You, My Everything

31 год назад.

Первое, что заметил Аластор, когда его сознание вернулось, — это боль в лице. Он поднял руку и прикоснулся к губам, где призрак ядовито-зелёной нити переплетался у него на рту. Он провел пальцами по нитям до скул, нахмурившись или– …Или пытаясь нахмуриться. Пытался, но провалился с треском. Одна из больных шуток Тени. В какой-то мере оно, возможно, знало, что последней просьбой его матери было, чтобы он улыбался в трудные времена, надеясь, что он сможет справиться со всеми испытаниями, которые ему встретятся. Но вряд ли она имела в виду именно это. Нет, это была преграда, которую даже Аластор не чувствовал, что пересилит. Как он мог быть таким тупым, таким слепым к явному обману? Жизнь за жизнь. Само собой, он бы сделал это снова, если бы это обеспечило безопасность Вокса, но, возможно, в следующий раз — если такой вообще будет — он будет немного осторожнее. В животе Аластора зародилось чувство тревоги, когда край тьмы начал подкрадываться, призывая его подчиниться. Он быстро шагнул вперёд, стремясь как можно дальше от нее уйти, но вдруг ощутил невыносимую тяжесть в своих шагах. Он взглянул вниз и проследил за тенью до ближайшей стены, настороженно разглядывая её отчетливый силуэт. Она не повторяла его движения так, как должна делать тень. На самом деле, когда Аластор попытался сделать ещё один шаг, он почувствовал сопротивление, словно магнит тянул его назад. Он резко повернул голову, чтобы зло посмотреть на тёмного виновника. — Мне что, ходить уже запрещено? Но ответ от тени так и не последовал. Она лишь продолжала пристально смотреть на Аластора. — А ты, смотрю, отличный собеседник, — пробормотал Аластор, оставаясь на месте. — Где твой ужасный хозяин? Подозреваю, ему не понравится, что я брожу по улицам Ада без какого-либо порядка. Должен сказать, здесь определённо меньше огня и криков, чем можно ожидать от такого места. Его слова встретило молчание, и, хотя Аластор обычно предпочитал тишину, сейчас это казалось ему тревожным. Он был один. Ни Вокса, ни Рози, ни Хаска. Никого рядом. Кто знает, когда или если кто-то из них падёт с благодати Земли в этот жалкий котёл отчаяния? Быстро оглядевшись вокруг Аластор заметил вдалеке несколько людей — или, скорее, существ — которые поджигали машины и, судя по всему, веселились. Его терпение подходило к концу. Он снова посмотрел на тень с нарастающим раздражением. — Если ты не собираешься говорить, предлагаю дать мне возможность оглядеться. Уверен, я был бы гораздо полезнее, если бы мог хотя бы немного двигаться. — Не слишком ли ты властный для подчинённого, Аластор? Его горло сжалось под тяжестью нового ошейника, он со злостью взглянул на Тень, вырисовывающуюся за его спиной. Высокая фигура, гораздо выше Аластора, с тонкими рогами, нависающими над бесформенным лицом. Если бы кто-то прищурился издалека, могло показаться, что они какие-то родственники. Была ли новая форма Аластора извращённой пародией, намекающей на то, что он принял на себя роль ученика или, что ещё хуже, сына Тени? Или же Тень просто манипулирует своей формой, чтобы создать такое впечатление? Аластор не знал, какова истинная форма Тени и была ли она показана в каких-либо версиях, которые он видел до сих пор, и не понимал, чего Тень хочет от него. В любом случае, ему не нравится, что они похожи. — Боюсь, если ты искал покорного слугу, когда выбирал своего прислужника, ты, похоже, совершил серьёзную ошибку, — насмешливо произнёс Аластор. — Теперь не хочешь объяснить, почему я не могу двигаться? С легким движением руки Тень поднял одну руку, и Аластор почувствовал, как его собственная конечность повторяет это движение. Тень закружил пальцем, и тело Аластора отреагировало соответственно, поворачиваясь на одной ноге, стиснув зубы. Каждая попытка сопротивляться непроизвольным движениям заканчивалась полным провалом. — Что ты делаешь? Остановись! — зарычал Аластор, гневно сверкая глазами, пытаясь скрыть нарастающее беспокойство из-за потери контроля. — Тестирую свою новую марионетку, — ответил Тень с довольным урчанием. — А теперь давай попробуем поговорить, хорошо? — Я уже говорю, ты тупоголовый шут- — рот Аластора захлопнулся. Слова застряли под закрытыми губами, отчаянно пытаясь вырваться из тугих швов. Когда ему удалось приоткрыть рот, он сам удивился своим следующим словам. — Половина меня — твоя, и другая половина тоже твоя. Я бы сказал, что моя, но раз она моя, то теперь и твоя, так что я весь принадлежу тебе. Шекспир? Аластор поморщился от смысла этих слов, которые сами собой срывались с его языка, хотя он не собирался их произносить. — Какой миленький тон. Похоже, я всё же смогу поразвлечься с тобой, — произнес Тень, освобождая Аластора от своих нитей. Восстановив контроль над своим телом и речью, Аластор прорычал ещё одну строку из стиха: — И так, хотя твой, но не твой. Тень только усмехнулся в ответ на слова Аластора. Он материализовал трость с прикреплённым микрофоном, из которой выглядывало всевидящее око, моргая. Улыбка расползлась по его тенистому лицу, когда он протянул трость Аластору, словно это был подарок. Аластор презрительно отвернулся от подарка. Ничего хорошего не бывает даром, и он уверен, что микрофон непременно будет использован против него. — Твоя сила хранится здесь, — объяснил Тень, поворачивая трость в руках. — Без нее ты ничем не лучше остальных падших грешников. Это даст тебе преимущество в соответствии с нашим соглашением. В пылу своего последнего договора с Тенью Аластор совсем забыл о сделке, которую они заключили, когда он был ещё мальчишкой, вскоре после убийства своего отца. Все заблудшие души, которые только мог пожелать Тень, в обмен на часть этой силы в будущем. Аластору дали лишь мельком взглянуть на Ад и на потенциал их соглашения, и в своей наивной юности он принял условия — люди, которых он убивал, действительно заслуживали смерти. Аластор настороженно взглянул на трость. — Как я могу быть уверен, что ты не будешь подслушивать через это? Прежняя жизнь, полная нарушения его личной жизни и шпионажа, не внушала ему энтузиазма по поводу возможности повторения этого в смерти. — Мне не нужно такое мелочное устройство, чтобы следить за тобой. У меня есть кое-что получше, — Тень указал на тихий силуэт, притаившийся у стены. — Моя тень, — пробормотал Аластор сквозь зубы. — Прекрасно. — На самом деле, это не просто твоя тень, а часть меня, теперь связанная с тобой. Она предупредит меня, если ты выйдешь из-под контроля. В конце концов, у меня есть и другие подчиненные — другие убийцы, которых нужно воспитывать. Тем не менее, Аластор стоял на своём, отказываясь принимать трость. Если он покажется слабым, его могут считать слишком бесполезным для целей Тени. Несмотря на своё отвращение к слабости, мысль о том, чтобы стать марионеткой Тени, казалась ему ещё более невыносимой. — Не волнуйся, — заявил Тень. — Ты сломишься скоро, как и все твои собратья, — он втиснул трость в руку Аластора и одним движением пальца приказал ему держать её. — Я долго наблюдал за тобой, дорогой Аластор, и я полностью уверен в твоих способностях. Ты будешь хорошо работать под моим началом. Я позабочусь об этом.

