Пингвин

*** Джим Гордон провожал глазами ядовито-зелёный мотоцикл, на котором резво сматывался такой же ядовито-зелёный преступник. Комиссар стоял на лестнице многострадального музея Древностей, а стены за его спиной были испещрены знаками вопросов так плотно, словно здесь побывала стая сумасбродных подростков с баллончиками. В убежище Нигмы картин скоро станет больше, чем в этом самом музее, а само здание будет впору переименовывать в музей Головоломок и разбросанных бомб, посетила его неутешительная догадка. После побега из Аркхема Загадочник разбушевался не на шутку. Не проходило и недели, чтобы город не сотрясали взрывы, глупые загадки и похищения. Он явно чувствовал себя в ударе. Как же сильно хотелось остановить это веселье и стереть самодовольное выражение с его рожи. Комиссар достал мобильник из кармана, отыскивая в списке контактов номер "старого друга", к которому старался обращаться лишь по крайней нужде. Особенно после того, как их "дружба" пошатнулась руками самого же Гордона. Но касаемо Нигмы, только один человек знал его, как облупленного, и даже не имея власти в городе, мог подсказать, где преступника искать и как остановить. - Кобблпот? - подоспел как всегда своевременно Буллок. На обтягивающей круглое пузо рубашке красовалось свежее кофейное пятно. - Ты вообще планируешь когда-нибудь работать? - вопросом на вопрос разозлился комиссар. - Почему старший по званию первым прибыл на место преступления? Где твои люди шляются? Харви замялся, но тут же злобно выпалил: - Ох, комиссар, простите. Вы вообще слышали о звонке в полицию? Террорист сообщил, что заложил бомбу в Южном Торговом Центре. Какая жалость, что глупые подчинённые не могут разорваться и сначала едут туда, где могут быть жертвы, а потом уже туда, где можно взять за задницу обычного воришку. - Тут был Нигма, - процедил сквозь зубы Джим. - Бомба обезврежена? - Не было там бомбы, - пробурчал в ответ Харви с видом оскорблённой невинности. - Сапёры обнаружили тикающие часы, которые по звуку и приняли за бомбу. - Нигма спелся с Сорокой, прекрасно. Гордон отвернулся от бывшего напарника и отошёл на пару шагов в сторону. Телефон во вспотевшей ладони некомфортным теплом прижался к его уху. - Старый друг, - донёсся скрипучий голос из динамика. - Тебе снова нужна услуга? У Джима свело зубы. Необходимый обряд маленького унижения. При любой удобной возможности этим обращением Пингвин напоминал о том, что тому не достаёт полицейской чести, чтобы отказаться от обращения к мафиози. - Пингвин, твой зелёный друг опять разбушевался. Он скоро весь музей Древностей перетащит в своё логово. Где его найти? - Он мне не друг, - зашипело и послышалось пыхтение, будто собеседник зажал трубку между ухом и плечом, попутно занимаясь чем-то другим. Тихий звон стекла подсказал, что тот разорял собственный мини-бар. Долгий выдох через нос ознаменовал отпитое из бокала пойло. - Чёрт, Джим, какого хрена ты каждый раз приходишь именно ко мне, когда нужно найти Нигму? Мы уже давно не напарники. - Не юли, я знаю, что ты знаешь. - То-то оно так, обычно я юлю, дружище. Но сейчас я действительно не знаю, где он. Со дня побега ни слуху ни духу. Он и мне успел здорово подгадить. - Опять ревнуешь к новой пассии? - не преминул подколоть Гордон. - Тшш, - шикнуло на него в ответ. - Не дразнись. Эдвард меня обокрал. Засранец вытащил почти всё, что я столько лет упорно собирал на "чёрный день". - То есть ты не знаешь о его местоположении? - Конечно не знаю! - опять этот уничижительный тон. - И это, если поймаешь Эда, то отвези сначала ко мне. Я, знаешь ли, соскучился по другу, страстно желаю с ним побеседовать. А потом можешь в Аркхем обратно отправить, если после разговора от них с подружкой хоть что-то останется. - Я тебе не служба доставки, Пингвин! - гаркнул Джим и сбросил звонок. С момента выхода из Блэкгейт тот стал ещё более невыносимым язвой. Пернатая скряга, уселся под крылышком у Софии