Кэсси Блэк против мира

      Покинув воздушное пространство Литтл Уингинга фордик сбавил ход, они взмыли чуть выше, и внизу стали проноситься затемненные холмистые луга. Из окна им улыбались звезды и Кэсси, положив щеку на Гаррину голову (которую тот прежде опустил ей на плечо), чувствовала небывалую прежде легкость. До школы оставался приблизительно месяц, они летели, окутанные теплом августовской ночи и полной свободы. Впереди было утро и Нора и четыре упоительных недели в спокойствие и безопасности. Кэсси еще никогда не испытывала этого мерцания в груди — все хорошо. Ни о чем не нужно было волноваться. Будто кто-то стянул все тяжелые оковы тревоги, и она снова взлетела. В буквальном смысле.       Буклю выпустили размять крылья, так что она летела за ними и нужно было особо сильно не гнать, дабы не перенапрячь сову, не вылезавшую все лето из своего жилища. Тем временем на заднем сиденье теснились Рон, Кэсси и Гарри. Последнего и Рона разделяла пустая на тот момент клетка Букли, а Кэсси с Гарри не разделяло ничего. Они неплохо умещались и без персонального пространства.       — Ну, так что произошло? — наконец спросил Рон. Гарри вздохнул и поведал им историю о домовике Добби и том, как упомянутый самого Гарри перехитрил.       — … Я выбегаю, а этот… Эльф сидит на серванте, торт тети Петунии левитирует, и он говорит — пообещайте не возвращаться в Хогвартс, Гарри Поттер, — тут Гарри на удивление точно передал голос домовика, Кэсси фыркнула. — Я ему отвечаю, что не могу, а он раз! И торт прямо на Дурслей сбросил. Это был конец света.       — М-да, вот это терроризм, — сдерживая смех поддакнула Кэсс. — Сбросить торт на маглов, черт возьми, вот преступление.       Гарри пихнул ее локтем в бок.       — Ай! Ладно, ладно, бедный ты, — уворачиваясь от локтя рассмеялась она.       — Это странно, — прокомментировал Фред, расслабленно державший руль одной вытянутой рукой.       — Да, домовики не могут колдовать без позволения хозяев, — добавил Фред.       Кэсси нахмурилась и перевела взгляд. В багажнике, в кармане сумки прятался полученный ею блокнот. Окружавшая его история становилась все подозрительнее. Если Добби не мог колдовать без разрешения хозяев — значит, кто-то поручил ему доставить Кэсси блокнот Тома, кем бы ни был Том. И вряд ли адресант был доброжелателем, учитывая полученный Гарри опыт, а следовательно, и Кэсси не стремился оказать помощь. Но отчаянные люди идут на отчаянные меры, и Блэк отмахнулась от мысли, как от неудобства. Если был хоть малейший шанс не возвращаться в приют — Кэсси была готова попытать удачу.       — Скорее всего, кто-то его к тебе подослал, — предположил Фред. — У тебя недоброжелателей в Хогвартсе нет?       — Есть, — в один голос ответила троица, занимавшая задние сиденья. И лица всех троих сразу скривились при мысли о Драко Малфое.       В тот момент предположение, что Драко мог подослать эльфа и помешать Гарриному возвращению в школу было легчайшим. Малфоя они вчетвером (с отсутствующей Гермионой) ненавидели, впрочем, со взаимностью — слизеринцу любое несчастье любого из квартета было бы на руку. Ни один из них в этом не сомневался. Но, задумалась Кэсси, тогда зачем подсылать с блокнотом?       Наверное, этот момент был лучшим, чтобы одуматься, попятиться, выбросить блокнот за борт и не вспоминать. Избавиться, как от проклятья. Но любопытство в меру — разве это убийственно? Да и Кэсси точно поймет, когда начнет пахнуть жареным. По крайней мере, сама Кэсси была в этом уверена.       — Драко Малфой, — процедил Гарри.       — А, сын Люциуса? — пояснил Джордж.       — Наверное. Малфой не слишком распространённая фамилия. А это важно?       — Я слышал, что про него говорил папа, — Фред начал тоном, каким обычно рассказывают страшилки у костра, поднося к подбородку фонарик. — Он был из последователей Сами-Знаете-Кого. Один из самых приближенных.       — А когда война закончилась, прикинулся, что его заставили, и якобы он сам ничего не делал, — фыркнул вдобавок Джордж.       — Думаете, Добби может быть домовиком Малфоев? — прервав свой долгий момент молчания спросила Кэсси.       — Это вероятно. Домовиков передают по наследству в старых волшебных домах. Малфои такие.       — Мама жалеет, что у нас нет эльфа, — добавил Фред. — Столько глажки на всю семью, а у нас только упырь на чердаке и целый сад гномов. Но у нас домовик не заведется. Они живут только в старинных особняках и замках.       — Так или иначе, — переменил тему Рон. — Я рад, что мы за вами прилетели. У нас дома, как всегда, скука. Еще и Перси закрылся в комнате и не давал мне отправлять письма своей совой. Чертов зануда.       Все посмеялись. Среди присутствовавших пяти гриффиндорцев не было ни одного фаната Перси, и вообще старост, так что безопасно было посмеяться. Хотя Гермиона, была бы она тогда с ними, скорее всего презентовала бы Рону подзатыльник.       — А ваш отец знает, что вы взяли его машину? — поинтересовался Гарри, ощерившись.       Рыжие братья замялись. Ответ, в целом, всем был знаком еще с самого начала.       — Нет, — ответил Рон. — Он сегодня работает в ночь. Нужно вернуть фордик, пока мама не проснулась.       — А где работает твой отец? — спросил Гарри, медленно, но верно сползавший спиной по Кэсси, пока не остановился, уже совсем лежа. За что и получивший щелчок по лбу. — Ай!       — Совсем обнаглел, — фыркнула Кэсси. Гарри так и остался, щекоча распространившимися повсюду колкими волосами Кэссины коленки.       — В отделе противозаконного использования изобретений маглов. Типа, расследует заколдованные чайники, или еще чего.       Кэсси вспомнила свой Уокмен и мысленно усмехнулась.       — А машина? Это же тоже изобретение маглов. Заколдованное, — отметил Гарри.       — У папы полон гараж всяких магловских штук. У него прямо бзик — найдет что-то новое, разберет, заколдует и опять соберет. Ему себя самого арестовать надо. Мама постоянно на это жутко злится, — рассмеялся Фред.       Они продолжали полет. Кэсси глядела в окно, где разливалось темно синее, звездное-звездное небо. Чем дальше от Лондона, тем оно становилось чище, кристальнее, размывались темно зеленые склоны далеко внизу. Да, дневник — определенно не самая безопасная вещица. И все-таки, какова жизнь без риска? Где-то возле сиденья Рона попискивала Короста, нелестно напоминая Кэсси о месяце, проведенном в компании соплеменников пищащего существа, и она поморщилась.       — Угомони свою щетку, Рон, — фыркнула Блэк, закатывая глаза, когда грызун от страха скрылся в рукаве рыжего.       — Она боится высоты, — защищался Рон. — И тебя.       — Правильно, — парировала Кэсси. — А то еще один звук — и я ее с этой высоты спущу.       Дорога была дальняя. Рон задремал, посапывая в тон гудению умеренной скорости, Джордж открутил окно, впуская легкий весенний ветерок, и Кэсси откинулась и расслабилась. Все было хорошо. Они ехали в Нору, или, скорее, летели, ничего ей не угрожало, а дневник? Что ей могут сделать какие-то странички и возникающие из неоткуда слова? Оскорбить? Угрожать? Так что — опасности не было. Воландеморта Гарри победил в июне, а хуже Воландеморта не было ничего. Если они справились с ним — какое зло мог ей причинить Том Марволо Реддл?       А какое добро?       — Я скучал, — слегка сонно отозвалась растрепанная голова, покоившаяся у Кэсси на коленях.       — Я тоже, — усмехнулась она. — Кстати, с прошедшим.       — Спаси… — он зевнул. — …бо.       Кэсси подавила смех.       — Смотри муху не проглоти, дурик.       — Ой да иди ты, — Гарри закатил глаза. — Я думал у нас… — снова зевнул. — … Теплый момент. Ты и я.       — Там Гред и Фордж впереди, — заметила Кэсси, скептично фыркнув.       — Шучу, — ехидно оскалился он. — Как в приюте?       Она слегка потухла. Дамианова рука вновь вспыхнула, опрометчивый удар, пресмыкающееся «не надо», крысы, шуршащие, замышляющие недоброе. Шесть утра и душ, и Кларисса Бернстайн, со своими растянутыми в насмешке тонкими губами, и Эмма, и ее злорадствующая красота. И стыд. Жгучий, обжигающий, ошпаривающий стыд. Ведь она совершенно открыта, нараспашку, а они пользовались. И, венец всему — блокнот. Обещанные золотые горы, азарт эмоциональной инвестиции, и то, что она легко расписалась, ставя ва-банк. Лучь надежды — Том тоже был в приюте. Том понимал. Так как же там было?       — Нормально.       — А что с губой?       Она запнулась.       — Подралась.       Гарри с уважением к такому храброму поступку ухмыльнулся, глядя на нее снизу.       — Кру-у-то, — протянул, и снова зевнул.       — Спи давай, чудик, — хмыкнула Кэсси. Гарри хотел что-то еще возразить, закрыл глаза, она услужливо сняла с него очки, тот протянул сквозь сон благодарность — и забылся.       Когда они проснулись уже светало. Прозрачная белая заря сменила глубь звездного индиго, холмистые деревни завесил реденький кисейный туман. Кэсс потянулась, спина немного ныла от длительного пребывания в одном положении, но, к ее счастью, Рон возвестил:       — Вон, наше шассе. Минут через десять будем.       Они стали снижаться достаточно стремительно. Их шатнуло вперед, и машина приближалась к земле под углом 50 градусов, как-то неожиданно брякнула, оказалось, оземь, и, проехав небольшие заросли — они прибыли. Кэсси открыла дверь и, наклонив голову через проем, увидела дом. Хотя, домом это было назвать сложно.       Изначально, похоже, был только маленький сарай, но постепенно к нему стали приделываться все новые и новые флигели, так, что башня дома «сделай это сам» чуть пошатывалась. Балки и материалы, из которых сооружали все новые помещения, не совпадали, из-за этого жилище немного походило на лоскутное одеяло, приглушенно цветастое. Все вывалились из машины. У Гарри все никак не получалось вытащить с заднего сиденья свой чемодан, и Кэсси пришлось, закатив глаза, отстранить его и с усилием дернуть наконец поддавшийся переноске предмет. Фред укатил фордик в гараж.       — Кажется, успели, — выдохнул Рон.       Из гаража поспешил вернуться Фред.       — Так, сейчас все быстро наверх, а потом мама позовет на завтрак, и мы спустимся и скажем «о, смотри кого ночью принесло!», и никто не узнает, что мы брали машину, — проинструктировал он.       Все кивнули. Рон махнул рукой, приглашая Кэсс и Гарри следовать за ним.       — Пошли, у нас есть старая комната Чарли, правда, там всякий хлам лежит…       — Нам не привыкать, — усмехнулась Кэсси.       Но только они обернулись, дабы поспешить в дом, они встретились с взбешенным взглядом шагающей к ним Миссис Уизли.       — Ой, — только и сумел Фред.       — Нам кирдык, — добавил Джордж. Рон молчал, позеленев.       Миссис Уизли остановилась перед ними, брови нахмурены, взгляд добрых глаз разъяренно перескакивал с одного брата на другого, руки на бедрах — короче, образец справедливого гнева.       — Доброе утро, мам, — Джордж виновато ощерился.       Секунда паузы, у Миссис Уизли дернулся глаз, и наконец:       — Вы хоть представляете, как я волновалась?!       — Ну мама, прости, нам надо было…       — Ни записки! Ничего! Постели пустые! Машины в гараже нет! Вы могли разбиться! Никогда у нас такого не было ни с Чарли, ни с Биллом, ни с Перси!       — О, идеальный Перси, — пробормотал Фред и закатил глаза.       — А ЛУЧШЕ БЫ ВЗЯЛИ С НЕГО ПРИМЕР! — вскрикнула женщина, тыкая в грудь Фреда указательным пальцем. — Вы могли разбиться, вас могли заметить, вы могли лишить отца работы!       Выговор продолжался вечность. Кэсси и Гарри неловко переступали с ноги на ногу, зная, что это они виновники переполоха и раздора в семье рыжих. Но, наконец, оборвавшись на полуслове, Миссис Уизли отдышалась и повернулась к ним с доброжелательной улыбкой.       — Очень рада вас видеть, дорогие, заходите, будем завтракать.       У Кэсси отлегло, и пятерка потащилась в дом. Кухня была маленькая, посредине стоял тяжелый деревянный стол, за который все плюхнулись, некоторые виновато вздыхая, другие оглядываясь с утомленным обрегчением. Блэк, только сейчас догнанная голодом и усталостью, расплылась по столешнице, словно растаявшее мороженное. Она услышала металлический звук опущенной на плиту сковороды, щелчок огня, и что-то стало равномерно потрескивать и блаженно пахнуть беконом.       — Я вас, конечно же, не обвиняю, милые, — улыбчиво произнесла Миссис Уизли, накладывая Кэсс с Гарри такую порцию яиц и бекона, что у первой глаза раскрылись нараспашку. — Мы и сами уж хотели вас забрать, просто Дамблдор медлил с ответом Римусу, но вот недавно получили добро, и мы просто ждали, может Гарри проявится до пятницы… Ну ничего, все что не делается — к лучшему. Но лететь на нелегальной машине через всю страну! — тут она бросила острый взгляд сыновьям. — Это уж чересчур. Ешьте, Мерлин, вы такие худые!       Она отвернулась обратно к плите и Гарри лукаво прищурился.       — Да, Кэсс, ты, конечно, такая доск…       — Я тебе сейчас дам доску, олень слепой, — шикнула Кэсси, накалывая еду на вилку с наглядным усердием.       В этот момент на кухне появилось еще одно действующее лицо — девочка в длинной ночной рубашке появилась в проеме, Кэсси лениво перевела взгляд, девочка, увидя Гарри, пискнула и снова скрылась.       — Вот видишь, какой ты страшный. Детей пугаешь, — ухмыльнулась Кэсси.       — Это моя сестра, Джинни, — объяснил Рон. — Она о тебе все лето трещит.       — Ага, — поддакнул Фред. — Наверное еще автограф попросит.       — У-у-у, — насмешливо протянула Кэсс. — Так у тебя уже и поклонницы есть, очкарик…       — Завидуй молча, — буркнул смешавшийся Гарри.       Когда все закончили трапезу они сдали тарелки Миссис Уизли, братья были отправлены расчищать сад от гномов, а прибывшие поспать наверх. Но, как только они добрались до выделенной им комнаты и оставили вещи, они поняли, что сна ни в одном глазу, и поспешили присоединиться к садоводам.       — У маглов тоже есть садовые гномы, — отметил Гарри, когда им выдали перчатки, и Кэсси долго и усердно их натягивала.       — Ага, такие Санта-Клаусы с удочками, — фыркнул Рон, вытягивая что-то из куста гортензии. — Вот — гном.       В руке у него висело что-то, с головой, как картофелина, сморщенное, кожаное и коричневое, отбивающееся тонкими ножками и визжащее писклявым голоском «Пусти! Пусти!». Рон схватил существо за щиколотки, и стал крутить над головой, как лассо. Гарри и Кэсси шокировано наблюдали за актом жестокости. Рон закатил глаза.       — Да не больно им! Их просто надо покрутить, чтоб в голове закружилось и они не нашли путь обратно в норы.       Гарри и Кэсс принялись за работу. Поначалу новички оказывали гномам сострадание, за что, чувствуя слабость, паразиты кусали их маленькими острыми зубами в руки.       — Ах ты дрянь мелкая, — прошипела Кэсси, после очередного прицеленного укуса, раскрутила гнома и со всей силы швырнула через забор.       Вскоре они превратили экстрадицию гномов в соревнование. Один за другим, сморщенные человечки перелетали через ограду, впоследствии образовалась целая шеренга и они, свесив плечи, побрели прочь.       — Вернутся еще, — фыркнул Рон. — Папа с ними слишком нежничает.       Впятером наконец уловив дыхание, они вернулись в дом, перчатки были отброшены в корзину, как раз в тот момент, когда дверь отворилась и захлопнулась.       — О, — Фред отправился на кухню. — Папа вернулся.       За обеденным столом они нашли Мистера Уизли. Он был высокий и худой, с рыжеватой лысиной и прямоугольными очками, которые на тот момент были сняты для удобства — он устало потирал переносицу.       — Ну и ночка, — вздохнул он, все любопытно сели за стол. — Девять вызовов!       — Были интересные случаи, пап? — поинтересовался Фред. Мистер Уизли покачал головой.       — Пара уменьшающихся ключей и заколдованный чайник.       — Зачем кому-либо уменьшающиеся ключи? — удивился Джордж.       — Ловушка для маглов. Они ведь никогда не признают, что ключи исчезают, проще им поверить, что потеряли. Просто не хотят замечать магию, даже если она у них под носом. Чего только наши не заклинают…       — Например АВТОМОБИЛИ?!       Все обернулись. Миссис Уизли угрожающе метила в Мистера Уизли плошкой. Рон, почувствовав приближающийся скандал, потянул Кэсс и Гарри за собой.       — Пойдемте, покажу вам мою комнату.       Лестница недовольно скрипела, когда они по ней взбирались, по бокам, на шатающихся стенах красовались рисунки и колдографии. Кверху обои менялись, место стыка двух разных принтов неуклюже, но уютно покрывали рамочки, из которых им приветливо махали другие, маленькие, чёрно-белые Уизли. Когда они добрались до предпоследнего жилого этажа, из приоткрытой дверцы на Гарри устремились две любопытные карие радужки.       — Джинни, — фыркнул Рон, когда они наконец достигли его двери. — Не знаю, что с ней. Обычно она не устает болтать.       Кэсси взъерошила Гарри волосы (тот тщетно и нестарательно попытался отогнать ее руку).       — Ну а на кого не действует этот красавец, а? — она насмешливо хихикнула, когда Гарри, закатывая глаза и хмурясь, закрыл за ними дверь.       Комната Рона находилась как раз в том состоянии заполненности, которую взрослые уже называли «ну и хламовник!» а ровесники «вот это комната!». Чего там только не было. Карты, которые сами себя перетасовывали, аквариум с лягушачьей икрой, коллекция камней странных форм (в том числе и один фаллической, и это вызвало у троих взрыв смеха).       — Здесь, конечно, тесновато, — вздохнул Рон, будто извиняясь.       — Здесь прекрасно, — поспешил Гарри. Кэсси хлопнула Рона по плечу.       — У меня вообще комнаты нет, так что радуйся.       Перед обедом их выгнали во двор, дабы дать Миссис Уизли беспрепятственно помыть полы. От скуки они сначала просто ловили солнечные лучи, распластавшись на траве, потом стали играть в карты. Гарри не умел и постоянно проигрывал. Кэсси в какой-то момент устала его учить, и они решили переключиться на Квиддич.       Метлы у семейства Уизли были старые и потрепанные, вроде тех, на которых они учились летать в Хогвартсе. Гарри, из вежливости, взял тоже метлу из небольшой корзины, чтобы не выделяться со своим Нимбусом. Кэсси не летала с того времени, когда у них закончились занятия с Мадам Трюк, но, вскарабкавшись на метлу, она с приятным удивлением заметила, что еще не все позабыла. Они стали играть с одним Квоффлом, ведь их было трое. По правде, это был почти не Квиддич, а просто поочередное перекидывание мяча, что нисколько не убавляло занятию веселья. Кэсси чувствовала себя невероятно свободной. Никаких оценивающих глаз, ни одного судьи, просто она и друзья, в воздухе, летом, без каких-либо забот.       Гарри, как всегда, лучше всех управлялся с метлой. Но Квоффл был явно не его сильной стороной. Мячом охотника полностью владела Кэсси, с энергией и азартом, прицелено запуская его мимо одного из друзей — она чувствовала себя в своей стихии. Когда Гарри ловил Квоффл — он оборонялся. Когда мяч был в руках у Блэк — она нападала.       — А ты неплохо играешь! — крикнул с земли Джордж, наблюдавший за их импровизированным матчем.       — Ага! — откликнулась Кэсси, вновь одолевая Рона заброшенным через его голову мячом. — Ну, не зевай, гроссмейстер!       — Будешь пробоваться в этом году? — поинтересовался наблюдавший.       — Наверное. Вряд ли меня возьмут. Я только на втором курсе, — Кэсси пожала плечами. В последний раз поймав мяч — трио приземлилось.       — Вообще не важно, на каком ты курсе, — отмахнулся Джордж. — Главное — уметь играть.       Ребята отряхнули метлы и сложили обратно в небольшую корзину, походившую на магловскую подставку для зонтов. Миссис Уизли позвала всех обедать.       Первый день в Норе поразил ее этим совершенно новым чувством — летней праздности. После обеда они помогли Миссис Уизли убраться на кухне и им оставалось делать… Ничего. У Гарри, по крайней мере, остались несделанные каникулярные уроки, у Кэсси даже их не было. Поэтому, в конце концов, ей осталось лежать и наблюдать за тем, как Гарри боролся с эссе по трансфигурации.              Вечер в Норе был спокойным и беспечным. Сверчки трещали свою серенаду, солнце, лениво закатившись за горизонт, оставило белесую полосу, освещавшую индиго засыпающих небес и сереющие облака, еще совсем недавно бывшие малиновыми в свете последних лучей. Ужинали при открытых дверях на кухне. Уютный, летний оранжевый свет обогревал и так теплую темноту августовского вечера. Над столом властвовал вишневый пирог и лимонад. И смех — Мистер Уизли рассказывал про Наземникуса и его котлы. В конце концов — стол опустел, присутствовавшие стали зевать, и по мановению палочки хозяйки скатерть очистилась, посуда стала сама себя мыть, и все поплелись в кровати.              — Миссис Уизли, — слегка пристыженно обратилась Кэсси, оставшись дольше, чем другие.              — Да, дорогая?              — А Римус, ему ведь надо…              — Я уже отправила сову сегодня утром, — добросердечно улыбнулась женщина, вытирая руки о кухонное полотенце. — В Уэльсе дожди, должно быть, Эррол немного задерживается. Не волнуйся, дорогая.              Кэсси неловко улыбнулась, несколько успокоенная, и поднялась наверх в выделенную им с Гарри спальню.              Он ужасно смешно выглядел, в футболке, висящей на нем, как туника, и без очков. Так как он был отчаянно близорукий и носил очки минусы его глаза обычно казались меньше, чем были на самом деле.              — Ты хоть видишь что? — усмехнувшись передразнила она.              — Кэсс, — с напускным раздражением он плюхнулся в постель.              Она слегка рассмеялась и тоже заняла свою кровать. Заснуть не получалось.       — Гарри?       — Ммм…?       — Спишь?       — Пытаюсь.       — Ладно.       Минута молчания.       — Спокойной ночи, — прошептала она.       — Мхммм, — сонно ответил уютно скрутившийся на кровати Гарри.              