Отражение

На удивление Снейпа, зельеварение прошло более-менее хорошо. Оставшуюся часть урока студенты молча писали работу. Гарри же, сделав вид, что проверяет работы студентов других курсов, не произнёс ни единого слова до самого конца занятия. До ужина Грейнджер ходила не в меру счастливая, хоть и пыталась это всячески скрыть. Что бы её не тревожило до этого, сейчас она, кажется, обо всём забыла. Астрономия прошла быстро, и «друзья» уже направлялись в Большой зал на ужин. Девушка с удовольствием успела съесть пару ложек овощного рагу, как в большой зал залетело несколько сов, одна из которых приземлилась рядом с Гермионой. К лапке совы было привязано письмо. Отложив ложку, она взяла его. По мере того, как гриффиндорка пробегалась глазами по строчкам, хорошее настроение сходило на нет. Казалось, теперь, все те переживания, которые мучили её до этого, удвоились и накатили на Грейнджер с новой силой. — Что-то случилось? — осмелился спросить Северус. Девушка лишь мотнула головой. Сложив письмо в несколько раз, она положила его в карман мантии. — Мне надо идти, — единственное, что произнесла Гермиона, прежде чем выйти из-за стола. «Раз ничего не случилось, то какого черта покидать ужин? » — раздраженно подумал Северус. Произошедшая только что перемена в её настроении совсем не радовала зельевара. С каждой минутой ему становилось всё интереснее, что скрывает эта девушка, особенно, если информация касалась Темного Лорда. Одна из основных причин почему Снейп согласился поменяться с Поттером телами, разумеется, не считая опасности связи избранного с Тем-Кого-Нельзя-Называть, была возможность получать интересующую его информацию без участия в этом Дамблдора. Снейп был уверен, что «Золотая Троица», которая всё время суётся куда не надо, может и, как профессор убедился, располагает большей информацией, нежели он сам. Но если дотошная Всезнайка будет как всегда слишком умна и осторожна, чтобы предоставить информацию человеку, у которого есть связь с Волан-де-Мортом, то никакой действительно важной информации зельевар не получит. Размышляя, Снейп наконец нашёл выход, как исправить это. После ужина Северус, не обращая внимание на гриффиндорцев, которые звали его принять участие в какой-то игре в гостиной, направился к комнате старост. Он не стал использовать известный ему пароль, уважая личное пространство девушки. Постучав пару раз, он стал ждать, когда Грейнджер отворит дверь. На это ушло больше времени, чем он предполагал. Он постучал громче ещё несколько раз, уже начиная беспокоится о том, что её просто-напросто нет в комнате. Однако, к его счастью, дверь всё-таки открыли. Гермиона была немного взволнована и чуть заметно запыхалась. — А, Гарри, это ты, — облегченно проговорила она. Её глаза были слегка покрасневшими, а волосы, казалось, были наспех прибраны. — Впустишь? — спросил он, молясь Мерлину, чтобы ответ был положительным. — Проходи, — спустя пару секунд раздумий, ответила девушка, раскрыв дверь шире. Войдя внутрь, зельевар на мгновение скривился. — Чем у тебя так ужасно воняет? — не церемонясь, спросил зельевар. Голова начинала болеть даже при столь коротком нахождении в этом помещении. — Извини, не успела убрать. Надеялась, что посетитель не станет заходить, — произнесла она, очищая воздух с помощью магии. Стоявшая черная, полная окурков пепельница на журнальном столе, ответила на вопрос профессора. — «Поттер, вы знали о том, что ваша подружка курит?» — обратился зельевар к избранному, не зная можно ли ему выказывать удивление её привычкам. — «Редко, — осторожно протянул Гарри. — Что-то случилось?» — требовательно спросил он. — «Я-то откуда знаю?» — мысленно рявкнул Снейп, после чего попросил Поттера заткнуться и на данный момент не мешать. «Мало того, что я вынужден находиться в теле Поттера, так ещё и должен перед ним отчитываться и рассказывать, как поживает его подружка, — в раздражение думал зельевар. — Мне вообще все равно, что с этой гриффиндорской выскочкой происходит. Мне важна лишь информация о Волан-де-Морте, а эти перепады в её настроении совсем не упрощают задачи! » — скривился зельевар и на секунду опешил от того, как сильно эти мысли похожи на мысли Дамблдора. При воспоминании о директоре и внезапно обнаруженном сходстве, раздражение профессора только усилилось. Оно стало ещё больше, когда Грейнджер подошла ближе. Воздух хоть и очистился от запаха сигарет, однако девушка не додумалась избавить от запаха дыма свои волосы и одежду. — Я хотел тебе кое-что сказать, — обратился профессор к ней, стараясь скрыть своё раздражение и неприязнь, и жестом указал, чтобы та присела. Когда она заняла место на диване, Снейп уселся напротив неё и начал заранее подготовленную речь. — Ты спрашивала, зачем меня вызывал директор. — О, Гарри, ты не обязан говорить мне это, если это что-то личное или ты просто не хочешь делиться этим, — тут же начала Гермиона, но была остановлена поднятой рукой собеседника. — Как раз сейчас я могу этим поделиться, — заверил он гриффиндорку, на что она промолчала и приготовилась слушать. — Директор нашёл способ обезопасить нашу связь с Волан-де-Мортом, — без предисловий выложил зельевар. «А ведь я, пока что, даже не лгу» — довольно хмыкнул Северус. — Что? — поражённо воскликнула девушка. Затем спустя несколько секунд молчания, махнула головой и переспросила, — Как? — Я сам не понял. Просто он произнёс какое-то заклинание, я даже не знаю какое. Но он убедил меня, что всё лето провёл над его разработкой. «Лишь половина лжи». — Но он объяснил, по какому принципу оно работает? — не унималась девушка, жаждав ответа. — Я запомнил лишь то, что будет эффект оклюменционного щита, — ответил Снейп, вновь говоря частичную правду. — Быть того не может, — воскликнула девушка. — Можно я посмотрю? — мгновение спустя спросила она. — Посмотришь? — недоуменно спросил зельевар, не понимая, что она хочет сделать. Девушка лишь кивнула и взяла палочку. — С помощью легилименции? — изумился Снейп. — Разумеется, — фыркнула Гермиона. — Мы же сто раз проделывали подобное, — напомнила Грейнджер. — Когда? — пытаясь вспомнить всю учебную программу и понять, на каких занятиях они могли научиться подобному, спросил Снейп. — Когда ты позволил на себе тренироваться, чтобы я научилась легилименции, а ты в свою очередь — оклюменции. Ну после того, как твои занятия с профессором Снейпом закончились, — терпеливо объясняла девушка, не понимая, почему он не вспомнил всё с первого раза. — Мерлин, точно, — изобразив, словно запамятовал, воскликнул Снейп. Девушка сощурилась, но разрешение профессора проникнуть в его сознание отвлекло её. Грейнджер, как можно аккуратнее, дабы не причинить боль и не доставить неприятных ощущений, проникла в сознание Снейпа. Тот был удивлён её мастерством. «Далеко не идеально, но для самоучки и в её возрасте — достойный результат», — удовлетворенно заметил он. Обнаружив прочный оклюменционный щит, который не давал возможности пробраться дальше, девушка вынырнула из сознания. На её лице расцвела счастливая улыбка. — Слава Мерлину, Гарри! — воскликнула она и кинулась зельевару на шею, крепко обнимая его. Северус замер. Раздражение, которое буквально только что он ощущал, бесследно исчезло. Объятья Грейнджер не вызывали отвращения, как это было с Джинервой. Единственное, что вызывало дискомфорт — запах табака от девушки. Однако Северус не собирался указывать на этот факт и на удивление сам не сильно придавал этому значения. Наконец, отпустив «друга» из объятий, девушка уселась обратно на диван. — Гарри, ты понимаешь, что это очень-очень хорошо! — продолжала радоваться она. — Я знаю, — спокойно ответил Северус, наслаждаясь тем, что лицо гриффиндорки светилось от счастья, однако сразу же перешел к главной части плана. — Теперь можно не беспокоиться, что Волан-де-Морт узнает информацию. — Именно! — Я имею в виду, — начал говорить прямым текстом зельевар, — что теперь ты можешь рассказать о том, что так беспокоит тебя. — Гарри, — устало выдохнула Гермиона после недолгого молчания. — Я тебя очень прошу, подожди немного, — взмолилась девушка. Снейпу это очень не нравилось. «В чём проблема? Я же убедил её, что опасности больше нет», — недоумевал зельевар. — Я обещаю! — добавила гриффиндорка. — Хорошо, — наконец ответил Северус. — Это твоё дело. Ты не обязана выкладывать мне всё, — вспоминая стычку с Рональдом Уизли, проговорил Северус. — Я лишь… — он сделал глубокий вдох, стараясь полностью скопировать поведение Поттера, — просто хочу, чтобы ты не держала все переживания в себе. Я хочу, чтобы ты знала, что можешь поделиться со мной всем, что тебя тревожит, — он внутренне скривился от количества сентиментальности. — Мерлин, Гарри, — прошептала девушка. — Ты самый лучший друг, но, — она прикрыла глаза, заставляя непрошеные слёзы убраться обратно, — я просто не могу тебе сейчас всё это сказать. «Да в чём, черт возьми, дело? — злобно думал Снейп. — Если даже эти слезные высказывания не помогли, то всё бесполезно». — Хорошо, — смирился Северус, пряча своё раздражение. — В таком случае, до завтра, — вставая с дивана, отрезал Северус и, изобразив улыбку, чтобы девушка не подумала, что он держит на неё обиду, добавил: — выспись хорошенько. — Спокойной ночи, Гарри, — попрощалась гриффиндорка.

