Remiora

Лань Ванцзи незаметно перевел взгляд на рядом сидящего парня, который сутулился так, что хотелось со всей силы хлопнуть его по спине, чтобы выпрямить этот неуместный горб. Разумеется, он понимал, что в нем говорила необъятных размеров педантичность, но ничего поделать не мог. Ван Ибо и в обычные дни горбился, а в такие, как сегодня, представлял собой самую настоящую дугу из гнева и уныния. — Пожалуйста, назовите свое полное имя для протокола, — хоть это и была обычная просьба, голос Вэй Усяня звучал сурово. — Ван Ибо. — Сядьте прямо и поднимите руку для принятия присяги. Лань Ванцзи, удивленный чужим тоном, повернул голову к Вэй Усяню. Тот его проигнорировал, полностью сосредоточившись на Ван Ибо, который хоть и выглядел оскорбленным, все равно сделал так, как сказали. — Клянетесь ли Вы говорить правду, только правду и ничего, кроме правды, и да поможет Вам Бог? — Да, — раздалось по правую сторону от Лань Ванцзи. Сейчас Ван Ибо напоминал вечно чем-то недовольного ребенка. В отличие от него, Сяо Чжань показал себя с куда более профессиональной стороны, хотя и он, при всем мастерстве держаться, посыпался после последних вопросов. Или даже нет, опешил мужчина вовсе не из-за допроса, а из-за опрометчивых поступков одного страдальца. Ван Ибо не ответил ни на один вопрос, касающийся глупой сделки, которую он заключил с «Yuehua» в отношении «Ремиоры». И все, что удалось раскопать, было получено благодаря Су Шэ, который порекомендовал обратиться напрямую к Ду Хуа, чтобы узнать причины для соглашения на этот контракт. Когда Лань Ванцзи пришел к Ван Ибо уточнить, почему он стал инициатором проекта, тот сказал, что это только его личное дело, и рассказывать он ничего не собирается. — Имейте в виду, что детали иска, из-за которого мы здесь собрались, сразу могут указать на Ваши ложные показания, — напомнил Вэй Усянь. — Не я подавал этот иск, — выплюнул Ван Ибо так, словно из-за его тона упомянутая бумажка могла исчезнуть. — Вы понимаете цель нашей встречи? — сменил тему вопросов Вэй Усянь. Ван Ибо пожал плечами. — На допросе не разрешается использование одних жестов. Формулируйте свои ответы с помощью рта, пожалуйста. Лань Ванцзи предвидел эти фразы. Вэй Усянь определенно ждал этого момента с того самого дня, когда он допрашивал Сяо Чжаня. — Скорее всего, — ответил Ван Ибо, удобнее устраиваясь на стуле. — Скорее всего, да? Или скорее всего, нет? Лань Ванцзи еле сдержал шумный вздох. Разговор обещал быть долгим. Вэй Усянь никогда не мелочился на ответные действия. И делал это всегда с огромным энтузиазмом. Хотя стоило признать, он ничего не делал без энтузиазма. — Тогда почему бы Вам самому для начала не внести ясность? — хмуро посмотрел исподлобья Ван Ибо. Вэй Усянь бодро принялся отвечать на вопрос: — Сегодняшняя встреча направлена на выяснение деталей и сбор информации, чтобы нам проще было разобраться в случившемся. При подаче иска это считается стандартной процедурой. Вы являетесь главным свидетелем со стороны истца — компании «Yuehua Entertainment», поэтому Ваши показания будут использованы для установления ключевых фактов и более тщательного анализа дела. Нам важно определить, кто все-таки виноват в том, что приписывается моему клиенту — господину Сяо. — «XZ Studio», — поправил Лань Ванцзи. — Да, в том, что приписывается моему клиенту, господину Сяо, и принадлежащей ему компании «XZ Studio», — исправился Вэй Усянь, даже не удостоив Лань Ванцзи взглядом. — Напоминаю, что они являются ответчиками по делу, против которого Ваш лейбл подает иск. — Протестую! Повторяющаяся информация. Мой клиент понимает, кто является истцом, а кто — ответчиком. — Ваш