. Примерно это испытал Каэдэхара. Парень нахмурил брови, пытаясь взять под контроль головную боль. — Что? Тебе плохо? — сердобольно спросила Люмин, — Может воды? — Да нет, — Казуха снова покачал головой, — Давай попозже займёмся твоим бывшим. Сейчас… — сейчас ему нужно подальше убраться от Скарамуша, — Сейчас мне нужен свежий воздух. Самый свежий воздух на земле. На улице парень наконец-то смог расслабиться. Он опёрся на стену и вынул сигарету. Люмин уже без вопросов чиркнула всё той же массивной зажигалкой и закурила. — Знаешь я понимаю о чём ты, — внезапно сказала она, стряхивая пепел, — Когда я смотрю на Скарамуша мне сразу становится не по себе. Особенно когда он снимает очки. Я не знаю с чем это связано, но его взгляд не такой как у других. Он… он тяжёлый. Правда тяжёлый, он напирает на тебя и звучит. — Звучит? — переспросил Казуха. — Да, как похоронный марш. Мне трудно объяснить это, — Люмин посмотрела в небо, пытаясь уловить мысль, — Когда мне удаётся посмотреть ему в глаза, я думаю… я думаю, что он прожил уже множество жизней. Мне кажется он трудный человек. Временами страшно вспыльчивый, так что никогда не знаешь, что от него ожидать. — Но вы вроде общались с ним, — заметил Каэдэхара. — К этому привыкаешь, — Люмин пожала плечами, — Просто Скарамуш вот такой. Он держится обособленно, но про него знают все. Он бесконечно скрывается за своей грубой кожанкой и солнечными очками, его пытаются раздеть. Почти как рок звезда. — И работает в закусочной на углу, — добавил Казуха. — Да… — Люмин улыбнулась, — Чайльд тоже там подрабатывает. — Ого… серьёзно? Наверное мне стоит меньше туда заходить. — Брось, — девушка потушила окурок, — Я не думаю, что Аякс набросится на мальчика с лейкемией. И в этот же момент как гром среди ясного неба, Казуху оглушил удар. Как подбитая птица парень рухнул на землю, держать за звенящую голову. Было ощущение, что на неё надели медный таз и резко стукнули так, что мир вокруг задребезжал. — Что ты делаешь, урод! — откуда-то издалека послышался голос Люмин, — Ты в своём уме? За ней начал говорить уже другой, смутно знакомый голос. — Ты себя вообще контролируешь? — звуки драки. Вокруг начали толпиться люди. Казуха распластался на асфальте и думал, что это прям как во времена средней школы. Его пиздят, все собираются смотреть. И никто никогда ему не помогал. Разве что Хейдзо, который перевёлся к ним уже в старшую школу. Хорошо, что Сиканоина здесь нет, и он видит этого унижения. «Зачем я вообще сюда пришёл» Люмин и Чайльд продолжали ругаться. На лице Казуха ощутил грубый материал перчаток. — Сука, — тихо выдохнул человек рядом. Казуха не хотел открывать глаза. — Ты меня слышишь? — снова спросил человек. Казуха кивнул. Человек взял его под руки и оттащил на траву. Каэдэхара открыл глаза и увидел звёздное небо. Звёздное небо и чужой обеспокоенный взгляд. Скарамуш был без очков. Рядом с носом у него был небольшой кровоподтёк, брюнет попытался стереть его, но перчатки не впитывали влагу. Казуха поднял руку и сам стёр кровь с чужой щеки. — Спасибо, — сказал Скарамуш, присаживаясь на траву рядом. Бледная рука вновь спустила очки на глаза. Парень достал фляжку, делая глубокий глоток. — Можно мне? — внезапно даже для самого себя спросил Казуха. — Тебе ещё рано, — парировал гот. — Да… — ему стало стыдно, — Извини, мы ещё не достаточно знакомы. Наверное мне правда не стоило просить, я поставил тебя в неловкую ситуацию. — Брось, — усмехнулся парень, — Я не то чтобы брезгую или не хочу делиться. Просто ещё не время.