19 лет, 5 месяцев, 23 дня назад.

Аластор рассматривал новое дополнение к стене плакатов с его изображением, на которых были нацарапаны предупреждения избегать его любой ценой. — Как произвольно, — размышлял вслух Аластор. Двенадцать лет прошло с тех пор, как он спустился в Ад, а эти грешники все еще не поняли, что если он захочет причинить кому-то из них вред, то избегание будет бесполезной тратой времени. Кроме того, ему всегда нравилась хорошая охота. Его тень закружилась вокруг ног, тянув за собой конец его штанов. Когда Аластор взглянул вниз, с любопытством приподняв бровь, тень очертила квадрат. Это не имело большого смысла для Аластора, который собирался уже просто игнорировать дурачества своей тени. К сожалению, тень не собиралась так просто с этим смириться. Она надоедливо щебетала, чтобы привлечь внимание Аластора, и когда ей это наконец удалось, она указала вниз по улице, где странный человек с телевизором вместо головы волочил ноги, почти не обращая внимания на окружающее. Аластор наклонил голову в сторону, критически наблюдая издалека. — Слишком слабенько для вкуса твоего хозяина. — Ты прав. Для Аластора стало привычкой, что его тень обращается к мрачному хранителю цепи вокруг его шеи, поэтому он особо не удивился пугающему присутствию позади себя. Скорее, он устал от этого. — Не объяснишь, почему твой питомец так зациклился на нем? — спросил Аластор монотонным голосом. — Я поражен тобой, Аластор. Хочешь сказать, что не узнаёшь своего дорогого, милого Вокса? — Тень хихикнул, заметив резкое изменение настроения Аластора. Аластор крепче сжал свою трость, смерив взглядом жалкого грешника, который спотыкался по его округе. — Слишком рано, — прорычал он. — Ему сейчас должно быть всего 39. Ты мне врешь. — Тебе было всего 28, когда ты занял его место у двери смерти. Неужели это правда? У Тени не было причин лгать об этом, особенно учитывая сотрудничество Аластора до сих пор. Его сердце сжалось при мысли о том, что Вокс, возможно, наконец находится в пределах досягаемости после двенадцати долгих лет. Тем не менее, Аластор не мог заставить себя радоваться возможной встрече. Тень предупреждал его, что между ними не может быть ничего, и Аластор никогда не понимал, почему — неужели Вокс считался отвлечением? Возможно, Аластор найдет утешение в том, чтобы наблюдать за ним издалека. Может быть, даже поможет ему, оставаясь незамеченным. — Тебе стоит заключить с ним сделку, — внезапно решил Тень. Аластор с каменным лицом ответил, натянуто улыбаясь. — Ты ведь не серьезно сейчас. — Ох, я вполне серьёзен. Да ладно, будет весело. — Я не собираюсь– — Может, мне послать своих других миньонов за ним? — прошептал Тень на ухо Аластору. — Уверен, у них будет меньше проблем, учитывая их отсутствие привязанности. Аластор прижал пальцы к переносице и сжал челюсти. — Какую сделку ты вообще хочешь, чтобы я заключил? Ты не можешь быть заинтересован в нём в таком состоянии. Он выглядит как голодная бродяжка, готовая упасть от лёгкого дуновения ветра. — В сборе большего количества душ нет ничего плохого, даже такой слабой, как его. Рассматривай это как испытание твоей преданности мне. Он не верил в это. Должна быть какая-то скрытая мотивация за его намерениями, которую Аластор с трудом мог определить. Почему Тень хотел, чтобы Вокс оказался под его влиянием? Какова бы ни была причина, это не могло быть хорошим знаком. Тем не менее, если это означало мгновение с Воксом, Аластор мог подыграть. Всё, что ему нужно было сделать, это убедиться, что Вокс не попадётся на удочку и не подпишет свою душу, хотя Аластор не ожидал, что это будет сложно. Вокс был умным человеком. — Ладно, — согласился Аластор. — Не подходи слишком близко, Аластор. Я буду следить, — произнес Тень и исчез. Аластор понимал, что он не совсем исчез, но не смог сдержать облегчённый вздох, сорвавшийся с губ.

