Зайка

Прошло несколько долгих, наполненных томительным ожиданием дней. Ку продолжал жаться от Чонгука по углам и плакать втихомолку. Он часто останавливался бегающим тревожным взглядом на своём бывшем месте под столом, но больше не пытался там прятаться. Теперь он прятался иначе – своей тишиной, сжатой фигурой с опущенным взглядом и прижатыми к чёрным волосам ушками. Чонгук словно жил с призраком, тихим, робким и перепуганным до смерти. Это могло быть даже иронично с какой-то стороны, если бы не разбивало Чонгуку сердце. Он знал, что напрямую виноват в состоянии Ку, но ничего не мог с этим поделать. Что он мог сделать? Вновь осыпать пустыми извинениями? Попытаться что-то объяснить? Нет, он сделал уже достаточно, и это в любом случае не сработало бы. Ку ему не верил – и не поверит. Следовало оставить кролика в покое, несмотря на то, как выл внутри зверь, желая помочь крошечной бедняжке. Оставь его в покое, повторял Чонгук про себя, когда порывы становилось трудно контролировать. И он пытался. Старался вести себя как обычно, двигаться рядом с Ку медленно и спокойно, не ловить его лишний раз в прицел своего взгляда, хотя желтеющие синяки на тонком горле и тёмные полоски на запястьях всякий раз притягивали взгляд. Ужасные следы сходили медленно, Ку не пользовался мазью, а у Чонгука не хватало духу поднять эту тему. Всякий раз, как он натыкался взглядом на синяки, его прошивало волной невероятной вины, перемешанной с гневом. Ему нужно было повести себя аккуратнее, почему он в очередной раз не смог быть аккуратнее? Чонгук изо всех сил старался быть аккуратным хотя бы сейчас, но внутри неотвратимо росло давление тревоги и вины из-за состояния, в котором пребывал Ку. Были там также гнев, и ненависть, и отвращение – эти чувства Чонгук испытывал по отношению к самому себе. Мешанина эмоций набухала, превращаясь в весьма взрывоопасный коктейль. Ку словно чувствовал, как нарастало напряжение, чуял своей звериной сущностью, и в ответ на это старался быть ещё меньше, ещё незаметнее и тише, что усиливало клубящиеся в Чонгуке эмоции. Что-то должно было послужить спусковым крючком. Это произошло спустя пять дней после попытки побега Ку и через восемь дней после того, как они начали своё вынужденное сожительство. Ку сидел на своём излюбленном месте, в углу дивана в гостиной, откуда ему открывался вид на помещение целиком. Кролик занимал самый краешек, сидел тихонько, читал какую-то книгу, что нашлась на полке рядом, и периодически поглядывал в окно. Чонгук же сидел за кухонным столом и терпеливо занимался починкой своей экипировки. Он мог бы делать это в гараже, но ему не хотелось оставлять Ку без присмотра. Чонгук знал, что с ним ничего не произойдёт, однако после эпизода с побегом его хищника сложно было улестить доводами разума. Он вскинул голову, когда услышал сдавленный писк, и нахмурился: Ку сидел, вытянувшись в струнку, навострив ушки, и безотрывно пялился в окно. – Что такое? – поинтересовался Чонгук, чутко ведя ушами. Он вроде бы ничего не слышал и никого не ждал, тогда что… Не поворачиваясь к нему, Ку забормотал: – Т-там кто-то – кто-то… Чонгук услышал копошение за дверью, и тут она с силой распахнулась. – Сюрприз! – проорали Хосок и Намджун, скрывающие за собой кого-то третьего. Ку испуганно вскрикнул, а Чонгук оказался на ногах и метнулся к дивану быстрее, чем кто-либо успел отреагировать. Пару мгновений спустя он уже закрывал кролика собой, прижав уши и обнажив зубы, а из горла рвалось предупреждающее