Десять лет до вечности

Экран ноутбука гаснет и резкий свет сменяется на мягкое свечение прикроватной лампы. Сухо нежно обнимает его. Прикосновение одновременно и знакомо, и ново. Физическая близость – это не то, к чему Сиын привык. Ему всегда комфортнее среди книг и задачек, чем с прикосновениями и эмоциями. Но Сухо определенно обладает способностью растопить любые сомнения. Заставить его жаждать тех вещей, которых он обычно избегает. Сиын откидывается Сухо на грудь. Ровный ритм его сердцебиения похож на успокаивающую мелодию. Когда Сухо утыкается лицом ему в шею, Сиын закрывает глаза, позволяя себе насладиться приятными объятиями. Но идут минуты и Сухо начинает двигать рукой, лениво вычерчивая пальцами круги по животу. У Сиына сбивается дыхание. Он не понимает, как реагировать на этот новый уровень близости. Он хочет оттолкнуть Сухо, чтобы вернуться в зону комфорта, к эмоциональной дистанции. Но более сильное желание – потребность стать ближе – удерживает его на месте. Он открывает глаза и смотрит на ладонь, лежащую у него на животе. Это простой жест, но в нем есть сила, которую нельзя отрицать. Это молчаливое приглашение, бессловесный вопрос. Он слегка поворачивает голову, встречаясь с Сухо взглядом через плечо. Сухо скользит рукой вверх, и тепло от его ладони распространяется по всему телу. Огрубевшие от многих лет тренировок пальцы проводят по ребрам, посылая дрожь вдоль позвоночника. Дыхание снова сбивается. С губ Сиына срывается тихий вздох. Он хочет отстраниться, вернуться в безопасность своих мыслей, но прикосновение Сухо подобны магниту. Их сложно игнорировать. – Сухо... В ответ Сухо касается губами мочки уха и невнятно бормочет хриплым от желания голосом: – Позволь мне позаботиться о тебе. Сухо вновь проводит рукой по рубашке. Грубая ткань не идет ни в какое сравнение с теплом его ладони. Сиын вздрагивает и непроизвольно стонет. – Позволь мне, – снова тихо шепчет на ухо Сухо. Сиын и хотел бы запротестовать, но слова не идут. Он уже пойман в водоворот ощущений. Тело реагирует на прикосновения Сухо, и он сам себя не понимает. Он чувствует себя открытым, уязвимым, но в то же время странно защищенным. Сухо касается губами его плеча. Легкое прикосновение посылает по телу электрический разряд. И вот уже губы Сухо на его губах – собственнический поцелуй, который крадет дыхание. Поцелуй требовательный. Голодный. Сухо проникает языком ему в рот, исследуя каждый уголок, пробуя на вкус каждый миллиметр. Сиын комкает простыни в кулаках, впивается ногтями в мягкую ткань. Из него вырывается тихий надломленный стон, который тут же растворяется во рту Сухо. Сухо отстраняется. Его глаза совсем темные от желания. Он проводит пальцем по подбородку Сиына, и от этого прикосновения по спине пробегает невольная дрожь. – Ты такой красивый, – шепчет Сухо. Щеки Сиына вспыхивают, в груди разливается тепло. Он не может вспомнить, когда в последний раз кто-то смотрел на него с таким чистым неподдельным желанием. Рука Сухо движется вниз, проводит кончиками пальцем по груди Сиына, добирается до сосков. Нежно касается большим пальцем чувствительной кожи. Сиын стонет и невольно выгибается. Прикосновение Сухо посылает по всему телу электрические волны удовольствия. Сухо снова проводит по соску, прикосновение становятся все настойчивее. Сиын снова стонет прежде, чем успевает себя остановить. – Так хорошо, – голос Сухо хриплый от желания. Он продолжает дразнить его соски, эти прикосновения где-то на грани между удовольствием и болью. Сиын дрожит. Слишком много непривычных прикосновений, от которых ведет голову. Сухо целует его в шею, задевая зубами чувствительную кожу. Он оставляет отметину на ключице – собственническое клеймо, от которого по спине пробегает дрожь. Одной рукой Сиын запускает в волосы Сухо, притягивая его ближе. Ему нужно