Магнус Ноблис/Magnus Noblis

      Стоило Гермионе переступить порог больничного крыла, как перед глазами предстала весьма напряжённая картина. На носилках лежал Невилл, а вокруг него, обеспокоенные, собрались Джинни, Гарри, Рон и Полумна.       — Невилл, мне правда очень жаль, — с тревогой в голосе проговорила Гермиона, опасаясь, что её не простят.       — Да ты не переживай, с каждым может случиться… Но как, блин, ты это сделала? Такое мощное заклинание…       Видишь? Я тебе нужен, со мной ты сильнее, — прошептал голос.       — Да, Миона, что это было? — удивлённо поинтересовался Рон.       — Я сама толком не знаю… Профессор Снейп объяснил, что моё тело так отреагировало на травму после битвы в Министерстве и что амнезия в таких случаях — это нормально. Мне правда жаль, Невилл. Что сказала мадам Помфри?       — У него сотрясение, и теперь он будет несколько дней лежать под её наблюдением. Профессор Снейп, перед тем как отправить Невилла в больничное крыло, проделал основную часть работы, — мечтательно протянула Луна.       — О чём ты? — с беспокойством спросила Гермиона.       — Ну, прежде чем Невилл очнулся, профессор наложил на него несколько заклинаний. Если я правильно всё понял… — отстранённо пробормотал Гарри.       Мы должны быть осторожны со Снейпом, он — предатель, — мелькнуло в её сознании, и Гермиона уже не понимала, кому именно принадлежали эти мысли.

***

      Следующим утром Лаванда не давала ей покоя бесконечными расспросами о Роне.       — Вы с ним вместе? Именно поэтому Бон-Бон не хочет со мной разговаривать?       — Нет, мы не вместе! Может, он с тобой не разговаривает, потому что боится, что твой змеиный язык высосет из него душу? — язвительно бросила Гермиона.       Блондинка ошеломлённо взглянула на соседку по комнате и, не в силах сдержать слёз, стремительно вышла из комнаты.       Гермиона тоже не собиралась здесь оставаться. Она поспешно схватила мантию с кресла и уже собралась было выйти, как вдруг заметила, что из кармана что-то выпало и покатилось по полу. Наклонившись, она обнаружила ещё одну флягу с водой, которую, как ей казалось, не замечала раньше.       Точно, зелье, которое должно избавить её от проклятия… Как она могла забыть о нём? Удивительно, но за всю ночь и утро Гермиона ни разу не вспомнила об этом, словно уже смирилась со своей участью.       Как только она обо всём вспомнила, в груди вспыхнула тревога, словно невидимое пламя пробежало по венам. Сегодня ей нужно было закончить зелье и принять его в новолуние. Если упустит момент, придётся ждать ещё целый месяц — и она не уверена, хватит ли ей сил удержать контроль над своей сущностью.       Порой её охватывало странное чувство, что она постепенно исчезает, растворяясь в собственных глубинах. И, странным образом, никто из окружающих не замечал этого незримого паразита, который скрывался под её кожей. Видимая поверхность тела оставалась без изменений, само проклятие таилось в области живота, груди, рёбер — там, где его можно было ещё хоть как-то прикрыть одеждой. Гермиона всё больше отдалялась от своей жизни — учёбы, людей, себя… И как же обидно осознавать, что никому не было до неё дела.       Всё потому, что всем на тебя плевать. Эта глупая затея с зельем — пустая трата времени, — прошептал грубый голос.       — Да, это пустая трата времени, — повторила вслух девушка. Кого она пыталась обмануть? С проклятием она становилась только сильнее, и ей даже удалось ввести в замешательство самого профессора Снейпа.       Чувство удовлетворения разлилось по всему телу, наполняя каждую его клеточку.       — С тобой я становлюсь более ценной, — произнесла Гермиона.       — Дело не в том, грязнокровка, что со мной ты ценна, а в том, что без меня ты вообще никто, — холодно ответил голос.       От страха утратить контроль над собой по коже пробежал ледяной холодок.       — Тогда останемся вместе, не покидай меня, — умоляюще протянула она.       — Если бы и захотел — я уже часть тебя. Мы — одно целое, только теперь всё под контроль возьму я.       Боль, пронзившая её, была сильнее, чем когда-либо прежде. Она обжигала её сердце и разум, но вскоре сменилась безмятежным покоем. Всё остальное стало неважным, и больше не было необходимости прятаться… Погружаясь в глубины собственного сознания, она наконец могла отпустить всё и обрести долгожданный покой.       Девушка взяла флягу с водой, на приготовление которой ушло три дня, и направилась в ванную. Медленно откупорив пробку, она на мгновение застыла.       — Я не должна этого делать, — едва слышно прошептала Гермиона.       И почему же?       — Разве она мне не нужна? — спросила она внутренний голос.       Нет, она нам не нужна, сейчас же её выливай!       И вот вода исчезла в глубине ванны, унося с собой последнюю надежду вновь стать Гермионой Грейнджер.

