Десять лет до вечности

Сиын и Сухо переступают порог когда-то любимой лапшичной. В воздухе витает все тот же знакомый аромат чеснока и имбиря. Спрятанный в переулке возле их бывшего университета крошечный ресторанчик совсем не изменился. Те же потрепанные столы из пластика, те же выцветшие постеры с изображением K-pop звезд, та же сварливая аджумма за прилавком. – Помнишь тот раз, когда мы решили попробовать очень острый рамен? – улыбается Сухо. – Под конец ты вспотел как поросенок. На губах Сиына появляется редкая улыбка. – А ты практически дышал огнем, – бормочет он. – Я думал, ты расплавишься. Они устраиваются за привычным столиком, потертые виниловые сиденья скрипят под их весом. Сухо заказывает две порции фирменного рамена – Сиын выбирает менее острую версию. Во время еды Сухо рассказывает истории о военной службе, и его глаза блестят от волнения, когда он описывает учебные тренировки и опыт общения со своими однополчанами. Сиын внимательно слушает, запоминая и собирая воедино фрагменты жизни Сухо, которые пропустил. После обеда они гуляют по парку, где раньше занимались, развалившись на траве; под ногами хрустят осенние листья. Они останавливаются у своей любимой скамейки – той самой, на которой много лет назад вырезали свои инициалы. Вернее, Сухо предложил, а у Сиына не было выбора. – Они перекрасили скамейку, – замечает Сиын, проводя пальцем по гладкой поверхности. – Думаю, некоторым воспоминаниям суждено исчезнуть. Сухо качает головой.  – Не нашим, – немного напряженно говорит он. – Наши воспоминания высечены в камне. Сердце Сиына пропускает удар, он встречается взглядом с Сухо. Он чувствует, что неозвученное так повисает в воздухе. Ощущает, как на них давит тяжесть их общей истории. Они продолжают прогулку, и оказываются в игровом зале, в котором провели бесчисленное количество часов, пока учились в универе. Сухо бросает Сиыну вызов в аэрохоккее – его соревновательный дух явно все еще пылает. Но, как и всегда, Сухо не может сравниться с математическим складом ума и быстрыми рефлексами Сиына. Сухо закатывает глаза, но не может подавить улыбку.  – Ты жульничаешь, – обвиняет он. – Следуя твоей логике, ты позволяешь мне жульничать, потому что я выигрываю уже много лет подряд. Сухо откидывает голову назад и смеется, и этот звук эхом разнесся по аркаде. Это все тот же беззаботный смех, который всегда согревал сердце Сиына – напоминание об их связи. Когда они выходят из игрового зала, Сухо окликает знакомый голос. – Сухо-йя! Молодая длинноволосая женщина бросается к ним с широкой улыбкой на лице. Она с искренней теплотой обнимает Сухо. – Эээй, – Сухо с таким же энтузиазмом отвечает на объятия. – Что ты здесь делаешь? Ынби отстраняется, все еще сияя улыбкой.  – Я должна была встретиться здесь с подругой, но она меня кинула, – ее глаза озорно мерцают. – Не возражаете, если я пройдусь с вами, парни? У Сиына ноет сердце. Он узнал Ынби – они вместе учились в университете. Она одна из бесчисленных друзей и подруг Сухо; просто дружелюбное лицо, которое он видел в кампусе, но сам никогда особо с ней не общался. Сухо, заметив колебания Сиына, поворачивается и уточняет:  – Ничего, если Ынби присоединится к нам? Сиын заставляет себя улыбнуться.  – Конечно, – коротко кивает он.  Он не уверен почему, но присутствие Ынби заставляет его чувствовать себя странно некомфортно. Сиын ощущает знакомый укол ревности – чувство, наличие которого он никогда раньше не позволял себе признать. Но теперь, когда Сухо вернулся в его жизнь и над их головами нависло соглашение, он не может игнорировать поселившееся внутри напряжение. Прогулка, которая задумывалась как ностальгическое путешествие по переулкам воспоминаний, резко сворачивает на незнакомую территорию. И Сиын не уверен, что чувствовать по этому поводу. +++ Остаток дня проходит как в тумане: натянутые улыбки и неестественные разговоры. Ынби не обращает внимания на растущее напряжение между двумя своими приятелями и оживленно болтает о работе воспитателя в детском саду, предстоящей поездке на остров Чеджу и своей недавней одержимости новой дорамой. Сухо как всегда по-джентльменски с вежливым интересом слушает и отвечает, но его внимание все еще сосредоточено на Сиыне. Он замечает, что Сиын слегка сгорбился, его взгляд устремлен под ноги, а ответы отрывистые и односложные. Привычный ритм их разговора нарушен, ему на смену пришло неловкое стаккато, чередуемое игривым смехом Ынби. Сухо пытается восполнить этот пробел, расспрашивая Сиына об учебе в ординатуре и планах на будущее, но все его попытки разбиваются о вялую реакцию. Напряжение достигает своего пика, когда они останавливаются у кафе, чтобы выпить кофе. Пока они ждут заказ, Ынби поворачивается к Сухо, на ее лице явственно читается любопытство. – Итак, – пытливо спрашивает она: – Ты с кем-нибудь встречаешься? Сухо качает головой, у него отчетливо краснеют уши. – На данный момент нет, – признается он. Глаза Ынби расширяются от удивления.  – Да ладно! – восклицает она. – Но ты же такая находка! Я всегда думала, что из всех нас ты будешь первым, кто остепенится. Сухо неловко усмехается, краем глаза взглянув на Сиына.  – Ну, в жизни не всегда все идет по плану. Сердце Сиына пропускает удар. Раньше он никогда особо не задумывался о свиданиях Сухо. Он был настолько сосредоточен на учебе и карьере, что никогда не думал о том, есть ли в жизни Сухо кто-то особенный. – Но почему нет? В универе ты вообще не ходил на свидания, – настаивает Ынби со все возрастающим любопытством. – Тебе просто не интересны свидания или ты кого-то ждешь? Взгляд Сухо останавливается на Сиыне, в нем читается немой вопрос. У Сиына перехватывает дыхание, сердце колотится в груди. Он выдерживает взгляд Сухо. Внутри бурлит смесь страха и предвкушения. Между ними повисает молчание. Когда Сухо наконец подает голос, он звучит очень тихо. – Может быть, я кое-кого жду, – говорит он, не сводя с Сиына взгляд. Воздух между ними сгущается, невысказанные слова звучат громче, чем болтовня в кафе. Сердце Сиына бешено колотится о ребра, каждое нервное окончание покалывает от смеси опасения и... надежды? Так ли это? Является ли их соглашение чем-то большим, чем просто глупое обещание, спасательный круг, брошенный в момент уязвимости? Ынби, благослови ее забывчивое сердце, заполняет пустоту смешком.  – Ну? – подталкивает она, в ее глазах веселье. – Сухо, ты язык проглотил? Взгляд Сухо по-прежнему прикован к Сиыну, его глаза похожи на две лужицы расплавленного золота.  – Может быть, – наконец признается он низким голосом, от которого у Сиына пробегает дрожь. – Может быть, и так. Незнакомое и опьяняющее тепло разливается в груди. Сиын едва может дышать. Сухо действительно говорит...? Он давится кофе, из горла вырвался хриплый кашель. Всегда заботливый Сухо протягивает руку и кладет свою теплую ладонь на спину. Прикосновение успокаивающее. – Полегче, тигр, – усмехается он, но в его глазах читается нежность, от которой у Сиына подкашиваются колени. Сиын впивается в него взглядом, его щеки горят.  – Со мной все в порядке, – отрезает он, но голосу не хватает привычной резкости. Ынби, не обращая внимания на их тихий разговор, встает, чтобы попрощаться.  – Ну, я вас оставлю, – щебечет она с понимающей улыбкой на лице. – Было здорово пообщаться, Сухо-йя. И Сиын-сси, – она подмигивает. – Удачи в учебе. Махнув рукой на прощание, она исчезает в шуме кафе, оставляя за собой оглушительную тишину. +++ Сухо делает глоток кофе, не сводя с Сиына глаз. Он тихо спрашивает: – Тебе совсем неловко, что я снова поднял этот вопрос? – С чего бы? Ты явно шутил. Сухо вздыхает и выражение его лица становится серьезнее.  – Ты слышал Ынби. Я ни с кем не встречаюсь. И, насколько я знаю, ты тоже. Так что соглашение – наилучший вариант. По крайней мере, мы не будем выглядеть полными неудачниками из-за того, что в нашем возрасте никто из нас еще не состоит в браке. Сиын поджимает губы.  – С каких пор тебя волнует чужое мнение? Сухо не отвечает. Сиын только вздыхает.  – Просто скажи мне правду, Сухо. Почему ты на самом деле поднимаешь сейчас этот вопрос? Мы много лет не вспоминали о соглашении. Сухо колеблется, явно борясь с каким-то эмоциями.  – Я не знаю, – признается он почти шепотом. – Неужели так плохо, если мы заключим брак? Ты мой лучший друг. Сиын недоверчиво смотрит на него.  – Ты знаешь хоть кого-нибудь, кто женился на своем лучшем друге? Сухо медленно кивает.  – Моя мама так сделала. При этих словах Сиын замолкает. У Сухо краснеют уши, румянец расползается вниз по шее. Он прочищает горло, пытаясь восстановить самообладание. – Послушай, – продолжает он, – по крайней мере, твоя мама больше не будет уговаривать тебя ходить на свидания вслепую. Это беспроигрышный вариант. Когда Сиын наконец заговаривает, в его голосе отчетливо слышен оттенок недоверия.  – Но, по логике вещей, разве нам не следует жениться на том, кого мы любим? Сердце Сухо пропускает удар.  – Но я люблю тебя, – выпаливает он. Воцаряется тишина. Сиын удивленно распахивает глаза, но Сухо быстро отступает, его щеки горят.  – Я имею в виду, что люблю тебя, как своего лучшего друга, – бормочет он, пытаясь перевести все в шутку. – И я могу остаться с тобой на всю жизнь, если хочешь. Серьезно, соглашение – лучший выбор. Сиын продолжает молчать. После минуты молчания Сухо снова спрашивает:  – Так что ты думаешь? – Я не знаю, – наконец признается Сиын едва слышно. – Мне надо подумать. На лице Сухо мелькает разочарование, но быстро сменяется нежной улыбкой.  –  Не торопись, Сиын-а, – мягко говорит он. – Я буду рядом, когда ты будешь готов.