Lonely dreams.

Эшлин очнулась, задыхаясь. Холодный пот струился по коже, а грудь с трудом хватала затхлый воздух. Кругом царила кромешная тьма. Она моргнула несколько раз, но всё равно ничего не увидела. На мгновение ей показалось, что она ослепла. По телу пробежал острый холод, заставив её содрогнуться, словно листья на ветру. Она лежала на холодном полу. Её дрожащие пальцы коснулись шероховатой поверхности, и, поднимаясь на колени, она присела, выжидая, пока глаза привыкнут к темноте. Внезапно раздался резкий металлический гул. Пол под ней вздрогнул, не позволяя удержаться на ногах. Земля словно ушла из-под неё, и девушка рухнула обратно. Резко поднявшись, она попыталась устоять, но головокружение сбивало её с ног. Шатаясь, Эшлин нащупала холодную как льдину стену, опёрлась на неё и закашлялась, скатываясь обратно на пол. Она сжалась в углу, её дыхание стало рваным, а сердце колотилось, ударяясь об ребра. — Что за чертовщина… Где я?! — выдохнула она в пустоту, её голос прозвучал хрипло, как крик, а горло сразу же заныло от резкой царапающийся боли. Но ответов не было. Вместо этого пришло осознание происходящего: она не помнит ничего. Кто она? Откуда? Почему оказалась в этой холодной, тесной комнате? Мысли ворвались в её сознание, как беспокойный водоворот. Были ли у неё родители? Друзья? Сколько ей лет? Её пальцы сжались в кулаки. Голова заболела от шквала вопросов, на которые в нее не было ответов. Единственное, что она помнила — своё имя. — Эшлин, — прошептала она словно пробуя его на вкус, тем самым слегка успокаиваясь, она хоть что то о себе помнит. Погружённая в свои судорожные мысли, она не сразу заметила скрип и дрожь вокруг. Лифт, в котором она находилась, медленно поднимался вверх, скрежеща цепями. Металлическая кабина покачивалась, вызывала у неё слабость и тошноту. Едкий запах гнили пробрался в её лёгкие, вызывая спазмы в трахее. Воздух наполнился густым ужасом, смывая остатки здравого смысла. Чей то резкий вздох заставил ее напрячься, а страх захватить разум. — Кто здесь?! — выкрикнула девушка в пустоту, а в ответ тишина. — Ты кто черт возьми?! У парня не нашлось ответа на ее вопрос. Он испуганно смотрел на темный силуэт девушки, задыхаясь от страха. Он только пришел в сознание и черт возьми не понимал что происходит. Как он тут оказался? Кто он и что он? И прочие вопросы, что бомбардировали его голову. А кто эта девушка ему тоже не известна. Кажется только вернувшееся сознание готово покинуть его сейчас же. Но единственное что он понял, девушка тоже без понятия где она и ей тоже страшно. И от запаха этого места его начинает мутить, а тело дрожать. Голова готова была расколоться как скорлупа ореха, придавленная молотком. — Я не знаю…? — еле ответил на ее вопрос юноша, спустя длительной паузы. Горло болело от того что пересохло. Его мучала сильная жажда, и от этого лучше не становилось. Девушка же не смогла и слова выдавить из себя. Она просто в недоумение. Эшлин не единственный человек с такой же проблемой, и о боже, хоть с кем то можно разделить переживания. Это немого облегчило ее ментальное состояние. Внезапно лифт ускорился, резко набирая скорость. Обе синхронно закричали, но их голоса утонули в грохоте. Их обоих швырнуло на пол, а тела словно пригвоздило гравитацией. Время замедлилось, каждая секунда длилась вечность. Девушка попыталась ухватиться за стену, но безуспешно. «Чёрт… Это конец?» — пронеслось в её голове. И тут всё остановилось. Лифт резко дёрнулся, швырнув их к центру кабины. Тишина, нарушаемая только эхом их сбившегося дыхания, стала оглушающей. По телу прошёлся заряд боли, из за сильной тряски. Но Эшлин лишь молча терпела. Она сразу же поднялась на колени и провела пальцами по холодному металлу стен. Искать выход было бесполезно — вокруг не было ничего кроме замкнутого пространства, каких то коробок, мешков и темноты. Отчаяние окутало её, как густой туман. Эшлин забилась в угол и всхлипнула. — Черт, как нам выбраться