От любви до ненависти один ПА

      –Всё тот же вторник. За 4 дня до Приёма Моракса–       — Мх… Ай! — чувствуя очередную порцию боли, к которой так и не смогла привыкнуть за последние минут пятнадцать, Люмин снова, вопреки собственному желанию держать дистанцию, вынуждена полностью положиться на мужчину.       — Ты сегодня так напориста. — очередная неуместная шутка могла бы вывести партнёршу из себя, если бы наёмник, всё же, не старался крепче держать девушку.       — А что мне ещё остается…? Ммм! Чёрт! — в очередной раз психуя, она уже без зазрения совести впивается ногтями в жилистые предплечья, стараясь хоть как-то передать ту боль, что ощущает, рыжеволосому.       — Терпеть? — получив озлобленный исподлобья взгляд, Чайлд понял, что поэтому поводу думает партнёрша. Послывшееся чуть позднее шёпотом «сволочь» было даже более доходчивым. — Может, перерыв?       Только услышав предложение, Люмин тут же отталкивается от парня, снимая не предназначенные для такого рода танцев дорогущие каблуки, оставляя их прямо по центру зала, устало отходя к окну. Она действительно понимала, что к обуви придётся привыкнуть, ибо на трясущихся ногах не то что в случае непредвиденной опасности удар не нанести, в целом не сбежать от угрозы. Но только лишь этой мотивации едва хватало, только бы не срывать злость за собственное бессилие перед какой-то там парой туфель на уже даже почти не отпускающим, видимо из жалости, идиотских шуток партнёре. Да и потом, неумение соответствовать столь изысканной обуви, что и правда смотрелась на подтянутых ножках в зеркале танцевального зала бесподобно, сильно било по девичьей гордости, в очередной раз напоминая Люмин о том, насколько велика разница миров, к которому принадлежат дорого украшенные туфельки и сама девушка, что в жизни бы не потратила такие суммы на какую-то там обувь.       — Ну, это хотя-бы отдалённо похоже на орудие убийства. — с горькой усмешкой проговорила она, садясь подле окна в пол, смотря на несчастные одинокие туфельки. Ей даже слегка смешно от того, что она представила, как в случае чего будет замахиваться туфлёй на какого-то бугая с пистолетом, очевидно нехило так позабавив мафиози. Может, смеху ради, её оставят в живых после такого?       — Тц… — понимая, что шутки-шутками, а делать что-то нужно, девушка закрывает глаза и, поджав под себя уставшие ноги, прислоняется затылком к прохладному стеклу, успокаиваясь. Она лениво переводит взгляд в сторону улицы, замечая вышедшего покурить партнёра. Вообще, у следовательницы не было ранее возможности вдоволь понаблюдать за тем, сколь расслабленным и умиротворённым кажется лицо наёмника в моменты, когда он, чуть приоткрыв губы, выпускает ядовитый дым из лёгких. Его синие глаза безучастно смотрят куда-то вдаль, наблюдая за тем, как белёсая пелена, кружась, растворяется в воздухе. Люмин казалось, что после всего, что происходило с ними за это время, ей довелось примерно собрать воедино образ нахального преступника, однако же… Именно такой одинокий и безмятежный вид вечно изображающего из себя невесть что Предвестника манил ощущением какой-то… искренности и человечности, что ли. Почему-то девушке хотелось узнать, какого это, говорить напрямую с тем самым мужчиной, что сейчас, лишь в секунды своего абсолютного покоя, сняв с себя всевозможные личины, выпускал горький дым из собственных лёгких, будучи не каким-то там крутым наёмником или богатеньким придурком, а всего лишь человеком, что видимо тоже уже нехило так устал.       