break your little heart

Все началось с одного из их традиционных киновечеров в начале зимнего семестра, тогда присутствовали все восемь человек, а холодная погода за окном оставляла желать лучшего. Ладно, возможно все началось не совсем с того дня. Это довольно долгая история, потому что все дело в мелких жизненных обстоятельствах. Возможно, они просто накапливались какое-то время и именно в этот самый вечер выплеснулись наружу. В любом случае, ситуация заставит Сынмина почувствовать себя ответственным. Вечер фильмов и игр («ФИ тусовки» — как однажды назвал их вечера Чанбин в одном из своих импровизированных рэпов; после того, как все посмеялись с такого названия, они пришли к выводу, что это довольно стильное название, чтобы действительно им пользоваться) обычно организовываются через их групповой чат минимум за две недели до даты, потому что довольно сложно собраться восьмерым парням с разными расписаниями. И как раз-таки невозможность собраться и есть первой причиной, почему они в принципе это устраивают. Их дружная компания состоит из восьми разносторонних парней: Бан Чан, Ли Минхо, Со Чанбин, Хван Хенджин, Хан Джисон, Ли Феликс, Ким Сынмин и Ян Чонин. Обычно они выбирают, в какую квартиру или общежитие идти отдыхать, и остальные приносят закуски и развлечения (Феликс всегда приносит свое Нинтендо, и Джисон считает это нечестным: тот даже не включает свой творческий подход). Их встречи обычно проводятся не только забавы ради, но и для того, чтобы узнать о жизнях друг друга, обо всем остальном, что парни хотели бы обсудить, будь то переживания или необходимость в совете. В общем, дружеские посиделки. Все это придумали Чан и Чонин, и, хоть последний и говорит постоянно, что жалеет об этом, все отлично понимают, что он просто притворяется. Конечно, они встречаются не только на этих посиделках: по большей части, небольшими компаниями, потому что так проще все спланировать (ну, или не спланировать, если все случилось спонтанно). Даже если у них и есть другие друзья, каждый из них так или иначе будет с кем-то из восьмерки. Будь то Чанбин, Джисон и Феликс, вышедшие на совместный шоппинг и обсуждающие такие темы как «тьма»; Чан, Чанбин, Минхо и Чонин, занимающиеся спортом в одном из бесплатных для студентов тренажерных залов. Минхо и Чонин, заглядывающие в кафе-мороженое рядом с кампусом в жаркие летние дни или совершающие набег на морозильную камеру супермаркета, чтобы съесть мороженое дома в холодные дни; Хенджин и Сынмин, устраивающие небольшие пикники в парке, как только этому позволяет погода. Чан, Чанбин и Джисон, работающие вместе над музыкой в студии или в каком-нибудь из домов, когда они не слишком заняты валянием дурака; Джисон и Феликс, заглядывающие в магазин комиксов и покупающие либо ничего, либо целую полку дорогой манги. Чан и Феликс, тренирующиеся вместе боксу в спортзале вниз по улице от их жилого комплекса (иногда к ним присоединяется Минхо и притягивает за собой Хенджина в качестве своего напарника); Чанбин и Сынмин неожиданно обнимающие друг друга в кампусе, в зависимости от того, кто первым заметит другого (также Джисон пытается присоединиться к веселью, но у него ничего не получается). Хенджин и Сынмин, заставляющие Чонина идти с ними в парк развлечений, потому что они хотят испортить младшего, или заставляющие Минхо присоединиться к поеданию закусок поздно ночью, потому что они хотят провести время с ним нарушить его диету. Соседи Чан, Минхо, Чанбин и Хенджин, посещающие пару клубов и вечеринок, на которые их приглашают другие друзья. И так далее и тому подобное. Отдельно стоит упомянуть Минхо и Джисона, которые встречаются чаще всего: почти всегда их можно увидеть вместе будь то кофейня, кафе, любое другое общественное место, в кампусе или у кого-нибудь дома. И если их увидят стоящими слишком близко, слишком долго смотрящими друг на друга — затерянными в своем собственном маленьком мире, — никто не станет добровольно мешать Минхо и Джисону (но кто-то может поддразнить их за это). В любом случае, эта восьмерка проводит друг с другом слишком много времени, будь то уютный день дома или поход куда-либо. Их ФИ мероприятия — гарантия того, что с 99% вероятностью они все соберутся. Этот судьбоносный вечер ФИ проходил в общей квартире Феликса и Сынмина. И, пока Ли довольно воодушевлен, впрочем, как и всегда, Ким не очень-то радуется уборке, которую придется делать после. Не то чтобы Феликс с нетерпением ждал уборки, он просто… откладывал эту мысль на потом. Гостиная, заполненная восемью студентами университета, закусками, настольными и видеоиграми и полупустыми коробками из-под пиццы, выглядит как одна из их обычных ФИ-тусовок. Феликс, Чанбин и Хёнджин расположились на полу, сосредоточенно уделывая друг друга в Smash Bros на телевизоре. Чан, Чонин и Сынмин, сидящие на левой стороне Г-образного дивана, обсуждают последние новости и свои занятия. Минхо и Джисон тихо, спокойно, прислонившись друг к другу в правом углу дивана, наблюдают за игровым трио и перешептываются то тут, то там, в то время как Джисон ест пиццу, а Минхо закусывает попкорном. И никто из них не знает, что случится после. Особенно Сынмин. Все, чего ему хочется в этот момент, — придумать интересную тему для разговора. — Хэй, — невинно начинает он — правда, у него только добрые намерения, — подхватывая парочку попкоринок из пакета, лежащего на бедрах Минхо, удобно сидящего рядом. — Как вы думаете, у кого самая лучшая химия в нашей компании? Конечно, он уже думал об этом раньше. Первым вариантом, что очевидно, на ум приходит Минхо и Джисон: эти двое называют друг друга соулмейтами, у них одинаковы особенное (странное) чувство юмора и интересы, к тому же они проводят слишком много времени вместе, несмотря на то, что учатся на разных факультетах и занимаются разными хобби. Плюс, когда бы Джисон не испытывал какую-либо негативную эмоцию, он всегда идет к Минхо, хоть и получает сначала утешение у других. Хан однажды объяснил это: они вдвоем редко разговаривают, когда кого-то что-то гложет, потому что каким-то образом он чувствует, что Ли понимает его без