Гоферов отпрыск

Каждый шаг - по крови. Каждый - за кровью. Ноа где-то читал, что убивать людей - тяжело, но с каждым шагом, с каждым ударом ножа, пронзающим плоть, в нём словно всё больше сил, всё легче шаг. То ли книжка соврала, то ли эти твари слишком давно перестали быть людьми, не смотря на крики и облик. Когда шум вокруг стих, сменяясь отдалённой вознёй, Ноа приподнял маску, оглядываясь на неё, спросил хрипло: - Теперь ты довольна? - Почти. - кивнула та смиренно. - Их осталось не так много, и теперь я смогу завершить охоту сама. Ноа кивнул, стискивая рукоять. Трясло, не от нервов, нет, от кипучей энергии, заполонившей тело желанием продолжать бойню а клинок - приятным, почти обжигающим теплом - да уж, адреналин - великая сила! Кажется, она всё поняла, подняла руку в сторону шума. - Ступай, Первый. Твоим друзьям не помешает помощь. Черт, точно! Он совсем забыл, что не один вместе с этими мразями здесь. Есть ещё его прекрасное око урагана - Лэйн.

***

Чудо, что он сломал не ногу, а крылья тому отродью. Бедро ныло, до слёз остро, но Ноа только вложил клинок в ножны, прячась от взгляда Киры, отшвыривая подальше плащ и маску. На сегодня (а скорее - ещё на пару недель минимум) с него героических поступков хватит. Лестер, подхвативший его, через пару секунд покосился удивлённо: Ноа трясло и шатало, но отнюдь не от усталости, а от нервного возбуждения, которое даже ранение не смогло полностью погасить. Честно говоря, Ноа чувствовал так, словно выпил литр прекраснейшей арабики натощак: хотелось действовать, хотелось двигаться, что-то делать, хотя он и так понимал, что уже успел натворить кучу всего. В основном - кучу трупов, но… После того, как отряд собрался и перевёл дух, было решено, что на ночь они останутся на платформе. Ноа честно голосовал против, говоря, что неизвестно сколько здесь ещё неприятелей и день едва перевалил через половину, но остальные слишком устали, чтобы продолжать путь. Поэтому, забаррикадировавшись в одном из опустевших жилых крыльев и назначив часовых, все расползлись по комнатам чтобы хоть немного отдохнуть. На месте не сиделось, поэтому Ноа, разложив пожитки свои и Леса по всем доступным поверхностям для просушки, подхватил дорожный набор и отправился к уборным. На счастье, системы подачи воды и отопления не пострадали, поэтому душ работал неплохо - нужно было лишь выждать, пока стечёт ржавая вода, заодно и нагреется. Это время Ноа решил посмотреть, что же у него там с ногой - боль уменьшилась, хотя некая скованность в движениях ещё оставалась. Однако, став раздеваться, Ноа нахмурился: вся штанина была в крови, причём, слишком свежей, чтобы быть чьей-то, кроме его, да и сами штаны пришлось буквально сдирать - так сильно нога опухла. А когда ткань наконец открыла кожу, Ноа секунд десять пытался проморгатся: через бедро наискось шёл рубец, багрово-алый, в отёчной пурпурной черноте почти до колена. Ноа сглотнул, начав аккуратно ощупывать ногу: хоть медиком у них была Анна, но первую помощь и простейшую диагностику в них вбили крепко, а на такое память у Ноа была отличная. И сейчас у него на ноге, чисто визуально, находился как минимум сильный ушиб бедра с повреждением кожи и мышц, как максимум - закрытый перелом по типу зелёной ветви. Причём, оба повреждения - как минимум пары дней после получения - у свежих такой насыщенной расцветки быть не