Вдруг, поддавшись каким-то своим мыслям, рыжеволосый поднял голову, устремляя свой взгляд чётко туда, откуда за ним наблюдала партнёрша. Было ли это ощущение слежки или же чего-то ещё, но, стоило только бескрайней синеве глаз встретиться с манящим золотом, как в голове мужчины снова появился шквал противоречивых мыслей, от которых только-только получилось избавиться. Он не знал, когда именно это зудящее беспокойство начало тревожить его и без того неспокойную душу, но одно понимал предельно чётко: он подсел на то, что с ним происходит сейчас, словно на тот же чёртов никотин. Что в танцах с ней. Что в драке. Что тогда в постели и сегодня в примерочной. И чтобы это ни было, оно ровно также медленно и мучительно будет его убивать, если он не порвёт с этим. Хоть вопреки и собственному голосу разума, отворачивается, намереваясь заглянуть в машину за кое-какими принадлежностями, чтобы хоть как-то помочь бедняжке легавой ровно стоять на паркете.       — Придурок. — видя, как Чайлд отвернулся, блондинка также отворачивается, снова смотря на дурацкие туфли и своё весьма жалкое отражение в зеркале.       Даже Яэ, которая ещё первые минуты три скептически наблюдала за началом тренировки, удивившись обновкам госпожи следовательницы, утомилась смотреть на её постоянные запинки и криво поставленные ноги, будто оленёнок впервые учится ходить. Причём, по льду. Причём, на каблуках. Решая, что это их очередное совместное развлечение, больше напоминающее что-то из разряда садомазо игр, Мико предпочла пока посмотреть каталог нарядов для подопечных у себя в кабинете, пока её партнёр, получив какое-то сообщение ещё утром, весьма спешно покинул её, не уточнив, планирует ли вообще помогать сегодня с тренировками. За это девушка была даже немного рада. Ибо то, что сейчас происходило в зале, явно бы взбесило требовательного тренера не на шутку.              --       — Отдохнула? — девушка аж вздрогнула от неожиданности, когда услышала рядом голос партнёра. Видимо она настолько ушла в свои мысли, уткнувшись лицом в колени, что даже не заметила подошедшего и наблюдавшего какое-то время за этим обречённым зрелищем рыжеволосого.       — А? Д-да… Продолжим? — как-то невесело проговорила следователь, видя в руках Чайлда то самое люксовое орудие пыток, подобранное им в центре зала.       — Не спеши. Есть мысль. — он присаживается рядом с ней, вытаскивая из кармана брюк два эластичных бинта. Идея, пришедшая на ум там, у машины, явно не решит всех проблем с дурацкой обувью, но хотя-бы подстрахует ноги партнёрши от незапланированных растяжений. Было бы смешно, если бы после всех трат и подготовок, легавая бы слетела с дистанции именно из-за чёртовых каблуков.       — Что ты…? — почувствовав на своей уже слегка опухшей от первой части тренировки лодыжке тёплые пальцы мужчины, следовательница ощутила, как по телу будто бы прошёл разряд тока. Безусловно, именно этот мерзавец ещё не так её касался, но его действия в те разы и сейчас имели как будто бы совершенно разный подтекст.       — Тшш. Просто дай попробовать.       Что удивительно, но наёмник вдруг решил молчать. Вместо каких-нибудь шуточек или вгоняющих в краску фразочек, он, видимо, нашёл более изощрённые методы доставить блондинке неудобств. Иначе объяснить то, почему Люмин чувствовала себя настолько неловко, она не могла. Девушка завороженно смотрела на то, как партнёр бережно взял её ножку, чуть подтягивая к себе, проводя пальцами по напряжённой ступне, слегка сжимая. Он так внимательно осматривал кожу, проводя взглядом по венкам, ведущим к напряжённым пальчикам, останавливаясь на ложбинке меж большим и указательным пальцем, вновь ведя глаза выше, к косточке на лодыжке, повторяя руками траекторию задумчивого взгляда.       