клиент ответил «скорее всего» на конкретный вопрос и затем попросил разъяснить ему причину встречи. Из этого я могу сделать вывод, что либо Вы не посвятили его в суть дела, либо он, возможно, не понял Ваши объяснения по этому вопросу… — Вэй Усянь пробежался взглядом по натянутому как струна Ван Ибо. — Оба этих сценария предполагают, что не помешает повторить важные моменты. Лань Ванцзи уставился на Вэй Усяня в ожидании, что тот посмотрит в ответ. Но мужчина в своей обычной манере продолжил делать вид, будто его не существует. Заведомо зная, что все будет происходить именно так, Лань Ванцзи небрежно откинулся на спинку кресла. — Теперь Вы понимаете суть происходящего? — снова обратился Вэй Усянь к Ван Ибо. — Скорее всего, — ответил последний. Джон Смит — судебный репортер с допроса Сяо Чжаня — при виде столь ребяческой выходки улыбнулся. — Скорее всего, да? Или скорее всего, не совсем? Если Вы не будете давать точных ответов, я буду вынужден повторять один и тот же вопрос и объяснять его Вам снова и снова, пока Ваш ответ не изменится на четкое «да» или «нет», — отбарабанил Вэй Усянь и немного погодя добавил: — Для протокола. На несколько секунд в кабинете повисло напряжение, сопровождаемое немым противостоянием двух сторон. В ответ на чужое поведение Вэй Усянь расслабленно закинул ногу на ногу и приготовился ждать. Однако ожидание не заняло много времени — Ван Ибо быстро уступил и нехотя произнес: — Да, я понял. Лань Ванцзи мельком глянул на наручные часы. С начала допроса прошло полчаса. И единственное, что они пока установили — это цель дачи показаний и то, что быть твердолобыми баранами в этом кабинете могут быть как минимум двое. — Какие у Вас отношения с Сяо Чжанем? — получив желаемое, Вэй Усянь продолжил допрос. — Он один из актеров в фильме, съемки которого недавно подошли к концу, — голос Ван Ибо больше не звучал грубо, сейчас он звучал отстраненно. — И все? — И все. — То есть ни в каких других отношениях Вы с Сяо Чжанем не состоите? — Кажется, мой ответ прозвучал достаточно четко. — А в прошлом вы как-то контактировали? — заинтересованно приподнял бровь Вэй Усянь. — Мы вместе снимались в сериале и участвовали в шоу. Шесть лет назад. — Какие у Вас были отношения с Сяо Чжанем в то время? — Протестую! Это не имеет отношения к делу, — громко проговорил Лань Ванцзи. — Это имеет отношение к восстановлению целостности их истории взаимодействий, — Вэй Усянь посмотрел в его сторону. — Нет никакой истории. Тогда мы тоже были коллегами по фильму. Других отношений не было, — вмешался Ван Ибо. — Вы уверены? — Да, — кивнул Ван Ибо. — А что насчет дружбы? Вы были друзьями? — Мы неплохо ладили на съемочной площадке. — И это все? — И это все. — А Вы вообще умеете дружить, Ван Ибо? — Протестую! Задавайте уместные вопросы, — снова вклинился в разговор Лань Ванцзи. — Я продолжаю воссоздавать общую картинку. Поэтому, будте так добры, перестаньте вмешиваться с Вашими комментариями по поводу уместности, — возмутился Вэй Усянь. — Я бы так не сказал, — ответил Ван Ибо. — Нет. — По всем признакам Вы на редкость недружелюбный человек, не так ли? — Я бы так не сказал. — А что бы Вы тогда сказали? — спросил Вэй Усянь. — Будь моя воля, я бы вообще ничего не сказал. То, что я не слишком разговорчив — всем известный обо мне факт. Дружелюбие здесь ни при чем. — То есть Вы в целом мало говорите? — То есть я в целом мало говорю. — И большинство людей описали бы Вас как неразговорчивого человека? — Вам следует спросить этих людей. — В Интернете есть видеозаписи по меньшей мере восьми человек, которые описывают Вас как необщительного человека. Одна актриса, которой удалось перекинуться