Взаимная невзаимность

Глаза девушки расширились от неожиданности. Она несколько раз недоуменно моргнула, не до конца понимая происходящее, прежде чем уже в следующую секунду всё осознать и, схватив друга за плечи, с силой оттолкнуть от себя. — Ты обалдел что ли?! — резко поднявшись на ноги, Милана шокировано уставилась на Лёшу, прижимая тыльную сторону ладони к губам. Макаров растерялся под её взглядом и отошёл на шаг в сторону, не зная, куда податься. Хотелось вопить на весь дом, о том какой же он дурак, ведь реакция подруги оставляла желать лучшего. Ну а чего, спрашивается, он ещё ожидал? Что она поцелует его в ответ? Боги, что за бред? И как ему подобное развитие событий только в голову пришло? Еще сидя в машине, Лёша продумал каждый свой шаг, но почему-то ни разу не допустил мысли, что Милана оттолкнёт его. Это было немыслимо. Макаров, конечно, порой считал себя полным придурком за какие-то свои не самые разумные поступки, но чтоб так проебаться — это у него в первый раз. Мораль этой до ужаса дурацкой ситуации была простой: не стоило выдавать желаемое за действительное, а прежде чем совершить тот или иной поступок стоило подумать дважды. У Лёши же не было такой подсказки раньше, и учиться ему теперь придется на собственных ошибках. А за ошибки, само собой, приходится расплачиваться. — Блин, да я просто... — пытаясь найти подходящие слова для объяснений, Макаров закрыл одну сторону лица ладонью и прижал, растирая кожу. — Что «просто», Лёх? Что «просто»? Вообще нихуя не смешно и не просто, — шла в наступление Милана, возмущенная таким поведением друга. С такими вещами не шутят, а по Макарову было видно: поцеловал он только что совсем не из-за глубоких чувств. Девушка проследила взглядом за другом, который сейчас со вздохом уселся на её кровать и спрятал лицо в ладонях, и её пыл немного поутих. Смягчившись в лице, она сглотнула и медленно подошла к Лёше. Остановившись напротив, Милана присела на корточки и тут же потянулась к рукам Макарова, вынуждая отнять их от лица. Встретившись глазами с другом, девушка чуть не утонула в том море эмоций и чувств, что сейчас испытывал Лёша. Самым громким из них было отчаянье. Милана видела по глазам – Макаров был в замешательстве. Словно он и сам до конца не понимал, что и зачем он только что сделал и что делать дальше. — Зачем, Лёш? — отбросив всё возмущение, доверительным тоном прошептала Милана, вглядываясь в глаза напротив. Она понимала, что сейчас Макарову нужна её поддержка, а не крики и ссоры. В очередной раз девушка убедилась в том, что ей достаточно увидеть один только взгляд, чтобы понять, что что-то не так. Лёша на вопрос девушки лишь сжал губы и покачал головой, бросая затравленный взгляд на подругу. — Это пиздец, — прошептал он, выразительно смотря в глаза девушке. Милана тяжело вздохнула, понимая, что разговор предстоит непростой и долгий. Таким растерянным она друга видела впервые. Встав на ноги, Милана прошлась по комнате, достала из рюкзака гло и пачку стиков, после чего плюхнулась обратно в кресло. — Выкладывай, — кивнула она другу, вставляя в гло стик. Поймав на себе недоуменный взгляд Макарова, Милана цокнула языком. — Бабушка с дедушкой уже третий сон смотрят. Ты время видел? — девушка кивнула на часы, которые показывали одиннадцать вечера. Лёша кивнул. На секунду он удивился такой смелости подруги. Та ни разу не курила при нём у себя в комнате. В спальне воцарилась тишина. Милана задумчиво поттягивала гло, а Макаров нервно грыз заусенцы. — Чего дёрганный такой? Ты говорить сегодня будешь? — подгоняла друга Милана, которой уже надоело сидеть в гробовой тишине. — Не дёргаюсь я! Это сложнее, чем я думал, мне нужно время, — на пару секунд вспылил Лёша, но тут же сдулся, снова устало опустив голову. Они молчали ещё почти десять минут, прежде чем Милане это надоело. — Так ну всё, — девушка убрала гло в карман и встала с кресла. — Походу нужна тяжёлая артиллерия. С этими словами она достала из шкафа бутылку белого вина. Макаров шокировано округлил глаза. Что происходит? — Ты серьезно? Откуда оно у тебя? Ты же не пьешь, — Лёша недоуменно нахмурился. Такой расклад его мало устраивал. — Какая разница? Пошли. Будем расслаблять твои нервы, — Милана покопалась в полке ещё немного, после чего достала две олимпийки, одну из которых вручила Макарову. На улице было прохладно. — Куда? — На крышу. Выбора у Лёши не было, потому он плёлся по темноте вслед за подругой, почти не спотыкаясь. Они обошли дом снаружи и поднялись по старой деревянной лестнице прямо на крышу дома. По пути Милана стащила с гостиной плед и расстелила его на красную черепицу крыши. — Вуаля, ночной пикник под звёздами. Кстати о них, помнишь я обещала, что покажу? Вот. У меня здесь самый лучший вид на небо, — Милана с энтузиазмом уселась на плед, сжимая в руке бутылку, задрав голову к небу. Лёша же в этот момент тоже поднял взгляд. Дыхание от красоты на пару секунд спёрло. Подруга не врала, а ещё сдержала обещание. Макаров уже и забыл о нём. Сейчас эти воспоминания были чем-то до ужаса далёким. Тогда они с Миланой только познакомились, и девушка как-то невзначай бросила, что когда-нибудь покажет Лёше, какой шикарный вид на звезды открывается с крыши её дома. Энтузиазм Миланы поутих, когда они с Лёшей поняли, что бутылку им открывать нечем. Тогда в ход пошло видео с Ютуба «Как открыть вино без штопора». Они провозились почти десять минут, прежде чем несчастная бутылка, наконец, была открыта. Милана протянула её Макарову. — Ты уверена? Знаешь же, я такое не особо... — замялся Лёша, исподлобья глядя на подругу. Милана поджала губы, на секунду задумчиво отведя взгляд. Ни она, ни Макаров до этого алкоголь не пили, потому сомнения в правильности решения напиться стали расти. — Я помню, Лёш. Но ты ведь со мной, правильно? И я с тобой. С кем как не с лучшим другом проворачивать такое? — она говорила спокойно, а на губах была неизменная улыбка. Это возвращало угасшее на секунду вдохновение. С Миланой было комфортно, потому возникшее напряжение тут же улетучилось. Кивнув подруге, Макаров сделал один глоток и поморщился. Вино было сладким, но не таким, как он ожидал. На языке оставался горьковатый вкус. Лёша чувствовал, как от алкоголя прогрелось горло, а следом пищевод. — Неплохо, — усмехнулся Макаров, ловя от подруги ответный смешок. Хотя на самом деле приятного было мало. Милана забрала из его рук бутылку и тоже выпила. Поморщилась и хохотнула. В бутылке на поверхности плавала продавленная внутрь пробка. Алкоголь всегда был и будет для Лёши табу на всю жизнь. Все проблемы в его жизни происходили из-за алкоголя. Потому переступить через собственный принцип было как никогда сложно. Но вопреки всему Макаров не чувствовал, что совершает ошибку. Разве что совсем чуть-чуть. Сейчас он был рядом с родным человеком. Милана заменяла ему сестру и по другому он, наверное, никогда не сможет её воспринимать. Пожалуй не в этой жизни. От этих мыслей на душе стало тепло, а вкус вина во рту перестал заставлять Лёшу чувствовать себя тревожно от распития чего-то алкогольного. Словно так и должно быть. Тело ненадолго расслабилось от отвлекающей болтовни подруги и обстановки в целом. Но спустя пару секунд напряжение снова вернулось, стоило в голове промелькнуть мысли о том, что вообще они с Миланой тут делают. Макаров снова загрузился. Передавая друг другу вино, они опять молчали. Лёша настраивал себя на разговор, а Милана не торопила. Достав гло, она снова закурила и легла на плед. Звёзды и правда были красивыми. В воздухе приливами ощущалась волшебная атмосфера. Крыша перестала быть чем-то обычным, превращаясь во что-то большее. Небо манило к себе взгляд, а космос заставлял воображение рисовать таинственные картины, творящиеся в его глубинах. Но космос не был тем, о чем сейчас стоило говорить. Были дела и поважнее. — Ладно, — спустя кажется целую вечность подал голос Лёша, поворачиваясь лицом к подруге. Наконец-то, с трудом, Макаров собрал все мысли в кучу, в голове частично составив речь, которую готов был вывалить на девушку, и морально подготовил себя к возможным всплескам эмоций со стороны Миланы. Та заинтересованно приподнялась на локтях. — Только давай без бурных реакций, как обычно, окей? — продолжил Лёша, нервно заламывая пальцы. — Блять, да мне страшно уже, ты чё убил кого-то? — попыталась шуткой разрядить обстановку Милана и тихонько хохотнула. — Нет, — усмехнулся Макаров, отведя взгляд. Милана больше ничего не говорила и терпеливо ждала. — В общем, я, походу, влюбился, — мучительно признался Лёша, краснея и пряча от подруги взгляд. Милана недоуменно смерила друга взглядом, а после нерешительно указала на себя пальцем. Лёша тут же отрицательно покачал головой, смешно нахмурившись. Девушка облегченно выдохнула. — И ты из-за этого так загнался? Кто она? Я её знаю? — Милана улыбалась, довольная, что все её опасения были зря. — Не она, — пробубнил себе под нос Лёша, ковыряя пальцем этикетку на бутылке. Было неловко. — А? Чё говоришь? Еще раз для глухих, — Поддавшись вперёд, Милана повернулась ухом к другу. — Не она, — чуть громче повторил Макаров, не поднимая глаз и тут же делая ещё глоток вина. Милана непонимающе нахмурилась, задумчиво уставившись перед собой. Лёше казалось, что он слышал, как набирают скорость шестерёнки в её мозгу. — Погодь, я не вдупляю. Если ты говоришь, что не «она», значит... — девушка слегка помедлила, а после перевела взгляд на друга, — типа «он»? Макаров согласно кивнул и, наконец найдя в себе силы, посмотрел на Милану. Та выглядела растерянной. — А, — потупилась она, а потом усмехнулась своей же реакции. За этим последовал очень медленный и задумчивый монолог: — Ну... Окей? Обалдеть на самом деле. Что ещё сказать?.. Рада за тебя, бро, надеюсь у вас с ним всё... — Это Кирилл, — без церемоний выпалил Лёша, поджимая губы от волнения. — ...получится, стоп, что, блять?! — Милана шокировано выпучила глаза, а Макарову от этого стало как будто спокойнее. Наконец-то она ведёт себя как обычно. — Ебать... — задумчиво протянула все гласные девушка и забрала из рук Лёши вино. Она почти минуту молчала, гипнотизируя взглядом этикетку на бутылке. — Так подожди, я в ахуе, — Милана поднялась на ноги и нервно заходила из стороны в сторону. — Ты меня сейчас так пранкуешь или че? — Мне по твоему заняться больше нечем? — нахмурившись, с укором глянул на подругу Лёша. Та отзеркалила его лицо и уселась обратно, забирая из рук друга бутылку. Молчала она, казалось, целую вечность, хотя на деле не прошло и минуты. — Мил? Может скажешь уже что нибудь? Мне прям не по себе, — Макаров потёр плечи ладонями, словно ему было холодно. — Давай подытожим, — предложила девушка, предварительно сделав очередной глоток вина. Лёша согласно кивнул. — Ты только что признался мне в том, что влюблен в Гречкина. Прям влюблен. Всё верно? Макаров снова кивнул, выжидающе глядя на подругу. Ему почему-то было стыдно сейчас за свои чувства, хотя никакого осуждения со стороны подруги он не услышал. — Мне нужно знать твоё мнение, — прямо сказал Лёша, когда молчание подруги снова затянулось. Та деловито перебросила волосы за спину и, порывшись в пледе, откопала свои стики и гло. Закурила и вальяжно развалилась на их импровизированной кровати. Лёша поймал себя на мысли, что сегодня подруга непозволительно много курила. — Ну знаешь, я всё ещё немного удивлена и слегка оскорблена тем, что не я причина твоего стояка, а какой-то выёбистый мажорчик, но в целом, думаю, всё нормально. — У меня не с-стоит на него! — покраснев до самых ушей, Макаров возмущенно глядел на подругу исподлобья. — Вопрос времени, я полагаю? — выгнув бровь, резюмировала девушка. — Угомонись, умоляю, — взмолился Лёша, смущённо закрывая красное лицо руками. — Не, ну а как без этих шуток? — веселилась Милана, кажется слегка поймавшая смешинку от выпитого алкоголя. Макаров покачал головой, улыбаясь. Они с Миланой почти допили вино, когда девушка, вдоволь навеселившись, снова сфокусировала взгляд на друге и заговорила уже серьезно. — Блин, ну это всё-таки безумие. Почему Гречкин? Это так странно, — размышляла вслух девушка, глядя на небо. — Не знаю... Само как-то, — туманно ответил Лёша, кусая губы. Он и сам до конца не понимал, как докатился до подобного. — Так. А меня-то ты зачем поцеловал? — Милана даже приподнялась, недоуменно уставившись на друга. — Это... сложно объяснить, — тут же замялся Макаров, желая слиться с этого разговора. — Ну уж нет, объясняй. Как тебе такая хрень в голову пришла? Давай, я жду, — девушка нахмурилась и выглядела при этом слегка оскорбленной. Лёша тяжело выдохнул. Ему себе-то сложно объяснить свой поступок, а тут ещё и Милане. Но делать нечего – если он и в этот раз промолчит, то каша в его голове точно никуда не исчезнет. — Ну, в общем.., — заламывая пальцы начал Макаров издалека. Вываливать на подругу свой тупой замысел не хотелось. Но отступать было поздно. Собравшись с мыслями, Лёша начал неприятный для себя монолог: — Я был сильно растерян. Ну, то есть, сбит с толку своими чувствами. Пока я их не осознавал, жилось проще, честно говоря. Трава была зеленее и солнце ярче. Да и в целом любое взаимодействие с Кириллом воспринималось проще. А потом произошла одна ситуация, хотя нет, две ситуации, которые меня буквально ткнули носом в реальность. От осознания своей влюбленности мне легче не стало. Знаешь, типо как в фильмах, когда влюбленные люди до усрачки счастливы. А мне не по себе от этого чувства. Тем более я испытываю его к Гречкину, это вообще жопа полнейшая. — Да уж, тут ты прав, братишка, — поддержала Милана, задумчиво пожевывая нижнюю губу. — Так, а я тут при чем? Харэ кота за яйца тянуть, выкладывай уже. — Кароче.., — снова замялся Лёша, стараясь подобрать более-менее мягкие формулировки для своих слов. — Ну? — нетерпеливо хмыкнула девушка, уставшая ждать, пока друг наконец-то соберёт мысли в кучу. — Я поцеловал тебя, потому что хотел доказать самому себе, что мне нравятся девушки, а не парни! — на одном дыхании выпалил Макаров, боясь, что если помедлит ещё хоть секунду, подруга ему втащит. — Бля, ну тупой... — покачала головой Милана. — Ну и чё? Доказал? — Не особо, — Лёша снова обнял себя руками. — А в итоге? Какой вердикт сам себе вынес? — Мне не нравятся мужчины, — задумчиво поделился Макаров, глядя в сторону. Внутреннее отвращение не давало ему даже представить себя в отношениях с кем-то мужского пола. — А женщины? — Милана снова отпила из бутылки. — Женщины... нравятся, — образ в паре с девушкой в голове Лёши выглядел уже куда более гармоничным. Он на секунду задумался, а после чуть тише добавил: — И Кирилл нравится. — Угу, понятно, женщины и Кирилл. Гречкин теперь у нас отдельный пол, да? — Милана рассмеялась, а Лёша цокнул языком и обиженно фыркнул. Он тут душу ей изливает, а она ржёт. Никакого уважения. — Вот говнюк, вы на него посмотрите, обиделся он. Это я тут должна обижаться. Эксплуатировал меня без спроса, чтоб понять нравится ли ему с девчонками целоваться, — Милана старалась держаться серьезно, но смешинки то и дело выскакивали из её рта. — Прости, прости, пожалуйста. Я реально дурак, не надо было мне так поступать. Мне стыдно пиздец. У меня просто в голове бардак. Не обижайся. Я не подумал о твоих чувствах, это был мудацкий поступок. Извини, — рассыпался в извинениях Макаров. Только сейчас ему стало по-настоящему стыдно за свои идиотские действия. — Да всё-всё, прекращай. Просто давай соблюдать одно правило. С друзьями в губы не целуются. Понял? Алёша, бля, ты меня слушаешь? — Милана ногой толкнула друга в коленку. Тот слишком задумчиво уставился на звёзды. — Не называй меня так, — тут же отозвался Лёша. — Я понял, больше не буду. — Буду называть. Вот ведь чертила, как послушать мудрые слова, так он в облаках витает, а как про гречку свою пиздеть, так он первый, — Милана усмехнулась. Уже через пару секунд её взгляд снова стал серьезным. Леша недоуменно глянул на нахмурившуюся подругу. Та заговорила спустя секунду. — А Кирилл сам-то в курсе? — Милана приподнялась на локтях. — В курсе чего? — уточнил Лёша. — Всего, Лёх, всего. Макаров мысленно рассудил, что вопрос был логически обоснованным. Но отвечать на него не хотелось. — Конечно, нет, — раздосадованно почесав затылок, на выдохе ответил он. — А чё так? — В смысле? Как ты себе это представляешь? Я по твоему должен прийти, вывалить на него всё и будь что будет? Мы только нормально начали общаться. — Ты вообще собираешься ему рассказать? — слова подруги звучали с укором. — Нет... Не знаю. Не хочу всё портить. Может оно само пройдет, — Лёша спрятал лицо в ладонях, потирая ими глаза и щеки. Милана придвинулась к нему ближе, после чего обняла друга со спины. — Сам ведь себе могилу роешь. Чувства, они ведь никуда не денутся, ты же сам понимаешь. — Так а что мне тогда делать? — Не знаю. Мне кажется нужно подождать. Вдруг у вас это взаимно? На последнем предположении подруги Лёша скептически фыркнул. — Бред. Быть такого не может. Кирилл воспринимает меня как ребёнка. — Ну ты ведь не умеешь мысли чужие читать, вдруг всё совсем наоборот. Вот если можно было бы забраться к человеку в голову... Лёша глубокомысленно хмыкнул, соглашаясь с подругой. После этого разговора, в котором он смог выговориться, ему, наконец, стало легче. Пусть и совсем немного. Что делать дальше, было пока не ясно. Но в данный момент, сидя на крыше с Миланой, Лёша сам для себя решил, что говорить о своих чувствах с Кириллом, он пока не готов, да и вряд ли когда-то будет. Слишком велик риск остаться в итоге ни с чем. Этого Макаров не переживет. Всё-таки легче оставить всё как есть. Лучше так, чем после сожалеть о содеянном. В этот раз Лёша решил выбрать: «не сделать и пожалеть, что не сделал». Пусть так. Любовь ведь живёт три года, подумал Макаров, лёжа в обнимку с задремавшей прямо на крыше Миланой, а года в последнее время летят как месяца.

