Сны Эда Нигмы

*** Эдвард Нигма повернулся спиной реке. Спиной к водам, в которых пару мгновений назад скрылось тело его лучшего друга и злейшего врага в одном лице. Он стоял, не в силах сделать шаг. Вместо бурной радости, которая должна была прийти, он чувствовал лишь пустоту. Ярость испарилась сразу же, как только был спущен курок. Внимание зацепилось за одну деталь и никак не хотело её отпускать: алая змейка крови, вьющаяся ниточкой, поднималась к поверхности, пока Освальд опускался на дно. Он так и не закрыл глаза. До последнего смотрел на Эда, пока совсем не исчез, этим своим испуганным, разбитым взглядом. Эдвард Нигма добился почти всего, чего желал. Но идеальный план снова дал трещину - Освальд и тут подпортил малину, не поддался на провокацию, не предал второй раз. Кажется, он искренне верил в свою так называемую любовь. Это злило и опустошало. И заставляло чувствовать себя ужасно несчастным. Ему захотелось сесть прямо на бетон Пирса и завыть, срывая с плеч зелёный пиджак. Но он продолжал стоять, опустив руки по швам и склонив голову. - Минута молчания в память усопших, Эдди? - раздался голос двойника. - Могу быть страшной и фатальной, - вспомнил утреннюю загадку Эд. - Долго же до тебя доходит, сдаёшь позиции. Чем дальше займёмся? - материализовавшийся образ встал по левое плечо. Эд не знал, чем он дальше займётся. Он вдруг понял, что не хочет ничем заниматься. Поэтому только беззащитно пожал плечами. - Эдди, он плохой дядя, погубил такую красивую девочку. Ну-ну, не вешай нос, - вторая часть личности попыталась его подбодрить. А затем фантомные руки обвили его торс и над ухом раздался шёпот. - У меня есть пара идей, как мы можем повеселиться. - Но для чего теперь это всё? Эдвард понял, что Освальд был прав. Он собственными руками совершил убийство, которое его изменило. Без своего наставника он вернулся во времена Эда из участка, неуверенного и замкнутого. Без амбиций. Кажется, потушив огонь в душе Пингвина, он небрежным движением потушил это пламя и в себе. Нет Пингвина - нет Эда Нигмы, вспомнились последние слова друга. Ты совершаешь самое жестокое убийство. Ты убиваешь того, кого любишь. Воспоминание разожгло огонь злости, а злость придала сил. Как этот паршивый предатель смел утверждать, что он его любит? Нет уж, Эдвард любил Изабеллу. А Освальд её убил. Сжав кулаки, он зашагал по прочь. Пусть катится ко всем чертям. Нигма не будет ни о чём сожалеть и тем более, опускаться до страданий по тому, кто ни секунды не раздумывая, сломал его планы и надежды по собственной прихоти. - Мы найдём ему замену, - твёрдо процедил Эд. Нет уж, сколько Освальд им крутил, теперь не сможет. С дыркой в животе на дне реки много не накрутишь. Досада на себя самого гнала его прочь из этого места. - Правильно, Эдди, давай, повеселимся. Поищем тебе другого Освальда. Помнится, был в этом городе один учёный.. Можем навестить его и загадать пару загадок. Как тебе мысль? - Просто великолепная. - Тогда у меня и для тебя есть одна загадка. - Что? - Меня не скроешь, не подавишь. Рождаясь, я создателя убил. Задам загадку - если разгадаешь, Быть может и останешься живым. Кто я? *** Препараты, которые он принимал в последнее время, давали пару курьёзных побочек. Во-первых, ночные поллюции. Эдвард просыпался в мокрой кровати посреди ночи и морщась, принимался менять постельное. Так часто с ним этого не происходило лет десять? С подростковых, бурлящих гормонами, времён точно. Что во снах провоцировало его марать простыни, он вспомнить не мог. Помимо непрошенных извержений, конечно, имелся иной эффект. Именно ради него Нигма принимал наркотические препараты. С трудом удалось признаться самому себе: то, что происходит с ним, ненормально. Но Освальд всё-таки был его другом и он действительно по