***

Дни до субботы пролетали монотонно. Снейп и Поттер уже более менее привыкли к новым телам. Ничего особо важного не происходило: Тёмный Лорд не собирал собрания, Дамблдор не вызывал к себе и даже Долгопупс ещё ни разу не взорвал котёл. Единственное ближайшее важное событие — поход к Слизнорту, которого Снейп и Гермиона так ждали. Зельевар большую часть времени чувствовал раздражение или, когда находился в окружение гриффиндорцев, — отвращение. В пятницу вечером, когда Северус и Гермиона сидели в комнате старост, девушка призналась, что их «друзья» интересовались у неё, что происходит с ним. — Я сказала, что это из-за произошедшего в Отделе Тайн, — делая глоток горячего чая, ответила Гермиона. — Они поверили? — в свою очередь спросил зельевар. — А разве это не так? — спокойно спросила она, пристально следя за эмоциями «друга». — Я просто подумал, что они напридумывали себе что-нибудь, — равнодушно отозвался Снейп. Сейчас, когда он чуть освоился, и обстановка больше не казалась такой уж чужой, профессору было намного легче играть свою роль. — Что же, — поставив кружку на стол, продолжила девушка, — они промолчали, а после сказали, что всё понимают. — Хорошо, — кивнул Снейп. — Думаю, уже поздно, — взглянув на часы, произнёс зельевар, на что получил согласный кивок. «Друзья» сидели в комнате с десяти часов вечера, просто болтая ни о чём. Сейчас шёл уже второй час ночи. Признаться, подобная беседа и могла бы принести удовольствие Северусу, будь он в своём теле и говори о тех темах, которые интересны ему. Нынешний же разговор состоял из воспоминаний. Друзья припоминали все прожитые года в этом замке. Всё это время Снейп чувствовал себя почтовой совой, передавая вопрос или воспоминание Грейнджер Поттеру, а после — ответ Гарри подруге. Для этого понадобилось всё его хваленное самообладание, чтобы не послать всех к чертям и не покинуть комнату. Но, в конце концов, он узнал много нового, что, в общем то, компенсировало потраченные нервы. Информация была совершенно разной, и, слушая её, с каждой минутой, все загадочные проделки Золотой Троицы становились известны Снейпу досконально. Он знатно повеселился, когда узнал, что Грейнджер превратилась в кошку, бросив по ошибке в оборотное зелье кошачий волос. Хотя был вынужден признать, что найти рецепт и сварить оборотное зелье, на втором курсе может далеко не каждый студент. «Да на седьмом то курсе не каждый сможет», — отметил про себя Северус. Однако когда он узнал, что ингредиенты для этого зелья она украла из его личного хранилища, веселье сменилось желанием снять сотню очков с Гриффиндора. Это желание становилось всё сильнее по мере того, как он узнавал остальное. Теперь он мог точно назвать виновника в поджоге его любимой мантии, в побеге Блэка, организации Отряда Дамблдора и вытекающими отсюда последствиями в виде красноречивой надписи россыпью пурпурных прыщей на лице Мариэтты, за то, что та сдала друзей. «Видимо не Поттер самое страшное зло», — пораженно думал профессор, не обращая внимание на смешки избранного. — Верно, — нехотя ответила девушка, будто совсем не хотела, что бы он уходил. — Тогда завтра, как договорились, после завтрака захожу в гостиную за мантией невидимкой и прихожу к тебе, — ещё раз повторил зельевар. — Отсюда уже уходим из замка, — закончила девушка. — Тогда спокойной ночи, — вставая с дивана, попрощался Северус и покинул комнаты Гермионы.

