Система "Спаси-себя-сам" для двойного агента

Дождь начался внезапно, застав людей на улице врасплох. Шэнь Цзю стоял у окна и наблюдал за тем, как маги, которые только что праздно прогуливались, пытались спастись от непогоды. Кто-то прикрывался сумками, кто-то использовал водоотталкивающие заклинания, перестававшие спасать довольно быстро — слишком сильный ливень. — Он спит, — Му Цинфан зашел на кухню и тяжело рухнул на стул. — Все закончилось, — безэмоционально произнес Цзю. — Да. — Теперь ты ответишь на все мои вопросы. Цзю опустился перед Цинфаном на стул и посмотрел прямым взглядом. Цинфан прикрыл глаза и откинул голову. Говорить не хотелось. — Когда ты появился в этом мире? Что здесь происходило? Как ты познакомился с Дамблдором? — начал Цзю допрос. Му Цинфан некоторое время молчал, рассматривая потолок. — Около ста лет назад. Может чуть меньше. До первой магической войны. Меня выбросило недалеко от Годриковой Впадины. На могиле, — Му Цинфан не отрывал взгляда от белого потолка. — Как сейчас помню. «Салазар Слизерин». И твой портрет. Даже не признал сначала. А потом подумал, что тебя занесло в этот мир несколько столетий назад. Меня охватила ярость. Уж извини, но от могилы и камня на камне не осталось. Ты знал, что изначально в этом мире не погиб от рук Ло Бинхэ, а смог сбежать и спрятаться, а потом стал основателем Хогвартса? — Видел портрет в Тайной комнате, — спокойно ответил Цзю. — Понятно, — вздохнул Цинфан, помолчал некоторое время, а затем продолжил: — Я был ранен, потерян и не понимал ни слова, что мне пытались сказать. Меня нашла Батильда Бэгшот. Она очень плохо говорила по-китайски, но то, что я пытался донести, понять смогла. Вылечила и скрыла. Прятался у неё несколько лет, а потом по соседству переехала семья. Мать и двое детей. Дамблдоры. К тому моменту понимание английской речи не было проблемой, хотя говорить было сложно. Меня случайно заметила миссис Дамблдор. Они хорошо общались, и Батильда поделилась, что я целитель. Тогда и узнал, что детей было трое. Хотел спасти девочку, но было уже поздно. Ей могло помочь пересаженное золотое ядро. — Это невозможно, — нахмурился Шэнь Цзю. — В теории возможно. Позже я нашел задокументированный прецедент. — Что вообще случилось с ребенком? — Девочка заперла всю свою магию внутри, и её магические каналы стали гнить. Единственное, что было реально сделать — лишить девочку магических сил. Но так она недолго прожила бы. Её старшие братья меня тогда порвать были готовы. Альбус относился спокойнее и думал над тем, как выводить магию из её тела без вреда здоровью. А вот Аберфорт меня возненавидел. К Батильде приехал племянник, и мне пришлось уйти. Я оставил Дамблдоров за спиной без сожалений. Альбус нашел меня через несколько десятков лет, пока я путешествовал. Ну как, путешествовал — просто шел, сам не зная куда. Брел и не думал, что буду делать дальше. Не было обнаружено ни твоего присутствия, ни присутствия Нин Иньин в этом мире. — Почему? Инъин говорила, что связывалась с тобой, — сглотнул Цзю. — Когда я расширил портал, меня настиг Ло Бинхэ. Сражение было коротким, и я получил рану во весь бок. Меня прикрыл Вэй Цинвэй. Тогда думал, что он погиб. — Он выжил? — Да, — Цинфан