Зайка

Чонгук усмехнулся, глядя в широко раскрытые и тёмные, такие же точно, как у него, глаза пойманной им зайки. Этот кролик будто даже не пытался – а что более вероятно, хотел сыграть в идеальную жертву. Ну что ж, Чонгук сыграет с ним так, как тот хочет. Впервые Чонгук увидел своего сегодняшнего клиента у входа на закрытую территорию Зоны Охоты. Тот трясся с головы до ног и оглядывал всё вокруг огромными, полными нервного внимания напополам с неприкрытым ужасом глазами. Уже тогда Чонгук понял, как тот хотел играть. Ку, именно так звали его клиента, был гибридом кролика с идентичным Чонгуку лицом и желал воплотить классический «хищник-жертва» сценарий в жизнь. И Чонгук ему в этом посодействует, в меру своих возможностей и навыков. Несмотря на молодой возраст, Чонгук входил в число весьма популярных гибридов в Зоне Охоты. Он был гибридом пантеры, а точнее леопарда с тёмной до черноты окраской шерсти, и навыки охоты развивал с детства – уж в такой семье вырос. Его отец с матерью считали, что погружение в собственные инстинкты при сохранении большей части здравого рассудка – обязанность любого уважающего себя гибрида-хищника. Хищники, рассуждали они, были созданы для охоты, погони и физической активности, и даже если от первого и второго их общество отошло, необходимость поддерживать себя в форме никто не отменял. Чонгук при таких родителях вырос самостоятельным, гордым, но вдумчивым гибридом. Он перепробовал все виды спорта, которые были ему доступны, и практически в каждом имел успех. Он ходил на охоту, учась тому, что это, как и любое другое взаимодействие с природой, обмен. Иногда нечестный и неравноценный, но всё ещё обмен. Чонгук старался быть как можно честнее в этом обмене, ведь охота была тесно связана с природой тех, кто был создан слабее него, равно как с его собственной. Как и его родители, Чонгук охотился, конечно, на самых обычных лесных зверей и никогда не посмел бы тронуть представителей смешанных кровей. В конце концов, травоядные и хищники были двумя сторонами одной монеты, и их видимые различия перекрывались схожестями в происхождении и стиле жизни. На сегодняшний день оба типа гибридов во многом отошли от диктуемого им инстинктами поведения, их общественные устои и традиции изменились тоже. Стереотипы, связанные с устаревшим стилем жизни, тоже, по мнению Чонгука, стали пережитком прошлого. Не все были с ним согласны, а особенно рьяно некоторые хищники напирали на своё мнимое право распоряжаться жизнью травоядных гибридов по «праву сильнейшего». Взрослея, Чонгук научился не верить слепо всему, что ему говорили, смотреть на окружающий мир критически, так что травоядных собратьев-гибридов он уважал, не считал чем-то меньшим и часто осаживал других хищников, относившихся к ним с пренебрежением. То, что хищники были физически сильнее, являлось биологически заложенной условностью, и это не давало никому особых прав. Уж точно это не означало, что хищники могли вертеть чужими жизнями, как им хотелось. Войдя во взрослую жизнь, Чонгук поспешил найти себе работу и съехать от родителей. Пантеры считались свободолюбивым типом гибридов: они без сомнений были из тех кошек, что гуляют сами по себе. Чонгук даже время от времени задавался вопросом, как его родители сумели прожить вместе так долго, ни разу не разъехавшись по разным углам, что было обычным делом для гибридов его вида. Они и впрямь были особенной парой. Выбранный Чонгуком дом располагался на окраине поселения и был просторным, с достаточно обширной прилегающей территорией – в самый раз для него и его зверя. Когда пришло время зарабатывать самому, Чонгук недолго думая устроился расположенную в поселении Зону Содействия. Зоны Содействия изначально задумывались как места взаимодействия хищников и травоядных, о чём прямо говорило название. Они были устроены в поселениях очень давно, и их природа менялась в соответствии с тем, как менялся образ жизни и ценности гибридов. В древние времена Зоны Содействия были местами религиозных сборов и назывались совсем иначе, в эре Великой Охоты там происходил раздел добычи и празднества, посвящённые главным событиям жизни поселений. Со временем под влиянием и контролем людей они приобрели современный облик и получили название, что носили сейчас. Зона Содействия, где работал Чонгук, была крупнейшей среди нескольких поселений. По легенде она разрослась из единственной землянки, которая затем стала крытой хижиной, потом – большим каменным домом, затем целым кварталом, и сейчас занимала значительную территорию по сравнению со своим историческим прародителем. Кроме богатой истории она также славилась многообразием предоставляемых услуг. Здесь было всё: спорт, образование, наука, и конечно развлечения. Как раз в сфере развлечений Чонгук и нашёл весьма специфичное направление, что было ему по душе. Чонгук работал в так называемой Зоне Охоты – это была часть комплекса, специально отделанная под игры и погони. Большая, проработанная природная зона с удобствами, закутками, лежанками, припасами и даже ловушками – безвредными, конечно, рассчитанными лишь на то, чтобы задержать или поймать. Это была закрытая лесная территория, подготовленная для настоящих охотничьих игр. Приходить туда гибридам стоило, подготовившись, и встречали их обученные, подготовленные хищники. Отбор в Зону Охоты проводился жёсткий: недостаточно было физической силы и ловкости, нужен был навык, и смекалка, и внутренний стержень, и много чего ещё. Чонгук с блеском выполнил тестовые задания, схватывая всё на лету, к тому же он прекрасно знал, что был симпатичным молодым гибридом того типа, который так любили клиенты. Его взяли. Зона Охоты со всеми её отделениями была создана, чтобы удовлетворить практически любые прихоти. Всё это была одна большая игра: игра в контроль и подчинение, в погоню и ловлю, в наказание и похвалу, в грубость и нежность. Главное – знать, что искать. Чонгук сам имел некоторые предпочтения и знал, что они идеально накладывались на желания милашки, с которой он намеревался поиграть. Чонгук свёл брови в притворно угрожающем и очень эффектном выражении, от которого у его клиентов обычно начинали дрожать