Десять лет до вечности

Когда Сиын подходит к почанмача, его сразу же окутывает знакомым ароматом жареного мяса и соджу. Он находит взглядом Сухо, но сердце сжимается при виде повисшего на нем блондина. Сухо заливисто смеется. Сиын делает глубокий вдох, собираясь с духом. Не о таком воссоединении он мечтал. В голове вертится миллион вопросов, но он отбрасывает их в сторону, сосредоточившись на текущей задаче: он пришел сюда, чтобы найти Сухо и рассказать ему о своих чувствах, и он не позволит дурацкой вспышке ревности все испортить. Он подходит к их столику. Шум вокруг заглушает его шаги. Сухо поднимает взгляд и удивленно распахивает глаза. Блондин поворачивается, окидывает Сиына взглядом и снова отворачивается к Сухо. – Сиын-а! – глупо улыбается Сухо. В его голосе удивление и чистая неподдельная радость, как у ребенка, которому только что подарили любимую игрушку. Он практически бросается на Сиына, заключая его в чересчур восторженные – спасибо соджу – объятия. – Ты рано вернулся! Я так рад тебя видеть! Он говорит немного невнятно, уткнувшись Сиыну лицом в плечо. Слишком интимно и слишком отчаянно, и Сиын чувствует себя неловко. Он лишь кивает и удерживает нейтральное выражение лица. – Свадьба закончилась раньше, чем ожидалось, – ровно отвечает Сиын. Трудно не заметить остекленевшие от алкоголя глаза, как и то, что Сухо немного не скоординирован. Вспышка беспокойства вытесняет ревность, которую Сиын чувствовал всего несколько минут назад. Сухо редко пьет, поэтому сейчас его пьяное состояние заставляет Сиына почувствовать легкую тревогу. Он тут празднует? Топит свое горе? Или что-то совсем другое? Он поворачивается к блондину и протягивает руку: – Сиын. Парень улыбается, и тепло в его глазах кажется Сиыну одновременно и обезоруживающим, и тревожным. – Минхёк, – он пожимает Сиыну руку. – Сухо много о тебе рассказывал. Сыин давится воздухом. Сколько Сухо успел ему рассказать? Он кидает быстрый взгляд на Сухо, удерживая непроницаемое выражение лица – тщательно созданная маска безразличия. – Я старый армейский друг, – объясняет Минхёк, почувствовав напряжение. – Проездом в городе. Сиын кивает, выдавив из себя вежливую улыбку. – Приятно познакомиться. Он снова поворачивается к Сухо. В голове много вопросов, но он ни один не может задать – не здесь, не в присутствии Минхёка. – Мне пора, – тихо говорит он. – У меня завтра ранняя смена. На пьяном лице Сухо отражается искреннее разочарование. – Но ты только что пришел! – протестующе ноет он. – Не бросай меня, Сиын-а. Останься. Пьяная привязанность Сухо может быть весьма навязчивой. Его нежный шепот щекочет Сиыну ухо. – Сиын-а, – бормочет он хриплым от соджу голосом. – Ты такой красивый... такой сильный... Сиын мягко отстраняется. – Достаточно, Сухо. Я пойду. Вмиг протрезвев, Сухо кивает: – Хорошо, я пойду с тобой, – он слегка спотыкается, когда встает, но Сиын успевает его подхватить. Сухо поворачивается к Минхёку, неуклюже махнув на прощание: – Пока, братан! Увидимся, – широко улыбнувшись, он переплетает пальцы с пальцами Сиына. Когда они выходят из-под навеса почанмача, прохладный ночной воздух бьет Сиына в лицо, словно брызги холодной воды, мгновенно прочищая голову. Он поворачивается к Сухо в поисках ответов.

