Новогодние ШиШки

Красный слишком режет глаза, делает им больно, отчего невозможно задержать взгляд дольше пяти секунд. Стразы украшают, но не на этом элементе одежды. Даже милая белая роза в кармане на груди не спасает ситуацию. Поэтому Энтони отметает этот вариант — «Not today, baby». Оранжевый не хит сезона. Да и он не припоминает, когда последний раз относил его в химчистку. Поношенность не отменяет красоты и шика, но для этого вечера не то. Энтони бросает его к предыдущему и обводит блестящие линии на рукавах грустным взглядом — «Maybe another time». Жёлтый… too bright, but почему бы и нет? Всё таки нет. Энтони хочет сиять, но не пересиять огоньки, которые зададут праздничное настроение. Этот он без сожаление откидывает на кровать и даже не оборачивается — «No offense». Oh, green! Его любимый цвет. Он прекрасно подчёркивает глаза, придаёт им насыщенность и глубину. Элегантность этому образу придаёт чёрная розочка на нагрудном кармане. Everything is perfect, но есть одно большое «но» — Энтони сиял в нём ярче всех звёзд на прошлой неделе. И снова нет — «God, damn it!». Синий? Откуда он у него? Вспомнил: покупал на день рождение умного друга, чтобы не выделяться из целого настроения вечеринки представителей интелегенции – хотя больше там выделялся его коллега, который топил фрукты в аквариуме. Если тот унылый банкет для пенсионеров можно так назвать. Хотя бы его парень танцор был заведён и задавал жару, в отличие от… Anyway, опять не то. «Oh my God», — громко думает про себя Энтони, видя перед собой произведение искусства. Ровный шов, чёрные атласные края, яркий, но не вычурный бисер, аккуратно сложенный в карман платок и насыщенный фиолетовый цвет ткани. This is perfect! Фиолетовый пиджак накидывается на широкие плечи и прекрасно сидит на статной фигуре. Чёрная рубашка под ним придаёт его образу солидности и элегантности. Hot as fuck! Так бы и красовался перед зеркалом, если бы время не дышало ему в спину. Будь тут его милая помощница, собрался бы Энтони намного раньше — at least не выбирал бы пять часов, какой из ста тысяч блестящих пиджаков надеть сегодня. Причёска много времени не занимает — удобно, когда на голове белый ёжик. Само собой, он наносит немного геля, чтобы слегка отросшая чёлка держала форму. Галстуки завязывать он никогда не умел, too hard for him, поэтому его прекрасную шею всегда украшает пёстрая бабочка: всегда разная, всегда запоминающаяся. До выхода ещё полчаса. Энтони готов, наряжен, заряжен и готов хоть лететь к своей love на крыльях любви. Яркий пиджак скрывается под длинным чёрным пальто. Вишенкой на верхушке выступает тёплый фиолетовый шарф без колючих ворсинок — gift from his love. К наряду, в виде дополнения, можно было взять перчатки со стразами, но сегодня он на машине и шагать придётся не долго, чтобы успеть отморозить руки. Энтони бросает последний взгляд на своё отражение и подмигивает ему, после спешно покидает квартиру, не забыв взять подготовленный букет цветов — пышный букет красный роз. Кто-то скажет — банально, а он ответит — это любимые цветы его бойфренда. Дорожка от подъезда до парковки снова покрылась льдом — от катка ноль отличий, хоть коньки неси. Лакированная обувь на ней прекрасно скользит, однако Энтони удаётся добраться до машины целым и невредимым. В салоне тепло, что очень радует: он не успел привыкнуть к холоду после переезда из Америки. Там тоже было холодно, но не настолько, чтобы носить термобельё на постоянной основе, even in home. Одна вещь точно есть в обеих странах, отчего Энтони готов орать отборным английским и русским матом, ещё и свои маленькие знания испанского туда добавит — пробки. Сука, блять, fucking traffic jams! Он уверен, что треть своей жизни провёл в них, сигналя всем, кто рядом, но на сей раз его настигло новогоднее чудо или благословение всех богов сразу, и ждать пришлось всего полчаса, а ругаться с водителем соседней машины и того меньше. На свидание он не