***

      Ровно в семь вечера она тихо постучала в дверь.       — Разве я не показывал вам, как входить сюда самостоятельно? — распахнув дверь, Снейп окинул её недовольным взглядом.       Гермиона чувствовала, как её раздражение постепенно усиливается: вечно недовольный Снейп, вероятно, не хуже раздражал и Тёмного Лорда, коль тот отправил его сюда обучать грязнокровок и предателей крови.       — Не сочла нужным запомнить, — ответила она грубо. — Сегодня опять буду резать корни или всё-таки займусь чем-то более интересным?       Снейп на мгновение замер, провёл указательным пальцем по подбородку и, загадочно улыбнувшись, отступил в сторону, позволяя девушке войти.       Она шагнула в класс с выражением явного презрения, а затем услышала, как профессор с громким лязгом закрыл тяжёлую дверь и произнёс заклинание.       Северус взглянул на неё сквозь прищуренные веки, небрежно отметив, что если бы девчонка опоздала, ему пришлось бы продлить её наказание как минимум на месяц.       Гермиона закатила глаза, явно теряя терпение. Снейп не проявил ни малейшей реакции — его лицо оставалось непроницаемым, как обычно. Что же он задумал?       — Я пришла вовремя, — недовольно пробормотала она, скрестив руки на груди.       — Корни вам рубить не придётся, не волнуйтесь. Сегодня вы поможете мне с одним зельем, — протянул он непривычным тёплым тембром, что было совершенно не в его характере.       — Ага.       — И даже не спросите, что за зелье? — полюбопытствовал мужчина, подходя ближе.       — Просто скажи, что делать, Снейп, — не сдержавшись, выпалила она.       Северус резко выхватил палочку, и в тот же миг словно из ниоткуда появились две верёвки. С поразительной скоростью они обвили девичьи запястья, сжались, прочно зафиксировав, и, не оставив ни малейшего шанса на сопротивление, приподняли её в воздух.       — Что?! — воскликнула Гермиона, охваченная паникой. — Отпусти меня, ты, сукин сын! — она яростно пыталась освободиться от пут, но тщетно.       Мужчина медленно подошёл к ней, мягко скользнув пальцами по школьной мантии, пока не нащупал то, что искал. И, достав волшебную палочку из кармана, аккуратно положил её на стол в дальнем углу комнаты.