слов. Так или иначе, присутствие Минхо — своего рода батарейка для души Джисона. Хотя на самом деле эти двое стремятся друг к другу в любом настроении. Или, скорее, их тянет друг к другу всегда — ну ладно, не всегда, ведь у них бывают периоды, когда они практически не проводят времени вместе, но обычно это не длится долго. Технически, Сынмин мог бы написать целое эссе по поводу их динамики — ради своего собственного здравомыслия он никогда не сделает этого. Послушайте, как бы ни был наблюдателен Ким, он замечает эти вещи в Минхо и Джисоне только потому, что их просто трудно не заметить. Не нужно быть сверхнаблюдательным, чтобы понять это. И нет, они не встречаются, хотя это часто предполагают. Это просто… химия. Давайте двинемся дальше, пока у Сынмина не началась мигрень. Дальше — Хенджин и Джисон. Эта парочка тоже интересна, потому что они прошли путь от ненависти до дружбы друг к другу (долгая история для другого дня) и стали неофициальными лучшими друзьями (но все восемь из них — официальные лучшие друзья, заметьте). Они все еще иногда ссорятся, но независимо от причины ссоры, они всегда в гармонии и готовы веселиться вместе. Чанбина и Феликса тоже интересно видеть вместе, ведь они оба довольно откровенны в своих привязанностях, а Ли, по его собственным словам, уверенный в себе бисексуал, который положил глаз на старшего как на свой идеальный тип. Или два австралийца Чан и Феликс, которые также имеют глубокую связь, всегда желая произвести хорошее впечатление друг на друга. Другими вариантами могут быть… Чанбин и Хенджин? Чан и Минхо? Чан и Чонин? Хенджин и Чонин? Если говорить обобщенно, динамику отношений Чонина со всеми можно описать так: младший, который пользуется таким же авторитетом, как и старший. Милашка, за защиту которого готовы убить все — даже незнакомцы, наверное. Если Чонин говорит вам заткнуться — вы заткнетесь; говорит вам прекратить драку — вы прекращаете драться, хотя это зависит от того, насколько серьезна просьба. Феликс и сам Сынмин также интересны. Будучи соседями, они проводят почти все свое время вместе и отлично знают, как сделать друг друга счастливыми — как бы странно это ни звучало. Он не особо уверен, с кем из друзей у него лучшая химия, но точно уверен, что это не Чанбин или Минхо. Это… Это слишком нереально. И противоречиво (он все еще любит своих хёнов). Как вы можете заметить, Сынмин очень задумывается об этом вопросе. У него есть теории для каждой возможной связи. Он обычно не так сильно об этом размышляет, но, как ни странно, ему было весело рассуждать. Их группа из восьми человек, как невесело признает Сынмин, действительно обладает удивительной химией, и он дорожит каждым из своих друзей. И, возможно, у остальных схожие мнения. Игровое трио слишком занятые видеоигрой, чтобы обратить внимание на него, но, по крайней мере, другие действительно задумались, и Ким не без интереса ждет их ответы. — Это из-за твоего театрального кружка с профессором Чхве в этом семестре? — спрашивает Чан, откидываясь назад, чтобы задумчиво взглянуть на потолок. Сынмин в ответ лишь положительно мычит. Мнение Чана, вероятно, будет наиболее логичным: он отлично умеет сохранять их большую дружную компанию, хорошо знает каждого из них и, по сути, является их негласным лидером. Он не только собрал их, но и помогает им держаться вместе. Кроме того, именно он порекомендовал ему театральный курс, так как сам посещал его в предыдущем семестре. Чонин оживляется: — О, да. Знаете, мы с Сынмин-хеном теперь в паре на этом курсе, потому что профессор подумал, что наша химия одна из самых настоящих и простых. Все, что он делал, это доставал меня все время. Что в этом простого? — Может, ей нравятся наши препирательства. Вообще, я думал, она поставит меня в пару с Хенджином… — Сынмин вспоминает. Он, Чонин и Хёнджин выбрали этот театральный курс в качестве факультатива в этом семестре, а так как студентов любой специальности и любого семестра могут объединить в факультатив, они решили, что это будет весело. Но все закончилось тем, что Хёнджину пришлось взять в партнеры какую-то случайную девушку, потому что Сынмина и Чонина объединили в пару, а он остался один. Наверное, ему до сих пор горько из-за этого. Заслышав свое имя, Хенджин оборачивается, забывая об игре: — А, вы обо мне? — Вопрос был в том, у кого из всех нас лучшая химия, — говорит Чан, все еще в задумчивости усаживаясь удобнее. Кажется, он воспринял вопрос Сынмина слишком серьезно. — В плане, кто лучше всего подходит друг другу…? — О-о, — Хёнджин ухмыляется, радостно встречаясь глазами с Сынмином, который автоматически улыбается в ответ. — Сынмин и я! — Ну, профессор сказала друго-о-о-ое, — напевает Чонин, показывая старшему язык. С широкой улыбкой парень прижимается к Сынмину, который закидывает тому на плечи руку, которую сразу же откидывают со смехом. — Препирательства, — тихо выдыхает Ким, покачав головой. Не успевает Хёнджин надуться и прочесть лекцию о том, почему у Сынмина с ним самая лучшая химия, как Чанбин откладывает геймпад, а Феликс радостно восклицает. Похоже, Со действительно слушал, а Хван просто забыл обратить на это внимание, так что это стало шансом младшего на победу (хотя он все равно бы победил, наверное). — Думаю, это Джисон и Минхо-хен, — кидает Чанбин через плечо, указывая ладонью в сторону этих двоих в углу Г-образного дивана с ухмылкой на губах. — Эти двое постоянно вместе, никогда не отрывают взгляда друг от друга. Они буквально побеждают в каждой нашей игре в шарады будучи в одной команде, потому что знают друг друга слишком хорошо. Кстати, я все еще за то, чтобы запретить им быть в одной команде. Парочка друзей в удивлении вскидывает взгляды, стоит им лишь услышать свои имена — их личный пузырь лопнул, вынуждая их вновь обратить внимание на происходящее. В углу Феликс тепло улыбается им двоим, скорее всего, соглашаясь с каждым утверждением в пользу химии между Минхо и Джисоном. — Вау, это действительно продуманный ответ. Не ожидал от тебя такого, Чанбин-хён! — Сынмин вздыхает и, не обращая внимания на ответный стон Чанбина, поворачивается к