***

Часто утреннее пробуждение бывает тяжёлым. Но Лёша никогда б не подумал, что может быть настолько тяжело. Не ясно, в каком часу они с Миланой одуплились на крыше. Собрали все свои пожитки и с горем пополам спустились вниз, с трудом не разбив пустую бутылку и себя по пути в комнату девушки. Не переодеваясь, они так и завалились на Миланину кровать. Девушка даже умудрилась найти в себе силы, чтобы поставить будильник на шесть утра. Будильник, который сейчас орал на всю комнату, зарождая желание разбить телефон об стену. Встали с кровати друзья только через полчаса, откладывая будильник раза три. — Блять! Лёха, мы проспали! — на всю комнату закричала Милана, подрываясь с кровати, попутно расталкивая друга. — Вставай! Собираться впопыхах — самое ужасное, что можно делать в жизни. Кое-как найдя и натянув школьную форму, парень с девушкой выскочили из дома. Закрывая дверь на ключ, Милана обратила на себя внимание Лёши. — Как я выгляжу? — форма девушки была помята, синяя кофта была вывернута наизнанку, а волосы в полном беспорядке. — Кошмарно, — улыбаясь, вынес вердикт Макаров. — Сам не лучше, — весело фыркнула девушка, кивая на плохо заправленную рубашку друга и бардак на голове. До школы добирались бегом. Милана попутно собирала волосы в пучок и переодевала кофту, в то время как Лёша пытался справиться с воротником рубашки. Со сбившимся дыханием, но уже через пятнадцать минут, они были на территории школы, чудом не опоздав на линейку. Солнце палило как в последний раз, заставляя щуриться и молча терпеть эту пытку. Голова у обоих болела нещадно. Хотелось есть и пить. — Ни жравши, ни сравши, с грязными зубами... — цедила сквозь зубы Милана, борясь с желанием развернуться и свалить домой. Лёха все её желания и ощущения разделял как никто другой. Линейка прошла как обычно — утомительно и нудно. Ничего нового друзья не узнали, потому позволили себе спрятаться за спины одноклассников, чтобы хоть как-то скрыться от назойливого солнца. Час мучений, наконец, прошел, и Милана с Лёшей пулей вылетели из школы. На заднем дворе, который был скорее парковкой, ждал Кирилл, облокотившись о машину. Увидев Гречкина, друзья синхронно в изумлении открыли рты. — Жёлтая машина! — смеясь, заорала Милана, и со всей дури ударила Лёшу кулаком в плечо. Тот поморщился, толкая подругу в ответ. Около Кирилла ярким пятном среди всех машин стояла новенькая жёлтая Феррари. — Охренеть! — первым подорвался с места Лёша, подбегая к машине. Та блестела на солнце так, что слепила глаза. Милана подбежала следом, тут же бесцеремонно открывая дверь и усаживаясь за руль. — Ебать, красотища! — улыбаясь, с восторгом отозвалась из машины девушка, оглядывая салон изнутри. — А вот про вас такого не могу сказать. Чё, нагулялись, алкашня малолетняя? — Кирилл во всю веселился, глядя на помятых друзей. — Мы не пили вообще-то, — нахмурившись, зачем-то стал отрицать Лёша. — Ну да, это от меня перегаром разит на всю округу, — Гречкин, довольный собой, убрал ладони в карманы штанов. Макаров закатил глаза, скрещивая руки на груди. Милана в это время, смеясь, вылезла из машины. — Ну что, закатим тусовочку в честь дня знаний? — предложила девушка, подойдя к Кириллу, приобнимая того за плечи. Гречкин обнял девушку в ответ, усмехаясь. — Назакатывались уже, садись в машину давай, тусовщик, — обратился он к Лёше, который, щурясь от солнца, стоял чуть поодаль. В следующий момент Кирилл перевел своё внимание на Милану: — А ты домой вали отсыпаться, пепельница. На том и порешили. Лёша уселся на пассажирское, наблюдая за тем как прощаются Гречкин с подругой. Та в свою очередь в последний момент очень выразительно глянула на Макарова, словно только сейчас вспомнив их вчерашний разговор. А у Лёши в этот момент в горле встал ком. Может зря он перед Миланой душу вывернул? Всё-таки самому хранить секреты безопаснее, чем делить их с кем-то. На секунду, Макаров забеспокоился, почувствовав неувернность в том, что подруга сможет держать язык за зубами. Так стоп. Лёша качнул головой. Нет, он Милане доверяет. Та точно унесет этот разговор в могилу, он уверен. За это переживать не стоит. В следующую секунду, Лёша скосил взгляд на Кирилла. Тот выглядел... Как всегда. Зализанные патлы, серьги и яркая гавайка, из которых он почти не вылезал всё лето. Лицо Кирилла было умиротворённым. Он излишне сосредоточенно вел машину, как будто избегая смотреть на Макарова. Что давало возможность мальчишке посмотреть на мажора чуть дольше обычного. Они свернули на уже знакомую трассу, по которой доберутся прямиком до особняка. Проехав ещё пару минут в тишине, Гречкин вдруг перевел взгляд на Лёшу, заставив того смутиться. «А нечего так долго пялиться, дурачина», — отчитал сам себя Макаров, пойманный с поличным, но взгляд не отвёл. — Ну рассказывай, как потусили. А то не слышно, не видно тебя. Сидишь, молчишь, — вложив в слова чуть больше энтузиазма, чем нужно, подал голос Кирилл. Ему было некомфортно сидеть так долго в тишине, чувствуя только чужой прожигающий взгляд на себе. Находиться наедине с мальчишкой Гречкину с каждым разом становилось всё сложнее. Неловкость росла, но виду он, как обычно, не подавал. — Да нечего рассказывать, — так же беззаботно ответил Лёша, надеясь, что голос его звучит со стороны не так наигранно, как ему кажется. — Посидели, фильм посмотрели, фигнёй пострадали. Всё как обычно. — Ага, попизди мне тут, — усмехнулся Кирилл, переводя взгляд на дорогу. — Бухали всю ночь, а меня даже не позвали, ай-я-яй. — Это была закрытая вечеринка, — самодовольно выдал Макаров, весело фыркая. — Ну всё, я запомнил. Обида залита в груди, — Гречкин смешно покачал головой, закусив губу для драматичности. Лёша тихонько прыснул и улыбнулся. — Знаешь, что с обиженными делают? — усмехнулся Макаров, но поняв, что ляпнул, тут же заткнулся. Вот придурок, а. — Знаю, — Кирилл хмыкнул, оценив шутку. Уголок его губ слегка оттянулся в сторону, но до полноценной улыбки не дорос. В глазах зажёгся озорной огонёк. — Ну всё, пиздец, — Лёша пожал плечами, выпучил глаза и иронично всплеснул руками, словно теперь Гречкина ждало что-то неизбежное. Кирилл лукаво улыбнулся. В притворном осуждении быстро зацокал языком и покачал головой. — Какой плохой мальчик, где только таких шуток понабрался. Лёша сквозь улыбку скривил губы и снова пожал плечами. Дескать не мы такие, это всё жизнь. Тут уж ничего не попишешь. — Кстати, дома ждёт сюрприз, — вдруг поделился Гречкин, загадочно улыбаясь. — Неужели щенок? — хохотнул Макаров, не выходя из образа ироничного говнюка. — Ну нет, мне одного комка шерсти хватает, — Кирилл нахмурился и показательно потер нос. После чего снова улыбнулся. — А что тогда? — с любопытством уставился на него мальчишка. Лёша терпеть не мог неизвестность. — А всё. Доедем — увидишь, — Гречкин, довольный собой, на секунду скосил взгляд. — Ну намекни хотя бы, — взмолился Макаров, завозившись на сиденье от нетерпения. — Неа, хрен тебе. Смотрите-ка какой нетерпеливый, — не отрывая глаз от дороги, Кирилл наотмашь, по привычке, потрепал младшего по волосам и тут же отдёрнул руку. Черт. Он не может это контролировать. Лёша, в свою очередь, смутился. Отвернувшись, он уставился в окно. До этого такие прикосновения его вообще не волновали. Сейчас всё было по-другому. «Блять, как же приятно, почему так мало?», — смущённо думал Макаров всю оставшуюся дорогу. Они доехали быстро. Выбравшись из машины, Лёша снова обвел её оценивающим взглядом. — Крутая, — улыбнувшись, поделился он с выжидающим Кириллом. Тот улыбнулся в ответ, довольный произведенным впечатлением. Машина казалась обоим положенным началом чего-то нового. Светлого и счастливого. На душе от этого становилось теплее. Наконец, закончив с разглядыванием машины, парни направились к особняку. Тот встретил их запахом свежих цветов в вазах и щебетанием женских голосов, доносившимся со стороны малой гостинной. Лёша округлил глаза и резко повернул голову, бросая недоуменный взгляд на Кирилла. — Это то, о чем я думаю? — быстро спросил Макаров. Ответом ему была всё та же загадочная улыбка. Не теряя ни секунды, Лёша сорвался с места, бегом направившись в сторону голосов. Чуть не врезавшись в косяк на повороте, он замер на секунду, не решаясь зайти в зал. Девочки! Его любимые девочки-горничные, наконец-то, были дома! — Уля! — крикнул Макаров, привлекая внимание всех трёх девушек. Улыбки тут же расцвели на их лицах и они поспешили к замершему в дверях мальчишке. Первой в объятьях его сгребла Ульяна, сжимая так, словно хочет сломать ему пару рёбер. — Мы так скучали, — поделилась Вика, обнимая Макарова. — А я то как скучал, вы не представляете, чё тут без вас было! — эмоции били через край, потому громкость голоса Лёша почти не контролировал. — Давай рассказывай, ни одной сплетни чтоб не упустил, — Софа последняя зажала мальчишку в объятиях, а тот лишь хохотал от щекотки, втягивая носом запах её духов. Запах, который теперь напоминает ему уют и тепло особняка. Всё-таки дом без этих девушек, как будто терял свою душу. — Когда вы приехали? — поинтересовался Лёша, когда они все вместе направились в столовую пить чай. — Вчера вечером, часов в восемь, кажется, — задумчиво поделилась Уля, усаживаясь за стол. — Ага, приехали, а тебя нет, — Вика села рядом с девушкой, облокотившись головой о её плечо. — Умотал к своей Миланке, нас так и не дождался, засранец — усмехнулась Уля. — Блин, я ж не знал, что вы приедете. Я почему-то думал, что увижу вас только к середине сентября, — улыбаясь оправдывался Макаров. Как же сильно он был рад их всех видеть. — Конечно не знал, это ведь был сюрприз, — неся на подносе чашки с чаем, вклинилась в разговор Софа. — Он удался, — довольно улыбнувшись вынес вердикт Лёша. Чуть позже девушки принесли торт, который выглядел не иначе как волшебный. Горничные заказывали его в одной шикарной пекарне. Всё для своего маленького друга, который был безмерно счастлив снова поболтать в этой компании. — ...