Десять лет до вечности

День 16 На следующее утро с глупой ухмылкой на лице Сухо напевает веселую мелодию, переворачивая блинчики. События прошлой ночи крутятся в его голове: украденные поцелуи, шепот признаний и волнующее ощущение от прикосновения Сиына. Он не может поверить, что это на самом деле произошло. Сиын – его стоический сдержанный Сиын – наконец-то расслабился и признал, что, возможно – только возможно – их договор не такой уж дурацкий. – Кто-то в хорошем настроении, – зевая, замечает Соджун, заходя в кухню. Он бросает любопытный взгляд на Сухо и Сиына, которые готовят завтрак, стоя так близко друг к другу, что соприкасаются плечами. – Я что-то пропустил? Ухмылка Сухо становится шире. В его глазах мелькает самодовольство. – Может и так, – говорит он, задержавшись взглядом на Сиыне, который демонстративно избегает зрительного контакта. Соджун выгибает бровь и понимающе ухмыляется. – Эй, не держите меня в напряжении, – просит он, садясь напротив них. – Что происходит? Сухо пожимает плечами, его глаза игриво блестят. – Хочешь узнать? – поддразнивает он. Сиын прочищает горло, заливаясь румянцем. – Мы просто завтракаем, – бормочет он себе под нос. Соджун усмехается, переводя взгляд с одного на другого. – Точно, – с ноткой недоверия в голосе говорит он. – Просто завтрак. Он допивает кофе и встает, лениво потягиваясь. – Что ж, я отправляюсь покорять мир чрезвычайных ситуаций, – объявляет он, драматично взмахивая рукой. – Увидимся позже. Дверь квартиры захлопывается, оставляя Сухо и Сиына одних во внезапно наступившей тишине. Не теряя даром времени, Сухо сокращает между ними расстояние, прижимая Сиына к стене. Его взгляд, в котором обычно плещется озорство, сейчас серьезный и напряженный. – Ну так что, – тихо спрашивает он, – теперь мы вместе? Глаза Сиына на мгновение расширяются, на лице мелькает тень удивления. – Что ты имеешь в виду? Сухо наклоняется ближе, его дыхание согревает губы. – Ты сказал, что пробная версия прошла успешно, – напоминает он хриплым от желания голосом. – И ты согласился, что ты – мой. Выражение лица Сиына остается нейтральным, но пульс учащается. Он открывает рот, чтобы ответить, но слова застревают в горле. Сухо мягко улыбается, нежно обводя большим пальцем контур губ Сиына. – Все нормально, – его голос похож на успокаивающий бальзам. – Я знаю, что ты не из тех, кто произносит громкие речи. Он снова наклоняется. Их губы почти соприкасаются. – Но действия говорят громче слов, да? Сиын непроизвольно тянется за прикосновением. Он хочет этого, хочет Сухо больше, чем хотел чего-либо в своей жизни. Но соглашение... брак... это грандиозный шаг. Это навсегда. Он отстраняется, встречаясь взглядом с Сухо. – Сухо, мы можем не торопиться. Соглашение было о браке, а не просто о... быть вместе. Сухо кивает, на его лице отражается понимание. – Я знаю, – тихо соглашается он. – Но у нас осталось еще пятнадцать дней пробной версии. Давай используем это время, чтобы понять, чего мы хотим. Что мы оба готовы друг другу дать. Он берет Сиына за руку, переплетая их пальцы. – Давай посмотрим, сможем ли мы превратить это соглашение в перспективу. В настоящее обязательство. Сиын смотрит на их переплетенные руки, и в его глазах загорается огонек надежды. Возможно – только возможно – это безрассудное соглашение может привести к чему-то настоящему, чему-то долгосрочному. Он медленно кивает, а сердце тем временем пускается в галоп. – Хорошо, – соглашается он. – Давай посмотрим, к чему это приведет. +++ День 13 Педиатрическое отделение гудит привычной симфонией, состоящей из смеха, слез и писка кардиомониторов. Сиын с планшетом в руке приседает на корточки возле кровати маленького пациента. Мягко улыбаясь, он объясняет родителям все нюансы предстоящей операции их сына. – Он в надежных руках, господин и госпожа Пак, – спокойно и успокаивающе заверяет их Сиын. – Мы хорошо позаботимся о вашем сыне. Родители кивают, и пусть на их лицах все еще отражается беспокойство, но теперь еще и проблеск надежды. Сиын поднимается на ноги, борясь с волной усталости. Мозг кипит частично от жестких требованиями ординатуры, а частично от новых эмоций, которые Сухо привнес в его жизнь. Он бросает взгляд на часы и понимает, что опаздывает на обед. В груди разливается тепло, когда он вспоминает, что Сухо обещал накормить его домашним обедом, и наверняка уже ждет его в вестибюле. Он успешно заканчивает обход и направляется в холл. Там он видит Сухо, который стоит, прислонившись к колонне и скрестив руки на груди, на его губах играет легкая улыбка. Он одет в свои обычные футболку и джинсы, волосы слегка взъерошены. Сиын на мгновение