колени. Ку, которого он нашёл безо всякого труда и удерживал крепкой хваткой за плечо, глядел в ответ огромными глазами, прижав уши, и дрожал всем телом. Играл он хорошо, но раз не спрятался толком и не сумел скрыться, значит хотел от Чонгука больше. Кролик буквально напрашивался на жёсткие условия – и кто Чонгук был такой, чтобы ему отказывать? Он прищурился, а его партнёр по игре задрожал сильнее. Чонгук хмыкнул и наконец прервал повисшую между ними тишину. – Как-то слабенько ты убегаешь и совсем не стараешься. Думаешь, тебе сойдёт это с рук? – поинтересовался он, на что Ку округлил и без того круглые глаза и залепетал: – Я – я н-не – нет… – Беги, зайка, – шёлковым голосом посоветовал ему Чонгук, облюбовывая взглядом прижатые к тёмным волосам кроличьи уши. Затем встретился взглядом со своей добычей и добавил: – Если поймаю, пеняй на себя. Стоило ослабить хватку, как кролик отшатнулся от него. Не успел Чонгук и глазом моргнуть, как Ку резво бросился прочь. Чонгук удовлетворённо хмыкнул: устрашение подействовало на ура. Он прислонился спиной к ближайшему дереву и принялся ждать, отсчитывая у себя в голове минуты. Нужно было дать кролику приличную фору – поймать его слишком рано было бы совсем не интересно. Последовательная, не терпящая как промедлений, так и спешки охота была коньком Чонгука, а сладкий десерт, ожидающий по завершении, подогревал кровь. Они оба знали: как бы кролик ни бежал, Чонгук его всё равно настигнет. В теле поселилось приятное напряжение напополам с предвкушением. Чонгук поймает сладкую зайку – тогда и начнётся самое интересное. Только отсчитав нужное количество минут, Чонгук сошёл с места. Он прислушался, размял шею и двинулся вглубь леса по оставленному зайкой очевидному следу. Охотничьи инстинкты проснулись уже давно, зверь принюхивался в надежде различить вкусный аромат кролика, который Чонгук успел уловить раньше. Остроты происходящему добавляла их с Ку практически идентичная похожесть, которая имела вполне логичное объяснение. Родители Ку взяли его из людских лабораторий – говоря по-человечески, «усыновили». Это была обычная практика, ведь большинство современных гибридов создавались не фертильными. Чонгук попал к собственным родителям через ту же процедуру, и они не были связаны общей ДНК. Он никогда раньше не встречал идентичных с собой по внешности гибридов. Чонгук знал, что гибридов распределяли по семьям и поселениям в зависимости от протоколов лаборатории, которые наверняка включали что-то о разнообразии видов, но ему мало что было известно о делах людей. Чонгук остановился у развилки, прислушался, принюхался и уверенно двинулся дальше. Он признавал, что его внешность подходила крошке Ку идеально. Кролик был очаровательным, невинным созданием с большими глазами, виднеющимися из-под розовой верхней губы кроличьими зубками, круглыми щёчками и шелковистыми ушками. Телосложение у него было легче и тоньше, чем у Чонгука, что соответствовало его гибридному типу, а вот лица их были похожи: большие тёмные глаза, та же линия челюсти, губы, нос, скулы и щёки, хотя у Ку они сохраняли почти детскую припухлость. Его лицо в целом выглядело моложе и оттого беззащитней, глаза казались совсем огромными, особенно когда он смотрел на Чонгука с наигранным ужасом. Это вызывало все нужные реакции, заставляя зверя нетерпеливо скрестись внутри. Чонгук вышел на прогалину, являвшуюся популярным местом завершения игры в этой части леса. Ку, как видно, пожелал уйти дальше. Хмыкнув, Чонгук последовал за ним и остановился у очередного просвета между деревьями. Всё необходимое для завершения сцены имелось рядом, умело запрятанное: атмосферу игры следовало нарушать как можно меньше. Всё должно было казаться реальным. Чонгук сделал пару шагов в сторону неглубокого оврага. Внизу на расстоянии виднелся длинный плоский камень: он был установлен заведомо и создавал углубление, куда можно было заглянуть, лишь спустившись вниз. По всей территории были умело расставлены подобные укрытия, позволявшие клиентам воплотить в жизнь определённую фантазию. Некоторые клиенты скрывались от Чонгука весьма умело, сегодняшний же спрятался в достаточно банальном и очевидном месте. Игру с ним Чонгук назвал бы больше погоней, чем охотой: в действиях Ку не было аккуратности, последовательности, планирования. Выглядело так, словно кролик убегал от него в совершенной панике. Исходя из того, что Чонгук успел увидеть, Ку нравилось быть беззащитным, найденным, а затем, очевидно, грубо склонённым к подчинению. Чонгук мог дать ему это – и даже больше. Он повёл хвостом, растянул губы в довольной улыбке: острый нюх не подвёл, а если навострить чуткие звериные уши, то можно было услышать неровное сдавленное дыхание совсем близко. – Если выйдешь сам, я буду нежен, – предложил Чонгук вполне дружелюбным тоном. Звук чужого дыхания прервался, затих, но Чонгук мог поклясться, что слышал, как заполошно забилось зайчишье сердечко в своей клетке. Хищник внутри Чонгука облизнулся и выпустил когти. Он спрыгнул в овраг одним мощным прыжком, приземлился перед тем местом, где в углублении под плоским камнем прятался от него Ку. Тот издал краткий панический визг, а Чонгук схватил его за щиколотку и дёрнул к себе. Ку ещё раз высоко вскрикнул, Чонгук же подтянул его ближе, крепко ухватил за талию и без труда забросил себе на плечо. Кролик не переставал тонко вскрикивать, будто не имея воздуха для полноценного крика, но Чонгук всё равно отвесил ему шлепок по ягодице, чтобы умолк. Умеренное применение физической силы поощряется, значилось в его анкете. Ку в ответ захлебнулся собственным криком и действительно притих. Чонгук хмыкнул, продолжил шагать к оставленному за ближайшим раскидистым кустом оснащению: место было подходящее, и ему не пришлось бы взбираться по крутому склону оврага. Тишина продлилась недолго. – Пожалуйста, отп-отпустите, – донёсся до него дрожащий сбивающийся писк. Чонгук вдохнул притягательный аромат молодого тела кролика и блаженно прикрыл глаза. Его ждёт прекрасное завершение сегодняшней охоты. Ку снова попытался что-то пропищать, но в этот момент Чонгук преодолел оставшиеся шаги, отделяющие их от места назначения, и