кароче, Лидия им спуску не давала, — Макаров закончил свой рассказ про новых горничных, которых каждый день гоняла старшая горничная. — А так им и надо. Нечего тут пальцы гнуть. Сучки высокомерные, ненавижу таких, — Вика раздраженно сжала чашку. Она делала так уже двадцать минут, на протяжении всего рассказа Лёши о новеньких девушках. — Вот-вот, я вообще в шоке от их поведения. Какого хрена они позволяли себе так с тобой общаться. Надо было сказать Кириллу, чтоб гнал их в шею, — высказалась после Вики Уля, отправляя в рот очередной кусочек торта. — Мда, хорошо, что Лидия не только на нас зуб точит. Она наверное на славу повеселилась с этими курицами, — хохотнув, подытожила Софа. — Софья, вы, конечно, правы, но только отчасти, — откуда не возьмись появилась Лидия, напугав тем самым всех собравшихся. Девушки вежливо посмеялись, стараясь разрядить обстановку. Лидия, похоже, не была настроена негативно. — Хотите с нами чаю? — предложил Лёша, чтобы хоть чем-то разбавить образовавшуюся тишину. — Что ж... с удовольствием, — внезапно с короткой улыбкой согласилась Лидия и уселась на предложенное место. Все недоуменно переглянулись, но возражать никто не стал. Женщине налили чашку чая и отрезали кусок торта. Та сдержанно поблагодарила и принялась осторожно потягивать чай. — Те барышни действительно были... небольшого ума, — слегка язвительно поделилась Лидия. — Много вам, наверное, крови попили, да? — улыбаясь спросила Уля, прощупывая почву. — Не больше, чем вы, Ульяна, — женщина деликатно улыбнулась, смеясь одними глазами. Девушки же вместе с Лёшей в тихом смехе себе не отказали. В Лидии все увидели изменения. Её вечно собранные в тугой пучок волосы теперь мягкими черными волнами спадали с плеч, а чёрная униформа превратилась в пышную белую блузу и длинную юбку миди. Девушки даже заметили лёгкий макияж на лице женщины. Всем своим видом она источала изящность и деликатную миролюбивость. Словно не она полгода назад могла отчитать девушек так, что те потом глаз не могли на неё поднять. Словом — оттаяла. — Лидия Александровна, позвольте спрошу, — начала вдруг Вика. — Спрашивай, — кивнула Лидия, отпивая из чашки. — Что это за кольцо у вас на пальце? — хитро сощурившись, поинтересовалась девушка. Лицо женщины в миг потеплело, а щеки покрылись едва заметным румянцем. Она слегка растянула губы в улыбке. — Вы очень наблюдательны, Виктория, это похвально, — улыбаясь, женщина покрутила кольцо на безымянном пальце. — Пару недель назад я, как и вы, уходила в отпуск, Алексей в курсе. Алексей не в курсе. Лёша серьезно кивнул, хотя на деле не заметил её отсутствия. Ему было даже стыдно. Самую малость. — Так вот, я и мой мужчина побывали в путешествии, где он сделал мне предложение руки и сердца, — поджав губы, дабы хоть немного скрыть улыбку, Лидия нежно глянула на кольцо. По столовой прокатилось дружное «Ооо», после чего посыпались поздравления и добрые пожелания, которые женщина с благодарностью принимала. — Как ни печально, но особняк Гречкиных мне придется покинуть, — с толикой грусти поделилась Лидия. Всё и так было понятно. Старшая горничная выходит замуж, естественно ей больше нет смысла торчать в этом доме. — Мы будем скучать, Лидия Александровна, — грустно надув губы, сказала Софа. — Ох, Софья, вы-то особенно, — женщина махнула рукой и позволила себе тихо рассмеяться. Все присутствующие подхватили этот смех. — Нет, правда, вас тут будет не хватать. Всё как будто на вас и держалось, — высказался за всех Лёша. — Благодарю, Алексей, мне безмерно приятно. А вы, девушки, не держите зла, если где-то была я не вежлива или слишком груба, — в глазах женщины плескалась грусть. Всё-таки она почти два года бок о бок жила с этими девчонками и успела к ним прикипеть. — Мы не в обиде, — отозвалась Уля. — Тем более вы нам тут почти стихи прочитали. Все дружно рассмеялись. Атмосфера в присутствии Лидии перестала быть давящей. Всё-таки сердце любой женщины можно растопить, главное найти верный способ. — Что ж, дамы и Алексей, думаю пора заканчивать с трапезой, — Лидия поднялась из-за стола и поправила юбку. — Не забывайте девушки, у нас сегодня ещё куча дел. Горничные, не возражая, поднялись и принялись наводить в столовой порядок. Лёша не смог заставить себя сидеть в стороне, принимаясь помогать.

***

Проводив взглядом просиявшего от счастья мальчишку, Кирилл направился к себе. У него отчего-то ужасно болела спина и ныли плечи. Решив немного освежиться, он зашёл в ванную, где залез под прохладный душ. Тело тут же расслабилось, и боль слегка притупилась. Медленно намыливая волосы шампунем, Гречкин невольно стал вспоминать вчерашний день. Прошёл он по сути неплохо. Всё-таки идея с просмотром сериала была идеальной для вчерашней погоды, хоть и к вечеру от дождя не осталось и следа. С Лёшей приятно смотреть фильмы. Он всегда смешно шутит и строит догадки, но не настолько часто, чтобы сильно отвлекать от просмотра и надоедать комментариями. С Лёшей вообще приятно. Даже просто находиться рядом. Кирилл снова вспомнил вчерашний вечер и страдальчески изогнул брови. Воспоминания были слишком свежими, чтобы не прокручивать их в голове из раза в раз. Чувства, которые он испытывал вчера, описать довольно сложно. Умиление от глупости Лёшеного сна и их любимые шуточные драки. А потом всё как будто в тумане. Кирилл сам не понял, что на него нашло. Лежащий под ним Макаров был до того очаровательным, что отстраниться от него было сродни пытке. Его красные от смущения щеки и бегающие от того же глаза стоили всех драгоценностей мира. А ещё Лёша дышал. Учащенно, да так, что сердцебиение было слышно на всю комнату. Или же это всё-таки было сердце Кирилла, готовое выпрыгнуть из грудной клетки от каждого неровного вздоха мальчишки? Гречкин сам не заметил, как быстро жар распространился в тот момент по телу. Во рту пересохло, а дыхание стало тяжелее. Он знал, он ой как хорошо знал это чувство. Оно затуманивало разум, отгоняя все правильные мысли прочь. Кирилл помнил, как прижал Макарова к дивану теснее, помнил, как наклонился к его лицу непозволительно близко, пока Лёша, жмурясь, загнанно дышал, не зная, куда себя деть. Пару миллиметров отдаляло в тот момент Гречкина от безумного поступка. Он бы сделал это, точно сделал. Впился бы в губы мальчишки со всем желанием, пресекая все попытки к отступлению. Но голос Макарова заставил спуститься с небес на землю. Туманная пелена тут же спала с глаз. В тот момент Кирилл резко осознал себя и что только что собирался сделать. Стало не по себе. Он тут же отстранился, надевая маску безразличия, пока голос в голове вопил от непонимания. Что с ним вообще происходит? Смотря вниз, на утекающую в слив пену, Гречкин пытался понять себя. С чего вдруг он стал испытывать такое невыносимое влечение к подростку. Лёша младше его на шесть грёбанных лет. Это ведь ненормально хотеть младшего брата. Кирилл цокнул языком, раздраженно вздыхая. Ну вот опять. Он уже это проходил. Что ж за напасть такая, а? В прошлый раз ведь уже разобрался. Всё дело было в недостатке секса. Он его получил. Сейчас то что не так?! Гречкин обессиленно выдохнул весь воздух из лёгких, облокотившись о стену руками. Всё слишком далеко зашло, у него скоро нервных клеток не останется. Ну вот что с ним не так? Нормально же жилось до этого. Зачем ему вся эта херня? Винить во всем Лёшу не получалось. Кирилл испытывал к нему слишком нежные чувства и привязанность, чтобы так просто скинуть на мальчишку всю вину. А что Макаров сделал? Просто появился такой чудесный в его жизни? Полный бред. Гречкин грустно подумал о том, что совершенно не был против этого нежного чувства в груди, возникающего даже тогда, когда он просто смотрит на мальчишку. Оно наполняло его счастьем. Желание заботиться о ком-то и проявлять интерес появилось у него впервые за много лет. Он серьезно полагал, что так и должна выглядеть любовь к части своей семьи. Кирилл привык считать Макарова своим младшим братом. И считал бы дальше, если бы не оно. Это сраное желание. Оно не отпускало ни на секунду, если Лёша оказывался ближе чем в десяти сантиметрах. Макарова хотелось трогать, прижимать, кусать и... целовать. До смерти Гречкину хотелось плюнуть на предрассудки и зацеловать мальчишку до потери пульса. Чтоб задыхался, жадно хватая ртом воздух. И всё так же краснел, хмуря брови и зажмуривая глаза. Кирилл помнил, как делал Макарову массаж, а ещё помнил какие звуки при этом мальчишка издавал. И черт, как же его немыслимо заводило это дерьмо. Хватало одной лишь мысли об этом, чтобы всё тело обдало жаром. Кирилл раздосадованно вздохнул. Всё это было неправильно. Эти размышления, это чёртово возбуждение, нахлынувшее от воспоминаний. Напряжение было слишком сильным, чтобы просто забить. Холодная вода уже не помогала. Устав от собственного бегства, Гречкин сдался, накрывая собственный член ладонью. Сжав её у самого основания, Кирилл судорожно втянул воздух, размазывая по стволу пену, смешавшуюся с предэкулятом. Он давно не занимался подобным. Было даже странно прикасаться к самому себе. Обычно Гречкин перекладывал эту обязанность на своих партнёрш. Но сейчас желанный человек не мог оказать ему такую услугу. Да и вряд ли когда-нибудь сможет. Как бы то ни было, это напряжение Кирилл терпеть больше не мог. Размашистыми движениями он доводил себя до грани и останавливался. Мучил себя, сам не до конца понимая зачем. Ему было до одури стыдно за то, чем он сейчас занимался и о чем при этом думал, но остановиться уже не мог. В голове, как бы сильно Гречкин не отметал эти мысли, появлялся мальчишка. И образ его менялся всё сильнее. Фантазия дорисовывала несуществующие детали, а мозг подкидывал воспоминания. Сжимая губы и жмуря глаза, Кирилл мог лишь тихо мычать, делая всё более резкие движения, отчего его сгибало пополам. Оргазм наступил внезапно, даря мозгу минутку пустоты и спокойствия. Тело обмякло и расслабилось. Гречкин простоял под душем ещё пару минут, после чего, наконец, выключил воду и, накинув халат, вышел из ванной. Завалившись на кровать, он уставился в стену. На удивление стало легче. В физическом плане. В эмоциональном — чувство вины нахлынуло так сильно, что казалось еще немного — и Кирилл в нём утонет. Чувства были смешанные. Кирилл нахмурился. Что-то в один момент определенно пошло не так. Слишком внезапно вся тяжесть осознания свалилась на его больную голову. Не привыкший загонять себя в рамки, сейчас Гречкин дрейфовал между двух своих противоположных личностей. Одна из которых была сорвиголовой, не обращающей внимание на мнение общества и мораль. Вторая, более разумная, была против такого развития событий, принимая во внимание здравый смысл. Лет пять назад Кирилл бы даже не задумывался. Ему попросту было бы наплевать. Он ведь свободная личность, желающая пробовать новое, ни в чем себе не отказывая. Сейчас же Гречкин повзрослел. Повзрослел и понял, что в жизни всё не так уж и просто, чтобы делать всё, что только взбредёт в голову. Мысль поговорить об этом с Елизаветой погасла так же быстро, как и появилась. Пусть это и было разумно, Кириллу всё равно пока не хотелось делиться своими чувствами. Даже с личным психологом. Ситуация не выходила из-под его контроля, потому не требовала стороннего вмешательства. Может быть он справится сам. Кто знает. Нужно время. Но как бы то ни было, пока что легче не становилось. Кирилл перевернулся на спину и вздохнул. Думать о том, чем он только что занимался в душе хотелось меньше всего, но кто Гречкин такой, чтобы не закопать себя ещё больше? Надо же, уму не постижимо. Дрочить на мальчишку в душе. «Что дальше, старик? Порно начнем смотреть? Ага, как в седьмом классе, давай», — мысленно смеялся над собой Кирилл, хотя на деле не нашел в себе сил даже улыбнуться. Да уж. Жизнь разделилась на до и после. Прикрыв глаза, Гречкин сглотнул и снова погрузился в неприятные мысли. Если подумать, то насколько же всё происходящее было неуважительным по отношению к Макарову. Тот ведь всего лишь живёт с ним под одной крышей почти полгода. Кирилл задумался. Неужели постоянное нахождение мальчишки рядом могло настолько сильно повлиять на его взгляды? «Как время летит...», — удивился Гречкин, внезапно осознав, насколько долго они с Лёшей живут вместе. Казалось будто и месяца не прошло. Захочет ли мальчишка и дальше находится с ним в одном доме, если узнает в каком ключе Гречкин в последнее время думает о нём? Конечно, нет. «Держи язык за зубами и член в штанах, тогда будет тебе счастье, извращенец», — со злостью мысленно приказал себе Кирилл и резко перевернулся на бок, поджимая ноги и зажмуривая глаза. От себя было мерзко. Он сам не заметил как провалился в беспокойный сон.