отсюда? — огорчённо спросила она у рядом присевщего парня. Эти слова причиняли ей дикие боли в горле. Сердце у двоих едва не выскакивало из груди. — Думаю что никак. — произнес он, издав нервный смешок. Эшлин от безвыходности ситуации, она с силой ударила кулаком металлическую стену, и почти сразу же ощутила резкую боль, прострелившую всю руку. Металл оказался холодным, жёстким и абсолютно неуступчивым. На костяшках руки мгновенно появилась ссадина, из которой начала сочиться кровь. Боль нарастала, а пальца слегка дрожали, отказываясь нормально сжиматься. Она зашипела от боли и прижала пострадавшую руку к груди. Теперь каждый изгиб пальцев отзывался тупой, ноющей болью. Казалось, что удар повредил не только кожу, но и что-что внутри — сухожилия или суставы. — Черт. — ещё более уныло произнесла она, теперь злясь не на обстоятельства, а на саму себя. Парень же смотрел на нее с жалостью. Его мозг напомнил ему, что сейчас не время для травм. Теперь ему придется искать способ перевязать руку или хотя бы остановить возможно идущую из ее руки кровь. Иначе каждое движение ее руки будут делать ей лишь больнее. Ситуация определенно стала не лучше. Внезапно сверху послышался громкий лязг, и кабина наполнилась ярким светом. Девушка зажмурилась, закрывая лицо одной не поврежденной рукой. Звук тяжёлых створок прорезал воздух, и лучи солнечного света хлынули внутрь. — Смотрите какой забавный кланк! — О, Смотри-ка, девчонка! — послышался чей-то голос. — Чур, моя будет! — Сколько ей лет? — Симпатичная. — послышалось эхом. Эшлин сжалась сильнее, то ли от страха, то ли от нахлынувшего отвращение к голосам тех, кого она даже не знает. Но слова, прозвучавшие после, заставили её поднять голову: — Убирайтесь! Вы их пугаете! Она приоткрыла глаза, постепенно привыкая к свету. Её взгляд наткнулся на десятки лиц — юноши разных национальностей и внешности, стоящие над лифтом, с интересом и настороженностью разглядывали их обоих. На них смотрели обычные подростки, почти дети... Сердце билось в груди, будто хотело вырваться наружу. Эшлин почувствовала, как всё вокруг начинает плыть. Металлический пол под ногами вдруг показался ей зыбким, будто корабль, попавший в шторм. Перед глазами заплясали чёрные пятна, а шум крови в ушах заглушил всё остальное. Её тело ослабело, словно лишённое последней капли сил. Она сделала шаг, пытаясь удержаться на ногах, но мир перевернулся. Ноги подогнулись, и Эшлин рухнула на пол. Мгновение — и её тело безвольно распростёрлось на холодной металлической поверхности. Стук ударившегося о пол тела эхом разнесся по помещению, а её грудь вздымалась медленно, едва заметно. На лице застыло странное выражение, смесь усталости и отчаяния, прежде чем сознание окончательно погасло. *** Эшлин боролась за каждый вздох, но вода был повсюду. Холодная жидкость вязко обволакивала её, просачиваясь в лёгкие, лишая возможности закричать. Вокруг царила мертвая тишина, нарушаемая лишь глухим звуком её захлёбывающихся попыток выбраться. Она барахталась, её руки бессильно скользили по стеклу камеры, оставляя слабые следы. Она находилась в фармолине и буквально тонула. На другой стороне прозрачной преграды стояла женщина лет 40-50, с блондинистыми волосами, её взгляд был холодным, словно у учёного, наблюдающего за объектом эксперимента. Лёгкая полуулыбка на губах — не жест доброты, а маска, скрывающая что-то гораздо более тёмное. — Ты должна понять, — её голос раздался приглушённым эхом, искажённым жидкостью, словно доносящимся из другой реальности. — Скоро все изменится. Эшлин чувствовала, как силы покидают её тело. Пульсирующий свет вокруг казался то далёким, то ярким, словно насмехаясь над её состоянием. Стекло напротив запотело от её последнего слабого удара, и всё вокруг начало медленно растворяться во мраке. Женщина сделала шаг ближе, её ледяной взгляд пронзал Эшлин, словно она могла видеть её сущность. — Помни, порок — это хорошо, — произнесла она, её голос был