Whirlpool/ Водоворот

      Санеми медленно отпил чай, тупо глядя поверх чашки.       «Ты, кажется, отвлечен». Гёмей спокойно заговорил. Санеми поднял бровь, метнув взгляд на Каменный Столб, не опуская чашку.       «Как, черт возьми, ты можешь это понять?» Санеми был искренне впечатлен. Насколько он знал, он не издал никаких явных звуков или беспокойных движений. Не специально, чтобы обмануть Гёмея или что-то в этом роде, он просто сидел там, немного погруженный в мысли.       «Наму Амида-Буцу. У людей есть гораздо больше признаков, чем просто визуальные подсказки...» Гёмей сложил ладони вместе в своей обычной молитве. Санеми прищурился. Если бы он не знал лучше... «Я не издеваюсь над тобой, Шиназугава».       «Я не думал, чт... Нет, конечно, нет». Санеми ответил немного смущенно, а Гёмей не улыбнулся, но атмосфера все равно была легкой и теплой.       «Мы можем поговорить об этом, если ты чувствуешь необходимость... или ты предпочтешь еще чаю?» — легко предложил Гёмей, не настаивая. Санеми криво улыбнулся, откинувшись назад.       «Ничего серьезного, чтобы беспокоить тебя, Химеджима-сан». Санеми закрыл глаза с легким вздохом. Он предпочел бы просто продолжить наслаждаться чашкой чая с Каменным Столпом в этот редкий момент тихого покоя.       После того, как они сегодня установили свои соответствующие режимы тренировок для низших рангов, они вместе тренировались в поместье Каменного Столпа. Трехэтапная тренировка, которую Гёмей назначил своей группе учеников, не была для Санеми вызовом, но полноценный спарринг с сильнейшим Столпом был всего на шаг выше нынешних способностей Санеми.       Но Санеми ни в коем случае не был слабаком. С точки зрения чистой силы и ловкости в бою он, скорее всего, занимал второе место среди Столпов на данный момент. Поэтому они согласились на спарринг с Гёмеем, у которого был небольшой перевес из-за тяжелых каменных гирь.       Гёмей все еще не вспотел, но ему не удалось заставить Санеми признать поражение, так что это была тяжелая, удовлетворяющая тренировка для них обоих.       И теперь они сидели в гостевой комнате Поместье Камня, охлаждаясь как физически, так и морально за хорошей чашкой чая и в легкой компании. Солнце начинало опускаться за горизонт, окрашивая небо в темно-оранжевый и золотой цвета.       В течение многих лет это служило для Санеми звоночком тревоги, чтобы приступить к работе для еще одной беспощадной ночи охоты на демонов, поэтому было странно просто сидеть там и греться в золотом свете. Хотя и не неприятно. Нет, это было прекрасно, и Санеми стремился изо всех сил сделать будущее, в котором каждый мог бы воспринимать медленные, легкие закаты как должное, реальностью.       Гёмей налил Санеми еще одну чашку, которую тот принял, слегка наклонив голову. «Неужели что-то должно стать серьезным, прежде чем это можно обсуждать?»       Его тон был все еще легким. Нетребовательным. Но Санеми немного сник, сдаваясь. Хотя он имел обыкновение держать все при себе, особенно такую ​​глупость, как эта, у него не было большой проблемы, если это был Гёмей.       «Я думаю, ты прав. Мне просто пришло в голову, что я довольно недружелюбен почти ко всем», — начал Санеми, останавливаясь, чтобы сделать глоток чая. Гёмей слегка наклонил голову, как будто он смотрел на него.       «Верно», Гёмей чуть было не поднял бровь, и Санеми бросил на него хмурый взгляд, которого он не мог видеть. Он не закончил.       «Но это не значит, что я не могу ладить с людьми, если захочу. У меня нет близких друзей, потому что я так решил, но я совсем не закрыт для поддержания дружеских отношений с остальными Столпами. Даже если Узуи и я иногда надираем друг другу задницы, я более или менее вежлив с большинством из вас». Санеми продолжил, остановившись, чтобы подумать о своих отношениях со всеми Столпами.       Как он сказал, он и Тенген находились в своего рода ситуации легкого соперничества, когда их горячие мнения часто сталкивались и приводили к повышенным голосам и кулакам, но по большей части они были вежливы. Тенген, казалось, тоже был в порядке.       У него вообще не было проблем с Шинобу, и хотя они не очень часто разговаривали, она никогда не терпела грубости, а он никогда не грубил ей. И ее дружелюбный нрав время от времени подталкивал к некоторым беззаботным разговорам.       Он обнаруживал, что чаще всего на большинстве встреч сходится взглядами с Обанаем, чем с остальными, и они иногда сопровождали друг друга на заданиях и тому подобном без особой суеты. Он предположил, что помогло то, что они были одного возраста, а не то, чтобы они были близки в каком-либо отношении. В общем-то, ни один из них не особо заботился о другом, и его это вполне устраивало.       Этот мальчишка, Муичиро, вообще ни с кем не разговаривал. Но у него и Санеми никогда не было никаких проблем, и с его уравновешенными — хотя и довольно грубыми — замечаниями и мнениями они обсуждали серьезные темы с большим интересом.       Мицури любила всех, и Санеми не стеснялся признавать, что он тоже к ней довольно привязан. Вы просто не могли ненавидеть милую, обманчиво сильную Хашира Любви, которая хотела лучшего для всех. У него было несколько несущественных тихих разговоров с ней ни о чем особо важном, но все равно это было легко и весело.       