Сны Эда Нигмы

*** Джим Гордон лежал на животе, нюхая асфальт. И нет, это не фетиш такой, скорее несанкционированное нападение фетишистов. Один из которых, особенно невыносимый бес в костюме зелёнки, искусно владеет умением связывать и талантом к ненормальным идеям. Так и оказался почётный комиссар полиции лежать в одной из подворотен Готэма, смотанный как кусок ветчины, мордой в землю. И ни пальцем же не пошевелить, даже лезвие из рукава не достать, чтобы перерезать хотя бы одну верёвочку. Благо, Харви уже едет, но ехать ему по скромным подсчётам ещё минут семь, а пока, ну что ж, заслуженный отдых. Только вот шея не затекала бы так сильно, да под нос бокал с маргаритой и трубочку, было бы совсем здорово. Свежий воздух, все дела. Пусть он и сам виноват в своём положении, частично, конечно, виноват. Зря в одиночку погнался за разыскиваемым Освальдом Кобблпотом, который вроде как уже перед народом свою репутацию очистил, но перед законом ещё нет. Так что вот они, последние деньки, когда можно было его сграбастать, а потом баста, будет новый-старый мэр насмешкой над всеми трудами Джима. Вот и пожадничал, решил снова в героя поиграть, да проиграл. Пора уже оставить героизм на долю кого-то другого, хотя бы того неизвестного народного мстителя в фетишистском костюме - трико и кожаном плаще. Не суть важно. Хватит с Джима. Сил больше нет гоняться за теми, кто мало того, если умирает, то спустя время выясняется, что вернулся с того света, так ещё и посади их хоть в подвал, хоть в психушку, хоть в тюрьму - через пару недель снова по улицам ходят, хот-доги беззаботно жуют и приветливо башкой мотают при встрече. Прогнивший город, насквозь прогнивший. О, а вот и Харви орёт гуделкой. Сколько раз говорил, не включай попусту. Ладно, зато сейчас асфальт перестану жевать, и ну его, не побегу отлавливать сладкую парочку, всё завтра. На вечер в планах только виски, душ и сон. В любой последовательности. *** - Ловко ты его скрутил, - покатываясь со смеху, Кобблпот восхищённо смотрел на Эдварда. - А нечего нас фетишистами обзывать, ещё и наручниками в твою сторону размахался. В другой раз вообще без пальцев у меня останется, может и без языка, - хорохорился Эд, держа драгоценную птицу под локоть, пока они шли по аллее в сторону машины. Он был горд тем, что когда они вместе, то никто уже не может их поймать, даже Джим Гордон. Тот случай, когда любовь, которую он считал слабостью, умножила силу обоих. Эд предвкушал, как они вернутся в особняк и Освальд отблагодарит его за то, какой он джентльмен и спас его честь. Пару раз отблагодарит. - Послезавтра суд с городскими властями, - взволнованно произнёс Пингвин. - Готэм против Освальда Кобблпота! - Вообще-то по последним данным Готэм за Освальда Кобблпота, - хихикнул будущий мэр. - Всё пройдёт идеально, дорогой. С тебя снимут арест, ещё и в ножки поцелуют, это уж я устрою, - воинственно настроенный Нигма следовал точно выверенному плану. Он наказал Освальду отнекиваться от всех преступлений, напирая на то, что был первым на баррикадах и в бою за город потерял целый глаз, и на то, сколько он успел полезного сделать, за свою краткую карьеру мэрства в прошлом. План подкреплялся любовью электората, заслужить которую оказалось проще простого. Это было чуть ли не легче, чем в первый раз. Мистер Пингвин был всё также неотразим, а власти города обошлись с ним несправедливо. "Вы же не хотите, чтобы завтра с вашими детьми поступили также?", гласил один из громких лозунгов кампании. - Тебе лучше не появляться на суде, Эдвард, - смущённо поджал губы Оз. - Верно, моя репутация детоубийцы не должна портить твою идеальную, я же сам тебе об этом и сказал. Продолжу работать из подполья, - улыбнулся в ответ Нигма. Ему не было важно собственное место в этой истории, публичность уже не интересовала. Всё, чем он горел - вернуть Освальду долг и занимать одно единственное, совсем не публичное место, где-то под пингвиньим крылышком. А из-под крылышка можно тайно и свои криминальные амбиции понемногу тешить. - Ты точно не расстраиваешься? Я понимаю, как непросто, когда лавры за работу получает другой.. - Освальд остановился. Эдвард взял его за щёки ладонями и прикоснулся своим носом к его кончику носа. - Освальд, я отдаю долг, искупаю вину, делаю это только для тебя. Хочу видеть тебя Королём Готэма, поэтому помолчи уже и пойдём домой, - он подкрепил свои слова поцелуями в обе щёки и, последним, в губы. Кобблпот облегчённо выдохнул. - Боюсь сегодня