опоздал, пришёл на пять минут раньше, а его бойфренд, видать, задерживается. Энтони не волнуется и ничуть не раздражён этим. Он заранее был предупреждён, потому смиренно готов ждать за забранированным столом столько, сколько потребуется. Энтони не любит опоздания, всем сердцем терпеть не может, but there are kisses worth waiting for. Проходит пятнадцать минут, но никто так и не приходит. Опоздания не черта его бойфренда. Энтони позвонил ему всего раз: тот говорит, что будет через пять минут, а если быть честными, то через минут семь. Он ему верит, но a little bit волнение тихо закрадывается. Портить себе настроение неутешительными мыслями он не намерен, по Beautiful waitress — Мария, судя по имени на бейджике, подходит к нему дважды, спрашивая насчёт меню. В первый раз он вежливо сообщает, что ждёт своего бойфренда, который должен вот-вот придти и они вместе сделают заказ, во второй — просит стакан воды. Нагнетать он не хочет, прошло всего пять минут, в запасе ещё две… Дождался! His sweet Попой, слегка запыхаясь, шагает в сторону их столика весь красный то ли от холода, то ли от спешки, волосы, что были уложены, слегка взъерошились, но красоту не потеряли. На глазах смешные очки оранжевого цвета в виде язычков пламени. Пиджак такой же блестящий, как и он сам, в леопардовом узоре и стразах — гламурно. А в руках букет цветов — пышные белые розы для Энтони. — Прости, пожалуйста, я думал, что успею, — Энтони ничего не говорит, тянется за красивым букетом, вручает свой и целует Попоя быстро и коротко — всё-таки в приличное заведение в кои-то веке пришли. — It's okay, my love, — успокаивает своё тревожное чудо в своей манере. Приличной манере. Первые пять минут Попой не находит себе места от неловкости, ёрзает, словно сидит на куче иголок. Вроде год встречаются, доверяют друг другу, между ними полное понимание, а тот по пустяку переживает. Энтони находит это очень милым, но не хочет, чтобы его бойфренд лишний раз нервничал. — Арсюш, really, it's okay, не переживай так, — Энтони накрывает его ладонь своей и нежно гладит. Волнение отступает, для этого нужно время. — Ладно, — облегчённо вздыхает Арсений. — Но на водителя всё равно пожалуюсь, — зыркает на Энтони. — Если ты не против, конечно. — Sure, я хочу тебя послушать, — искренне отвечает ему. Из-под ярких стёкол на него смотрит горящий взгляд, который источает праведный гнев и возмущение. Попой эмоционально поминутно описывает, кто где соснул a big dick, и Энтони с удовольствием это послушает. Слушают Арсения частично поневоле посетители за соседними столиками — хотя пожилая пара сзади не против выслушать чужую тираду и скрасить последующим обсуждением свой вечер. Прайс обожает яркость Попоя — во всём. Его звонкий смех, который звучит как музыка для ушей; его активную жестикуляцию, которой позавидует любой итальянец; его эмоции, которые всегда накатывают огромным цунами; он обожает его настоящего и такого яркого. Энтони громкий, о чём ему не раз говорили как родители — в хорошем плане, так и друзья — порой вежливо обозначая, что пора заткнуться, так и другие — те, кого откровенно бесили его манеры. «Just shut up, Anthony!» — так и хотелось выкрикнуть им в ответ «fuck you», но он стойко держался. Его Попой о таком никогда не просит. Не просит его заткнуться, не просит быть тише в моменты радости, не говорит ему упрекающим тоном, что он громкий и этим всем мешает, нет. Энтони много раз слышал от людей, даже самых близких, что его слишком много. Эти слова не пошатнули его уверенность в себе или желание проявлять максимум своих эмоций, но повлияли на чуткий выбор в знакомствах. На роль любви всей его жизни судьба дала ему прекрасного человека в лице Попоя, который танцевал криво на танцполе караоке, словно это был его последний день на земле. Со стороны можно было подумать, что он был drunk as fuck, но он был совершенно трезв. А что важнее, он отвечал на флирт Энтони и хвалил его блестящий пиджак, имея