скинул свою ношу на тонкий и мягкий непромокаемый матрас. Вот уж в чём их Зону Охоты нельзя было упрекнуть, так это в предоставлении всех подходящих ситуации удобств. Оказавшись сброшенным, Ку развернулся и уставился на Чонгука снизу-вверх, поддерживая себя в полусидячем продолжении. Глаза у него были огромными и чёрными, губы изогнулись в расстроенную линию, ушки прижались к голове так плотно, что их сложно было разглядеть за копной чёрных волос, растрепавшаяся чёлка прикрывала лоб. Сейчас их сходство ощущалось не так явно, потому что у Чонгука на лице никогда не было подобного проникнутого глубоким ужасом выражения. Чонгук достал из кармана антисептическую салфетку – лезть к кролику грязными руками было абсолютно негигиенично и против правил. Тот, кажется, даже не заметил, как Чонгук ей воспользовался и отбросил в сторону – уборщики позже подберут. Он склонился над гибридом – глаза того стали ещё больше, ещё круглее. – Не надо, – только и успел пискнуть кролик, прежде чем Чонгук перевернул его на живот. Ку опять тонко вскрикнул, Чонгук же приподнял его за бёдра и заставил упереться коленями в матрас. На кролике были мягкие свободные штаны, которые легко было спустить к коленям. Чонгук не озаботился тем, чтобы снять их полностью, ведь Ку наконец начал сопротивляться всерьёз. Чонгука только подстёгивали попытки выкрутиться и короткие «не надо», и «прошу», и «хватит», и даже «пожалуйста». Дрожащий мелодичный голосок посылал по телу горячие волны возбуждения, а сопротивляющееся тело под ним подогревало интерес хищника, который в Чонгуке сидел. Член давно затвердел и истекал смазкой, скованный тканью штанов. Скоро, уже скоро. Наигравшись, Чонгук зафиксировал руку кролика у него за спиной и прижался сверху, обездвиживая, сминая любые попытки вырваться. Он не стал сдерживаться, уткнулся своему клиенту в волосы, набрал полную грудь его запаха. Чонгук обнюхивал застывшего кролика пару мгновений, после чего ткнулся носом во внешнюю сторону крепко прижатого, милого кроличьего ушка. Ку в ответ на это громко взвизгнул и забормотал полное ужаса: – Отпустите, не трогайте, прошу, не надо, прошу, нет! Чонгук издал глубокое урчание, перекатившееся в повелительный рык. Кролик умолк тут же, дрожь его тела усилилась, но когда Чонгук отстранился, чтобы иметь пространство для манипуляций, его сладкая добыча не попыталась вырваться. – Хорошая зайка, послушный, – похвалил Чонгук, а Ку продолжил безмолвно дрожать, разложенный под ним, уязвимый и раскрытый. Чонгук задрал на нём худи вместе с футболкой, отодвинул к груди ненужным комком ткани и наконец смог увидеть то, что его интересовало. Не у всех гибридов он присутствовал, но у Ку имелся хвост. Даже не хвост, а хвостик, маленький и пушистый, совершенно очаровательный, сверху чёрный, под стать ушкам и волосам Ку, а снизу – белый. Чонгуку очень захотелось погладить, приласкать, но они разыгрывали сцену, нужно было подчиняться её задумке, так что Чонгук дотянулся и слегка дёрнул за пушистый комочек, не сильно, проверяя реакцию. Ку от этого движения всем телом дёрнулся, а потом икнул и разрыдался. Чонгук одобрительно хмыкнул: хвост был очень чувствительной частью тела гибридов, но разрыдаться вот так, от одного движения – кролик действительно знал, что делает. Его клиент продолжал сквозь слёзы умолять прекратить – Чонгук прекращать, естественно, не собирался. Сейчас должно было произойти то, ради чего всё и затевалось. Не зря ведь он эту милашку ловил. Чонгук стянул с кролика простые белые трусики, удерживая одной рукой, потому что Ку опять начал сопротивляться. Бёдра у него были полные, сочные, а запрятанная между ними вагина – маленькая, узкая и практически совсем сухая. Ну ничего, это Чонгук поправит. – Какой ты красивый, детка, такой нежный, – мурлыкнул он, потирая мягкие складки, и получил новую порцию рыданий в ответ. Продолжая удерживать Ку железной хваткой, он вставил в его горячее влагалище сперва один палец, а кролик захлебнулся во всхлипах и начал тонко вскрикивать: – Нет! Не надо! Нет! Нет-нет-нет! Он всё продолжал пищать протесты, даже если дыхания не хватало, был натянут, как струна, задыхался и хлюпал забитым от плача носом, а в его голосе слышалось искреннее, неприкрытое отчаяние. Звучало так, будто Ку и впрямь оказался на краю чего-то совершенно ужасного и изо всех сил старался не сорваться вниз. Он не прекращал плакать, мольбы лились с его губ сплошным потоком, сбиваясь вместе, делая его речь неразборчивым и страдающим высоким стенанием. Чонгук на мгновенье замер, растерявшись. Он играл в подобное практически с каждым своим клиентом на протяжении уже трёх лет – но здесь что-то будто было иначе. То, как кролик реагировал – у него была слишком сильная реакция, почти настоящая паника. Либо он очень хорошо играл, либо начинал проваливаться глубоко, и Чонгуку нужно было его вытащить. – Если не будешь сопротивляться, больно не будет, – сказал Чонгук просто чтобы проверить реакцию, а кролик забился под ним, изо всех сил стараясь соскользнуть с его пальцев. Нет, так не пойдёт. Чонгук стиснул его в своей хватке, навалился сверху в попытке полностью обездвижить и уткнулся лицом в чужую беззащитную шею. В ответ на это Ку наконец замер, а Чонгук глубоко вдохнул свежий, чарующий аромат его тела. – Прекращай сопротивляться, зайка, – пробормотал Чонгук и легко повёл носом по нежной коже чужого горла. – Я же знаю, что тебе нравится. Не дожидаясь ответа, он открыл рот и прикусил раскрытую шею, оставляя на ней след своих зубов. Укус был совсем лёгким, но на Ку подействовал незамедлительно – кролик отреагировал на близость сильного хищника. Он расслабился под Чонгуком, сразу и целиком, напряжение утекло из его тела, словно из марионетки с обрезанными нитями. Чонгук ещё пару мгновений удерживал давление своих резцов: он был невероятно аккуратен, целью было проявить доминирование, никак не причинить боль. Он отстранился и перевернул кролика на спину, чтобы оценить его состояние. На лице Ку было отсутствующее и мирное, но больше пустое выражение, вызванное подчинением укусу, тело тоже стало податливым, послушным. Замечательно, он успокоил кролика вмиг, да