Кэсси полчаса лежала, уставившись в шатающийся потолок. Луна окрашивала комнату в таинственный голубой цвет, и Кэсси думала. В ней боролись две позиции. Достать дневник и снова поговорить с Томом? Или прислушаться ко всем тревожным знакам и не лезть в тихие, обманчивые воды волшебного артефакта?       Не прислушаться к обещанию из сна — вернуться после учебного года в приют. К еще более выросшему, усилившемуся Дамиану. Кто знает, что сможет позволить себе Рихтер шестнадцати лет, чего еще не мог пятнадцатилетний?       А если пойти на риск? Если есть хоть малейший, хоть крохотный шанс, что Том Марволо Реддл не врет, у нее есть возможность все исправить. Избавиться от приюта, освободиться, никогда больше не чувствовать боли и унижения седых стен Святого Дунстана. Если так, какая разница, каким методом? Какая разница, чем она достигнет этой свободы?       Кэсси вспомнила беззаботность, с которой Уизли принимали свой спокойный образ жизни. Своего отца, приходящего с работы, настоящего и уставшего. Который здесь, и осязаем, и самой большой его провинностью можно назвать только заколдованный Форд Англия. Который за ужином рассказывает бытовые анекдоты про министерские будни, про подорожание котлов, который помогает расставить стол и помогает его убрать. Который ерошит сыновьям волосы и целует дочь в макушку. Для Уизли это — норма, данность. У Кэсси этого не было.       Для них данность — любящая мать. Добродушно журящая их за неряшливость или безответственность просто потому, что их любит. Мать, которая выслушает, поставит на стол кружку с теплым чаем, погладит по голове, когда надо, даст совет, если попросить, обнимет, когда заплачешь. Для Уизли это — данность.       У Кэсси этого не было.       Сквозь зависть лишенного наблюдателя она мечтала. Но эти мечты прерывались реальностью. Недоступностью такой жизни. Ей не воскресить своей матери. И никогда не увидеть отца. Или?       Она присела на кровати. Брать или не брать? Ну что может быть опасного в каком-то блокноте?       Ну а вдруг — проклятый?       Кэсси нахмурилась. Если б был заколдованный — она бы почувствовала.       Ну, была не была. Она перегнулась через бортик кровати и вытянула из вещей блокнот и перо. Замочила в чернилах и, опустив пару капель на пустую бумагу…       Привет.       Пустота страницы проглотила ее приветствие.       Здравствуй снова, Кассиопея.       Холодок опасности быстро превратился в мурашки любопытства, и Кэсси снова опустила кончик пера на поверхность шершавой бумаги.       Это ты был в моих снах?       Ответ последовал мгновенно.       Да.       Ты правда можешь помочь мне?        После этого вопроса Том медлил.       Конечно, Кассиопея. Но, для начала, расскажи мне про себя.       Кэсси минуту думала, с чего начать. А потом излила на бумагу все. Про приют, про родителей, про Дамиана и открытые душевые. И Том слушал.       И Том ее понимал.

***

      Со дня их приезда в Нору прошла неделя. Гарри и Кэсси, с непривычки, всю эту неделю удивлялись всяким обыденностям семьи Уизли. Говорящим зеркалам, громыхающему упырю на чердаке, взрывным экспериментам близнецов. Ну и прежде всего — тому, как тепло Уизли принимали даже каких-то незнакомых детей. Они, казалось бы, просто приятели Рона, на эту неделю, на время, стали будто членами семьи. Иногда Кэсси и Гарри переглядывались, и в этом взгляде оба заключали свое удивление и внезапный комфорт.       11 августа Кэсси проснулась (по приютским меркам) непростительно поздно — в девять утра. Прошлой ночью они с Гарри и Роном задержались в комнате близнецов — допоздна играли в плюй-камни и рассказывали страшилки. Потому Гарри (быстро привыкший не просыпаться ровно в шесть каждый день. Кэсси этой привычки так и не стряхнула), когда она присела, вытирая из глаз остатки сна — еще дремал, посапывая. Она встала, завязала волосы (уже начинавшие отрастать) и, чтобы эффективно немедленно разбудить друга, щелкнула его по лбу. Он тут же сонно сморщился и стал потирать пораженное место.       — Кэсси, черт, — недовольно промямлил тот, щурясь от света, и от того, что ничего не видел, но все равно стал шарить по прикроватному столику в поисках очков.       — Вставай давай, кто рано не встает, тот не ест.       Он все не мог найти очки. Кэсси фыркнула и стащила их со столика, надевая ему на нос.       — Эх ты, очкарик в попе шарик. Морковку надо есть, — она покачала головой.       Спустя пятнадцать минут они подхватили Рона и веселой (зевающей) компанией спускались на завтрак. За столом уже присутствовали Мистер и Миссис Уизли и Джинни, которая, увидя, откровенно говоря, не блещущего привлекательностью, заспанного Поттера, уронила тарелку с кашей, и сразу же нырнула ее достать. Гарри притворился, что ничего не заметил. Кэсси остро на него взглянула.       — Да что я сделал?! — недоуменно прошептал тот.       — Вот именно, что ничего! А должен был помочь! — шикнула Блэк, садясь за стол. Джинни всплыла, совершенно красная. — Не стесняйся перед ним, дурак он полный, да и все.       — Ага, — буркнул упомянутый дурак. Джинни робко улыбнулась, расслабляясь.       — Даже эссе по трансфигурации написать не может, отчаянный случай, — Кэсси насмешливо оскалилась, Гарри закатил глаза, Джинни была утешена и сдержанно посмеялась.       — Письма из школы, — Мистер Уизли протянул троим пришедшим желтые конверты. — Еще тебе от Римуса.       Кэсси просияла, принимая послание от крестного.       — Спасибо.       — И для вас из Хогвартса, — Мистер Уизли обратился к спустившимся близнецам, протягивая им письма.       