+++

Холодный ночной воздух не может охладить горящие щеки. Сухо слегка покачивается и слегка неуверенно шагает, пока они идут от почанмача в сторону дома. От него пахнет соджу, и это лишний раз напоминает Сиыну о куче вопросов без ответов, которые всю дорогу крутятся у него в голове. – Сухо, – начинает Сиын, – ты сильно пьян? Сухо осоловело моргает, пытаясь сфокусироваться и поймать взгляд Сиына. – Только слегка, – смущенно улыбается он. – Мы выпили всего несколько бутылочек. Минхёк хотел отпраздновать мое возвращение. Сиын вскидывает бровь, явно не убежденный. – Несколько бутылочек? – скептически повторяет он. – Ты пьян явно не слегка. Сухо улыбается, слегка покачнувшись, и прижимается к Сиыну в поисках опоры. – Все нормально, – слегка невнятно бормочет он. – Только пил слишком быстро, чтобы успеть домой пораньше на случай, если ты вернешься. Сиын задерживает дыхание. Сухо имеет в виду, что думал о нем? – У меня разрядился телефон, – тихо продолжает шептать ему на ухо Сухо. – Не хотел, чтобы ты волновался. Теплое дыхание на коже вызывает дрожь. – Давай отведем тебя домой, – тихо говорит Сиын, направляя Сухо в сторону жилого комплекса. Оказавшись внутри, Сиын ведет Сухо в ванную. Он помогает ему снять футболку. Сухо тянется за прикосновением и закрывает глаза, удовлетворенно вздыхая. – Ты такой теплый, Сиын-а, – сонно бормочет он хриплым от алкоголя голосом. – Как солнечный свет. От этих слов сердце Сиына замирает. Он хочет насладиться этим моментом, хочет позволить себе погрузиться в пьяное тепло Сухо. Но он не может избавиться от прорвы вопросов и от неопределенности, которая так и продолжает висеть между ними. Он запихивает засыпающего на ходу Сухо в душ. Пальцы, более привычные к прохладе скальпеля, задерживаются на теплой коже, пока Сиын регулирует воду до комфортной температуры. Сухо прислоняется к нему, закрыв глаза, и это молчаливый жест доверия, который посылает в сердце волну неожиданного тепла. Сиын тянется за мылом. И пока он намыливает мочалку, мимолетно касается талии Сухо. Он думает о мышцах на гладкой спине, напрягающихся под его прикосновениями, пока осторожно проводит по ним мочалкой. Незнакомое, но совсем не нежеланное тепло растекается по телу при одной только мысли о дальнейшем исследовании. Сухо распахивает глаза, поймав в запотевшем зеркале взгляд Сиына. В воздухе повисает вопрос, который невозможно облечь в слова. Зато ответ на него отражается в их взглядах друг на друга – неозвученная, но неоспоримая правда. После душа Сухо оборачивает вокруг талии полотенце, не отрывая взгляд от его лица. Он прислоняется к стойке и пристально смотрит на Сиына. – Сиын-а, – от его низкого голоса по спине пробегает дрожь. Сиын встречает его взгляд. Сердце колотится как крылья колибри. Затаив дыхание, он ждет, что Сухо скажет дальше. Воздух в ванной наполнен густым паром и почти невыносимым напряжением. Влажные волосы Сухо прилипли ко лбу. Он подходит ближе. Его голая грудь всего в нескольких сантиметрах от Сиына. Полотенце, низко повязанное на бедра, вот-вот грозит соскользнуть, открыв куда больше, чем просто полоску подтянутого пресса. – Ты получил мое сообщение? – Сухо дразнится, на губах намек на ухмылку. – Или тебе стало настолько жарко, что ты не потрудился ответить? Лицо Сиына остается бесстрастным, хотя внутри ошпаривает паникой. Он серьезно только что это сказал? Вслух? – Нет, – показательно спокойно отвечает он. – Я был занят. Сухо издает короткий смешок, который отдается эхом в небольшом пространстве. Он наклоняется ближе, касаясь губами уха