на себе точно такой же другого цвета. «It's definitely fate», — подумал тогда Прайс и был готов бежать за кольцом, но рациональная часть мозга всё-таки решила немного ближе узнать about his future husband. — В какой-то момент я готов был с ним драться, но побоялся запачкать пиджак, — резко поднимает голос Попой и тут же стихает, увидев, как в их сторону повернулись несколько любопытных глаз. — Don't worry, my love. У них нет таких проблем, как у тебя, so, go on, я хочу дослушать. — Спасибо, милый, — тише отвечает ему и продолжает яростно, не поднимая тон голоса, — этот еблан опять проебал поворот и мы час ехали по кругу. Я думал, что доберусь к тебе только в следующем году. — Тебя бы я ждал хоть год и больше, my love. Слова Энтони как мёд в уши, поцелуи в лоб и нежные объятия для души. Комплиментов Попой делает не меньше, но у Прайса они всегда выходят с изюминкой — хотя обычно из булочек он их выковыривает, а виноград встречать предпочитает в вине. Сколько бы они не были вместе, он по-прежнему краснеет при нём, как Гром-Задира. — Ты еду уже заказал? — спрашивает Попой, пробегаясь глазами по меню, который им положили на чистую тарелку. — Not yet! Тебя ждал, но по основным пунктам успел пройтись. У них стейки хорошие, если верить меню, а ещё супы вкусные. — Я бы всё же взял салат какой-нибудь, — тянет Арсений. — Darling, я уверен, мясо тут жарят не хуже, чем в «Громкой кухне», — упоминание именно этого ресторана заставляет Попоя ухмыльнуться и издать смешок. Всего один раз за всё свидание Попой сделал шеф-повару комплимент и узнал, что его парень может ревновать. Милая улыбка на лице Энтони на пять секунд стала натянутой и раздражённой. Этого было достаточно, чтобы Арсений это заметил, после чего у них появился локальный мем. Точнее у Попоя появился, а Прайс doesn't find it funny. Ужин получился вкусным. Энтони за обе щёки уплетал средней прожарки стейк, запивая его шампанским. Попой же не меньше довольствовался салатом, а после вкусным сладким десертом из тирамису. Атмосферу также создаёт живая музыка: небольшая группа в центре зала выступает с новогодними, и не только песнями. Арсений непроизвольно подпевает им каждую песню и двигает в такт ногой и плечами, не отрывая приборы от тарелки. Энтони это часто наблюдает, когда они остаются ночевать друг у друга. По ощущениям, Попой знает все песни мира и готов вспомнить любой текст хоть в три часа ночи в состоянии глубокого опьянения, что не раз было доказано. Но одну интересную деталь Энтони приметил только сегодня — Попой никогда не поёт вслух. Вернее, он поёт, но только дома, рядом с ним. Они много раз были в караоке и, насколько память не подводит Энтони, он не помнит, чтобы к их хору подключался его бойфренд. Попой только делает вид, что поёт со всеми, а сам открывает рот в беззвучном режиме, повторяя слова текста. Несмотря на маленькое замечание, на котором Прайс заострил своё внимание, вечер проходит прекрасно. После каждой песни Попой хлопает громче всех, благо в любви музыкантам не признаётся, только их таланту и навыкам. Энтони рассказывает несколько смешных историй, в которые влипал из-за языкового барьера раньше — они у него никак не закончатся, друга Дэнни, который собирается вернуться в Штаты на новый год, и соседа, который проводит безобидные эксперименты у себя дома и ведёт о них канал. Разговоры не затихают и продолжаются в машине Прайса. Одна история смешнее другой, отчего смех с каждым разом всё громче. Несколько раз из-за своей громкости они ловили косые взгляды, молча стыдились, как школота, которым учительница сделала замечание, и тише продолжали. Настроение испортила очередная пробка, в которой они опять застрянут надолго. Новогоднего чудо бы сюда, но, должно быть, всю удачу Прайс потратил на прошлый traffic jam. — Милый, тут ругаться бесполезно, поэтому лучше побереги нервы, — просит Попой, зная темперамент Энтони. — I won't, but… есть ли в мире страна без пробок? Я не