Бездна

Фингон не спешил возвращаться домой. Он вполне справедливо полагал, что до отца уже дошли слухи о том, кто поспособствовал освобождению Турьо и сыновей Феанора. Сейчас Финдекано не особенно хотелось выслушивать гневные речи отца, а говорить лорд Нолофинвэ мог и целую ночь. У Финголфина был просто огромный словарный запас и всю его мощь он любил обрушивать на головы своих непослушных отпрысков. Фингон дождался момента, пока, по его мнению, почти весь дворец лёг спать. Он пробрался в дом по чёрному ходу, который, естественно, никем не охранялся. Финдекано облегчённо выдохнул, когда, наконец, попал в свои покои и затворил за собой дверь. По крайней мере, теперь спокойная ночь ему обеспечена. Но вдруг из мрака ему навстречу вышла тёмная фигура. Фингон подумал, что отец решил спрятаться в его комнате, чтобы поймать ослушника и прочитать ему лекцию на ночь. — Это я — Нельо, — сказала тёмная фигура несколько смущённо. — Я решил не зажигать свечей, чтобы не вызвать подозрение у твоих родных. — Что ты здесь делаешь? — спросил Фингон, который, наконец, обрёл дар речи. — Я пришёл, чтобы поблагодарить тебя, — ответил Майтимо, подходя ближе к другу. — Если бы не ты, то мы провели бы ночь в самом неприятном месте на свете! Астальдо зажёг свечи, чтобы видеть лицо своего друга. Маэдрос улыбался и смотрел только на него. Должно быть, Чертоги Мандоса, действительно, не вызывали приятных эмоций. Фингон улыбнулся другу. Майтимо не решался подойти к Отважному, а он так хотел обнять своего маленького кузена с косичками! Ни к кому и никогда Нельо не испытывал такой нежности и благодарности. Ему хотелось сжать Финьо в объятиях и расцеловать. Или это Чертоги Мандоса и внезапное избавление так повлияли на его чувства? — О, Нельо, не стоит благодарности, — ответил Фингон. — Я просто…сделал это ради тебя и…и…своего брата. Но…твой отец… — Что не так с моим отцом? — нахмурился Маэдрос, нервно кусая губы. Ему всегда было стыдно за поведение Феанора. Порой отец вёл себя весьма эксцентрично и говорил всем в лицо то, что о них на самом деле думал. Именно из-за Феанора у его сыновей часто случались неприятности, потому что все предпочитали считать Феанорингов точной копией их отца. Однако все семеро братьев были готовы перегрызть глотку любому кто бы словом или делом оскорбил его. — Я ни в коем случае не желаю задевать честь лорда Феанаро, — ответил Фингон, словно извиняясь за следующие свои слова. — Но он попросил меня держаться от тебя подальше и назвал «втородомовской шалавой». — Это…это… — Майтимо не находил слов, чтобы высказать своё возмущение поведением отца. Он густо покраснел и, почувствовав это, покраснел ещё больше и отвернулся. Финдекано застыл на месте, не понимая, чего ему ожидать от такого странного, нового Нельо. — А, балрог с ним! — наконец, произнёс Маэдрос, сгрёб Финьо в охапку и впился губами в его губы. Тургон узнал о поступке Фингона от лицемерного Эонвэ, который не без некоторого ехидства рассказал ему о событиях, имевших место в тронном зале. Лорд Турукано не сомневался, что брат сделал это не для него. Всё было ради Маэдроса. Если бы в Чертоги попал один Тургон, Финьо не стал бы просить за него, даже у их отца. Он не мог не злиться на своего возлюбленного брата, но лишь за один его взгляд, был готов простить ему многое. Турьо ждал, когда Астальдо вернётся домой. Он знал, что старший не особенно любит выслушивать нотации отца и поэтому придёт поздно. Но Тургон будет его ждать. Он уже стащил бутылку вина из подвалов лорда Нолофинвэ, приготовил бокалы и гроздь винограда. Они просто обязаны были отметить его освобождение из Чертогов! В последнее время братья отдалились друг от друга, но теперь пришло время это исправить. Они снова будут вместе и он больше не отдаст старшего ненавистному Феанорингу. Увидев свет в окне Финдекано, младший обрадовался. Наконец, его брат дома и они могут спокойно посидеть вдвоём. Теперь никто им не помешает! Тургон взял в одну руку вино, в другую — два хрустальных бокала, и вышел из своих покоев. Он дошёл быстро до двери брата, толкнул её — она была незаперта. Турьо распахнул дверь настежь и застыл на пороге. Маэдрос прижимал к себе Финьо и целовал его в губы пламенно и жадно, словно не мог насытиться. Тургон хотел что-то сказать, закричать от обиды и гнева, но голос не слушался его. Лишь левая рука сильнее сжали бокалы и они треснули, осколками падая на пол. Этот звук заставил любовников оторваться друг от друга и посмотреть на дверь. Маэдрос хмуро ухмыльнулся, глядя в глаза Тургону, а на лице Финьо застыло выражение неподдельного ужаса. Младший заставил себя повернуться и выйти из комнаты. Фингон и Майтимо несколько мгновений смотрели друг на друга, а потом Нолфинг произнёс: — Я должен догнать его…он может всё рассказать отцу. Нельо понимающе кивнул. Фингон отправился вдогонку за братом. Он видел спину Тургона, но окликнуть его не пытался. Никто не должен был узнать о том, что происходило в его комнате. Он постарается уговорить или подкупить брата. Турьо всегда был добр к нему, тем более, сегодня Фингон избавил его от Чертогов Мандоса. Брат просто не сможет быть неблагодарным! Финдекано тихо шёл за Тургоном. Удивительно, но к отцу младший не собирался. Он явно шёл в свои покои. Когда брат захлопнул за собой дверь, Финьо тихо постучал к нему. Но Тургон сделал вид, что не слышит и не отворил дверь. Астальдо сделал ещё две бесполезные попытки и решил оставить брата в покое. Наверное, Турьо нужно было подумать о том, что он сегодня увидел и принять это. Фингон вернулся к себе, надеясь встретить там Маэдроса и поговорить о случившимся. Но и Нельо не было не месте. Видимо, он решил удалиться, пока Тургон не сообщил обо всём отцу. Отважный пожал плечами и закрыл окно, через которое влез его друг. Он ничего не понимал и был растерян, но нежный поцелуй Майти до сих пор жёг ему губы. И хотелось продолжения…