Кёджуро... Он всегда восхищался этим парнем в какой-то степени. Это было как-то невозможно не сделать. Великий, сияющий Огненный Столп был маяком надежды и опорой силы для всех, и Санеми всегда относился к людям, которых уважал, немного лучше. С Кёджуро это был действительно хороший баланс между возможностью обсуждать с ним серьезные вещи некоторое время и возможностью просто шутить в остальное время. Если бы не Санеми, сознательно державшая его на определенной вежливой, но непреодолимой дистанции, и тот факт, что Огненный Столп был самым занятым из всех, они могли бы быть хорошими друзьями. Он не особо скорбел по нему, когда он умер, но иногда скучал по нему.       Гёмей был, вероятно, единственным человеком, которого он мог бы назвать другом. Он всегда очень уважал старшего Столпа и никогда не был агрессивен или резок по отношению к нему, как он определенно делал это по отношению ко всем остальным. Гёмей был милым, но строгим человеком, но он никогда не возражал против компании Санеми. Если бы Санеми позволил своим стенам полностью рухнуть, он мог бы даже назвать их отношения комфортными.       С другой стороны...       «Большинство из нас, говоришь ты... Я полагаю, что твоя текущая проблема связана с Томиокой, так?» Гёмей казался расслабленным, продолжая греть руки чашкой чая.       «Как ты догадался?» — сухо пробормотал Санеми. Гёмей неторопливо поставил чашку на стол.       «Ну, давай послушаем. Что он сделал с тобой на этот раз?» Гёмей определенно насмехался над ним, но Санеми просто покосился на него и проигнорировал это.       «Ничего... Ну, ничего особенного. Просто...» Санеми постучал пальцем по краю чашки. «Я часто выгляжу как угроза, но не то чтобы у меня были проблемы с тем, чтобы быть вежливым с остальными Столпами. Что же тогда с ним не так?»       Гёмей поднял бровь. «Ты не хочешь быть с ним дружелюбным?»       «Я узнал от Кочо пару дней назад, что он хочет дружить со мной или что-то в этом роде, и я потерял голову. Я закончил тренировку в тот день пораньше и пошел к нему домой, чтобы накричать на него за это». Пробормотал Санеми, немного кашляя, чтобы скрыть свое унижение. Боже, он не мог смотреть в глаза, признавая это дерьмо, а ведь Гёмей даже не мог его видеть.       «...А», Гёмей выглядел так, будто пытался не смеяться. Если бы это был кто-то другой, Санеми уже нанес бы ему удар в лицо.       «В любом случае», сказал Санеми немного громче, чем нужно. «Я сука для большинства людей, но меня все устраивает со всеми вами. Потому что ты делаешь свою работу, не бежишь от ответственности, и тебя не нужно спасать. Но Томиока такой же. Почему же он тогда доводит меня до чертиков?»       «Если честно, он не стал особо популярным ни у кого из нас», — спокойно заметил Гёмей. Он отпил чаю, помедлив несколько мгновений. «Но это правда... Я предполагал, что ты относишься ко всем, кто не пользуется твоим уважением, примерно одинаково, но ты, кажется, особенно агрессивен по отношению к Томиоке».       «Моим уважением...?» — запнулся Санеми, немного застигнутый врасплох. Гёмей поднял голову, глядя прямо на него невидящими глазами крайне странным образом.       «Я могу сказать, что ты уважаешь меня и всех остальных Столпов в какой-то степени... Но ты не уважаешь его, не так ли?»       «Это...» Санеми замолчал. Так это выглядело?       Он не знал, с чего начать распутывать узел замешательства в своей груди. Конечно... был момент, когда он вообще не уважал Гию... Но...       Но?       Санеми почувствовал, что перестал дышать, когда его мысли закружились.       Но почему важно, как это выглядит? И почему вообще важно, уважает его Санеми или нет? В любом случае он все еще был мудаком, и Санеми все еще не любил этого высокомерного ублюдка.       Но...       Но уважение и личные чувства — это разные вещи. Быть любимым и быть уважаемым... Одно из них полностью зависело от него, и это его личное дело. Но с другой стороны...       Это так сильно беспокоило Санеми, потому что если у других людей, таких как Гёмей, сложилось впечатление, что Санеми не уважает Гию... то это означало, что Гию, вероятно, думал так же?       Санеми не знал, как другие люди это воспримут, но лично его, если бы он узнал, что кто-то не уважает его по какой-либо причине, это бы его бесило до чертиков. Но зная этого мрачного придурка... вместо того, чтобы злиться, он, вероятно, просто принял бы это.       И расстроился бы из-за этого.       «Не устраивай здесь бесчинства и не ломай мою мебель, Шиназугава». Гёмей заговорил, ясно почувствовав волнение Санеми. Санеми вздрогнул, но стиснул зубы, сжав кулак и впиваясь ногтями в ладонь, чтобы не ударить что-нибудь.       «Я не собирался этого делать, Химеджима-сан». Санеми ответил, сдержанно щелкнув челюстью.       Почему он так расстроился из-за этого? Почему это имело значение, был ли этот глупый идиот опечален этим или нет, разве он не всегда был печален? Не похоже, что Санеми сделал что-то с ним специально. Кроме того, почему его волновало, был ли печален Томиока Гию с каменным лицом или нет? Не его гребаное дело.       