к тому же помог ему расслабиться. Чонгуку нужно было хорошо разработать его, прежде чем продолжать: никому не нравилась игра в принуждение, когда было слишком больно. Некоторый дискомфорт от растяжения был приемлем, боль – нет. Поэтому, перевернув кролика и устроив на спине, Чонгук до конца стянул с него штаны и бельё, удобно согнул ему ноги и вновь вставил пальцы в пульсирующее жаром нутро. Ку действительно был очень узким и едва влажным, но Чонгук был осторожен и терпелив. Под его умелыми руками вагина Ку начала влажнеть сильнее, запах расцвёл нотой свежей смазки, а сам кролик, не придя полностью в себя, начал издавать тихое «ах-ах-ах» в такт движениям руки Чонгука. Тот не обделял вниманием клитор Ку, отчего мелодия стонов маленькой зайки прерывалась изумительно сладкими, тонкими вскриками удовольствия. Взгляд его плавал, но Ку несомненно нравилось происходящее, а значит Чонгук мог быть спокоен: он хорошо делал свою работу. Через какое-то время Чонгук вытащил вымокшие от смазки пальцы из вагины крольчонка. Он отклонился назад, сел перед ним на колени и, не удержавшись, принялся вылизывать свою руку. Ку был медовой прелестью для него. Чонгук подумал о том, как сладко тот будет стонать, когда Чонгук будет его трахать, и вниз по позвоночнику потекла горячая волна предвкушения. Хищник внутри отозвался на эту мысль довольным урчанием. Пока Чонгук вылизывал пальцы начисто, Ку успел немного прийти в себя. Он выглядел так замечательно с покрасневшими от слёз и прилившей крови щеками, с приоткрытыми влажными губами, следом укуса на шее и часто вздымающейся в неровном дыхании грудью. Его волосы совсем растрепались, а кроличьи уши наконец раскрылись – и какие же они были очаровательные! Чонгук подавил желание замурчать. Ку попытался свести широко разведённые ноги, а Чонгук положил руку на его бедро, останавливая, и низко уркнул. – Куда собрался, прелесть? Ку метнул на него взгляд огромных чёрных глаз, в которых вновь собирались слёзы. Его ушки прижались, и Чонгук подавил порыв вздохнуть: они были очень милыми, ему так хотелось посмотреть на них ещё. – Пожалуйста, я… пожалуйста, – почти прошептал кролик охрипшим от слёз, стонов и криков голосом. Губы его скривились, брови заломились, слёзы закапали из глаз. – Я сделаю тебе очень приятно, не переживай, детка, – замурчал Чонгук, поглаживая гладкое бедро. Умеренно грубое обращение, значилось в анкете, однако Чонгук знал, что всегда лучше читать ситуацию, чем напечатанные на бумаге буквы. Некоторые клиенты думают, что знают свой предел, но во время игры всё может поменяться. Чонгук был одним из лучших именно потому, что мог подстраиваться под происходящее, не выходя из образа. Сейчас чутьё подсказывало ему, что клиент нуждается в нежном обращении. Конечно, это не отменяло того, что позже Чонгук подавит чужое сопротивление и возьмёт Ку так, что тот забудет обо всём, кроме вбивающегося в него крепкого члена. Всё как по заказу – то, чего кролик и хотел, – но не стоило забывать про аккуратность. В ответ на слова Чонгука Ку ничего не сказал, прикрыл лицо дрожащими руками и отвернулся, словно пытался хоть как-то закрыться. Его обнажённые мягкие бёдра, насильно раскрытые, казались такими уязвимыми, но кролик больше не пытался сопротивляться и только вжимался в свои руки, будто те действительно могли его спрятать и защитить. У Чонгука на миг сжалось сердце. Он играл со столькими гибридами – и никто не заставлял его чувствовать себя подобным образом. Ку отыгрывал невероятно реалистично. Создавалось ощущение, будто он не играл вовсе, был абсолютно искренен в своих реакциях, но это было невозможно, так? Ку пришёл сюда за этим, он пришёл получить то, что делал с ним Чонгук. Тогда почему в его голове возникали такие мысли? Чонгук хотел сказать что-нибудь лёгкое и заигрывающее, но слова наотрез отказывались вылетать из пересохшего горла. Тогда он решился на более серьёзный шаг: Чонгук приблизился с намерением заглянуть Ку в лицо и убедиться, что тот действительно, несмотря на своё притворство, был в порядке. Кролик в ответ зажался сильнее, сжал Чонгука своими нежными бёдрами, потому что тот в порыве быть ближе устроился между ними. – Зайка, напомни-ка своё стоп-слово, – сказал Чонгук тихо и ровно, а Ку задрожал и, не отрывая рук от лица, запричитал: – Не надо, не надо, я н-не – я прошу, пожалуйста, не дел-делайте этого, умоляю, я… – Детка, скажи своё стоп-слово для меня, – терпеливо повторил Чонгук, прерывая поток сдавленных мольб. Он сохранял спокойствие, хотя глубоко внутри перевернулось тяжёлое, тревожное ощущение. Что-то определённо было не так. Когда Ку в ответ на это продолжил бормотать просьбы его не трогать, Чонгук потянулся и аккуратно коснулся скрывающих лицо рук. Кролик дёрнулся в попытке отстраниться, а Чонгук инстинктивно вжался в него, обрывая сопротивление. Тогда Ку задрожал и сдался, позволил Чонгуку оторвать руку от собственного лица. Оно было искажено в гримасе испуга, нос покраснел и тёк от слёз, глаза опухли, а изо рта Ку вырывался то ли тонкий скулёж, то ли несчастный высокий писк. Кроличьи уши были плотно прижаты и дрожали тоже, словно гибрид боялся Чонгука всем своим естеством. Чонгук, который хотел ещё раз спросить о стоп-слове и попросить Ку взглянуть на него, замер, совершенно растерявшись. Неужели можно было так натурально играть? Ку жмурился так сильно, словно это заставило бы Чонгука исчезнуть, оставить в покое, не трогать – не причинять боль. Неужели Ку действительно верил, что Чонгук намеревался причинить ему боль? – Не надо, не надо, – опять принялся с надрывом повторять он. – Я прошу, не надо, я не хочу, н-ну пожалуйста, ум-умоляю, пожалуйста, не надо! Чонгук неровно вдохнул и твёрдо сказал: – Посмотри на меня, Ку. Кролик разомкнул веки и метнул на него взгляд заплаканных глаз. – Тебя ведь так зовут, верно? – уточнил Чонгук больше для того, чтобы получить от кролика хоть какую-то реакцию помимо мольб его не трогать. Ку глядел на него широко раскрытыми глазами и после вопроса Чонгука едва заметно кивнул. Уже что-то. – Хорошо, молодец. Твоя анкета – ты помнишь, как заполнял её? Имя, предпочтения, возраст? Он хотел дойти до