тихим, но от этого ещё более жутким. Эшлин закрыла глаза, тьма захватила её, но последние слова Авы резали сознание, словно осколки стекла, не позволяя полностью уйти в забвение. *** Минхо терпеть не мог, когда его заслуженный отдых прерывали. Последнюю неделю он буквально изматывал себя, исследуя Лабиринт, уже до боли знакомый каждому глэйдеру. Хотелось лишь одного — наесться до отвала и провалиться в сон, как медведь зимой. Но, увы, мечтам не суждено сбыться. Вместо этого пришлось, не успев доесть, подняться и направиться в противоположную сторону от кухни — к палатке медиков. На улице по-прежнему стояла изнуряющая жара: солнце беспощадно палило, а сверчки весело стрекотали в зарослях. Шелест травы под ногами сопровождал его шаги. Добравшись до места назначения, Минхо легко взбежал по ступенькам, отодвинул занавеску из рваных картофельных мешков и вошел внутрь. Уставший, равнодушный взгляд скользнул по комнате и на секунду зацепился на Эшлин. — И про этот кусок кланка сейчас судачит весь Глэйд? — лениво бросил он, обращаясь к Ньюту. Тот сидел на табурете рядом с кушеткой, на которой лежала новоприбывшая. А рядом как миленький стоял ещё один новенький, с внимательностью наблюдая за девушкой. Минхо не особо обратил на него внимание. Вид Ньюта выдавал нервозность, даже подавленность. — Представь себе, — отозвался Ньют, потирая переносицу. — Но, кстати, слово «кланк» ей не особо подходит. Минхо усмехнулся и снова перевел свой взгляд на нее, на этот раз изучая. Её кожа — бледная, почти прозрачная. Каждая черта была мягкой и утончённой: скулы изящно очерченные, нос — прямой и небольшой, а губы — того же бледно мертвого оттенка, чуть приоткрытые, будто она готовилась произнести что-то во сне. Выглядела она мертвой, но он уверен что если ее привести в себя и накормить, она тут же расцветёт. А ее длинные рыжие волосы спадали волнами, разметавшись по потной подушке, словно тонкая паутина света. Они выглядели настолько мягкими, что Минхо невольно подумал, каково было бы провести по ним пальцами. На ресницах задержались тени, и они отбрасывали тонкие полоски на её бледные щеки. — Слишком уж миловидная, как бы ее не загрызли.– пробормотал он себе под нос, равнодушным тоном. Словно ему дело до нее нет. Но она как никак единственная девушка здесь, а у глэйдовских парней то гормоны пляшут во всю, присматривать за ней точно придется, а Минхо этого хотелось в последнюю очередь. – И поэтому ты торчишь тут уже который час, оберегая её от чужих взглядов? Боишься, как бы кто-то не попытался её тронуть? Ньют, уловив тихое замечание Минхо, медленно выдохнул. В его взгляде отразилось нечто сродни тоске, как будто собственные мысли тянули вниз, оставляя на губах еле заметный оттенок горечи. Смотря на сомкнутые веки, на спокойное лицо девушки, сердце Ньюта обливалось кровью. Ньют чувствовал будто потерял нечто важное, и вот оно снова вернулось к нему. Словно они были братом и сестрой. — Миловидная или нет, — наконец заговорил он, глухо и чуть устало, — здесь всем приходится играть по одним правилам. Если она не сможет, тогда… — Он осекся, словно это предположение давило на него сильнее, чем он готов был признать. — Тогда это место сломает её, как и многих до неё. Слова Ньюта зазвенели тишиной. – Ты стремишься защищать её, но ведь понимаешь, что она должна научиться заботиться о себе сама. Мы не сможем вечно присматривать за ней. – отозвался он, не глядя на друга. Ньют на это лишь кивнул, признавая правоту друга. Определено он переживал за ее дальнейшую судьбу здесь, и искренне жалел. А что, если кто-то причинит ей боль, использует и выкинет как тряпичную куклу? Этот «кто-то» будет наказан самым жестоким образом — сброшен с Обрыва Алби, или оставлен на ночь в Лабиринте с гриверами. Но с Минхо он был согласен, они не смогут следить за ней постоянно. — Знаю, — произнёс он тихо. — Но всё равно. Первая девчонка среди нас. Это точно приведёт к катастрофе. Минхо подошёл