знаю, сколько стоит жизнь в такой, но после свадьбы мы переедем именно в такую! — А меня спросить про свадьбу? — дуется Арсений. — Will you marry me? — приторно спрашивает у Попоя, взяв того за руку и прижав её к своим губам. — Хмм… мне надо подумать, — на лице Энтони выступает удивление, даже шок. Нет, выбор партнёра он уважает и сам понимает, что жизнь — штука переменчивая, но обычно Попой его поддерживает в такие моменты. Пускай и в шутку, но про загородный домик в Анджелесе и двух шпицев точно добавил бы. — I am kidding you, — говорит Попой с сильным акцентом и заливается звонким смехом. — Но о таком без кольца не просят. — Я его обязательно куплю, — обещает, положив руку на сердце. — А я обязательно скажу «yes». Их могут видеть из окон, но это не мешает им притянуться друг к другу за поцелуем. Машины двигаются вперёд, из-за чего приходится оторваться друг от друга. Энтони этому немного рад, ведь иначе они начали бы трахаться в машине, как в прошлый раз, но тогда те хотя бы были на парковке, а не посреди дохлой пробки. — О, — внезапно радуется Попой, — это моя любимая песня, — его послушать, так все песни его любимые, кроме тех, где слово "сучка" звучит чаще самой музыки, — сделай немного громче. И вот снова. Попой громко подпевает песне, даже танцевать умудряется в маленьком салоне машины — он просторный, но не для двух крупных мужчин, один из которых решил похвастаться знанием элементарных танцевальных движений. Но насколько Энтони помнит, Попой говорил, что записался на танцевальное бинго, что бы это ни было. Насущный вопрос, как комар бесючий, витает в голове, однако Энтони не торопится портить живой концерт Попоя. От активных движений огненные очки спали вниз, чёлка чуть пропиталась потом со лба и глаза горят, будто в лотерею выиграл. Дома он вытворяет финты похлеще, что Энтони вспоминает с тёплой улыбкой и трепетом — Попой голый после секса в одном пиджаке Прайса припевает песни Лепса в головку вибратора. The cutest thing he's ever seen. «Мы с тобой внеорбитные!» — кричит на высокой ноте, отчего Энтони возвращается в реальность. Их песня. Он знает, что многие, кто её слышал, обозначают эту песню «своей», но это не мешает им сделать то же самое. В глазах некоторых они выглядят, как подростки на пике невинной влюблённости: ещё немного и напишут друг другу ванильные валентинки — они уже это сделали. Залог счастливых и здоровых отношений — не слушать тех, кто хочет им, как "лучше". Энтони долго не думает и подпевает вместе с ним. Водитель соседней машины косится на них с неприкрытым ахуем, but they don't care. На волне веселья и детской радости Прайсу приходит гениальная идея, как продолжить их новогоднее свидание. — Поехали в караоке! За долю секунды с лица Попоя исчезает улыбка, сменяясь на лик немого ужаса. Он молчит, поджимает губы и растерянно ведёт глазами по всем сторонам, как будто у него аллергия на одно упоминание караоке. — Is it okay? — Арсений кивает, Энтони же в это не верит. — Ты сильно туда хочешь? — заглушает громкость песни, дабы не кричать, и спрашивает у него. — I mean мы никогда не были там вместе, только вдвоём, — ужас сменяется грустью, что редкость для Попоя, отчего Энтони жалеет, что поднял эту тему. — Sweetie, если ты не хочешь, то ничего страшного, мы можем пойти туда в другой раз, — делает паузу, — или вообще не идти, никогда. It's fine, really! — Я хочу туда с тобой, — на прежней громкости перебивает Энтони. — Но услышав, как я пою, ты вряд ли захочешь продолжать со мной встречаться. Well, it was unexpected. Энтони ожидал всего, но не этого. В моменте логическая цепь со звоном ломается на следующих заключения — Попой не хочет в караоке с Энтони из-за того, что он ужасно поёт и за это его могут бросить? Но поёт дома песни, используя первый попавшийся предмет как микрофон, и совершенно не стесняется? How does it work? — Wait-wait-wait, почему ты так считаешь? — получилось резко, но Энтони действительно не