улыбнулся. — Вы скоро встретитесь, думаю. Меня закинуло дальше всех, так как атака Ло Бинхэ сильно сбила портал. Инъин успела войти до прихода демона, а вот мне не удалось. Временные настройки были искажены. Вошедший через мгновение Вэй Цинвэй оказался в десятилетиях от меня. Цинфан замолчал. В его голове крутилось множество мыслей, которые было сложно выразить простыми словами. Если вдаваться в подробности, то рассказ мог длиться до следующего утра, но многое освещать просто не имело смысла. Оно либо было незначительно, вроде того, как Му Цинфан попал в снежную бурю и его вытащил с того света местный шаман. Либо он сам не помнил детали, и рассказ вызвал бы больше вопросов, чем дал ответов. — Дамблдор нашел меня во время, когда накалилась ситуация с Гриндевальдом, хотел привлечь на свою сторону, но получил отказ. Мне тогда было так наплевать на весь мир. Я ждал смерти. Жил в Сибири на отшибе. Познакомился с крайне экстравагантной ведьмой. Вокруг неё кипела жизнь, и она вся была живой и искрящейся. Никогда не встречал таких людей. И я бы остался жить в Сибири, но почувствовал вспышку того самого портала. Прошло почти пятьдесят лет. Даже не поверил себе, но в Англию вернулся. Нашел Цинвэя. Он был в ужасном состоянии, едва живой. Тогда я снова пошел к Батильде. Она согласилась помочь, но долг мой «подарила» Дамблдору. Однако Альбусу пришлось согласиться с тем, что я простой целитель и не более. Снова стало тихо. Дождь заливал окна. Небо будто оплакивало то одинокое время, что провел целитель Му в холодных краях потерянным и даже беспомощным. — Ясно, — Цзю провел рукой по лицу. — Почему Регулус Блэк жив? Он ведь должен быть мертвым. — Ты так в этом уверен? — Цинфан склонил голову к плечу. — Ты сам знаешь, почему я в этом уверен, — с раздражением произнес Цзю. — Да. Знаю. Он пришел ко мне, хотя планировал идти к Дамблдору. Ребенок, — фыркнул Цинфан. — Думал, что перехитрил своего господина, но Реддл понял, что его секрет раскрыт. Поэтому Регулуса объявили предателем без суда и следствия. Мы пошли за той дрянью вместе. Отправься Регулус один — остался бы там навсегда. — Вы забрали крестраж. Что дальше? — А дальше все просто! — Цинфан качнулся вперед. — Та ведьма, с которой я познакомился в Сибири, искала себе замену! Мы подобрали Регулусу имя, она наплела с три короба своему начальству, и мы спрятали его в Колдовстворце. Сейчас я выдернул его оттуда ненадолго, Регулус уже должен был вернуться. — Почему туда? — Русские маги легче всего относятся к мутному прошлому, потому что берут такие обеты, что ты либо их соблюдаешь, либо умираешь на месте. Цзю выдохнул. — Когда ты стал анимагом? — Когда жил на Камчатке. Я там провел полтора года, вот и выучился. Регистрироваться не стал — слишком приметный. — Это наказуемо. — Ну и что? Шисюн Шэнь, я провел девятьсот лет в постоянной войне с верховным небесным демоном. И пусть бы я сражался, но нет! Постоянно искалеченные тела, изуродованные лица. А когда я сам встал против него, то этому демону хватило двух ударов, чтобы я не смог даже поднять меч. Пятьдесят лет скитался по миру, где даже намека не было на кого-то, кому можно рассказать свою историю. Я просто устал. Умру и