Принц и нищий

      Аарон приказал служанке приготовить ванну, и пока наверх таскали подогретую воду и капали ароматические масла, принц искал для брата запасной комплект одежды и ночную рубаху.       Эндрю пластом лежал на кровати, сложив руки на животе, не способный шевелиться. Внутри образовалась пустота. Он не понимал, откуда она взялась — из-за долгих лет разлуки с братом, от недоверия Магды (он не мог теперь звать её мамой, … женщина, которая его родила, имела другое имя), от быстроты, с которой его отпустили, или было что-то ещё… Он лежал и смотрел на белый балдахин, пока Аарон суетился. Брат как раз перешёл в соседнюю комнату — ту, в которой учил уроки, — когда в дверь постучали.       Эндрю резво подскочил с кровати, сконфуженный. Внутри у него вопили: «Ты не достоин лежать на его постели!» Служанка, заставшая его за соскоком с кровати, на несколько секунд ошеломленно застыла. — Ваше Высочество, ванна готова. — промямлила она, изумленно рассматривая ссадины Эндрю… — Святый Боже, у вас ссадины… Я позову Елену. — Нет! — Эндрю вскрикнул, выставляя руку. — Не надо! Я в порядке.       Девушка вздрогнула, присела в реверансе и удалилась. Эндрю выдохнул. — Эндрю, — позвал вернувшийся Аарон, — ты как? — Устал. Ванна готова. — Хорошо. Вот, возьми — накинешь после купания. — Аарон передал ему тонкую нежную ткань болотно-зеленого цвета. Эндрю кивнул. — Кевин проводит тебя и присмотрит за дверью, чтобы тебя никто не беспокоил. — А ты… не посидишь со мной? — попросил Эндрю, пристыженно отводя взгляд. — Оу, — озадаченно выдохнул Аарон, — хорошо. Я приду чуть позже.