19 лет, 4 месяца назад.

— Ты чем вообще думал?! — закричала Рози, несколько раз хлопнув Аластора по руке. — Пытаясь забрать душу Вокса- Ты что, совсем с ума сошел?! Удары не причиняли боли, ведь Аластор значительно превосходил её по силе, но слова пронзили его кинжалом. Аластор совсем не любил врать Рози, и ему было больно осознавать, что она плохо думает о нём и его поступках. Разумеется, по праву, но это не делало ему легче. — Я смог бы защитить его, если бы он- — Ох, ты меня до чертиков разозлил! — воскликнула Рози, бросив руки в воздух. — Рози- Она ткнула пальцем ему в грудь. — Я хочу, чтобы ты немедленно подошёл к нему и извинился. Не смей даже отнекиваться! Аластор кивал и молча ждал, пока Рози закончит свою тираду, прекрасно понимая, что любое вмешательство только вызовет ещё больше претензий. Её лицо покраснело от возмущения, пока она ходила туда-сюда. — Я даже не знаю, кто ты теперь, Аластор! Есть что-то, что ты мне не говоришь, и если даже Сьюзан заметила, что с тобой что-то не так, значит, ты ужасно стараешься это скрыть! Аластор начал пропускать ее слова мимо ушей. Он понимал, что заслуживает всех нареканий Рози, но там не было чего-то такого, за что он сам уже не отчитал себя. Ему не следовало быть таким эгоистичным и желать компании Вокса. Он не собирался заключать с ним никаких сделок, но, когда его предстоящее непослушание стало очевидным, Тень без колебаний взял ситуацию в свои руки. Начать душить Вокса — травматичный опыт, который Аластор поклялся никогда ему не причинять, — это то, что он себе ни за что не простит, даже если это произошло под влиянием Тени. А затем назвать его недостойным, из всех возможных вещей? Неудивительно, что он решил свалить оттуда, как только ему дали хоть каплю свободы воли. По крайней мере, он успел накормить беднягу и пожелать ему всего хорошего. Закусочная, которую он создал для них двоих, когда-то была ностальгической памятью, а теперь превратилась в метафорическую сцену преступления, символизирующую трагический конец их любви. — Ты меня слушаешь вообще? Аластор моргнул. — Прошу прощения, дорогуша. Что ты говорила? — Я сказала… — фыркнула Рози, скрестив руки и нахмурившись. —…что твоя неразумность загнала его в объятия его же насильника. Тебе должно быть стыдно- — Его насильника? Его- — Аластор сжал кулаки так сильно, что костяшки побелели. — Валентино? Аластор не стал дожидаться одобрения Рози. Не могло быть никого другого — никого настолько глупого, чтобы приставать к его Воксу. Его форма потрескалась и изменилась, когда он скрылся в темноте, игнорируя оклики Рози.

***

Перемещаясь по теневому пространству, его тень выразила беспокойство. — Я бы не связывался с этим, — предостерегала она. Аластор не мог понять, как его тень научилась говорить. Он не думал, что у нее вообще есть голос. Ему ненавистно было, что из-за этого она стала еще более раздражающей, настаивая на своем и отвлекая его, как надоедливый будильник, который невозможно выключить. — Я не задержусь надолго. Мне просто нужно поставить этого бездарного насекомого на место, — глаза Аластора затопила чернота, а его зрачки заменили пронизывающие красные циферблаты. — Хозяин не обрадуется. — Ему незачем об этом знать, если я не переступлю черту. Уверяю, я этого не сделаю. А если что-то пойдет не так, то можешь настучать ему. Тень замолчала, давая понять, что готова хотя бы посмотреть, что задумал Аластор. Портал открылся в районе, где он видел Вокса. — Найди Валентино, — приказал он в микрофон. Души некоторых, кого он убил при жизни, вопили и извивались, вырываясь из своей тюрьмы, заполняя кирпичные стены и тротуар, проверяя каждую щель. Аластор шел по дороге, его ботинки на каблуках щелкали в такт с тростью. Он остановился у хозяйственного магазина, когда узнал знакомое лицо внутри. Вся накопившаяся ярость начала угасать, как умирающая звезда, когда он наблюдал, как Вокс изучает полки. — Искушение станет твоим падением, — напомнила ему тень. — Если ты перейдешь границы. Улыбка Аластора стала тоньше, когда он послушно кивнул и продолжил путь. Вскоре одна из душ, которые он освободил, вернулась с указаниями, ведущими к его добыче. Он призвал их всех обратно, направляясь к ветхому магазину. Внутри Валентино проводил пальцем по прилавку, вытирая пыль между подушечками большого и указательного пальцев. Аластор прокрался тенью, прежде чем выпустить щупальца, прижимая удивленного Валентино к столу. Он вышел из темноты с зловещей улыбкой, а воздух, насыщенный статическим электричеством, щипал его кожу. — Ты грязная, никчемная, похотливая, мелкая гадюка, — выплюнул он, каждое слово наполнялось ядом. Страх Валентино растаял так же быстро, как и появился, когда он понял, кто прижал его к столу. — Ну-ну-ну, это же Радио Демон, — произнес он с ухмылкой. — Не скажешь, с чего у тебя пердак горит? Аластор зарычал, его щупальца сжимались так сильно, что почти перекрывали циркуляцию. — Я надеялся, что ты усвоил урок и больше не будешь связываться с Воксом после того, как я перерезал тебе горло. Похоже, тебе нужно еще одно напоминание. — Ой, так ты злишься, что я подобрал то, что ты бросил? Бууу! — Валентино притворно надул губы, выпячив нижнюю. — Если бы не я, он бы все еще бродил по улицам. — Ну что ты, Валентино, — усмехнулся Аластор. — Ты действительно думаешь, что я поверю, что ты стал альтруистом за эти годы? Валентино беззаботно пожал плечами, несмотря на свое не самое выгодное положение. — Больше, чем ты, похоже. Хотя Аластор обычно сдерживал свой гнев, он не мог найти способ охладить свою кипящую ярость. Он вонзил острый конец своего микрофона в шею Валентино, вспоминая пролитую кровь при жизни и размышляя, будет ли это так же захватывающе и после смерти. Узнать это можно было только одним способом. Если Вокс не понимал всей серьезности своего неудачного решения, Аластор сам разберется с этой неприятностью. Его улыбка растянулась до ушей, и в тот момент, когда он собирался нанести удар, его внимание привлек звук падающих предметов. Не успел он опомниться, как Вокс оттолкнул его. Почему он его защитил? Аластор уже собирался наброситься на него с упреками, когда его собственная тень провела когтем по шее, напоминая, где его место. К чёрту всё. Ему нужно было срочно переключиться. Он быстро заменил любую заботу, готовую сорваться с его губ, на резкое предостережение. — Следи за языком в присутствии Рози, Вокс. С этими словами он исчез в темноте, успешно избегая необходимости, чтобы его тень его выдала, и, вероятно, оставив Вокса в полном недоумении. Если бы Валентино хоть немного соображал, он бы прислушался к предупреждению Аластора и оставил Вокса в покое.