стоп-слова, потому что невероятно важно было убедиться, что Ку его помнил. Что он помнил о том, зачем сюда пришёл и что всё происходящее было ничем иным как игрой. Он ведь помнил об этом? Чонгук хотел убедиться, но в этот миг Ку булькнул неразборчивое: – Восемнадцать. Чонгук выгнул бровь. – Что? – Мне восемн-надцать, – выдал Ку и сильнее задрожал, когда Чонгук окинул его скептическим взглядом, приподняв брови. – Тебе не может быть восемнадцать. Порог вхождения на Охоту гибридов вашего вида – двадцать, – разъяснил ему Чонгук очевидную вещь. – В твоей анкете указано, что тебе двадцать. – Пожалуйста, только не делайте этого, я всё – я всё сделаю, – опять залепетал Ку, видимо решив, что нахмуренное лицо Чонгука не означает ничего хорошего. Всё это было очень странно. Чонгук попадал в разные ситуации при отыгрывании Охот, но ещё ни разу не сталкивался с подобным. Что-то здесь точно было не так. Чонгук поднялся, оставляя жмущегося от него гибрида на матрасе, вытащил из кармана рабочий телефон и набрал номер своего непосредственного начальника. Послышались гудки: один, второй, третий… – Донсу слушает, – раздалось в трубке. Чонгук невольно приосанился, хотя Донсу не мог его видеть. Его босс не терпел разговоров не по теме, как и сам Чонгук, так что он отрапортовал: – Чон Чонгук, класс С-253, зона А, в процессе выполнения заказа. По ту сторону трубки раздался вздох. – Процесс выполнения, котёнок, не включает звонков своему боссу. Что стряслось? Чонгук глянул на Ку, который до сих пор заливался слезами, вытирая щёки дрожащими руками, и уверился в правильности своего хода действий. – Проблема с клиентом. – Что за проблема? Чонгук поджал губы, не уверенный, как это описать, и решил сказать как есть. – Неувязка с восприятием. У клиента слишком сильная реакция на мои действия, не помнит стоп-слово… Сказал, что ему восемнадцать, – добавил он уже не так уверенно. Донсу задумчиво хмыкнул, послышалось кликанье мышкой, шорох каких-то бумаг. Создавалось ощущение, что информация Чонгука ничуть не выбила его начальника из колеи. С другой стороны, Донсу работал в Зоне Охоты гораздо дольше Чонгука и наверняка успел повидать всякое. – Это тот, который кролик? – уточнил Донсу. – Идентичный с тобой по внешности? – Да, – подтвердил Чонгук. – Я не уверен, что делать в подобной ситуации, он выглядит очень расстроенным, да и почему бы он вдруг начал говорить что-то про свой возраст… – А ты зачем его об этом спрашиваешь? – оборвал его Донсу. Чонгук опешил. – Что? – Зачем ты спрашиваешь о его возрасте, Чон? Такие вопросы никак не касаются твоего заказа. Если подумать, то никакие вопросы вообще не должны возникать, если ты всё делаешь правильно. Говоришь, он расстроен? – Послышался смешок. – Не мне тебя учить, в чём заключается суть вашей сцены. Просто сделай свою работу, будь добр. У этого гибрида по плану ещё групповая сцена с Гидрой сегодня, так что возьми себя в руки, понял? – Понял, – автоматически отозвался Чонгук, на что получил: – Видишь, котёнок, не сложно же? И не беспокой меня по пустякам. После этого в трубке раздались гудки. Чонгук отнял её от уха, поражённый. Его босс только что сделал ему выговор, потому что Чонгук хотел убедиться, что Ку помнит своё стоп-слово? Да к тому же заявил, что возраст клиента не его дело? Что за чёрт. Что за чёрт?! Лицо Чонгука помрачнело: он был не дурак и понимал, что здесь что-то происходит. Что-то, во что его, очевидно, посвящать не собирались. Что ж, тогда он всё выяснит сам. Он обернулся к сидящему на матрасе кролику и обнаружил, что тот отчаянно дрожащими руками пытается натянуть на себя скомканное и отброшенное Чонгуком в сторону нижнее бельё. Его вдруг прострелила волна сочувствия, усилившаяся, как только Ку ощутил его взгляд и поднял глаза. Искусанные губы дрогнули, заплаканное личико приняло совсем несчастное выражение. Ощущая, как перекатывается внутри тяжёлый неразборчивый ком чувств, Чонгук шагнул ближе и опустился на матрас рядом со своим клиентом. Тот бросил попытки натянуть бельё, прижал ноги к груди и сжался в плотный клубочек, вжимая лицо в собственные колени. – Смотри на меня, – сказал Чонгук резче, чем намеревался. Ку дёрнулся и подчинился, тело его задрожало сильнее, по красным щекам скатились две слезы. Он выглядел таким искренне страдающим. – Пожал-пожалуйста, умоляю, – сбиваясь, выдавил Ку. От этого ком внутри Чонгука начал давить активнее, и он поспешил вклиниться в сбивчивую речь. – Расскажи мне, как ты сюда попал, – велел он, не сводя с Ку внимательного взгляда. – Подробно. Ничего не утаивая. Тогда, возможно, я смогу помочь. Кролик растерянно моргнул, видимо ожидавший от Чонгука совсем другого. Потом всхлипнул, в очередной раз утёр покрасневшие щеки и замер, закусив губу. – Меня… привезли родители? – выдал он неуверенно, словно проверяя реакцию Чонгука. Тот кивнул, подталкивая его к тому, чтобы продолжить. Бедный кролик, дрожащий и испуганный, посомневался ещё мгновенье и, видимо рассудив, что терять ему нечего, робко начал свой рассказ. Чонгук внимательно слушал про парня-волка, который периодически навещал ближайшее поселение травоядных гибридов по работе, про то, как они с Ку сдружились и тот понравился ему, как со временем это переросло в нечто большее и как в какой-то момент их неудачно застали родители Ку. Ку всего лишь целовался с тем парнем, но его родители взъярились. Они заявили, что Ку стоит преподать урок. По их мнению, их сын был предателем, якшающимся с голодными до крови отвратительными ублюдками. Родители Ку посчитали, что тот опорочил и себя, и доброе имя их семьи. Тогда они решили притащить его сюда, в поселение тех самых «кровожадных ублюдков», да к тому же в Зону Охоты. Донсу оперативно составил контракт. Ку подписал всё, даже не читая, стремясь показать своё раскаяние, думая, что этим заслужит прощение. Он подписал всё и отправился прямиком к Чонгуку, который по предварительному согласию всех участников играл со своими клиентами в погоню и притворное, чёрт его дери, изнасилование. Ах да, кролику перед ним, в вагине которого не так давно были пальцы Чонгука, с которых он затем слизывал смазку – этому самому кролику действительно