умру. Азкабан меня не пугает. А дементоров я хочу изучить. Довольно интересный феномен — дементоры, — внезапно перевел тему Му Цинфан. — Они ни живые, ни мертвые, ни искусственные, ни настоящие. Это не твари, не животные, не призраки, не демоны. Они буквально — ничто. Ничто, которое поглощает все. И они боятся людей с золотыми ядрами. — Ты знал, что у Сириуса Блэка есть золотое ядро. — Ты мог хотя бы изобразить вопрос? — В этом есть смысл? — Элементарная вежливость. Да, я знал. Я видел его, когда был в Азкабане. — Ты знал, потому что у Регулуса Блэка оно тоже есть, — твердо сказал Цзю. — Ну и это тоже, — вздохнул Цинфан. — Дело в основателе рода Блэков. Я подозреваю, что это был Ло Бинхэ этого мира. — Что? — Цзю замер, а Цинфан повел плечами. — Я не уверен, портретов не сохранилось. Но есть словесные описания. — Блэки были при основателях, — пробормотал Цзю. — Разве они не пришли из Норвегии вместе с Ноттами? — Старший сын основателя рода Блэков, а также второй глава рода, был учеником Годрика Гриффиндора, — спокойно пояснил Цинфан. — Я тоже сначала отмел этот вариант. Но потом вчитался внимательнее. Никто из Блэков не пересекался с самим Слизерином. — Я уверен, что пересекался. — Нет, шисюн, не пересекался. Блэки появились в истории одновременно с исчезновением Салазара Слизерина. Точных дат нет, а временной промежуток настолько узкий, что сложно достоверно сказать, что за чем шло. — Это твои домыслы. Достоверных источников нет, — Шэнь мотнул головой. — Есть. Заблокированный Блэк Мэнор на востоке Уилтшира. Если мы сможем попасть туда, мы доберемся до личных дневников глав Блэков. Возможно, там есть портрет. — Это уже не важно! — рявкнул Цзю и подскочил. — Уже не важно… В этом мире Ло Бинхэ всего лишь прошлое. — Ты прав, шисюн. Цзю замер, тяжело дыша, словно загнанная лошадь. К горлу подступила тошнота. Один Ло Бинхэ был катастрофой, а если их будет два? Если они разблокируют Мэнор, и оттуда вырвется второй древний демон? Цзю глубоко вдохнул и медленно выдохнул, приводя мысли в порядок. Это не важно. Во всяком случае, сейчас. Цзю опустился на стул. — Что ты планируешь делать дальше? — Цзю откинулся на спинку и внимательно посмотрел на Цинфана. — Не знаю, — пожал плечами Цинфан. — Шиди Му, — Цзю понизил голос. — Я правда не знаю, шисюн. Не знаю. Моя завеса истончилась настолько, что её хватит максимум на два года, — Цинфан замолчал, прикрыв глаза. — Хотя, думаю, у нас и этих двух лет нет. — Это животное… — Может раньше, он и был простым «животным», шисюн, но не забывай, кто он. Сейчас он старше и опытнее тебя. Сильнее. Как только он прорвется, у нас не будет времени даже написать завещание. — Совсем никаких идей? — Цзю облокотился на стол и зарылся ладонями в волосы, опуская лицо. — Нет, — после некоторого молчания ровно сказал Цинфан, подавляя сожаление от собственной лжи.