больше, он хочет больше. Рука Сухо скользит вниз по животу, пальцы исчезают под поясом шорт. У Сиына сбивается дыхание, а тело напрягается. Твердым и уверенным движением Сухо обхватывает пальцами его член. Сиын стонет и откидывает голову ему на грудь. – Сухо-йя, – в голосе Сиына смесь удовольствия и отчаяния. Сухо начинает двигать рукой еще быстрее, толчки становятся настойчивее. Большим пальцем он поглаживает чувствительную головку. Сиын стонет еще громче, выгибаясь на кровати, пока его волна за волной накрывает наслаждением. Он чувствует, что уже близко, и не может контролировать свое тело. Губы Сухо касаются уха Сиына, его голос низкий и хриплый: – Кончи для меня, Сиын-а, – шепчет он. Сиын содрогается всем телом. И кончает на выдохе, уткнувшись Сухо в грудь и подрагивая. «Это было... нечто», – проносится в голове. Сухо улыбается: – Ты в порядке? Кто-то слишком чувствительный, – дразнит он, продолжая поглаживать чувствительный член. – Сказал тот, кто не может держать руки при себе, – хрипло ворчит Сиын, у которого почти получается снова взять себя в руки. Сухо отстраняется. В его глазах плещутся смешинки. – Я мог бы сказать тоже самое о вас, доктор Ён, – возражает он. Его взгляд задерживается на раскрасневшихся щеках и опухших губах Сиына. – Ты был довольно громким для парня, который не любит много болтать. Его дыхание согревает кожу Сиына, и тот вспыхивают густым румянцем, который Сухо находит совершенно очаровательным. – Заткнись, – ворчит он, игриво отталкивая Сухо. Сухо усмехается, обвивая его руками за талию. – Заставь меня, – шепчет он, мазнув губами по шее. Дыхание Сиына сбивается, его тело инстинктивно реагирует на прикосновение. Он хочет запротестовать, чтобы сохранить лицо, но желание в глазах Сухо слишком опьяняющее, чтобы сопротивляться. В приступе смелости Сиын меняет позу – переворачивается и забирается Сухо на колени. Обвивает руками его за шею, зарываясь пальцами в мягкие пряди. – Сиын-а… – от удивления Сухо широко распахивает глаза. Дрожь волнения пробегает по телу. Это что-то новенькое – его напористая сторона, и нельзя отрицать жар, который она за собой несет. Сиын протягивает руку и одну за одной расстегивает пуговицы на рубашке Сухо. Касается открывающейся взгляду кожи. Он проводит по рельефным линиям груди, и от его прикосновений кожа Сухо покрывается мурашками. Обычно Сиын не такой напористый, но что-то в Сухо заставляет его хотеть прикоснуться. Заявить о своих правах. Он надеется, что Сухо это покажется таким же захватывающим, как и ему самому. Сиын наклоняется ниже и одновременно нежно и требовательно целует Сухо в губы. Сухо тихо стонет, притягивая Сиына за талию еще ближе. Они тонут в поцелуе, сливаются воедино, будто они две половинки одного целого. Сиын – обычно контролирующий себя и сдержанный – растворяется в поцелуе. Необузданная страсть, о которой он даже не подозревал, вспыхивает, заставая его врасплох. Но как только поцелуй становится глубже, момент разрушает пронзительный рингтон. Сиын отстраняется. На его вмиг нахмурившемся лице ясно читается разочарование. – Проигнорируй, – бормочет Сухо ему в губы, сжимая руками за талию. Они продолжают целоваться, но телефон снова звонит. К огромному разочарованию Сухо, Сиын неохотно тянется за телефоном и смотрит на экран. – Это моя мать, – вздыхает он. Сухо стонет, притворно надувшись. – Разве она не видит, что мы заняты? – ворчит он. Сиын тихо фыркает и от этого звука по спине Сухо пробегает дрожь. – Я быстро, – обещает он, сверкнув глазами. Он принимает звонок тщательно нейтральным голосом: – Мама. Резкий и неодобрительный голос его матери заполняет комнату: – Сиын-а, мне нужно поговорить с тобой о Джиан. Сухо рядом с ним напрягается всем телом, его глаза слегка расширяются. Сиын чувствует, как колотится сердце, внутри все бурлит от