было всего-навсего восемнадцать. Его родители притащили его сюда на коррекционное изнасилование, а Чонгук чуть было не сделал именно это, чуть было не… Его замутило. Ку закончил со своей историей и сидел, опустив взгляд. Чонгук не мог на него даже взглянуть без того, чтобы не чувствовать разъедающую вину, и стыд, и желание вернуть всё обратно. Никогда не касаться нежной кожи, не знать, как ощущается под ним молодое, почти слишком молодое тело, не чувствовать вкус Ку на своих губах и не видеть, как разъезжаются его бёдра. Он провёл рукой по лицу, осознал, что она дрожит, и встряхнулся. Звериные уши встали торчком, Чонгук отвлёкся от вины, чтобы проанализировать ситуацию, потому что было в ней то, что заставляло зверя внутри беспокойно переступать с лапы на лапу. Его длинный кошачий хвост дёрнулся раз, другой. В происходящем было так много неправильного, и шокирующего, и ужасающего, но главной проблемой на данный момент была… – Гидра, – пробормотал себе под нос огорошенный осознанием Чонгук. «Гидрой» в Зоне Охоты называли удачный дуэт двух популярных гибридов: Гванука и Ён Су. Гванук был гибридом чёрного медведя, жёстким и даже жестоким, но всегда безукоризненно следовавшим правилам сцены. Ён Су же был молодым волком с отличными физическими параметрами. На него периодически поступали жалобы от клиентов из-за грубого обращения, однако несмотря на это Ён Су оставался одним из самых популярных, а значит приносящих наибольший доход гибридов. Он был мощным, молодым и доминирующим, и несмотря на свой дрянной характер и некоторое пренебрежение нуждами клиента, иные качества делали его весьма привлекательным кандидатом на исполнение жёстких сцен. Если кратко, то эти двое, в особенности Ён Су, привыкли получать то, что хотят. И если у них будет сцена, двойная сцена с кроликом, который сейчас сидел перед ним, то эти двое… Они не станут задавать вопросы или разбираться. Если Ён Су и Гванук возьмут от маленького кролика своё, всё могло закончиться гораздо серьёзнее того, что успел сделать с бедняжкой Чонгук. А значит, Ку надо было вытаскивать отсюда – немедленно, пока у них оставалось время. Чонгук развернулся, подгоняемый стучащими в голове мыслями, а Ку выдал небольшой скулёж и, не дожидаясь его речи, вскочил на ноги. Естественно, он подумал, что Чонгук намеревается завершить начатое. Чонгук поднялся на ноги как раз в тот момент, как Ку неуклюже попятился назад. Вокруг щиколоток у него болталось так и не надетое бельё, которое натянулось, заставило Ку неуверенно покачнуться, нарушив его равновесие. Чонгук шагнул вперёд, удержал того за предплечья, а кролик в ответ зажмурился и издал короткий, оборвавшийся на высокий ноте вскрик. Этот звук сжал Чонгуку сердце: теперь было совершенно очевидно, что Ку не играл, а действительно был до паники испуган. Чонгук не успел и слова выдать, как Ку начал усиленно сопротивляться хватке. Он пытался оттолкнуть его изо всех сил, и если б его отпустили, точно попытался бы сбежать. Чонгук использовал свою превосходящую силу, чтобы безопасно прижать того к своей груди. Он не хотел, чтобы кролик случайно сделал себе больно или начал невовремя убегать, но Ку, конечно, интерпретировал его действия иначе. Осознав, что оттолкнуть Чонгука у него не выйдет, крошка-кролик прижал руки к груди и громко разрыдался. – Не надо, не надо, не надо! – выл он между всхлипами и пришедшей от продолжительных слёз икотой. – Послушай, я не… – начал Чонгук, но его явно не слышали. – Нет, не надо, пожалуйста, нет, нет, нет! – твердил Ку, содрогаясь в истерике, и в этой ситуации вариант действий у Чонгука был только один. Он прижал рыдающую бедняжку покрепче к себе и тихо, успокаивающе заурчал. Ку больше не пытался сопротивляться, так что Чонгук устроил руку у него в волосах и принялся поглаживать по голове, пережидая истерику. У них на самом деле не было на это времени, но Чонгук не мог поступить иначе. Ку был так напуган. Он был таким маленьким, а его заставили пережить подобное. Чонгук должен был его успокоить, потому что был виноват, даже если ни о чём не знал. Ему нужно было быть внимательнее, нужно было заметить раньше, задать правильные вопросы…Теперь это были лишь пустые сожаления. Единственное, что он мог сделать для кролика сейчас – это обнять его, успокоить и вытащить из Зоны Охоты без причинения большего вреда. А с проблемами он будет разбираться по мере их поступления. Когда кролик слегка успокоился, вернее сказать опустошил запасы своего страха и панических слёз, – только тогда Чонгук отпустил. Пока Ку стоял на месте, икал от пролитых слёз и утирал глаза, Чонгук натянул на него нижнее бельё и штаны и твёрдо потянул за собой. Они должны были убраться отсюда до того, как попадутся на глаза пришедшей на смену Гидре, те бы Ку так просто не отпустили, особенно с карт-бланшем от Донсу. С его милой мордашкой, ладной фигурой, а главное – нескончаемым страхом и готовностью умолять кролик стал бы для этих двоих настоящим пиром. И Чонгук не был уверен, что мог справиться с двумя сильными, способными гибридами, к тому же работающими в паре. Ку безропотно следовал за ним, дрожа и время от времени глухо всхлипывая. Он подчинялся Чонгуку, слушался без пояснений, без гарантий, потому что был до смерти испуган. Ничего, Чонгук его вытащит и всё объяснит – тогда кролик перестанет дрожать в ужасе. На это Чонгук, по крайней мере, надеялся. Несмотря на то, что Зона, где они пребывали, была обширной, до ближайшей точки выхода оказалось рукой подать, и уже через десять минут они подошли к проходному пункту. Здесь иллюзия природы, леса и самой охоты рассеивалась, заменяясь административной бюрократической духотой, которую Чонгук терпеть не мог. Сейчас ему придётся пройти через это – и не одному, а с зависящей от него маленькой, уязвимой жизнью. Чонгук нервно втянул носом воздух, дёрнул хвостом и кратко оглянулся на своего спутника. Он хотел утешить, сказать что-то обнадёживающее, но Ку продолжал, уперев взгляд в пол, дрожать и шмыгать носом, а Чонгук правда не был хорош в подобных взаимодействиях, да к тому же прилично нервничал сам. В конце концов, он не смог вытащить из себя ни слова и молча провёл