Пока Миссис Уизли расставляла и заполняла их тарелки завтраком, все читали уведомления от Макгонагалл.       — Семь книг Локонса? — Рон приподнял бровь.       — И у нас, — Фред озадаченно осматривал список книг. — Наверняка новая учительница ЗОТИ — ведьма.       Кэсси сверкнула раздражением, и Фред отступил, занимая взгляд рассматриванием своей тарелки. Тем временем на завтрак спустился Перси и Рон извлек из обессилевших лапок Эррола еще один конверт.       — О, это ответ Гермионы.       Гарри был слишком занят едой, чтобы наклониться и прочитать, поэтому лишь спросил:       — Ну, что там?       — Пишет, что будет на Косой Аллее в среду, — ответил Рон. — Предлагает встретиться.       Кэсси, тем временем распаковала письмо от Римуса:       Звездочка!       Я рад, что ты добралась до Норы без утраты жизненно важных органов! Однако! Мы с тобой должны серьезно побеседовать про то, как ты с отчаянной безответственностью сбежала из приюта!              Кэсси сморщила нос — из расположения восклицательных знаков было предельно понятно, что Римусу ее метод отъезда из приюта отнюдь не пришелся по душе.       Впрочем, побеседуем мы про это при встрече, которой я с нетерпением жду. Прошу, с ответной совой пошли мне дату вашего похода на Косую Аллею. Ну… И, конечно же, как ты себя чувствуешь.              Обнимаю (обеспокоенно),              Римус.              П. С. Надеюсь, ты очень взбудоражена моим гневом и предстоящим серьезным разговором?              Кэсси сдержала смех, почти что прыснув. Тем временем Миссис Уизли объявила, что их поездка за книгами состоится в среду. Кэсси написала Лунатику ответ на обратной стороне его письма.              Дорогой, любимый, непревзойденный, великолепный Лунатик!       Каюсь, валяюсь в твоих ногах и вымаливаю прощения за то, что меня поймали ;). В следующий раз я буду осторожнее.       Мы будем в Лондоне в среду! А вообще, у меня все улетно! Мы целыми днями ничего не делаем и играем в Квиддич. А еще нам ночью поет серенады упырь.       Очень скучаю и обнимаю (взбудораженно),             Кэсси.       Она отправила записку с Буклей и остаток дня ребята провели на улице, кидаясь яблоками и размышляя про нового учителя ЗОТИ.       На следующий день ей пришел ответ от Римуса, который просил Кэсс встретить его в Дырявом Котле в среду в одиннадцать сорок пять. А в ту же среду Миссис Уизли торопливо подняла всех в семь часов, они быстро позавтракали, оделись (Кэсси, по важному случаю, использовала футболку с Нирваной) и… Столпились близ камина?       Кэсси и Гарри переглянулись, преисполненные непонимания. Мистер Уизли осматривал какой-то старый цветочный горшок.       — Надо будет еще сегодня купить, — отметила Миссис Уизли, тоже бросая взгляд на содержимое горшка. — Ну да ладно, гости вперед, Кэсси, Гарри, милые.       Они стояли, не понимая, чего от них ожидают.       — А… А что нам надо делать? — осмелился Гарри, запнувшись.       — Они никогда не пользовались летучим порохом, — спохватился Рон. — Извините, ребята, забыл.       — Никогда? — глаза Миссис Уизли расширились. — А как же…       — Все будет в порядке, мам, — Фред выступил вперед. — Сначала смотрите на нас.       Фред залез в камин, извлек из чугунка щепотку мерцающего порошка, произнес: «Косая Аллея!» и бросил щепотку в пламя. Язычки выросли, позеленели и проглотили его, а когда осели — Фреда там уже не было. Пока в камин складывался Джордж Кэсси и Гарри осыпали советами. Не ерзать, не открывать рот, поджать локти, говорить очень отчетливо. Наконец, в камин влез Мистер Уизли, и его жена объявила:       — Ну, тогда ты пойдешь после Артура, Кэсси, дорогая.       Мистер Уизли исчез в огне, и Кэсси, сжав всю храбрость в кулак, гордо вступила в камин, набрала небольшую горстку порошка, выдохнула, была не была! И бросила пыльцу в пламя со словами:       — Косая Аллея!       Мгновенно она почувствовала щекотание, а потом, будто ее засасывает и тянет вниз, в водовороте зелени она слышала лишь свое искаженное «ААА!», чувствовала, как набрала полный рот сажи, и головокружение, протекающее в тошноту. Пространство растягивалось и искажалось, пока не наступило успокоение, и ее не выплюнуло прямо возле отряхивавшихся Фреда, Джорджа и Мистера Уизли. Кэсси отступила, шатаясь, и после нее появился сначала Рон, потом Миссис Уизли.       — А где Гарри?       Тут Кэсси сразу протрезвела.       Озадаченная минута. И, наконец, голос Миссис Уизли:       — Мы его потеряли! Мы потеряли Гарри Поттера!       Поспешили на поиски. Обошли всю Аллею, попутно встретили Гермиону с родителями, но не Гарри. Его не было нигде. В отчаяние вся экспедиция остановилась перед Гринготтс, оторопело смотря по сторонам. Но, спасение все-таки пришло.       — Посмотрите, вон же он! — воскликнула Гермиона. И действительно, пропащий, сопровождаемый Хагридом, брел с другой стороны.       — Вот несчастье, — рассмеялась Кэсси, подбегая вдвоем с Гермионой к Поттеру и лесничему.       — Привет, Хагрид. Идешь в Гринготтс, Гарри? — поинтересовалась Гермиона.       — Это где же ты шлялся? — фыркнула Кэсси, осматривая поломанные очки друга.       — Долго объяснять…       Троица, попрощавшись с Хагридом, присоединилась к остальным и побрели в банк. Гермиона осталась разменивать деньги с родителями на первом этаже, а Гарри, всех Уизли и Кэсс спустили вниз, к ячейкам.       