и вякает оттуда. С другой стороны, Джим чувствовал язвительное утешение - приятно было видеть, как восставшая из пепла Фальконе вытирает ноги о самодовольную птичью тушку. Кобблпот запихал телефон в карман пиджака и, скривившись, отхлебнул из бокала. После каждого разговора с комиссаром на языке оставался неприятный осадок, который хотелось поскорее смыть. Он вернулся к разглядыванию свежего выпуска газеты. Освальд усмехнулся, оценив филигранную иронию журналюг. Заголовок гласил: "Новый загадочный дуэт, куда смотрит полиция?" На фотографии, где была изображена пустая витрина музейного экспоната, он приметил деталь - блестящие часики. Освальд глубоко вдохнул и сжал зубы, ожидая услышать, как в нём снова растекается яд ревности. Но внутри было тихо. Только немного поскрипывало раздражение от чувства незавершённости. Поразмыслив, он понял, что эта незавершённость не относится к Нигме, она - реакция на Софию Фальконе. Осознание этого, как спусковой крючок выпустило наружу жгучее желание спихнуть с трона зарвавшуюся стерву. Он сделал ещё глоток, жжение внутри усилилось. Кажется, всё-таки изжога. Когда тебе за сорок, спиртное на голодный желудок - не лучший выбор для удачного вечера. Возвращаясь глазами к новостному выпуску, а мыслями к Эдварду, он понял - ему даже почти не обидно, что тот выбрал себе в пассии далеко не самую яркую представительницу преступного мира. Предыдущие хоть какой-то интерес собой представляли, а эта.. Такая же ветреная как его зелёные мысли, совет да любовь, как говорится. Огоньки пламени из камина поддакивали ему, облизывая тающие поленья. Их тихий треск умиротворял, делая пространство вокруг привычным, неизменно уютным. С Софией он обязательно разберётся, а Эд.. Что ж, Эд уже давно самостоятельный мальчик и не нуждается в крыле наставника. Пусть непомерное эго толкает его на опасные глупости, Кобблпот в это вмешиваться не станет. Самые полезные шишки набиваются самостоятельно. Он поскрёб пальцами по щеке, решив, что перед сном обязательно побреется; редкая щетина, как признак недостаточной мужественности и отсутствия нормального количества тестостерона в крови, заставила досадливо приподнять верхнюю губу. У него нет привилегии показывать даже незначительные слабости, не в такое время. Освальд всё-таки снова достал телефон и напечатал в черновике: Гордон спрашивал по поводу тебя. Попридержи коней. Но так и не отправил. *** Прохладный полдень кутал дорогу лёгкой дымкой тумана, заставляя утыкать кончик носа в кашемировый шарф. Игнорируя крики с соседней улицы, где несколько десятков человек попались в очередную ловушку сладкой парочки Готэма, Освальд неуклюже прошуровал к знакомому ресторану. За спиной осталась большая железная клетка, откуда и раздавались отчаянные вопли. Кажется, повыше была подвешена бочка с кислотой. Как всё-таки трогательна Эдвардова любовь ходить проторенными путями. Он слышал его голос, декламирующий очередную загадку. Звучало красивое, залихвацки перекатистое "Ррриииид..". До приезда полицейских машин оставалось совсем немного, но Кобблпот не собирался предостерегать бывшего друга. Пусть лучше его любительница побрякушек озаботится этим. Вывеска "Бамонте" оставалась неизменной с тех самых времён, когда ещё совсем молодой и не оперившийся Пингвин устроил одну из своих первых подлянок на пути к криминальному величию. Он вспомнил, как стоял тут же, через дорогу, и пересчитывал в ладошке монетки, прикидывая, хватит ли ему на сэндвич. Благо, его тогда вовремя заметил один из приспешников Фиш, и Освальду удалось добыть немного денег, забрав их с остывающего тела. А затем было подставное ограбление, работа на обоих донов и много чего ещё, что со временем слилось в единую цепь событий и не трогало струны души. Всего лишь путь самурая или скорее якудзы. Дверь слабо скрипнула, подхватываясь тонким звоном колокольчиков. Навстречу Пингвину пряча трусливую улыбку вырулил управляющий. - Здравствуй, Луи, как