***

Ритуал почти провалился. Цзю наблюдал за оборотнем с исследовательским интересом. Первая жертва валялась в углу растерзанным куском фарша. Вторая забилась в угол и плакала, пытаясь вымолить пощаду. — Если провалится, то можно будет подарить его шкуру дорогой Августе, — практично предложил Му Цинфан. — Думаю, за такой дар она нам всё простит. Даже будущие грехи. Шэнь Цзю кивнул. В целом, логичное предложение. Ремус Люпин не справлялся с озлобленным и оголодавшим волком внутри себя. Прежде чем начинать подготовку к ритуалу Ремуса, Шэнь Цзю подробно опросил пришедшего в себя Невилла. — Я… — Невилл замялся. — Я просто пообещал ему, что не обману его и дам напиться крови… — Невилл, ты же знаешь, что убивать нельзя? Ты не думаешь, что можешь потерять контроль, когда волк поймет, что был обманут? — серьезно спросил Цзю. — Да, я понимаю, — Невилл кивнул, чуть улыбаясь от того, что любимый профессор обращается к нему по имени. Это грело. — Но я пообещал ему крови… Конкретного человека. И даже сейчас… Невилл нахмурился. Он плохо понимал новую часть себя. Волк не говорил, а будто «встраивал» свои желания в желания самого Невилла. — Он просто хочет мяса, — озадаченно сказал Невилл. — Сырого. — Есть сырое нельзя, — почти пропищал Цинфан из-за спины Цзю. — Может, его устроит слабая прожарка? — Не знаю, — все еще озадаченно произнес Невилл. — Он согласен попробовать. Просто договорись с ним. Сказать легко. Но вот убедить зверя, которого подавляли десятилетиями… — Не справляется, — разочарованно вздохнул Цзю. — Все зелья впустую. — Да подожди ты, — махнул рукой Цинфан. — У ребенка получилось быстрее, — скривился Цзю. — Ну ты сравнил! — всплеснул руками Му Цинфан. — Новорожденного волчонка и забитого зверя! Люпин же свою животную часть давил всякой дрянью и не принимал в упор. — Такая большая разница? Ну пусть жрет по овечке в день в сыром виде, — скептично предложил Цзю. — Ты не понимаешь, — Цинфан прищелкнул пальцами. Он пребывал в немалом возбуждении. — Это взрослый оборотень. У него может быть собственный разум. Зверь Лонгботтома сейчас буквально младенец, он выказывает свои хотелки образами и чувствами. А тут — взрослая особь! — Животное и есть животное. — Магическое животное. Я уверен, что у него есть собственный разум. Примитивный, движимый инстинктами, но есть. Шэнь Цзю скучающе прислонился спиной к стене. Бушевавший внутри барьера оборотень замер. Послушай меня. Последний раз. Я больше не буду тебя подавлять. Это была не первая попытка уговорить волка. Люпин чувствовал как выдыхается. ЛОЖЬ. В этом больше нет смысла. ЛОЖЬ. Меня не принимают. Ни без тебя, ни с тобой. И не примут. Никто не примет. Как бы ты ни был мне омерзителен, как бы я ни был ненавидим тобой, но… Только мы есть друг у друга. Эти люди за барьером. Они убьют нас, если я не справлюсь. УБЬЮ. Не сможешь. Не их. Ты разве не чувствуешь, что они нечто большее, чем кажутся? Разве не ты мне подсказал, что человек в черном не тот, за кого себя выдает? … Только в облике человека мы уйдем отсюда живыми. Позволь мне выучить сына подруги. Позволь мне жить, как человеку. И тогда я дам тебе утолить голод. Ведь тебе нужны не человеческие жизни. Тебе нужно мясо. Так значимо, чье оно? ОТДАЙ МНЕ КОНТРОЛЬ, КОГДА БУДЕШЬ С ЭТИМ ЧЕЛОВЕКОМ. Он в жизни на это не пойдет. ТОЛЬКО КОНТРОЛЬ НАД РАЗУМОМ И ТЕЛОМ. Я НЕ БУДУ ОБРАЩАТЬСЯ. Разве такое возможно? ДА. Тебе не убить его. Так зачем? ОН ИНОЙ. ЧЕЛОВЕКУ НЕ ПОНЯТЬ. ОН СДЕЛАЕТ НАС СИЛЬНЕЕ. Один раз. — О, — удивленно произнес Шэнь Цзю, наблюдая, как Ремус Люпин обращается назад в человека.