ближе, склонился над девушкой, проверяя, дышит ли она, и вновь выпрямился. — Жалость тут бесполезна, Ньют. Никто из нас не заслужил такой жизни, так что жалеть её — последнее дело. Если хочешь нянчиться — вперёд. Только сам, без меня. Ньют кивнул: — Как скажешь. – Устало произнес Ньют, потирая переносицу. Волнений на сегодня достаточно. Новенький что все это время слушал их и наблюдал за ними, не смея и рот открыть. Он если честно, был шокирован тем что эта девушка единственная женская особь здесь. Да и в принципе удивлен всем, что здесь происходит. Ему пока что нечего толком не объяснили, заставляя умирать от любопытства и ожидания. Резкий вздох заставил парней выкинуть из мыслей и вздрогнуть. Лежащая девушка резко подалась вперёд, хватая ртом воздух, грудь рвало от сбитого дыхания. Её прошибал холодный пот, во рту пересохло так, что она не то что не могла вымолвить ни слова, ей даже дышать было трудно. Воздух царапал её глотку, заставляя ежиться от боли. В конце концов боль смягчилась, от количества проглоченной слюны. Дышать стало легче. Девушка смутно все помнит, но вроде как она упала в обморок от шока и сильной паники и адреналина. Голова гудела, а тело ломило. Отдышавшись и привыкнув к этому, девушка принялась осматриваться. Первое что привлек ее взгляд это помещение, в котором она находилась. Она лежала на кровати, грубо сколоченной из досок, на которой лежала грязное одеяло, и от нее шел весьма неприятный запах, являющий собою смесь пота и спирта. Под потолком висели связанные в пучки травы и цветы, и гуляющий по комнате сквозняк доносил до неё аромат трав. А после она заметила трех парней, терпеливо наблюдая за ней. Один из них крепко сложенный азиат, с черными как смоль волосами и карими глазами. Судя по всему он был корейцем. Кожа его немного смуглая, рост высокий. Метр 80-90 примерно. А взгляд его заинтересованный, но холодный. От его взгляда у нее холодок по телу прошёлся. Второй же его противоположность, светлый и теплый. Рост у него средний, 170-176 уж точно. Тощий и хилый, казалось что от одного толчка он упадет и сломается. Глаза светло карие, а волосы светлые как лучик солнца. Черты его лица мягкие, даже какие то детские. Взгляд его нежный и понимающий. Может ему можно доверять? Третий от них отличался, был каким-то неловким, растерянным. Черты лица четкие, острые скулы и тонкие губы. Сам он не накачанный, но и не худой и достаточно высокий. Наверное тоже метр 80. Девушка интуитивно сжалась и нахмурилась. Под любопытными взглядами она резко встала и сделала несколько неуверенных шагов назад. — Где я чёрт возьми? — хрипло, но угрожающе спросила она, напоминая загнанное животное. Минхо скептически склонил голову набок: — Во черт. Рано проснулась. — усмехнувшись произнес Минхо. — Отвечай на заданный вопрос, кусок дерьма! — выкрикнула она, вскакивая с кровати. Она встала в боевую позу, по смотря на ее маленькое тельце, она выглядела довольно жалко. Но все же девушка пристально за ними наблюдала, готовая в любой момент дать деру. Минхо удивился, как такая милая девушка может быть такой грубой и даже истеричкой. Ньют поднял руки, стараясь успокоить её: — Спокойно. Мы не желаем тебе зла. — предупредительно заговорил он с непривычным для слуха акцентом. Обе его руки были подняты, словно он был готов сдаваться в плен и доказывал свою абсолютную безоружность. И улыбался он так по доброму? — Кто вы такие? — насторожённо спросила девушка, её голос дрожал. — Представься для начала ты. — с улыбкой ответил Ньют. Она помедлила, затем сказала: — Эшлин. Меня зовут Эшлин. Теперь твоя очередь. — твердо произнесла она, немного расслабившись. Этот парень точно не причинит ей вреда. — Я Ньют. А это Минхо. А имя этого парня я пока не знаю. — Тон его голоса был мягким, почти успокаивающим. — Странно, что ты сразу вспомнила своё имя. — А почему я должна была его забывать? — с вызовом ответила Эшлин. Ньют лишь кивнул, что то буркая себе под нос, но Минхо громко