Минхо и Джисону, которые еще ничего не сказали: — Ну что? Что скажете? — Очевидно, что всех их взаимодействия говорят о том, что они встречаются. Нужно просто объявить это официально, — добавляет Хенджин с небрежной ухмылкой к краткому объяснению Чанбина, мило опираясь подбородком на локоть, стоящий на углу дивана. — Они друг другу так сильно нравятся, что это иногда даже начинает раздражать. Минхо в ответ лишь мягко улыбается и пожимает плечами, не жалуясь, не соглашаясь и не отрицая. Типично для него, он ведь даже и не принимает их диалог всерьез. В то время как хмурый взгляд Джисона и легкий румянец свидетельствуют об обратном. Пока Минхо отмалчивается, Хан все же решается ответить друзьям: — Да ладно, все не так. Не то чтобы мне нравился Минхо-хён. Это не так уж и серьезно, я просто развлекаюсь с ним. Он забавный, вот и все, — голос Джисона слишком невесел для этого разговора. Словно желая показать, что он говорит серьезно, парень немного отодвигается от Минхо и садится прямо. Сынмин видит, как на мгновение старший бросает взгляд на пространство между ними, затем на Джисона и снова опускает глаза на свой пакет с попкорном, словно желая скрыть, что ему не понравился ответ. Действительно, Минхо выглядит немного… обиженным? «О мой бог», – Сынмин моргает от внезапно нахлынувшего на него чувства вины — и в первую очередь перед Минхо. Он переводит взгляд на Джисона, который разглядывает Ли, и поднимает бровь от его почему-то обиженного тона. — Развлекаешься с ним? Сколько тебе, пять? Успокойся. Хёнджин насмешливо улыбается и неопределенно разводит руками, как будто это помогает объяснению: — Джисон, вы постоянно в своем собственном мире. Быть третьим лишним с кем-либо неприятно, но быть третьим лишним с вами – отвратительно. Конечно, он тебе нравится. Ты буквально зовешь его родственной душой. Минхо, подбрасывающий в воздух попкорн и ловящий его ртом, не особо заботится о том, чтобы принимать участие в разговоре. Он просто тихо хихикает над словами и аргументами Хёнджина, и это выглядит довольно принужденно. В конце концов, Минхо перестает играть, замирая взглядом на пакетике попкорна на бедрах. В отличие от Хёнджина, Сынмин не так уверен в чувствах Джисона и считает, что все, что тот испытывает к кому-то, в конечном счете, его личное дело. То же самое касается и всех остальных. Он, конечно, согласен с другими утверждениями Хёнджина (например, об их естественной химии и о третьем лишнем. Иногда Минхо и Джисон могут быть очень противными, и они даже не делают этого специально), но у них нет достоверных фактов, действительно ли Джисон и Минхо любят друг друга в романтическом смысле или просто, ну, платонически. По логике вещей, Сынмин может предположить и то, и другое, но он никогда не был настолько озабочен романтикой, чтобы строить предположения. Чувствуя приближающуюся напряженность, Сынмин бросает взгляд на Чана, надеясь, что тот вмешается, но тот лишь задумчиво хмурится, наблюдая за происходящим. Джисон, напротив, кажется все более и более обиженным, его брови нахмурены, руки скрещены на груди: — Я не согласен. Ничего из этого не значит чего-то серьезного. Мы с Минхо никогда не пытались перевести всё на серьезный лад. Ты говоришь бессмыслицу, Хенджин. — И все? Никаких аргументов или доказательств твоей точки зрения? — Хван вскидывает бровь и, словно удерживая микрофон, протягивает руку к Джисону. Джисон молча смотрит на него, отчего Хенджин вновь усмехается, опуская кулак — между обоими парнями царит очевидное раздражение: — Просто признай, Хан Джисон. Ставлю вас на первое место по химии, и каждый здесь и во всем мире согласится со мной. Хан щурит глаза, устремляя взгляд на друга. — Не будь таким странным, Хван Хенджин. Мне не в чем признаваться. Может, у тебя есть? Возможно, ты просто защищаешься? — В отличие от тебя я могу признаться в своих чувствах прямо здесь и сейчас. Если ты перестанешь отрицать свои чувства к Минхо-хену. — У меня нет чувств к Минхо-хену. — Лгать самому себе не очень хорошо. — Я не лгу сам себе! Это превращается в молчаливое соревнование взглядов, пока все остальные напряженно наблюдают за происходящим. В этот момент Минхо настороженно отстраняется от Джисона, увеличивая расстояние между ними и приближаясь к Сынмину. Если Хан и замечает это, то никак не показывает. Феликс и Чонин с явным беспокойством наблюдают за внезапным развитием событий. Джисон и Хёнджин уже не в первый раз «обсуждают»… Сидром Минхо и Джисона… но они впервые делают это на глазах у Минхо, да еще и в такой пылкой манере. Конечно, они все часто шутят о том, что кто-то из них встречается или в кого-то влюблен, но эта ситуация абсолютно не похожа на шутку. Что бы ни чувствовал Джисон, это его личное дело, однако это не значит, что Сынмин не захочет защитить своих друзей от боли. Поэтому сейчас он хочет защитить Минхо, которому, похоже, настолько не по себе от того, что он стал предметом спора, что он неосознанно ищет утешения в присутствии Кима, мягко прижимаясь к его руке. Это (очень) необычно для него, и тем сильнее беспокоит Сынмин. Этим двоим стоит заткнуться. Неожиданно Сынмин и Чан одновременно делают движение, чтобы остановить напряженную беседу между Джисоном и Хёнджином, но не успевают они ничего сказать, как Чанбин уже пытается развеять напряженную атмосферу. Будучи таким же шокирующим и отвратительным, как и в прошлый раз, он говорит — скорее, напевает– своим милым голоском, призывая все свои чары и трепеща ресницами на всех со своего места на полу: — Эй, знаете что. У всех нас отличная химия, иначе мы бы не были такими хорошими друзьями. Вы мне нравитесь, нет, я люблю всех вас. И если кто-то из вас захочет избежать моей любви, вас настигнут большие неприятности! Неловкое молчание. — Теперь… Обнимашки? — он цепляется за колено Минхо и трясет его в странной попытке выпросить объятия, на что старший лишь шипит от неожиданности, порываясь ударить Чанбина. Но в последнюю минуту Ли меняет свое решение и гладит чужие волосы, выказывая тем самым задор и благодарность. К счастью, выходки Чанбина вынуждают всех испытать лишь испанский