кролика за собой в просторное современное помещение со светлыми стенами, диванчиком для ожидающих и стойкой администратора. За стойкой обнаружилась скучающего вида белка, которая при их приближении выдала дежурно-вежливое: – Чем могу помочь? Чонгук на миг растерялся, а затем подобрался и сказал: – Мы закончили раньше. Клиент хотел бы уйти до завершения сеанса. Подобное в Зоне Охоты случалось, хоть и редко. Чонгук очень надеялся, что администраторка не будет смотреть на детали заказа Ку, а просто отменит его. – Имя и время заказа? – последовал дежурный вопрос и такой же дежурный ответ от Чонгука. Судя по тому, как нахмурилась белка, надежды на быстрое разрешение ситуации было мало. – У него ещё сеанс с Гидрой, – протянула та и с подозрением уставилась на Чонгука. – Оплаченный и подтверждённый. Чонгук занервничал, но не показал виду. Он должен был выглядеть спокойным и уверенным в себе. – Вы не могли бы просто отменить его? Белка покачала головой: – Не без прямого присутствия Гванука и Ён Су. Давайте подождём? Они прибудут через минут пятнадцать, а то и раньше. Могу я поговорить с клиентом? Чонгук подавил порыв нервно дёрнуть хвостом и отрезал: – Он не хочет ни с кем говорить. Это объяснение служило прекрасным оправданием. Сцены обычно были эмоционально заряженными событиями, и реакция на них разнилась от клиента к клиенту. Нежелание говорить не означало недовольство сценой, а вид Ку легко можно было списать на ту игру, которую они по всем правилам должны были разыграть. Вот только оказалось, что играл в неё один только Чонгук. Администраторка тем временем пожала плечами: – Тогда ждём Гидру и решаем на месте. Этот вариант им тоже не подходил. Чонгук раздражённо дёрнул звериными ушами и сказал: – Я поговорю с Донсу, – на что белка вновь со скучающим видом пожала плечами. Чонгук отвёл явно находящегося в прострации после выплеснутых эмоций кролика в сторону, хотя белке за стойкой было на них откровенно плевать. Он достал телефон и во второй раз за вечер набрал номер своего босса. – Ну что там ещё? – послышалось в трубке ровно после двух гудков. Чонгук сглотнул, но голос его прозвучал уверенно, когда он заявил: – Кролик закончил сессию со мной и хочет уйти раньше. Донсу раздражённо вздохнул в трубку и сказал: – Ты меня совсем за идиота держишь? У нас везде камеры, Чонгук, ничего он не закончил, даже близко к этому не подошёл. Зачем ты его утащил? Мгновение Чонгук рассматривал вариант объясниться – но что тут было объяснять? Донсу знал, что Ку находится здесь не по собственной воле: в конце концов, он сам это устроил. – Сцены с Гидрой не будет, – сказал Чонгук твёрдо, хотя ладони вспотели, а хвост нервно заходил за спиной. – Ох, уже и решил? – хохотнул Донсу, очевидно развеселённый такой выходкой. – Может, в кресло моё сядешь, раз так нравится всем заправлять? – Он не выдержит полноценной сцены с этими двумя, – поделился Чонгук очевидной истиной. Он кинул взгляд на стоящего рядом с пустым лицом Ку. Тот больше не трясся в рыданиях, но выглядел, как кукла, пустая оболочка, и Чонгук не знал, что было хуже. Донсу вздохнул, словно Чонгук был непослушным ребёнком, закатившим истерику в магазине игрушек, после чего осведомился: – Ты хоть знаешь, во что вмешиваешься, дорогой? Куда ты эту милую зайку планируешь девать после того, как вытащишь отсюда? – Да куда угодно, – брякнул Чонгук, – лишь бы подальше от этой парочки. Отвезу его обратно родителям. – Его родители оплатили для своего сыночка месячное проживание в Зоне Охоты, – вкрадчиво отозвался Донсу. Мгновенье Чонгук осознавал смысл его слов, а потом по спине пробежалась ледяная волна ужаса напополам с бешенством. – Они планировали оставить его здесь на целый месяц?! – По их словам, для лучшего эффекта. Оплатили полноценную терапию, как они это назвали, с нашими лучшими гибридами – но в основном с тобой в главной роли. Наверное потому, что у вас одно лицо. Может подумали, что так до их крольчонка скорее дойдёт. Я думал оповестить тебя об этом после успешно законченной сессии, но ты мне все планы сбил. Чонгук молча открывал и закрывал рот, пытаясь подобрать слова. Как они могли сотворить такое с собственным сыном? билась в голове единственная ошарашенная, яростная мысль, но её перекрывала другая: и что теперь делать? Что им теперь делать? – Ох, просто сдайся, – вздохнул Донсу. – Трахни его, можешь осторожно, если хочешь, ну а если совсем никак, тогда я сниму тебя с этого проекта, так уж и быть. Деньги ты потеряешь немаленькие – но раз для тебя всё оказалось так серьёзно… – Он остановится у меня, – выдал Чонгук неожиданно даже для самого себя. На другом конце провода воцарилась тишина, и Чонгук поспешил защитить взявшееся из ниоткуда утверждение: – У меня есть место. Большой дом. На время, пока он не сможет вернуться к себе. – Чонгук, это против правил, ты… – То есть до этого мы следовали правилам?! – разъярённо зашипел Чонгук и увидел краем глаза, как дёрнулся Ку от его тона. Нужно было постараться держать себя в руках. Донсу в любом случае никак не поплатится за свои действия. В их обществе права травоядных гибридов защищались, однако учитывая статус и влияние Зоны Охоты, да к тому же то, что контракт Ку подписал, тем самым узаконив его действие… Чонгуку нельзя было поддаваться эмоциям. Нужно было сделать всё, чтобы повернуть ситуацию в свою пользу. Только так он мог защитить Ку. – Не истери, – вторил его мыслям Донсу. Больше непредвиденных проблем в Зоне Охоты его начальник не любил терять деньги. И на этом Чонгук мог сыграть. Он расслабил плечи, перестал рассекать воздух хвостом. – Мы можем не говорить его родителям, – куда более спокойным голосом сказал Чонгук. – Вы можете снять его бронь с комнаты и гибридов, пусть работают с чем-нибудь другим. А деньги оставить себе, осталось невысказанным окончанием. Привлекательное предложение, учитывая, сколько стоит сеанс работы лучших гибридов здесь. Получить деньги за работу, к которой эти гибриды даже не притронулись, и послать их выполнять другие дорогостоящие заказы? Чонгук знал, как преподнести всё в выгодном свете. Он позволил Донсу сделать свои выводы и провести расчёты в уме. – Слушай, котёнок… – тяжело