поживаешь? - добродушно протянул Освальд и, отставив в сторону трость, по-хозяйски устроился за столиком. - Как видишь, Пингвин, как видишь, жив пока. Ты по какому-то вопросу или просто перекусить заскочил? - недоверчиво покосился на него мужчина. - Ну какие у меня могут быть вопросы, сам знаешь, я всем доволен. Сыграем партеечку, как в старые-добрые? - Что-то я сомневаюсь в искренности твоих слов, - но всё-таки сел рядом и достал из кармана колоду, тут же шустро раздав. - Открывай карты, что у тебя? Освальд быстро взглянув на расклад, кинул одну рубашкой вверх. - Не всё сразу, Луи. Для начала, вот что я хотел спросить.. Скидываешь? - он указал взглядом на руки собеседника, намекая на следующий ход. - Оставляю. - Так вот, - рука зачерпнула из колоды карту, он взглянул на неё и, цыкнув, покачал головой. - София Фальконе, как она тебе? - Что за вопросы? Она неплохой босс, вот и весь ответ, - он тоже скинул одну и взял одну из колоды. - Босс-то она хороший, только вот хотелось бы знать.. Что планирует делать дальше, ты ничего не слышал? Луи поперхнулся и ошалело вперился в "сброс", словно ища в нём спасения, глаза подёрнулись страхом. - Пингвин, я ничего о планах Софии Фальконе не знаю и знать не хочу. Разговор окончен? - Постой, - тот протянул ладонь кверху и ткнул пальцем в столешницу. Луи сглотнул. Он увидел, что "расклад" Кобблпота лежит на столе, а под ним вторая рука держит пистолет. - Всё-таки, хотелось бы знать, она часто здесь ужинает.. По старой памяти о бедняге Сале. Какие были разговоры? - Ты знаешь, что я не могу ничего рассказать. Ты видел её? Она меня разопнёт! - Луи от волнения заикался. Пингвин покачал головой из стороны в сторону, как марионеточная игрушка. - Тц-тц-тц, ты можешь либо сказать сейчас и, даю слово, она ничего не узнает, либо остаться здесь, за столом. Я тебя ни к чему не принуждаю. - Ладно-ладно! Она упоминала, что хочет разыскать Стрэнджа. Больше не знаю, хоть убей. Я ничего не смог расслышать, она говорила шёпотом. Может мутантов опять собирается по городу раскидать или голову свою подлечить, не мне судить! Я простой владелец ресторана, вот и всё. Отпусти, пожалуйста. Управляющий трясся и чуть не плакал, подрагивая тонкими губами. Освальд снисходительно посмотрел на него внутренне разочаровываясь, что смог разузнать так мало, но любопытство зажглось с двойной силой. Что Софии нужно от старого доктора психа. - Я знал, что разговор окажется благотворным. Только будь тише мыши, окей? Ты меня знаешь. - Конечно! - пискнул Луи. - Тогда до скорого, друг, - Кобблпот встал из-за стола и перед тем, как выйти, хитро подмигнув, перевернул свои карты. Флеш Рояль. *** Если можно было как-то охарактеризовать его ощущения сейчас, Освальд назвал бы их зловонными. Именно зловоние он чувствовал последние несколько минут, раздетый догола, усаженный на стул и связанный на манер палки ветчины. Ягодицы обжигало холодом лакированного дерева. Остатки яда выводились из крови, медленно возвращая зрение и слух. Прямо над ним, хищнически нависая, стояла София Фальконе. Она глядела прямо в лицо, обдавая облачками несвежего дыхания. В нечитаемых глазах стояли гнилые омуты. Раньше она была так красива, даже не верится, вяло подумал Освальд. Вот что безумие делает с людьми. Наконец, женщина немного отклонилась и царапнула ногтем по его щеке. - Как тебе такой расклад сил, дорогой? Вижу, что не очень, ты даже не возбудился, - она притворно надула губы и мазнула пальцами по съёжившемуся члену. - Жаль, ведь мне нравится. Кобблпот вовремя подавил дрожь и почти не поддался иррациональному желанию втянуть открытый всем ветрам срам. Он взглянул на неё, приняв тактически, как ему показалось, верное решение - тянуть время. - Ты же знаешь, я не по девочкам. А тебя что, возбуждает месть? София постучала пальцем по губам и плюхнулась ему на колени. - Нет, зачем же, меня возбуждает власть. И ты, мой дорогой птенчик, сейчас