Она еще не видела, как хранятся волшебные деньги. Тут и там золотые и серебряные люки отпирали замысловатыми ключами маленькие гоблины, спускавшиеся с тележек. Кэсси показалось, будто волшебники хранят деньги в шахтах. У семьи Уизли ячейка прозябала. В ней нашлась только тонкая башенка сиклей и один галлеон, которые Миссис Уизли поспешно стащила, опустошая счет. Гаррино хранилище, однако, переливалось через край всем своим золотым изобилием. Он сгребал звенящие горстки в карман и, видя его смущение, Кэсси молча обернулась, исследуя тяжелую круглую дверь слегка ниже, поодаль. Тяжелая и серебряная, она была обвешена ставнями, как елка игрушками на Рождество. Сейф номер 711. Tojours Pur. Где-то она уже это слышала…       — Ну, пошли, — с напускной задорностью произнес Мистер Уизли, и все отправились на поверхность. Кэсси вышла из банка такой же бедной, какой и была на момент входа.       После чего все разбрелись кто куда с одним лишь условием — в 12.30 быть во Флориш и Блоттс.       Кэсси оставалось еще сорок пять минут до назначенной встречи с Лунатиком, так что Гарри, Рон и Гермиона покамест увлекли ее есть мороженое. Неловко отстояв в очереди, друзья стали заказывать. Кэсс и Рон неловко замялись. Никогда еще мороженое не казалось таким дорогим.       — И еще два, — прибавил продавщице Гарри и повернулся к ним. — Ну, какое хотите?       — Не люблю, когда ты за меня платишь, — буркнула Кэсси, когда они уже наслаждаясь освежающим вкусом прогуливались вдоль Аллеи. Гарри ухмыльнулся.       — Разве тебя не завораживает моя привлекательность и богатство?       — Ага, ты прямо завидный жених.       — Уединитесь, голубки, — фыркнул Рон. Кэсси ехидно ему подмигнула.       — Обязательно, будешь третьим?       — Мерлин, почему я с вами дружу? — Гермиона хлопнула себя по лбу.       — Ладно, ладно, — утихомирил смех Гарри. — Угадайте, кого я встретил на Лютном переулке?       Все молчали, ожидая продолжения истории. Оно не последовало.       — Ну, так ты рассказывать будешь? — приподняв бровь подтолкнула Кэсси.       — Я думал, вы угадаете. Ну, Малфоя. С отцом.             — Эка невидаль, — Кэсси пожала плечами. — Они наверняка завсегдатаи во всяких склизких местах.       — Они что-то покупали? — осведомилась Гермиона.       — Продавали заколдованные магловские вещи.       Все лишь кивнули головой, не находя этого подозрительным.       Когда все летние новости были наверстаны, мороженое доедено, а стрелка часов дошла до сорока пяти Кэсси ненадолго попрощалась с друзьями и побрела к входу в Дырявый Котел. Внутри было людно, она протолкнулась, обходя столы и мнущихся там и сям посетителей, вглубь паба и стала прыгать, чтобы найти за высотой взрослых своего взрослого. Безуспешно. Но после очередного прыжка Кэсси почувствовала на плече чью-то ладонь.       — Кого-то ищешь?       Она подняла взор, после чего сразу же расплылась в улыбке.       — Лунатик!       И воткнулась в крестного, обвивая в кривом объятии. Шоколад и пергамент. Дом.       — Привет, звездочка. Ничего себе, да ты подросла.       — На два сантиметра, — гордо заявила Кэсси.       — Похвально, — кивнул с легкой улыбкой Римус. — Идем, прогуляемся.       Прогулка, как оказалось, подразумевала отчет о Кэссином «безответственном и рискованном побеге». До ее сведения было доведено сколько опасных темных магов могли бы ею заинтересоваться («Да ты хоть знаешь, сколько вообще среди волшебников — откровенных подонков? Да хоть отца своего вспомни. И он такой не один!») и то, что полеты на заколдованных машинах — ужасно опасное занятие («А что, если заклятие иссякнет? Что тогда? Вы разбиться могли!») а также получила полезное наставление о ценности самостоятельного критического мышления («И что, что там были Фред и Джордж? А если Фред и Джордж будут прыгать с Астрономической Башни — ты тоже прыгнешь?»).       — Я поняла, поняла, Луни, — вздохнула Кэсси.       — Никаких больше побегов? — подсказал Римус.       — Никаких больше побегов.       — Обещаешь?       — Обещаю.             Он улыбнулся и погладил Кэсс по голове.       — Ну и молодцом. Теперь…       Римус порылся в кармане и достал небольшой пурпурный мешочек. С аббревиатурой.       А. Т.       — Кто такой А. Т.? — спросила Кэсси, получая свои деньги на школьные приборы.       — Доброжелатель, — загадочно ответил Римус.       — Так, — протянула Кэсси. — Ты что-то скрываешь.       — В свое время, Кэсс.       Она нахмурилась, но больше вытянуть не решилась. Римус в вопросах тайн был нерушим, точно огромный булыжник. Кэсси оттянула мешочек и заглянула — ей в глаза блеснули золотые галлеоны.       — Ух ты ж! — воскликнула она. — Да тут слишком много, Лунатик!       — Это еще тебе на день рождения.       — А ты разве не приедешь в Нору?       Римус смутился, почесал шею и запустил руку в карман заплатанных брюк.       — Я… Не смогу, ты прости, Кэсс… У меня тогда… Полнолуние…       — Ну и ладно, ничего, — Кэсси попыталась утешить его широкой улыбкой. — У меня еще этих дней рождения будет! Да я и не праздновала никогда. Не беспокойся.       Он вздохнул, неловко и виновато улыбаясь ей своими карими, шоколадными глазами. На щеках Кэсси заметила новые, достаточно еще свежие шрамы.       — Возвращайся к друзьям, ну что ты, — пристыженно произнес он.       — Да ладно тебе, Луни.       Кэсс снова влепилась в крестного, утыкая щеку в бежевую шероховатость рубашки, вдохнула полную грудь пергамента и шоколада и выдохнула, сожалея об отсутствии времени.       — Иди, иди. А то еще Локонса пропустишь.       — Ой да что мне этот Локонс. Франт какой-то.       Римус рассмеялся.       — Да, я того же мнения. Тем не менее, тебя ждут.       