Remiora

Вэй Усянь пребывал в таком подавленном настроении, что без лишних пререканий сел на пассажирское сиденье и, застегнув бомбер, надел шлем на голову. Ван Ибо заранее отправил Сяо Чжаню сообщение с предупреждением и удивился, когда несколько секунд спустя на экране высветилось односложное «Хорошо». Учитывая опасения мужчины по поводу его скорого возвращения к езде, положительный ответ казался чем-то нереальным. Очевидно, обоих посетили одни и те же мысли: они знали, что рано или поздно этот день настанет, и лучше было проехаться с кем-то опытным, нежели в одиночку. Ощутив вокруг себя руки, Ван Ибо вскользь подумал о том, что пусть его спина была и не такой широкой, как у Лань Ванцзи, зато уже успела вынести приличное количество испытаний, а значит, могла похвастаться такой же мощностью. — Порядок? — спросил он через открытый визор и, когда Вэй Усянь, кивнув, случайно ударился о его шлем, улыбнулся, чувствуя, как изящные ладони крепче сцепляются под грудной клеткой. Он несильно сжал их, убрал подножку и сорвался с места. На поездку пришлось уделить гораздо больше времени, чем планировалось. Возвращаться сразу и давать очередные поводы для новых сплетен о внезапно открывшейся личной жизни Сяо Чжаня было категорически нельзя. Через пятнадцать минут лавирований по городу Ван Ибо заметил, что за ними пристроилась неприметная машина. Не желая тревожить Вэй Усяня, он сделал крюк, потом еще один и еще. Отвязываться от вынюхивающих сенсации репортеров всегда было непросто, поэтому в попытке оторваться от хвоста, он и сам не заметил, как заехал в неизвестный район. Вэй Усянь усилил хватку, и Ван Ибо успокаивающе погладил его по рукам. Мозг, загрузившись на секунду, расслабился. Стрелка на спидометре поползла вверх. Дорога быстро исчезала под колесами, и вскоре мотоцикл несся уже так, что окружающие их высотки и предметы сделались непропорциональными и смазанными. Ван Ибо еще никогда не позволял себе ездить на такой скорости по городу. Шквал воспоминаний обрушился снежным комом. Где-то на периферии мелькнуло лицо Сяо Чжаня, а после раздался голос Вэй Усяня: «Мой клиент отказался от участия в промо-кампаниях, потому что ему стало известно, что его коллега по работе влюблен в него, и сейчас ему некомфортно находиться рядом с ним». Следом всплыл удар сзади, после которого тело подпрыгнуло и перелетело через мотоцикл. То, что Ван Ибо удалось не переломаться и избежать внутренних повреждений, казалось настоящим чудом, но даже так он провалялся несколько недель на больничной кровати. На шее и руках выступил холодный пот. Ван Ибо, стараясь успокоиться, немного сбавил скорость и сразу почувствовал, как его бедра сжали чужие колени. Непонятно, что пытался сказать этим Вэй Усянь: просил окончательно остановиться или же подбивал ехать дальше. Но Ван Ибо не мог сейчас дать по тормозам. Наоборот, следовало разогнаться еще быстрее, чтобы пройти через вставший внутри барьер и в схватке со страхом выйти победителем. Невозможно было преодолеть проблему путем игнорирования — этот урок он успел усвоить еще в далеком прошлом. Внезапно Вэй Усянь разомкнул кольцо рук, из–за чего и без того бушующая паника подобралась к самому горлу Ван Ибо. Однако окончательно испугаться ему не дали ладони, протискивающиеся под его собственные. Из-за перчаток он не почувствовал ни тепла, ни холода от чужой кожи, лишь испытал стойкий приступ ностальгии, когда в детстве отец учил его ездить на двухколесном велосипеде. В первый раз он потерял равновесие и улетел в кусты. Удерживая руль, Вэй Усянь терпеливо ждал, когда к Ван Ибо вернется уверенность, а после снова обернул руки вокруг его торса. Городской пейзаж сменился более открытым пространством и широким размахом магистралей. Ван Ибо, почти не обращая внимания на распростертую местность, пытался привести пульс и дыхание в норму. На перекрестке, после указаний Вэй Усяня, он без вопросов свернул налево. Перед глазами показался песчаный берег с лижущими его за край волнами. Пляж. Сейчас