нему скучал. Плечо первого преступного наставника так просто не сотрёшь из памяти, даже пулей из револьвера. Глубоко внутри он отчаянно нуждался и глотал пилюлю за пилюлей, чтобы продемонстрировать преступные дела рук своих мёртвому другу, пусть даже в виде картинки, рождённой воспалённым мозгом. Галлюцинация Пингвина насмехалась над ним, что отражало истинное отношение Эдварда к самому себе. Вот такой вот сложный человек Эд Нигма, приходилось мириться ему с собственными причудами. Однажды, кажется, он немного перебрал. Тогда галлюцинация пришла к нему в крайне компрометирующем виде. Спела песню с неоднозначным подтекстом, да так, что Нигма чуть не подавился собственным языком и ему пришлось шлёпнуть себя ладошкой по лицу, чтобы немного вернуться в реальность. В животе во время непотребно творящегося выступления что-то напряжённо заныло. Несварение от таблеток, принятых на голодный желудок, подумал Эд. Следующей же ночью ему снова приснился сон, который открыл правду на причину его еженощных казусов. И этот сон он отлично запомнил, а хотел бы забыть. *** Освальд купался в ванной, полной пены, прямо в своём дорогом костюме. Он сдувал пушистые пики с плечей, совершенно не обращая внимания на вошедшего Эда. Тот встал, как вкопанный, залипая на поднимающийся от воды пар. Удивительно непривычно смотрелись бледные скулы с голубыми венками прямо на поверхности кожи. Обычно они быстро розовели, когда их обладатель эмоционировал или вокруг становилось слишком жарко. Сейчас создавалось впечатление, что тот купается в ледяной воде, потому что лицо оставалось льдисто серым, а пар от воды казался уже не паром, а пороховым дымом. - Присоединишься? - не поворачивая лица, предложил Освальд и продолжил играться с водой. Он сжимал и разжимал пальцы, отчего из кулака весело выскакивала струйка воды. Умилительно глядя на свою незатейливую забаву, он весело рассмеялся. Эдвард оторопел. - Как хочешь, Эдди, - Кобблпот потянулся рукой к вентилям. Эд понял, что все звуки исчезли - поток воды, исторгаемый краном, бесшумно заполнял ванну. Звучным и отчётливым был только голос Освальда. - А мне вот что всегда было любопытно. Как я тебе без одежды? Дав себе несколько секунд, чтобы оценить реакцию на провокационный вопрос, он продолжил. - Понимаю, я был раненый и грязный. Но ты же помог мне. Отмыл, зашил, перебинтовал, переодел. Даже бельё с меня стянул, - Освальд глухо захихикал. А Нигма распахнул глаза так, что они норовили закатиться на затылок, и покраснел. - А помнишь, что ты чувствовал, когда тащил мою бездыханную тушку к себе в машину? Даже не напрягаясь, ведь ты же привык таскать трупы, ага. О, я знаю, тебе так нравится быть спасателем, ты к этому очень.. Неравнодушен. Эд затаился и не дышал. Он знал, что Освальд в его сне знает всё, каждую его мысль, каждое потаённое желание, о которых он и сам может не подозревать. - Что ты чувствовал, когда увидел моё изувеченное шрамами тело? Тебе понравилась моя кожа, когда ты зашивал рану? В ухо Нигме дыхнуло морозным воздухом, ноздри заполнил запах тины и крови. - У меня теперь есть новая рана, Эд. Заштопай её! - холодные руки неожиданно обвили его со спины и пальцы пробежались по животу снизу-вверх. Эдвард вскрикнул от навязанной интимности этого жеста. Дыхание остановилось на шее и породило мурашки. Он чувствовал как мокрая ткань костюма пропитывает его одежду. Пальцы на животе резко вцепились ногтями в плоть, ровно в то место, где пуля пронзила живот Пингвина. Они разрывали кожу, проникали внутрь, выворачивая его изнутри, причиняя страшную боль и холод. - Я утраченный цент, позабытый билет, Дружба, что умерла и украденный день. Человек или вещь, но меня больше нет. И пока не вернёшь, будешь горько жалеть. Кто я? Услышал он напоследок и проснулся.