***

      Кевин открыл ему лакированную дверь и жестом предложил войти. От воды в ванне поднимались клубы пара. В воздухе витал аромат лаванды. Эндрю вдохнул полной грудью.       Ванна стояла в двух метрах от большого окна с тонкой, почти прозрачной шторкой, и Эндрю подумал, что, королевские особы, должно быть, не имеют стыда. Ему вот воспитание не позволяет оголяться перед окнами. А вдруг кто-то сейчас сидит в саду и смотрит за окнами?.. Эндрю оставляет болотно-зеленое одеяние на бортике ванны, чтобы сразу облачиться в него, скрывая наготу, подходит к окну и выглядывает. Высоко… Сколько здесь? Метров десять, двенадцать?.. Кажется, сад пустует. Но как можно быть уверенным, когда под деревьями змеятся тени? — Не волнуйся, я прикрою. — вдруг звучит за спиной голос Аарона. Эндрю оглядывается на брата. — Залезай быстрее, вода стынет.       Аарон подходит к окну, и Эндрю обращает внимание на его руки — брат принёс кусок плотной белой ткани, которую цепляет за два маленьких крючка, расположенных на уровне его груди по обе стороны от большого окна. Эндрю уважительно хмыкает, довольный задумкой брата, и стягивает через голову свою рубаху, пропахшую древесной стружкой.       Когда он роняет на пол штаны и удобные чулки, подаренные Аароном, и забирается в горячую воду, брат забирает грязную одежду и помещает в плетеную корзину с крышкой. — Я передам это прачке. — объяснил он, поймав настороженный взгляд Эндрю. Аарон сел на пол рядом с ванной и легко поцеловал влажные костяшки кулака Эндрю. — Голый отсюда не уйдёшь. — успокоил он.       Эндрю удобнее устроился в ванне. Ему было уже семнадцать, но в ванне он никогда не лежал. У них не было ванны. Только ведра с едва тёплой водой, которую ещё надо было натаскать с реки и подогреть, … и ковш, чтобы эту воду зачерпывать. Он никогда не лежал в ванне.       Аарон с нежностью смотрел на его личико, уложив руки на бортик ванны, а голову — на руки. — О чём ты думаешь? — вдруг спросил он. — О том, что этот сон затянулся. — ответил Эндрю. — Почему ты решил, что это — сон? — Мне не могло так повезти. — Почему же? — Не такой я человек. — Эндрю поднял голову кверху, чтобы слёзы вкатились обратно. — Последние несколько лет я живу, словно во сне… Хорошее, плохое, — не важно. Я чувствую, что всё может закончиться в любую секунду, что я проснусь, и мне снова будет одиннадцать, и всё окажется сном после настоящего кошмара, и тогда я просто покончу с собой.       Аарон берёт его за подбородок и поворачивает голову к себе. — Не смей. Я только обрёл брата, и ты хочешь отнять его у меня? Эндрю, если ты это сделаешь — я убью себя и буду вечно преследовать тебя и ныть. А ныть я умею знатно.       Почему-то это поднимает настроение, и Эндрю начинает слабо улыбаться. Он поворачивается на левый бок и устраивает руки рядом с Аароном. — Ты теперь часть меня. — объясняет Аарон. — И так просто от меня не избавишься. — он приникает губами к костяшкам кулака Эндрю. — Я позабочусь о тебе. — снова целует. У него удивительно мягкие губы…       Когда Аарон отстраняется, ободряюще улыбаясь, Эндрю тихо вдыхает и подаётся к нему, первый раз возвращая ему поцелуй. От касания губ Аарон дрожаще выдыхает, его ресницы трепещут от удовольствия. Это всего лишь прикосновение к изгибу брови, но оно принесло ему столько наслаждения… — Хочешь, помогу тебе искупаться? — вдруг предлагает Аарон, нарушая установившуюся между ними тишину. Эндрю, продолжая рассматривать его, коротко кивает. Аарон берёт из тёмного деревянного шкафчика кусок душистого мыла и мочалку из люффы, смачивает в большом ведре с водой и, намылив, подходит к Эндрю.       Лизнув губы, Эндрю встаёт, и взгляд Аарона скачет по его мокрому телу. — Очень красивый. — робко выдыхает Аарон, заглядывая в апельсиновые глаза. Протянув руки к брату, левую он кладёт на плечо, а правой намыливает грудные мышцы, ключицы, пресс и бока. Затем проходится мочалкой по крепким рукам с выпирающей сеткой вен. Когда кожа Эндрю белеет от пены, Аарон осторожными изучающими прикосновениями дотрагивается до кисти, ощупывает выступы вен. Потом скользит пальцами по торсу, подмечая, что у Эндрю на груди не растут волосы. У Аарона тоже не растут, но для него это является само собой разумеющимся, и он очень удивляется, что торс Эндрю такой же голенький, без пушка… Это кажется Аарону странным. Эндрю не противится, — сам изучает брата, пока тот знакомится с поверхностями тела.       Потом Аарон просит повернуться и до красноты натирает спину, ягодицы и бёдра. Дальше мочалку забирает Эндрю и трёт кожу промежности, колени и внутреннюю их сторону. Аарон зачерпывает ковшом воду из большого ведра и обливает брата, смывая пену. Когда мыльная вода оказывается в ванне, Аарон укутывает брата в болотно-зелёную ткань, которая оказывается легким шелковым халатом, приятно холодящим кожу. Эндрю сидит на бортике ванны, пока близнец заботливо намыливает голени и ступни. Обмыв Эндрю ноги, Аарон ждёт, пока брат опустит их на пол, и нежно целует над коленкой — там у Эндрю проходит дугой белёсый шрам. — Зачем ты? — спрашивает Эндрю. — Мне нравится тебя целовать. — отзывается Аарон, мило улыбаясь. — Чудо в перьях. — вздыхает Эндрю. — Мне перестать?       Эндрю отводит взгляд. — Эндрю, мне не целовать тебя?       Проглотив болезненный ком, он тихо отвечает: — Целуй меня. Целуй-целуй-целуй…       И Аарон, сидящий у его ног, подаётся вперёд, обнимая, и мягко мажет губами по щеке и виску, и Эндрю, расплавляясь в его руках, прячется носом в шее брата и робко целует в ответ. — Я никогда тебя не брошу. — шепчет Аарон, поглаживая его сгорбленную спину.