был не сезон, и рядом ничего не работало, но то тут, то там прогуливались люди, кто-то играл с собаками, кто-то выходил на вечернюю пробежку. Места для парковки пустовали, и как только подножка коснулась земли, Вэй Усянь спрыгнул с мотоцикла и снял шлем. Ван Ибо продолжил неподвижно сидеть. Мысли в голове превратились в сплошную сумятицу. После аварии ему не следовало тянуть так долго. Следовало вернуться к вождению сразу, и того, что сейчас случилось, можно было легко избежать. Вздохнув, он все-таки стянул с головы шлем и взъерошил волосы, от стыда не спеша поднимать взгляд. — Спасибо, — сорвалось тихое с губ, а пальцы сильнее запутались в прядях. Отсутствие ответа заставило уронить руки на колени. Ван Ибо сжал кулаки, а уже в следующий момент ощутил, как его крепко обнимают за плечи. Он ухватился за Вэй Усяня, как утопающий за соломинку, и промямлил: — В чем дело? Вэй Усянь почти никак не отреагировал, только прильнул ближе и держал до тех пор, пока не ощутил, что тело в объятиях постепенно начало расслабляться. Медленно отстранившись, он спросил: — Через сколько ты сел на мотоцикл после дачи показаний? — Ты же не думаешь, что в аварии виноват ты? — насторожился Ван Ибо и, когда не услышал на свой вопрос ни подтверждения, ни опровержения, продолжил: — Серьезно, Вэй Ин? Прекрати. Ты же прекрасно знаешь, что это не так. Пожав плечами, Вэй Усянь засунул руки в карманы. — Как Лань Чжань и сказал, в тот день я повел себя жестоко. — И ты сказал ему, что это твоя работа. Он точно так же допрашивал Сяо Чжаня. — Да, но я слишком давил на тебя, — ответил Вэй Усянь и развернулся лицом к пляжу. Ван Ибо слез с мотоцикла, и они не сговариваясь пошли вдоль берега. — С чего ты так решил? — Все эти разговоры о том, что Сяо Чжань рядом с тобой чувствует себя не в своей тарелке, что ему ненавистны мысли о твоей влюбленности и прочее, ты ведь понимаешь, что все это — выдуманный мной бред? Сяо Чжань никогда такого не говорил. Я просто взял вещи, которые никак не связаны друг с другом, и вывалил их на тебя. Отчасти в этом ведь и состоит моя работа, не так ли? Я знал, что Сяо Чжань не сделает ничего плохого, чтобы выиграть дело, поэтому я решил сделать это за него, правда, ничего не сказав ему об этом. Он не знал, понимаешь? Хотя зачем я спрашиваю, он наверняка рассказал тебе. — Не так детально, но да, — не стал отрицать Ван Ибо. — Он просто сказал, что не отказывался от промо из-за меня. — Технически из-за тебя. — Не понял? — Сяо Чжань не хотел, чтобы ваши отношения, какими бы они ни были, превратились в продукт, не хотел, чтобы именно на них продавался фильм, не хотел что–то разыгрывать ради привлечения внимания. — Я никогда ничего не разыгрываю ради привлечения внимания, — обиженно вставил Ван Ибо. — Да, Сяо Чжань в курсе. Он понимал, что это поставит тебя в неловкое положение, и что потом только ленивый не напишет об этом. Каждое ваше движение и каждую вашу эмоцию подвергли бы тщательному анализу, все ваши взаимодействия разобрали бы по кусочкам, а тот или иной жест обязательно бы получил какое–нибудь несуществующее значение. Он не хотел, чтобы ради публики ты притворялся вежливым, учтивым или каким-нибудь еще. Сяо Чжань привык носить маску. Ему бы не составило труда поиграть перед кучей народа, но он не хотел, чтобы и ты в этом участвовал. Ван Ибо остановился. — Он сам тебе это сказал? — Не совсем, — Вэй Усянь, сделав пару шагов вперед, оглянулся через плечо. — Но я умею соединять точки. — Еще скажи, что прочитал его мысли, — со слабой улыбкой проговорил Ван Ибо. — Если только самую малость, — негромко хмыкнул Вэй Усянь. — Это я открытая книга, а к нему еще ключ надо искать, так что пришлось читать между строк. — Это ты–то открытая книга? — Конечно, — легко отозвался Вэй Усянь, чуть сведя брови на переносице. — Не Хуайсан вообще говорит, что прозрачнее меня только стекло. — Может, для Не Хуайсана ты такой, но уверен, Лань Ванцзи с этим поспорил бы. — Десять раз! Ну какая из меня загадка? Особенно для Лань