стыд и выводят ситуацию из напряжения, вызывая у парней смех. В него даже летит парочка подушек, отчего Со смеется еще громче. Наконец, та самая уютная атмосфера вновь возвращается. А Чонин, который на протяжении всего разговора выглядел зажатым, по какой-то причине испытывает наибольшее облегчение. Вот только Сынмин не упускает пристального взгляда Чана на Минхо и Джисона; не упускает того, как Чанбин задерживает на них взгляд дольше нужного; того, как Джисон и Минхо избегают взглядов друг друга — Хан кажется все еще напряженным. Хенджин же, напротив, кажется беззаботным, словно и вовсе позабыл о напряжении в комнате, и плевать, что он был одним из виновников того. На протяжении оставшегося вечера Чанбин изо всех сил старается развеселить Минхо (даже если в ущерб своей репутации). И в какой-то момент Ли, дурачась, оказывается с ним на полу. Спустя некоторое время эти двое заканчивают свою драку тем, что досматривают фильм, лежа под одним одеялом с сонным Феликсом на их коленях, тогда как Джисон продолжает украдкой смотреть на них. Недовольный Хан устроился между Сынмином и Хенджином на диване и потребовал, чтобы они поделились с ним одеялом. Не то чтобы Сынмин возражал (Хенджин возражает). Очевидно, что Джисону нет особого дела до фильма. Куда больше внимания он уделяет Минхо и Чанбину, которые только и делают, что шепчутся и тихо смеются между сценами, поглаживая Феликса, словно тот кот-переросток. По понятным причинам Сынмин не может уделять должного внимания фильму, поскольку Джисон все время двигается, чтобы «тайно» как следует рассмотреть парней на полу. Вся эта ситуация вынуждает Сынмина и Хенджина обмениваться многозначительными взглядами поверх макушки Джисона. По крайней мере, пока Хвану это не надоедает: он тихо предлагает Хану присоединиться к компании на полу вместо того, чтобы «пялиться на них, как обиженный ребенок». Тихо, потому что остальные в этой комнате на самом деле смотрят фильм. Ответ оказывается до ироничного громким: Джисон хмурится и кричит на Хенджина, чтобы тот перестал быть таким громким во время просмотра фильма. Потрясающе. Чан устало, но не удивленно выдыхает, тогда как Чонин и Феликс кидают на друзей неверящие взгляды. Чанбин и Минхо едва ли кидают на них взгляд, прежде чем что-то прошептать друг другу и тихо рассмеяться, возможно, даже над ними. В любом случае, всем куда интереснее фильм, чем очередная ссора. А вот обиженный бедняга-Хенджин переключает свое внимание на Сынмина, словно спрашивая «Нет, ты видел это говно?» Ким в ответ лишь пожимает плечами. Забавно то, что это (каким-то образом) срабатывает: Джисон кидает последний взгляд на Минхо, Чанбина и Феликса — нет, он ведь даже не смотрит на Ли, — прежде чем решительно устремить глаза на телевизор. Несмотря на то, что они все обнимаются друг с другом буквально постоянно, Сынмин догадывается, что конкретно напрягает его друга: то минимальное расстояние между обнимающимися Чанбином и Минхо. Что беспокоит его в голове Ли на плече Со после всего того фиаско, что было раньше? Но теперь все в порядке, все смотрят фильм — так или иначе. Все возвращается в привычное русло, ну, или в его подобие. Сынмин здесь только лишь наблюдатель. Что-то в атмосфере изменилось: он просто пока не особо понимает, что это все значит. Когда все уже собираются уходить и помогают Феликсу и Сынмину с уборкой, Ким врезается в Чана в дверном проеме кухни. Они одновременно извиняются. У Сынмина в планах ускориться, чтобы убрать как можно больше перед тем, как пойти спать, но он себя все же останавливает: ему весь вечер было интересно, о чем Чан думал, отчего и задает сразу вопрос другу. — Я думал о твоем вопросе и случайно забрел в самые дебри своих мыслей, — хихикает Чан, потирая шею двумя руками. — А что? Выглядишь взволнованным. — О, — задумчиво кивает головой Сынмин. — Знаешь, мне кажется, что-то изменилось, но не понимаю что. Думаю, это моя вина… Из-за моего вопроса Хенджин и Джисон поругались… — он делает свой щенячий взгляд, даже не осознавая того. Чан вновь хихикает, в этот раз куда мягче, так, словно старший все понимает. — Это вовсе не твоя вина. И если мы думаем об одном и том же, значит, изменения давно назревали. Все уладится само собой, не волнуйся, — похлопав его по плечу, он оставляет его стоять на месте, захватив с собой рулон бумаги. Изменения назревали давно? Разве? Видимо, Сынмину просто нужно поверить Чану в этом вопросе. Конечно, ночь прошла в странном ключе, но в итоге она снова оказалась комфортной. Что бы это ни было, в конечном счете оно не должно было причинять беспокойства. Сынмин качает головой. Что-то здесь не так. Не успел Ким вернуться в гостиную, где были все остальные, как услышал тихое шарканье и шепот в коридоре. Будучи не любителем подглядывать, он все же инстинктивно делает шаг назад, на кухню. Свет в узком коридоре не горит, путь освещает только свет из двери на кухню, где находится Сынмин, и из гостиной, расположенной на другой стороне дальше по коридору. Громкое ворчание Джисона можно услышать сразу: — Чего ты меня сюда притащил? — Тш, не так громко, — тихим голосом одергивает Минхо Джисона. — Просто хотел узнать, почему ты так на меня смотрел весь вечер. Скажи мне, если я сделал что-то не так. Твои глаза буквально приклеились ко мне, Джисон. Даже Чанбин… — Ну конечно, Чанбин-хен, — стонет Хан, по его раздраженному тону Сынмин отлично понимает, что тот еле сдерживается, чтобы не закричать. — Так что? Ему не понравилось, что я на тебя смотрю? — Нет. Что за херня вообще? Чанбин просто был взволнован и попросил меня поговорить с тобой, — на мгновение тон Минхо кажется взбешенным, но после он продолжает куда мягче: — Что с тобой? Что-то не так? Долгий, разбитый выдох Джисона. — Нет, ничего не случилось. Если честно, сам не знаю. Извини за это. Мычание, а после голос Минхо становится еще тише: — Посмотри на меня, Джисон. В звенящей тишине Сынмин осторожно выглядывает в коридор. В едва освещенной комнате он отчетливо видит профили парней, которые заметно благодаря слабому освещению из гостиной. Джисон опирается на стену, скрестив руки и