Бездна

После того, как верные внесли в его покои вино и фрукты, лорд Финдекано запер дверь на ключ. Фингон сегодня не хотел никого видеть. В его глазах стояди невыплаканные слёзы. Не хотелось думать ни о чём. Он сел в кресло, налил себе бокал вина и стал отпивать его небольшими глотками. Фингон вспоминал о временах невинного веселья, когда ещё не знал предательства и измены. Он печалился обо всём, что было прежде, и печаль его была мрачной. Тургон не находил себе места. Перед его глазами стояло тело спящего брата, которого он обесчестил. Лорд Турукано решил сходить в конюшни, чтобы привести в порядок мысли и чувства. Он подошёл к стойлу своего любимого коня и задумчиво погладил его гриву, устремив взгляд куда-то вдаль. Тургон думвл о том, что теперь брат никогда не простит ему того, что произошло. Как теперь быть лорду Турукано, если он хотел всегда оставаться рядом с Финьо, а никто другой ему не был нужен? Конь, ласкаясь, прикоснулся носом к руке хозяина. Но Тургон не заметил просящего жеста. Застыв, словно свеча из воска, принц думал о будущем. О своём невесёлом будущем, в котором ему предстояло столунуться с ненавистью и презрением брата. Тургон помотал головой, словно стряхивая с себя леденящие душу мысли. Он, будто очнувшись от кошмара, вынул из походной сумы кусочек сахара и отдал его коню. Затем, обойдясь без помощи конюхов, сам взнуздал его и прыгнул в седло. Ему необходима была прогулка на свежем воздухе, чтобы собраться с мыслями. Вернулся Тургое только после обеда. Он решил, как нужно поступить в его ситуации. Оставив взнузданного коня в стойле, Турьо поспешил к своим покоям. Когда принц Второго Дома отворил двери, то ее увидел ни следа пребывания брата. Скорее всего, Финьо проснулся и ушёл к себе. Тургон отправился к покоям лорда Финдекано. Он постучал к нему в дверь и громко воскликнул: — Финьо, пожалуйста, отвори дверь! Это я. Нам нужно поговорить. — Убирайся! — раздался из-за двери пьяный голос Фингона. — Прошу тебя, брат, открой мне. Умоляю, выслушай меня! — Пошёл к балрогу! — прокричал Фингон ему в ответ. — Финьо, пожалуйста, — Тургон прислонился лбом к холодной двери, кусая губы, чтобы не разрыдаться в голос. Он уже понял, что сейчас его возлюбленный ни за что не отароет эту проклятую дверь. Потому что Финьо не верит ему. Потому что Тургон сам убил его доверие, надругавлись над ним. — Прости, но я должен тебе всё рассказать сегодня, — произнёс лорд Турукано уже более твёрдым тоном. Он сел возле двери Фингона, оперевшись об неё спиной и прислонившись щатылком. — Ты не знаешь того, о чём я сейчас расскажу тебе, Финьо, — продолжил Тургон, зная, что там, за дверью, брат слышит его. — Когда я был совсем маленьким эльфёнком, ты всегда вызывал у меня восхищение. Тогда я сам вряд ли понимал собственные чувства. Мне хотелось быть всегда рядрм с тобой. Я лоаил каждый твой жест, каждое твоё слово. Ты был для меня тем, кому следует подражать. Ты был моим идеалом. Когда-то давно, не знаю, помнишь ты об этом или нет, я увидел тебя и твоего друга Маэдроса. Вы целовались под деревом, на котором я сидел. Целовались в губы. Мне показалось тогда, что это — выражение любви, дружбы или привязанности. Когда ты вернулся домой, я неумело поцеловал тебя в губы, но ты тогда с отвращением оттолкнвл меня. А потом… Я вырос и понял, что именно испытываю к тебе. Сначала я презирал и ненавидел себя за эти щапретные чувства, пытался спряьать их в своём сердце поглубже, потому что ты был моим родным братом. Но позже уже не мог сдерживаться. Я отчаянно ревновал тебя к Маэдросу, пытаясь в разговорах с тобой и со своими друзьями всячески унизить его. Та несчастная дуэль… Даже наш прорицательный отец ничего не заподозрил. Ты стал проводить с этим рыжим ублюдком всё своё свободное время. Я чувствовал, что теряю тебя. Теряю твоё внимание и любовь. И тогда я решился. Ждал дня своей Звезды. Знал, что ты не откажешь мне в разговоре, но даже и представить не мог, чем всё это закончится. О, прости меня, Финьо, прости за то, что не поверил тебе! За то, что сотворил с