замирает, еще секунду назад ровный пульс учащается. Ему все еще кажется слегка нереальным тот факт, что Сухо принадлежит ему, что они действительно делают это – на полном серьезе обкатывают пробную версию, которая начинает казаться не экспериментом, а неожиданной реальностью. Прошло три дня с тех пор, как они договорились, что теперь вместе. Он хочет прямо рассказать Сухо о своих чувствах. Произнести слова, которые так долго стоят комом в горле. Но язык кажется тяжелым, слова застряли где-то между сердцем и губами. – Эй, – приветствует Сухо, и его улыбка становится еще шире, когда он видит уставшее лицо Сиына. – Долгий день? Сиын кивает, в его глазах мелькает теплота. – Если бы только знал, – тихо вздыхает он. Сухо протягивает руку, нежно убирая прядь волос с его лба. – Пошли, – ласково просит он. – Давай тебя покормим. Они садятся за маленький столик в больничном кафетерии. Аромат антисептика и больничной еды резко контрастирует с теплом от присутствия Сухо. Пока они едят, Сиын ловит себя на мысли, что украдкой поглядывает на Сухо, восхищаясь тем, как мимические морщинки появляются в уголках глаз, когда тот улыбается, и как он оживленно жестикулирует, пока рассказывает забавную историю с работы. Сиын прямо здесь и сейчас хочет сказать Сухо, что он ему нравится. Что он нравится ему уже давно – задолго до соглашения, поцелуев и каких-то обещаний. Ему просто потребовалось очень много времени, чтобы распознать знаки. Но слова не приходят. Когда они заканчивают с обедом, Сиын делает глубокий вдох, готовясь признаться. Он должен это сделать. – Сухо, – тихо начинает он. Сухо поднимает полный предвкушения взгляд. – Да? Сиын нервничает, глядя на свои руки. – Ты свободен завтра вечером? Улыбка Сухо становится еще мягче. – У меня нет никаких планов, – говорит он. – Завтра я рано заканчиваю. А что? Сиын решительно встречается с ним взглядом. – Хотел спросить, не хочешь ли ты поужинать со мной? – более уверенно продолжает он. – Только ты и я. Сухо удивленно распахивает глаза, затем медленно расплывается в улыбке. – С удовольствием! Заехать за тобой в семь? Сиын кивает. Сердце наполняется теплом. Он наконец-то нашел в себе смелость произнести слова, которым так долго не находилось выхода. И когда он видит, как лицо Сухо озаряется радостью, он понимает, что это того стоило. +++ Сиын поправляет перед зеркалом галстук. На его обычно спокойном лице мелькает редкая вспышка нервозности. Он весь день тщательно планировал этот вечер. Забронировал столик в тихом уютном ресторане, известном своей изысканной кухней. Тщательно подобрал наряд, как он надеется, одновременно деловой, но в котором он выглядит привлекательно. И бесчисленное количество раз мысленно отрепетировал признание. Сегодня вечером он должен наконец рассказать Сухо о своих чувствах. Сегодня вечером их дружба перейдет во что-то большее. Ему даже удается забронировать столик на семь вечера, хотя Сухо заканчивает работу в пять. Но когда стрелки на часах показывают 19:15, а затем 19:30, предвкушение сменяется беспокойством. Сухо никогда не опаздывает – особенно на те встречи, которые инициирует Сиын. Тишину прерывает знакомый рингтон телефона. Сердце заходится надеждой, когда он видит на экране имя Сухо. – Сухо? – в его голосе можно различить явное облегчение. Но Сухо отвечает ему не тем игривым и уверенным тоном, к которому Сиын привык. Этот тон едва узнаваем – Сухо задыхается от паники и горя. – Сиын-а, – отрывисто выдыхает Сухо. – Бабушка... она в больнице. Сердечный приступ. Сиын ощущает эти слова словно удар в живот. Он чувствует, как у него перехватывает дыхание, тело парализует ледяным страхом. – В какой больнице? – требовательно уточняет он. – Госпиталь при Сеульском национальном университете, – Сухо едва не рыдает. – Я уже еду туда, но я... я не знаю, что делать. Сердце Сиына готово разорваться от сочувствия. Он знает, как сильно Сухо любит свою бабушку и что она – его единственная семья. А еще он знает, как человека может разрушить одна лишь вероятность утраты любимого человека, и о боли, которая может разорвать тебя на части изнутри. – Не волнуйся, Сухо, – Сиын старается, чтобы его голос звучал успокаивающе. – Я выезжаю. Просто сохраняй спокойствие и благополучно доберись до больницы. Он вешает трубку, и тут же волна адреналина захлестывает его с головой. Он хватает пальто и выбегает из квартиры, оставляя позади и тщательно спланированный ужин, и свое признание, и хрупкую надежду на совместное будущее. Пока он ловит такси, голову разрывает от круговерти мыслей и эмоций. Сиын закрывает глаза и тихо начинает молиться: «Пожалуйста, пусть с ней все будет хорошо».