Десять лет до вечности

День 23 и 22 Следующие два дня проносятся в вихре уютных моментов и украденных прикосновений. Всегда рано встающий Сухо будит Сиына запахом свежесваренного кофе и нежным поцелуем в лоб. Сиын, несмотря на свой обычный стоицизм, обнаруживает, что с нетерпением ждет каждое утро – от этого простого жеста по телу разливается приятное тепло. Они уже больше, чем друзья. Почти любовники, но не совсем. Сухо настаивает на том, чтобы в те дни, когда у Сиына смены в ординатуре, отвозить его в больницу и обратно. Мотоцикл постоянно напоминает об их общем прошлом и служит обещанием совместного будущего. Такие поездки наполнены смехом и непринужденными разговорами. Они тесно прижимаются друг к другу, пока едут по городу. По природе ласковый Сухо украдкой целует его при каждом удобном случае: быстрый поцелуй в щеку, пока они стоят на красном; долгий поцелуй в лоб, когда Сиын слезает с мотоцикла; игривый укус за мочку уха, пока они вместе готовят ужин. Сиын не сопротивляется. На самом деле, он жаждет и эти маленькие проявления привязанности, и тепла, расцветающего в груди каждый раз, когда губы Сухо касаются его кожи. Он все еще не готов признать свои чувства вслух, но язык тела говорит о многом. Кажется, все идет своим чередом. Сухо предлагают должность временного инструктора в местной школе боевых искусств – работа, которая идеально соответствует его страсти к поддержанию физической формы. – Завтра начинаю, – однажды вечером объявляет Сухо с ноткой волнения в голосе. – Это не совсем UFC, но надо же с чего-то начинать. Сиын кивает, но на лице мелькает тень разочарования. Он привык к тому, что Сухо постоянно рядом, привык к их легкому общению и безмолвной близости. Но он быстро скрывает свои эмоции, напомнив себе, что это всего лишь пробная версия, временное соглашение. Он не какой-то прилипчивый тип, и он определенно не собирается позволять своим чувствам мешать карьере Сухо. – Это здорово, Сухо, – говорит он, выдавливая улыбку. – Я рад за тебя. Сухо протягивает ладонь, нежно обхватив ею щеку Сиына. – Я по-прежнему рядом, – заверяет он. – У нас будет полно времени вместе. Сиын кивает, но сердце ноет от тоски, которой он не осмеливается дать название. День 21 Сиын просыпается в пустой кровати. На стороне Сухо простыни еще теплые. Некоторое время он лежит, уставившись в потолок, пока внутри затягивается узел беспокойства. Сухо пошел на новую работу, и его отсутствие сейчас – суровое напоминанием о том, что их время вместе ограничено. Осознание этого сильно ударяет по Сиыну, его охватывает одиночество. Он успел привыкнуть к приятному присутствию Сухо. Он садится, свесив ноги с края кровати. Это нелепо. Он не какой-то приставучий подросток, отчаянно нуждающийся в постоянном внимании. Он взрослый мужчина, ординатор в больнице, у него есть карьера и собственная жизнь. Ему никто не нужен, даже Сухо. Но пока он занимается привычной утренней рутиной, пустота в груди только ширится. Он скучает по смеху Сухо, по запаху его одеколона, по весу его тела рядом с собой в постели. Он пытается сосредоточиться на медицинской статье, но буквы на страницах расплываются. Он пытается убедить себя, что это всего лишь временный сбой, незначительный эпизод в великой схеме вещей. Но в глубине души он знает, что это нечто большее. Он влюбляется в Сухо. И он в ужасе от того, что это значит. +++ – Ладно, тигрята, сосредоточьтесь! – рявкает Сухо, хлопая в ладоши, чтобы привлечь внимание спаррингующих восьмилеток. Это его первый день на новой работе в качестве инструктора по боевым искусствам, а он уже устал. Не от ударов и пинков, которые ему наносят, а от бесконечных вопросов и безграничной детской энергии. – Сухо сонсэмним, – раздается тихий голосок с галерки, – вы женаты? Лицо Сухо вспыхивает, щеки приобретают оттенок розового, по яркости соперничающий с поясами его учеников. Он бормочет:  – Э-э, нет... пока нет. Дети взрываются хором смеха. Их невинное любопытство резко контрастирует со смятением, назревающим в сердце. Вопрос, каким бы простым он ни был, задевает Сухо за живое. Беспечный детский интерес выводит мысли о соглашении на передний план. Постоянное напоминание о деликатном танце, который они танцуют с Сиыном. Он прочищает горло, возвращая себе самообладание.  – Ладно, тигры, – твердо, но мягко говорит он, – возвращайтесь к спаррингу. Когда дети возобновляют свои занятия, Сухо бросает взгляд на дверь. Он не может избавиться от ощущения, что что-то должно произойти – изменение в хрупком равновесии, которое они с Сиыном установили. Мгновением позже, когда распахивается дверь, открывая взору фигуру, от которой сердце подскакивает к горлу, оказывается, что интуиция его не подвела. В дверном проеме стоит Сиын. Белый медицинский халат резко выделяется на фоне ярких матов додзё. Его волосы аккуратно уложены, выражение лица такое же бесстрастное, как и всегда. В руках у него термосумка с обедом. – Эй, – тихо зовет Сиын, его голос едва слышен из-за шумящих детей. – Я принес тебе обед. Сухо теряет дар речи. Сиын никогда не был из тех людей, кто делает широкие жесты или публично демонстрирует свою привязанность. Это... неожиданно. И очень мило. Он быстро говорит ученикам, что сейчас вернется. Дети с широко открытыми глазами наблюдают, как он приближается к Сиыну.  – Что это? – спрашивает Сухо, забирая пакет с обедом из протянутой руки. Сиын пожимает плечами, но щеки покрываются румянцем. – Просто обед, – бормочет он, избегая взгляда Сухо. Сердце Сухо наполняется смесью радости и недоверия. Он не ожидал, что Сиын ответит ему взаимностью настолько показательным жестом. Да, это небольшой жест, но он говорит о многом. – Ты сам приготовил? – удивленно спрашивает Сухо. Сиын кивает, явно испытывая легкую гордость. Улыбка Сухо становится шире, а сердце переполняется любовью.  – Я уверен, что мне понравится, – он сжимает руку Сиына. Затем в его глазах появляется озорной блеск и он решает поддразнить: – Но скажи-ка мне, Сиын-а, своему соседу по квартире ты также приготовил обед? Сиын удивленно распахивает глаза, но выражение лица остается нейтральным. – Конечно, нет, – монотонным голосом отвечает он. – Зачем мне это делать? Сухо усмехается, его сердце поет.  – Просто проверяю, – он быстро притягивает Сиына в объятия. – Спасибо, Сиын-а. Это много для меня значит. Сиына на мгновение напрягается, но не отстраняется. Он ничего не отвечает, но легкого прикосновения его руки к спине достаточно, чтобы вызвать дрожь надежды.