Гоферов отпрыск

Ноа вцепляется руками в поручень, ведёт головой из стороны в сторону, но даже морскому бризу не стереть с губ привкус мускуса и шоколада. Сон настолько абсурден, что мозг не знает, за какую деталь для анализа браться в первую очередь, поэтому Ноа сам даёт ему вектор. - Зара. Ты никогда не приходишь ко мне без повода. В прошлый раз прощалась, а сейчас… Ноа смотрит на мерную, точно на грани кипения, лишь исходящую, как паром, туманом воду, поджимая губы. Он не моряк, но знает, что штиль - это всегда плохо, и не важно, какое судно или какие двигатели и паруса. Штиль - тишина мира перед бурей. Чутьё молчит - кричать нужно тогда, когда хоть что-то можно исправить, а сейчас… Всё решено за него. Ноа сцепливает зубы, наклоняется, прислоняясь лбом к холодному металлу. Внутренний таймер отмеривает не минуты, но часы до следующей схватки с миром, щёлкает пульсом внутренний метроном на подступающие на пятки неприятности. Ну да, ну да, как можно позволить им ждать? Всё. Хватит. Голову остудил, пора действовать с холодной. Ноа возвращается в каюту, с порога заявляя: - Лестер! - Ноа! - рыжий, подозрительно яркий в сумрачное предрассветное утро, подтягивает выше одеяло. И Ноа сознательно отказывается думать, зачем и почему, говоря: - Чем бы это не был, давай заканчивай и иди на кухню. - Хэй, сегодня не моё дежурство! - возмущается тот, на что Ноа закатывает глаза. - Я тебя к готовке в ближайшие месяцы не подпущу, не беспокойся, мне просто нужна твоя помощь. - В чём? - В крысятничестве.

***

Ох, видимо, сильно он достал Донован, раз её прямым приказом был назначен единственным штатным коком на два отряда сразу. В честь ей, стоит сказать, что готовить было почти нечего: их укомплектовали пайками в шоковой заморозке, только правильно разогреть и добавить воды. Час-два чтобы отмерить порции и вскипятить воду, подогрев на пару - и даже помощники не нужны. Однако, сейчас он без помощи не управится. Лестер вскидывает бровь, но сгребает лёд в переноски, поверх скидывая рационы. Затем, выслушав задачу, кивает, возвращаясь минут пятнадцать спустя, пока Ноа их обклеивал и обвязывал, с ярким буйком, карабином и сетью. А вот как они тащили всё это к борту за мостиком, незаметно крепили и скидывали в воду сбоку от винтов - отдельная эпопея. - Ты же… ещё и наши пайки на ужин выкинул, верно? - переводя дух спрашивает Лестер. - А если не прогорит, вечером вытаскивать будем? - Если не прогорит, считай, что я опять проиграл тебе желание. - выдохнул Ноа, прикрывая глаза. Лицо Леса озарилось улыбкой, но он тут же нахмурился. - Ноа? Твоя хомячья задница опять чует пиздец? Нет, всё же, как могуч русский язык! Всего одно короткое слово, а сколько смысла передано было разом! - Мы уже в нём, Лес. Хуже моя выходка не сделает. А вот помочь… вполне. - Просто… будь готов в случае чего, ладно? Лестер кивает и подставляет кулак. Ноа ещё сильнее закатывает глаза, но ударяет легонько своим, подтверждая данное когда-то слово: Он рядом. А значит, она справятся со всем. Ян уворачивается от последнего удара, отступает на пару шагов, выставив ладони, в сильной задумчивости произнося: - Ты стал… сильнее. - А ты - крепче. - кивает Ноа, разжимая хват и проверяя плечо. - Шкура словно дубовая! Ян на секунду подозрительно отводит взгляд, но затем встряхивает головой. - Я не о том, Ноа. Поверь, ты действительно стал сильнее, но при этом внешне - и не изменился. - кивает он на тело, пока Ноа вытирает пот нижней частью футболки, открывая пресс. Хотя, какое там, лишь намёк на оный, никаких кубиков, напоминающих ребристую доску для стирки. Ноа действительно трудно набирать мышечную массу, его нынешняя форма - чудо выживания и строго сбалансированного рациона еды от возможности до вероятности. Он поджарый и мускулы неплохо развиты, но не настолько, чтобы выпирать. Скорее ощутимы, чем видимы. Однако, Яну незачем ему врать в этом, а значит… - Может, просто приноровился? - жмёт он плечом, но Ян качает головой снова. - Нет. Я не только о мощи, ты в целом стал сильнее, Ноа: быстрее, гибче, рефлексы на уровне, уж поверь, я знаю о чём говорю. Только как? На это у Ноа нет ответа, и он лишь жмёт плечами, заканчивая тренировку. Скоро завтрак, а он, хоть и подготовился, но должен быть на раздаче. На выходе из спортзала он видит Лэйн и не может удержаться от улыбки, хоть и самыми кончиками губ. Девушка светлеет тоже, и когда Ноа подходит ближе, притормаживает, сама тянет руку, переплетая пальцы. Ноа жмурится, закрывает Яну вид своей спиной, тянет вверх, касаясь губами костяшек вместо приветствия. - Ты рано. Хоть выспалась? Их разговор вчера затянулся, хоть и не сильно из-за того, что Анна вернулась в каюту, но насколько Ноа успел изучить Лэйн, та тренировки не слишком любила. Лэйн прикусывает губу, пожимая плечом. - Да так, сон странный приснился. Ноа щурится, но не спрашивает, отступает в сторону. - Понимаю. Тренировка поможет выгнать его из головы. Можешь не торопиться, я отложу тебе порцию. - Спасибо. - Лэйн кивает и проворачивает кисть, целуя уже его костяшки, зеркалит нарочно взгляда не обрывая. И… Ноа не может сказать, что ему это не нравится. Если Лестер - кошмар паносекусуальный, то он сам - поцелуйчатый монстр. Заряда благости аккурат хватает на раздачу завтрака, после которого Ноа замечает - тумана стало больше и он вплотную подобрался к палубе, поэтому математик переглядывается с Лестером и бежит в каюту, проверяя вещи. Поэтому, снова оказавшись в спортзале, Ноа готов почти ко всему. Ключевое слово - почти.