полностью в моей власти. Кстати о мести.. - София, мы отлично сотрудничали последние полгода. Острые когти вцепились ему в щёки, оставляя глубокие царапины, тело рефлекторно дёрнулось. - Так бы и выцарапала тебе оставшийся глазик, - она любовалась поджатыми в страхе губами и тем, как из-под ногтей выступили капельки крови. Затем отняла руку и облизала пальцы. Фу, что за дурная привычка - тянуть в рот всякую дрянь. Освальд сморщился и неловко поёрзал, стараясь сделать это так, чтобы София не почувствовала. - Итак, я разговаривала со стариной Луи и он мне кое-что рассказал. Ты, наверное, знаешь что. - София.. - Как ты посмел угрожать моим людям? - заорала она. - Как ты посмел копать под меня? Тебе нужны мои планы? Так сейчас расскажу.. Том! Пингвин задёргался активней, пытаясь размохрить больно впивающиеся в тело бечёвки. Лицо саднило недавним столкновением с ногтями. Он подумал, что если она даже зубы не чистит, то вероятен риск подхватить заражение крови от её грязных рук. Если вообще это ему грозит. Видно было, что та не на шутку разозлилась и не собирается отпускать его без расплаты. - Я.. Понимаешь, у меня есть информация. И в благодарность за мою жизнь я отдам её тебе. София, пожалуйста! Освальд держался из последних сил, взывая к остаткам её разума, паника накатывала волнами. Он не может умереть сейчас. - Продолжай, птенчик, мне нравятся твои мольбы, - женщина бросила взгляд за его спину, соорудив пальцами какой-то знак. Он скосил глаза, но ничего не увидел. Судя по звукам, Том вошёл в комнату и тут же удалился, стуча башмаками. - Так вот, мой план. Слепой Пингвин мне, конечно, не нужен, но Пингвин-евнух звучит заманчиво. - Стой, нет! - сорвался Освальд. Его парализовало ужасом до кончиков волос. В комнату вернулся наёмник и передал Софии шипящие, раскалённые щипцы. Та освободила колени пленника и снова встала напротив. - Стой, София, стой! Я сделаю всё, нет, пожалуйста. Она задумалась, щипцы покачивались в опасной близости от его гениталий, а он нервно сглатывал слюну и пытался втянуть всё, что имел, чтобы держаться от неминуемого как можно дальше. - Ты сказал информация. - Да! Да, София! Информация! Я, Освальд Кобблпот, клянусь тебе честью преступника, я знаю, как наладить поставки под водой, чтобы Джим Гордон не мог вмешиваться в ход контрабанды. У меня есть планы и схемы строительства усовершенствованной субмарины. Пожалуйста, не делай этого, - он чуть не взвыл, когда раскалённое железо качнулось в его сторону. - Звучит неплохо. София сделала маленький шаг назад, а Освальд облегчённо выдохнул. Детей он, конечно, ни с кем заводить не планировал, но остаться без физического достоинства, пусть он уже и остался без какого-либо морального, в его планы не входило. Он смотрел на неё, хлопая ресницами и ожидая приговора. - София, это очень полезная информация. Не делай этого со мной, пожалуйста, - голос отказывался слушаться. - Ты прав, - она приблизилась, щёлкая щипцами. Освальд крепко зажмурился, ожидая, возможно, самую сильную боль в жизни, но не почувствовал ничего. Спустя пару секунд он открыл глаза и увидел прямо перед собой искажённое лицо. Рот обдало неминуемой удушливостью слов. - Но плохих птичек надо наказывать. Кобблпот заорал во всю глотку, потому что раскалённое железо прислонилось к его щеке. Раздалось шипение плоти, в воздухе запахло жареным мясом. Ор превратился в исступлённый вой, пока она не отняла щипцы. На лице остался глубокий, пульсирующий болью, ожог. - Это тебе в назидание, птенчик, - она провела пальцем прямо по обуглившейся плоти, провоцируя на влажный болезненный стон. - Том, этот свободен. Пригляди за ним получше. Фальконе покинула комнату, цокая каблуками, а Пингвин свесил голову на грудь и сквозь ускользающее сознание почувствовал, как его вместе со стулом тащат куда-то прочь. Позже, он пришёл в себя уже на улице, всё так же без одежды, но накрытый какой-то трухлявой тканью. Пингвин тяжело