помнит, когда давал повод усомниться в своей любви? понимании? адекватности? — Это сложно объяснить, но караоке всегда было моим слабым местом. Петь дома это другое — я не особо стараюсь и ты находишь это забавным и смеёшься, а там надо стараться петь, иначе тебе скажут заткнуться и не портить остальным настроение своим ужасным непопадающим в ноты голосом. Закончив, Попой съёживается на месте, хочет слиться с чёрной обивкой машины, но в таком ярком пиджаке сделать это составляет много труда. Улыбка, что обычно держится до ямочек, больше не излучает счастье. Она грустная и служит, дабы не сбивать настрой праздничного вечер. Энтони припоминает подобный разговор с Попоем. Ещё в начале отношений он вскользь говорил об этом, но всю глубину проблемы Энтони видит только сейчас. Прайсу кажется, что он влезает не в своё дело: не есть хорошо заставлять кого-то перебороть страх методом «клин клином». В его голове на повышенных тонах крутится один вопрос в крайне злой форме — «Who the fuck said it to him?». Зла на них не хватает. — Ты чем-то расстроен? — интересуется Попой. Энтони, сам того не заметив, замолчал надолго, отчего в воздухе повисло напряжение и неловкая тишина. — Мне очень нравится, как ты поёшь, — мягко говорит Энтони, — я никогда не обращал внимания на то, как ты не попадаешь в ноты, just… мне нравится смотреть на то, как ты радуешься, и как веселишься, и в целом проявляешь бурю эмоций, которую ты открыто без стеснения показываешь. Имею в виду they are not always positive, but they are always genuine, I love it. — Я не понимаю до конца последне предложение, но я польщён. — I want to say that… я люблю слушать, как ты поёшь… искренне, — Энтони кладёт свою ладонь на щёку Попоя и гладит скулу большим пальцем. Он не притягивает его лицо к себе, не прилагает и толики усилий: губы сами тянутся в поцелуй. Нежный, лёгкий, долгий, пока им не сигналят сзади, дабы пошевеливались. Энтони нехотя отстраняется, вслух для них двоих материт на английском водителей и давит на педаль газа. Разговор разбавляется иными темами: суета перед праздником, подготовки к столу, покупка декораций — Энтони о последнем позаботился. Дорога домой в квартиру Прайса сопровождалась импровизированным караоке в машине и скованными, из-за тесноты салона, танцами Попоя. В магазин они не заехали по пути, как обычно это делают. Наелись в ресторане, а на утро есть, чем позавтракать. В идеале они планировали лечь спать без задних ног, но желание выжать максимум эмоций из предпраздничного дня сильнее. Дорога от парковки до квартиры занимает пять минут пешком или пять минут старческих сетований Энтони на ужасный холод. Он молча завидовал, как Попою достаточно накинуть на плечи одно пальто с шарфом, чтобы чувствовать себя в тепле тогда, когда ему приходится мумифицировать себя тремя слоями белья и тщательно скрывать это уродство под костюмами. Попою же нравится помогать ему снимать довольно тесный свитер, который как пыточная машина для его милых оттопыренных ушей. Два блестящих пиджака висят рядом друг с другом; куртки повешены на крючки вешалки; обувь греется у батарей, пока на ногах тёплые носки и домашние тапочки. Они часто остаются друг у друга, потому одежды Попоя в гардеробе Прайса навалом, хоть они оба знают, что Арсений наденет не своё, а очередную толстовку Энтони, а тот и не против. Ещё неделю назад они решили устроить вечер просмотра фильмов. Выбирали долго, но мирно: Арсений хотел пересмотреть по десятому кругу «Иронию судьбы» — классика, Энтони же хотел «Один дома» — тоже классика. В итоге они решили остановиться на просмотре новогодних эпизодов сериала «Друзья» в оригинале. Закусками они запаслись два дня назад, чтобы не было нужны тратить силы на поход за продуктами. — Honey, не начинай без меня, — кричит ему через всю кухню Энтони. — Я просто сижу, — орёт в ответ. — Я слышу, как ты пожираешь снэки без меня! Чтобы убедиться в своей правоте, Энтони выниривает из кухни