ноги, и смотрит на пол между ними. Минхо же стоит прямо перед ним, не закрывая пути отступления, но все же напряжение между ними такое сильное, что не отпускает ни одного из них дальше по делам. Когда Джисон все так же отказывается поднять взгляд, Минхо протягивает руку к щеке Джисона, пытаясь повернуть его к себе лицом, но внезапно, не успев прикоснуться к нему, словно что-то осознав, отбрасывает руку и делает шаг назад, внезапно насторожившись и замкнувшись. И именно это вынуждает Хана наконец посмотреть вверх. — Что? — тихо спрашивает он, смущенный внезапно появившимся расстоянием. Их глаза наконец встречаются, и Джисон склоняет голову в бок. Он делает шаг вперед, разрывая расстояние между ними, и усмехается, вскидывая бровь: — Хен, если ты будешь на меня смотреть воттак, люди могут подумать не о том, ты в курсе? Сынмин прячется обратно на кухне и прижимается к стене: атмосфера между этими двумя слишком напряженная, чтобы наблюдать, а еще раздражает эта самоуверенность Джисона. Он чувствует, что ему нужно уйти, но путь отступления только через коридор, через который он не может идти, пока там эти двое, которых не особо хочется прерывать — хотя и невольным слушателем оставаться тоже не очень хочется. Кажется, что он вмешивается во все, что происходит между ними. — Я почти подумал, что у нас тут серьезный разговор, моя вина, — Минхо говорит ровным голосом, в котором нет прежнего беспокойства, а извинения неискренни. Затем саркастическая усмешка, которая звучит так же фальшиво и натянуто. — Разве мы не смешные? — и это даже не звучит как вопрос. Джисон тихонько посмеивается, явно обеспокоенный внезапной холодностью Минхо: — Хен, это значит, что ты понимаешь меня, да? Хенджин наговорил глупостей. Так раздражает, когда… Агх… Пауза. А после — выдох, настолько тихий, что Сынмин его едва ли не упустил. — И вот он ушел. Кажется, Минхо ушел первым. У дверей кухни, прислонившись к стене, Сынмин решает подождать, пока Джисон тоже уйдет, а потом выйти в коридор и вернуться в гостиную, как он изначально планировал. Этот разговор, не слишком необычный, но какой-то напряженный, не предназначался для его ушей, и он чувствует себя немного виноватым за то, что подслушал его, но теперь уже ничего не изменить — нужно было либо прервать их, либо переждать, и вот он здесь. Нужно просто дождаться и уйти из кухни. — О, ты был здесь? Сынмин слегка вздрагивает. Он поворачивает голову к удивленному и слегка расстроенному Джисону, который только что появился в дверном проеме. Моргнув, Сынмин кивает и встает в полный рост. Когда Джисон в плохом настроении, а точнее, искренне зол, разговаривать с ним бесполезно. Поэтому когда Ким готов уже отойти и незаметно убежать в гостиную, друг останавливает его, положив ладонь на плечо и сузив глаза. Под пристальным взглядом Хана Сынмин закатывает свои собственные. — Чего? — На тебя не похоже такое поведение, Сынмин-и, — смеется Джисон, и полностью поворачивается к нему, позволяя руке опуститься на бок. — Хотел услышать эксклюзивную информацию о нашем разладе в отношениях или что-то в этом роде? — Это ты так сказал, а не я, — сразу же уточняет Ким, не желая вдаваться в подробности. Джисон усмехается, но настроение у него явно не самое лучшее. Кивнув, он направляется к шкафам: — Если не я, то Хёнджин. Или Феликс. А может, и Чанбин. Надо брать верх над смешными односложными фразами, знаешь ли. Сынмин не обращает внимания на приманку, чтобы поспорить с другом. Он наблюдает за тем, как Джисон исследует шкафы, вероятно, в поисках своего любимого печенья. Именно его он всегда ест, когда ему плохо и он приходит к Сынмину и Феликсу за утешением. А после — громкий выдох, когда друг понимает, что никакого печенья уже не осталось. По всей видимости, Джисон съел его за сегодняшний вечер, отчего парень вытирает вымышленные слезы. — Все вокруг до удивительного раздражает меня. Печенье было бы как никогда кстати перед моим уходом. Прощай, мой друг, — с почти незаметной улыбкой Джисон разворачивается и драматично машет Сынмину на прощание, прежде чем выйти из кухни. И только в тот момент, когда Ким остается один, он опирается на кухонный гарнитур руками, кидает на тот задумчивый взгляд и выдыхает в облегчении. Какой же странный вечер. Ему хочется обвинить в этом только Хенджина и Джисона, хоть он и сам чувствует вину за то, что поднял эту тему про их химию в группе. Теперь их дружеская динамика кажется нарушенной. Но все будет в порядке. Чан сказал пустить все на самотек. Потерянный в своих мыслях, Сынмин думает, что ему стоило бы проведать Минхо чуть позже. Или оставить все это на его соседей. Чан возможно… Внезапно руки обхватывают его сзади за талию, и он с удивлением смотрит на виновника: Хёнджин с улыбкой опирается подбородком на его плечо. Осознав, кто это, Сынмин автоматически кладет руки на свои и откидывается назад, в объятия старшего. Улыбка Хенджина расширяется, когда Ким смотрит прямиком на него, их лица слишком близко. — Привет, Сынмин-и. Чан-хен отвезет Чонина и Джисона в общагу. Чанбин-хен и Минхо-хен скорее всего останутся еще ненадолго, потому что помогают Феликсу с уборкой. Так обычно и происходит, когда все не остаются с ночевкой. Квартира, в которой живут Чан, Чанбин, Минхо и Хенджин, на той же улице, что и квартира Феликса и Сынмина, а вот общежития Чонина и Джисона куда дальше от них, но ближе к кампусу. Ким благодарит за информацию и отводит взгляд. Хенджин прижимается ближе, его улыбка превращается в озорную. — Кстати, из-за Джисона я так и не смог тебя сегодня обнять. Могу ли я остаться на ночь и обняться с тобой? — Конечно, — Сынмин пожимает плечами, вновь погружаясь в свои мысли, как только опускает взгляд на кухонную столешницу. Сынмину не хватает чего-то незначительного, но жизненно важного, чтобы понять, что изменилось и что эти изменения означают. Неважно. Нужно выспаться и забыть. Следующим утром, прокрутив в голове события вчерашнего вечера, как длинный флэшбэк — на часах 7:19, он за кухонным столом с завтракающим Феликсом, — Сынмин понимает, что все, что произошло прошлой ночью, должно быть чем-то