тобой такое. Но я хочу быть рядом. Прошу, подумай и не отталкивай меня. Дай мне свой ответ. Если ты потребуешь, я готов буду бросить всё и бежать из отцовского дома, лишь бы видеть тебя рядом. Скажи же, скажи свой ответ, мельдо?! Фингон не жплал слышать голос брата, а тем более его унизительные извинения, которые теперь ничего не стоили. У наследника лорда Нолофинвэ больше не было брата, потому что Тургон в день своей Звезды перестал им быть. Финьо не жотел вспоминать снова о том, что произошло между ними. Ему было больно, противно и дурно от этих воспоминаний. Он взял арфу, которая висела на стене. От слов брата его тошнило. Проклятый лицемер! Фингон никогда не простит ему… Финьо снова сел в кресло и начал наигрывать печальную мелодию, которой научил его Кано. Это была дрквняя песня пробудившихся эльфов. Её пел им вместо колыбельной дедушка Финвэ. Финдекано закрыл глаза, вспоминая слова и ласковые прикосновения Нельо, которые раньше казались ему такими привычными. Теперь только Финьо понял, что это было выражение любви и привязанности, которых не было у его так называемого брата. Сейчас никакие прекрасные слова и признания Тургона ее заставят Фингона поверить в искреннюю любовь к нему лорда Турукано. Турьо, не дождавшись ответа от Финьо, слыша печальные звуки арфы, снова постучал в дверь. На этот раз стук был настойчивым и сильным. — Финьо, я прошу тебя, — громко крикнул Тургон. — Открой дверь! Мне нужно увидеть тебя. Принц Второго Дома продолжал барабанить в дверь и совершенно не заметил, как к нему сзади подошёл отец. — Лорд Турукано, — с оттенком металла в голосе произнёс Финголфин. — Потрудитесь объяснить мне, что вы делаете здесь в час ужина и почему изволили пропустить завтрак, обед и полдник? Тургон весь покрылся холодным потом и, бледный, обернулся к отцу, громко сглатывая слюну. Турьо знал, что лопд Нолофинвэ имел привычку подслушивать, а затем подходить незаметно. А теперь он не мог сказать, что из того, что наболтал тут лорд Турукано в порыве страсти и раскаяния, мог услышать его отец. Он стоял, не говоря ни слова, стараясь придумать благовидный предлог, который позволил бы емц не явиться к столу три раза. — Я…я был пьян… после дня Звезды, — пробормотал Тургое, опустив взгляд в пол, чтобы отец ничего не смог в нём прочитать. — Лопд Турукано то, чтр вы были пьяны не извиняет ваше отсутствие за столом, — ответил лорд Нолофинвэ, гневно посмотрев на сына. — И то, что вы ещё не отошли от выпитого не даёт вам права пропускать ужин и ошиваться у дверей вашего старшего братв с призывами открыть её. Зачем вам нужен лорд Финдекано? — Я…я хотел попросить у него немного вина, — Тургон нашёл идеальное объяснение своего присутствия у дверей Фингона. — Идите за стол и извинитесь перед матерью, сестрой и младшим братрм за опоздание. Тургон медлил, думая, что отец уйдёт. — Сейчас же, — шёпотом, которого боялись все верные Второго Дома произнёс лрпд Нолофинвэ. Турьо покраснел и ему захотелось провалиться на месте. Он быстрым шагом отпраыился в столовую, не смея перечит отцу. Лорд Нолофинвэ толкнул дверь в покои старшего сына — она оказалась заперта. — Лорд Финдекано, — позвал его Финголфин. Фингон не откликнулся, потому что действительно не слышал, что его зовут, продолжая играть на арфе песни, котопые сочинил он сам. Лорд Нолофинвэ позвал сына громче, но пять не получил ответа. Тогда он громко и требовательно постучал в дверь. Фингое подумал, что это Тургонснова пришёл со своими извинениями, поэтосу не пожелал подняться и открыть её. Лопд Нолофинвэ пришёл в ярость от поведения сына. Ое вынул из кармана запасной ключ и распахнул дверь. Перед его взором предстал мертвецки пьяный старший сын, который что-то бренчал на арфе. Эта картина совершенно вывела его из себя. Лопд Нолофинвэ быстро сократил расстояние между собой и сыном и воепил ему несколько пощёчин, чтобы привести в себя. Увидев отца, Финдекано вдруг разрыдался, бросил арфу на кровать и закрыл руками лицо. — Атто…атто, — говорил Фингон, задыхаясь от рыданий. — Атто я…совершил нечто ужасное.