16 лет назад.

Конечно же, он этого не сделал. Нет, вместо этого он лишь усугубил ситуацию и продолжил вмешиваться в дела Вокса, с интересом наблюдая, как рядом с ним всё расцветает. Аластор никак не мог понять, почему Вокс терпит Валентино после всего, что произошло между ними при жизни. И хотя он испытывал огромное разочарование в Воксе, ему оставалось лишь винить себя за то, что оттолкнул его. Вместо этого он просто наблюдал издалека, ни разу не вмешиваясь. Каждый раз, когда Вокс пытался завести разговор, он убегал, прежде чем Тень обратил бы на это внимание. Если он задерживался слишком долго — что довольно часто бывало раньше — Тень тут же брал верх и причинял Воксу боль, как физически, так и словесно. Иногда и то, и другое, если Тень был в особенно жестоком настроении. Так вышло, что Воксу и Вельветт невероятно не повезло пересечь границу его района именно в тот момент, когда Тень лично проверял успехи Аластора. Он вытащил его из пустоты и открыл портал к входу, где уже ждали его неожиданные гости. Тень прошептал Аластору на ухо: — Избавься от них, иначе это сделаю я. Аластор вздохнул, надел свою маску и вышел вперед. — Похоже, вы заблудились. Я советую вам развернуться и уйти. Вокс не осмеливался взглянуть на него, и это пронзило сердце Аластора, как зазубренная пила. Насколько сильно он его сломал? Даже если это вызывало у него тошноту, ему нужно было сохранять спокойное выражение лица — чему он уже научился как при жизни, так и после. — Он прав… Вельветт, что ты- Как и следовало ожидать, Вельветт, как и все остальные на этом проклятом плоскогорье, не слушала. О, нет. Маленькая, вспыльчивая кукла подбежала к нему и начала прямо атаковать. Учитывая, насколько она была слаба, Аластор понял, что она, вероятно, пала недавно. Хорошо для Вокса — ему нужен был кто-то рядом. Несколько ударов ногами, пара кулаков и впечатляюще грубая брань полетели в его сторону. Аластор поймал умоляющий взгляд Вокса, и прежде чем он успел смягчиться, почувствовал, как Тень тянет его за ниточки. В следующую секунду он уже висел над землей, держа Вельветт на щупальце, и лицом к лицу встретился с разъяренным Воксом, требующим отпустить ее. На отказ Аластора, или скорее, Тени, глаз Вокса закрутился — это что-то новое. Что- О, боже, ему стало плохо. Его глаза немного расширились, и ему показалось, что Тень теряет контроль над его разумом. Они вели борьбу за власть над Аластором, что вызывало сильную головную боль. — П-прекрати, — умолял Аластор, пытаясь сопротивляться как гипнозу, так и влиянию Тени. Мир начал вращаться, и его резко накрыла сильная тошнота. — Отпусти её, — приказал Вокс, вновь усиливая действие своего гипноза. Аластор схватился за волосы, дергая их и безнадежно пытаясь бороться. — Отпусти её! Он задыхался, нить между ним и Тенью порвалась настолько, чтобы уронить Вельветт на землю. Он отшатнулся назад, как испуганный олень. Вопросы крутились в его голове, а живот скрутило. Что только что произошло? Когда он научился этому? Насколько сильным он стал? Он с изумлением наблюдал, как Вокс покидает Радио Район с Вельветт на руках. Тень проводил своими когтями по плечам Аластора, и он сразу понял, что тот не был в восторге от неожиданной силы Вокса. Аластор не знал, должен ли он гордиться этим открытием или бояться его.

8 лет назад.