вздохнул тот, но Чонгук уловил нотки заинтересованности в его голосе. – Вы ведь меня знаете, на меня можно положиться. Я болтать не буду, верну его в целости и сохранности, когда подойдёт срок, и мы просто – забудем об этом после? Он сглотнул ком в горле, ощутил поднимающуюся горечь. Знал, что на этой работе после такого не останется точно, но не мог уволиться, пока от него зависела жизнь беззащитного создания, стоящего рядом. Ку бы не справился самостоятельно с тем переплётом, в который попал, это Чонгук знал наверняка. В трубке какое-то время стояла тишина, пока Донсу обдумывал его предложение. Чонгук неосознанно задержал дыхание и напрягся в ожидании вердикта. – Хм, а ты можешь быть убедительным, когда хочешь, – протянул Донсу спустя долгие мгновения тишины. – Ладно, твоя взяла, но кролика будешь содержать сам. Отвечаешь за его безопасность головой. Как только выйдет выделенное время – доставишь его обратно и не пикнешь. – Да, босс, – согласился Чонгук, внутреннее выдыхая. Он смог. Он защитил Ку. А что он будет делать с травоядным гибридом у себя дома – это проблема будущего, с которой он несомненно разберётся. – И я дам его родителям твой номер, – припечатал Донсу. – Скажу, что ты полноправно заведуешь его делом. С их звонками тоже разберёшься сам. Чонгук нервно повёл звериными ушами, но делать было нечего, так что он согласился. Он понятия не имел, на что только что подписался, но, глядя на обнимающего себя за плечи, опустившего голову и прижавшего кроличьи уши гибрида, Чонгук понимал, что других вариантов не было. После окончания разговора с Донсу Чонгук спешно повёл Ку на парковку. Он хотел как можно скорее убраться отсюда и вовсе не горел желанием видеться с Гидрой. Хоть Донсу и согласился на его предложение, Гванук с Ён Су явно будут не рады упустить замечательный заказ. К тому же Донсу всё ещё мог поменять своё решение. Молчавший всю дорогу Ку, оказавшись у машины Чонгука, проронил тихое подозрительное: – Куда мы едем? – но у Чонгука не было времени на детальные разъяснения. – Ко мне домой, – отозвался он отвлечённо, не глядя на кролика. Вместо этого Чонгук наблюдал, как на общую парковку въезжает автомобиль, принадлежащий, если он не ошибался, Ён Су. В следующую секунду Чонгук буквально затолкал Ку в машину и захлопнул за ним дверь. Затем уселся на водительское сиденье, завёл машину и выехал с парковки. Он немного расслабился только когда мимо промелькнул знак, указывающий на близость поселения. Никакой встречи с Гидрой, Ку в безопасности, они оба в безопасности. Кролик, очевидно, мнение Чонгука не разделял. Когда они подъехали к его дому на окраине поселения и Чонгук загнал машину в пристроенный гараж, Ку выглядел так, словно готов был ринуться в расположенный в удобной близости лес. Этого Чонгук не мог позволить: лес здесь был не таким, как в Зоне Охоты, это было дикое место, Ку мог навлечь неприятности и на себя, и на Чонгука, если б оказался там. Так что Чонгук взял своего невольного гостя под руку и твёрдо повёл ко входной двери. Кролик выдал тихий, жалобный звук, а оказавшись в нескольких шагах от входа в дом, попытался выкрутиться из его рук. Не зная, что ещё предпринять, Чонгук открыл дверь и молча затолкал того внутрь. Он желал оказаться в безопасности, в месте, где мог защитить себя и свалившуюся на голову ответственность. Ступив внутрь и закрыв за собой дверь, Чонгук наконец выдохнул с облегчением. Он включил свет и обнаружил, что кролик успел отступить назад и теперь смотрел на него, прижав уши, с расстояния в несколько шагов. Он казался маленьким и беззащитным в открытом пространстве гостиной, а его глаза блестели новой волной пока не пролитых, но таких очевидных слёз. Чонгук подавил порыв вздохнуть и вместо этого сказал: – Проходи, – неопределённо ведя рукой в направлении то ли дивана, то ли кухонного стола. В доме Чонгука сразу при входе была просторная гостиная, переходящая в открытого плана кухню, а спальня и другие комнаты находились по правую руку, в них вёл тянущийся рядом с окончанием кухонного гарнитура коридор с тремя дверями. В целом Чонгуку нравился его дом: просторный, минималистично обустроенный, под стать его любящему открытое пространство зверю. Ку глядел вокруг так, будто дом Чонгука был западнёй, и наверное стоило предоставить ему какие-то объяснения, так? Почему эта мысль заставила занервничать? Это был всего лишь кролик. Гибрид, которому Чонгук причинил боль – совершенно незаслуженно – и которого едва не изнасиловал, по-настоящему. Чонгук прочистил горло, гоня эти мысли прочь. Сейчас от них не было никакого толку. – Ты останешься здесь. На время. Здесь безопасно – только не выходи в лес. Он пытался подобрать слова правильно, но это было тяжело под молчаливым взглядом Ку. Кролик взирал на него огромными глазами, лицо у него было заплаканное, одежда запачкалась. Весь его вид был достаточно жалким после панической пробежки по лесу и пряток от Чонгука. – Пойдём, сполоснёшься, – отдал указание Чонгук, когда стало очевидно, что ответа не последует. Он прошёл по коридору к нужной двери, отворил её, и Ку, опустив голову, аккуратно скользнул внутрь. – Подожди здесь, я принесу сменную одежду, – сказал Чонгук, помедлил и добавил: – Только бельё своё оставь. Потому что, конечно, запасных трусиков кролику у него бы не нашлось. Чонгук оставил Ку одного в ванной. Он думал, что тому требовалось немного времени, как и ему самому. Захватив домашние штаны и футболку из шкафа в спальне, Чонгук вернулся, оставил всё это на стиральной машине и, не встречаясь с Ку взглядом, вновь прикрыл дверь. Когда из ванной раздался плеск воды – только тогда Чонгук выдохнул и вернулся на кухню. До этого у него не было времени обдумать сложившуюся ситуацию, зато оно имелось сейчас. Итак, на ближайший месяц дома у Чонгука обустроится травоядный, едва успевший созреть гибрид. Которого Чонгук едва не изнасиловал. Родители которого ждали, что Чонгук его изнасилует. Которые оплатили целый месяц насилия для своего сына, и Чонгук каким-то образом смог это предотвратить – но теперь ответственность за Ку целиком лежала на нём. Во что, чёрт его побери, Чонгук ввязался?