***

Гриффиндорка не могла уснуть до самого утра. Несколько часов она бесцельно ходила то в один угол комнаты, то в другой, обдумывая завтрашний день. Не менее долго, она рассматривала свои записи. Под конец она позволила себе несколько минут слёз. Завтра предстоял важный день. Но совсем не из-за похода к Слизнорту. Девушка уже давно приняла решение стереть память родителям. Ежедневные нападения пожирателей, возможная война — всё это угрожало её семье. Гермиона не была глупой и понимала, под какой опасностью она, маглорожденная подруга Гарри Поттера, находится. Пожиратели смерти вполне могут попробовать добраться до избранного через кого-то из его друзей. А это включает и их семьи. Девушка не собиралась подвергать родителей опасности. Стереть память родителям — это был единственный выход, который бы уберёг их. Летом, когда она ещё жила в их доме, Грейнджер долго думала над тем, как обезопасить семью, и лишь под конец каникул она наконец нашла выход. Потеря памяти — идеальный вариант. Попытавшись мягко преподнести этот факт родителям, девушка получила категорический отказ. Родители были в ужасе от слов дочери. Узнав о возможности войны, они первое время даже не хотели отпускать девушку обратно в Хогвартс. Ничего другого Грейнджер не ожидала и, убедив, что на данный момент никакой опасности нет, в скором времени покинула дом и начала поиски информации о заклинании «обливиэйт», а также нового дома для родителей где-нибудь в Австралии. Всю прошлую неделю, после того, как она точно узнала, когда они отправятся к Слизнорту, гриффиндорка пыталась уладить все вопросы с переездом: покупка билетов на самолет, договор с риелторами по поводу покупки дома и так далее. Девушке предстояло не только стереть память о себе и всём магическом мире, но и совершить некие манипуляции, чтобы у родителей появилось естественное желание переехать в Австралию, купить именно тот дом, который выбрала Гермиона и лететь тем рейсом, который забронировала Грейнджер. Для этого нужны были огромные магические навыки и сосредоточенность, именно поэтому гриффиндорка ужасно нервничала, сомневаясь в обоих пунктах. В добавок ко всему она не была уверена, сможет ли потом вернуть им память, а если и сможет, простят ли они её? Захотят ли вернуться обратно? «Пусть это эгоистично, пусть родители бы этого никогда не простили. Пусть. Зато они будут счастливы и живы», — это единственна мысль, которая всё это время, в том числе и в данный момент, вертелась в голове Гермионы, придавая сил. До утра девушка так и не сомкнула глаз. С рассветом она окончательно собралась с мыслями и направилась в ванную комнату. Спустя некоторое время, гриффиндорка привела себя в порядок. Она оделась в магловскую одежду и направилась в Большой зал, где с нетерпением ожидала Гарри. Грейнджер через силу затолкала в себя половину омлета, борясь с рвотными позывами, ведь понимала, что сегодня, как никогда, должна быть сытой и собранной. — Доброе утро, — усаживаясь напротив «подруги», поприветствовал Грейнджер зельевар. — Доброе, — отозвалась девушка, почувствовав, как тревога становится немного меньше. — Готова к сегодняшнему дню? — опустив голос до шепота, спросил Снейп. — Конечно, — твердо ответила девушка. — Буду ждать тебя в комнате, — напомнила она и поднялась с места. — Договорились, — кивнул зельевар и поспешно стал глотать омлет, запивая черным чаем. Не прошло и получаса, как в дверь Гермионы раздался стук. Ждавшая в нетерпении девушка, подпрыгнула на месте и моментально направилась к двери. Отворив дверь, Грейнджер никого не увидела. — Пошли, — прошептал голос слева и Гермиону тут же накрыла мантия-невидимка. Посещать Хогсмид было ещё не разрешено, следовательно, покидать территорию замка тоже, из-за чего «друзьям» пришлось тесниться, скрываясь. — Куда будем трансгрессировать? — спросил Снейп. Знание адреса не слишком упрощало задачу человеку, который не особо хорошо ориентируется в магловском мире. — Я знаю куда. Используем парную трансгрессию, — заверила девушка, списав незнание «друга» на то, что ему не так часто приходилось прогуливаться по городу. «Доверить ей трансгрессию?» — в ужасе думал Северус, который не был уверен в мастерстве Грейнджер. Перспектива быть расщепленным вовсе не радовала профессора, но ничего другого не оставалось. Оставшуюся дорогу Снейп пребывал в сомнениях перед трансгрессией и очнулся от мыслей лишь после того, как почувствовал неожиданное прикосновение к своей руке. Грейнджер сжала его ладонь в своей, и предупредила приготовиться. Снейп застыл в предвкушении худшего. Однако, к его удивлению, переместились они вполне прилично, на что он облегченно вздохнул. «Пойдёт», — кивнул он. — На этой улице его дом, — произнесла девушка, достав из своей сумки приготовленную подарочную коробку с бутылкой медовухи внутри и убрала в эту же сумку мантию-невидимку. — Это что? — удивлённо спросил Северус, указывая взглядом на предмет в руках Гермионы. — Ну смотри, — начала объяснять Грейнджер. — Что мы знаем о Слизнорте одним словом? — То, что он был профессором, — ответил Снейп, не понимая, как это вообще связано. — Не то, — мотнула головой девушка. — Он слизеринец, — весомо произнесла Гермиона, объясняя одним словом все её умозаключения. — По–твоему, все слизеринцы — алкаши? — возмутился Снейп. — Дело не в этом, — издав смешок на резкий выпад «друга», произнесла девушка. — Просто его надо подкупить, — объяснила она. — Какими бы гадами слизеринцы не были, вкус у них весьма изысканный. Так что от хорошо выдержанной медовухи и вдобавок компании знаменитого Гарри Поттера, Слизнорт вряд ли сможет удержаться, — закончила свою речь девушка и направилась прямо, разглядывая номера домов. «Мисс Грейнджер, подкупать профессора, пусть даже бывшего, алкоголем, это так… не по-гриффиндорски. Как вы с такими мыслями не попали в Слизерин?!» — пораженно размышлял зельевар. Оба шли в молчание. Наконец Гермиона остановилась у одного из домов, который ничем не отличался от десятка таких же рядом стоящих зданий. — Это он? — уточнил Северус. — Должен быть, — кивнула Гермиона. — Подожди, — остановила Снейпа девушка, видя, что он собирается постучать в дверь. Получив вопросительный взгляд, Грейнджер продолжила: — Ты знаешь, что говорить? — В целом, — туманно ответил профессор, который всю неделю пытался придумать, как выведать информацию у Слизнорта, но, так и не придумав четкого плана, решил разобраться на месте. — Выпей, — достав из складок мантии пузырёк с зельем и протянув его зельевару, посоветовала гриффиндорка. Мужчина одарил её удивленным взглядом. Ему не нужно было говорить, что за зелье перед ним было. — Жидкая удача? — изумлённо уточнил Снейп, на что получил согласный, хоть и слегка нервный кивок головы. Профессор протянул руку и с сомнением взял пузырёк с содержимым. «Насколько это вообще безопасно? Вдруг это она готовила? — пребывая в явных сомнениях, размышлял зельевар. — Конечно она, кто же ещё, — тут же одёрнул он себя. — В конце концов, если появится хвост или шерсть, то я на вполне законных основаниях в праве убить девчонку», — успокаивал себя преподаватель. — Откуда оно у тебя? — не выдержав, спросил Снейп. Всё-таки пить зелье подобной сложности, которое выполнил студент, пусть даже очень способный, было рискованно. — Стащила из запасов профессора Снейпа, — пожав плечами, буднично оповестила гриффиндорка. Снейп чуть не задохнулся от возмущения. — Ты! Что ты?! — пытался сказать хоть что-нибудь он, смотря в насмешливое лицо гриффиндорки. Наконец, бросив попытки произнести хоть что-нибудь связанное, Северус замолчал. Буквально через секунду, губы Грейнджер задрожали, и