Сиына. – Занят мыслями обо мне? Сиын с трудом сглатывает. Такими темпами от его решимости камня на камне не останется. Он чувствует тепло чужого тела, слышит запах мыла и что-то, свойственное только Сухо. – Не смеши, – возражает он, но голосу не хватает обычной уверенности. – Сиын-а… – Сухо, – тихо говорит Сиын. – Ты пьян. Сухо хмыкает и этот звук отдается в груди Сиына вибрацией. – Может, и был, но уже протрезвел, – он протягивает руку и нежно проводит пальцами по линии челюсти Сиына. – И я хочу быть рядом с тобой. Сердце быстро-быстро колотится о ребра. Сиын хочет отступить назад, чтобы увеличить между ними расстояние, но тело отказывается подчиняться. Его тянет к Сухо, как мотылька к огню. Магнитное притяжение, которому он не может противиться. Сухо снова пристально на него смотрит и тихо спрашивает: – Можно... можно тебя поцеловать? У Сиына перехватывает дыхание. Он медленно кивает, не отрывая от Сухо взгляда. Сухо наклоняется и касается его губ легким, как перышко, поцелуем. Всего лишь мимолетное прикосновение. Поддразнивание, которое заставляет Сиына желать большего. Сухо слегка отстраняется, снова всматриваясь в его лицо. – Можно тебя снова поцеловать? – в его хриплом голосе предвкушение. – Ты слишком много болтаешь, – Сиын сокращает между ними расстояние и целует страстно и глубоко. Сиын инстинктивно кладет руки Сухо на бедра. Тепло чужой кожи обжигает даже сквозь полотенце. Они целуются, и каждый поцелуй жарче и глубже предыдущего. Сиын приоткрывает губы, позволяя языку Сухо скользнуть внутрь. Их дыхание смешивается. Симфония желания наполняет густой от пара воздух. Сухо отрывается от его губ, прокладывая дорожку поцелуев вдоль подбородка. Он добирается до мочки уха и нежно прикусывает чувствительную кожу. Сиын не может сдержать тихий вздох, впиваясь пальцами ему в плечи. – Сухо... – хриплым от желания голосом выдыхает Сиын. Сухо усмехается, его дыхание обжигает кожу. – Да, Сиын-а? Он не дожидается ответа, скользя губами вниз по шее. Поцелуи становятся более настойчивыми. Он пробует языком кожу на вкус. Сиын выгибает спину, его пальцы запутались во влажных волосах. С губ срывается низкий стон, когда Сухо находит особенно чувствительное место. – Сухо-йя, – выдыхает Сиын. Голос срывается от удовольствия и отчасти от предупреждения. Сухо только мычит в ответ, хватка сильных рук на талии Сиына становится крепче, словно он помечает его, закрепляя свои права серией глубоких поцелуев. Сиын едва держится на ногах, впиваясь в плечи Сухо в попытке удержаться. Сиын тонет в ощущениях. Его разум растворяется в опьяняющей смеси удовольствия и предвкушения. Сухо отстраняется, встречаясь взглядом с Сиыном – в его глазах безмолвный вопрос. – Сиын-а, поможешь мне? Сиын кивает, пытаясь совладать с эмоциями. Он не совсем уверен, о чем просит Сухо, но готов сделать все, что угодно, чтобы облегчить боль в груди и тоску, которая росла в нем годами. Сухо подталкивает Сиына к стене и прижимается к нему всем телом. Их дыхание смешивается в теплом воздухе. Он берет Сиына за руки и направляет их к полотенцу, обернутому вокруг своей талии. Дрожащими пальцами Сиын развязывает полотенце, позволяя ему упасть на пол, и тянется к твердому члену Сухо. Его прикосновения поначалу робкие, но затем все более уверенные, когда он чувствует, как реагирует чужое тело. Сухо стонет, утыкаясь лицом в шею Сиына, и от удовольствия закрывает глаза. – Сиын-а, – прерывисто выдыхает он. Сиын двигает рукой все быстрее. Тело Сухо напрягается. Сиын чувствует, как под его прикосновениями перекатываются мышцы.