фыркнул. — Ладно, окей, лучше расскажите мне, что это за место. — проговорила девушка, вздыхая. Она выпрямила спину и чувствовала уже не такую сильную угрозу. — Очень интересный вопрос, мне тоже интересно узнать. — произнес новенький, по голосу Эшлин узнала его. Это тот парень что ехал с ней в лифте! Теперь понятно почему он выглядит таким растерянным, видимо тоже нечего не понимает. Девушка понимающе на него посмотрела, искривившись в успокаивающей, по ее мнению улыбке. Минхо, не дожидаясь Ньюта, заговорил, заставляя Эшлин отвести взгляд с новенького на него. — Ты здесь затем же, что и мы все. Это место зовётся Глэйдом, а его обитатели — глэйдерами. Каждый месяц сюда прибывает клетка, лифт с запасом продуктов, одежды и новым подростком. Каждый шанк работает в какой-то определённой области, куда его определяют по способностям. — За Ньюта ответил Минхо, надменным тоном. – Что за шанк? — спросила девушка. — А я и сам не знаю значение этого слово, но оно нам как родное. К тому же прикольно звучит. — Что за убожество, теперь я помимо своего имени должна отзываться на шанк? — недовольно фыркнула Эшлин. — Так тебя может назвать только старший по званию, то есть куратор артели, где ты будешь работать, — добавил Ньют. — Какое позор. — протянул новичок. — И это все? А подробности? Кто сюда нас поместил, почему мы здесь и в чем собственно смысл? Эшлин нахмурилась. Новенький тоже. Как две хмурые пиявки, ей богу. Девушка вообще ничего из слов Минхо не поняла, какого черта, кто их сюда присылает и зачем? Почему какие то подростки работают в определенной области, какой области? Что за бред. Ещё и слэнги их, непонятные. Минхо усмехнулся: — Слишком много вопросов, потерпите до завтра, кланки. Девушка вопросительно на него посмотрела, что значит кланки? — Да. И, кстати, ты первая девушка, которая здесь появилась. — вдруг резко произнес Ньют. — А ещё лифт впервые привез сразу двоих людей. — Чего? Вы что, до этого женщин не видели? — спросила Эшлин, выпучив глаза в два блюдца. — Двоих? Ньют покачал головой: — Никогда. И да, двоих. — Чудесно, — фыркнула Эшлин. — Значит, я тут единственная? — Да. Эшлин подняла руки к вискам, словно пытаясь осмыслить услышанное. Она нервно провела ладонями по спутанным волосам, а затем глубоко вдохнула, с усилием успокаивая дыхание. — Значит, вы хотите сказать, что я — единственная девушка здесь, а вы двое, как и остальные… ребята, — её голос дрогнул на этом слове, — ничего обо мне не знаете? Ньют и Минхо переглянулись. — Именно так, — ответил Ньют, его голос был спокойным, но в глазах читалась усталость. — Все мы проснулись здесь когда-то в той самой клетке. У нас не было ни памяти о прошлой жизни, ни ответов. Только это место… и Лабиринт. — Лабиринт? — переспросил новичок, его глаза сузились. Минхо фыркнул, подойдя ближе к новенькому и указав за пределы палатки. Девушка увидела лишь бетонные возвышенные стены, обвитые плющом. Дальше ее взору мешала занавеска. И это, признать честно, уже ее поразило. Что за странное место, такие на земле вообще существовали? — Ага, гигантская конструкция вокруг нас. Стены. Ходы. Мутанты по ночам. Хочешь прогуляться? Могу устроить экскурсию. — Мутанты? — девушка отшатнулась, её голос дрожал. — Гриверы, — вставил Ньют. — Они патрулируют Лабиринт после захода солнца. Поэтому мы никогда не выходим туда ночью. Эшлин попыталась переварить услышанное, но перед глазами плыло. Она прислонилась к ближайшей стене и прикрыла глаза. — Это какая-то дурная шутка. Лабиринт? Мутанты? Вы тут что, в квест играете? Минхо громко рассмеялся, его смех был звонким и, на удивление, заразительным. — Поверь, шанк, это далеко не квест. Здесь всё серьёзно. Ньют мягко положил руку ей на плечо, чтобы успокоить. — Послушай, Эшлин. Мы понимаем, что ты напугана, но здесь все такие. Никто не знает, как выбраться. Мы только пытаемся выжить. Девушка оттолкнула его руку и резко подняла голову. — А кто-нибудь пытался что-то сделать? Разобраться, найти