спустя мгновение девушка разразилась смехом. — Мерлин! — в свою очередь задыхаясь от смеха, пыталась проговорить девушка. — Видел бы ты сейчас своё лицо, — единственное, что смогла выдавить из себя гриффиндорка и вновь рассмеялась. «Грейнджер, у вас отвратительное чувство юмора!» — злобно решил Снейп. — Да расслабься ты, — утирая слезы от смеха, продолжила девушка. — Я собственноручно его приготовила. «Это совсем не помогает расслабиться!» — заключил зельевар. Он внимательно рассмотрел флакон со всех сторон. После, откупорив крышку, ещё раз уточнил: — Ты уверена, что это хорошая идея? — глупо спросил Снейп, зная сам, что с помощью этого зелья их шансы на получение необходимой информации увеличатся многократно. — Да не бойся ты так, — успокаивала девушка. — Никаких плохих побочных действий не будет, кроме легкого головокружения и самоуверенности. Профессор Снейп же рассказывал. «А то я не знаю!» — А он случайно не упоминал, что будет, если зелье будет сварено неверно? — наконец спросил Северус. — Так ты из-за этого беспокоишься?! — оскорблено воскликнула девушка. — Не переживай, — серьёзным тоном сказала она, — чтоб ты знал, это зелье я уже опробовала на себе. Как видишь, жива, — самодовольно закончила девушка. — Так что немедленно осуши склянку или я сама напою им тебя, чтобы больше не сомневался в моих умениях! — Весомый аргумент, — задумчиво кивнул головой Снейп. «Интересно, мисс Грейнджер, все ли свои зелья вы тестируете на себе? — думал зельевар. — Неизменные гриффиндорские самоуверенность и глупость», — заключил он. На свой страх и риск, Северус Снейп наконец сделал два небольших глотка, дабы действие зелья не продлилось слишком долго. Ощутив эффект зелья, профессор, растянул губы в улыбке и бодрым движением развернулся к двери дома и постучал в неё. Долго не отворяли, и Гермиона уже было подумала, что дом пуст, однако Северус был другого мнения. Казалось, его вообще не тревожит тот факт, что дверь до сих пор никто не открыл. Будучи полностью уверенным в своих действиях, Снейп взял в руки волшебную палочку. — Гарри! Ты же не собираешься выламывать дверь? — взволнованно уточнила девушка. «Мне нравится ваш гриффиндорский подход к делу и ход ваших мыслей, мисс Грейнджер», — усмехнувшись, отметил профессор. — Экспекто патронум! — вместо ответа на вопрос, выкрикнул зельевар, на что девушка от неожиданности выронила из рук коробку с бутылкой медовухи. Надеясь, что чары, наложенные заранее на подобный случай, не подведут девушку, и содержимое в целости, Гермиона принялась раскрывать коробку, не замечая, что патронусом Поттера сейчас была изящная лань, а вовсе не олень. — Передай, что это Гарри Поттер, который ждёт, когда его впустят, — приказал Северус. Серебреная лань промчалась сквозь дверь, оставляя Снейпа и Гермиону. — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, иначе нас ждут большие проблемы, — поднимая ранее упавшую коробку, заметила девушка. — Вызывать патронуса на магловской улице — не самое разумное решение. Я бы сказала — противозаконное, — спокойно проговорила девушка. — А то, что мы сейчас не на территории Хогвартса — это законно? — веселясь, поинтересовался профессор. — Твоя правда, — сдалась гриффиндорка. Спустя пару минут, дверь, наконец, была открыта. — Здравствуйте! — опередив Гермиону, которая как раз собиралась поздороваться, весело воскликнул Снейп. — Добрый день, — недоуменно пробормотал Слизнорт, переводя взгляд с одного на другого. — Так вы… — Да, сэр. Я — Гарри. Гарри Поттер, — кивая, подтвердил зельевар, улыбаясь ещё шире. — Я — Гермиона Грейнджер, — смущенно представилась гриффиндорка, заметив вопросительный взгляд, обращенный к ней. — Это кстати вам, — сказала девушка и неуклюже протянула подарочную коробку. — Что же это? — заинтересованно спросил Слизнорт. — Выдержанная медовуха, сэр, — отозвался зельевар. — И держу пари, очень даже хорошая, ведь стоит немалых денег, — подмигнув, проговорил Снейп. — Неужели? Вот так сюрприз, — посмеиваясь с наглости гостя, протянул Слизнорт. — Сам Гарри Поттер, с не менее знаменитой Гермионой Грейнджер пожаловали в мой дом с бутылкой прекрасного напитка. Казалось, все сомнения и осторожность бывшего профессора постепенно сходили на нет, заменяясь приятным удивлением и удовольствием. — Что же, давайте не будем стоять на пороге. Прошу, проходите в дом, — расплывшись в улыбке, профессор, наконец, пригласил «друзей» войти. — Мне, безусловно, очень льстит ваш приход и внимание, но я не могу понять, чем обязан этому? — Это достаточно долгий разговор, сэр. Предлагаю сначала устроиться поудобнее. — Что ж, — произнёс Слизнорт после недолгого раздумья, — думаю, что лучшей компании для того, чтобы открыть ваш замечательный подарок, я вряд ли найду. Надеюсь, вы не сочтёте за грубость, если я предложу открыть бутылку сейчас? — Ну что вы, — смутилась девушка, впрочем, как показалось Снейпу, наигранно. — Мы сочли бы это за честь, — добавил зельевар. — В таком случае, — макнув палочкой и призвав бокалы, Слизнорт открыл бутылку и разлил по стаканам медовуху. Прежде, чем налить себе, он внимательно разглядел этикетку и после, довольно хмыкнув, плеснул напиток до самых краёв. — За знакомство! — воскликнул он и принялся большими глотками осушать бокал. Северус, последовав его примеру. Преподнёс стакан к губам, но не успел сделать и глотка, как напиток в бокале испарился. Недоуменно взглянув на девушку, он заметил её предостерегающий взгляд. Едва заметно мотнув головой, она одиними губами беззвучно прошептала: — Не пей. Слизнорт, опустошив стакан, взглянул на гостей. Грейнджер слегка наморщилась и облизнула губы, будто и в самом деле только что выпила стакан алкоголя. Снейп сделал тоже самое, только в конце добавил расслабленную улыбку. — Это и в правду чудесная медовуха! — одобрительно кивнув, вынес свой вердикт Слизнорт. — Так выпейте ещё бокал, — любезно предложила девушка. — Вы правы, юная леди, — улыбнувшись Гермионе, сказал бывший профессор и, вновь наполнив бокал, так же быстро осушил его. — Так, — постепенно становясь более расслабленным, принялся за разговор Слизнорт. — Так что же вы хотели, друзья мои? — Понимаете, — запнувшись, начал Снейп. Слова хоть и вылетали сами, однако на мгновению зельевару показалось, что действие зелья закончилось, и он начал трезво воспринимать происходящее. — Я узнал, что вы раньше преподавали в Хогвартсе, и, — он сделал глубокий вздох, — вы были профессором… у моей мамы — тихо закончил он. — Ааа, — грустно протянул Слизнорт. — Я понимаю тебя, Гарри, — кивая то ли ему, то ли самому себе, проговорил Слизнорт, не замечая слегка удивлённого взгляда Гермионы. — Вполне естественно, что ты хочешь знать о том, какими были твои родители, — наливая очередной бокал медовухи, говорил Слизнорт. — Лили, — растягивая имя женщины, с горечью промолвил бывший профессор. — Она была удивительной волшебницей, Гарри, — осушая содержимое, продолжал рассказ Слизнорт. — Она была очень умной. Конечно, не такой, как вы, мисс Грейнджер, — он кивнул в её сторону и продолжил, — но тоже любила учиться. Лили… Она четко следовала всем правилам. Сдавала домашние работы точно в срок: ни раньше, ни позже. Размеры этих работ точно соответствовали заданным. Она не выходила за рамки указанного, так сказать, поэтому её можно было назвать серьезной, прилежной и даже идеальной ученицей. Она никогда не ссорилась с преподавателями. Честно… Лили была моей любимой студенткой, — наполняя заново бокал, признался профессор, вытирая единственную слезу. — Она была очень дружелюбной, — продолжил Слизнорт. — У неё было очень много друзей, Гарри. Очень, — кивая в