***

      — Ты — не Гермиона Грейнджер, — спокойно заявил профессор, вновь взмахнув древком: верёвки ещё плотнее обвились вокруг тела девушки.       — Отпусти меня, иначе пожалеешь! — сердито выкрикнула она. Вечно проклятый Снейп портил все её планы. Планы? А какие именно? Об этом стоило задуматься.       Снейп поднял её на такой уровень, что теперь её лицо оказалось всего в нескольких сантиметрах от его холодного, неподвижного взгляда. Она могла только смотреть на него, захваченная смесью ужаса и бессилия. Крик рвался из глубин груди, но каждое движение, каждая попытка сопротивления были бесполезны — её тело, от шеи до кончиков пальцев, словно сковало невидимыми тисками.       — И что же ты сделаешь такого, о чём мне придётся пожалеть?       — Тебя уволят. Дамблдор не позволяет вредить ученикам, иначе бы ты уже давно сдал Поттера. Но рано или поздно ты и так потеряешь свои привилегии перед хозяевами, — она испытывала глубокое отвращение к тому, что Снейп не справился с поручением Тёмного Лорда.       — Мне плевать, выгонят меня или нет, — равнодушно бросил он. — Единственное, что меня интересует сейчас, с кем именно я говорю, — Снейп приставил палочку к её лбу. — У нас будет достаточно времени.       Гермиона ощутила, как сердце сжалось от нахлынувших эмоций. В её сознании смешались страх, омрачающий разум, и странное, но неясное облегчение. Холодное, твёрдое древко коснулось разгорячённой кожи, и в глубине сознания начало что-то пробуждаться.       — Круциатус развяжет тебе язык, — обманчиво мягким тоном произнёс Снейп, внимательно вглядываясь в её лицо.       — Ты не посмеешь! — прозвучал её собственный голос, пока в мыслях она отчаянно взывала о помощи.       — Ошибаешься, — процедил он сквозь сжатые зубы. — Я буду изощрённо ломать это тело, пока не выясню, с кем разговариваю.       Глаза девушки испуганно распахнулись.       Он не шутит, — пронеслось у неё в голове.       — Ты ошибаешься, Снейп. Тело будет всё чувствовать, а вот я — нет.       Снейп на мгновение замолчал, словно что-то обдумывая.       Проклятие не обмануло: мучиться предстояло именно Гермионе, а не сущности, овладевшей её телом. Ей необходимо действовать — найти способ вернуть себе контроль.       Она извивалась, как змея, стремящаяся к свободе.       И в этот момент Гермиона почувствовала, как контроль медленно, но уверенно возвращается к ней — она снова стала собой. Глядя на профессора, она ясно осознавала, что он готовится применить к ней нечто ужасное. Но поможет ли это ей освободиться от ужасного заточения, заключённого в собственном теле? Как объяснить ему, что с ней происходит?       — Заткнись, идиотка, прекрати думать! — раздался голос проклятия. — Помни, если тебя поймают — заберут в Мунго.       — Мне уже всё равно — я хочу жить.       — Нет, не хочешь. Без меня ты — ничто.       — Нет! Уходи! Оставь меня в покое!       — Если не остановишься, то будет только хуже.       — Я больше не боюсь тебя, — твёрдо заявила она.       Северус молча наблюдал, как девчонка корчилась в муках, её губы шептали едва различимые слова: заткнись, уходи, оставь меня. В глазах мелькнуло холодное, но тревожное понимание — она отчаянно боролась с чем-то внутри себя.       В этот момент Гермиона замолчала, будто погрузилась в сон.       — Профессор Снейп, — едва слышно прошептала она.       — Мисс… Грейнджер? — он выглядел несколько удивлённым необычным молчанием после судорог.       — Долохов… — попыталась произнести она. Внутри меня.       Снейп, медленно поднимая волшебную палочку, пристально вглядывался в лицо девушки, но прежде чем успел произнести заклинание, из её уст вырвался громкий мужской голос:       — Ты недостоин служить Тёмному Лорду, Северус! Я видел, как ты колебался: убивать грязнокровку или нет! Слышал, как ты защищал её права — ощущал, как ты прикасался к ней, жаждая её близости. И теперь ты увидишь, как это грязное тело будет уничтожено, а потом потеряешь всё, что так упорно строил!       Последовавший за этим крик пронзил воздух, словно яростный удар по хрупкой тишине, сотрясая пространство нечеловеческим эхом. Долгий, пронзительный, мучительный вопль разрывал тишину, казавшийся настолько сильным, что разрывал её голосовые связки.       Она могла жить лишь болью. И эта боль, пронизывающая каждую частичку её существа, была единственным, что у неё осталось. Вечной, невыносимой, неотвратимой.       А после…       Пустота.