с Вами парой фраз, рассказала, что Вы были очень грубы с ней и сказали, что она раздражает Вас попытками завести разговор. Лань Ванцзи собирался опротестовать обвинение, но Ван Ибо опередил его: — Я не помню. — Не помните? — Не помню. — Если Вы не помните этого, тогда, возможно, Вы чего-то не помните и про отношения с Сяо Чжанем? Это все-таки было шесть лет назад. — Как можно одну незначительную встречу сравнить с полноценными отношениями? — с явным раздражением проговорил Ван Ибо. — О, так Вы признаете, что у Вас были «полноценные» отношения? С Сяо Чжанем? — Как у коллег, да. — А множество видеороликов, где вы оба буквально не отлипаете друг друга и… — Протестую! — подал голос Лань Ванцзи. Захлопнув рот, Вэй Усянь впился в него глазами, а потом ядовито прошипел: — Я еще даже не задал вопрос. Пожалуйста, придержите свои возражения, пока я не закончу, — он снова повернулся к Ван Ибо. — Все те видео, на которых вы с Сяо Чжанем не отходите друг от друга — это просто проявление дружелюбия? — Иногда съемки длились по шестнадцать-восемнадцать часов, и у нас было много совместных сцен. Находиться рядом друг с другом стало частью нашей работы. — Хотите сказать, — слегка задумчиво протянул Вэй Усянь, — что снятые людьми видео, как с вашего ведома, так и без него, показывают чисто рабочие отношения? — Да, — подтвердил Ван Ибо. — Сяо Чжань ответил бы точно так же? — Я не умею читать чужие мысли. Вам придется спросить у него лично. — А если он скажет что-то другое? — Протестую! Домыслы, — встрял Лань Ванцзи. — Ваш адвокат выдвинул справедливое возражение. Предпочтете воздержаться или все-таки ответить на вопрос? — Сяо Чжань не сказал бы ничего другого, — отозвался Ван Ибо. Лань Ванцзи неодобрительно мотнул головой. Этого человека точно нужно было проинструктировать, что и в каком случае говорить или не говорить. — Разве Вы только что не сказали, что не можете читать чужие мысли? Ван Ибо вздохнул и еле слышно произнес: — Наши отношения всегда были только профессиональными. Дружескими они были лишь вначале, но уже давно все по-другому. Вот и все — ловушка захлопнулась, и выбраться без повреждений уже не получится. Вэй Усянь теперь запросто мог попросить Ван Ибо рассказать эту историю детальнее. Даже самому Лань Ванцзи было любопытно, что тогда произошло, потому что Ван Ибо вряд ли когда-нибудь бы заговорил об этом, разве что в суде, где его насильно заставят дать показания. Хотя что бы помешало ему и там не сказать всей правды? — А в этот раз ваши отношения не были дружескими? — поинтересовался Вэй Усянь. — Мы коллеги, — отчеканил Ван Ибо. — Я спросил не об этом. Вы вели себя, как в прошлый раз? Были дружны? Ван Ибо промолчал. Вэй Усянь, казалось, испытал толику жалости к сложившейся ситуации и, вместо того чтобы прибегнуть к давлению, перефразировал вопрос: — В этот раз ваши отношения с Сяо Чжанем напоминали дружеские, как и несколько лет назад? — Нет. — Разговаривали ли вы друг с другом в перерывах между репетициями или съемками сцен? — Нет. — Ходили ли вы вместе куда-нибудь выпить, пообедать или просто провести время за пределами съемочной площадки? — Нет. — Общались ли вы друг с другом за последние четыре года? — Нет. — Вы состояли в отношениях с Сяо Чжанем? — Нет. — Спали когда-нибудь друг с другом? Ван Ибо помрачнел. — Нет. — А любые другие сексуальные отношения у вас были? — Нет. Нет. Нет. Прекратите задавать один и тот же вопрос. — Это разные вопросы. — Как скажете. — Вы влюблены в Сяо Чжаня? Ван Ибо бросил свирепый взгляд на Вэй Усяня. — Протестую! Домыслы, — перебил Лань Ванцзи. — С какой стати? — Вэй Усянь пытливо всмотрелся в его лицо. — Это невозможно