поднялся, обмотался поплотнее и направился в сторону машины, попутно благодаря Ли, что та некогда отстрелила в голове Софии кусок мозга, отвечающий за предсказуемость. Сам Освальд на её месте себя живым бы не оставил. Несмотря на выкупленную жизнь, чувствовал он себя как никогда униженно и паршиво. С постройкой новой Империи следовало повременить. *** Пять лет спустя Потолочная лампа в ванной комнате беспощадно обнажала каждую неприглядную неровность. Морщинки - плата за живую мимику, насаждали носогубную и лобную зоны. Тени под нижними веками, глубоко утапливали в себе разноцветные искорки глаз. Скорбное выражение мины, которое буквально въелось под кожу, и стало ежедневным напоминанием о том, что Готэм - город, не терпящий радости. Освальд стоял перед зеркалом со спонжем в одной руке и тюбиком тонального средства в другой. Он смотрел на свой главный изъян, что бросался в глаза ярче остальных. За прошедшие годы шрам на щеке зажил но, кажется, ни капли не потускнел. Внешне вообще мало что изменилось - лишь начинала пробиваться лёгкая седина на висках, да нога чаще опухала и ныла на погоду. Рубец выделялся розовым бугристым пятном, напоминая о том, как лично София Фальконе пометила своего Пингвина. Ему не нравилось чувствовать себя собственностью чокнутой криминальной львицы, но он здорово выучил тот урок. Спонж мелкими тычками выравнивал тон, но ядовитое пятно всё равно просвечивало, а ребристую неровность так просто не закрасишь. Освальд закапал глаза, особенно уделив внимание протезу, провёл пальцем по изломанной метке и зачёсал волосы повыше - пусть все видят, каков он, почти бессмертный Пингвин. Что было самым забавным, так это то, что Луи здорово напутал про разговоры о докторе Стрэндже. Уже позднее, Кобблпот навёл справки - София упоминала мистера Стронга. Крупного поставщика экзотических животных с материка, перекупом которых она как раз решила заняться. Мать научила его любви. Фиш научила быть создателем. А София Фальконе научила не скрывать уродство, выставляя его напоказ. Уродство - не насмешка судьбы, но средство запугивания и демонстрация брони. Что касаемо жизненных уроков, Освальд прилежный ученик. Он быстро учится и никогда не забывает заученное. Такой нынешний вид его устраивал даже больше, чем тот хромой мальчишка с зонтиком, светлыми глазами и невинной рожицей; сейчас он был больше похож на себя, чем когда-либо раньше. Полностью удовлетворённый проделанной косметической работой, он неловко отступил назад и, прихватив тяжёлую трость, похромал на выход. Как бы ни было шатко его положение, как бы не скручивало нутро наличием Софии на троне, работа была всегда. Помудрев, Освальд научился действовать осторожней, подобрал к рукам нужных людей и сейчас вёл, хоть очень тихую, но всё-таки игру, в подполье Готэма. Единственным безопасным местом стал Айсберг Лаундж, где по вечерам собирались верные ему люди. *** Фриз расположился за столиком в компании Айви и, о господи, Эдварда Нигмы. Где-то на периферии развлекался Виктор Зсасз с новой командой подружек. Слышался треск бильярдных шаров - гости клуба увлечённо махали киями. На столе, каждому присутствующему под стать, стояли напитки. Фриз предпочитал сапфировый мартини с двойной порцией льда, Айви травяной чай, заварку для которого она приносила с собой, а Нигма выбирал любые коктейли хоть немного отливавшие зелёным. Сегодня его выбор остановился на Смерть вечером, этакой абсентной бомбе с добавлением шампанского. Освальд недовольно покосился на него - пытаться споить Нигму, значит переводить алкоголь впустую. Он мог влить в себя хоть тонну спиртного, но всегда крепко стоял на ногах и не терял нахально кипельной улыбки. - Пингвин, - прошелестел Виктор Фриз приветственно моргая обоими глазами. Тот первым делом прогулялся до барной стойки. Бармен плеснул виски со льдом и, с собственным напитком, он вернулся за столик. Загадочник отсалютовал своим коктейлем, уделав его