Следовательница практически не дышала, не понимая того, с чего вдруг столько нежности и внимания к ней, которую он регулярно изводит так, будто завтрашний день не наступит вовсе, если сегодня этот подлец вновь не сделает ей какую-нибудь пакость. Она продолжала безотрывно следить за его взглядом, испытывая неловкость и стыд от того, что её ноги могут быть грязными после тренировки и не настолько ухоженными, как ножки тех девиц, с которыми судя по опытным движениям рук, так или иначе развлекался наёмник. И всё равно не могла отделаться от едкого, проникающего в сердце чувства трепета и волнения от настолько интимных действий.       Она ощущает, как руки поднимаются чуть выше, слегка массируя зажатую мышцу голени, пока вдруг, взгляд, которым мужчина очерчивал линии своих манипуляций, не встретился с тревожностью во взгляде напротив. Он вдруг словно очнулся от наваждения, что будто бы всё, происходящее в эти самые минуты, было настолько правильным и насколько допустимым, что возможно и не требовало никаких объяснений? Но в глазах обоих партнёров читалось, что им обоим они как раз-таки сейчас были нужны и даже слишком сильно. Ведь, ни он, ни она, так ничего друг другу не сказали, продолжая молча смотреть в глаза, накаляя ситуацию до предела. Она не решалась прервать его, ловя столь редкие минуты его необъяснимой заботы, пока он и не думал объяснять ни себе, ни ей причин, по которым её нога всё ещё была в его руках. Чайлд лишь крепче сжимает мышцу, надавливая пальцами там, где та была забита, судя по ощущениям, больше всего, внимательно следя за реакцией партнёрши, когда она чуть шипит от боли, первой нарушая молчание.       — Касаемо плана… — как-то с небольшой хрипотцой произносит Чайлд, отводя наконец свой взгляд на лежавшие неподалёку бинты.       — Плана…? — Люмин, похоже, тоже наконец приходит в себя, готовясь всерьёз выслушать партнёра, хоть ни черта не может сконцентрироваться ни на чём, кроме рук мужчины, надевающих уже не настолько давящую, после небольшого массажа, туфельку на ногу, которую поверх начинают крепко закреплять эластичным бинтом.       — Новую пару туфель, что мы оставили до торжества, я пришлю тебе вечером в пятницу… Или сам завезу… В любом случае, думаю, что мои парни смогут поработать над тем, чтобы внести пару коррективов в пока ещё относительно бесполезную обувь. — Чайлд понимал, что завёл этот разговор лишь бы просто не молчать. Безусловно, инструктаж был необходим перед миссией, но выбор времени и места (что немаловажно, ещё и контекста) его и самого как-то удивил не на шутку.       — Что т-ты… ммх…! — не сдержавшись от сладостной боли того, как рыжеволосый снова сжал икроножную мышцу, пока закреплял бинт выше лодыжки, девушка отвернулась куда-то в сторону зеркал, не веря, что позволила такому противоречивому звуку вырваться из груди. Но всё становилось только хуже, когда в отражении чётко виделось происходящее, нисколько не сбавляя градус неловкости и напряжения: он, стоя на одном колене перед ней, держит её ножку, внимательно наблюдая за её реакцией, пока её нога в туфле, стоит на его бедре, слишком уж близко к складкам «возле карманов». — Что ты имеешь в виду под, кхм, коррективами? Что-то типа ваших шпионских штучек, да? — понимая, что несёт какую-то ахинею, всё равно решила продолжать делать это, лишь бы отвлечься.       — Штучек? Хах, не совсем. — было забавно то, как следовательница себе представляла работу агентов Фатуи, аки шпионов из каких-нибудь второсортных блокбастеров. — Но отслеживающее устройство и пару шпилек для взлома всё же всегда стоит иметь. А у тебя тут как раз весьма недурной каблук. Или ты думала, что я просто так выбрал модель? Ха, мало ли, чем закончится вечер. Нужно быть готовой ко всему.       — Правда что ли? — тут она искренне удивилась, снова смотря на наёмника сверху вниз.       — Девчуль, а ты точно помнишь к кому мы нынче идём в гости, да? — возвращая себе прежнюю усмешку, он посмотрел на партнёршу, опуская забинтованную ногу на паркет. — Давай вторую.       — И всё же… Если и правда что-то пойдёт не так? — уже не настолько скромничая, Люмин протягивает правую ногу, с интересом ожидая предложений от рыжеволосого.       — Давай по порядку. Мы с тобой идём туда под личиной жаждущих приключений богатеев. Так? Когда только зайдём внутрь, твоя задача осмотреться как следует, сразу же найдя взглядом три цели: запасной выход, туалет, служебное помещение. Запомнила?       — Почему именно их?       — Запасной выход нужен всегда на случай, если необходимо покинуть заведение без посторонних глаз. Самым удачным для этого поводом, когда сами сотрудники с большим удовольствием выпустят тебя наружу, могут стать именно два повода: первый — это неконтролируемый поток всего выпитого за вечер, еле сдерживаемый только лишь одной…       — Фу, боже! А как же туалет?! — перебивая Чайлда, лишь бы не представлять описываемый процесс, девушка чуть сбивает его с мысли.       — В туалете ты сможешь всегда перевести дух и подправить маскировку. Главное, делать это в кабинке, а не перед зеркалом. Будь уверена, там обязательно будут камеры. Да и потом, всегда лучше, чтобы тебя «внезапно» стошнило именно возле выхода в служебной двери. Ведь, после твоего посещения туалета с целью облегчить своё выдуманное перепившее состояние, к тебе могут приставить охрану, чтобы ты не могла саботировать вечер. Лишнее внимание ни к чему. Проще самому ликвидироваться на улицу, чем позволять это сделать гориллам с пушками, согласись?       — Это верно… А какой второй…       — Что же касается служебного помещения… — не расслышав вопрос девушки, наёмник продолжил рассказ, упуская довольно пикантную и, как окажется позднее, важную часть того, в каком ещё случае персонал может позволить воспользоваться гостям запасным выходом. — Всегда есть отмазка о том, что ты заблудился или вообще, работаешь здесь. Если придётся давать дёру, может пригодиться незамысловатое знакомство с персоналом.       — Хм, кажется, я поняла. Как зайдём, я буду искать выход, помещение и туалет. — решительно проговорила следовательница, на что рыжеволосый как-то аж засомневался, правильно ли его поняли.       — Ты что, идиотка? — Люмин аж опешила. — Я же только что сказал, что у тебя прикрытие богатой беззаботной леди. Ты хоть раз видела в своей жизни селебу, что как только заходит в дорогой ресторан, тут же ищет туалет и выход? Нет не так… Ты вообще видела «таких» людей? — вопрос был задан очень серьёзно. От этого зависело то, насколько хреново легавая сможет вжиться в предписываемую ей роль. Судя по её молчанию, очень хреново.       — Ну и как же мне нужно себя тогда вести? — понимая, что ни черта не знает о мире, в котором так неплохо ориентировался Тарталья, следователь приняла для себя самое верное решение — выслушать его и… всё равно сделать по-своему.       — Когда мы зайдём внутрь, смотри на всех так, будто… — Чайлд снова взглянул на сосредоточенную партнёршу, осознавая, что та ни за что не поймёт его речей про «будто хочешь всё здесь купить» или «будто ты самая влиятельная среди всех, кто там находится» решив, заменить на более понятный по смыслу пример. — Будто на каждого, кого коснётся твой взгляд, ты уже надела ваши чудненькие железные браслеты, определив место негодяям в тюремной камере, хах.       — Ха-ха-ха-ха, поняла. Это будет несложно, поверь! — приведённый пример позабавил девушку, которая не заметила, что уже обе ноги были зафиксированы бинтами.       — Тогда… — парень поднялся с колен, приглашая партнёршу на паркет. — Попробуем ещё раз?              --       Шаг. Поворот. Проходка. Разворот. Шаг.       