***

Проснувшись, Гречкин не сразу осознал себя в пространстве. В горле было сухо, а желудок сжимался неприятными спазмами от голода. Сколько он проспал? Найдя в ворохе подушек и одеял телефон, он глянул на время. Шесть часов вечера. Ну нифига он прилёг. Старость она такая. Крехтя, Кирилл принял сидячее положение и разблокировал телефон, выключая режим «не беспокоить». Уведомления тут же повалили в мессенджерах. Мельком лиснув чаты в телеге, Кирилл зацепился взглядом за чат с Лёшей. Алёшка малой 14:46 «Зайди ко мне, как проснешься» Гречкин пару раз перечитал сообщение. Как мальчишка узнал, что он спит? Заходил? Вряд ли, Лёша на его памяти ни разу не заходил в его спальню без сверхважной необходимости. Хотя кто знал. Потянувшись так, что захрустел позвоночник, Кирилл с кислой миной поднялся с кровати, по пути скидывая с себя халат, в котором так и уснул, не потрудившись одеться после душа, прямо на пол. Забив на бельё, он надел трико и футболку, после чего босиком вышел из спальни, направляясь прямиком в комнату мальчишки. На голове после сна был бардак, но Гречкина это волновало в последнюю очередь. После внезапного дневного сна болела голова. Хотя были и плюсы. Неожиданно для себя Кирилл понял, что ему стало легче. Да, собственный поступок в ванной всё ещё немного тяготил мысли, но к большому удивлению, Гречкин заметил, что больше не чувствует того непрекращающегося желания. Возможно всё-таки всё дело было в накопившемся сексуальном напряжении. Идя по коридору, Кирилл чувствовал себя вполне удовлетворённым. «Ну, наконец-то, блять, какое облегчение», — тихо радовался своей маленькой победе над самим собой Гречкин и расслабился, не позволяя даже крохам сомнений проскользнуть в это умиротворённое состояние. Дойдя до спальни Макарова, Кирилл в своей манере бесцеремонно завалился в комнату без стука. Лёша сидел в кровати, уткнувшись в телефон. Заметив боковым зрением движение со стороны двери, он тут же отвлекся, переводя всё внимание на Гречкина. — Я думал, ты в кому впал, — усмехнулся Лёша. — Что за внезапный дневной сон? — Старею, — отзеркалив улыбку Макарова, Кирилл прошел в спальню, прикрывая за собой дверь. — Когда ты заходил? — Я не заходил, — Лёша слегка приподнял бровь. — Мне Уля сказала. — А чё так? — В смысле? — Чего сам не зашёл? — Так ведь... ну, нельзя? — Макаров неуверенно сощурился, смешно поджав губы. Теперь была очередь Гречкина вопросительно выгибать бровь. — С чего бы? — он прошел вглубь комнаты и уселся на кровать. — Ну... Ты ведь никого туда не пускаешь, — всё так же неуверенно пояснил мальчишка. — Ну не прям уж никого, — отмахнулся Кирилл, а потом внезапно понял, что не помнит, когда в последний раз был не один в своей спальне. — Если ты сейчас о своих тёлках, то я даже слушать не хочу, — закатил глаза Лёша, стараясь говорить так, чтобы его голос не был похож на голос обиженного ребенка. Макарову всё ещё где-то в глубине души было неприятно от осознания, что у Кирилла есть своя личная жизнь и всё его внимание не сконцентрировано на нём одном. Гречкин в этот момент непонимающе нахмурился. Что этот малой несёт? Всё внутри него взбунтовалось, резко появившиеся желание доказать обратное рвалось наружу. Хотелось тут же образумить мальчишку. Хотя бы словесно доказать свои внезапно появившиеся чувство преданности и верность одному единственному человеку. Но вместо тысячи оправданий и красивых слов, Кирилл, нахмурившись, выпалил первое, что пришло в голову быстрее, чем успел подумать: — Я не трахал ни одну суку в своей кровати, — он тут же прикусил язык. Прозвучало гораздо грубее, чем он предполагал. Но сказанного не вернёшь. Лёша на мгновение удивлённо округлил глаза, но тут же вернул лицу непроницаемый вид. Это заявление Гречкина было неожиданным. Макаров почему-то был уверен, что Кирилл водит в свою спальню многих девушек. Но чтоб ни одной. Верилось с трудом. С чего вообще вдруг такая откровенность? Лёше в один момент стало даже немного неловко. — Эм... Ладно? Только давай без подробностей, мой мозг к этому не готов, сорри, — Макаров усмехнулся, пытаясь шуткой сгладить образовавшейся между ними напряжение. — Да это я так. Просто чтоб ты знал. Не таскаю в свою спальню кого попало. Принцип такой, — Кирилл и сам не понимал, зачем всё это выливает на мальчишку, который судя по всему вообще не вкуривает, что сейчас происходит. — Ясно, я понял, — поджав губы, Лёша глянул по сторонам и, не зная, куда податься, встал с кровати, подходя к шкафу. — Но ты можешь приходить, если захочешь. Ну или... когда захочешь, — тут же решил уточнить Гречкин, подумав, что Макаров мог допустить мысль о том, что он считает его таким же недостойным нахождения в его спальне. Сказал, а после, поймав немного растерянный взгляд Лёши, вдруг понял, как это прозвучало со стороны. Блять. — Я это, ну, не в том смысле, — запинаясь, поспешил оправдаться Кирилл, изо всех сил стараясь не выдавать свою нервозность в тот момент. Лёша молчал, казалось, не зная, что вообще ответить в подобной ситуации. — А Ульяну и остальных я не пускаю, потому что они мне бардак наводят в шкафу! Раскладывают всё не так, как я помню. Поэтому я им не разрешаю у меня в комнате убираться, вот, — не зная, что ещё сказать, Кирилл нёс какую-то чушь, что в принципе было правдой, но было до того неуместным, что лучше бы он и вовсе промолчал. Но Гречкин не мог. Он был готов пороть любую хрень в эту секунду, лишь бы не стояла эта тревожная тишина. Лёша сглотнул, переставая понимать, что вообще сейчас происходит и как они до этого дошли. Хотелось нервно засмеяться. Что за херня творится сегодня с Кириллом? Макаров ни разу не видел его таким дёрганным. Что-то явно произошло, но Лёша не мог с уверенностью сказать, что именно. Кирилл сидел на его кровати как на иголках и заламывал пальцы, а глаза его смотрели куда угодно, но не на хозяина спальни. Таким Гречкин предстал перед Лёшей впервые, потому единственным, что мальчишка мог сейчас чувствовать, было замешательство. Разбираться сейчас не хотелось, потому Макаров решил отложить этот разговор до лучших времён. Уже через пару секунд он показательно пришел в себя и отмахнулся, как можно беззаботнее. — Да всё-всё, я уже понял, давай сменим тему, — открыв дверцы шкафа, Лёша достал оттуда свою школьную форму и бросил её на кровать. Кирилл непонимающе нахмурился, но, кажется, всё-же позволил себе немного расслабиться. — С ней что-то не так? — взглянув на форму, поинтересовался, Гречкин, забираясь на кровать с ногами. Голые щиколотки мёрзли от сквозняка в комнате, хотя Кирилл до конца не понимал, откуда он вообще взялся. — Да. Она мне маленькая. Не знаю, что делать, ходить в ней невозможно, — раздражённо поджав губы, Лёша бросил взгляд на задумчивого Гречкина. — Ты из-за этого меня позвал? — Кирилл слегка усмехнулся, а Лёша кивнул. — Неужели так вымахал за лето? Как был щеглом, так и остался, вроде. — Гонишь? — Макаров негодующе поднял брови. Кирилл снова издал едва слышный смешок. Скрипя зубами, Лёша закатил глаза, а после одним движением стянул футболку, направляясь к кровати. — Чё ты делаешь? — слегка растерялся Гречкин, рефлекторно поджимая ноги к себе сильнее. Глаза со скоростью света бегали по оголённому торсу мальчишки, подмечая даже самые маленькие детали. Как бы Кирилл не пытался, он не мог заставить себя перестать так открыто пялиться, хотя очень хотел. — Хочу показать наглядно, — Лёша, кажется, даже не заметил столь пристального внимания, потому лишь фыркнул и, взяв с кровати слегка помятую форменную рубашку, накинул её на плечи. Та и правда оказалась мала. Сильно натягиваясь в плечах, рубашка с трудом поддавалась застёгиванию. Рукава тоже стали короче, отчего запястья теперь были голыми. Макаров демонстративно покрутился вокруг своей оси. Кирилл сглотнул. Поджав губы, он не заметил, как перестал дышать. Тело замерло словно в оцепенении. «Твою ж мать, какого хуя», — было единственным, что сейчас крутилось в голове, остальные мысли превратились в белый шум. Гречкину было плевать на рубашку. Плевать, что она стала мала. Сейчас Кирилл мог думать только о том, насколько потрясающе Макаров в ней выглядел. Его извращённое сознание билось в конвульсиях от удовольствия, пока он мог наблюдать перед собой эту картину. Лёша был до ужаса красивым. Смертельно красивым. А Кирилл всю свою жизнь был грёбанным эстетом. Сказать о нём обратное было бы самой большой в мире ложью. До этой секунды Гречкин и не задумывался, насколько у мальчишки привлекательная внешность. Кирилл не может назвать себя таким уж знатоком мужской красоты, но сейчас готов был кому угодно поклясться, что красивее Макарова не видел никого. Почему этот пиздюк всё ещё не собирал вокруг себя кучи влюбленных дур? Что вообще пошло не так? Внезапное осознание пустило по телу мелкую дрожь. Это влечение не было похожим на то, что он испытывал ранее. В нем не было и капли эротического подтекста. Оно было похоже на восхищение чем-то далёким и прекрасным. В ту секунду Гречкину резко захотелось рассыпаться в комплиментах. Не ироничных или в качестве манипуляции, нет. Настоящих, искренних. Таких, каких он никогда и никому не говорил. Кирилл не мог поверить самому себе. Это правда его мысли? Он правда настолько восхищён видом недовольного пацана в мятой и не по размеру рубашке? Он точно ударился головой. Или пропил остатки мозга. — Алло? Ты чего так завис? — Макаров несколько раз щёлкнул пальцами около лица мажора, чей взгляд был каким-то стеклянным уже больше минуты. Словно очнувшись, Кирилл несколько раз глупо моргнул, после чего весь подобрался и прочистил горло. — Видишь? Это же треш какой-то, как мне в этом ходить? — Лёша раздражённо расстёгивал пуговицы, вспоминая дискомфорт, который он был вынужден испытывать всё утро. На самом деле раздражение мальчишка испытывал совсем не из-за формы. Его по большей части не устраивала реакция Кирилла. Опять его дурацкие шутки о возрасте. Макаров сам не понял, в какой момент они стали его задевать. — Как быстро растут чужие дети, — стараясь придать голосу непринужденности, бросил Гречкин, не отводя внимательного взгляда от пальцев Лёши, которые как будто специально слишком медленно расстёгивали несчастные пуговицы. Развернувшись, Макаров скинул рубашку с плеч, пытаясь выпутаться из рукавов. Невольно облизнув губы, Кирилл снова проглотил ком в горле. Буквально пожирая взглядом каждый позвонок на голой спине мальчишки, Гречкин молился всем богам, чтобы остаться незамеченным в этой своей слабости. И как он вообще мог не заметить все это ещё утром, когда забирал Лёшу с линейки? А точно. Он ведь все силы бросил на то, чтобы как можно меньше смотреть в сторону мальчишки. — Штаны показывать не буду, там вообще пиздец, — Макаров усмехнулся. Хотя на деле его снова кольнуло обидой. То, как сейчас вел себя Гречкин в очередной раз доказывало его к Лёше отношение. Он считает его ребенком. Это было неприятно. Очень. Не показав ни единой эмоции на лице, Макаров довольно быстро обратно надел футболку и сейчас убирал форму в шкаф. Кириллу хотелось посмеяться в ответ, бросить какую нибудь колкость, но сил не было даже на то, чтобы выдавить из себя хотя бы ответный смешок. На секунду представив себе худые, обтянутые тканью форменных брюк ноги, Гречкин подавился воздухом. По телу прокатился знакомый жар, заставляя вздрогнуть. Блять. — Завтра закажу тебе новую, — с этими словами Кирилл подорвался с кровати и пулей выбежал из спальни. — Эй, ты чё? — недоуменно бросил ему в след мальчишка, после чего дверь захлопнулась. Гречкин едва ли не бегом добрался до своей комнаты. Сходу забегая в ванну, он несколько раз ополоснул лицо ледяной водой. Взглянув на свое усталое и нервное выражение лица в зеркале, Кирилл тяжело вздохнул и покинул ванную. Ему срочно нужно было выпить. Взгляд метнулся в угол, где в шкафу стояли две бутылки виски. Гречкин ненавидел виски, его всегда пил отец. Кирилл тоже его пил, но с отвращением. Он сам до конца не понимал, почему именно этот алкоголь находится у него в комнате. Так уж исторически сложилось. Достав одну из бутылок, Гречкин задумчиво повертел её в руках. Нет, это не то. Пить в одиночестве он ненавидел даже больше, чем виски. Хотя последнее время он всё чаще поступался своим принципам. Но это всё ещё было не то, что нужно. Бар или клуб? По сути плевать. Музыка, толпа незнакомцев и море алкоголя? Ему подходит. Отключить мозг на пару-тройку часов сейчас было лучшим вариантом. Поставив бутылку обратно, Кирилл слегка рассеянно огляделся по сторонам. Поймав взглядом свое отражение в зеркале на шкафу, Гречкин тут же засуетился. Вывалив одним движением вещи из полок, он нервно выуживал из этой кучи нужные. Руки от чего-то тряслись. Собирался Кирилл в спешке, словно минута промедления стала бы для него последней минутой его жизни. Нацепив на себя черные джинсы, одну из множества гаваек и кроссы, Гречкин подошёл к комоду, откуда достал гель для укладки. Наспех уложив взъерошенные волосы и надев серьги, Кирилл последним этапом пару раз брызнул на шею парфюм, после чего накинул кожанку и покинул спальню. По пути до выхода, Гречкин проверил в карманах наличие телефона и ключей от машины. Также находу он застегнул пару нижних пуговиц на рубашке. На лестнице он столкнулся с Лёшей, который тоже спускался вниз. — Ты куда это? — поинтересовался Макаров, но ответа так и не получил. Коря себя за