одним глотком. - Господа, дама, - кивнул Освальд. - Сразу к делу. Он достал папку и вытащил её содержимое, попутно пытаясь выпотрошить взглядом лишнего свидетеля. Раздражало, что Эдвард постоянно заявлялся к нему в клуб без приглашения, словно котяра, гуляющий сам по себе. Общих дел они не имели уже лет.. Наверное со времён бесславной посадки обоих после снятия Карантина. Ткнув локтем Айви, чтобы та подвинулась, он разложил на столе чертёж и уловил любопытный взгляд Загадочника. На рукописной карте красовались подземные ходы и схема прокладки путепровода под водой. София заинтересовалась идеей, которая спасла ему в прошлом жизнь и яйца, и все эти годы подготовка к переходу на новый уровень поставок шла полным ходом. Шлюзы были готовы, пути проложены, отстроены две подводных лодки с увеличенным запасом горючего, расширенной вместимостью грузовых отсеков и самыми точными навигаторами. Также были налажены отношения на материке, до первого запуска оставалось всего ничего. - Главная наша задача сделать так, чтобы для Софии всё выглядело максимально прозрачно. Вот, - он ткнул пальцем в одну из точек. - Здесь ангары для двух её подводных лодок, которые пойдут по главной протоке. А тут, - он провёл дальше по прерывающейся линии и отколупнул ногтем маленький кусочек бумаги, скрывавший под собой другую точку. - Будет наша малютка. И пойдёт она своим путём. - Я вижу здесь только один путь, - заявила Айви, тряхнув рыжей копной. Освальд дёрнул уголком губ. - Погоди, дорогая, я всё покажу, когда избавимся от лишних глаз, - он укоризненно уставился на Эда, отчего тот чуть не подавился вишенкой, которую до этого сосредоточенно обсасывал во рту. - Что? Я просто смотрю. - Не для твоих подлых очей следующая схема, сгинь. - Освальд, ты же знаешь, что не силён в логистике, а я мог бы посмотреть и подсказать, - поставил ладони на стол Эд и приподнялся, чтобы морально подавлять, нависая сверху. Старый приёмчик, уже не работающий, но зачем-то он всё равно продолжал его исполнять при каждой словесной стычке. - Зелёным змиям слова не давали. Ты вообще какого чёрта снова здесь забыл? Мы не партнёры, - Пингвин не стал подниматься со своего места, но поднял взгляд. И как всегда обезоружил им, выглядя максимально угрожающе из положения снизу. - Это кого ты змием назвал, птичий потрох? - взбесился Нигма. - Нигма, ты зарываешься, - зашипел на него Освальд и всё-таки тоже подскочил со стула. Оба перегнулись через стол и упёрлись друг в друга нос к носу, раздувая щёки, только пара из ушей не хватало. Фриз начал подумывать о том, что стоит немного остудить их пыл и вернуться к делам, а Айви смотрела на всё это, как на новую серию Санта-Барбары. Пару минут они молча воевали глазами, сжимая в руках столешницу, не моргая, как два диких кота перед дракой. Первым опустил взгляд Нигма. - Ну тебя, Пингвин, позже договорим, - он резко выпрямился и развернувшись, угарцевал прочь. Но не на выход, как сладко мечталось Освальду, а к барной стойке, откуда и принялся обиженно зыркать, рукой подавая бармену знак соорудить ещё коктейль. Освальд решил не принимать в расчёт его надоедливую задницу и до последнего игнорировать злостные взгляды, поэтому перед тем, как сесть на место, немного повернулся в бок и крикнул в глубину зала, откуда доносились звуки катающихся шаров. - Виктор, присоединишься? Из воздуха сразу образовалась бледная башка и вялый, в противовес блестящим глазам и губам, голос ответил. - Не, босс, я с вами не сотрудничаю, пока не начнёте платить нормально. Освальд закатил глаза. - А то есть бесплатно молочные коктейли хлебать и шары в моём клубе гонять так ты первый? - Так-то ж аванс за преданность, босс, - козырнул от пустой головы Зсасз и скрылся. Следом раздался женских смех и звуки неприличных лобызаний. *** - Принципиально было унижать меня у всех на глазах? Эдвард вальяжно развалился в кабинете Пингвина, в его, Пингвина, кресле, и закинул свои длинные