***

Азкабан был местом, говоря про которое невозможно было приукрасить. Мрачное, холодное и опустошающее. Шэнь Цзю, посетивший это негостеприимное место, передернул плечами. В магической тюрьме было три отсека. Первый, для посетителей и администрации, — самый нижний этаж, хорошо утепленный, полностью защищенный изнутри рунными вязями и артефактами. Шэнь Цзю ждал в кабинете для посетителей, когда его окликнул голос из давнего прошлого. — Господин Снейп, мне передали, что вы желаете встречи с заключенным номер триста двенадцать, — Вэй Цинвэй, вежливо улыбаясь, стоял в проходе. — Господин Вэй, — Цзю сглотнул. Когда Цинфан говорил, что он встретит этого человека, Цзю не подозревал, что это произойдет так быстро. — Как глава Азкабана, я не мог позволить такого, но за вас поручился господин Дамблдор. Проигнорировать не получилось, — глава Вэй развел руками. — Благодарю за вашу отзывчивость, — скривил губы Шэнь Цзю и задался вопросом: «Знает или нет?» Второй отсек был для тех, кто попал в Азкабан за не особо тяжкие преступления. Поближе к дементорам, подальше от выхода. Но там были даже вполне человеческие условия и обустроенные камеры. Если заключенный попал во второй отсек, значит был шанс выйти. Шэнь Цзю шел по коридору и ловил заинтересованные взгляды. Шуметь не смели, глава Азкабана явно имел нерушимый авторитет. И третий отсек. Смертники. Одиночные крохотные камеры, больше похожие на шкафы с решетками. Что-то условно напоминающее подстилку — все, что полагалось преступнику. И дементоры, которые парили буквально за окнами. Плаха, на которой не рубили головы, а убивали медленно и мучительно. Еду приносили раз в день. «Черная» смена у работников была всего одна в месяц. Питер Петтигрю выглядел еще хуже, чем в прошлый раз. Тюремная роба висела на быстро исхудавшем теле, как на вешалке. Лицо осунулось, а глаза ввалились. Было видно, что Петтигрю явно долго не протянет в этом месте. — Здравствуй, Питер, — Цзю подошел к решеткам. Петтигрю мимолетно скользнул взглядом по гостю и проигнорировал его. «Что ты хотела спросить у него?» [Зачем он предал Поттеров? Что пообещал ему лорд?] Цзю не стал придумывать и просто передал вопросы Системы, но Питер даже не шелохнулся. — Зачем, Питер? Петтигрю не реагировал. — Неужели ты настолько жалок, что двух месяцев хватило, чтобы дементоры дожрали твои мозги? — А почему предал ты? — внезапно спросил Петтигрю. — Почему решил идти против Темного лорда? Ради этой шалавы? — Рот захлопни и не смей оскорблять память Лили. Ты не достоин даже упоминать её имя, — ровно сказал Цзю. — А мелкий Поттер-то черненький, — расхохотался Питер и, ухмыльнувшись, спросил: — Не твой, случаем? — Что тебе такого пообещал Лорд, что ты поскакал под знамя пожирателей? И даже принял метку, — Цзю полностью проигнорировал слова Питера. — Славу? Деньги? Почет? Тебе было достаточно ошиваться рядом с этими идиотами, чтобы получить это все. — И остаться в их тени?! — Питер подскочил и схватился за решетку, его лицо исказила застарелая обида. — Остаться тем самым четвертым прилипалой?! Бегает рядом, ну и пусть бегает! А то, что именно я добывал все сведения?! Я подвергался риску! Я был пойман Темным Лордом! У меня не было выбора, кроме как присягнуть! По лицу Питера покатились злые слезы. — В тот вечер обсуждалось нападение на Хогсмид… Ты там тоже был… Он… Он заметил меня, но позволил все подслушать… Я почти смог уйти, но он полностью заблокировал комнату и будто выключил всех, кроме меня… Я не смог сбежать. Не смог. — И струсил, — жестоко подвел итог Цзю. — А ты сам будто храбрый, да? — желчно выплюнул Питер. «Это пойдет за ответ?» [Да, хост, спасибо.] [В следующем году возродится Волдеморт. После турнира трех волшебников. Возродить его должен был Питер Петтигрю. По сюжету возрождение Лорда обязательно, он главный злодей. Но, думаю, так как мы закрыты в мире и не отслеживаемся сервером, то мы можем кое-что опустить. Но возрождение обязательно] «Петтигрю уже явно не помощник в этом», — с сомнением сказал Цзю Системе, смотря на то, как мужчина медленно оседает на пол камеры, продолжая плакать и бормотать себе под нос. [Придется вам, хост, этим заняться!] «Всегда мечтал поднимать лютых мертвецов. Вот бы они еще обладали разумом». [Не острите, хост] [У меня есть теория. Но она не особо жизнеспособна] «Вещай». [Есть кое-какой мастер в поднятии разумных лютых мертвецов. Но не факт, что он существует в этом мире] «Ну хоть что-то похожее на план». Цзю выдохнул и повернулся к ожидавшему его Цинвэю. «Знает или нет?»