игнор, Кирилл ускорил шаг, молча проходя мимо мальчишки. Оставив позади себя недоуменно смотрящего ему в след Лёшу, Гречкин, наконец, оказался на улице. Свежий вечерний воздух наполнил лёгкие. Стало немного легче. Тремор рук унялся, потому Кирилл без промедления направился к машине. В клуб он поехал не сразу. Бесцельно катаясь по городу почти полтора часа, Гречкин слушал музыку и пытался выбрать в каком из множества клубов ему хочется оторваться. Выбор пал на не самый популярный бар, где часто выступали всякие ноунеймы, но их музыка всякий раз раскачивала толпу так, что даже известные исполнители могли позавидовать. В баре Кирилл появился только к половине десятого. От громкости музыки закладывало уши, а людей было чуть больше, чем обычно. Минусов Гречкин не нашел, потому сходу направился к барной стойке. Бутылка текилы стала его спутницей на этот вечер. Дела в целом обстояли неплохо, потому Кирилл позволил себе отключиться от неприятных мыслей хотя бы на несколько часов. Атмосфера в баре располагала к веселью, и в этом Гречкин отказать себе не смог. А ведь было и правда круто. На секунду Кирилл испытал чувство дежавю. Как будто ему снова восемнадцать, и он зависает на очередной тусовке без повода. Войдя в кураж, Гречкин за какие-то пять минут склеил симпатичную девушку, уводя её от компании подруг с танцпола. Та была похожа на всех тех, что были у Кирилла до. Её светлые волосы струились по плечам, а черные глаза блестели от интереса. Она продолжала извиваться, увлекая Гречкина в свой пьяный танец. Нравилось всё это мажору ровно десять минут, после чего стало скучно. Перестав танцевать, он притянул девушку к себе, прижимаясь своим губами к её. Девушка тут же ответила на поцелуй, словно только этого и ждала. Поцелуй был горьким, но алкоголь был тут не причем. Неприятное чувство в груди не давало Кириллу покоя с того момента, как он познакомился с этой девушкой. Тело словно отторгало её от себя. Как будто всё, что Гречкин делал было неправильным и чужеродным. Внутри всё сжималось от неясно откуда взявшейся неприязни. — Это было круто, — отстранившись, с придыханием поделилась девушка, видимо рассчитывая на продолжение. Кирилл улыбнулся ей одними губами, хотя на деле чувствовал лишь отвращение. Как к ней, так и к себе. Зажмурившись и снова открыв глаза, Гречкин перевел уже более осознанный взгляд на свою новую знакомую. Весь образ красотки тут же рассыпался. Она превратилась в заурядную крашенную блондинку с замыленными от алкоголя глазами и неприятным голосом. Музыка вдруг перестала быть фоном. Обрушиваясь на Кирилла своей громкостью, она стала неимоверно раздражать. Скривившись от внезапной головной боли, Гречкин развернулся, оставляя девушку позади. Она что-то крикнула ему вслед, но её противный голос тут же потонул в шуме музыки, так и не добравшись до Кирилла. Он не помнил, как допил остатки текилы и дошел до машины. Помнил только дорогу и до ужаса сильную ненависть к себе. Помнил, как корил себя за всё. За свою больную привязанность. За привычку топить проблемы в алкоголе. За то, что в очередной раз сел пьяным за руль. Последнее давило на него больше всего. Добрался до дома Гречкин почти по пустым дорогам. Выйдя из машины, Кирилл поёжился — на улице стало в разы холоднее. Шаткой походкой он направился к особняку, попутно доставая телефон из кармана, чтобы узнать, который сейчас вообще час. Время перевалило за полночь еще пару часов назад. Удивившись тому, насколько долго он отсутствовал, Гречкин хмыкнул себе под нос. Особняк встретил его теплом, отчего голова закружилась ещё сильнее. Ноги с каждым новым шагом подкашивались всё чаще, заставляя их хозяина цепляться за мебель и стены. Чудом дойдя до лестницы, Кирилл раздосадованно вздохнул. Самое сложное ждало впереди. На пробу поднявшись на пару ступеней, он чуть не завалился назад. Нет, идея была определено плохой. Смирившись со своим незавидным положением, Гречкин поплёлся к дивану, стоящему в пяти метрах от лестницы. Огибая узорчатые перила, Кирилл медленно направился к цели. В поисках дополнительной поддержки, он не глядя цапанул рукой стоящую на старинной тумбе глиняную вазу с сухоцветами. Не выдержав человеческого веса, ваза накренилась в сторону, в следующую секунду соскальзывая с тумбы на пол. Гречкин, в свою очередь, не ожидая такой подставы, въехал в тумбу сначала локтем, а потом лицом. Шипя от боли, он материл несчастную вазу на чем свет стоит, пока не заметил, что та теперь кучей осколков лежала рядом. — Бля-я-ть, — вымученно застонал Кирилл, присаживаясь на корточки. Скула и челюсть давали о себе знать тупой болью, а завтра точно покроются синяками. Ругаясь матом себе под нос, Гречкин принялся собирать осколки голыми руками, что было весьма опрометчиво — в полумраке это было сложным занятием. А ведь ему завтра придется ехать и покупать точную копию, чтобы потом не выслушивать нравоучения отца. Ну что за напасть, а? Собирая кусочки былой расписанной в древнегреческом стиле старинной вазы, Кирилл вдруг понял, что из-за вспышки боли даже не услышал, как та разбилась. Зато услышал кое-кто другой. — Твою ж мать, ты чего творишь?! Совсем крыша поехала?! — услышав знакомый голос, Гречкин непонимающе оглянулся. В ту же секунду его подхватили под руки и оттащили от осколков, поднимая на ноги. Найдя опору в виде чужого плеча, Кирилл, наконец, взглянул на своего негодующего собеседника. Лицо у Макарова было до ужаса возмущенным, но при том ничего не понимающим. Брови были сведены к переносице, а губы сжаты в тонкую линию от раздражения. — Я просто убираю, — как можно более разборчиво объяснился Кирилл, изо всех сил стараясь держать глаза открытыми. Внезапная сонливость делала его голову ещё тяжелее. — А то ж кроме тебя никто этого сделать не сможет, — ехидно бросил Лёша, после чего закинув руку Гречкина себе на плечо, потащил того к лестнице. Поднимались они долго, но самое главное, что, в конце концов, успешно. С трудом дотащив по всем коридорам кое-как передвигающего ноги Кирилла до его спальни, Макаров бесцеремонно открыл дверь. В темноте, не особо бережно кинув Гречкина на кровать, Лёша заозирался в поисках выключателя. Задачей это было не простой. — Где у тебя свет включается? — уже чуть менее раздраженно поинтересовался Макаров, всё же устав от безрезультатного поиска. Вместо ответа Кирилл дважды хлопнул в ладоши. Комнату залил мягкий жёлтый свет. Лёша закатил глаза, подходя ближе к полулежащему на кровати Гречкину. Его ладони пестрели маленькими царапинами, которые теперь было видно из-за достаточного количества света, а на лице расползались красные пятна от удара о тумбу. — Что это за хрень? — Макаров указал на челюсть и скулу с ушибами. — Ты подрался что ли? — Нет, я упал, — неразборчиво пробормотал Кирилл, пытаясь сфокусировать взгляд на мальчишке. — И ваза упала. — Да, я заметил, — едко поделился Лёша и направился в ванную. Найдя в шкафчике над раковиной перекись, он прихватил её с собой. После чего достал одно маленькое полотенце и намочил его край холодной водой. Вернувшись, Макаров стал свидетелем того, как мажор пытается стянуть кроссовки. Справлялся он, мягко говоря, не очень хорошо. Лёша тяжело выдохнул. И вот в это недоразумение он умудрился влюбиться? Какое разочарование. Кажется сама жизнь сейчас над ним смеётся. Долго стоять в стороне и наблюдать за тем, как Гречкин корячится, мальчишка не смог, потому уже спустя пару секунд подошёл ближе и сам снял с ног Кирилла его несчастные кроссы. Гречкин благодарно что-то промычал, заставляя Лёшу раздраженно фыркнуть. Когда ж это закончится? Он до двух часов ночи ждал мажора, не понимал, с чего вдруг тот так внезапно свалил из дома, переживал, почему его так долго нет, думал, что с ним что-то произошло, завалил личку сообщениями, а в итоге снова тащит его пьяное тело спать. Макаров с досадой покачал головой. Ему уже были по горло эти внезапные пьянки. Но пересилить себя и забить на Кирилла, пока он в таком состоянии Лёша не мог. Теперь уже нет. Усадив Гречкина на кровати, мальчишка осторожно протёр холодным полотенцем места ушибов на лице. Кирилл расслабленно прикрыл глаза, наслаждаясь слегка отступившей от приятной прохлады болью. Ладони в мелких кровоподтёках, Макаров вытирал уже не так деликатно, заставив Гречкина аж дернуться от неприятных ощущений. — Эй! — возмутился он, тут же проснувшись. — Говна попей, — раздражённо передразнил его Лёша, продолжая протирать руки Кирилла от крови и грязи. Тот жалобно зашипел, когда Макаров залил царапины перекисью, чтобы продезинфицировать. — Бля, ну хватит, — взмолился Гречкин, когда мальчишка чистой стороной полотенца промакивал излишки перекиси. — Сам виноват, — устало напомнил Лёша, продолжая заботливо дуть на пощипывающие ранки. Закончив с дезинфекцией, Макаров с чувством выполненного долга, унес всё найденное добро обратно в ванную. — Раздевайся, — вернувшись, сказал Кириллу Лёша, на что тот, тупивший взглядом в стену, поднял на мальчишку вопросительный взгляд. Макаров закатил глаза. — Ты так спать собрался? Куртку снимай реще и ложись, бесишь, — злости в голосе уже почти не осталось, лишь небольшое раздражение и усталость. Лёше хотелось побыстрее разобраться с мажором и вернуться обратно в кровать. Он слишком устал за сегодня, чтобы возиться с Гречкиным до утра. Не говоря ни слова, Кирилл стянул с себя кожанку, после чего бросил её куда-то на пол. Не расправляя одеяло, Гречкин боком повалился на постель. Его ноги всё ещё оставались на полу и казалось, этот факт мажора ни капли не смущал. В очередной раз тяжело вздохнув, Макаров подошёл ближе и закинул ноги Гречкина на кровать. Тот вдруг завозился и достал из кармана джинсов телефон. — Принесешь мне потом водички, ладно? — сонно попросил Кирилл, пытаясь не глядя уложить телефон на тумбочку. Лёша, цокнув языком, выдрал его из рук Гречкина и положил сам. — Обязательно, — с иронией ответил Макаров и два раза хлопнул в ладоши, туша свет. — Спи. Он отошёл всего на шаг, прежде чем его запястье крепко сжала чужая ладонь. — Подожди, не уходи, — снова подал голос Гречкин. — Блин, отстань, а, — Лёша попытался вырвать руку, но вместо того, чтобы отпустить, Кирилл потянул его на себя, заваливая на кровать рядом. — Прекращай, чё ты делаешь? — недовольно пробурчал Макаров, пытаясь выпутаться из рук мажора. — Прости меня, я такой урод, — приглушённо заговорил Гречкин куда-то Лёше в затылок, прижимая к себе ближе. Макаров поджал губы и промолчал. Он не собирался доказывать Кириллу обратное. Он был обижен. — Мне так стыдно. Я не хотел, чтоб так получилось. У меня всё ещё не получается решать проблемы без бухла, — тихо делился Гречкин, иногда запинаясь. Лёша нахмурился. Какие ещё проблемы? — Что стряслось? — тут же спросил он, вглядываясь в темноту и вслушиваясь в чужое дыхание. — Не могу сказать, — грустно ответил Кирилл, хотя на языке вертелись совсем другие слова. Благо он прикусил его в последнюю секунду. — Не думай об этом. Просто извини. Знаю, что уже заебал тебя всем этим и своими идиотскими извинениями. — Это мягко сказано, — буркнул в ответ Лёша. Его злила эта недосказанность. Неужели Гречкин настолько ему не доверяет? Что у него там опять произошло? Что сложного в том, чтобы поделиться? — Это в последний раз, обещаю, — с этими словами Кирилл крепче сжал Макарова в объятьях. Лёша проглотил ком в горле, когда Гречкин сильнее зарылся носом в его волосы и втянул воздух. Это смущало. Эти объятия, темнота, чужое горячее дыхание. Макаров в один момент даже забыл, что злился. Раздражение сменила неловкость. — От тебя вкусно пахнет, — шепнул Кирилл в самое ухо мальчишки, отчего Лёша закрыл глаза и вздрогнул. Руки Гречкина были как всегда горячими. Он медленно скользил ими по груди и рёбрам, сминая футболку Макарова. Лёша как мог контролировал свое сбившееся дыхание, стараясь никак не реагировать на происходящее. Это был лишь очередной пьяный трёп, а Макарова аж коротило от удовольствия и близости. В горле пересохло, а напряжение в теле достигло своего апогея. Хотелось сбежать и вместе с тем больше всего на свете хотелось, чтобы всё происходящее не прекращалось. Лёша вдруг вспомнил тот странный поцелуй в затылок. Дыхание в ту же секунду перехватило. Может он всё-таки ошибается на счёт Гречкина? Может быть Милана была права? От этих мыслей сердцебиение участилось. Озарённый допущенной догадкой, Макаров резко развернулся в объятиях сталкиваясь с Кириллом лицом к лицу. Его взгляд был туманным, а дыхание тяжёлым. Лёша замер. Вдруг всё, что он сейчас чувствует взаимно?.. Гречкин был так близко. Настолько, что мальчишке хватило бы одной секунды, сократить эти несчастные сантиметры между ними. Нерешительно закусив губу, Макаров мог в этот момент только дышать и бегать глазами по лицу напротив. Кирилл сглотнул, не прерывая зрительный контакт. Его руки всё ещё лежали на мальчишке, но больше не двигались. Лёша не мог понять, что сейчас происходит у мажора в голове? Он что-то выжидает или просто вот-вот заснёт? «Как же сложно!», — мысленно взревел Макаров, не зная, как поступить. Волнение захлестнуло его с головой. А что если он ошибается? Что если всё не так понял? Что потом ему скажет Кирилл? Как ему потом вообще в глаза смотреть? Нет, он так не может. Мученически зажмурившись, Лёша резко поднялся с кровати. Выпутавшись из горячих рук, он в одно мгновение выбежал прочь из спальни Гречкина.