и одним глазком смотрит на хомяка, что сидит на их диване. Щёки от еды надуты, глаза выпучил и нагло врёт ещё, что не ест ничего. — Я дегустирую, — и закидывает ещё один кусочек карамельного попкорна себе в рот. — Anthony, where are our напитки? — Almost there, my love, — маленьких маршмэллоу много не бывает, а потому Прайс насыпает по целой горе каждому в горячий шоколад и украшает всё сверху разноцветной посыпкой. Сюда бы ещё взбитых сливок, но те пали жертвой игривого настроения Прайса. Официально праздник только завтра, однако вокруг уже чувствуется та самая магия, о которой знает каждый ребёнок и которую им трепетно создают заботливые взрослые, чтобы каждый верил в чудо. Ёлка украшена скромно: длинная гирлянда, с которой Энтони потерял не один ком нервов, красные бантики на веточках и яркая белая звезда на макушке, которую принёс Попой. Энтони приносит напитки и печенье — не шоколадное, оно для Санты. Традиция «детская», но Прайс придерживается её с самого детства, зная, что всё печенье съедает не волшебный старик с белой бородой, а мать или отец, которые также ставят подарки под ёлку. Его детство после столь шокирующего открытия не рухнуло с громким грохотом, но удивлён был достаточно, чтобы потом косо смотреть на всех работников в костюмах Санты на улицах или в торговых центрах. — Thank you, — благодарит его Попой и забирает свою кружку. Попытки Попоя выучить английский ни разу не смешат Энтони, наоборот, он только рад помогать своему любимому человеку в обучении. Они оба знают, что такими обрывками фраз в разговоре не добьются желаемого уровня и относиться к учёбе нужно серьёзнее. Попой об этом прекрасно осведомлён, потому дал обещание выучить всё в следующем году, с понедельника точно начнёт. Наверное. Всё всегда начинается спокойно, как с эстетичных коллажей на зимнюю тематику. Они смотрят в обнимку любимые шоу, шутят, не сбивая настрой с просмотра, и пьют горячий шоколад, но это только первые полчаса. Потом Энтони лезет целоваться — делает это искусно: сначала оставляет невесомый поцелуй на тёмной макушке, когда Попой лежит на нём в обнимку, затем на щеке, усыпанной родинками, и в финале в губы. Попой даже не думает сопротивляться, только тихо смеётся с нарастающего желания Энтони его заласкать. Он делает вид, что увлечён серией, которую смотрел уже сто раз, и не обращает внимания на настойчивые поцелуи Прайса. Будь Арсению действительно интересно всё происходящее на экране, он мог бы в любой момент попросить Энтони прекратить, но вместо этого он, не отрывая глаз с телека, подставляет шею для родных губ. — Why don't you kiss me? — жалостливо спрашивает у него Энтони, целуя в кончик носа. — Хочу посмотреть сериал, — отвечает, не отрывая взгляд от экрана, дразнит его. — Арс, ну не будь козлом, — целует настойчивее, — kiss me, please. — Для своего козла я буду козлом! Арсений фыркает от смеха и целует. На сей раз капризничает Энтони, якобы дуется на упрямство Попоя. И так всегда, почти всегда: Попой лежит на его груди, пока его крепко обнимают и лениво целуют. Нежная идиллия могла продолжаться ещё несколько минут, но тут на всю комнату звучит громкая песня из рекламы, отчего оба вздрагивают. — Блять! — Fuck! Матерятся одновременно. Арсений кривит лицо, идёт к телевизору и со всем неподдельным раздражением выключает его. Энтони на секунду его не узнаёт: обычно свою злость Попой показывает по другому, менее страшно и по весомому поводу. — Darling, is it okay? — настороженно спрашивает у него. Арсений не понимает, косится озадаченно. — Ты как-то слишком резко выключил песню. — Она меня бесит просто, — делает паузу, — не люблю её. Тоже необычно. На памяти Прайса нет воспоминания, где Попой говорит о нелюбимых жанрах или песнях: он искренне считает, что каждое творчество имеет место быть, если не вредит окружающим, а употреблять это или нет — выбор каждого человека. Песня сезонная праздничная, для некоторых действительно бесючая и