вы не попадёте домой, - вышла из темноты щупловатая фигура в чёрном плаще и спрятанным под маской лицом. - Серьёзно? Мальчик, а родители твои где, время детское, - ничуть не смутился Эд, который сегодня был чуть больше Загадочником, чем обычно. Такому Эду лучше не попадаться на пути, если ты не Освальд. - Я отведу вас в полицию и вас посадят под арест! - не унимался юный мститель. - Сдавайте оружие по-хорошему, или.. - Или что? - Пингвин достал пистолет многозначительно направляя его на подростка. Из темноты на него бросился ещё один мститель, одетый попроще, с лицом, скрытым шарфом. Явно постарше, повыше, покрупнее и с военным прошлым, судя по выправке. Он быстро скрутил Пингвина, вытащил у него из руки оружие и ткнул мордой в землю. Эдвард не мог смотреть на подобное обращение с его объектом поклонения, но посчитав, что лезть в драку с мужиком не умно, схватил подростка и прижал спиной к своей груди, упирая тому в горло нож. - Эй, стойте, не делайте глупостей, он ещё ребёнок, - раздался голос, выдающий мужчину в летах. - Отпустите его и разойдёмся по хорошему. - Опять ты за мной следил, Альфред! - вместо благодарностей набросился на него пацан, ничуть не страшась лезвия, приставленного к его горлу. - Альфред? - пропыхтел Освальд из-под сидящего на нём дворецкого. Ребёнок понял, что совершил ошибку и благоразумно прикрыл рот. - Так это у нас Брюс Уэйн собственной персоной! Играешься в мстителя, малыш, ох как интересно, - томно прошипел Эдвард. Альфред Пенниуорт, понявший, что скрываться не имеет смысла, лишил себя незатейливой маскировки и поднял руки. - Отпустите его, мистер Нигма, и никто не пострадает. - Освальд уже пострадал! - зло выплюнул тот в ответ. Нет, ну какого чёрта, никто не имеет права с ним так обращаться. Он этого так не оставит. - Да не пострадал я, отпусти мальчишку, - Освальд, освобождённый из цепких рук Альфреда, поднялся на ноги и отряхивал коленки от земли. - У тебя кровь! Кобблпот потрогал кончик носа и, действительно, на пальцах остались маленькие красные пятнышки. - Бывает, ничего страшного, это мелочь. Отпусти мальчика, Эдди, пожалуйста, - с нажимом произнёс он. - И мы договоримся с мистером Уэйном и мистером Пенниуортом, что удержим в себе их маленькую тайну, а они не будут трогать нас. Согласны, господа? - Да. - Нет! - Мастер Брюс, будьте благоразумны. - Они преступники и должны оказаться за решёткой! - Брюси, ты ведь понимаешь, что если Готэм узнает, кто прячется под трикошками мстителя, то ты больше не сможешь даже крысу в этом городе защитить? - наклонился к самому его уху Эдвард. - А мы.. Я. Когда я стану мэром, даю слово, буду сотрудничать с тобой, по мере возможности. Я честный преступник, - подхватил Кобблпот. - Мастер Брюс, господа правы. - Аааа, ладно, согласен. Отпустите, Эдвард, от вашего ножа мне щекотно, - с неохотой согласился Уэйн. - Вот и хорошо, - мужчины пожали друг другу руки. - А теперь, нам пора. Мастер Брюс, что вы хотите на ужин? - Может быть пиццу? - Прекрасный выбор. Мальчишка с дворецким быстро скрылись во тьме аллеи. Эдвард достал носовой платочек и заботливо вытер капельку крови над верхней губой Оза. - Ты слишком добр, Освальд, с этим мальчишкой нас ждут большие проблемы. - Я, конечно, преступник, Эд, но дети есть дети. Пойдём домой? Вся эта чехарда меня порядком утомила. *** - Коль хочешь ты радости вдоволь вкусить, Клади на язык и усердно соси. Засунешь поглубже - наполнится рот И сразу забудешь о грузе забот. Что я? - Эдвард, мы можем сегодня обойтись без твоих вульгарных загадок? - Освальд закрыл руками покрасневшее от стыда лицо. - Леденец, Освальд. А ты о чём подумал? - язвительно прошептал Эд, пробегаясь пальцами по его обнажённой груди. Завёл ладонь под подушку и достал яблочную карамельку. - Что ты делаешь? - Я, мх-ммм, ем ответ на загадку. - Но почему... Ах! Зубы Эдварда мимолётно прикусили розовые кнопочки сосков и он улыбнулся, когда услышал сбившийся вдох. Его язык оставлял липкие дорожки на бледной коже, отдающие химозным заменителем фруктового ароматизатора. - Прекрати, это так грязно, Эд! - Ладно, раз тебе так не нравится, забирай, - он припал к его губам своими, попутно протолкнув в рот конфету. И вернулся к вылизыванию сладких следов. Пингвин начинал злиться, это что за детские игры? Несмотря на горячую натуру, он всё-таки был более традиционных взглядов касаемо постельных утех. Ему нравились нежные и неторопливые ласки без дополнительных "участников" процесса в виде