***

— Ну ты и ссыкло, — вынесла вердикт Милана. Она сидела у Лёши на кровати и ела шоколадные шарики для завтрака прям из пачки. Макаров закатил глаза в ответ. Подруга приехала в обед на следующий день. Ей показалось, что Лёше нужна поддержка. Хотя дружеский стёб за нерешительность едва ли можно было назвать поддержкой. — Да блин, это не так просто, как кажется! — Лёша сидел на полу, притянув к себе ноги и облокотившись спиной о кровать. Вдохнув, он грустно покачал головой. — Я растерялся, вот и всё. — Так в итоге он просто полночи бухал, и ты зря волновался? — уточнила Милана с набитым ртом. — Получается так, — согласился Макаров, опустив голову на сложенные на колени руки. — Вот мудак, а, — возмущалась девушка. — Ты значит тут места себе не находишь, а он потусить съебался. Нормально, нет? — У него там какие-то проблемы, — пробубнил себе под нос Лёша. Он и сам не понимал, зачем сейчас ищет Гречкину оправдания. — А мне по барабану, чё у него там. Что за отношение вообще такое? — агрессивно жуя шарики, продолжала гнуть свою линию Милана. Макаров лишь тяжело вздохнул. — Он меня теперь избегает, — поделился он, сверля взглядом пол перед собой. — С чего ты взял? — Он всё утро со мной почти не разговаривал, а потом снова куда-то свалил, ничего не сказав. А ещё в глаза не смотрит, — Лёша как мог скрывал нотки обиды в голосе. А ещё злился. На себя. — Как думаешь почему? Может я переборщил вчера, и он всё понял? Теперь, наверное, не хочет даже смотреть на меня. — Лёх, ты дурак что ли? В каком месте ты переборщил? Ты даже не сделал ничего и тупо сбежал, — снова возмущалась девушка, непонимающая, отчего её друг так сильно тупит в последнее время. — На минуточку, это не ты его в темноте лапал и волосы нюхал. — Да не лапал он меня! — тут же вспыхнул Лёша, успев пожалеть, что вообще посвятил подругу в эти подробности. — Так, а как это ещё назвать?! — Милана аж подорвалась с места, резко жестикулируя. — Не знаю, — отмахнулся Макаров, желая, чтобы этот разговор поскорее закончился. — Что с тобой не так? Почему ты так сильно отрицаешь очевидные вещи? — Какие ещё очевидные вещи? О чем ты вообще? — Да нравишься ты ему, тупица! Это же и дураку понятно, — раздражённо объяснила Милана, закатывая глаза. — Я не собираюсь выдавать желаемое за действительное, — хмуро ответил Лёша, поджимая губы. — Ты не понимаешь. Я знаю Кирилла и знаю, как именно он ко мне относится. Всё не так, как ты думаешь. — А я знаю тебя и знаю, что ты идиот, Лёх. Вот увидишь, я права, — Милана вздохнула, кажется устав убеждать друга в чем-либо. — То, что произошло вчера не имеет значения. Мил, мы не в фильме живём. Всё не так просто, — грустно заключил Лёша, закусывая губу от разочарования. Послышался стук в дверь, после чего в комнату заглянула Уля. — Привет, малышня, можно? — дождавшись положительного ответа, горничная прошла в спальню, прикрывая за собой дверь. — О чем болтаете? — поинтересовалась девушка, положив на кровать два небольших бумажных пакета. — Да так, пытаемся понять кто прав, а кто слепой, — иронично поделилась Милана, с улыбкой поворачиваясь к Уле. — Уф, споры, люблю такое, — усмехнулась горничная. Лёша в последний раз незаметно закатил глаза, после чего поднялся на ноги. — Что это? — спросил он, подходя к пакетам. — Новая форма, — объяснила Уля, доставая из одного пакета коробку с обувью. — Кирилл попросил тебе занести. — Он сейчас здесь? — эта информация интересовала Макарова куда больше школьной формы. — Нет, привез твою форму, новую вазу и минут пять назад снова куда-то уехал, — Уля улыбнулась и пожала плечами, после чего попрощавшись, вышла из комнаты. Милана проводила взглядом горничную, после чего уставилась на расстроенного друга. — Мог бы и сам занести. Он точно меня избегает, — в голосе Лёши смешались обида и раздражение. — Не утрируй, может он просто сильно занят сегодня, — попыталась подбодрить Макарова подруга. Лёша тяжело вздохнул.