***

От платформы веет голодом. Веет пеплом, светлым-светлым, таким, какой бывает только в одном случае - от костей, когда ничего другого не осталось. От кровяного привкуса во рту горько, и даже морской воде его не перебить. Ноа чувствует себя как на бойне, а из-за влажной одежды - точно его облили кровью, сделав ходячей мишенью. Только… для кого? Однако, увидев местных, Ноа прикрывает ладонью рот, чтобы его рычания не было слышно со стороны, как и видно - оскала. Очаровательно. Из всех осиротевших за три года апокалипсиса буровых платформ в Атлантике они попали именно на ту, где обитают каннибалы! Как те ещё от прионов не загнулись, а? Ноа убирает мокрую чёлку назад, незаметно довольно фыркая, когда речь заходит о рюкзаке Лэйн. Рассказывать той о своём предчувствии он не стал, да и не успел, хотя и была идея сделать это, когда они встретились в спортзале, но вот позаботиться о вещах вышло. А вот что его удивляет, так это то, что когда настаёт черёд подниматься, Лэйн подходит к нему. Ноа поднимает бровь, мягко произнося: - Мне, конечно, приятно, но предлагаю Лестера - он выше и сильнее. Лэйн опять поднимает бровь, во взгляде скользит лукавство: - Ноа, сколько раз мне нужно повторить, что я выбрала тебя? - Очень, очень много, т'хай'ла. - улыбается Ноа, опускаясь перед Лэйн на одно колено. А Ян был прав: он стал сильнее. По крайней мере, вес Лэйн даётся ему легче, чем он думал. Или это она так мало весит? Пообещав себе проследить, что та нормально питается (а то знает он этих увлечённых перфекционистов, сам такой!), Ноа плавно поднимается, стараясь прислушаться сам. На удивление, получается и математик хмурится ещё сильнее. Какой ещё “тот самый”? Откуда застрявшим на платформе в море людоедам знать о них?! Получившийся ответ Ноа не нравится: их ждали. Точнее, кто-то рассказал людоедам о них, так что, ловушка была приготовлена заранее.

***

Медленно. Как же медленно! В какой-то момент, поняв, что погоня, вопреки знанию пути, отстаёт, а не нагоняет, Ноа замер, огляделся, выбрал тупичок поуютнее, вытащил нож , убрал очки и затаился в тени. Их было четверо, ещё и без пистолетов, только с ножами и другим холодным оружием вроде бит и арматур. Их было четверо, без огнестрела, ещё и истощённых голодом людей, а не отродий. А потому, они были слишком медленными. Первый даже не успевает крикнуть, получив клинок в печень. Следующий успевает обернуться на шелест скользящей по настилу обуви от падающего тела, но тоже толком не успевает среагировать, и Ноа ударяет его в висок, засовывая нож почти по рукоять в череп. Третий успевает вскрикнуть и занести своё оружие, но Ноа сначала перехватывает его руку, просто нанизав кисть на нож, а затем выбивает локоть другой, пинком отправляя его в стену. Четвертый даже наносит удар, от которого Ноа уворачивается, отступая вбок, а затем, сделав подсечку, валит с ног ,сокращая дистанцию и режет по шее, зажмуриваясь, чтобы кровь не попала в глаза. Проморгавшись и оттерев её с лица, Ноа пинает поскуливающего на настиле последнего живого, затем наклоняется и добивает его. Плохая, плохая кровь. Горькая, гнилая, голодная… Ноа снимает всё ещё влажную футболку, вытирается, а затем, бросает её след за телами, обшарив их, в море - после такого её уже не отстирать, да и негде. К людоедам у него свой давний, толком незакрытый гештальт: в первый год, когда на Землю спустился голод, люди словно обезумели от него: продукты ещё были, как и сейчас, их можно было найти или создать, приложив усилия, но думать, поддавшись панике, мало кто мог. В лагере, куда Адам принимал беженцев перед распределением, с питанием было туго, случался и бартер, и воровство, а то и похуже. Им повезло, потому что их с Адиром группу спасал лично отряд Дмитрия, и пробыли они там меньше суток. Однако Ноа этого хватило, чтобы выйдя ночью из палатки из-за бессонницы и перепутав путь к уборной, наткнуться на пиршество людоедов - днём те вели себя как примерные беженцы, даже приютили женщину с ребёнком, что сомневалась, стоит ли примыкать к военным, а ночью… Ночью детскую головку Ноа увидел в котле, а что сделали с женщиной, ещё живой, озверевшие от голода(и не только по пище) люди, он вовсе предпочёл бы забыть. Как выбрался живым - толком не помнил, но патруль, который он смог привлечь, поглядывал на него уважительно, пока отлавливал давших дёру каннибалов и расстреливал их, точно бешеных собак, на месте. Вслед за очередной одинаковой футболкой Ноа достаёт плащ и маску. Пора начинать собственную охоту.