назойливая, но не в случае Попоя. Сегодня для Энтони открылись тёмные грани его любимого человека. Если на прежний инцидент он закрыл глаза, то на сей раз сделать это будет сложнее, а точнее невозможно. В голове строится определённая цепь событий, собранная на догадках и одной единственной информации, но Энтони хочет попытать удачу и свою deduction. — Sweetie, я могу спросить кое-что, но ты мне должен честно ответить, — Попою это уже не нравится, но он кивает; они обещали строить свои отношения на честности. — Обещаю отвечать честно, — даёт слово пионера, коим он на деле не был никогда. — Ты пел эту песню, когда тебя попросили, — нет, не так, — когда тебе сказали не портить всем настроение? Энтони говорил тихо, спокойно, стараясь не задеть, но у него не вышло. Попой обнимает себя за локти, опускает глаза вниз, затем кусает внутреннюю часть щеки — Прайс всё верно понял и теперь ненавидит его прошлый коллектив ещё больше. — Да, — отвечает на его вопрос, — песня хорошая, но… но как прежде я её слушать не могу. Попой на глазах Прайса уменьшается до размеров маленького побитого жизнью котёнка, который нуждается в тепле и заботе. He is so defenseless and vulnerable. Энтони будет его защищать от всего и всех, но он не может исправить то, что было давно, хотя… — А мы может спеть эту песню? — Арсений поднимает свой взгляд и вскидывает в вопросе брови: — I mean sing it together. Взгляд голубых глаз снова стремится в пол. Ноги в тапках милое зрелище, но не настолько, чтобы смотреть на них дольше минуты. Немного помявшись и поразмыслив, Арсений выдыхает: — Okay, — продолжает увереннее, — а как мы это будем делать? — Караоке! — объявляет радостно. — А петь будем в пульт? — подмечает, смеясь. Они устраивали караоке, как забаву на выходных в квартире Попоя. Его близкий друг подарил ему маленькую установку для домашнего караоке с двумя микрофонами. У Энтони же ничего подобного в доме нет, но он придумал решение. — I told you that we should move in together! Я серьёзно, но не давлю, решение за тобой! — кричит ему из спальни. Попой только закатывает глаза и не даёт Энтони узнать, что он давно согласен и даже больше. Но об этом в следующем году, а может пора. Прайс возвращается из спальни с двумя предметами в руках: конусообразным феном из две тысячи десятого года — где он её только откопал? — и вибратором Попоя, который остался у него после их прошлого раза. — These are our microphones, — и вручает Арсу вибратор: его, всё-таки. — Мы серьёзно будем в это петь? — хихикает, не может взять себя в руки от абсурдности происходящего. — Of course, есть другие варианты? — Прайс настраивает песню в режим караоке и немного замедляет, чтобы Попой успевал между перерывами на смех петь слова. — Тебе так важно, чтобы я спел? — Мне важно, чтобы праздничная милая песня не ассоциировалась у тебя с какими-то идиотами, God damn it! Тем более, всё, что сказано в этой песне, правда для меня… по отношению к тебе, естественно. — И ради этого ты готов пожертвовать барабанными перепонками? — If the last thing I hear before going deaf is your voice, then I agree. Энтони мельком целует его в приоткрытые от изумления губы. Он всё понял, хоть Прайс опять перешёл на свой быстрый акцент, от которого Попой тает, как мороженое под июльским солнцем. — I love you too, — единственное, что он может сейчас сказать, ведь расплавленный от комплимента-признания мозг отказывается соображать, а для более красивого литературного ответа недостаточно знаний английского языка. Импровизированное караоке настроено, оба на своих позициях. От улыбки на лице больно, но поделать с этим они ничего не могут. Энтони передвигается ближе к Попою, подносит фен ближе к губам, пока второй держит вибратор поодаль — фиг знает, мыли ли его. — Ready? — восклицает Прайс воодушевлённо. — Dick with it, погнали, — дословно переводит Арсений и старается собрать в кулак всю серьёзность, которой кот наплакал и спеть. — Three, two…