Ви стремительно поднялись по карьерной лестнице после того, как в прошлом году их назначили Повелителями. Аластор изо всех сил пытался предостеречь Вокса от принятия этой роли, зная, что с этим решением интерес Тени к нему возрастет. Аластор убедил Тень в том, что тогда еще слабый Вокс не представлял собой угрозы и будет держаться в стороне, пока Аластор избегает Телевизионного Демона. Но затем Воксу обязательно надо было потянуться к власти, как мотылек к огню. Говоря о мотыльках, Валентино на том собрании вел себя слишком прилипчиво с Воксом, обвив его плечо своей мерзкой рукой, беся Аластора. Он долго размышлял о том, как бы разорвать этого противного сутенера на части. Остальная часть времени была потрачена на то, чтобы отговорить других Повелителей от мысли номинировать троицу на желаемый статус, к которому стремятся многие грешники. Хотя он и чувствовал небольшую вину за то, что так открыто унижал Вокса и ставил под сомнение его авторитет перед живой аудиторией. Тень был приятно удивлен его безжалостностью и, к осуждению Аластора, сравнил его выступление со своей собственной садистской природой. Он был не лучше Тени? Хрустальный бокал для бренди, который он держал над подлокотником своего кресла, треснул под давлением его хватки, а затем разбился. Слишком отвлеченный своими мыслями, чтобы обратить внимание на порезы и кровь на ладони, Аластор отбросил осколки в сторону. Его тень осмотрела ущерб. — Тебе нужно быть осторожнее, — легкомысленно упрекнула она. — Хозяин ценит эти руки и то, на что они способны. Аластор закатил глаза, призывая носовой платок. Прежде чем он успел начать очищение, его тень вытащила ткань из его пальцев, осторожно убирая крошечные осколки и вытирая кровь. Если бы Аластор не знал лучше, он бы заподозрил, что его тень начинает к нему привязываться. Это не выходило бы за пределы возможного, подумал он. Они были неразлучны с момента его прихода в Ад. И, возможно, ему стоит развивать любую симпатию, которую он может из этого получить. — Скажи-ка мне, тень, — начал Аластор, не отрывая взгляда от окровавленного платка. — Что ты лично чувствуешь по поводу нашей ситуации? Его тень с недоумением наклонила голову. — Мы не чувствуем. — Мы? — Я не единственное продолжение моего хозяина, которое существует. Каждый грешник, каждый Повелитель под контрактом имеет часть хозяина в своей тени. Аластор был не совсем незнаком с другими душами, которые приобрел Тень, хотя никогда не задавался вопросом, кто они и почему. Все, что он знал, это то, что они существовали. Теперь он понимал, что у них тоже были свои тени, с которыми нужно бороться. Не то чтобы у него и его тени в последнее время были перепалки. Скорее совсем наоборот. Аластор оперся головой на неповрежденную руку, наблюдая за темным силуэтом. — Если ты не чувствуешь, возможно, у тебя есть мнение, которым ты можешь поделиться? Его тень задумалась. — Я хотел бы, чтобы меня называли «он». Это было… неожиданно. Аластор поднял бровь. — «Он»? Разве ты не неодушевленный? — Я не уверен, — тихо призналась его тень. — Но тебя называют «он», а я — часть тебя. — Ты уж точно не часть меня, — презрительно ответил Аластор. Тень покачала головой. — Я и часть тебя, и часть нашего хозяина. Сочетание обоих. Аластор закрутил пальцами, вызывая еще один бокал, и поставил его на столик, прежде чем осторожно поднять изящно оформленную бутылку коньяка. — Ты — головная боль, — поправил он, наливая себе еще один бокал. — Но, полагаю, я начал немного наслаждаться твоим обществом, даже если ты не способен контролировать, когда трепещешь язычком своему хозяину. — Неправда. Он остановился в процессе наливания. — О? — Я делаю то, что мне говорят, но не связан никакими контрактными обязательствами. Улыбка Аластора расплавилась чуть шире, в глазах появилось игривое сверкание. — Ты бы сделал то, что я скажу? — Смотря что, — осторожно ответила тень. — Я хотел бы поговорить с Воксом свободно, всего раз. — Нет. — Если я переборщу- — Нас накажут. Нас. Не нужно быть гением, чтобы понять, что его тень имела в виду их обоих. — Тогда… нам придется быть осторожными, — предложил Аластор. — Я лишь хочу поговорить с ним о его отношениях с Валентино. Боюсь, он слишком сблизился и- — Ты не хочешь, чтобы он снова пострадал, — заканчивает она— он. Уши Аластора опустились. Логично, что если его силуэт был частью него и его душевно связанного хозяина, он должен понимать всю степень злоупотреблений со стороны Валентино. — Мне нравится Вокс, — пробормотал силуэт, едва слышно. Аластор поднял бровь. — Я думал, ты не чувствуешь? — Я… тоже так думал. Что ж. Откровения для обоих. Его силуэт звучал так неуверенно, но в чем именно, Аластор не знал. Возможностей было слишком много. — Ты хочешь, чтобы Вокс пострадал? — медленно спросил Аластор. —…Нет. — Все, о чем я прошу, — это один шанс поговорить с ним. Возможно, я смогу убедить его пересмотреть свое сотрудничество с этим паразитом. — Он не будет слушать, — вздохнул его силуэт. — Он ненавидит тебя. Эти слова пронзили то, что осталось от его почерневшего сердца. — Я заставлю его слушать, — заявил Аластор. С неохотой его силуэт кивнул.