развратных игрушек, наручников и пошлых загадок. Что касаемо Нигмы, тот не всегда разделял желание простого семейного уединения. Бурная фантазия не давала покоя любознательному уму. Поэтому время от времени он прибегал к различным уловкам, чтобы расшевелить в Освальде буйные страсти. Провоцировал загадками, невинными, но раздражающими выходками. Кобблпот терпеливо жевал лакомство и ждал, пока Эдвард очистит его своим языком от сладкой липкости. Из задумчивости вывело мелкое хихиканье в области пупка. - Ай, щекотно, ты над чем там смеёшься? - А ты знал, что некоторые пингвины балуются некрофилией? - мистер вопросник возник прямо перед его лицом, хищно облизываясь. - Не смешно, Эд, я ничего не хочу об этом знать, - Освальда передёрнуло от омерзения. Ну как можно в постели со своим будущим мужем думать о таких гадостях. Закрадывалось подозрение, что Эдвард снова затеял какие-то свои извращенские игры. А если где-то в их спальне припрятан птичий труп, ужаснулся он. - Так вот, - ничуть не смущаясь ситуации, продолжил проказник. - Я читал, что юные самцы пингвинов породы Адели несколько раз были замечены за сношением с телами мёртвых сородичей. Учёные пришли к выводу, что вероятно из-за большой неопытности, они не умеют считывать нормальные сексуальные сигналы, поэтому.. М-хм! Болтливый рот оказался накрепко прикрыт ладонью. Освальд Кобблпот не намеревался дальше выслушивать дрянные истории о некрофилии. Раздражение, что он снова купился на игры Загадочника затуманивало нарастающее возбуждение. Обнажённое великолепие перестало теряться на фоне глупой болтовни, позволяя любоваться собой без преград. - Свежий факт о пингвинах. Им больше нравится, когда ты молчишь, - вторая рука вцепилась в растрёпанные волосы Нигмы. Тот посмотрел призывно, с обманчивой покорностью, но умудрился всё-таки спроказничать. Приоткрыл запечатанные губы и лизнул прижатую к ним ладонь. Освальд отдёрнул руку, заменив её своими губами. Такое применение неумолчного рта ему нравилось больше. Страсть, вызванная смесью эмоций, закипала в крови, а поцелуи больше походили на кусачую грубость, чем на ласку. Небольшого послабления контроля было вполне достаточно, чтобы ублажить тёмную загадочную сторону и запустить в Пингвине крохотных чертят. Заставить его забыться, чтобы чуть позже толкаться сильнее, обрывая язвительные высказывания громкими стонами. *** Влажное нутро Загадочника сладко сжимало член внутри себя. Выпускало ненадолго и тут же тянуло обратно, впитывая удовольствие, выпивая его капля за каплей. Он подавался бёдрами назад, насаживаясь на проникающие движения, как было приятней. Чтобы кожей мягкого места чувствовать короткие волоски на животе Освальда, чтобы разрядами чистого удовольствия заполнялось всё тело. В голове гудело, каждый влажный шлепок вытряхивал пытающиеся собраться в стройные ряды мысли. Вздохи превращались в сдавленный скулёж. Он двигался похабно, по-животному, кусая губы. Снимая преграды одну за другой, оставляя тело оголённым нервом, натягивающимся до хруста, как натягивал его Освальд, впиваясь пальцами в бёдра. Капли пота струились по спине, разогретая кожа исходила красными пятнами. Шумное дыхание сплеталось и возносилось, пока натянутая струна не лопнула, сводя судорогой до кончиков пальцев, выжимая из горла вскрик наслаждения. И в секунды, когда разорвавшийся мир крошился, горячее выплёскивалось толчками вместе с напряжением и любыми переживаниями. Как маленькая смерть. *** - М? Он не сразу понял, что лежит на животе, а заботливые руки бережно стирают влажным полотенцем следы отбушевавшего шторма. - Ты в порядке? - повторил Освальд, укладываясь рядом и приобнимая его за плечи. - Загадочника так просто не затрахаешь до смерти, - насмешливый настрой вернулся вместе с сытой улыбкой кота. Кобблпот хмыкнул и расцеловал высокий лоб, скулы, со сходящим с них румянцем, прикоснулся к обветрившимся губам. Эдвард улёгся головой на его плечо, чтобы сподручней подставлять спину под поглаживания мягкими ладонями и слушать колыбельную из мирного сопения засыпающего человека. Он мог сколько угодно колоться словами, но признания были понятны и без слов. Глаза сами собой закрывались, а сон уносил в те дали, где больше не было мучительных загадок и неразрешимых задач. Где сквозь дрёму только тихое дыхание, да вздымающаяся грудь, к которой прижимают обеими руками, будто он драгоценность, которую нельзя выпустить, нельзя потерять. И биение сердца, уже непонятно - его или Освальда.