Зайка

Кролик тихо сопел у него на руках. Чонгук вслушивался в его спокойные вдохи и выдохи и не двигался с места, хотя сидеть так становилось неудобно. Он не смел тревожить чужой сон, особенно когда сам был свидетелем тому, как плохо Ку спит, как часто просыпается от плохих снов и как на бледном лице растут тёмные тени под глазами. Если Чонгук мог дать Ку такую малость, как немного спокойного сна, то обязательно сделает это. Он и сам начал уплывать в дрёму под звук спокойного дыхания, согреваемый чужим мягким телом, как кролик вдруг смешно фыркнул и завозился у него в руках. Чонгук прижал его покрепче к себе и вопросительно муркнул. Ку напрягся, выдал хриплым со сна голосом: – Ч-что… – Тише-тише, – тут же отозвался Чонгук, взмахивая хвостом. – Моя зайка. Тише. Ку издал крошечный встревоженный звук, упёрся руками Чонгуку в грудь и надавил. Чонгук сразу отпустил. Ку подвинулся назад на кровати, сонно моргая, подёргивая кроличьими ушами, а Чонгуку с трудом удалось подавить умилённое урчание. Ещё сложнее было не прижать очаровательную зайку к себе, словно плюшевую игрушку. Чонгук попытался отогнать возникающие в сознании одно за другим желания. Отношение его хищника к кролику начинало перерастать во что-то большее, нежели инстинктивная нужда быть рядом и защищать. Хоть прошло совсем не много времени, Чонгук успел привязаться, и пока Ку сонно тёр глаза, зевал и оглядывался, внутри укреплялось знание, что с этим нужно что-то делать. То, что зайка находилась в его полной власти, не помогало делу. Чонгуку нужно было принять меры, о чём сказал его недовольному хищнику Хосок во время телефонного звонка. – Как ты себя чувствуешь? Ку поморгал, с трудом подавил зевок, дёрнул ушками и отозвался: – Нормально? Чонгук опять умилился. До чего же хорошенький и со сна совсем не испуганный. – Я уснул? – поинтересовался Ку, вновь прелестно дёрнув ушками. Чонгук неопределённо замычал и не удержался от низкого урчащего: – Хорошо спалось? Он не знал, какой реакции ждал, хотя хищник внутри настойчиво напрашивался на похвалу. Ку его в любом случае удивил. Сперва он уставился на Чонгука с опаской, но затем в его взгляд закралось что-то, напоминающее осторожное любопытство. – Да, мне… да, – выдал Ку совершенно неожиданный ответ. Чонгук недоумённо моргнул, глядя на то, как выпрямляются кроличьи ушки. Они были не такие короткие, как у гибридов из семейства кошачьих, и Ку так редко позволял им вставать прямо в присутствии Чонгука. Несмотря на это, совсем недавно ему было разрешено приласкать их. Шёрстка ушек была очень мягкой, а внутренняя сторона оказалась чувствительной и нежной. Чонгук не мог перестать проигрывать в голове ощущения от прикосновений, а ещё звук, который выдал Ку после особенно удавшейся ласки. Ах, как замечательно было бы услышать эти звуки вновь! Именно поэтому следовало убрать Ку как можно дальше от собственного неуёмного зверя. Чонгук вздохнул, пожевал губу и, не глядя на Ку, сказал: – Я… подумал обо всём случившемся и… В общем, что ты думаешь о том, чтобы какое-то время пожить у Юнги? Установилась тишина. Чонгук несколько мгновений смотрел на свои сложенные на коленях руки, после чего поднял взгляд. Ку взирал на него с приоткрытым в изумлении ртом. – На то время, на какое сам захочешь. Тебе же вроде… понравился Юнги? – добавил Чонгук. Отчего-то он чувствовал себя так, словно оправдывается. Ку между тем оправился от удивления, взгляд его сделался недоверчивым. – Ты можешь выбрать любого из моих друзей, – продолжил Чонгук, с трудом унимая нервное подёргивание хвоста. – Я знаю, что Юнги тебя испугал, но не знаю почему. Хосок, к примеру, очень ответственный, и он… – Зачем мне жить у них? – вдруг вклинился Ку. Пришёл черёд Чонгука кидать непонимающие взгляды. – Чтобы не жить со мной? Почему-то это вышло вопросом, хотя никаких вопросов тут быть не могло. – Разве ты не хотел бы убраться от меня как можно дальше? После всего, что я сделал? – выговорил очевидные истины Чонгук. То, что они были очевидны, не делало их менее болезненными. Внутри скрутился ком. – От срока контракта осталось три недели, это не так долго. Остановишься у кого-то из них – а потом вернёшься домой. Ку всё глядел на него, и Чонгук решил дать ему время обдумать сказанное. Возможно, кролик