Но подумать, что Гию может почувствовать, что ему отказывают в чем-то таком элементарном, как уважение от того, кто был равным ему по рангу...       Неважно, кто это был, решил Санеми. Даже если это был Гию или кто-то другой из Столпов. Пока кто-то пользовался его уважением, его нельзя было заставлять чувствовать себя иначе. Потому что это уважение и так было заслужено достаточно тяжело.       «Ты беспокоишься о нем». Гёмей снова сжал руки, слезы всегда были готовы потечь по его лицу. Санеми чуть не огрызнулся на него. На хрена он молился за него, а?       «Чёрт возьми. Я просто не думаю, что это справедливо. Даже если это Томиока-блядь-Гию, я не хочу, чтобы он или другие люди думали, что я его не уважаю. Если бы я его не уважал, я бы уже сделал всё, что в моих силах, чтобы выгнать его с его поста Столпа». Пробормотал Санеми. Гёмей пробормотал ещё одну молитву.       «Ты думаешь, это несправедливо по отношению к нему? Или к тебе, за то, что тебя неправильно оценивают другие?» Гёмей звучал искренне в своём вопросе, как будто это было нормально в любом случае. Санеми немного оскалил зубы. К чёрту это.       «Несправедливо по отношению к нему, Химеджима-сан. Какое мне дело до того, как меня оценивают другие? Я просто говорю, что если кто-то заслуживает моего уважения, то я не хочу, чтобы это выглядело так, будто он этого не заслуживает. Это не тест или что-то в этом роде, это просто элементарная вежливость». Санеми зарычал, слегка хрустнув пальцами.       «Наму Амида-Буцу... У тебя прекрасные принципы, Шиназугава. Простой, но сильный и честный... И добросердечный». Гёмей опустил голову, словно в знак одобрения. Санеми не хотел признаваться, что он почувствовал, как напряжение в его плечах немного ослабло.       «И это принципы, которых я придерживаюсь, независимо от того, кто этот дерьмовый ублюдок, о котором идет речь». Гёмей улыбнулся, опуская руки.       «Теперь ты успокоился, когда решил, что с этим делать». Заметил Гёмей, заставив Санеми криво рассмеяться.       «Я перестану спрашивать, как ты это понял. Что ты думаешь о Томиоке, Химеджима-сан?» Санеми позволил своему голосу расслабиться вместе с напряженными мышцами, насильно успокоившись, как указал Гёмей.       Боже. Гию просто обязан был быть помехой, даже когда его не было рядом. Но как бы то ни было. Он не получил никаких ответов от Гёмея, но, тем не менее, разговор с ним немного прояснил его мысли, как всегда.       «Томиока, хм... Он не любит слушать других людей или вступать в какие-либо отношения... Он не участвует в обсуждениях, если Ояката-сама не присутствует, и, похоже, не считает нужным тратить на нас время, когда его нет. По крайней мере, я предполагаю, что у всех нас сложилось такое впечатление... Он никогда не останавливается, чтобы объясниться, когда говорит резкие вещи, и уходит рано, в конце концов». Гёмей потер бусины между ладонями. Напряжение прорезало глубокие морщины между его бровями и под глазами, и внезапно температура в комнате, казалось, упала. «Все это делает сотрудничество ужасным. Ответственность, которая так же важна для Столпа — нет, для любого мечника — как и боевые способности».       Санеми чуть не присвистнул. Ой, страшно. Выражение лица Гёмея, тон, холодный анализ... Он бы не хотел оказаться в центре этого. А он думал, что Гёмей был вполне в порядке с Гию.       «Ого... Ты действительно не очень высокого мнения о нем, не так ли?» Санеми фыркнул. Гёмей сделал паузу, затем грозовые тучи рассеялись с его лица.       «Я думаю, это один из его недостатков. Довольно большой, который, хотя я не скажу, что делает его недостойным своего положения, временами делает его неприятным... Но это не значит, что у него нет искупительных качеств. Он ответственно относится ко всем остальным обязанностям Столпа, он эффективен в бою, и у него также есть твердые принципы. Самое главное, он честен». Затем Гёмей улыбнулся. «До неприличия».       «Боже, все это... Так какой же в итоге вердикт ему? Ты можешь его терпеть или нет?» Санеми подпер щеку кулаком, приподняв бровь. Ему было все равно, но ему было немного любопытно. Что другие люди думают об этом парне, который не оставляет Санеми в покое.       Не то чтобы кто-то еще знал об этой стороне Томиоки Гию.       «Пока он выполняет свои обязанности и не нарушает кодекс поведения, у меня нет с ним никаких проблем, но я бы не назвал его другом». Ответил Гёмей. Санеми задумался, размышляя, чувствуют ли то же самое другие Столпы.       «А, ладно. Хватит думать об этом никчемном придурке». Санеми отклонил тему. По правде говоря, они обсуждали ее слишком долго, было смешно, что они вообще вели целый разговор о Гию.       Гёмей поднял свою чашку в своем собственном темпе, неторопливо отпивая, прежде чем заговорить. «Ты решил быть с ним немного добрее теперь, не так ли?»       «Не - что, нет, какого черта, как ты пришел к такому выводу?! Зачем мне это?»       «Конечно, Шиназугава».       «Химеджима-сан-»