подтверждение своих слов, Гораций, в который раз, осушил бокал. — Её любили многие и как друга, и как девушку. Конечно, — усмехнулся он, — её было сложно не любить. Яркая, жизнерадостная, молодая девушка. Она, словно луч солнца в жизни каждого, кому довелось с ней пообщаться, — продолжал говорить Слизнорт, не замечая, как его губы растянулись в добрую улыбку, а слёзы уже катились одна за другой. — Она никогда не предавала друзей и никогда никого не обидела. «Ложь!» — словно очнувшись после последних слов Горация, ясно подумал зельевар. До этого со всем вниманием, теплотой и болью, слушавший рассказ о своей единственной любви, Снейп вдруг совершенно четко осознал одно: это всё был образ. «Совершенно пустой, и ни на грамм ненастоящий» — подумал он, поражаясь своим непроизвольным мыслям. Он неожиданно понял, что она была… обычной. Эта мысль так сильно впилась в его голову, вызывая непонятную боль и злость. «А если бы не она жила по соседству в мире маглов? Если бы не она была моим первым другом? Стала бы она мне лучом света, или я бы не обращал на неё никакого внимания? — погрузившись в свои мысли, размышлял зельевар. — Скорее всего, так всё и было бы, — понял он. — Можно ли сказать, что у Лили была любовь к учебе? Сомневаюсь. Скорее, ей просто нравилось казаться умной. Не помню, чтобы встречал её в библиотеке хотя бы наполовину так часто, как, например… Грейнджер. Если бы Лили так яростно жаждала знаний, то старалась бы она писать точь в точь с указаниями преподавателей? Ограничивалась бы она только школьной литературой? Уделяла ли она так много времени учёбе? Нет. Умной и стремящийся к знаниям можно было назвать мисс Грейнджер, которая, в самом деле, не боялась выходить за рамки. Её сочинения были в несколько раз больше и содержали материалы из самых разных источников, показывая искреннюю заинтересованность и тягу к знаниям, а не только к оценке, и ведь это, несмотря на то, что её из раза в раз я отчитывал за это. Несмотря на то, что на зельеварение она так и не получила не единого «превосходно» за свои эссе, девушка упорно продолжала писать так, как ей хотелось, пытаясь уместить, как можно больше всякой интересной и важной информации, которой нет в учебнике. Она не боялась высказывать своё нескромное мнение и даже спорить с некоторыми преподавателями, — вспоминая Трелони и Стоуна, продолжал, почему-то, сравнивать девушек Снейп. — Что уж тут говорить, если она не боится прямо сейчас находиться здесь, нарушая школьные правила, как и, в общем-то, много раз до этого. У неё не было так много друзей, как у Лили, да и она за всеми не гналась, пытаясь подстроится под мнение каждого и стать идеальной. В её сторону были постоянные насмешки, но её это не волновало. А Лили… Её бы это волновало. Ей важно мнение других, — с болью думал Снейп. — Поэтому она казалась такой идеальной… Но было ли в ней хоть что-нибудь настоящее? — серьёзно задумался он. — Да, — неожиданно твердо решил Снейп. — Она по настоящему любила… не меня, разумеется, — усмехнулся он. — Она любила своего сына. Она отдала за него жизнь. Лили полюбила Джеймса Поттера и была с ним по-настоящему счастлива. Она нашла с ним себя. Вот почему она не выбрала меня, — наконец всё понял он. Сейчас он не знал, смог бы сделать эту девушку счастливой. Разумеется, он бы делал ради неё все, чуть ли не преклоняясь перед ней, но было ли это нужно ей? Вряд ли. Ей был нужен человек, с которым она могла бы почувствовать себя собой, кто был бы с ней на равных, кто разделял бы с ней её взгляды и вкусы. И с кем было бы не стыдно появиться на людях. Стал бы Снейп ей таким человеком? Нет. Это человек с совершенно другими интересами, жизненными принципами и ценностями. Со временем и он, скорее всего, понял бы это. И судя по всему, это время настало. Возможно, для понимания этого факта сыграло роль зелье удачи, благодаря которому вообще начался этот разговор, возможно ещё что-нибудь, но это было совершенно не важно. Сейчас, обдумав и поняв это всё, Северус Снейп почувствовал абсолютную пустоту. Ему казалось, что он потерял нечто очень важное для него, некий смысл жизни. И всё это случилось ужасно быстро и неожиданно. Сейчас он не знал ради чего вообще стоит что-либо делать, даже жить. У него не было никаких больше причин продолжать работать на Орден. Для чего теперь всё это? Он был полностью растерян и прибывал в ужасе от собственных мыслей. «Может, настало время перестать быть эгоистом? Начать думать о других, кроме Лили? — с грубость по отношению к себе подумал Северус. — Я даже вспомнить не могу, сколько человек пострадало, пока я работал на Орден. Ну а сколько смертей затронули мою душу? Не так уж и много. А вот остальных членов ордена это волнует. Они переживали даже за смерти тех, кого не знали, и продолжают бороться, рискуя всем». После продолжительного молчания, внутренний голос вновь дал о себе знать. «Неужели освободить мир от такой твари, как Волан-де-Морт, ничего не значит? Почему невинные молодые волшебники, у которых вся жизнь впереди, должны бороться за жизни всех?» Потерянный в недавнем времени смысл жизни, казалось, вернулся, только на этот раз он был другим. Сейчас зельевар желал, как никогда до этого, победить Тёмного Лорда, отомстив за всех. — Лили была волшебной, — до сих пор говорил о девушке Слизнорт, лицо которого было залито слезами, которые он и не пытался скрыть. Язык пожилого волшебника уже заплетался от количества выпивки. «То что нужно», — удовлетворенно заметил Снейп. — Она умерла, — резко произнёс Северус, заставив Слизнорта замолчать и устремить взгляд на «избранного». — Да, Гарри, — кивая головой, прошептал Гораций. — Она умерла, закрыв меня своим телом, — продолжил он. — Она отдала свою жизнь, чтобы спасти мою и остановить Тёмного Лорда. Но, — он сделал глубокий вдох, — всё это было напрасно, — четко выговорился мужчина. — Что ты такое говоришь, Гарри?! — пораженно воскликнул он. — Всё это было напрасно, — спокойно повторил зельевар. — Потому что я избранный. — Так это правда? — спустя некоторое время тихо спросил профессор. — Да, — выдохнул он. — Но я не смогу остановить ЕГО. Никто больше не сможет. Волан-де-Морт победит. — Мерлин, Гарри, не говори так, — в ужасе прошептал Гораций. — Но это так. Мы не знаем… Мы не можем узнать сколько их. Без этой информации ОН непобедим. — Кого их? — непонимающе спросил Слизнорт. — Крестражей, — на выдохе произнёс Снейп. Мгновение в комнате царила гробовая тишина. — Так вот зачем это всё, — горько улыбаясь, обвёл Гораций рукой комнату. — Дамблдор тебе всё рассказал. Гарри… Гарри, мне правда очень жаль… — он замолк и, казалось, напряженно что-то обдумывает, — но ты прав, — резко произнёс Слизнорт. — Я не имею права ставить свою репутацию выше жизней других людей и исхода войны. Я… — он запнулся, — Я должен быть таким же храбрым, как твоя мама, чтобы ее жертва не была напрасной, — кивал себе Слизнорт. — Но я прошу тебя, — он потянулся к «Гарри» и взял его за руку. — Прошу, не думай обо мне плохо. Видит Мерлин, я бы никогда не подумал, что Том способен на такое. Я был уверен, что он интересуется темной магией исключительно в научных целях. И получив согласный кивок от «Поттера», пожилой профессор медленно приложил волшебную палочку к виску, и через мгновение потянулась серебреная нить воспоминания. Гермиона, быстро среагировав, достала из сумки пустой пузырек и всунула его в руки Снейпу. Зельевар протянул пузырек Горацию, который дрожащей рукой пытался опустить нить. Северус взял его за руку, подбадривая, и через пару секунд воспоминания были внутри колбочки. Плотно закрыв пузырек и наложив на него специальные