важным. Он просто не может собрать все воедино. — Почему ты выглядишь как тот, кто сдерживает свой самый худший пердеж? Сынмин с ужасом смотрит на Феликса. Друг, во всей своей сонной утренней красе, бросает на него вопросительный взгляд. Они оба уже одеты, но вот о прическе Феликс еще не позаботился: светлые волосы торчат вверх в беспорядке. Быстро проанализировав все возможные последствия в признании другу о тревожащих его мыслях, он все же решается высказаться Феликсу: — Думаю, прошлый вечер что-то изменил между нами, — признается Сынмин серьезным тоном. — Но я вообще без понятия, что происходит. Слова звучат достаточно туманно, и Феликс немного напрягается, его сонные глаза слегка расширяются, когда он придвигает свой стул ближе к столу, чтобы наклониться к сидящему напротив Сынмину. Тот хочет сказать ему, что он не обязан этого делать, ведь они здесь только вдвоем. Но Сынмин не собирается говорить об этом шепотом, а Хёнджин все равно спит в кровати — счастливчик. Но все это не столь важно сейчас. Парень делает глубокий вдох. — Из-за моего вчерашнего вопроса по поводу химии все слишком накалилось. Хенджин и Джисон посорились, помнишь? Мы постоянно шутим, что у кого-то из нас есть чувства, но это впервые, когда все накалилось так быстроипереросло во что-то настолько серьезное. Всем было не по себе, даже если в конечном итоге мы снова нашли комфортную обстановку. Теоретически. Ну, не до конца, понимаешь? Хенджин довольно быстро забил на все, но Минхо-хен и Джисон… Минхо-хен казался слишком задетым всем этим, а Джисон сидел грустный до конца вечера… Я случайно подслушал их разговор и, знаешь, не было ничего необычного, но все чувствовалось таким важным. А потом Джисон искал свои любимые печеньки — ты сам отлично понимаешь, что это значит, Феликс! Агх. По крайней мере, Чанбин-хен приободрил Минхо-хена… несмотря на то, что Джисону не особо-то это все и нравилось. Вероятно, ты заметил. Чанбин-хен, возможно, ощущал то же чувство беспокойства и стремления защитить, что и я. Странно, да? Нам казалось, что мы должны защитить Минхо-хена от всех людей. Это… Эй, тебе не кажется, что все стало слишком странным после моего фиаско с вопросом о химии в группе? Я… Я думаю, я просто переживаю, Феликс. Вау. Это было близко к одному из самых быстрых рэпов Чанбина. Сынмин делает глубокий вздох и смотрит на Феликса. А после тишина. Феликс несколько раз моргает, переваривая словесную муть, которую только что выплеснул на него Сынмин, и проводит рукой по своим светлым волосам. По правде говоря, прошло около четырех лет с тех пор, как Ли приехал в Корею из Австралии, так что его мозг, вероятно, пытается перевести все — таков двуязычный образ жизни. Корейский язык Феликса довольно хорош (он даже использует больше слов, чем все остальные), но все же Сынмину следовало бы говорить чуть медленнее. Чуть меньше. Желая сказать что-то, но после раздумывая, Феликс несколько раз открывает и закрывает рот. И, в конечном итоге, он прочищает горло. — Слушай, — осторожно начинает Феликс, сжимая руки перед собой, будто пытаясь привести мысли в порядок и высказать их. — Не думаю, что что-то особо изменится… и, э-э, даже если и так, то, агх… возможно, это то самое время, чтобы наконец дать толчок, э-э, чтобывсепришло в движение? Типа… ничего особо не изменится. Вероятнее всего, — замолкает Феликс, сразу после корректируя себя. — Ну, возможно, к лучшему, если удача с нами…ноя не думаю, что тебе стоит сильно переживать, Сынмин-и. В плане, Минхо-хен сильный. Физически и психологически, у него все будет в порядке. И, в случае необходимости, мы будем рядом, чтобы позаботиться о нем. Джисон и Хенджин, они… Не знаю… Лучшие заклятые друзья или что-то типа этого. И настолько просты в своих мелких ссорах, что, вероятно, оба уже забыли об этом. Во время речи Сынмин кивает головой. И продолжает, когда говорит: — Думаю, ты прав. Не знаю, скорее всего, я слишком зациклился на ситуации, — он похлопывает себя по щекам. — Спасибо, Ликс. Они обмениваются теплыми улыбками. Феликс, чувствуя облегчение от того, что смог поддержать друга, кивает сам себе и мысленно похлопывает себя по плечу. Он счастлив, что Сынмину стало лучше, и горд собой, что так хорошо справился с ситуацией. Но раз уж они уже здесь, он может добавить свои пару копеек по этому поводу. — Лично я думаю, — говорит Феликс, кладя ладонь на грудь, вся его прежняя мягкость исчезла, и сейчас он готов выложиться на полную катушку, — что Джисон-и был слишком эмоциональным вчера, но ты же в курсе, что его легко вывести на эмоции. К сожалению, я думаю, что он еще какое-то время будет отрицать свои чувства. Но ему нужно собраться с мыслями, — он сжимает ладонь на груди в кулак и вытирает вымышленные слезы, словно проживая каждое слово. — Сладкий сердцеед нашего отряда, Минхо-хён, заслуживает хорошей истории любви! Он не только хороший флиртун, но еще и милый и веселый. А уж как он смотрит на Джисона… Вау. Я даже удивлен, что Джисон до сих пор не понял, что его чувства взаимны. Как можно быть таким невнимательным? Сынмин хмурит брови, откидываясь на спинку стула, и позволяет волнению медленно смениться на осуждение выбора слов своего друга. Отряд? Сладкий сердцеед? Да ну. Неважно. — Окей, Минхо-хен флиртует со всеми нами, ради веселья. Возможно, это своего рода рефлексия для него. Не знаю, что там отрицает Джисон, но, будь я на его месте, я бы тоже ничего не замечал. Минхо-хен говорил тебе, что ему нравится Джисон, или зачем ты вообще поднял эту тему? Видите ли… Ли Минхо. Если вы недостаточно близки с ним, он кажется довольно недосягаемым из-за его пугающей ауры и красивого лица. Но, стоит вам с ним заговорить, как вы сразу понимаете, что на деле он спокойно говорит, дружелюбный и даже немного застенчивый! Ипотом, когда вы становитесь с ним ближе, он будет очень уверенным, флиртующим и немного дерзким. Но не обманывайтесь: в душе он все такой же сладкий, мягкий и немного робкий. Если вам удастся пробраться к его сердцу, то он будет всячески о вас заботиться, даже если это будет совсем незаметно. Немного цундере — как бы его описала их