«I don't want a lot for Christmas

There is just one thing I need

I don't care about the presents underneath the Christmas tree»

Нет, всё же смех сдерживать не получается. Попой старается, поёт и попадает в слова с временами диким акцентом. Само собой, ноты все мимо, вот прям за километр обходит, но этим себя не сковывает. — I just want you for my own! Let's go, honey, у тебя получается. Подбадривает Прайс, по его мнению, но восхищения искреннее. Арсений делает глубокий вдох и продолжает за ним. Смех не прекращается, но он поёт.

«I just want you for my own

More than you could ever know

Make my wish come true

All I want for Christmas is you

Yeah»

— Вместе, my love, — прижимает к себе Попоя за талию, в экран не смотрит — знает песню наизусть. — Я пытаюсь! Он не врёт, не увиливает и не переиначивает всё в шутку. Арсений следит за губами Энтони, за словами в тексте и за мелодией. Моментами Прайс сбивается, но не обращает на это внимания, оба не обращают внимания, дав волю эмоциям.

«I don't want a lot for Christmas

There is just one thing I need (and I)

Don't care about the presents underneath the Christmas tree

I don't need to hang my stocking there upon the fireplace

Santa Claus won't make me happy with a toy on Christmas Day»

— Блять, столько текста я разом не осилю, помедленнее! Арсений сбивается, старательно ловит глазами бегающую снежинку на словах текста. Он отстаёт, не знает произношения нескольких слов, потому вторит за Энтони, чья дикция понятнее, чем у певицы. — Never mind, повторяй за мной, — кружит его в танце, будто у Попоя недостаточно испытаний, — у тебя превосходно получается.

«I just want you for my own

More than you could ever know

Make my wish come true

All I want for Christmas is you

You, baby»

На последних словах Энтони не упускает возможности пунькнуть Попоя по носу. Этим маленьким движением его сбивают с текста, опять, снова. — Я не думал, что в этой песне так много различных слов. — Wait, what? — Я её слушал, но ощущается так, что кроме «All I want for Christmas is you» ничего больше нет, — смотрит неловко. — Мой косяк.

«Oh, I won't ask for much this Christmas

I won't even wish for snow (and I)

I'm just gonna keep on waiting underneath the mistletoe

I won't make a list and send it to the North Pole for Saint Nick

I won't even stay awake to hear those magic reindeer click»

Попой вошёл во вкус и сам не заметил, как начал искренне подпевать. Фен и вибратор приобрели лик настоящих микрофонов, а зал гостиной выступает в качестве сцены с многотысячной аудиторией. — Ouch, — внезапно шипит Прайс; Арсений в танце ему на ногу наступил. — Прости! — Не сбивайся со слов, мало осталось, — не зацикливается на боли.

«'Cause I just want you here tonight

Holding on to me so tight

What more can I do?

Oh, baby, all I want for Christmas is you

You, baby»

— Нравится? — между куплетами спрашивает у Арса. Он даже не будет отнекиваться — ему нравится. От прошлых эмоций при прослушивании песни ничего не осталось. Ему невероятно хорошо. Настолько, что он даже не слышит сквозь назойливую мелодию вопрос Прайса. — Ты что-то сказал? — No, поём дальше!

«Oh-oh, all the lights are shining so brightly everywhere (so brightly, baby)

And the sound of children's laughter fills the air (oh, oh, yeah)

And everyone is singing (oh, yeah)

I hear those sleigh bells ringing

Santa, won't you bring me the one I really need? (Yeah, oh)»

— All I want, блять, не то, — запутался в словах. От смеха Энтони складывается пополам и падает на пол. Попой держался молодцом, стойко пел все слова, но тут и его прорвало. Петь он не прекратил, но рядом с хохочущим Прайсом лёг из-за приступа смеха. — Together? — Forever!

«Won't you please bring my baby to me?

Oh, I don't want a lot for Christmas

This is all I'm asking for

I just wanna see my baby standing right outside my door

Oh, I just want you for my own

More than you could ever know

Make my wish come true

Oh, baby, all I want for Christmas is you

You, baby»

Энтони откидывает фен, притягивает к себе Попоя и целует. Песня играет на фоне, повторяя одни и те же слова несколько раз, пока для них мир вокруг не имеет значения. Всё необходимое сжалось до размеров маленькой гостиной. Две пары тапочек, две кружки с горячим шоколадом, два предмета в качестве микрофонов и два сердца, которые разделяют одну любовь.

«All I want for Christmas is you, baby

All I want for Christmas is you, baby

All I want for Christmas is you, baby

All I want for Christmas (all I really want) is you, baby

All I want (I want) for Christmas (all I really want) is you, baby»