***

Кирилл проснулся от телефонного звонка. На часах было всего восемь утра, и даже просто открыть глаза в такую рань казалось невыполнимой задачей. Ему звонила куратор их группы в Университете. «Сегодня, блять, суббота» — сонно подумал Кирилл. Женщина на повышенных тонах интересовалась почему Гречкин отсутствует на первой паре. Кроме того куратор давила тем, что если Кирилл плотно не возьмётся за учебу в этом заключительном году, то вряд-ли сумеет написать достойную дипломную работу. Готовить их решили с самого начала года, и потому посещаемость стала одним из самых важных пунктов для удачного завершения обучения. Гречкин мечтал, чтобы его Универ сгорел к чертям со всеми придурками-одногруппниками. Но слово, которое он дал сам себе, нарушать был не намерен. Ещё полгода назад он был уверен в том, что просто купит дипломную работу у какого-нибудь умника. Сейчас приоритеты в жизни слегка изменились. Кирилл сам не понимал, откуда в нем взялась эта неимоверная упёртость и уверенность в себе. Гречкин считал себя умнее многих своих группашей (если не считать задротов-отличников, которые, кажется, жили в Универе), потому считал своим долгом доказать всем и каждому, что он не просто тупой мажор на крутой тачке, а почти готовый специалист в области маркетинга и всех вытекающих. Кроме того, он был единственным в группе, у кого в двадцать три года уже был собственный бизнес, приносящий неплохой доход. Приводил себя в порядок Кирилл до неприличия долго. Не потому что хотел произвести хорошее впечатление, нет. Просто фронт работы после вчерашней пьянки был колоссальный. С горем пополам собравшись, Гречкин с трудом откопал ноутбук, который использовал исключительно для Универа и вышел из дома. Дорога до училища была утомительной. Складывалось впечатление, что пробки не рассасывались даже к обеду. Прибыл в Университет Кирилл только ко второй паре и чудом выцепил из толпы Женю, чтобы узнать в какой аудитории у них сейчас пара. — Ебать, тебя чё уже отпиздить сегодня успели? — девушка хохотнула, увидев синяки на лице Гречкина. Она была такой же помятой, как выяснилось, её тоже вытащили из теплой постели телефонным звонком. В очках вместо линз, классической одежде по дресс-коду и покрашенными в обычный блонд волосами, она совершенно не выглядела как администратор ночного клуба. Скорее как школьница. Они лениво зашли в аудиторию, опоздав на десять минут, за что получили выговор от старой стервозной преподавательницы. Под смешки и неодобрительные взгляды одногруппников они заняли места на самом верху. — Зачем нам на четвертом курсе философия? — устало поинтересовалась Женя, используя свой закрытый ноутбук как подушку. Кирилл в ответ раздраженно пожал плечами. Ему совершенно не хотелось здесь находится. В кругу этих лицемерных ублюдков, которые все три года были не против отдохнуть у него в особняке на очередной тусовке. Сейчас же они смотрели на него либо с презрением, либо насмешливо, либо высокомерно задрав нос. Честно говоря Гречкину было плевать на них. На всех и каждого. Сейчас он хотел только одного: свалить отсюда куда подальше, прихватив с собой Женю, чтоб тоже не страдала. Не хотел ни видеть рожи одногруппников, ни слушать нудное бормотание преподши, которую почти не было слышно. У него и так голова болела о вчерашнем, так тут ещё это. Кирилл мало помнил, что было вечером и ночью. Только какие-то яркие моменты. Или те, когда ещё был недостаточно пьян. Помнил, как приехал в бар. Помнил, как лобзался с какой-то непонятной девкой, от этого до сих пор было тошно. Не помнил, как добрался до дома, но помнил, как разбил вазу и как Лёша обрабатывал ему руки перекисью. Помнил чувство отвращения к себе за то, что снова наступает на те же грабли. А ещё помнил, как прижимал к себе Макарова, наплевав на всё. Помнил, как вкусно пахли шампунем его волосы, так, что этим запахом хотелось задохнуться. Помнил долгий взгляд мальчишки, когда тот повернулся к нему лицом. Кирилл готов был поклясться, что если бы Лёша не сбежал, то ещё бы секунда — и он не смог бы себя сдержать. С одной стороны паршиво, что всё закончилось, так и не начавшись. С другой — Гречкин был до ужаса рад, что Макаров ушел. А ещё было стыдно. Он сам не понял, как начал распускать руки. Вроде бы ничего особенного не произошло, но отвращение к себе надёжно засело в груди. Что ж он за животное такое, а? «Наверное, я его напугал», — единственное, что крутилось в голове у Кирилла всё утро. Он спускался вниз, когда наткнулся на Лёшу в столовой. Одного мимолётного взгляда на мальчишку хватило, чтобы понять, что всё вчерашнее не было бредом его воображения. Макаров, понятное дело, тут же переключился, надевая непроницаемую маску. Но тот первый взгляд сказал за него всё. Хотелось провалиться под землю. На мальчишку стыдно было даже смотреть, не то что говорить с ним. Потому всё утро Кирилл ограничивался с ним лишь односложными предложениями и молчанием. Решение отдалиться пришло само собой. Так ведь будет правильно, да? Лёша считает его хорошим человеком, хотя на деле он просто извращенец и мудак. Поэтому хотелось отдалить Макарова от себя настолько, насколько это возможно. Это было больно. Хотя бы потому что Кирилл столько сил и времени вложил, чтобы взрастить в мальчишке обратное. Он так долго добивался лёшиного расположения. В какой-то момент Гречкин больше всего на свете хотел, чтобы Лёша открылся ему, доверился и перестал считать врагом всей жизни. Кирилл смог, и это было его счастьем. До того момента пока все его старания не набрали неправильный оборот. Он не хотел, чтобы Лёша с его подачи ступил на эту скользкую дорожку. Это было немыслимо. Макаров не был ребенком в его глазах, но был всё ещё слишком наивным и многого не понимал. Потому уж лучше Кирилл построит между ними стену, где он останется для Лёши высокомерным мажором, а не уродом с извращёнными наклонностями. Тяжело вздохнув, Гречкин, чтобы отвлечься, достал телефон, где в пару сообщений заказал мальчишке новую форму, которую через пару-тройку часов нужно было забрать. Точно так же, минут пять пообщавшись со старым знакомым, он выяснил у него о наличии репродукции такой же вазы, что он вчера по неосторожности разбил. Разрешив малость своих проблем, Кирилл позволил себе на пару минут расслабиться и попытался вслушаться в лекцию. Женя рядом проснулась и сейчас что-то печатала в ноутбуке. Минут через десять она деловито повернулась к нему, сообщая о нескольких дырах в отчётах за прошлый месяц. Гречкину хотелось взвыть от бессилия. Час от часу не легче. Они договорились встретиться в клубе ближе к шести вечера, чтобы всё перепроверить. С огромным трудом они высидели все полтора часа на паре, после чего направились в кафе через дорогу, чтобы нормально позавтракать. В Универе Кирилл пробыл аж до часу дня, после чего тут же направился по делам. Время сегодня летело даже слишком быстро. Забрав форму, Гречкин направился прямиком за вазой, а оттуда сразу в особняк. Не было ни одной свободной минуты даже, чтобы перекусить. В пять часов Кирилл заявился домой, где отдал всё купленное горничным и сразу, не теряя времени, поехал в клуб. День сегодня был каким-то сумасшедшим, особенно, когда голова казалась сильно тяжелее, чем обычно, из-за выпитого вчера алкоголя. В клубе был кошмар. И это ещё мягко сказано. Кроме того, что они не укладывались в лимит потерь за прошлые два месяца, Кирилл не мог понять, куда делись целых полмиллиона, которые должны были дойти до поставщиков. — Либо спиздили, либо спиздили! — возмущалась Женя, сидя за компом в куче бумаг. — Эти черти точно хотят нас наебать! Я сразу говорила, что они мутные какие-то. Мы не могли настолько сильно ошибиться при переводе, я лично этим занималась! Смотря на всё это, Кирилл лишь сокрушался. А ещё понимал, что похоже, заслужил всё это дерьмо. Так ему и надо. Еду пришлось заказывать прямо в офис. Домой Гречкин приехал только в половину одиннадцатого.

***

С утра Кирилл ни свет ни заря, поехал в Универ. Всем было коллективно насрать на то, что это было воскресенье. Четвёртые курсы преподаватели гоняли на дополнительные, и никто даже не пытался возражать. В этот раз Кирилл не опоздал даже на первую пару, которая представляла собой обсуждение ещё никем не написанной дипломной работы. Во время окна почти в час, Гречкин быстро накатал домашнее задание и был вполне доволен результатом. В особняке он появился только ближе к трём и даже умудрился пообедать. Вечная беготня отнимала слишком много энергии, потому есть мажор себя практически заставлял, иначе просто рисковал упасть где-нибудь от истощения. Эти два дня напоминали ему первый курс. Было почти так же сложно. А ведь это только начало учебного года. Но заднюю давать было уже поздно. Отдохнёт, когда через пару месяцев начнется практика. К шести часам ему снова нужно было ехать в клуб. Сегодня Женя должна была вытянуть Арсения из бухгалтерии, чтобы он помог разобраться во всем том пиздеце, что у них сейчас творится. А так же несколько человек из отдела финансов. С Лёшей Гречкин пересекся, когда уже собирался выходить из дома. Он болтал о чем-то с горничными, в то время как Кирилл пытался уйти незамеченным. Лёша его всё-таки заметил и тут же подорвался вслед. — Привет, ты куда? — немного неловко поздоровался мальчишка, подойдя ближе. Он не видел Гречкина уже почти двое суток. И адски скучал, хотя даже самому себе в этом не признается. — На работу, — уставшим голосом бросил Кирилл, всем видом показывая, что не настроен на разговор. Хотя на самом деле душу бы продал сейчас, чтобы никуда не ехать. Забить на всё и остаться дома с Лёшей. — Можно с тобой? — внезапно спросил Макаров, игнорируя холодный тон мажора. — Зачем? — всё так же устало поинтересовался Гречкин. Лёша в ответ слегка стушевался: — Ну... Просто. А что нельзя? — Нет, — отрезал Кирилл. Ему самому было неприятно говорить с мальчишкой в таком тоне, но по-другому теперь было нельзя. — Почему? — У меня много работы. — Я не буду мешать, — Лёша не унимался. — И как ты это себе представляешь? — Гречкин скептически изогнул бровь. — Просто посижу с Женей и Длинным, я давно их не видел. Ну пожалуйста, я здесь умираю со скуки со вчерашнего дня, — взмолился Макаров. Кирилл тяжело вздохнул. Ему сейчас нужно было отказать. Сказать что-то грубое, чтобы мальчишка отстал. Чтобы обиделся и вообще не захотел с ним больше разговаривать. Нужно было просто переступить через себя и отказать. Ничего сложного. Гречкин сглотнул. — Ладно, поехали, — он не смог. Какой же идиот.