***

Но он зашел слишком далеко, приблизился слишком близко и обжег как себя, так и свою тень. Даже когда его силуэт умолял его оставить все и бежать, Аластор оставался на месте, крепко сжимая руку Вокса, отчаянно желая поговорить с ним теперь, когда почувствовал хоть крупицу свободы. Он мог исправить это — он мог исправить их. Ему просто нужно было больше времени с Воксом. Необъяснимое покалывание на его безымянном пальце никогда не было таким интенсивным, сердце пробудилось от сна и забилось так сильно для человека перед ним. Ему нужен Вокс. Укрепив захват на запястье Вокса, он проигнорировал протест своей тени в пользу безнадежного умоления Вокса разорвать ту нездоровую связь с Валентино. — Он тебе не нужен. Ты так силён сам по себе, Вокс. Ты построил себе империю, так почему он все еще рядом? Избавься от этой гнилой моли и покончи с ним. Ты должен сделать это ради себя, чтобы не ввязываться в его замыслы. Не повторяй ту же ошибку, что и при жизни, потому что, боюсь, что на этот раз я не смогу помочь- Когда ощущение вокруг его пальца усиливалось, нити затягивались все сильнее, Аластор внутренне мучился от жгучей боли своей вынужденной улыбки. Тень явился, и он был в ярости. —…Аластор? — голос Вокса прорезал надвигающуюся тьму, как маяк в бурном море. Аластор не собирался сдаваться без боя. Он почувствовал, как сладко было бы освобождение от его уз, и будь он проклят, если бы позволил Тени ранить Вокса еще сильнее. Он вновь начал сопротивляться командам Тени, прижимая губы и вгрызаясь когтями в кожу над ними. Лучше он станет немым, чем позволит Тени говорить через него, навредить Воксу. Затем Вокс мягко потянул его за руки. Нет, нет, нет. — Что происходит? Глаза Аластора наполнились горячими слезами, когда он осознал, что Вокс непреднамеренно помогал Тени. Ему нужно было уйти от него. Он резко отдернул руки, ударившись спиной о стену и свернувшись в комок. Ногти впились в его кожу на голове, когда он дергал за волосы, пытаясь противостоять Тени. — Прекрати это мятежное поведение, Аластор. Ты не можешь победить. Поддайся. Подчинись. Повинуйся, — приказал Тень прямо в его сознании. Если бы он мог, он бы издал оглушительный крик боли, когда его кости трещали под силой марионеток Тени. С последним безнадежным вдохом он попытался вызвать свои силы, его глаза метались между испуганными зрачками и гневными циферблатами. Ему нужно попробовать. Он должен был- — Т̴ы̷ ̵н̸и̶ч̷т̴о̶ж̴е̸н̵, Вокс — услышал он, как прорычал его голос. — Я никогда не встречал кого-то настолько бесполезного и отвратительного, как ты, — стой, не- — Да, ты так же жалок в смерти, как и при жизни. Тень просто усмехнулся над жалкими мольбами Аластора, отвечая молча в его мыслях: — Для этого уже слишком поздно, дорогой олененок. Он мог слышать, как Вокс говорит, но не полностью понимал слова. Они звучали глухо из того места, где Аластор был заперт в собственном уме. Если он просто сдастся, Вокс окажется в опасности. Ему нужно было продолжать бороться. И он боролся. Он прорывался сквозь темные уголки своего разума, пытаясь вернуть контроль над собой хотя бы на мгновение, чтобы сказать Воксу бежать. — Вокс- — успел прохрипеть он, прежде чем Тень отпихнул его. — Ты стал настоящей занозой, — прошипел он достаточно громко, чтобы Вокс услышал, прежде чем вернуться к изначальной телепатической речи. — Ты дорого заплатишь за это неповиновение, Аластор. Возможно, я убью его на твоих глазах. Это научит тебя вести себя правильно? Хм? Вокс вмешался: — Чья бы корова мычала- В воздухе раздался пронзительный крик, когда Тень, используя Аластора, выпустил несколько щупалец, обвивая их вокруг бедер Вокса и заставляя его упасть на колени, словно покорный слуга. — Не надо, — задыхаясь, вырвалось у Аластора, упирающегося в стены своей тюрьмы. — Пожалуйста. — Подожди, Ал-! — Нет! — завыл Аластор, яростно пробиваясь к контролю над рукой, дрожащей протянув её, чтобы остановить щупальце, готовое пронзить Вокса. На величайшее раздражение Тени, щупальце замерло на месте. Схватив запястье Аластора, он попытался вернуть его обратно. Они вступили в ментальную войну за автономию Аластора, колеблясь из стороны в сторону, прежде чем Тень выпустил оглушительный и искажённый визг: — Доͥс̰т̉_̀ат͠о_͝ч̆нͅо! ͑_ Темная пропасть охватила Аластора и его силуэт, который виновато наблюдал за происходящим со стороны. Тень с силой прижал его тело к земле, разрывая портал, который начал втягивать его, как черная дыра. Аластор, в ужасе от надвигающейся тьмы, отчаянно царапал землю, пытаясь найти Вокса, его глаза метались туда-сюда. Прежде чем он успел обрести хоть какое-то подобие контроля, его вместе с его тенью поглотила бездна мрачного небытия.

***

Тьма. Тьма, которой Аластор никогда прежде не видел. Бездонная пропасть без света, формы и единой души. Никого, кроме него самого и его тени. — Где мы? — потребовал Аластор у Тени, где бы тот ни был, сражаясь с дрожью, пробегающей по его телу. Ничего. Его силуэт, едва различимый в кромешной тьме, тоже не ответил. Аластор проглотил подступившую к горлу тошноту. Куда же Тень их завел? — С сожалением сообщаю, что я никогда не боялся темноты, так что любое наказание, которое ты только сможешь придумать, наверняка закончится разочарованием. Его голос отозвался эхом, что показалось ему очень странным, ведь вокруг не было никаких стен, от которых мог бы отразиться звук. Дождавшись ответа, который так и не пришёл, Аластор решил двигаться дальше. — Полагаю, нет смысла медлить, — пробормотал он себе под нос, и, взмахнув рукой, попытался ухватиться за- Ничто. Его трость не появилась, как ожидалось, оставив его беззащитным. Он подумал о том, что, возможно, она осталась позади, прежде чем его сюда затащили. В таком случае, неужели Вокс всё ещё держит её при себе? Или её Тень забрал? Пальцы сжались в пустом кулаке, и он старался игнорировать беспокойство, сжимавшее его грудь, пока осматривал окрестности, пытаясь различить слабое мерцание. — А, вот ты где, — сказал Аластор и хлопнул в ладоши несколько раз, чтобы привлечь внимание своей тени. — Давай, не стоит нам всё время киснуть. Мы должны продолжать, и, если повезёт, найти способ выбраться отсюда. Его силуэт взглянул на него, моргая. Нервные дрожи сотрясали его неосязаемую форму. Уверенность Аластора немного пошатнулась. — Ты же знаешь, где мы находимся, не так ли? Небольшой, полный страха кивок. — Ясно, — произнёс Аластор, всосав воздух сквозь зубы, когда снова прищурил глаза на бескрайнее пространство, ожидающее их. — Не переживай. Уверен, мы выберемся отсюда в два счёта. Несмотря на его уверения, между ними витала напряженная атмосфера. Сделав глубокий вдох и уверенно шагнув вперёд, Аластор собрался с силами перед тем, что их ждало.