рычание. Намджун с Хосоком повернулись к нему с раскрытыми ртами, а потом из-за их спин вышел Юнги. Чонгук не видел Юнги три месяца как и вообще-то скучал: тот ушёл в соседнее поселение и задержался там по каким-то неведомым делам. Сейчас всё это было неважно – неважно, что перед ним стояли его друзья. В данный момент хищник внутри Чонгука твердил одно: защитить свою зайку. Защитить Ку. – Оу. Вот это приём, – первым пришёл в себя Хосок. – Для шутки про двоится в глазах, наверное, не самый подходящий момент? – Что здесь происходит? – поинтересовался Юнги, выступая вперёд. Рычание Чонгука перетекло в низкий, угрожающий регистр. – Давайте-ка все успокоимся, – подал голос Намджун. Когда Чонгук перевёл на него взгляд, тот поднял руки с раскрытыми ладонями в мирном жесте. – Никто здесь не собирается тебе вредить, Гук-а. Ни тебе, ни, эм, ему. Звуки, издаваемые Чонгуком, скатились в недовольное ворчание, которое было почти спокойным. Почти. – Мой Ку, – заявил Чонгук, желая дать остальным, а особенно Намджуну как самому крупному хищнику понять, что зариться на его крольчонка – плохая идея. Намджун кивнул. – Мы понимаем. И не претендуем, правда, ребята? Юнги с Хосоком закивали, Чонгук слегка расслабился. Они продолжали смотреть на Ку, уши Намджуна и Юнги навострились во внимании, но это Чонгук мог принять. Смотреть на Ку было можно, трогать – нет. Несколько мгновений стояла тишина, после чего Хосок осторожно сказал: – Почему бы нам всем не присесть? – и первым начал опускаться на пол. Юнги и Намджун последовали его примеру, Чонгук, посомневавшись секунду, тоже. Он устроился так, чтобы в случае чего легко и быстро вскочить на ноги. Чонгук кратко обернулся на Ку, оценивая его положение. Тот свернулся в клубочек в углу дивана, прижав уши, глядел в ответ большими испуганными глазами. Чонгук выдал успокаивающий мурчащий звук и, удовлетворившись состоянием своей крошки, повернулся обратно. Он был уже спокойнее, и хищник начал отходить на второй план. Наверняка его друзья заметили это. – Чонгук, что здесь происходит? – повторил Юнги свой вопрос. Чонгук вздохнул, нервно дёрнув хвостом. – Это будет непросто объяснить. – Ты уж постарайся. В Чонгуке вновь всколыхнулись звериные инстинкты. Взгляд Юнги был острым, внимательным. Напряжённым. – Что у тебя дома делает идентичный травоядный гибрид? Почему он в синяках и выглядит так, словно мы на него ужас наводим одним своим присутствием? Чонгук подавил желание обнажить зубы в ответ на требовательный тон и вместо этого произнёс: – Я объясню, сказал же. Ты можешь секунду подождать? – Юнги прав, – вступил Хосок, а Намджун закивал. – Ты поэтому в последнее время отказываешься видеться? Он – почему он в таком состоянии? Пока Чонгук сдерживал раздражённый рык, грозивший в любой момент политься из груди, Намджун сказал так, словно высказывал нелепую мысль, в которую сам же не верил: – Это же не ты… с ним сделал? Он словно ударил Чонгука. На месте рыка в груди тут же скрутилась вина, боль и отвращение к себе. Чонгук не нашёлся с ответом. Чем дольше он молчал, тем больше лица его друзей вытягивались в недоверчивом шоке. – Это он. Он сделал, – вдруг подал голос Ку. Чонгук обернулся на него. – Ты сбежал в лес. Ночью. Что я, по-твоему, должен был делать? В ответ на его слова кролик вздрогнул и плотнее сжался в комок, не встречаясь с ним взглядом. Как же Чонгуку осточертел этот постоянный страх. Ку плакал и умолял либо молча боялся и дрожал – неужели это всё, на что он был способен? На этот