***

      Гию постучал в его дверь несколько дней спустя.       По крайней мере, на этот раз он постучался, хотя в его спокойных глазах было что-то беспокойное.       Санеми был не слишком против увидеть его сегодня, поскольку тренировка прошла гладко, он придумал новое исполнение измененной формы атаки, и никто его не разозлил. Поэтому он был в относительно хорошем настроении и впустил Гию в свою спальню без особой суеты.       «Что-то хорошее произошло сегодня?» Голос Гию был тихим.       Прошло всего несколько дней. Но если он хотел вести себя так, будто их последнего ледяного расставания не было, то это было, ну... не важно, предположил Санеми. Только сегодня.       «Мм, люди просто решили быть менее идиотскими рядом со мной, я полагаю. Что еще важнее», — Санеми закрыл дверь и бросил острый взгляд через плечо. «Ты, кажется, довольно зажат. Тебе нужна помощь с этим?»       Гию просто тупо смотрел на него несколько секунд, явно ошеломленный. Это было раздражающе, но не совсем неожиданно. В конце концов, Санеми редко когда-либо начинал что-то, особенно предлагая так легко. Но, черт возьми, он был в хорошем настроении, он мог немного пожалеть предательскую, неустойчивую дрожь на самых краях темно-синего взгляда Гию.       Это было определенно заманчивое зрелище в любом случае.       «Я... полагаю, да. Да». Гию казался немного не в себе, как будто он не был уверен, что делать с собой. Санеми фыркнул. Боже. Неужели это было так шокирующе? Гию медленно опустил меч и сел, поджав под себя ноги. «Ты... тоже зажат, Санеми? Ты необычайно прямолинеен».       Санеми повернулся, увидев столкновение настороженности и осторожного волнения, затуманивших глаза Гию. Ну. Гию, похоже, нравилось, когда он брал на себя управление, в конце концов. Взятие инициативы, должно быть, что-то для него делало, независимо от того, насколько это явно его раздражало в то же время.       Санеми подошел и присел перед ним, взял его подбородок в руку и запрокинул лицо вверх. Дыхание Гию сбилось, и Санеми почувствовал, как жар начал распространяться по его нижней части живота.       «Мм... Ну. Скажем так, у тебя сегодня милый взгляд в этих красивых глазах». Санеми говорил тихо и плавно. Он позволил себе тень злобной улыбки, когда щеки Гию окрасились в красивый розовый цвет.       «Ой, какого черта...» пробормотал Гию, моргая немного быстрее обычного. Санеми небрежно отпустил подбородок Гию и переместился на свой футон, лениво потягиваясь. Он не мог сказать, что ему не нравилось наблюдать, как Гию разбирается, что делать со своими конечностями, поскольку этот тупой придурок редко смущался, когда дело касалось рутинного дерьма вроде секса.       Или, ну, он предположил, что причина, по которой он никогда не видел Гию смущенным, заключалась в том, что он никогда не делал ничего похожего на флирт с ним раньше.       Гию заерзал на месте, как будто не был уверен, стоит ли ему подойти или нет. Санеми посмотрел на румянец, проступивший на его переносице. Жаль. Ему стоило попробовать пофлиртовать давным-давно.       «Ну? Ты собираешься сказать, что сегодня снова пришел не за этим? Это выражение лица выглядит говорит о другом». Санеми сел и положил предплечье на поднятое колено. Гию покраснел до кончиков ушей, и он бросил на Санеми хмурый взгляд. Санеми лишь ухмыльнулся, лениво и снисходительно поманив его пальцем.       «Что с тобой сегодня...» — пробормотал Гию, но все равно подошел к нему, нахмурив брови над усиливающимся румянцем.       «Тебе не нравится? Это очень плохо». Санеми притянул Гию к себе поближе за перед своей рубашки, наслаждаясь тем, как в его глазах вспыхивает растущее желание. «Твое милое личико сегодня действительно поднимает мне настроение».       «С-Санеми». Гию звучал немного возмущенно. Но он только придвинулся ближе, почти забираясь на колени Санеми. «Как тебе не стыдно говорить такую ​​чушь...»       «Это работает, так что кого это волнует?» Санеми протянул, схватив бедра Гию и усадив его к себе на колени как следует. Гию поднял бровь над своим красивым румянцем, казалось, немного приходя в себя. Он коснулся кончиками пальцев плеч Санеми и слегка провел ими по его груди, наклонив голову, как будто разгадывая его.       «Ты и правда в хорошем настроении, да?» Гию не улыбался, не совсем, но его красивые глаза потеплели от благодарного блеска.       «Что, ты не хочешь, чтобы я был таким?» Санеми закатил глаза и скользнул руками по узкой талии Гию и вниз, чтобы схватить его за задницу. Он бесстыдно ощупывал и ласкал мягкие щеки через одежду, как будто они принадлежали ему, ухмыляясь, когда Гию беспокойно шевелился.       «Хм. Должен сказать, я не знаю, нравится ли мне это». Гию вздохнул, дернувшись и закусив губу, когда Санеми ущипнул его за задницу.       «Сегодня мы стервозные, да?»       «Сейчас я стервозный?» Гию снова поднял бровь и резко выдохнул, это было самое близкое к насмешке, что он когда-либо делал. Ухмылка Санеми стала глубже и он небрежно схватил член Гию через штаны. Тот уже начал твердеть.       «Ну, я имею в виду... Посмотри на себя.». Санеми наклонил голову, безмолвно бросая ему вызов. Глаза Гию на секунду остекленели, когда он обхватил его член.       «Мм... Думаю, это неплохо. Хотя и довольно раздражающе», — пробормотал Гию, приподнявшись чтобы слегка обхватить пальцами его шею, как будто удерживая его на месте. Он поцеловал его с настойчивостью, которой Санеми не ожидал, уже облизывая шов его губ, чтобы попросить войти. Санеми был слишком счастлив угодить, открываясь для него, пока он нащупывал пряжку ремня Гию. Она расстегнулась с привычной легкостью, и Санеми, не теряя времени, засунул руку в штаны Гию и принялся за дело.       Гию ахнул ему в рот, когда Санеми грубо его ощупал. Он пошевелился и покачал бедрами смехотворно заманчиво, штаны сползли вниз ровно настолько, чтобы освободить его член, который Санеми с радостью обхватил своей рукой. Гию был совсем не маленьким, но и рука Санеми тоже, которая почти полностью охватывала ствол своей хваткой. Гию пробормотал что-то о том, что ему это нравится, давным-давно, когда они оба еще были новичками в телах друг друга, и он все равно покраснел сейчас, когда отстранился на секунду, чтобы взглянуть на свой собственный член. Черт, он вообще представлял, как он выглядит, когда делает такие вещи...       Санеми на мгновение отпустил, чтобы плюнуть в руку, и снова обхватил пальцами его член, поглаживая его с полным вниманием. Гию провел пальцами по волосам Санеми и издал легкий вздох, когда Санеми наклонился вперед, чтобы поцеловать его под челюстью, вдоль полоски открытой кожи над воротником его униформы. Он лизнул чувствительную кожу и покусал острый уголок челюсти, заставив Гию вздрогнуть и извиваться, продолжая ласкать его член уверенными, ровными движениями.       Гию в мгновение ока начал беспокойно дергаться и ерзать у него на коленях, из его горла доносились тихие звуки. Обычно ему не требовалось много времени, чтобы полностью возбудиться, но даже сегодня это было немного чересчур. Санеми удивленно взглянул вниз, когда почувствовал предэякулят под пальцами. Уже? Неужели он так сдерживался сегодня?       Ну, в таком случае...       Он укусил Гию за шею и ускорил движения, вызвав удивленный стон.       «Что происходит? Ты и так уже так много истекаешь». Санеми говорил между влажными поцелуями с открытым ртом вниз по горлу Гию, пока он стягивал воротник вниз, стараясь поддерживать ритм своего занятого кулака. Гию дернулся, когда Санеми задел зубами пульс, и больше предэякулята капнуло с головки в руку Санеми, сделав скольжение его кулака гораздо более плавным.       «Я просто... немного...» Гию подавил еще один удивленный стон, когда Санеми провел пальцами вниз к яйцам и почувствовал, как они дернулись вверх. Он ухмыльнулся и прижался губами к сладкому месту под ухом Гию, посасывая его с силой, одновременно массируя яйца и распределяя предэякулят со своих пальцев повсюду. Гию похотливо вскрикнул, выгнув спину.       «Да? Немного слишком взволнован что увидел меня сегодня?» - промурлыкал Санеми, отпуская шею, чтобы сосредоточиться на дразнящей пылающей головке его члена. О, черт, Гию уже выглядел таким потерянным. Он так сильно покраснел, его мягкая, блестящая влажная нижняя губа была зажата между зубами, когда Санеми снова обхватил пальцами ствол и слегка сжал его. Казалось, он смутился от слов Санеми, красивые глаза немного ошеломлены и, о, как же он хорошо выглядит!       Санеми ухмыльнулся, стараясь не пускать слюни. Он гладил его приятно и крепко, с таким давлением, которое ему нравилось, чтобы завести его. Он планировал наращивать темп, но это на самом деле не казалось таким уж необходимым, поскольку эти греховные губы раздвинулись, и воздушные стоны начали вырываться из Гию непроизвольно.       «Просто посмотри на себя, посмотри на это выражение. Такое чертовски непристойное, ты выглядишь так, будто собираешься пускать слюни прямо на мою руку, черт возьми. Если ты чувствовал себя таким отчаянным, ты должен был что-то сказать». Санеми не в силах удержаться от насмешки над ним. Но это все еще была искренняя признательность, которую он дал Гию понять резкой ухмылкой и быстрым поцелуем, открытым ртом, грязным, что послало электрический разряд по его позвоночнику. Гию тяжело дышал, грудь его слегка вздымалась, когда он моргал не сфокусированными, стеклянными глазами.       «Мне не совсем... нужно было», — выдохнул Гию, красивые черты лица исказились от растущей потребности и удовольствия. Санеми решил проигнорировать этот комментарий и просто наблюдал, как он разваливается на части, а в его животе бурлил огонь.       «Ты уже близко? Это не заняло много времени. Ты хочешь, чтобы я тебя вот так достал?» — поддразнил Санеми, наблюдая, как его красивый румянец растекается по его шее под воротником.       «Санеми... Я...» Гию задохнулся, когда Санеми повернул руку под скользкой головкой. Он немного дрожал, но Санеми не унимался, упиваясь видом того, как он прижимает дрожащую руку к своему рту, полузакрытые глаза были влажными и туманными от удовольствия.       «О... да. Черт, ты действительно чувствуешь это сегодня, а? Что тебя так взволновало? - Санеми тихо и хрипло рассмеялся, когда Гию вздрогнул и зажмурился. Его румянец потемнел до почти болезненно-красного цвета, и Санеми просто снова рассмеялся и с силой отдернул руку от лица. - Почему ты прячешь свое лицо, красавчик? Обычно ты не заморачиваешься с этим. Я что, заставляю тебя так стесняться?»       «О Боже, перестань говорить». Запыхавшийся голос Гию представлял собой смесь нытья, вздоха и бессмысленной мольбы. Он звучал почти отчаянно, отказываясь смотреть в глаза и начиная немного хаотично дергать бедрами в кулак. Санеми почти ухмыльнулся. Черт возьми, он не собирался останавливаться, когда Гию так реагировал.       «Почему? Смущен? Ты не хочешь слышать, как я разговариваю с тобой, пока я это делаю?» Санеми наклонился вперед, чтобы пробормотать ему прямо на ухо, немного сжав его. Тихий всхлип вырвался из рта Гию.       «Ах... Говорить... эти вещи... прямо сейчас», — выдавил Гию между непреодолимыми тихими всхлипами. Он впился пальцами в плечи Санеми достаточно сильно, чтобы причинить боль, извиваясь у него на коленях, когда Санеми вдавил большой палец в его щель. Он издал задыхающийся крик, покачал головой и немного поерзал. Слезы текли по его красивому лицу. Черт. Должно быть, он очень ошеломлен.       «Ты хочешь кончить?» Санеми нежно укусил покрасневшую мочку уха Гию. Гию вздрогнул, и еще одна струя предэякулята покрыла руку Санеми.       «Прекрати... Не разговаривай со мной сейчас, или...» Гию слабо толкнул его в грудь бесполезными, дрожащими руками.       «Почему это так тебя беспокоит, а?» Санеми не мог не наслаждаться его борьбой. Он не ожидал, что видеть, как самодовольный придурок так быстро сдается, будет так забавно и приятно.       Гию звучал почти несчастно, когда он задыхался и дрожал, опуская голову, словно от стыда. Он едва мог говорить громче надтреснутого, беспомощного шепота. «Твой голос...»       Оу.       Санеми ухмыльнулся так широко, что стало больно. Ах, так Гию сейчас сходит с ума из-за голоса Санеми, да? Если подумать, он обычно никогда так много не говорил во время секса и никогда не дразнил его такими словами.       «Да? А что с моим голосом, детка? Он тебя заводит? Сводит с ума?» Не составило труда позволить своему голосу упасть еще ниже, глубоким и хриплым, когда Гию беспомощно вскрикнул и дернул бедрами. Голова Гию упала вперед, чтобы покоиться на его плече, мокрые вздохи и задыхающиеся стоны, словно музыка для ушей Санеми, заполнили комнату.       «Н-не называй меня так. И... И, просто, весь твой, ах-весь твой... что бы это ни было, сегодня...» Ногти Гию впились ему в грудь, и Санеми сжалился над ним.       Он сжал свою хватку так, что стало больно, дергая его все быстрее и быстрее. Он схватил волосы Гию другой рукой и потянул их назад ровно настолько, чтобы прошептать ему на ухо. «Кончи для меня, детка».       Голос Гию уловил высокий стон, бедра запнулись. Санеми выдаивал его во время оргазма, не замедляя темпа и даже не ослабляя хватку, когда Гию излился на его руку.       Гию рыдал, звуча так, будто он вот-вот задохнется, поскольку Санеми отказывался позволить ему спуститься с высоких, слабых, дрожащих рук, бесполезно покоившихся на его запястье. Но он не выглядел по-настоящему расстроенным, поэтому Санеми продолжил играть с ним, грубо размазывая сперму по всей длине его дергающегося члена, стараясь не оставить ни единого чистого места. Гию трясся, извивался и стонал у него на коленях, как во сне, икая от бездыханных вздохов, становящихся все слабее и слабее, и все более отчаянными.       Санеми почти мог кончить, просто слушая его, наблюдая за ним, чувствуя, как трясется его тело... Какое чертово удовольствие.       Он провел пальцами по чувствительной головке, и Гию яростно дернулся, отчаянно пытаясь оттолкнуть его руками, в которых, казалось, не осталось энергии.       «Санеми, Санеми, пожалуйста...» Гию ахнул, словно он вот-вот потеряет сознание. Он говорил серьезно. Ладно, хватит. Санеми тут же отпустил его, позволив ему рухнуть на его тело и перевести дыхание.       «Ты в порядке? Слишком много?» — тихо спросил Санеми, просто чтобы убедиться. Гию слабо кивнул, просто вдыхая неровные вдохи некоторое время.       «Все в порядке, я в порядке. Ты остановился раньше, прежде чем стало слишком много», — выдавил Гию между поверхностными вдохами. Санеми тихо вздохнул с облегчением. В конце концов, он не хотел заходить слишком далеко, он не был полным придурком.       Он вытер сперму с руки, пока Гию приходил в себя, пытаясь игнорировать собственный пульсирующий член. Для Гию не было редкостью кончать несколько раз за одну ночь, и он знал, что у него невероятно короткий рефрактерный период, поэтому ему просто нужно было быть терпеливым.       Он рассеянно гладил спину Гию, ожидая, чувствуя, как дрожь и постепенно утихает.       Когда Гию поднял голову, его лицо вернулось к обычному бледному оттенку, стеклянные глаза стали намного тише и спокойнее. Санеми вытер оставшиеся слезы, не задумываясь об этом, размышляя, не является ли внезапно гораздо более подавленный взгляд его глаз его воображением. Он больше не казался этим увлеченным.       Он убрал взъерошенные волосы Гию с лица. Затем Гию заметно встряхнулся, наклонился вперед и сладко поцеловал его. Это было мягко, нежно, почти как благодарность. Санеми начал хмуриться, прежде чем Гию обхватил его шею руками и поцеловал как следует, наклонив его голову и соединив их губы.       