вины и раздражения. Он встает с кровати и выходит в гостиную. – А что с ней? – немного резче необходимого спрашивает Сиын. Его мать драматично вздыхает. Сиын очень хорошо знает этот звук. – Она прекрасная девушка, Сиын-а, – ее голос становится мягче. – Умная, добрая и из хорошей семьи. Вы двое были бы такой прекрасной парой. Сиын едва не скрипит зубами. «Вот оно, – думает он. – Старая песня о том, что пора остепениться и завести семью». Но следующие слова матери застигают его врасплох. – Она призналась своей матери, что ты ей нравишься, – она продолжает с ноткой отчаяния в голосе: – Но ты ничего не делаешь, чтобы ее добиться. Ты даже не пытаешься узнать ее получше. Мысли в голове мечутся раненой птицей. Сиын не учел чувства Джиан – был слишком занят своими собственными. Он ощущает укол вины, но вместе с ним и всплеск раздражения из-за вмешательства матери. – Мама, – твердо прерывает он. – Джиан мне не интересна. Я встречаюсь с другим человеком. В телефоне повисает потрясенная тишина. Затем мать взрывается негодованием: – Что? С кем? Он вздыхает. – С Сухо. – Что? С Сухо? С тем самым, из-за которого ты попал в неприятности в старшей школе? Сиын стискивает зубы. – Он не втягивал меня в неприятности, мама. И да, этот Сухо. – Но он же... мужчина! – в голосе матери слышатся шок и недоверие. – Зачем тебе встречаться с мужчиной, Сиын? Ты не хочешь семью? Детей? Терпение Сиына лопается. – Ты закончила, мама? – холодно спрашивает он. – Я не собираюсь прямо сейчас обсуждать с тобой свою личную жизнь. Или когда-либо еще. Он вешает трубку. Рука слегка дрожит, когда он откладывает телефон в сторону. Он делает глубокий вдох, пытаясь успокоить колотящееся сердце. Но гнев и разочарование и не думают утихать. Сиын возвращается в спальню. Сухо сидит на кровати с обеспокоенным выражением лица. – Все в порядке? – взволнованно спрашивает он. Сиын кивает. – Это моя мать, – объясняет он. – Она нами недовольна. Выражение лица Сухо становится жестче. – Что она сказала? – спрашивает он, понизив голос. Сиын пересказывает разговор. Его голос слегка подрагивает, когда он описывает неодобрение своей матери и ее попытки свести его с Джиан. Сухо внимательно слушает, тем временем нащупав руку Сиына и переплетая с ним пальцы. – Мне жаль, Сиын-а, – искренне говорит он. – Я никогда не хотел причинить тебе никаких проблем. Сиын сжимает его руку, чувствуя, как его окатывает волной тепла. – Ты не виноват, Сухо, – заверяет он. – Такова моя мать. Она просто хочет того, что, по ее мнению, лучше для меня. Он замолкает, встречаясь с Сухо с взглядом. – Но я знаю, что для меня лучше. И это ты. Сухо рисует успокаивающие круги на тыльной стороне ладони Сиына большим пальцем. – Я знаю, что она желает мне добра, – тихо продолжает Сиын. – Но она не понимает. Она не понимает, как много ты для меня значишь. Сухо сжимает его ладонь и тихо шепчет: – Она изменит свое мнение. Рано или поздно. Сиын выгибает бровь. – Ты как будто в этом уверен. Сухо пожимает плечами. – Она тебя любит, – просто говорит он. – И хочет, чтобы ты был счастлив. Сиын ценит, что Сухо не критикует его мать. Он знает, что это сложная ситуация, и благодарен Сухо за поддержку. – А как же твой отец? – с опаской спрашивает Сухо. – Что он сказал? По лицу Сиына пробегает тень. – Он не знает. И я не хочу, чтобы он знал. Пока нет. Сухо понимающе кивает. Он знает, что из-за многих лет эмоциональной отчужденности и невысказанной обиды отношения Сиына с отцом весьма сложные и напряженные. Сухо обхватывает ладонями его лицо. – Что бы ни случилось, Сиын-а, – его голос полон тихой силы, – мы справимся с этим вместе. Я обещаю. Сиын закрывает глаза, потянувшись за прикосновением. Впервые за долгое время он чувствует себя в безопасности, защищенным и понятым. – Спасибо, Сухо, – и это звучит как признание. – За все.