группа друзей, повернутая на аниме. Кто-то с многогранностью. К тому же, Минхо единственный в их цундере-лайн (в нее входит Минхо, Сынмин и Чонин), кто признает это прозвище. — Нет, напрямую он мне не говорил… Он другой с Джисоном! Все заключается в деталях, чувак. — Ну, нравится Минхо-хену Джисон или нет, я не знаю. Я никогда не пойму, что происходит в голове у Минхо-хена, и даже не буду пытаться разобраться, так что без разницы. Я просто не хочу, чтобы кто-то был обижен. — Все будет хорошо, — говорит Феликс, взмахивая руками так, словно он может убрать все волнения Сынмина. — Если все закончится тем, что Джисон откажет хену, я буду свободен. Мы хорошо ладим, и он обо мне заботится. Я не откажу ему в отношениях. — Ну, скорее хен может отказать тебе… Несмотря на это, у него все-таки есть к тебе теплые чувства, — Сынмин щурит глаза, словно вспоминая хорошее отношение старшего, и думает, что с него достаточно осознаний за сегодняшний день. Минхо и правда добр по отношению к Феликсу, он почти не издевается над ним — «почти» не равносильно «никогда», но эти издевки все еще мягче, чем над другими. Они временами ходят в кафе с собаками и котами, и Феликс даже частенько ночует в квартире старшего (которую тот снимает с Чаном, Чанбином и Хенджином). Они ходят в одну и ту же танцевальную студию после занятий, в которую ходит и Хенджин, а в прошлом семестре записались в кружок по стрельбе из лука — туда Хван тоже ходит. Ну, Хенджин делает из них трио, вот только такого же отношения, как Феликс, не получает. Однажды Хван рассказал Сынмину, что Хенджин для Минхо скорее добыча, а вот Феликс — домашний кот. И, когда Ким уточнил, что вообще это все значит, тот просто выпустил долгий, страдальческий вздох и покачал головой. В любом случае, думая об этом сейчас, он понимает, что это обычное явление — это ведь Феликс. Их Енбок. Буквально каждый добр к нему. Вы вообще видели этого парня? — Ага, — мечтательно улыбается Феликс, опускаясь подбородком на ладони. — Но, думаю, Джисон и Минхо-хен выглядит мило вместе, — а после его улыбка пропадает. — Джисону пора бы разобраться в себе, — звучит его низкий от природы голос, что означает лишь одно — дело очень важное, особенно, если учесть, как блестят его глаза. — Ты кажешься… необоснованно взволнованным их историей любви. — Да, и обоснованно. Сынмин медленно кивает, легко принимая выходки Феликса — по крайней мере, ему стало легче после разговора с другом. И теперь, когда все волнения обсуждены, он задумывается, почему вообще так сильно переживал. Все же чудесно! Пару минут спустя, когда они заканчивают с завтраком, Феликс сползает со своего места, чтобы убрать грязную посуду, и интересуется: — Кстати, разве ты не ведешь себя так же, когда дело касается Хенджина? И, будто по команде, Сынмин ощущает теплые руки, обвивающие его плечи со спины, и подбородок, мягко опускающийся на его макушку. — Сынмин-и, тебе стоило меня разбудить, ты в курсе? Ты собирался уйти и не сказать мне «пока»? Сынмин слышит в чужих словах обиду. Прежде, чем он успевает ответить Хенджину, он вновь случайно встречается взглядом с Феликса, когда тот оборачивается. Его руки сложены на груди, а одна из бровей вскинута вверх, словно он так и спрашивает: «Видишь, о чем я говорил?», но Сынмин ничего не понимает, отчего и моргает в замешательстве. Феликс закатывает глаза и громко выдыхает: — Просто собирайся, нам выходить через десять минут. Чан-хен написал мне, что хочет выйти немного раньше сегодня. Сынмин кивает. — Конечно. — Когда я получу водительские права и куплю машину, я тоже смогу вас подвозить, — Хенджин ослабляет хватку на плечах и смотрит на Сынмина с сонной ухмылкой и растрепанными волосами. — Это будет простая трата бензина. Зачем нам второй водитель, если уже есть Чан. Он отлично справляется со своей работой. Феликс громко стонет в коридоре. Хенджин выдыхает: — Конечно, конечно. Свободное время для обеда всегда потрясающее: сидишь в кафетерии с друзьями, общаешься, набиваешь пустой желудок и отдыхаешь от занятий перед началом следующего. — Давайте договоримся больше не проводить ФИ-тусовки по воскресеньям, — стонет Чан, садясь, как обычно на обеде, за столик с Чанбином и Минхо. — Я ненавижу утренние занятия. Каждый семестр у меня по утрам понедельника занятия… — бедняга Чан учится уже четвертый семестр, и в каждом из них у него были утренние занятия по понедельникам. — Чонин так сильно хотел встретиться вчера. Бедняга первокурсник очень сильно нуждался в этом, но ты мог перенести все, так что вина и на тебе, — отвечает Чанбин, вставляя один из наушников в ухо, и принимается за обед. Чан немного обижается на логику, но в любом случае соглашается с ней. — По крайней мере, наши перерывы пересекаются снова и в этом семестре, так что мы можем вместе обедать, — Минхо ворует из тарелки Чанбина приготовленный овощ, получая набитым едой ртом в ответ «хэй!». — Мы можем страдать вместе три из пяти дней в неделю! — радостно поддерживает он друзей, пока те не понимают, специально ли он ведет себя настолько мило. Как было сказано прежде, Чан учится уже четвертый семестр, а Чанбин и Минхо — третий. У Чанбина основными предметом является музыкальное продюсирование, когда дополнительными он взял финансы — удивительно, да, но он своего рода гений в математике, и его родителям тоже нравится такой выбор. Чан, на пару с Джисоном, студентом второго семестра, тоже специализируется на музыкальном продюсировании. Трое из них без ума от создания собственной музыки настолько, что они создали свою собственную группу — 3RACHA. А Чан к тому же еще и член университетского клуба по плаванию и подрабатывает на местной радиостанции. Другими словами — Бан очень занятой человек. (Хенджин тоже ходил на плавание, но бросил Чана ради танцев — нет, старший не зол.) — Наш препод сегодня притащил кота на занятия! Он был потрясающим. Давайте я покажу вам парочку фото и видео, которые я сделал… Подождите, — счастливо улыбаясь, Минхо достает телефон из кармана светло-голубых джинс, даже не скрывая своего воодушевления. Чан видит внутреннюю борьбу Чанбина только благодаря