Ладно...? Немного странный, сентиментальный момент в середине, но он, казалось, вернулся к делу, покусывая нижнюю губу Санеми и проводя руками по его спине и плечам. Санеми позволил себе расслабиться, обхватив его лицо и наклонив голову так, как он хотел поцеловать его лучше. Гию скользнул руками вниз по его груди и провел исследовательскими пальцами по его шрамам, неторопливо ощупывая его.       Медленная, ленивая атмосфера была совсем не плохой, и, честно говоря, если бы Санеми не был все еще возбужден от недавнего бездействия, он бы, вероятно, наслаждался этим. Он жаждал сорвать одежду Гию и перейти к основному блюду.       Но у Гию, казалось, были другие идеи. «Подожди, остановись...»       Гию толкнул его в грудь, сначала нерешительно, а затем сильнее, когда он прервал поцелуй. Санеми моргнул, немного ошеломленный. Он не вообразил себе ничего, Гию действительно изменил настроение. Он, казалось, больше не хотел продолжать.       «И-извини. Ты прав, я пришел сюда сегодня именно для этого и думал, что я... Но, эм...» Длинные темные ресницы Гию быстро затрепетали, когда он посмотрел куда угодно, только не в глаза Санеми. «Это... Не то чтобы это было плохо, мне очень понравилось, очень понравилось, я просто...»       Он выглядел более чем смущенным. Виноватым, как будто ему было плохо или что-то в этом роде, и немного... грустным. Больше определенно не было пламени желания.       Гию слез с его колен, и Санеми откинулся назад, глядя на него мгновение.       Он немного переборщил? Гию никогда не любил чрезмерную стимуляцию. Но это была просто дрочка. С другой стороны, он никогда раньше не видел Гию таким чувствительным. Или, может быть, это было что-то еще.       Может быть, он просто больше не был в настроении, просто потому, что его тело не чувствовало этого.       Это не было причиной смущаться и извиняться. Чувствовал ли он себя виноватым, потому что кончил один?       Санеми вздохнул, бросив на свой член короткий взгляд. Да, это было чертовски неприятно, но неважно. Не так уж это и важно. Санеми мог разогнать свою кровь и с легкостью управлять своими мышцами, выходящими за рамки человеческого контроля. Избавиться от стояка было просто. Глупо было поднимать из-за этого шум.       Вот что он хотел сказать, но, глядя на выражение лица Гию, подумал, что каким-то образом понял что-то. Он выглядел так, будто готовился к тому, что его выгонят, отбросят в сторону, потому что теперь он был ему не нужен Санеми, и у него не было причин здесь находиться.       Это неудивительно. В конце концов, это было правдой, Санеми никогда не хотел его здесь видеть, он просто врывался, когда ему хотелось, и делал себя полезным так, как Санеми мог принять. Было логично, что он ожидал, что Санеми немедленно выгонит его.       Но Санеми думал о своем разговоре с Гёмеем. Как бы он ни пытался оттолкнуть Гию, как бы он ни не хотел видеть его в своем доме, нормально ли для Гию так безоговорочно думать, что единственная ценность, которую он имел в глазах Санеми, была в качестве сексуального партнера?       Узел завязался в глубине его живота.       Ему не нравилась эта мысль. Это была и его вина. В этом и заключалась разница между проявлением неприязни и проявлением неуважения, догадался он.       Он снова вздохнул, провел рукой по волосам и хотел, чтобы его стояк исчез. Гию все еще не поднимал глаз, прикрывая себя и немного поправляя одежду. Санеми некоторое время наблюдал за ним, размышляя. Он все еще не особенно хотел проводить с ним время. Но он также не хотел отправлять его домой с таким выражением лица. Он бы предложил ему чашку чая, но это предполагало разговор.       Гию начал неловко ерзать, пока тишина затягивалась. «Эм, извини за… это, я знаю, что ты был в хорошем настроении сегодня, а я его только что испортил…»       «Прекрати сидеть с таким выражением лица. И не расстраивайся. Все в порядке». Голос Санеми прозвучал гораздо тише и серьезнее, чем он ожидал, но он догадался, что его слова и так были довольно нетипичны. Гию поднял глаза. Черт, они были такими синими.       «Ты не… злишься?» Гию звучал неуверенно. Санеми пренебрежительно махнул рукой.       «Это просто секс. Ты просто больше не хочешь этого, ну и что. Я не такой уж и придурок, я понимаю». Санеми закатил глаза. Он на мгновение замер, наблюдая, как миллион мыслей и вопросов проносятся в глазах Гию. Он снова вздохнул, потирая затылок.       «Иди сюда. Ты выглядишь уставшим». Санеми слегка раскрыл руки в приглашении. Гию просто тупо смотрел в течение нескольких долгих мгновений молчания. Санеми нахмурился, борясь с желанием отступить от жеста из-за смущения. «Прежде чем я передумаю, придурок».       Гию медленно придвинулся ближе снова, со всей осторожностью человека, приближающегося к дикому животному. Это раздражало, но Санеми догадался, что не может винить его за это.       «Что с тобой сегодня происходит? Ты такой милый». Гию нерешительно устроился на коленях Санеми, положив руку ему на грудь. Санеми нетерпеливо щелкнул языком.       «Я могу с радостью перестать быть милым прямо сейчас. Перестань задавать мне вопросы, если ты этого не хочешь». Санеми прорычал, пропустив пальцы через мягкие волосы, чтобы направить голову Гию к изгибу шеи. Другой рукой он обхватил его талию, и немного сдвинулся, чтобы прижать Гию к своему телу.       Это было слишком легко. Поддаться этим привычкам, позволить своему телу следовать знакомым движениям, не останавливаясь, чтобы подумать об этом…       «Ты такой нежный, Санеми». Гию тихо заговорил, сжав пальцы на груди и расслабившись в его объятиях. Санеми ненавидел, что слышит легкую улыбку в его голосе. И он ненавидел это еще больше, что на долю секунды он пожалел, что не увидел этого.       «Да, ну не привыкай к этому», — пробормотал Санеми.       Это было слишком легко, но в то же время в этом не было ничего легкого. Гию удобно лежал рядом с ним, явно мирный и довольный, но все, что мог сделать Санеми, — это оставаться неподвижным и не позволять себе сойти с ума.       Он не должен был этого делать. Он не хотел этого делать, он действительно не хотел. Это не было хорошо для них обоих, и зачем он вообще держал этого придурка, зачем он вообще-       Сладкий запах глицинии, резкий привкус стали и тепло тела Гию грозили полностью заглушить эти мысли.       «Почему нет?» — спросил Гию. Санеми почти забыл, что вообще что-то говорил. В этих простых двух словах было что-то многослойное, и Санеми почувствовал, как его внезапно охватило истощение.       «Томиока, не становись зависимым от этого, ладно? Это нехорошо для тебя. Не убеждай себя, что это того стоит. Если ты хочешь близости, я уверен, ты сможешь найти кого-то другого. У тебя, как минимум, красивое лицо». Санеми говорил тихо, и это было самым серьезным и искренним, как он когда-либо обращался к нему раньше. Он не знал почему, просто...       Иногда все это просто немного перегружено. То, что ему не нравился этот человек, и его целью было оскорбить его, пока он не уйдет, не означало, что он не осознавал, насколько болезненными могут быть его действия. Особенно эти мягкие, нежные. Потому что ложная надежда была опасной вещью, и она не приносила никакой пользы.       Гию на мгновение замолчал.       «Я не думаю об этом в таком сложном ключе. Я не какой-то влюбленный дурак. Я даже не знаю, нравишься ли ты мне. Мне просто нравится быть с тобой и проводить с тобой время, поэтому я здесь. Вот так просто». Гию ответил так же тихо и серьезно. Вот так просто…       Санеми опустил руки по бокам, ссутулился и прижался щекой к макушке Гию. Он так устал в эти дни.       «Тебе нравится, поэтому ты здесь со мной. А как насчет меня? Мне не нравится быть с тобой, и я не хочу, чтобы ты был здесь, так почему бы мне не исполнить мое простое желание?» Санеми не лгал, когда говорил это. Он не считал, что был неразумен, говоря это.       Обычно, когда кто-то говорит кому-то другому, что ему не нравится, что тот ошивается рядом и навязывает ему свое общество, что ему это некомфортно и даже ненавистно… Человек, который игнорирует его желания и продолжает приставать к нему, — разве это не его вина? Разве это обычно не рассматривается как преследование?       Так почему же он чувствовал себя несправедливым? Гию изначально не должен был быть здесь. Почему Санеми должен был чувствовать себя плохо из-за того, как он с ним обращался?       Гию, казалось, также почувствовал более глубокую степень искренности и настоящего замешательства сегодня в обычных словах и выпрямился, чтобы посмотреть ему в глаза.       «Ты действительно не хочешь, чтобы я был здесь прямо сейчас?» Взгляд Гию был мягким. «Я могу уйти, если так».       Санеми ненавидел то, насколько спокойными и принимающими были эти глубокие синие глаза. Нетребовательные, понимающие, не заслуживающие того, чтобы иметь дело с любым дерьмом Санеми... Он мог сказать, что мог бы легко прогнать его без борьбы сегодня вечером.       Но...       Санеми снова обнял его, подталкивая его тело, чтобы снова прижаться к нему.       «Моя совесть не вынесет твоего глупого лица сегодня вечером. Ты выглядишь таким жалким, что я должен позволить тебе остаться», — пробормотал Санеми. Каким-то образом он мог просто сказать Гию, что это не вся правда, и его сводило с ума то, что он даже не мог придумать способ опровергнуть то, что этот ублюдок предпочел не говорить вслух.       «Как мило». Гию удобно устроился, уткнувшись лицом в шею. «Я не буду слишком долго навязываться тебе. Уже поздно».       И все же, когда Гию мирно уснул у него на груди, Санеми не разбудил его. Он даже не притворился перед собой, что подумывает выгнать Гию из дома, как обычно. Как будто он должен был, как будто он хотел, как будто он должен был хотеть... пока он сидел там до глубокой ночи, глядя на луну вместе с Гию, крепко спящим в его объятиях.       Даже позже, когда его глаза слипались, и он больше не мог сдерживать зевоту, он не будил Гию и не уговаривал его уйти, чтобы спокойно заснуть. Он просто положил его на кровать рядом с собой, осторожно, чтобы не разбудить, и прижимал его к себе, пока тот спал до утра.