ноги на подлокотник. Зелёные брюки ладно облегали стройные бёдра, немножко сминаясь в районе паха. Освальд отвёл взгляд от этих складочек, чтобы не показаться интимно заинтересованным. Он отвернулся к окну и закурил, выпуская сквозь ноздри тонкие струйки дыма. - Показывать предателю свои планы на глазах у подчинённых вредно для репутации. И я всё ещё не забыл, как ты грабил меня на пару со своей птичьей подружкой. Нигма, подобно бесшумной змее, подобрался сзади, ухватив Освальда за плечи. Он наклонился к его уху и расстроенно пробормотал: - Мне правда очень жаль. - За пять лет я так и не услышал извинений, - смахнул ладони со своих плечей Освальд. Он повернулся к нему лицом и даже обнаглел настолько, что в качестве провокации стряхнул кусочек пепла прямо на блестящий носок ботинка. Нигма проводил взглядом упавшую искорку, но не пошевелился. - Я извинялся, - глаза за очками блеснули. Освальд бросил на него усталый взгляд. Духовно богатая и постоянно развивающаяся личность Нигмы ни разу не соизволила выйти на прямой разговор, зато увлечённо мучила шарадами, да дурными вопросами. - Твои загадки меня утомляют, Эдвард. Извиняйся словами. - Освальд, - он опасно приблизился, возвращая упрямые ладони ему на плечи. - Ты всегда будешь скрывать извинения за флиртом? Ну что за детский сад. Тебе уже сколько лет? Под сорок? А всё так и не научился разговаривать, как нормальные люди. Эда болезненно укололо словосочетанием "нормальные люди", но сквозь обиду он уловил в словах Пингвина и иной смысл. Поэтому придвинулся ближе, перенося ладонь на левую щёку, разглядывая замаскированный тональником и пудрой шрам. - Мне нравится. Нравится ему шрам, флирт или не извиняться, уточнять не стал. А Пингвин только ещё раз обречённо вздохнул. Он знал, что последует дальше, но как всегда парадоксально хотел оттянуть момент. Поэтому резко вывернулся, неловко прохромав в сторону своего стола, опёрся о него бедром, чтобы перенести вес с больной ноги, и посмотрел на Эдварда с неодобрением. - Ты позвал меня, чтобы устроить истерику на тему недоверия между нами? Нигма растянул лицо в гримасу: "ну почему я постоянно должен объясняться перед дураками". - Нет, Освальд, я правда хотел бы взглянуть на чертёж. Просто из любопытства и потому что хочу помочь. Даю слово, о нём будут знать только мои глаза. Ну вот опять, какая-то муха-помогатор его укусила. В целом, подумал Пингвин, он бы и правда мог дать ему взглянуть на план чисто ради перепроверки. Взгляд умных глаз лишним не будет, а если тот снова что-нибудь выкинет, то глаза можно и выколоть. И в рамочку под стекло. Чтоб любоваться. Он молча разложил на столе кусок ватмана. Позади притёрся Нигма. Почему ему постоянно надо занимать преимущественно невыгодные для Освальда позиции? - У тебя новый парфюм. - Не нравится? - Нравится, - и вдох, который горячо пролетел куда-то по шее, заставив внутренне скукожиться. После того, что произошло на Стене.. Нет, после того, что произошло после того, что произошло на Стене, их отношения начали носить очень странный характер. Вытаскивать старый образ из воспоминаний не хотелось. Достаточно было того, что уже пошёл десятый год, как личное пространство Освальда сократилось до неприлично малых расстояний. Да, они ни разу не сотрудничали после отсидки, да, у них не было общих дел, но зелёная заноза в заднице теперь считала, что может заявляться к Пингвину, флиртовать с Пингвином и целовать этого самого Пингвина забавы ради. И Пингвин не сказал бы, что ему не забавно. Старые чувства, когда-то изранившие его сердце и тело, уползли глубоко на дно кишок, оставляя место заботам поважнее. Теперь он мог спокойно шутить, флиртовать с Эдвардом Нигмой, подкалывать и задирать его также, как тот задирал его. И ничего внутри не обрывалось. Это было комфортно. - Хорошая схема, но вот тут я вижу просчёт, - как ни в чём не бывало продолжил Загадочник. Он провёл пальцем с поблёскивающим на нём