раз Чонгук не удержал недовольный рык внутри. Ку сжался ещё сильнее, если это было возможно. – Чонгук! – услышал он рассерженное шипение и обернулся на Юнги. Хвост у того нервно ходил за спиной, Намджун выглядел не лучше, Хосок хмурился. – Объясни, что происходит. Прямо сейчас, или я… – Или ты что? – оборвал его Чонгук. – Это мой дом, Юнги, моя территория, и кролик тоже под моей ответственностью. – Поэтому у него на шее следы, будто его кто-то душил? И, если я не ослышался, он только что сказал, что это с ним сделал ты? – взъярился Юнги, тоже начиная угрожающе урчать. – Успокойтесь оба, – сказал Намджун, и это их сразу заткнуло. Они повернулись ко льву, а тот, и ухом не дёрнув, продолжил: – Мы не будем делать выводов, пока не получим разъяснений. А я уверен, что Чонгук сможет нам их предоставить. Трое гибридов уставились на него в ожидании. Чонгук понимал, что они правы, понимал, как всё это выглядело со стороны. Даже если он не знал, как объясниться, пришло время начать. Он не мог остановить ходящий туда-сюда хвост или расслабить сжатые кулаки, но уткнул взгляд в пол и принялся говорить: – Я получил задание. Чуть больше недели назад, в Зоне Охоты. Кролик, обычная игра, обычный контракт. Я… сделал всё, как полагается, устроил погоню, поймал, но он – Ку не знал своего стоп-слова. Он был ниже возрастного ценза для игры. Я позвонил боссу и оказалось… – Чонгук сглотнул и продолжил: – Оказалось, что контракт его заставили подписать силой. Ку должен был провести месяц там, в забронированных помещениях, с гибридами, которые собирались… делать с ним то же, что попытался сделать я. Невзирая на то, согласен он был или нет. Чонгук умолк, попытался собраться с мыслями, но они лишь начали разбегаться сильнее. – Что… Но как же – это же… – растерянно забормотал Хосок. – Его родители застали его с хищным гибридом. Решили организовать Ку «терапию», – выплюнул Чонгук так, словно это слово было полно яда. – С настоящими хищниками. И это была бы никакая – никакая не игра. К глазам подкатили неожиданные слёзы. Чонгук поморгал, отгоняя их. – Я поговорил с боссом, – выдал он уже тише. – Сказал, что не позволю этому случиться. Что заберу его на время – на то время, что он должен был там провести. Донсу согласился – конечно, ему это выгодно. И я забрал Ку домой. Он выдохнул, сгорбил плечи, потёр лицо рукой. Он чувствовал себя легче после объяснений, но его накрыло такой усталостью, рассказ вытянул все имевшиеся силы. Он до сих пор не мог поверить, что с Ку могли сотворить такое – и кто? Собственные родители. – Это… Это же… Это просто ужасно! – воскликнул Хосок и в следующий миг бросился обнимать Чонгука. – Скажи мне, что всё не так, Чонгук, скажи! Его собственные родители, как – как же они могли? Чонгук вцепился Хосоку в рубашку, уткнулся лицом ему в шею, сжал в своих объятиях. Он и не знал, как это было ему необходимо. К горлу опять подкатили слёзы, и на этот раз он не стал их сдерживать. – Как, чёрт побери, это произошло? Разве что-то такое могло – разве такое разрешено? Как это? – услышал он тихий голос Юнги, пока беззвучно плакал, прячась у Хосока на груди. Ему было так тяжело всё это время. Он и представить не мог, как тяжело было Ку, но Чонгук – он ведь старался как мог. Пытался разрешить ситуацию, держать всё под контролем, держать Ку в безопасности – и терпел неудачу раз за разом, снова и снова. Он просто хотел помочь – так, как мог, как умел. И даже это ему по итогу не удалось. – Мне так жаль, это ужасно, Чонгук, мне