чары, Грейнджер убрала его обратно в сумку. — Моя мама бы гордилась вами, сэр, — единственное, что смог сказать Снейп, чтобы поддержать Горация. — Удачи тебе во всём, Гарри Поттер. Я в тебя верю, Лили в тебя верила бы. Все в тебя верят. Ты всё сможешь, Гарри, — похлопав «Поттера» по плечу, проговорил Слизнорт. — Знаешь, у меня кое-что есть. Подождите, я сейчас принесу, — вспомнил профессор, вставая и направляясь в другую комнату. — Гарри, — шепотом обратилась к «другу» девушка, на что Снейп мотнул головой, не желая, чтобы его сейчас жалели. — Гарри! — настойчивее позвала Гермиона, добиваясь того, чтобы тот, наконец, посмотрел на неё. Получив желаемое, Грейнджер продолжила. — Нужно стереть ему память, — сочувственно проговорила гриффиндорка. — Что? — изумился Снейп, ожидая сопливых подбадриваний, но никак того, что произнесла девушка. — Ты с ума сошла? Мы не можем так поступить, — запротестовал зельевар. — Это бесчеловечно, он должен знать, что помог нам. «Давно ли у тебя проснулась совесть?» — иронично поинтересовался внутренний голос в голове мужчины. — Я понимаю, но и ты пойми. Вероятнее всего Тёмный Лорд доберётся до него, и тогда он сможет узнать, что Слизнорт рассказал нам обо всём. Тогда он поймет, что мы всё знаем! Нельзя этого допустить. — Нет, — отрезал Северус, и недолго обдумав, добавил, — Волан-де-Морт слишком самоуверен. Он и не подумает, что мы сможем их найти. — Гарри, — вновь обратилась к нему девушка, — мы же не можем так рисковать. — У нас нет права распоряжаться чужими воспоминаниями, — отрезал зельевар. Слова профессора ударили Гермиону по больному. Девушка почти физически ощутила это. — Хорошо, — сдалась она, — Как знаешь. Слизнорт вернулся с толстой стопкой пергаментов. — Гарри, возьми это, — протягивая листы «избранному», сказал Слизнорт. — Я никогда не выбрасывал работы студентов и хранил их в отдельных папках. Как видишь, за семь лет обучения в Хогвартсе, у твоей мамы накопилось их много. Забери их, они тебе нужнее, — проговорил Гораций с видом человека, отдающего нечто очень ценное. — Спасибо, — вымолвил Северус, уменьшая заклинанием стопку и помещая её в карман мантии. — За всё, — добавил он. — Не за что, — вновь похлопав по плечу «избранного», произнёс Гораций и проводил гостей к выходу. — До свидания, — попрощалась Гермиона, выходя на порог. — Прощайте, — отозвался Слизнорт. — Я знаю, что вы сможете победить ЕГО, — кивнул для убедительности пожилой профессор и, закрыв двери, скрылся в доме. Гермиона и Северус шли молча, каждый пребывая в своих мыслях, даже не думая начинать радоваться полученной информации. — Трансгрессируем отсюда? — завернув в темный переулок, наконец, нарушил тишину профессор. — Знаешь… мне нужно кое-что сделать, — произнесла девушка. — Хорошо, — кивнул Снейп и продолжил движение. — Нет, ты не понял, — остановила Грейнджер. — Мне нужно кое-что сделать одной. — Вот как? — подняв бровь в слишком уж снейповской манере, спросил зельевар. — Вернись в Хогвартс, — продолжила девушка. — Посмотри пока воспоминания, — предложила она, достав и протянув ему пузырек с извивающийся серебреной нитью. — Можешь потом подождать меня в комнате старост. — Ладно, — пожимая плечами, просто согласился профессор. Ему было, что обдумать, и не было желания опять расспрашивать Грейнджер о её секретных делах. «Пусть делает, что хочет», — решил он и трансгрессировал. Оставшись одна, девушка сделала несколько глубоких вдохов, чтобы прийти в себя. Она ужасно переживала за состояние «друга», которому пришлось выслушивать почти час о своей покойной матери. Попытавшись отмести эти мысли подальше, девушка взглянула на часы. Было одиннадцать утра. Гермиона хотела и одновременно страшилась поскорее сделать то, что должна была. Поэтому она, сделав ещё пару глубоких вдохов, крутанусь на месте и переместилась на улицу, где стоял дом её родителей. Девушке пришлось пройти пешком почти половину улицы, ведь дороги были хорошо освещены, из-за чего трансгрессировать незаметно ближе к дому было невозможно. По пути она всячески пыталась сдержать слёзы. Гриффиндорка шла медленно. В памяти возникало множество образов и воспоминаний. Перед её глазами заиграла картинка, где она с родителями отмечает последний новый год. Тогда её папа, пытаясь повесить наверх ёлки игрушку, поскользнулся и упал прямо на Живоглота. Кот тогда был ужасно взбешён и отцу приходилось выпрашивать у него прощение на протяжение двух дней. Вспомнился её пятый день рождения, на который девушке подарили фортепиано, о котором она так сильно мечтала. Сейчас оно без дела стояло в её комнате. Играть на нём Грейнджер научилась, но ведь не потащишь его в Хогвартс? «Впрочем, нет, — тряхнула она головой, — сейчас, имея свою комнату, я вполне могу взять его с собой», — решила она. Перед глазами встал день, когда Гермиона узнала, что она — волшебница. Девушка будто вернулась в тот миг, заново переживая его, только в ускоренном темпе. Вот они с родителями сидят в залитой солнечным светом кухне, перед ними сидела пожилая женщина. Минерва МакГонагалл, сцепив перед собой пальцы рук, ожидала реакции родителей, на то, что их дочь — колдунья. За свою преподавательскую деятельность она уже привыкла к различной реакции маглов. Одни просили её покинуть дом, считая, что старуха сошла с ума. Другие просили доказательств, а, получив их, начинали впадать в истерику. Однако семья Грейнджер впервые за столько лет смогла удивить её. — Наверное, сейчас нужно купить учебники, — задумчиво проговорила миссис Грейнджер, за что получила удивленный взгляд профессора. — Да, — приходя в себя, ответила МакГонагалл. — Но поскольку сейчас сентябрь и учебный год уже начался, а одиннадцать лет мисс Грейнджер исполнилось только сейчас, — она перевела взгляд на девочку, — мы сможем принять вас только в следующем году. Поэтому учебники сейчас не к спеху. — Отлично, — будто пропустив слова волшебницы мимо ушей, быстро отозвалась Гермиона. — Это очень хорошо, что ещё есть время, — серьезно проговорила Грейнджер. — Я как раз успею ознакомиться с программой обучения, с предметами, узнаю о волшебном мире, — кивая в подтверждение своих слов, деловито объясняла девочка. — Что же, — пораженно выговорила женщина, — тогда я вас провожу в один из выходных, — пообещала женщина. Уже тогда Минерва прониклась глубокой симпатией к Гермионе и в тайне надеялась, что девочка попадёт на Гриффиндор, а не на Когтевран. Тогда они ещё некоторое время сидели в доме Грейнджеров, обсуждая все детали магического мира. Спустя неделю к Гермионе прилетела слова от МакГонагалл, которая сообщала, что может проводить её в Косой переулок, чтобы приобрести всё необходимое. Грейнджер с нетерпением ждала этого дня, а когда они наконец всё купили, девочка читала всё время, стараясь изучить как можно больше. После этого она не раз посещала Косой переулок сама, в одиночестве, покупая всё больше различных книг. Родители, имея собственную стоматологическую клинику, получали приличный доход, так что отец девочки в максимально короткие сроки создал для дочери счёт в банке, где с каждым годом сумма денег увеличивалась. Конечно, тогда для них, как и для всех родителей, было шоком узнать, что их единственная дочь — волшебница, но они всячески пытались поддерживать её и устраивать ей максимально комфортные условия для жизни в другом мире, за что Гермиона была им ужасно благодарна. Перед глазами встало письмо, написанное до жути идеальным почерком миссис Грейнджер, полученное Гермионой недавно. Это письмо было ответом на предыдущее сообщение дочери. Миссис Грейнджер говорила, что очень рада, что девушка сможет навестить их так скоро, хоть