***

Шэнь Цзю не верил в приметы. Совершенно. Однозначно. Но есть одна примета, которая работала стабильно из года в год. Если Альбус Дамблдор вызывает в школу в начале августа — это значит, что отпуск пойдет по… Не пойдет отпуск. Не пойдет… Цзю меланхолично перевел взгляд на портрет директора Блэка. Ради разнообразия уважаемый директор Блэк сегодня сидел у себя один. Но был настолько доволен жизнью, что Цзю подозревал, что это не «для разнообразия», а просто свидание уже закончилось. — Поэтому я прошу тебя, Северус, заняться этим и помочь Сириусу, — закончил свою проникновенную речь Дамблдор. — Директор, — нежнейше улыбнулся Цзю. У великого светлого мага дернулось веко. — При всем моем уважении, во-первых, этой псине я помогать не намерен. Второе, ваша фигура более внушительна и уважаема в министерстве, поэтому, думаю, процесс пройдет куда продуктивней, если вы сами займетесь вопросом Блэка. — Северус, я понимаю твою неприязнь к Сириусу, но это очень важный вопрос и… — Вы не можете его никому доверить, я понимаю, — Цзю прижал ладонь к груди и вздохнул. — И я также понимаю, что моя репутация бывшего пожирателя будет сомнительна при защите Сириуса Блэка. Но вы сможете его защитить и очистить его имя. А мне нужно собираться. У меня остался всего месяц, а так много дел. Желаю удачи в этой непростой ситуации, директор. Дамблдор только хлопал ресницами, наблюдая, как Шэнь Цзю покидает кабинет. — А он с характером, этот пацан, — усмехнулся Блэк. — На Талбота похож. — Вы имеете в виду одного из глав семьи Принц? — поинтересовался директор Диппет. — Именно, — усмехнулся Финеас Блэк. — Один в один. Помню, как выбирали, кто из нас будет директором Хогвартса. — Он мог и не рассчитывать, — откликнулся мужчина, чей портрет висел левее от Блэка. — Я скорее мантикору бы рекомендовал, чем его. Эти Принцы совершенно ненадежные. — Северус потомок Принцев, хоть и носит другую фамилию, — улыбнувшись, пояснил Дамблдор. — Вот что значит кровь! — хмыкнул Блэк. — И я планирую передать кресло директора Северусу, — добавил Дамблдор и поднялся. — Да куда же это годится! — всплеснули руками директора. Поднялся возмущенный гул портретов. — Принца! И в директора! — Да их в Азкабан пересажать надо! — Лучше сразу на плаху! — Северус будет лучшим директором, — возразил Дамблдор. — Но я не знаю, как его удержать. Он уже ускользает. Его не просто не интересует это место, он хочет покинуть Хогвартс. И меня это печалит. — Да вы совсем ополоумели, Альбус! — Вечная война между Слизерином и Гриффиндором стала затухать. Слизеринцы сосредоточились на собственном совершенствовании и возвышении. А оставшиеся без подначек Гриффиндорцы расслабились, перестав ждать удар в спину. Северус смог обуздать давнюю борьбу, показал маленьким змеям, что важна не победа, а то, что ты получаешь в итоге. Дамблдор вспомнил последний матч по квиддичу между Гриффиндором и Слизерином. Директор ясно видел, чем была занята зеленая команда. — Теперь это не война, а соперничество. Сам того не понимая, Северус объединяет факультеты. Медленно, работая только с одними, он влияет на всех. Что он сможет, когда встанет во главе школы? — Но он… — с сомнением протянул директор слева от Блэка. — Он Снейп. От Принцев там ничего нет, — мягко улыбнулся Дамблдор. — Но если его не интересует это, то что ты планируешь делать? — спросил Финеас Блэк. — Боюсь, мне придется поступить подло и загнать мальчика в еще больший долг, — Альбус Дамблдор печально вздохнул и погладил курлыкнувшего феникса по ярким перьям.