может, но… Он же упал максимум пару часов назад. Аккуратно нащупав рядом с собой скамейку, Ноа сел, перенёс ногу на неё, вытянув, и, примерившись, ткнул пальцем в место у колена на границе черноты и чуть не взвыл: больно, а значит, реально, никакого оптического обмана зрения. Больно. Но, не настолько, как могло бы быть у действительно свежей раны. Ноа тихонько, сам себе не веря, хохотнул. - Какого хрена?! Дыхание стало поверхностным и частым, на грани панической атаки. Ноа через силу, через удушающую петлю нервного напряжения набрав в грудь как можно больше воздуха, начиная дышать медленно и глубоко, откинулся на скамью спиной, ложась и сосредоточил взгляд на тусклом холодном светильнике на потолке. В голове подстреленным отродьем, нагнетая и вопя, билось “этого не может быть”, но уж чего-чего, а на невозможное Ноа за последние года нагляделся вдосталь. Единственное, что ему сейчас нужно сделать, это просто узнать - почему и что конкретно с ним произошло. Во-первых, травма и её тяжесть: с этим было даже логично, учитывая, с какой высоты и как он падал, не слишком удачно. Группируйся- не группируйся, а отпинываясь от отродья, при всём желании толком подготовиться к падению не выйдет. Во-вторых, то, что он не заметил её сразу: на бой и гормоны можно списать многое, но то, что он с чёрным от гематомы бедром, теряя кровь, смог двигаться почти без ограничений и боли - это тоже странно. В-третьих, и ощущение, и вид ранения, говорящий о слишком, аномально быстрой… Ноа на секунду замер, а после расхохотался, от облегчения закрывая глаза ладонью. - Вот чёрт. Придурошный параноик… Аномалия. Он совсем забыл, что они - в аномалии! Точно, они же даже когда добрались до платформы и начали вытираться и высушиваться - необычайно быстро высохли, а ведь несколько минут были в холодной зимней морской воде! Но после этого никто даже не чихнул! Ноа сделал себе заметку о том, чтобы отметить это место на карте и поспрашивать остальных: пока выходило, что аномалия обладала мощным оздоравливающим эффектом для людей, скорей всего, построенным на временном искажении. Теперь понятно, почему у отряда практически не было раненых, не смотря на жестокую бойню, а сами каннибалы не сдохли давным-давно от инфекций и куру - аномалия помогала справляться с последствиями поедания человеческой плоти. - Ноа, ты здесь? - опережая слова лишь на пару мгновений, раздался стук в дверь.Ноа спешно схватился за полотенце, обвязывая его на бёдрах, и подошёл ближе к выходу. - Лэйн? Решила помыться? Извини, придётся подождать, я не уверен, что готов к подобной близости. - намеренно добавив в голос мурчащих ноток, протянул математик. Девушка отчётливо и громко фыркнула. - Тебя Лестер покусал? Впрочем, не важно, мне тоже кажется, что для совместного душа пока равновато. Я просто хотела поговорить, но Лестер сказал, что ты пошёл в душ, поэтому, я решила принести тебе одежду. Может, заберёшь её? Парой секунд спустя, Ноа приоткрыл дверь, просовывая к девушке руку. Лэйн пожала её, а потом сложила на ладонь тюк, помогая собственными руками, чтобы он не свалился. - Спасибо. - Не за что. - Ноа буквально слышал, как она кивнула. - Но душ - это хорошая идея, так что, я пойду за гелем и прочим, схожу после тебя. А затем… Затем мне нужна будет твоя помощь. - В чём? Лэйн молчала несколько секунд, пока не выдохнула: - В прощании.