и переживала о том, точно ли это разрешено. Тогда миссис Грейнджер написала, что с нетерпением ждёт её приезда и в заключение пообещала испечь её любимый шоколадный пирог. В постскриптуме она тонко намекнула, что раз представляется возможность увидеться в сентябре, то они с мистером Грейнджером вполне могут заранее вручить подарок, но с условием, что Гермиона откроет его в день рождения. Воспоминания всё не прекращались, а девушка неумолимо приближалась к дому. Стоя у двери, Грейнджер собиралась с мыслями. Наконец, поняв, что тянуть больше бессмысленно, гриффиндорка постучала в дверь. Та была закрыта всего несколько секунд, однако студентке почудилось, словно она стояла около часа и одновременно не дольше мгновения. — Гермиона! — радостно воскликнула женщина, появившись на пороге. — Мама! — пытаясь изобразить исключительно радость, Гермиона бросилась на шею миссис Грейнджер. — Ох, проходи же, — выпуская дочь из объятий, пригласила в дом женщина. Войдя в дом, девушка почувствовала, что боль лишь усилилась. Родные стены и мебель, которые так хорошо помнила гриффиндорка, и которые сейчас стали так важны для волшебницы, казалось, кричали, что она теперь здесь чужая. Расставаться со всем этим не хотелось. Сейчас Гермиона мечтала подняться в свою комнату и забыться во сне на час-другой, а после, когда она отдохнувшая и выспавшаяся встанет с кровати, на кухне уже будет ждать вкусный ужин мамы. — Джон, — обратилась к сидевшему на диване в гостиной мистеру Грейнджеру мать Гермионы. — У нас гости, — торжественно объявила она, пропуская в комнату девушку. — Гермиона! — вскочив с дивана, радостно направился к дочери Джон и заключил её в крепкие объятия. — Пап! — воскликнула волшебница. — Очень рад твоему приезду, дорогая, — чмокнув её в щеку, произнёс мистер Грейнджер. — Что у тебя нового? Давай садись, рассказывай, — начал суетиться отец, усаживая Гермиону за стол. Мама уже принялась нарезать недавно испеченный пирог, пока мистер Грейнджер заваливал различными вопросами дочь. Наконец, угощение поднесли к столу, но это не уменьшило пыл мистера Грейнджера. Тот продолжал задавать интересующие его вопросы. — Джон! — деланно суровым голосом обратилась к мужу миссис Грейнджер, — Дай Гермионе хотя бы спокойно поесть. Замечание жены, заставило мистера Грейнджера прекратить расспросы. Гриффиндорка наслаждалась каждой секундой проведённой в этом доме. Когда семья расправилась с пирогом, Мистер Грейнджер продолжил разговор. На этот раз его жена присоединилась к беседе. Их голоса не замолкали ни на минуту, как будто они не виделись целый год. — Джейн, — обратился к жене мистер Грейнджер, — не думаешь, что пора вручить подготовленный подарок? — хитро проговорил мужчина. — Если только она пообещает, что откроет его в свой день рождения, — с улыбкой произнесла мама. — Я обещаю! — тут же воскликнула девушка, подпрыгивая на месте. — Даю честное слово! — заверила она родителей. — Что же, — задумчиво произнесла Джейн, — в таком случае я согласна подарить его сейчас. — Джон, будь добр, принеси, пожалуйста, его. — Конечно, дорогая, — радостно отозвался мистер Грейнджер, вставая с кресла и направляясь в другую комнату. Через минуту он вернулся, держа в руках подарочную коробку. Родители ещё раз напомнили, чтобы девушка сдержала своё любопытство и не открыла подарок до дня рождения. После, протянули ей коробку с радостными лицами. Девушка с улыбкой приняла подарок, тепло поблагодарила родителей, крепко обняв и поцеловав каждого и, уменьшив коробку, поместила в сумку. «Стоп, — подумала девушка. — Как министерство не отреагировало на колдовство Гарри, если он ещё несовершеннолетний? » — пыталась понять Грейнджер. — Гермиона! — позвал в который раз отец. — А? Да-да, я просто задумалась, — быстро ответила девушка, списывая всё на зелье удачи. Они поговорили ещё около получала, когда гриффиндорка, посмотрев на часы, сообщила, что ей скоро пора возвращаться. Родители слегка расстроились, но заверив, что всё понимают, и что это необходимо, не стали настаивать на продолжение разговора. Миссис Грейнджер прошла на кухню и сложила в контейнер несколько кусков пирога. Гермиона же, сказав, что ей нужно забрать кое-что из комнаты, поднялась наверх. Закрыв за собой дверь, девушка прислонилась к ней спиной и на мгновение прикрыла глаза. Решив, что сейчас не время для слёз, Грейнджер положила свою сумку на кровать и решительно принялась укладывать с помощью магии в неё все свои вещи. На это ушло всего несколько минут. Ранее теплая и уютная комната теперь превратилась в пустую. Это зрелище вызвало в Гермионе острую боль. Тем не менее, удостоверившись, что она сложила всё, девушка призвала из сумочки с помощью «акцио» мантию-невидимку. Забрав сумку и надев мантию, Гермиона с тяжелым сердцем вышла из комнаты, тихо закрыв за собой дверь. Бесшумно спускаясь по лестнице, девушка остановилась у её подножья. Она стояла и наблюдала, как родители, сидящие к ней спиной, что-то мило обсуждают. Девушка с тяжёлым сердцем, скрипя зубами, подняла волшебную палочку. В горле стоял огромный ком, но, собравшись с силами, она сосредоточилась и тихо прошептала: — Обливиэйт. Гермиона, наблюдала за тем, как её изображение пропадает с фотографий. Она в последний раз оглядела дом и направилась к выходу. Заметив на комоде в коридоре приготовленный контейнер с пирогом, девушка уже не могла сдержать слёз. Она уменьшила его и положила в карман мантии, а на его место выложила билеты на завтрашний самолёт. Стянув мантию-невидимку и наспех засунув ее в сумку Гермиона не оглядываясь, вышла из дома. Тихо закрыв за собой дверь, девушка ринулась бежать, как можно дальше, дабы не было соблазна вернуться. Ветер бил в лицо, а слёзы текли не переставая, заставляя гриффиндорку задыхаться от них. Она бежала долго, пока наконец не обессилила. Остановившись на какой-то немноголюдной улице, Грейнджер постаралась понять, где находится. Разглядев на доме табличку с названием, гриффиндорка поняла, что находится примерно в трех кварталах от дома родителей. Заметив неподалёку небольшой парк, девушка решилась пройтись по нему, дабы прийти в себя. Впервые за визит к родителям, Гермиона посмотрела на время. Часы показывали пятый час. Она понимала, что давно было пора возвращаться, дабы не привлекать внимание и не вызывать подозрений. Решив немного отдохнуть перед трансгрессией, гриффиндорка присела на скамью, попытаясь выровнять дыхание и остановить слёзы. Это было ужасно сложно. Девушка испытывала массу эмоций: горе от потери любимых, переживание о том, как они устроятся в новом доме, и сможет ли она вернуть им память, а если сможет, то простят ли они её? Ко всему прочему, Гермиона переживала, правильно ли она выполнила заклинание. Около получаса она смотрела в одну точку, пытаясь пережить всё это, чтобы не заставлять волноваться друзей. Наконец, поняв, что дольше сидеть не может и пора возвращаться, Грейнджер наложила на себя заклинание красоты, с целью замаскировать опухшее от слёз лицо и, убедившись, что в парке никого нет, трансгрессировала к территории Хогвартса. Вновь достав мантию-невидимку, девушка накинула её и отправилась в замок. По дороге она не встретила никого из преподавателей или друзей, только пару младшекурсников, которые, впрочем, не могли видеть её. Убедившись, что около входа в её комнату никого нет, Грейнджер произнесла пароль и вошла внутрь. — Ну что, сделала своё дело? — безэмоционально спросил Снейп. — Да, — тихо ответила девушка. — Хорошо, — только и ответил он, вновь уткнувшись в какую-то книгу. «Книгу?» — тотчас подумала девушка, но списала это на его состояние. — Гарри, — устало