считал, что его пытаются обмануть. Возможно, и после вчерашних разъяснений он не доверял Чонгуку – да и с чего он вообще взял, что ему поверили? Ку имел полное право считать его монстром и не верить ни единому слову, вылетающему из его рта. Или же он не хотел жить у друзей Чонгука, считая их подельниками и решив, что там с ним случится что-то похуже того, что происходит здесь. Ку ведь совсем не знал этих гибридов, а Чонгук не мог поручиться за их порядочность – ему опять же не поверили бы. Чонгук понятия не имел, как убедить Ку в собственной искренности в таком случае. Однако это было единственное, что он мог кролику предложить. Он должен сделать так, как будет лучше Ку, хотя зверь внутри выпускал когти и скалился при мысли о том, чтобы отпустить свою зайку в лапы другому хищнику. С собственной реакцией Чонгук разберётся, когда придёт время – сперва нужно было узнать, что об этой затее думает его подопечный. – Я хочу остаться, – выдал Ку спустя какое-то время. Чонгук решил, что ослышался. – Остаться? Ты имеешь в виду остаться… здесь? Ку кивнул. Губы его были сведены в решительную линию, брови нахмурились, а ушки встали прямо во внимании. Чонгук ощутил, как его хищник урчит глубоким довольством: их замечательная зайка пожелала остаться, остаться там, где Чонгук защитит, удержит в лежбище, укроет и вылижет, вновь заставляя кроху сладко мурчать… – Но почему? Почему ты вдруг хочешь остаться? Чонгук подался ближе, нетерпеливо дёргая ушами, а Ку вздрогнул, сжал руки на коленях и вдруг поднял голову, открывая Чонгуку своё горло. Ку впервые демонстрировал его по собственной воле, и Чонгука тут же ударило инстинктивным желанием зализать следы собственной грубости на нежной коже. Вылизывать Ку он не стал, но наклонился, чтобы обнюхать, автоматически придвигаясь ближе. Ку в ответ на это сбивчиво выдавил: – Ты сказал, что не сделаешь… больно. Это было утверждение напополам с мольбой. – Не сделаю, ни за что не сделаю, моя крошка, моя заюшка, – выдохнул Чонгук, видя, как от его горячего дыхания мурашки бегут по чувствительной коже, а затем принялся обнюхивать Ку, оставляя свой след, защищая им. Никто не посмеет подойти к нашей зайке, никто не сможет ей навредить, крутились в голове навеянные инстинктом мысли. В итоге всё закончилось тем, что Чонгук привлёк Ку к себе и принялся вылизывать ему шею и ключицы, а тот лишь откинул голову назад и позволил. Когда Чонгук вынырнул из поведения, диктуемого хищником, то понял, что успел уложить кролика обратно на кровать и прижаться вплотную. Самое удивительное: Ку не плакал, не пытался вырваться и вообще был, казалось, вполне доволен своим положением. Чонгук отстранился настолько, чтобы была возможность заглянуть Ку в лицо. Тот приоткрыл тяжёлые веки и вернул его взгляд. Кролик выглядел таким расслабленным, спокойным и доверчивым, что из горла вырвалось очередное довольное мурчание. Ку муркнул в ответ, чем привёл зверя Чонгука в совершенный восторг. Ему стоило признаться в своей реакции, хотя она и была до смешного очевидной. Ку имел право знать. – Зайка, ты видишь, что я… не могу контролировать себя рядом с тобой, – признался Чонгук, пристыженно уводя взгляд. Хищник внутри мурчал и рвался ласкаться, усиливая неловкость и вину. – Я не против, – тихо сказал Ку. Чонгук перевёл на него ошарашенный взгляд. Ку внезапно покраснел, а потом продолжил так же тихо: – Если ты не будешь заставлять меня или – или делать больно, то я не против. Чонгук разглядывал доверившуюся ему прелесть пару мгновений, после чего обречённо прикрыл глаза и ткнулся носом в чужой висок. Ку незамедлительно обмяк в его объятьях. Всё это было в корне неправильно. Поведение Ку и то, что он руководствовался принципом «если не больно – значит хорошо», поведение самого Чонгука… Ситуация была абсолютно нездоровой, это было ясно как день. И всё же Чонгук понимал: несмотря на неправильность их положения, он не сможет заставить себя поступить правильно и отпустить. Не сможет быть лучше, не сумеет выбрать вариант действий, который был предпочтительнее для них обоих. Нет, он не желал поступать правильно – не когда такое сокровище само шло ему в руки. Да и времени, в конце концов, действительно оставалось не так много. Что такого могло произойти за три недели?