***

Колыбельный напев казался очередной издевкой, извращённым воспоминанием, пока Ноа не увидел ту, что его пела. Точнее, когда наугад ударив ножом, понял, что тот впервые за день не попал в цель. Да и как ему было, если той, кому удар предназначался, считай, и не было. Не женщина - видение, тень самой себя, как якорем, яростью скованная с землёй. Глаза - огненная бездна, а душа за глазами… Ноа замер, различив тот же, безжизненный и сухой треск, что царил в его сердце. Приподнял маску, щурясь, но увиденное изменилось мало, и трудно сказать - чудилось ли ему, или было на самом деле. - Кто ты? Сухие, безжизненные губы дернулись в ухмылке, когда она склонилась перед ним. - Та, что хочет присоединиться к твоей охоте, Первый. Нож устремился к тощей шее, но не тронул её, лишь пощекотав самым кончиком. - Откуда ты знаешь это? - Слышала, как говорили о том… пришлые. Если пойдёшь со мной, я расскажу всё, что знаю. Ноа задумался, но быстро кивнул. - Веди. Тень тут же довольно оскалилась, повернулась и, опережая на пару шагов, повела за собой вглубь помещений. - Они приплыли пару дней назад, сами, не знаю, какая сила провела их через аномалию. И совершенно не боялись толпы, их окружившей, словно… были опаснее любого из тех, кто обитает здесь. Более того, их главному удалось договориться с вожаком этих тварей о разговоре наедине. Я проследила за ними и услышала, что вскоре неподалёку пройдёт корабль, который они могут заманить к себе. На этом корабле будет двое, которые их интересуют и с которым нужно быть осторожнее: Глас и Первый. Их нужно поймать, остальные - плата за то, что что они останутся в живых. Хотя, главный тут же добавил, что им удаётся справиться с Первым. В помощь они оставили оружие против небожителей, объяснив, как им пользоваться. - Оружие?! - изумился Ноа. Им и на базе его выдавали под три росписи, откуда у него культистов столько, чтобы раздавать направо и налево?! Откуда у них столько ресурсов?! - Патроны с зелёной жидкость. Как поняла, оно для них - что яд. Ноа снова кивнул, тут же задавая следующий вопрос: - Как выглядел их главный? - Высокий. Статный. Светловолосый и голубоглазый - точно как принц из сказки. Борис. Любопытно, а ведь весь отряд уверен в том, что тот - мёртв. Видимо, поэтому Зара во сне и говорила только про себя… - Сколько здесь этих… нелюдей? - Пришлые, поговорив, уплыли. Твари были недовольны, но слишком боялись их, чтобы помешать. На платформе осталось всего около… - она подняла голову, точно прислушиваясь, хотя сам Ноа ничего не слышал. - тридцати живых существ, не считая вас. Они не представляют опасности для тебя. Ноа фыркнул, поневоле спрашивая: - С чего ты взяла? - Потому что гнев придаёт сил. - приложив когтистую ладонь к тощей груди, снова поклонилась она, а затем повторила жест, коснувшись уже его. - И во всех мирах нет гнева сильнее, чем таких, как мы. Ноа перестал дышать, поняв, о чём та говорит. Горло перехватило мукой, тоской, непрожитой до конца злостью. - Откуда ты… Она улыбнулась, обходя его кругом, пропела ласково. - От тебя до сих пор пахнет молоком. Тонко-тонко, едва уловимо, но… этот запах - уже часть тебя. Не так ли? Ноа прищурился, но она лишь рассмеялась, хрипло, каркающе, отходя подальше и с удивительной лёгкостью распахивая железную дверь, открывая ему проход, за которым слышались голоса. - Прошу. Стань для них последним, Первый…