обратилась она к «другу», — я готова обсудить с тобой сейчас абсолютно всё, — подойдя к зельевару со спины и положив руку ему на плечо, сказала девушка, отчего тот незаметно скривился. — Это был тяжелый день. Мне в правду жаль, что мне пришлось отправлять тебя одного в школу, и что ты сидел столько времени в одиночестве, но я не могла поступить по-другому. Гермиона прошла ко второму дивану и устало уселась на него. — Забудь, — бросил Снейп, но решил, что этого будет недостаточно, чтобы Грейнджер перестала его жалеть. — Я был рад узнать, что моя мама была такой замечательной колдуньей, — проговорил он, стараясь, чтобы голос звучал как можно убедительнее. — К тому же, мы получили воспоминания, ради которых, между прочим, всё это и затеяли, — тут он изобразил улыбку. — Теперь мы на шаг ближе к победе, и я испытываю только счастье. В общем, даже не переживай обо мне, — заверил Северус гриффиндорку. Хорошо, — кивнула девушка, которая до этого пристально следила за эмоциями «друга». — Но, может, тебе есть что рассказать? — сделал очередную попытку Снейп, подняв бровь. — Есть, — созналась она. — Понимаешь, — она сделала глубокий вдох, — Я не хотела тебе ничего говорить не потому, что я не доверяю тебе. Разумеется, это не так, — улыбнулась она. — И даже связь с Тёмным Лордом — не основная причина, хоть и одна из главных. «Ну живее можно? » — недовольно думал мужчина. — Понимаешь, — она сделала глубокий вдох и попыталась начать из далека. — Мои родители — маглы, и ты сам понимаешь, под какой опасностью они находятся. Было необходимо что-либо сделать. Я уговаривала их переехать как можно дальше… «Если бы дело было только в переезде, то вряд ли она стала бы скрывать это от Поттера», — с нехорошим предчувствием заметил зельевар. — Но они ничего не хотели по этому поводу даже слышать, — подтверждая мысли Снейпа, продолжала девушка. — Поэтому мне пришлось с этим что-то делать. Я… Я не нашла другого выхода, — оправдывалась она. — Мне пришлось… стереть им память, — почти шепотом закончила девушка. С минуту в комнате царила тишина. — Мерлин, что ты сделала?! — переспросил Снейп. — Ты же понимаешь, что собственноручно лишила себя семьи? — поражаюсь глупости студентки, воскликнул он вполне искренне. — Не факт, что пожиратели вообще собирались нападать на них, вдруг эта жертва была напрасна? — пытался достучаться до девушки Северус. — Но такой риск был! — возразила Гермиона, с чем на самом деле Снейп был согласен. Неожиданно все те записи, которые он нашел на её столе, приобрели смысл. Профессор с ужасом смотрел на девчонку, не понимая, как она могла совершить такое безрассудство. «А если точнее, то ужасно смелое и слизеринское решение?» — иронично исправил он себя. — Извини, — прошептала она. «За что она, чёрт возьми, вообще извиняется?!» — одновременно злился и недоумевал Снейп. — Я представляю, что ты сейчас чувствуешь, — в её голосе появились слёзы. — Я знаю, что ты бы сделал всё, чтобы вернуть своих родителей, а сейчас узнаёшь, что я добровольно… лишилась их. «Мерлин, Грейнджер, — делая глубокий вдох и закрывая глаза от усталости, думал зельевар. — Поступок хоть и слизеринский, но подход гриффиндорский», — заключил он. — Гермиона, — начал объяснять Северус, будто сейчас находился в своём теле и вёл урок у первого курса. — Я об этом даже не думаю, — заверил её Снейп. — Я просто поражаюсь, что ты решилась на такой шаг, вот и всё. К тому же здесь действительно есть смысл. Если бы мне пришлось выбирать между смертью родителей и потерей их воспоминаний, то я бы выбрал второе. В добавок, я уверен, что когда всё это закончится, то ты сможешь успешно их вернуть, — поддерживал девушку профессор. — Я в этом не уверена, — прошептала девушка. — Сможешь, — заверил Снейп. «Если будет необходимо, то я помогу», — на своё удивление, мысленно пообещал зельевар. Девушка ничего не ответила, но она была очень благодарна «другу» и за поддержку, и за то, что тот не держал на неё обиду. Неожиданно раздался стук в дверь. Недоуменно переглянувшись, девушка пошла узнать, кто пришёл. Отворив её, она встретила на пороге Рона. — И где ты была? — тут же спросил Уизли. — И тебе привет, — буркнула девушка. — Вот только не надо сейчас мне тут, — он махнул рукой, будто объясняя всё. — С самого утра ни тебя, ни Гарри я не видел, — недовольно сказал он, пытаясь пройти внутрь комнаты. Но девушка не сдвинулась с места, на что получила удивлённый взгляд. — Тебе есть что скрывать? — с неприязнью спросил Рон. — Нет, — отрезала она. — Я не в настроении выслушивать твои упрёки и участвовать в твоём допросе, — просто пояснила подруга. — К тому же, если бы я и скрывала что-то, то это было бы только моим делом, в которое я не обязана посвящать тебя, — вспоминая, как «Гарри», рассказал ей об их стычки с Роном в спальне, проговорила девушка. — Обязана! — не сдержался Уизли. — С чего это? — краснея от злости, девушка тоже чуть повысила голос. — С того, что ты моя подруга и будущая девушка! — Что? — воскликнула она. — А ничего, — хмыкнул тот. — Ты, кажется, что-то забыл, — яростно сказала она. — Что же? — ехидно поинтересовался Рон. — Спросить у меня, хочу ли я этого! — Разумеется хочешь, — фыркнул он, — строишь только из себя недотрогу. — Рональд Уизли! Я не хочу встречаться с тобой, — членораздельно проговорила девушка. — Никогда больше не смей ничего говорить за меня. Ты абсолютно не тот человек, которого я вижу в качестве своего партнёра. Я никогда не стану твоей девушкой. У тебя просто отвратительный характер и ужасное обращение к людям, будто они твоя собственность. Я не позволю так к себе относиться! Если посмеешь мне ещё хоть один раз сказать, что я тебе что-либо обязана, то ты больше вообще не сможешь говорить, — вымещая всю злость и боль сегодняшнего дня, кричала на Рона гриффиндорка. Уизли стоял красный, как рак, от ярости. Он попытался было что-либо ответить девушке, но едва он начал, Гермиона направила на него палочку и потребовала, чтобы он убирался. Ему ничего не оставалось, кроме как уйти. Девушка вернулась обратно в комнату и устало уселась на прежнее место. — Идиот, — единственное, что сказала она. «Мисс Грейнджер, как я с вами сейчас согласен, — устало согласился Снейп. — Хотя должен заметить, что вы в гневе — страшное зрелище», — насмешливо добавил он. — Хорошо, — возвращая свой обычный деловой тон, проговорила Гермиона. — Что там с крестражами? — напомнила о первоначальной цели этой встречи девушка. — Посмотри сама, — предложил зельевар. Мысленно выдвигая образ недавно увиденного воспоминания, Снейп ждал, когда девушка проникнет в его сознание. Спустя время она «вынырнула» обратно. — Семь? — в ужасе прошептала она. — Скорее всего, — подтвердил профессор. — Мы не сможем без Дамблдора, — обречённо высказалась гриффиндорка. «Мы думаем одинаково?» — удивленно заметил зельевар. — Не сможем, — подтвердил Снейп. — Тогда тебе стоит передать ему имеющуюся информацию и как можно быстрее, — задумчиво протянула Грейнджер. — Думаю, сегодня ты ещё успеешь. Снейп внимательно посмотрел на неё. «Безопасно ли оставлять её в одиночестве в таком состоянии?» — задался вопросом профессор. — Может, это до завтра подождёт? — Не думаю, что стоит тянуть, — покачав головой, ответила гриффиндорка. — Это очень важная информация, чтобы бесполезно скрывать её. — Ты права, — уступив, согласился зельевар, вставая с дивана. — Мантию-невидимку, — напомнила Гермиона. Снейп взял мантию и посмотрел на девушку. Он открыл рот, дабы что-то сказать, чтобы поддержать, но понял, что банально не знает, что говорить. Он захлопнул рот, накинул мантию и лишь у двери бросил: — Спокойной ночи.