доказать. Так что, каким бы ни был ответ, он не имеет юридической силы, поскольку не может быть подкреплен доказательствами. — Доказательств достаточно, — парировал Вэй Усянь. — И каких же? — Ван Ибо обращается к своей компании и предлагает им сотрудничать с другой компанией. Его просьбу отклоняют, однако он решает значительно подсластить предложение, соглашаясь сократить свой гонорар до пяти процентов от всей прибыли. Кто сделает что-то подобное для человека, с которым хорошо общался только на съемочной площадке шесть лет назад и с которым не контактировал целых четыре года? — Это и есть Ваши доказательства? — спросил Лань Ванцзи. — Этого хватит. И даже если Вы так не считаете, присяжные сочтут это достаточным доказательством того, что Ван Ибо влюблен в Сяо Чжаня минимум шесть лет. — Да, присяжные вполне могут считать это веским доказательством… — сказал Ван Ибо. — До тех пор, пока не узнают тот факт, что я владею акциями «Yuehua». Отказ от прибыли и значительное сокращение моего гонорара не повлияют на эту долю. «Ремиора» принесет кучу денег. Больше, чем все мои фильмы или фильмы Сяо Чжаня за последние годы вместе взятые. Возможно, даже больше, чем наш первый проект. Получение хотя бы половины прибыли от такого фильма значительно улучшит финансовое положение «Yuehua». Так что, по большому счету, я тоже многое выигрываю в финансовом плане и совсем не являюсь тем романтичным мучеником, каким Вы меня рисуете. Вэй Усянь внимательно дослушал до конца и пожал плечами. — О, я уверен, что присяжные изменят свое мнение, как только узнают, что компания отклонила Ваше предложение, несмотря на то, что, как Вы утверждаете, второе сотрудничество между Вами и Сяо Чжанем могло привести к свержению самого Нефритового императора. Мало того, даже несмотря на то, что Вы отказались от большей части прибыли, это все равно не убедило Вашу компанию согласиться сразу. Ван Ибо притих. — Ду Хуа не принимала предложение до тех пор, пока Вы не пообещали ей, что не уйдете из «Yuehua» в «XZ Studio», а в конце Вам даже пришлось согласиться продлить свой контракт еще на пять лет. — Продление контракта моего клиента с «Yuehua» не зависит от каких-либо условий, связанных с делом, — влез с напоминанием Лань Ванцзи. — В письменном виде — возможно. Но если я изложу все эти факты перед присяжными, гарантирую, они смогут сложить два и два. — Что они смогут сложить? Что Ван Ибо влюблен в Сяо Чжаня? Влюблен в Сяо Чжаня уже шесть лет? Даже если это правда, как бы абсурдно это сейчас ни звучало, какое отношение это имеет к данному делу? — Ах, рад, что Вы спросили, — щелкнул Вэй Усянь ручкой. — Мой клиент отказался от участия в промо-кампаниях, потому что ему стало известно, что его коллега по работе влюблен в него, и сейчас ему некомфортно находиться рядом с ним. — Что? — Ван Ибо резко напрягся. — Заявленная причина отказа Сяо Чжаня — по состоянию здоровья, — уточнил Лань Ванцзи. — Да, он мучается от тревожности и панических атак, которые были вызваны близостью Вашего клиента и его очевидными чувствами. На сцене или на групповых мероприятиях он будет постоянно страдать, потому что у него даже не будет возможности уединиться. — Сяо Чжань так и сказал? — бесцветным голосом спросил Ван Ибо. — Это ваш допрос, господин Ван, а не мой. Это означает, что вопросы задаю я, а не Вы. — Вы сегодня удивительно жестоки, — обратился Лань Ванцзи к Вэй Усяню. Возможно, замечание было настолько неуместным, что Вэй Усянь, полностью развернувшись к говорившему, одарил его грозным взглядом и непривычно жестким тоном произнес: — Полагаю, когда Вы делали то же самое, Вы называли это своими должностными обязанностями.