Неделю спустя.

Здесь, внизу (или наверху — Аластор точно не знал), время не ощущалось, поэтому следить за ним было довольно трудно. Ему приходилось считать секунды, минуты, часы. Его карманные часы оказались очень кстати, напоминая, что, как и всё в жизни и смерти, это тоже пройдёт. Он только надеялся, что эта ситуация разрешится поскорее. Тьма тянулась бесконечно, и сколько бы он ни шел, она никогда не заканчивалась и не менялась. Его силуэт упорно оставался рядом, тихо составляя ему компанию. Это было немного, но приносило ему некоторое утешение. Тем не менее, они продолжали идти, ведь что еще оставалось делать, когда они тонут в этом огромном, бездонном море? Ничего.

4…? месяцев спустя.

Он потерял счёт. Не мог терять счёт. Не должен. Не будет. Не потерял? Аластор моргнул, глядя на свой силуэт, который ответил ему тем же. — Я думаю, нам стоит остановиться здесь, — решил он, его голос был хриплым. — Это место бесконечно, и нам не следует утомлять себя ещё больше. Он сел на землю, скрестив ноги, живот урчал, а во рту было сухо. Ни крошки еды, ни капли воды не коснулись его губ за все время его заключения. Он просто выжил, и это было уже великой задачей само по себе. Его силуэт обвился вокруг него, даруя мрачное успокоение. — Мой разум… туманен, — прошептал силуэт. Уставший Аластор тяжело вздохнул и лег на землю. — У теней есть собственный разум? — Я… не уверен. — Похоже, ты вообще ни в чём не уверен, когда речь заходит о твоём существовании. — Я чувствую… — пробормотала силуэт. — Чувствуешь…? Ничего. — Голод. Аластор сухо хохотнул, стараясь не думать о собственном скрученном от голода желудке, требующем еды. — Не думаю, что у тебя есть пищеварительная система. — Жажда. Что ж, ничего другого не оставалось, кроме как потакать причудам тени. — Что ещё? — Страх. Неуверенность. Беспокойство. Хотя он ни за что бы этого не признал — ни вслух, ни даже про себя, — всё это были чувства, которые испытывал и сам Аластор. Он на мгновение задумался, связаны ли они с его тенью на каком-то более глубоком уровне. — Я удивлен, что он до сих пор нас не навестил, — заметил Аластор, имея в виду Тень. — Я тоже. Аластор закрыл глаза, наслаждаясь чуть менее мрачными картинами своего воображения. Там он мог представить свет — алое небо, нависающее над Адом, а если постараться, то и приторно-голубое небо Земли, украшенное солнечными облаками. Он почти видел, как свет отражается в гетерохромных глазах Вокса, его чёрные, растрёпанные летним ветром волосы. Те самые ямочки на щеках, которые каким-то чудом сохранились, даже когда он обрёл свою странную механическую голову. Мягкую кожу на шее, прохладное прикосновение руки. Каждую морщинку, каждый шрам, каждое несовершенство. Как выглядел Вокс в свои тридцать, до смерти? Был ли он так потрёпан потерей, как намекали Хаск и Энджел? Поседели ли его волосы? Потускнел ли цвет в его глазах? Он помнил каждый поцелуй, который выжег в своей памяти, так же ярко, как Вокс выжег их первый. За всю жизнь им удалось станцевать всего дважды, и- Аластор раздражённо выдохнул. У него так и не было возможности взять на себя ведущую позицию. Ещё одна победа для Вокса, если тот всё еще ведёт счет. Хотя Аластор не удивится, если он окажется единственным, кто хранит их горько-сладкие воспоминания, вспоминая, как они игриво мучили друг друга и как нежно обнимали в моменты близости. Как и в каждый предыдущий раз, и, вероятно, как в каждый последующий, Аластор уснул, думая о Воксе и о каждом дюйме его чудесных недостатков.

Года… месяцы… спустя?