Чжаня. Все мои чувства написаны на лице. Я такой, какой есть, — улыбнулся Вэй Усянь. — Например, если меня кто-то расстроит, я сделаю все, чтобы этому человеку тоже было плохо. Подобное поведение чаще всего свойственно подросткам. Вот же я вредина, скажи? — Ага, и как только «Дрянных девчонок» без тебя снимали? — рассмеялся Ван Ибо, представляя Вэй Усяня в образе длинноволосой блондинки. — А ты как думал? — разведя руками, пожал тот плечами. — Я бы был куда красивее, злее и старше Реджины Джордж. Но, возможно, я бы уступил ей в мудрости. От рвущегося наружу смеха Ван Ибо закинул назад голову. — Теперь я точно понимаю, почему Сяо Чжань может видеть в тебе соперника. — Я думал, это потому, что я симпатяга, который носит короткие топы и ездит на мотоцикле, — процитировал его Вэй Усянь и осмотрел себя. — И поэтому тоже. Но больше из-за того, что ты просто неподражаемый. Я еще ни разу не встречал такого человека, — по мере того как Ван Ибо говорил, Вэй Усянь все сильнее склонял голову набок. — Мне кажется, в Сяо Чжане сидит маленькая часть тебя. Хотя нет, я уверен в этом, потому что, когда мы познакомились шесть лет назад, он был намного свободнее. Он не стеснялся быть глупым и игривым, часто язвил и тоже много вредничал. Особенно рядом со мной. Раньше он все делал без страха: не боялся шутить и громко смеяться, не боялся, что за ним кто-то наблюдает, не боялся чужого мнения и не боялся бросаться в вещи, которые явно могли его ранить. — Он и сейчас такой, — нахмурился Вэй Усянь. — Нет, — отрицательно мотнул головой Ван Ибо. — Да, и еще раз да! Ты видел его сегодня? Он готов был выцарапать мне глаза. — Кстати! — осенило Ван Ибо. — Что он сказал тебе на ухо, что ты так отреагировал? Вэй Усянь сначала задумался, а потом помрачнел. — Этот сученыш! Он сказал, цитирую: «Убери от Ибо свои грязные ручонки!». — А если серьезно? — сморщил лоб Ван Ибо. — Я серьезно. Он так и сказал. Наглости у него хоть жопой жуй. Я ведь тебя даже не трогал! Клешни распускал ты, а досталось почему-то мне. Возможно, в Ван Ибо говорила неуверенность в себе, но принять услышанное за правду ему было сложно. — Пусть сегодня я и упоминал о ревности, но на самом деле Сяо Чжань считает ее слишком деструктивной эмоцией. Вэй Усянь угрюмо просканировал Ван Ибо взглядом. — Сяо Чжань — один из самых ревнивых людей, с которыми я встречался за всю свою жизнь. Ты ослеплен чувствами и видишь в нем только хорошее, в упор не замечая плохого. — Может, он просто Лань Ванцзи к тебе ревнует? Ты ведь нравишься тому, — пробормотал Ван Ибо и тут же прикусил язык. — Ты совсем рехнулся, твою мать? — Ладно, забыли, — бросил Ван Ибо и пошел по дорожке дальше. — Нет, погоди, — Вэй Усянь кинулся за ним и схватил за локоть. — Ты правда думаешь, что Сяо Чжаню нравится Лань Ванцзи? Ван Ибо хотел бы ответить отрицательно, но откуда он мог знать точно? — Лань Ванцзи нравится всем. С таким, как он, трудно соревноваться. Вэй Усянь покосился на него, но ничего не сказал. — Видишь? Молчание — знак согласия. — А ты думаешь, я буду отрицать, что Лань Чжань всем нравится? Это же факт. Я влюбился в него с первого взгляда. Я! А я даже не верю в подобную чушь. Вообще ни капли. И все же я читал ему поэму в баре перед кучей людей, потом сел к нему на колени и поцеловал. И так продолжалось около пяти часов. Нет, мы, конечно, прерывались, но ненадолго. И все это произошло в ночь знакомства. — Чего? — Ван Ибо потрясенно моргнул. — Забыл сказать, что к тому моменту уже успел выпить несколько коктейлей, — кивнул сам себе Вэй Усянь. — Но я был в своем уме. Просто алкоголь помог расслабиться и позволил меньше думать о происходящем. Но это неважно, потому что Лань Чжань накидался водкой и на следующий день все забыл. Так что нашу первую встречу он даже не помнил. А сейчас, тринадцать лет спустя, мы все еще не сходили ни на одно серьезное свидание, — Вэй Усянь вдруг застыл на месте и сдвинул брови. — Зачем я вообще поделился этим с тобой? — Полагаю, чтобы подтвердить теорию о