***

Ноа, конечно, подозревал, что его однообразная форма может бесить Лэйн, которая, хоть и вынужденно, может переодеваться по три раза на дню, но не думал, что она даст этому бой, начав подбирать ему гардероб самостоятельно: такую наглость Зара себе позволила только после годового юбилея их отношений. Вот и сейчас, у него появился новый, полностью чёрный костюм: короткий, но довольно изящный плащ из непромокаемой ткани, дополненное плотными тёмными скини и нечто, похожее на мундир с воротником-стойкой с косой молнией. Выждав, когда патруль отойдёт подальше, они выбрались из крыла и, ориентируясь в тусклом сумраке, добрались до административного корпуса. Ноа нахмурился, почувствовав чужое присутствие: знакомое, но… настораживающе-слабое, словно угасающее. Лейн повернула за угол присаживаясь на колени,, и Ноа выдохнул, понимая, к чему она его привела. - Эта женщина… Кажется, она с ребёнком оказалась здесь в ловушке. Не знаю как, он она помогла нам сегодня и я… - Лэйн сглотнула. - Я хочу хоть что-нибудь сделать для неё. - А именно - упокоить её и ребёнка. - кивнул Ноа. - Да… - Лэйн опустила веки, произнося почти беззвучно. - Лестер говорил, что ты многое знаешь о религии, и я подумала, что… - Я не верю в Бога. Уже нет. - Ноа выдохнул, приседая. - Моя мать была верующей. - Была? - аккуратно спросила Лэйн, и Ноа пояснил: - Она умерла, ещё до конца света. Ушла за отцом, тот болел, а она… она слишком сильно его любила, чтобы жить без него. И Ноа ни секунды не винил её, когда узнал результаты вскрытия. Он… он сам слишком хорошо понимал её. А ещё, он был искренне рад, что ни отец, ни мать не дожили до этого кошмара - у него не хватило бы сил переживать ещё и по поводу их жизней. Больно. Конечно же, ему было больно их терять, но… Как показала жизнь, самая сильная боль ему только предстояла. Ноа перевёл взгляд на кости, выдыхая. - Я не знаю, какому богу она молилась и поклонялась ли вообще: люди придумали слишком много идолов для себя. У крылатых тоже свои, отдельные боги, да и я бы их так не назвал: просто сущности чуть выше порядком, тоже далеко не всесильные. На секунду перед глазами мелькнуло воспоминание: светлые волосы, алые глаза, острая, болезненно-великолепная материнская улыбка на слишком красивом, нечеловечески-совершенном лице, окантованном золотом, но Ноа отвернулся, отгоняя воспоминание. На смену ему пришло другое, позднее, из детства… Об отце. И очередном его странном уроке. - В общем, не будем о них. Однако, из того, что я знаю, огонь и какой-нибудь подарок лишними не будут. Огонь - чтобы осветить их путь, а дар - чтобы помог в пути. - Дар? - Лэйн моргнула, стискивая запястье, увитое цепочкой от креста - кажется, его Ноа у неё до этого не видел. - Да, хотя… - Ноа вспомнил свой уговор с Ней и хмыкнул: - Мне кажется, он уже был дан. Лэйн задумалась, вставая. - Значит, огонь. Зажигалка подойдёт? - Да, но тебе придётся держать её зажённой не менее минуты, пока я провожу ритуал. Лэйн снова кивнула и уточнила: - Хорошо. Что требуется от меня? Видя её хорошенькое сосредоточенное личико, Ноа не мог удержаться от улыбки. - Стать путеводной звездой. По моему сигналу.

***

Ноа объяснил ей суть, и Лэйн отошла к поручням, доставая и чиркая зажигалкой. Сам же математик прикрыл глаза, опускаясь на одно колено и вытаскивая нож. Свет - как проводник и микро-чревоточина, щель меж миров. У души ребёнка не было связей, которые могли задержать её в этом мире, кроме одной - боли его матери, её желания отомстить, связавшего их обоих. - Они мертвы. Пора идти, иди на свет. Покойтесь с миром. И Ноа резко провёл по земле сверкающим от высекаемых ножом искр полукругом. Тончайший, глухой за кровью, запах молока мгновенно исчез, сгорел, когда она проходила мимо, задев подолом щёку, морозя инеем. Холодом же наполнилась рукоять, примораживая к себе ладонь. Ноа наконец-то поднял голову и увидел: Пламени уже не было: только полуприкрытые глаза Лэйн мерцали синевой. Вишнёвые волосы, черные в полумраке, медленно, по прядям, поднимались в воздух, ткань одежды начала трепетать на несуществующим в этом мире ветром, и Ноа вскочил, мгновенно оказываясь рядом и крепко обнимая Лэйн. Не давая уйти ей следом. Несколько секунд он ещё чувствовал, как её тело стремиться лишиться веса, но затем девушка охнула, крепко обнимая его в ответ, так, что он чувствовал ногти, сквозь одежду впившиеся в его лопатки. Ноа погладил Лэйн по голове, хрипло выдыхая: - Тебе туда ещё рано. Девушка кивнула ему в плечо, и Ноа вздохнул. Согнул колени, аккуратно подхватил под них одной рукой, беря Лэйн на руки, и, мурлыча под нос колыбельную, медленно отправился прочь. Горка белёсых костей за его спиной мгновенно рассыпалась светлыми искрами.