выход? Или вы просто смирились с этим адом? Минхо скрестил руки на груди. — Конечно, пытались. Для этого у нас есть Бегуны, тоесть я. Мы изучаем Лабиринт каждый день, пока двери открыты. Запоминаем ходы, ищем выход. Эшлин бросила на него подозрительный взгляд. — И что? Получается? Минхо молча пожал плечами. — Пока — нет. Но мы не сдаёмся. Девушка стиснула зубы, её глаза метали молнии. — Ясно, понятно. Ньют покачал головой, но улыбнулся. — Это ещё часть информации, тебе ещё многое предстоит узнать. — Часть, серьезно? — переспросила она. Минхо кивнул. — Советую ребята, вам отдохнуть. Завтра будет тяжёлый день. Эшлин не ответила. Она только нахмурилась и отвернулась, уставившись в угол палатки. Её голова всё ещё кружилась от того, что происходило вокруг, но одно она поняла точно — оставаться в стороне она не собиралась. *** Весь день Эшлин провела в здании медиков, лежа на жёсткой, грубо сколоченной кровати. Её мутило от жара, непривычных запахов и тревоги, пота и спирта, что поселилась в сердце с самого прибытия. Казалось, что время растянулось, превращая каждый час в бесконечную пытку ожидания. А другой новенький кажется ушел за Ньютом, уж больно быстро они сдружились. К вечеру Ньют пришёл с предложением, которое она приняла без раздумий: её новое спальное место находилось в здании, которое он назвал Хомстедом. Темнота окутала Глэйд, как мягкое, но плотное одеяло. Лунный свет пробивался сквозь редкие облака. Ее взору представилась огромная площадь размером с несколько футбольных полей, окруженной четырьмя циклопическими стенами из серого камня, местами густо увитыми плющом. Стены, высота которых, вероятно, была не меньше нескольких сотен футов, образовывали идеальный квадрат. В центре каждой из его сторон зиял проход высотой во всю стену, ведущий в длинные ходы и коридоры. Эшлин даже не реагировала на весь этот бред, у нее нету сил удивляться или пугаться. Звук шагов Ньюта, новенького и Эшлин гулко разносился по земле, смешиваясь с шелестом листьев в огороде и тихим треском догорающего костра где-то вдалеке. Ноги Эшлин ощущали прохладную траву, щекоча ее пятки. Глэйд сейчас казался одновременно знакомым и пугающим. Эшлин медленно оглядывалась на необычный ландшафт, чувствуя, как ее кожа покрывается мурашками. Она находилась в центре огромной площади размером с нескольких футбольных полей, окружённой четырьмя циклопическими стенами из серого камня, местами густо увитыми плющом. Стены, высота которых, вероятно была не меньше нескольких сотен футов, образовывали идеальный квадрат. В центре каждой из его сторон сделал проход высотой во всю стену, ведущую как отсюда показалось в длинные ходы и коридоры. Ньют шел рядом, его шаги были чуть быстрее, чем у нее. Он бросил на Эшлин и новенького короткий взгляд, улыбнулся устало, но тепло. Мрак вокруг словно сжимался, заставляя Эшлин чувствовать слабую тревогу. Спустя время они все таки добрались до нужного места. — Это временно, — сказал вдруг Ньют, указывая на гамак между двумя деревьями. А рядом были ещё гамаки и ткани на земле, возможно кто то ночевал на сырой поверхности. — Здесь хотя б получше, чем в палатке медиков. Эшлин благодарно кивнула. Она устроилась на гамаке, натянутом между двумя массивными деревьями, и почувствовала, как тело обхватила странная усталость. Гамак, хоть и покачивался под её весом, оказался неожиданно удобным. Закрыв глаза, она попыталась отрешиться от всего, что произошло за день. Неуютные взгляды глэйдеров, колкие замечания Минхо и тревожный блеск в глазах Ньюта — всё это мешалось в голове. «Завтра,» — подумала она, погружаясь в полусон. Она хотела, чтобы сон забрал её поскорее, позволив забыть тревоги. Но вместо этого перед её мысленным взором вставали вопросы: кто она в этом месте, почему именно она оказалась здесь, и что её ждёт дальше? В конце концов тишина ночи и усталость сделали своё дело. Эшлин провалилась в забытье, не зная, что завтрашний день ей принесет.