— Ну и ну, выглядишь так, будто вот-вот развалишься, — промурлыкал знакомый голос. Аластор вскочил от сна, неожиданный звук оглушил его, словно гремящий гром. Что-то. Его потрескавшиеся губы, запечатанные годами молчания, раскрылись, чтобы произнести слова, но пересохшее горло едва могло издать ответ, выпуская лишь жалобный стон. Вместо этого он на четвереньках встал на ноги, слабо поднимаясь на ноги, измученный голодом. Тень, теперь принявший форму одинокой фигуры без четких черт или особенностей, осуждающе покачал головой. — Какой жалкий, бедный пёс. Где же твоя предательская тень, а? — Гх- — произнес Аластор, хрипя через пересохшие голосовые связки. — Пропала. — Пропала? Куда, позволь спросить? Я не помню, чтобы освобождал ее от обязянностей. — Б-без света он р- — застонал Аластор, прерываясь на кашель. Казалось, его гортань разорвана, и говорить было не только трудно, но и крайне болезненно. — Говори громче. — Рассеялся. Впал в с-спячку. Прошло много лет. Много лет ничего. По крайне мере… Так ли это было? Годы… Месяцы… Дни…? Он вытащил свои карманные часы и натянуто улыбнулся, глядя на дрожащую секундную стрелку и треснувшее стекло. О, боже, когда же эта жалкая вещица сломалась? Это было вчера? Вчера… Когда было вчера? Это же вчера было? Он уже думал об этом, но, возможно, у него нет мыслей для обдумывания, и даже нет мыслей, о которых мог бы размышлять. Какой-то странный ход мыслей, он действительно должен был подумать- — Аластор. Резкое произношение его имени вывела его с грани забытья. — Да? — пролепетал Аластор, наклонив голову вбок. — Ты готов подчиниться? Аластор был многим, но точно не слабаком. Одна лишь мысль об этом заставила его хихикать, что вскоре перешло в истерический смех, смешанные с кашлем и захлёбыванием в попытках вдохнуть воздух. Когда ему показалось, что всё уже закончилось, он снова разразился хохотом. Тень смотрел на него без особого интереса. — Я думал, что время, проведённое здесь, исправит твоё отношение, — вздохнул Тень. — Ладно. Если ты так упорно настаиваешь на своём непослушании, тогда я уйду. — Подожди, — задыхаясь, произнёс Аластор, когда его смех наконец утих. — Не уходи. — Ах, мой жалкий раб, — произнес Тень, поглаживая Аластора по голове. — У тебя нет власти, чтобы предъявлять такие требования. Если бы Аластор не был так отвлечён ощущением прикосновения на макушке, он, возможно, смог бы ответить остроумной репликой. Его глаза распахнулись, зрачки разширились. Когда-то он избегал прикосновений, а теперь жаждал их. Удивительный поворот событий — это по-любому стало бы сенсацией на первой странице каждой газеты в Гордыне. О, как же он скучал по чтению. Стоило ему наклонился навстречу к легким прикосновениям, как он свалился вперед в- Ничто. И, несмотря на это всё, он вдруг чувствует печаль от отсутствия Тени.

?? ?? спустя ? ?? ?

Ему нужно было выбраться отсюда. Нужно было поддаться. Подчиниться. Повиноваться. Что угодно. Что угодно. Что-нибудь. Всё. Ничего. Столько всего и в то же время ничего. Подчиняться ведь не так сложно — нет, вовсе нет. Даже весело, наверное. Почувствовать вкус воздуха снова. Вкус асфальта. Вкус чего-то. Что-то. Что-либо. Пожалуйста, хоть что-то. Он готов был на всё что угодно — на всё, лишь бы покинуть это место. Где его тень? О, вот она, таящаяся во тьме- А, нет. Это всего лишь еще больше тьмы. Ну конечно. Как же он мог так просчитаться? Это не тень, а всего лишь- Ничего. Может быть, здесь. Может быть, там. Может быть, нигде! Пожалуйста. Ему всего лишь нужно было позвать его. Позвать Тень. Не свою тень. Именно Тень. Существовало различие, хотя некоторые могут с трудом его понять. Его тень была доброй, ласковой, нежной — всем тем, чем он должен был быть, но и всем тем, чем он уже был, и- Нет, в этом нет смысла. Это не имело отношения к делу. Тень был жестоким, поразительным, ужасным, милосердным- Пожалуйста… — Я- Я буду- — пробормотал Аластор, задыхаясь. — Я буду х-хорошим. В-всё что угодно для т-тебя. П-пожалуйста… Используй меня, у-убей меня, чт-что-нибудь. — Как же низко ты пал, — заметил Тень, скрытый в темноте. — Я не убежден, что ты не предашь моё доверие. Было ли это- Это реально? Такое может быть? Или это его разум играет с ним шутки? Какое хлопотливое дело, этот разум. Всегда подбрасывает уловки. Но всё же. Это могло быть реальным. Это могло быть чем-то. Ему нужно попробовать — так же, как каждый раз, когда он слышал голос. Попробовать и позвать его, надеясь, молясь о спасении от этой пустоты. — Пожалуйста, я не- Я не п-предам тебя. К-клянусь, — отчаянно умолял Аластор, его когда-то глубокая гордость медленно раскололась с течением времени, оставив после себя зияющую бездну. Пустая оболочка того человека, которым он когда-то был. Тень задумчиво промычал, и какой же это был приятный звук. Потому что это было что-то. — Полагаю, что могу быть снисходительным, только на этот раз, — с улыбкой согласился Тень. — При условии, что ты пообещаешь вести себя как надо. Это было реально. На этот раз всё было по-настоящему. Аластор яростно закивал: — Да, да! Я буду. Обещаю. — Что ж, очень хорошо. Пойдём. Тебе предстоит многое сделать, чтобы компенсировать своё отсутствие. Перед ним открылся портал, и глаза Аластора защипало от ослепительного света. Ему пришлось зажмуриться — резкая боль была невыносимой. Шум оживлённого города бил по ушам, заставляя их прижаться к голове. Это было слишком. Это было- Всё. Всё разом. Он чуть не вывернулся наизнанку. — Предпочтёшь остаться- — Нет! — выкрикнул Аластор. Всё горело — горло, уши, глаза. Пересиливая нахлынувшее ощущение, он шатаясь вышел на улицу, словно новорождённый олёнок. И в этот миг ему всерьёз показалось, что он попал в Рай, а не в Ад.