жаль, – бормотал Хосок ему на ухо и качал у себя на руках, как маленького. Мне тоже, подумалось Чонгуку, но он не смог выдавить из себя эти слова. Намджун с Юнги тоже говорили что-то, что сливалось с речью Хосока, и смысл слов отходил на второй план, пока Чонгук позволял себе просто быть. Не волноваться и не планировать, не прокручивать в голове воспоминания, раз за разом отравляя себя чувством вины, давя всё внутри до тех пор, пока не оставалось совсем ничего кроме бесполезного гнева, усталости и сожалений. Сейчас, в окружении друзей, в безопасности, в момент, когда не нужно было держать всё на своих плечах, Чонгук мог просто быть. Спустя какое-то время он пришёл в себя. Слёзы высохли, замедлившийся до скорости улитки разум с плавающими мыслями начал разгоняться вновь. Чонгук отстранился от плеча Хосока, утёр глаза, проглотил остаточный всхлип. Стоило взять себя в руки. Когда он поднял взгляд на Намджуна с Юнги, те глядели на него одинаковыми сочувствующими, тревожными взглядами. Юнги первым отвёл свой, чтобы взглянуть на кролика, который не сдвинулся с места и не проронил ни слова, пока Чонгук объяснялся. Чонгуку тоже хотелось взглянуть, но в этот момент Намджун, сбиваясь, выдал: – Когда ты сказал про преследование и про то, что поймал его, ты – ты же не… Внутри что-то неприятно перевернулось, глубоко под кожей засело чувство отвращения к самому себе. Чонгук сглотнул. – Я не – не сделал ему ничего… ничего самого… самого плохого, то есть я – я не сразу понял. Как только понял, я остановился, но Ку всё равно – всё равно боится. Боится, что я что-нибудь с ним сделаю, потому что уже однажды причинил ему боль, – закончил он, с трудом выдавливая из себя слова. Каждое из них словно весило как минимум тонну. Тяжёлые, непростые истины, упавшие в тишину. – Если всё это случилось неделю назад, откуда у него такие свежие синяки? Теперь спрашивал Юнги. Он так и не отрывал взгляда от Ку. Чонгук повернулся, чтобы взглянуть тоже. Ку не двигался и явно не планировал разворачиваться из своего комка в углу дивана. Его уши были прижаты, а взгляд метался по присутствующим, словно кролик пытался таким образом понять, что с ним собираются делать. – Он сбежал от меня, – сказал Чонгук. Ку поймал его взгляд своим и больше не отводил. Чонгук смотрел в ответ, наверняка его глаза были красными от пролитых слёз. – Как-то ночью. В лес. Я поздно опомнился, пришлось его возвращать. Он бы не согласился пойти мирно, и мне пришлось применить силу. – Тут относительно спокойный тон его голоса дрогнул. – Я должен был держать себя в руках, но я так нервничал, Ку ушёл далеко, я боялся, что нас обнаружат… В итоге мой хищник взял контроль, и вышло… то, что вышло. Вновь установилась тишина, теперь все они уставились на Ку. Неясно было, что делать дальше, но гибриду очевидно было от такого внимания не по себе, учитывая, как внезапно появились в доме Чонгука его сегодняшние гости и насколько некомфортно крольчонку было в целом. – Хочешь, я обработаю твои синяки? – спросил вдруг Юнги, и когда Ку метнул на него затравленный взгляд, продолжил: – Меня зовут Юнги. А ты Ку, верно? Ку помедлил, после чего осторожно кивнул. – Это Хосок, а это Намджун, – указал Юнги на обоих поочерёдно. – Мы друзья Чонгука. Мы не причиним тебе вреда. Ку помолчал, но, осознав, что от него ждут ответа, всё-таки раскрыл рот. – Что вам н-нужно? – Мы хотим помочь. Ответ Юнги был тихим и спокойным. Ку продолжал глядеть на него, словно не в силах осознать сказанные