том, что Лань Ванцзи всем нравится. — Блять! — Вэй Усянь поднял на него встревоженные глаза. — Они же там сейчас вдвоем в квартире! Ван Ибо опустил взгляд на часы. На крошечном дисплее мелькало несколько оповещений. Из–за беззвучного режима он не слышал уведомлений. В последнем сообщении Сяо Чжань интересовался, когда они приедут. — Да, уже поздно. Едем обратно? На возвращение ушло около тридцати минут. Ван Ибо не знал, чего именно ожидал, когда открывал дверь в чужую квартиру. В мозгу крутились лишь костюмы зайцев из «Плейбоя». Пушистые хвостики, длинные уши, упругие задницы. Он помотал головой, чтобы отбросить все лишнее. Сейчас следовало как можно скорее избавиться от разъедающей внутренности ревности. На пороге их встретили Лань Ванцзи и стоящий рядом Сяо Чжань. Прямо как женатая пара. Ван Ибо сжал кулаки и только собрался выдать заготовленную речь, как Сяо Чжань, вылетев вперед, толкнул его в грудь. — Какого хрена? — В смысле? — растерялся Ван Ибо, но, быстро сообразив, полез в телефон. На первых новостных полосах красовалось несколько фотографий: вот они с Вэй Усянем переходят дорогу, вот — сидят в ресторане и смеются, вот — едут на мотоцикле, пока Вэй Усянь доверчиво жмется к его спине, вот — гуляют на пляже, а вот — обнимаются. Ван Ибо оторвался от изображений и перевел ошалелый взгляд на Вэй Усяня. — Что? Что там такое? — последний выхватил телефон и, изучив опубликованную статью, рассмеялся. — Заебись. Вы же понимаете, что это не то, чем могло показаться? — Да неужели? Тогда что это? — Сяо Чжань сложил руки на груди. — Ты вдруг споткнулся и упал прямо в объятия доблестного рыцаря по имени Ван Ибо? Испугался поездки на мотоцикле и прилип к нему в поисках защиты? Потащил прогуляться по берегу, решив, что вы в какой-то сопливой мелодраме, где главного героя пытаются женить на непонятной героине, лишая его настоящей любви? Мы это должны были подумать, когда увидели фотографии? — За словами следи, — повысил голос Вэй Усянь, а потом кивнул подбородком в сторону Лань Ванцзи. — Я не говорил тебе подобной херни, когда ты его лапал. — Еще как говорил. Или ты забыл недавний монолог, где обвинял меня в том, что я украл твоего мужчину, пока я всего лишь пытаюсь придумать, как защитить своего от последствий наших с ним отношений? — Я не говорил, что ты кого-то крал! Я сказал, что одолжил Лань Чжаня на очень ограниченный срок. Как будто его можно просто так взять и украсть! — И именно поэтому ты решаешь воспользоваться моей беспомощностью, надеваешь на себя коротенькие футболки, разъезжаешь с Ибо на мотоцикле и до усрачки бесишь своим поведением. Заигрываешь с ним, будто это какая-то незначительная вещь и будто так делает каждый встречный. Тебе настолько нужно всеобщее внимание? — чуть ли не выкрикнул последние слова Сяо Чжань. — Что за херню ты несешь? — заорал ему в лицо Вэй Усянь. — Но, знаешь, ты движешься в правильном направлении. Ибо нравится такое, и чуть позже он сам не заметит, как не сможет отвести от тебя глаз. Поверь мне, я сам делал так же. — Чего? — севшим голосом спросил Ван Ибо, прерывая спор. Сяо Чжань кинул на него не то злобный, не то отчаянный взгляд. — Объяснись, — потребовал Ван Ибо, не совсем понимая смысл фразы. — Не прикидывайся дурачком! — ответил Сяо Чжань. — Ты смеешься с ним, как когда-то смеялся со мной, прикасаешься к нему, как когда–то касался меня. — Что? — недоверчиво произнес Ван Ибо. — Хватит, — вскинул руку Сяо Чжань и прикрыл глаза. — Боже, просто ничего не говори. Ван Ибо потянулся к его пальцам, но Сяо Чжань сделал шаг назад. — Не надо. Ибо, я знаю, как выглядит твоя влюбленность. — Нет! — грубо оборвал его тот, окончательно выйдя из себя. — Ты знаешь, как выглядит мой флирт. Влюбленность и любовь пришли намного позже, тогда, когда ты ушел. Так что ты нихрена не знаешь. Злость застилала Ван Ибо глаза. Он уже даже не верил, что сможет продолжить этот разговор. — Прошу прощения, — в итоге буркнул он и, протиснувшись между собравшимися, скрылся в глубине квартиры.