его выражению лица: его губы подрагивают, пока он смотрит на друга — он не понимает, ему ворковать с Минхо на пару или все же поиздеваться над ним. Ах, ну, он выбирает что-то между. — О-о-о, вы такие милые, хен! — тянет он с улыбкой, рассматривая селфи старшего вместе с котом, прежде чем кинуть на Минхо игривую ухмылку. — … изменяя Суни, Дуни и Дори. Минхо, искренне удивленный, расширяет глаза. — Что?! Да я никогда бы так не поступил, изверг! Пока они препираются между собой, Чан берет телефон Минхо, чтобы посмотреть фотографии, сделанные им с упомянутым котом, и Минхо, довольный тем, что у него есть хотя бы один друг, разрешает ему. Он доверяет Чану свой смартфон, а если честно? Возможно, свою жизнь (но не когда речь идет о выигрыше в ставках и играх). Специализируясь на зоологии, Минхо действительно наслаждается своей университетской жизнью, учась третий семестр. Ему нравятся животные, а он нравится им. Плюс, он страстный член танцевальной студии возле кампуса, в которой у него работа в качестве помощника преподавателя. Обычно его можно встретить вместе с Хёнджином и Феликсом. Их хорошо знают и в клубе стрельбы из лука, хотя недавно они ушли из него. У Минхо довольно много работы, и он иногда жалуется, но все равно любит то, чем занимается. В уведомлениях всплывает сообщение. — Эй, Минхо, Джисон только что прислал тебе множество плачущих смайликов и пишет «извини, пожалуйста, прости меня» капсом. Он спрашивает, хочешь ли ты, пожалуйста, сходить с ним на кофе после занятий. Он отправил… смайлик клоуна? Э-э, да… Подняв голову, Минхо отпускает Чанбина, сидящего рядом с ним, из удушающего захвата. Младший вздыхает с облегчением, его щеки красные, как помидоры на тарелке, и он массирует пострадавшую шею и поправляет спутанные волосы. — Скажи ему нет, — легко отвечает Минхо, возвращаясь к своей еде. — Что-то еще? — Нет. Чанбин и Чан смотрят на него с мягким удивлением на столь холодный ответ, гадая, что же такого сделал Джисон, но Бан все же выбирает не спрашивать и не рыться по чату, он лишь отвечает Хану в окошке всплывающего сообщения. Они втроем сидят молча, пока Чан пишет ответ, Чанбин переводит взгляд с одного друга на другого, а затем останавливается на Минхо с вопросом в глазах. Спустя пару минут телефон Ли вновь на столе, в то время как Со продолжает смотреть на Минхо умоляющим взглядом и придвигается ближе. Чан задумывается на секунду. Внезапно Минхо опускает палочки и устремляет взгляд на Чанбина. — Окей, слушайте. Здесь нет никакой проблемы. Этим утром я написал Джисону, хочет ли он все еще холодный американо после занятий сегодня, как мы договаривались в пятницу. Но отменил встречу, так что у меня теперь планы с Хенджином и Феликсом, которые я не собираюсь отменять. Чанбин выглядит победителем, когда Минхо начинает говорить, но все же меняет ухмылку на серьезное лицо. — Почему Джисон передумал? Чувак от «да» перешел к «нет», а потом снова к «да». Вновь подхватывая палочки, Минхо фыркает, все еще пялясь в ответ, но в этот раз огонь в глазах не так сильно направлен на Чанбина. — Он сказал «нет», потому что, оказывается, я «слишком навязчивый», а ему «нужно немного пространства». Минхо хмурится, опуская взгляд на тарелку, а его нижняя губа чуть выпячивается вперед. Чан и Чанбин, надуваются следом за ним. А после голос Ли становится настолько тихим, что он едва ли не шепчет: — Я реально не знал, как реагировать на это, так что просто отправил ему «окей». Ну, теперь, очевидно, ему жаль. Он действительно клоун, и ему стоит отправлять этот эмоджи в каждом сообщении, чтобы всем напомнить, кем он является, — нахмурившись, он грубо запихивает в рот немного еды. — Блядский клоун. — Хм, — произносит Чан спустя время и понимающе кивает. — Довольно справедливо, так что я понимаю тебя. — Ага, вот только почему он назвал тебя навязчивым? — Чанбин качает головой, кидая взгляд сначала на Чана, а после и на Минхо. — Это ведь никогда не было проблемой, вы же, ребята, всегда тусуетесь вместе. И, даже если вы оба были довольно навязчивы в какой-то мере друг с другом, мне кажется, это не особо плохо. Минхо пожимает плечами, его спокойная и уверенная в себе натура вновь возвращается. Кажется, его это больше не беспокоит, но кто знает (Чан знает). — Это и не плохо. В любом случае, Хенджин и Феликс хотели сходить со мной в продуктовый перед танцами, так что Джисон может наслаждаться своим личным пространством, — он возвращается к своему обеду и подхватывает телефон, чтобы проверить время. — Блять, мне нужно идти. У меня лабораторная через десять минут в другом конце кампуса, а препод не пускает опоздавших, — с этими словами Минхо запихивает в себя остатки еды и, подхватив поднос, спешит на следующее занятие. — Встретимся дома! — Хен, — обращается Чанбин к Чану, звуча отстраненно и задумчиво, пока он наблюдает, как Минхо буквально бежит к выходу из столовой. — Это из-за прошлой ночи? — Возможно. Чанбин мычит в ответ, все так же смотря на выход из кафе, в котором исчез Минхо. — Я знаю, что мы постоянно шутим про этих двоих и их отношения, но… — он выдыхает, и отрывает взгляд от выхода, встречаясь с замешательством на лице Чана, чтобы после опустить глаза на тарелку. — Неважно. Все будет, как и всегда, в порядке. Чан кивает, будучи не сильно уверенным. Они заканчивают обед, болтая обо всем подряд. Похоже, с прошлой ночи все стали немного странными, поэтому он пока не обращает на это внимания. Странно, что Хан Джисон прямо назвал Ли Минхо навязчивым и попросил пространства. Такого раньше не было. Чан хмурится в тарелку. Он не лгал Сынмину прошлой ночью: ему искренне кажется, что все, что происходит сейчас, скоро пройдет. Но Чан заметил несколько вещей, которые могут немного усложнить ситуацию. В любом случае, уже давно пора было сделать так, чтобы… романтическое напряжение… в их группе прорвалось наружу и наконец-то, как он надеется, было улажено. Чан уверен в их дружбе ввосьмером так что, чему быть, тому не миновать. Они заканчивают с обедом и, когда позже встречают Джисона в коридоре и тот сразу же спрашивает, зол ли на него Минхо, отвечают «нет».