***

В клубе было немноголюдно, что было не удивительно. Самая жара начинается только ближе к десяти и длится аж до шести утра. До этого времени клуб функционирует как самый обычный бар. Тихая музыка и атмосфера заведения возвращала Лёшу в те времена, когда они с Миланой подрабатывали здесь официантами. Женя и Длинный нашлись у барной стойки. — Всё в сборе? — без предисловий спросил у Жени Кирилл. — Почти, одна из девушек из отдела финансов немного задержится. В остальном всё под контролем, — доложила девушка. — Ясно, я позвоню, если ты понадобишься, — с этими словами Гречкин перевел взгляд на Лёшу. — А ты сиди здесь и никаких фокусов, понял? — грубо бросил ему Кирилл, когда они с Макаровым оказались у бара. Лёша лишь поджал губы и кивнул, провожая сгорбленную фигуру мажора взглядом. Всю дорогу до клуба Гречкин не проронил ни слова. Как бы мальчишка не пытался завести разговор. Он уже сто раз успел пожалеть, что вообще навязался. Макаров давно не видел Кирилла таким. Он был хмурым, дёрганным и уставшим, как будто само существование Лёши рядом его раздражало. Обида обжигала где-то глубоко в груди. Что он сделал не так? Неужели он всё-таки оказался прав на счёт того, что Кирилл всё понял и теперь избегает его? От этих мыслей в горле вставал ком. Макаров злился сам на себя. За это отвратительное чувство в груди. Он должен сейчас радоваться, что всё так сложилось. Разве он не этого хотел? Дистанция между ними снова стала большой. Не нужно больше избегать чужих прикосновений и чувствовать неловкость. Больше не нужно огораживать Кирилла от своих чувств, в этом больше нет смысла, когда Гречкин сам начал отдаляться. И всё равно не то. Всё равно больно и обидно от того, как сильно их общение исказилось. Эти два дня Лёша чувствовал себя так, как будто от него кусок оторвали, не иначе. Плевать, так явно будет лучше для них обоих. Макаров грустно выдохнул. Сейчас их с Кириллом разделяла целая пропасть из недосказанности и непонимания. — Ты какой-то уставший. Всё хорошо? — вдруг спросила Женя вместо приветствия. — А? Да не, всё нормально, — Лёша отмахнулся, стараясь придать лицу не такой несчастный вид. Внезапно его взгляд упал на карты в руках девушки. — Что это? — поинтересовался Макаров, скорее для того, чтобы перевести тему, нежели чем из чистого любопытства. — Чего? — Женя как-то недоуменно нахмурилась, а после проследила за взглядом мальчишки и тут же рассеянно улыбнулась. — А, ты про них. Это таро. Слышал что-нибудь об этом? Макаров пожевал нижнюю губу и отрицательно махнул головой. Он смутно слышал о чем-то подобном, но точно знал, что это из разряда каких-то магических штучек. — Интересно? — девушка снова улыбнулась, проницательно взглянув Лёше в глаза. Тот неопределенно пожал плечами и кивнул. Женя мысленно заметила, что Макаров был словно на взводе, но умело скрывал это за молчанием и сухими ответами. — Если говорить просто и коротко, это карты, которые могут помочь тебе. Например разобраться в себе или судьбу предсказать, — расслабленно объясняла Женя, осторожно перебирая карты в руках. — А, ты типа гадалка? — выдвинул свою догадку Лёша, слегка оживившись. Женя развернулась к нему лицом, опираясь локтем на барную стойку. — Нет, не совсем. Просто балуюсь. Тётя вот гадалка. Хотя это не совсем правильное определение, там немного сложнее. В общем, людей она лечит. — Картами что ли? — выгнул бровь Макаров, недоверчиво покосившись на девушку. Та тихо рассмеялась. — Конечно, нет. Руками и заговорами. Она как-то раз сказала, что из меня может выйти что-то подобное. Ну я и напросилась к ней в ученицы. Только ничего путного из меня не вышло. Хреновая я ученица, кароче, — усмехнулась Женя, с лёгкой грустью глянула на карты. — Поэтому я и остановилась на таро. С ними полегче. Хочешь погадаю? — А ручку тебе не позолотить? — усмехнулся Лёша, и девушка поймала себя на мысли, что это первый раз за вечер, когда она увидела его улыбку. Мальчишка был выжат как лимон. — Нет, засранец, благодарности будет достаточно, — Женя хихикнула, после чего её цепкий взгляд пробежался по лицу мальчишки, отчего тому стало слегка неуютно. Пробежав глазами вверх-вниз, девушка чуть тише доверительным тоном спросила: — Что тебя тревожит? Ты какой-то бледный. Что-то случилось? Лёша сглотнул и качнул головой. Ему почему-то не хотелось сейчас с кем-то делиться своими переживаниями. Пусть Женя и выглядела готовой его выслушать. Девушка несколько долгих секунд мерила Макарова взглядом, прежде чем отвернулась. — Ладно. Тогда на что хочешь посмотреть? — Женя снова стала тасовать карты. Лёша не знал. Он не имел даже малейшего представления о том, что вообще хочет узнать. Потому просто пожал плечами, снова закусив нижнюю губу. — Что ж. Тогда давай что-нибудь полегче. Хочешь узнать, что ты за человек? — девушка хитро улыбнулась, взглянув на мальчишку. Тот слегка стушевался, после чего неуверенно кивнул, всё ещё не до конца понимая, как Женя собралась узнать что-то подобное, глядя только на картон с рисунками. — Скажи мне, когда ты родился, — задумчиво произнесла она. Внимательно глядя на карты в своих руках, девушка пересчитывала их по одной, после чего вдруг вспохватилась и продолжила: — Хотя нет, прости, не надо, я помню. Девушка продолжила мешать карты, перевернув их картинкой вниз. В один момент она слегка приподнялась и практически разбросала их почти по всей барной стойке в хаотичном порядке. После чего собрала всю колоду обратно. Всё это время она непрерывно что-то шептала себе под нос, вызывая своими действиями смятение на лице Лёши. Он неуверенно глянул на Длинного. Тот, как ни в чём не бывало, протирал бокалы, словно ничего из ряда вон не происходило. Женя к тому времени закончила и, ещё несколько раз перетасовав колоду, вытянула от туда одну карту, которую положила на барную стойку. После этого она достала ещё несколько карт, внимательно взглянула на них и убрала обратно. Отложив колоду, девушка повернулась к Лёше, разворачиваясь всем телом. — Смотри. Это ты. В своей сущности, — Женя взяла со стойки вытянутую до этого карту и развернула её рисунком к Лёше. На карте был изображен человек, висящий вверх ногами. Макаров недоуменно нахмурился. Девушка тут же поспешила объяснить: — Это Повешенный. Ты, наверное, уже догадался, смотря на рисунок. В общем, вот, что я тебе скажу, — девушка провела ладонью по ёжику волос, которые уже заметно отрасли примерно на один сантиметр, из-за чего были видны темные корни натурального тёмно-русого цвета. Немного помолчав, собираясь с мыслями Женя вздохнула и продолжила: — Самая главная твоя проблема — это излишняя жертвенность и бессмысленная упёртость, — Макаров непонимающе поднял брови, а девушка в это время взяла в руки карты и на пару секунд взглянула на одну из них в самом конце колоды. После этого она снова перевела взгляд на Лёшу и заговорила: — Ты из раза в раз идёшь на любые, совершенно осознанные жертвы, лишь бы добиться своего. Но сейчас они бесполезны. Ими ты не поможешь ни себе, ни кому-то другому. — И что мне делать? — у мальчишки холодок пробежал по телу от слов девушки. Та словно видела его насквозь и от этого становилось некомфортно. Словно твою душу вывернули наизнанку и вывалили на стол всё её содержимое. У Макарова в голове не укладывалось, как, пусть и достаточно близкий человек, может так легко узнать и сказать о тебе то, о чем ты и сам до этого момента не задумывался. Но Женя была права. Он действительно был тем самым Повешенным. Вечно испытывал себя и чем-то жертвовал, лишь бы добиться желаемого результата. Так было и сейчас, но видимо в этот раз такая схема больше не сработает. Лёша и сам чувствовал, что делает себе только хуже. Но он ведь уже давно всё решил. Так почему на душе сейчас так тяжело? Женя улыбнулась уголками губ и перевернула, карту, что всё ещё была у неё в руке, вверх ногами. — Перевернуть карту. Найди другой выход из ситуации. Тебе нужно абсолютно всё переосмыслить. Просто расслабься. Не требуй от себя слишком много, снизь планку. Ты не обязан чем-то жертвовать, это сейчас не обязательно. Спроси себя, чего хочешь сам и не сжигай мосты раньше времени. Лёша, поглощённый словами девушки, наконец, отвёл взгляд, чтобы переварить полученную информацию. Всё было так сложно. Так расплывчиво и непонятно, что он не знал, как теперь себя вести и за какую мысль теперь зацепиться. Слишком много всего, чтобы переосмыслить всё за раз. Женя понимающе взглянула на него, продолжая улыбаться. Взяв из рук бармена стакан с лимонадом, она благодарно кивнула, возвращая своё внимание на притихшего мальчишку. — Совет, как другу, Лёх. Относись ко всему проще, и будет тебе счастье, — девушка слегка наклонилась вперёд и потрепала Лёшу по волосам. Они помолчали несколько минут. За это время перед Макаровым поставили такой же стакан с лимонадом, как у Жени, который он не особо хотел пить, но ради приличия всё же сделал пару глотков. Слишком газированный. — Что на счёт Кирилла? — внезапно поинтересовался Лёша, поворачивая голову в сторону девушки. — А что он? — не поняла, она, в очередной раз отпивая из своего стакана. — Какая его карта? — Макаров понимал, что это в целом было не его дело, но любопытство было сильнее. — О-о-о, — протянула Женя, поджав губы, после чего улыбнулась. — У Кирилла карта, как у его отца. Девушка взяла в руки колоду, ловко выудила из неё одну карту и тут же показала Лёше. — Дьявол, — прочитал Макаров, настороженно глядя на рисунок. На нем было изображено пугающее существо с рогами и крыльями, держащее в цепях мужчину с женщиной. От карты шла неприятная энергетика. Лёша поёжился, а Женя с улыбкой кивнула на его слова. — Точно. Эта карта любителей искушений. Они желают власти, они сильны, но часто злоупотребляют этим в своих корыстных целях. Они потакают своим слабостям, разрушают себя, деградируют. Они жестоки и к тому же ужасные эгоисты, почти неспособные на любовь, — Женя сделала паузу и печально закусила губу, а через секунду, переведя дыхание, продолжила. — Таким человеком и является Всеволод Гречкин. Да, не самые хорошие характеристики, но кто я такая, чтобы врать человеку, желающему узнать правду, верно? Лёша опустил взгляд. Подобное описание карты, которая принадлежит Кириллу и его отцу, было слишком неожиданным. И, по правде говоря, до ужаса неприятным. Макаров в ту же секунду очень пожалел о том, что спросил об этом. Без данной информации ему жилось бы гораздо, гораздо спокойнее. Неужели он сумел так ошибиться? Так ошибиться в человеке, без которого жизнь теперь кажется серой и в какой-то степени бессмысленной? Мальчишка уже сделал для себя выводы, но всё же спросил: — Хочешь сказать, что Кирилл такой же как отец? — Что за бред? — фыркнула Женя и внимательно посмотрела на Лёшу. — Кирилл свою карту перевернул. Макаров поднял на девушку удивленный и одновременно непонимающий взгляд. Та широко улыбнулась, словно только этого и ждала. — Кирилл по стопам отца не пошёл. Вместо вечных искушений, он выбрал голос разума. Сам собрал себя по кирпичикам. Стал сильным, вместо того чтобы потакать своим слабостям, разрешая себе всё подряд. У него есть власть над многими, но он не позволяет себе втаптывать этих людей в грязь. Да, он оступается, делает огромные ошибки, но не остаётся на месте, жалея себя, а работает над собой. Всё потому что в его жизни появился один человек. Тот, который перевернул всё с ног на голову и заставил задуматься. И теперь, после его появления Кирилл стремится отвечать за свои поступки. Он мог уже давно сгнить где-нибудь в наркопритоне, но вместо искушений и зависимостей, теперь выбрал путь саморазвития, — в голосе Жени чувствовалась гордость, будто она говорила о своем сыне, а не о начальнике. — Да, Кирилл не идеален, все мы не без греха, это факт. Но он, на самом деле, и не такая уж бесчувственная мразь, коим его считает полгорода. Поэтому я им, в какой-то степени, восхищаюсь. Перебороть свою суть — это ой как не просто, поверь мне. Лёша не сдержал облегчённого вздоха. Он уже успел разочароваться. Всё-таки он не ошибся в Кирилле. И от этого в груди растекалось знакомое тепло. Но легче стало всего на секунду. Все переживания снова вернулись, словно никуда и не уходили, повиснув на шее мёртвым грузом. В одно мгновенье Макаров снова помрачнел и осушив стакан с лимонадом в два больших глотка, с сухим: «ясно», отвернулся от Жени, ложась на сложенные на барную стойку руки. Девушка проследила за ним беспокойным взглядом и снова заговорила с мальчишкой тем доверительным голосом: — У вас с Кириллом что-то случилось? Такое напряжение между вами, аж дышать тяжело, — призналась Женя, пытаясь заглянуть Лёше в глаза. Тот поджал губы, прикрывая веки. — Всё... нормально? Да. Просто я запутался немного. Не знаю, что делать. Может карты твои подскажут? — устало проговорил Макаров и под конец попытался выдавить из себя усмешку. — Может и подскажут, — туманно ответила девушка и принялась тасовать карты, снова шепча что-то себе под нос. Мантра? Молитва? Заговор? Лёша не знал, да и знать особо не хотел. Он без интереса глядел на то, как Длинный перекладывает фрукты со склада по полкам под барной стойкой. Мальчишка перевёл взгляд на Женю, только тогда, когда та вытащила четыре карты и задумчиво уставилась на них. Пару секунд она бегала глазами с одной карты на другую. Эмоции на её лице менялись одна за другой. Сначала девушка непонимающе нахмурилась, словно была не уверена в том, что видела, после её брови поползли вверх, и в конечном итоге она закатила глаза и цокнула языком. — Вы серьёзно? — спросила Женя, глядя на Лёшу с таким лицом, словно он совершил самый тупой поступок в её жизни, а после тяжело вздохнула и потёрла переносицу. — Бля... Какие же вы оба дураки. Я в ахуе. Макаров, не зная что сказать, лишь недоуменно нахмурился. Чего это она? Женя вдруг из загадочной гадалки с красивыми, пусть и расплывчатыми речами, превратилась в уставшую от жизни девушку с лексиконом сапожника. Вся магическая дымка точно схлынула с её глаз, оставляя за собой лишь блеск плохо скрываемого осуждения. Осуждения за глупость. Женя выглядела так, словно Лёша постоянно творит какую-то невообразимую хрень, и она от этого устала. Как будто такое с ней каждый день, и это уже порядком её утомило. — Чё там? — внезапно вмешался Длинный и, наклонившись, с любопытством глянул на карты. — Бля, съебись с глаз моих, не до тебя сейчас, — отмахнулась от него Женя и достала из колоды ещё пару карт, кидая их рядом с остальными. Бармен на её выпад лишь понимающе улыбнулся, отходя обратно к фруктам. Похоже, он к этому уже привык. Девушка в это время быстро пробежалась глазами по картам, после чего её губы тронула тёплая улыбка, а взгляд смягчился. — Так, кароче, — развернулась она к Лёше уже менее напряжённая и, вздохнув, без раздражения заговорила: — Слушай, Лёш. Всё гораздо проще, чем ты думаешь, правда. Единственное, что ты сейчас можешь, это... — Женя слегка наклонилась и со всё той же тёплой улыбкой положила ладонь Лёше на грудь, — ...слушать своё сердце. Оно не подведёт, поверь мне. — Что ты там увидела? — растерянно забегал глазами по картам Макаров, не зная, куда себя деть. Его просто разрывало от любопытства. Эта информация была ему чуть ли жизненно необходима. — Не скажу, — подмигнула девушка, отстраняя свою ладонь. — Просто пообещай мне, что прислушаешься к моим словам. — Каким именно? — нахмурился Лёша. Где-то в подсобке от смеха прыснул Длинный, подслушивающий их разговоры от начала до конца, как любопытная соседка. — Сердце своё слушать, балда, — Женя закатила глаза и отвесила мальчишке подзатыльник. — Иначе так и будешь сидеть и сопли жевать. — Ай, блин, больно! — возмутился Лёша и потёр ладонью ушиб. — Ты не можешь нормально сказать? К чему сейчас эта недосказанность? — Чё сказать? Чё за недосказанность? — Женя не успела и рта открыть, как её грубо перебил чужой голос. Кирилл. Он медленно и без особого желания шёл к бару. — О, нарисовался, — девушка смерила мажора скептическим взглядом. — Да я, и чё? — поднял брови Гречкин будто брал Женю на слабо. А после снова заговорил, но уже с открытой претензией: — Кстати, хули ты ему по башке дала, я не пойму? — Потому что дурак он полный, — закатила глаза девушка, — И ты тоже, кстати. Последнее слово она язвительно выделила и, демонстративно отвернувшись, стала в очередной раз перемешивать карты. — С хуя ли? — Кирилл скривил губы. Ответа от Жени он так и не дождался, потому цокнул языком, развернулся и раздраженно бросил Лёше: — Поехали. Нехуй слушать эту шарлатанку. Она тебе ничего путного не скажет. Женя на это тихо рассмеялась, качая головой. Макаров тут же соскочил со стула и побежал вслед за Гречкиным. Остановившись на полпути, он быстро развернулся и, порывшись в кармане, сунул девушке пятьсот рублей, с тихим: «Спасибо», чмокнул ту в щёку и убежал. Тяжело вздохнув, Женя усмехнулась и расправила сложенную вдвое купюру. — Да уж... Вот она, зарплата за мои труды, — устало выдохнула девушка. Улыбаясь, она убрала деньги в задний карман джинсов и снова взялась за карты. — Чё у них там? — снова подал голос Длинный, закидывая платок, которым только что протирал очередной бокал, на плечо и, зацепившись руками о барную стойку, слегка облокотился на неё. — Ты, сука, мне не поверишь, — с улыбкой покачав головой, хитро глянула на него Женя.