Кэсси освободила его, обернулась и, действительно, у дверей Флориш и Блоттс ее поджидали Гарри, Рон и Гермиона. Кэсси заерзала, помялась, виновато повернулась к Римусу, снова коротко его приобняла:       — Я буду писать.       — Да уж пожалуйста, — подмигнул тот. Кэсси грустно улыбнулась, помахала ему, и побежала к друзьям. Обернувшись на пороге книжного магазина, она увидела, как он исчезает в дверях трактира.       Флориш и Блоттс и так не славился простором, но сейчас, из-за столпотворения — места было еще меньше. Гермиона восторженно тараторила про Локонса, про его книжки и достижения и Кэсси просто отключила этот поток информации из воспринимаемого ею. Они с Гарри и Роном сгребли все необходимые тома, в надежде протиснуться на кассу прежде, чем появится автор, и стали шуршать через толпу, иногда мямля «извините, простите, пожалуйста». Однако, им не повезло. Под всеобщие аплодисменты за небольшим столом, забитым книгами и колдографиями самого себя появился Златопуст Локонс. Он был блондин в незабудковой мантии, светящий голливудской улыбкой, будто специально заученной. Гермиона и Миссис Уизли восторженно вздохнули. Кэсси поморщилась. Ей он показался смазливым позером. Таких в приюте не любили.       Какой-то крохотный репортёришка протиснулся сквозь квартет, попутно наступая всем четверым на ноги.       — Расступитесь, это для «Пророка»! — пискнул журналист. Кэсси фыркнула.       — Тоже мне, великое дело.       Повисла всеобщая тишина. Ребята неловко переглянулись, и тут поняли, что Локонс их заметил. А, что самое главное, он заметил Гарри.       — Не может быть! Разве это Гарри Поттер?       Гарри покраснел, словно спелый томат. Кэсси чуть не прыснула. Толпа расступилась, фотограф пихнул Гарри к блиставшему Локонсу, и тот стал жать Поттеру руку, нацепив свою картонную и достаточно комичную улыбку. Гарри все алел. Кэсси без звука прошептала ему, когда подхватила его смешавшийся взгляд:       — Ну же, скажи «сы-ы-р»!              Его это не развеселило. Когда Локонс отпустил его несчастную ладонь, бедняга хотел уже ускользнуть, но виновник торжества приобнял его за плечи, крепко сжимая, как трофей или манекен.       — Леди и Джентльмены! Что за необычайный момент! Прекрасно подходящий для небольшого объявления! — Локонс позировал, все аплодировали, Кэсс пыталась не смеяться. — Когда юный Гарри сегодня переступил порог сего прекрасного магазина, дабы приобрести автобиографию «Я — волшебник» (которую, я, к слову, прямо сейчас презентую ему бесплатно) — собрание аплодировало. — Он еще не представлял, что получит гораздо больше, чем меня на книжных страницах! Ибо он и его школьные друзья получат настоящего меня! Да, да, Леди и Джентльмены! В сентябре я займу пост учителя Защиты от Темных Искусств в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс!       Кэсси протянула под носом изумленное ругательство, за что Гермиона нахмурилась и шикнула.       Гарри, загруженный полной библиографией Локонса, еле шатающийся на ногах, вернулся к ним, все еще раздраженный. Но его раздражению не дано было остыть. К ним, облаченный обычным своим брезгливым видом, подплыл Драко Малфой.       — О, тебе, я вижу, это понравилось, Поттер.       Гарри выглядел, будто его можно было подорвать одним лишь словом.       — Великий, знаменитый Гарри Поттер, — дразнил Малфой. — Даже в книжный магазин не может сходить, не попадая на обложку «Пророка».       — А ты, как обычно, никуда не можешь зайти, не закрывая своего грязного рта, — прошипела Кэсси. Малфой едко засмеялся.       — О, и ты здесь, Блэк. Поттер, а ну угомони свою шавку.       Рон и Гарри бросили книжки, подавшись вперед в гневе, но были остановлены…       — Пойдемте отсюда, ребята, тут такая давка, — вздохнул подоспевший Мистер Уизли.       — Ну и ну, Артур Уизли, — протянул новый, незнакомый Кэсси голос. Принадлежал он высокому, сухопарому мужчине. Его платиновые волосы были завязаны в хвост на затылке, из-за чего он показался Кэсси похожим на героя из Шекспира, или на дворянина времен Моцарта. На лице он носил такую же мерзкую ухмылочку, как и Драко.       — Малфой, — процедил Мистер Уизли.       Кэсси съежилась, чувствуя неладное.       — Слышал, у вас в департаменте много работы… Ночные вызовы, досмотры… Тебе хоть платят за все эти усилия? — Малфой старший кинул взгляд в сторону купленных из вторых рук школьных вещей Джинни. — Очевидно — нет. Ах, Салазар, в чем же смысл позорить честь волшебника, если тебе даже за это достойно не платят?       — У меня совершенно другое представление о том, что позорит честь волшебника, — храбро держа ускользавшее спокойствие ответил Мистер Уизли. Малфой старший усмехнулся.       — Конечно, — с притворным, едким пониманием протянул он, оглядывая Гермиону и ее родителей. — Смотря на твое окружение… А я думал, вы не падете еще ниже, — тут он взглянул на Кэсси. Его оскал был почти что злорадным. — А, вот и маленькая мисс. Не удивительно, что ты безрассудна. Тебя уже подпортили маглы, грязнокровки и их волшебные покровители.       Тут Кэсси подалась вперед. Но, прежде чем она могла вскинуть кулаки на Малфоя старшего, их вскинул Мистер Уизли. Разразился хаос. Полетели книги, котлы, Локонс поспешно покинул место драки, прося все сфотографировать. Люциусу Малфою набили фингал. Кэсси и Гарри наблюдали, распахнув глаза, за тем, как Мистер Уизли дерется с папашей Малфоя. Кэсси неуверенно усмехнулась.       — Крутой у тебя папа, Рон.