+++

Сухо не уверен, спит ли он. Алкоголь уже выветрился, но опьяняющее ощущение от прикосновений Сиына заставляет его чувствовать себя куда более пьяным, чем от любого количества соджу. Это его фантазия еще со времен старшей школы. Тайная влюбленность, которая родилась в тот момент, когда много лет назад они встретились в классе взглядами. Он помнит этот момент, как будто это было вчера: тихий ботаник Сиын своим взглядом прорезал обычную самоуверенность Сухо. Тот случайно опрокинул его пенал, и когда Сиын поднял взгляд, на его лице читалось раздражение, но было и что-то еще, чего Сухо не смог понять. Этот взгляд отпечатался в памяти, приведя к неожиданным последствиям. Проходят годы и вот он здесь – утыкается лицом в изгиб его шеи, а его собственное тело плавится от желания, пока руки Сиына творят свою магию. Сиын опирается о стену, закрыв глаза, потерянный в моменте. Сухо никак не может этим насытиться – Сиын прижимается к нему, их дыхание смешивается. Он поднимает голову, находя губами чувствительное место на шее Сиына. Он целует и слегка прикусывает зубами кожу, оставляя следы, которые, как он надеется, останутся там навсегда. – Мой, – тихо шепчет он. – Ты мой, Сиын-а. Сиын на мгновение замирает, его тело напрягается. Сухо перестает дышать, ожидая отказа или того, что его сейчас оттолкнут. Но ничего не происходит. Сиын возобновляет ритмичные движения, более того, его прикосновения становятся еще увереннее и более собственническими. С его губ срывается низкий стон. Этот звук посылает по телу Сухо электрический разряд. Глаза застилает пелена, мир сужается до ощущения руки Сиына, звука его прерывистого дыхания, вкуса его кожи. Он падает, погружаясь в чистое наслаждение. Тело напрягается, из горла вырывается стон, пока волны удовольствия накрывают его одна за одной. А затем наступает тишина. Он подает на Сиына, положив голову ему на плечо, и пытается восстановить дыхание. Мир медленно обретает фокус. Запах мыла и чего-то уникального, что принадлежит только Сиыну, заполняет все его рецепторы. Он открывает глаза и встречается взглядом с Сиыном. Тот раскраснелся, грудная клетка ходит ходуном, в глазах очень много эмоций, которые Сухо не может расшифровать. Шок? Смущение? Или что-то большее? – Сиын-а, – хрипло шепчет Сухо. То ли от усталости, то ли от вновь обретенной уязвимости. – Что это значит? Взгляд Сиына остается неподвижным. Он протягивает руку, нежно проводя пальцами по линии челюсти Сухо, отчего вдоль позвоночника пробегает дрожь. Мгновение Сиын нахмуренно молчит, раздумывая. В его голове проносится миллион мыслей – сомнения и страхи борются с необузданным желанием. Но когда он смотрит Сухо в глаза, он видит уязвимость, которая отражает его собственную, и тоску, с которой что-то резонирует внутри. – Это значит, – едва слышно начинает Сиын, – что, возможно... просто возможно... Он замолкает, ища на лице Сухо какой-то знак или подсказку. – Возможно – что? – настаивает Сухо с бешено колотящимся сердцем. Во взгляде Сиына появляется решимость. – Может быть, эта пробная версия, – говорит он, и с каждым словом его голос набирает силу, – увенчалась успехом. Сухо накрывает волной облегчения и по его лицу расползается улыбка. Он притягивает Сиына настолько близко, что между ними не остается никакого пространства. – Думаю, ты прав, – шепчет он, снова находя губы Сиына. И по мере того, как поцелуй становится все глубже, Сухо понимает, что это только начало. Начало чего-то настоящего, чего-то особенного. Начало будущего, о котором он не смел и мечтать.