слова. – Помочь как? – Как ты захочешь. Как тебе нужно. Тут Ку вновь метнулся нервным, выдающим напряжение и испуг взглядом к Чонгуку. – Чонгук может выйти, если тебе некомфортно в его присутствии, – предложил Юнги. Чонгук недовольно дёрнул хвостом. – Вообще-то это мой дом. И мой Ку, подкинул мысль его зверь, но этого Чонгук вслух не сказал. Не стоило делать своё положение ещё более шатким в глазах друзей. Юнги и так прожигал его неодобрительным взглядом. – Сейчас тебе нужно думать не только о себе. – Да я только о Ку в последнее время и думаю! – воскликнул Чонгук, давя порыв вскинуть руки, зная, что может испугать этим Ку. – Вот и продолжай в том же духе, – припечатал Юнги и вновь обратился к кролику: – Ну так что? Скажи слово – и я выставлю Чонгука из дома, а он послушается и уйдёт. Последнее слово было сказано с нажимом и прицельным взглядом в сторону Чонгука. Тот вздохнул, потёр переносицу и обратился к кролику: – Если хочешь, чтобы я оставил вас наедине – скажи, и я это сделаю. Веришь или нет, но я правда хочу тебе помочь. Ку выглядел так, словно был ошарашен согласием Чонгука. Несколько мгновений он молча глядел на него, а Чонгук глядел в ответ. Затем Ку словно вспомнил о чём-то и кинул опасливый взгляд в сторону молчавших Намджуна и Хосока. Юнги за секунду разгадал, о чём тот думал. – Если хочешь, я выгоню их всех. Если ты не хочешь сейчас находиться в их присутствии. Ку вернул взгляд к Юнги, дёрнул кроличьими ушками и спросил: – Что мы тогда – чего ты от меня хочешь? Юнги пожал плечами. Чонгук поразился тому, каким спокойным его друг выглядел, как ни его уши, ни хвост не выдавали напряжения, которое он наверняка чувствовал. Чонгук завидовал подобному уровню контроля – ему до такого расти и расти. – Обработать твои синяки. Выслушать. Мы получили версию Чонгука, но не твою – мне важно услышать, что думаешь ты. И мне кажется, без остальных ты будешь чувствовать себя свободнее, или я не прав? Ку опять ненадолго задумался, после чего его взгляд ожидаемо остановился на Чонгуке. Милая зайка. – Решать тебе, – подтвердил Чонгук, хотя хищник внутри требовал выкинуть со своей территории всех, кто ей не принадлежал, а потом утащить Ку в лежбище, то есть к себе в спальню, безопасно укрыть своим телом и вылизать с головы до ног. Чонгук уже начал привыкать к ненормально сильной реакции своего зверя на Ку, так что и ухом не дёрнул, пока в голове мелькали подобного рода мысли. – Хочешь, чтобы я обработал тебе синяки один на один? Ку молча смотрел на Юнги ещё несколько мгновений, оценивал взглядом, словно пытался пробраться в самую суть его намерений. А потом закусил губу и кивнул. Юнги кивнул тоже. – Тогда так и сделаем. Юнги поднялся с места, и все последовали за ним. Чонгук не мог унять нервное подёргивание ушей и хвоста, но пошёл к двери вместе с остальными, не выражая протестов. Это уже было достижение, учитывая, как бесновался его зверь, требуя держать Ку рядом. Защитить, защитить, защитить, на повторе билась внутри мысль, инстинкты хищника не слышали голоса разума, который твердил, что оставить Ку в покое сейчас было лучшим вариантом действий. Хосок с Намджуном уже вышли наружу, когда Чонгук, застыв на пороге, обернулся к Юнги. – Если что-то будет нужно, позови. Мазь в ванной, в шкафчике. Он умолк, желая сказать что-то ещё, но не в силах выразить налившиеся в груди чувства словами. Чонгук перевёл взгляд на Ку. Их молчаливые переглядывания продолжались несколько мгновений, а потом он развернулся и вышел из дома.