изумрудном перстнем, остановившись на одной из точек. Освальд зацепился вниманием за отливающий зеленью камень. Возникло необъяснимое желание погрузить палец в рот до третьей фаланги и облизнуть языком, как яблочную карамельку. Это было бы слишком, но он подумал, что будет не так страшно, если просто наклониться и лизнуть. И посмотреть реакцию. Нигма и не такое творит, чем же Кобблпот хуже. Со спины к нему почти невесомо прижималось живое тепло. Проанализировав положение, он понял, что если хоть на миллиметр нагнётся, то уткнётся своей пятой точкой прямо в пах. Это уже точно было бы слишком. Освальд постарался покраснеть максимально незаметно. Выдать его могли только кончики ушей - стоило стоящему позади скосить на них глаза и он прочитает дурные мысли. Пингвин больше не был рад своей идее, которая очевидно была как нельзя глупой, пошлой. Он молился, чтобы Эд всё-таки ничего не заметил, и дышал слегка открытым ртом. Как можно тише. Тело сзади сдвинулось на миллиметр, и Освальд замер. Казалось, Эд всё-таки считал творящееся в голове непотребство, которое превратилось в панически трепыхающуюся в силке птицу. Выдох. Он нашёл в себе силы, чтобы двинуть плечом, невербально намекая, мол отодвинься. Нигма действительно немножко сбавил напор и дышать стало легче. - Тут видели ищеек Гордона в прошлом месяце. Он хорошо присматривается к Докам. Но есть одно место, - палец проскользил дальше, куда-то за предел ватмана. - О котором я могу тебе рассказать, Освальд. За плату, разумеется. - Разумеется, - дёрнулся Кобблпот. Каждое слово произнесённое над его виском оседало испариной на коже. Он развернул голову и посмотрел на Эда. - Завтра покажу место, а цена - твоё доверие, - договорив, он вцепился зубами в верхнюю губу Освальда и немножко потянул на себя. Пингвин недовольно рыкнул, мотнул головой, вырываясь из хватки, развернулся всем корпусом и, дёрнув за лацканы зелёного пиджака, вцепился зубами в ответ. С минуту в кабинете происходила безмолвная борьба, ценой которой стали искусанные губы и малая доля крови. Эд отстранился, стирая с уголка своего рта алую капельку, лизнул испачканный палец. - За Сороку прости, - он прикоснулся к нему ещё одним поцелуем, очень нежно и всего на пару мгновений. И тут же сбежал. Кобблпот постоял с минуту, криво улыбаясь и трогая собственные губы рукой. На языке остался солоноватый вкус с ноткой железа. Привычка Эда "извиняться" поцелуями была ещё одним ритуалом в их странных отношениях. Он появлялся, как чёрт из табакерки, осыпал его флиртом, затем снова пропадал до поры до времени. Вполне приятно, только вот поцелуи эти всегда больше походили на борьбу, на выгрызание фантомного приза за место силы. Приближённые давно привыкли и не осмеливались подкалывать их по этому поводу. Всем уже много лет как было ясно, что между этими двумя всё не просто сложно, а непостижимо для ума даже не слишком нормального человека. Только Айви с интересом наблюдала разворачивающуюся перед всем честным народом драммедию с участием её босса и его то ли друга, то ли врага, то ли любовника. Но когда она пыталась спросить у него про Нигму или поговорить с Нигмой об Освальде, те только скалили зубы и отбрехивались, это всё игры, ты маленькая ещё, не поймёшь. Ну-ну, игруны, думала Айви, поглядывая на ненужный в этом конкретном случае эликсир любви собственного приготовления. Однажды Загадочник преступил все грани приемлемого и полез целоваться прямо на глазах у главаря одной из банд, но тут же пожалел об этом. К тому же, попал под горячую руку. Ещё главарь подлил масла в огонь пошутив что-то про "любовничков". И, конечно же, сразу умер. А Нигме пришлось несколько дней поваляться в подвале связанным. Освальд думал прибить его, но остыл. Зелёный два месяца дулся и творил подставы делам Пингвина, а потом они всё-таки поговорили, вернув всё на круги своя. Братья же, решили они хором, после вдоволь посмеявшись над ироничностью сказанного.