Люмин гораздо легче даются шаги, причём дело касается не только отработки танца по авторской методике Чайлда Тартальи. Им обоим как будто бы становится более комфортно находиться в обществе друг друга, оттачивая заученные движения, попутно обсуждая план по проникновению на закрытое мероприятие старейшего Архонта. Словно наконец-то развитие отношений в их паре приходит к какому-то более структурированному и логичному сценарию, чем бесконечные перепалки, подначки и ссоры.       Розоволосая ещё в тот вторник, когда почувствовала неестественное для тренировочного процесса затишье в танцевальном зале, была в приятном смысле шокирована интригующей сценой того, как гордый и строптивый северянин вдруг оказался подле ног заносчивой грубиянки полицейской. С того самого момента Яэ предпочла более скрытое наблюдение, стараясь определить для пары какую-то иную степень близости. И, к сожалению, всё никак не могла подобрать чего-то более подходящего, чем скучное «партнёры». Не любовники и не друзья. Не враги, но и не конкуренты. Не незнакомцы, но и не надёжные товарищи. Они просто нашли то, что давным-давно просила от них тренерша — точки соприкосновения, и держатся за них, аккуратно подбираясь к сути личностей друг друга. Маска за маской, стенка за стенкой. Так или иначе, но как будто бы эта некогда жгучая ядовитая смесь их химии наконец-то начала синтезироваться во что-то более спокойное и… Унылое, по мнению Мико. Но для дела, так было даже лучше. Жаль только, что запропастившийся куда-то Аято, так и не увидел прогресса пары, которая вот уже третий день подряд вообще ни разу не перессорилась друг с другом.              Сама же следовательница с каждым днём всё больше впитывала информации о том, как проходят вылазки Тартальи на какие-нибудь подобные мероприятия. Он рассказывал ей о своих миссиях, где подчёркивал важность тех самых уроков, что дал ей как раз-таки пару дней назад. Что странно, Люмин скорее ради приличия, чем из искреннего презрения фыркала на очередное бахвальство рыжего о каком-либо рейде на законопослушное общество с целью запугать или попросту устранить очередную цель, что мешала своим существованием Архонту Северного Округа. Вот и сегодня речь будто бы, само собой разумеется, зашла о той самой вылазке рыжеволосого по следу одуванчикового вина.       — Так что вот так я и нарвался на твоего «обожаемого» начальника. — видя, как скривилось лицо партнёрши, которая изящно отвернулась от него, поворачиваясь на более незабинтованных изысканных туфельках в такт музыкальному па, он усмехнулся, вновь чувствуя на кончике языка привкус собственного превосходства, как чувствовал тогда в кабинете блондинки, где, собственно, в последний раз видел одноглазого капитана.       — Даже не представляю, при каких обстоятельствах мы могли встретиться. — задумчиво произносит девушка, удивляясь тому, что начальник вёл дело Архонта Северо-запада. Младший лейтенант бы точно запомнила, если бы что-то такое капитан Кэйя исследовал, ведь, все материалы его расследований и рейдов в конечном итоге приходили на стол следовательницы, которая должна была правильно увязать одно дело с другим, ища связи меж преступными организациями в поиске путей, ведущих к Селестии. Возможно, она бы запомнила такого рода информацию, как «Вино из одуванчиков», если бы заприметила в отчётах… Но Люмин абсолютно точно ничего подобного не читала.       — Ну… Мало ли какие дела могут быть у капитана полиции центрального округа, согласись? Вон даже, покуда у простого лейтенанта столько интригующих миссий, что уж там до ваших начальников, верно? Забавно было бы узнать, что твой босс ведёт двойную игру? — размышлял вслух рыжеволосый, продолжая вести партнёршу по паркету в заданной траектории.       — Босс? — почему-то следовательнице не понравилось то, как мужчина отозвался об уставных лицах её отдела, но возразить она ему не успела, поскольку на телефоне партнёра, что вообще редко подавал признаки рабочего состояния, раздался звон входящего сообщения.       — Секунду. — они продолжают тренировку, пока Чайлд бегло просматривает содержание весьма внезапного сообщения от своего самого доверенного агента Олега, как вдруг наёмник резко замирает, впиваясь взглядом в злосчастные буквы.       — Что-то… не так? — искренне интересуется девушка, покуда взгляд с экрана смартфона как-то слишком резко переходит на глаза партнёрши, пугая своей неожиданной холодностью и… злостью?       — Нет… Мне просто… На сегодня закончим. — не собираясь вдаваться в подробности, он оставляет девушку в зале, рассчитывая как можно скорее выяснить, какого чёрта Восьмая требует его персонального визита, мать её, находясь прямо сейчас в его же резиденции?!              –День назад. Вечер среды. До Приёма Моракса 3 дня–       В тускло подсвеченной просторной комнате бордовых оттенков раздался леденящий душу звонкий женский смех.       — Ха-ха-ха-ха, так ты… Как там тебя? — не смотря на собеседника, блондинка грациозно сделала ещё один глоток красного, словно кровь, вина, улыбаясь белоснежным оскалом.       — Заносский, моя Госпожа. — произнёс старик, нарочито вежливо, даже преклоняя голову, дабы показать степень своего почтения.       — Да-да, в общем-то плевать. Говоришь, наш «малыш» собрался притащить легавую на приём к Мораксу? Ха-ха-ха-ха, если эта чушь не окажется правдой…       — Клянусь вам своей жизнью. — даже не вздрогнув, мужчина перебивает Восьмую Предвестницу.       — А ты весьма самоуверен, если думаешь, что она чего-то стоит. — женщина сделала ещё глоток и, слегка взбалтывая алкоголь в бокале, хищно улыбнулась. — Думаю, мы сможем договориться с Одиннадцатым.              --       –Тот же вечер среды. Резиденция Камисато–       — Брат, прошу тебя. Твоё бездействие беспокоит меня. — сидя на коленях напротив письменного стола главы клана, юная госпожа сердито смотрит на уставшего мужчину, что вторые сутки безвылазно сидит за каким-то бумагами.       — Аяка, я уже говорил тебе, что это всего лишь тряпки. Тома уже уладил это дело, тебе не о чем…       — Но как же Мадам?! — перебивая брата, грубо нарушая тем самым уставные нормы клана, девушка повышает голос, невзирая на стоявшего неподалёку управляющего, с подносом свежезаваренного чая. Блондину тоже не нравилось то, что господин совершенно спокойно отнёсся к испорченным трудам своего сердечного друга, даже не думая идти на конфронтацию с взбалмошным Предвестником Царицы. Но Тома, успев уже довольно детально изучить своего бессменного начальника, понимал, что нет никакого смысла устраивать конфликт фракций из-за какого-то тряпья. Пусть даже это были лично доверенные в продажу ограниченные шедевры самого влиятельного модельера Тейвата, благодаря которому удавалось весьма удачно для Комиссии клана Камисато, пополнять запасы моры во благо и процветание Восточного округа.       — Мы возместим ей сумму ущерба, а также преподнесём достойную денежную компенсацию, как только я определю суммы допустимого бюджета. — всё также спокойным и уставшим тоном проговаривает Аято раз уже, наверное, пятый, пока сестра в очередной раз навещает его. Он терпеливо, насколько ему позволяет выдержка и любовь к самому близкому человеку в своей семье, объясняет пока ещё слишком юной и амбициозной госпоже, что дипломатия — это тоже искусство, которое стоило бы уже начинать осваивать вступающей в свои права наследнице.       — Ты меня совершенно не слышишь, брат. Деньги здесь не причём. Задета гордость Трикомиссии, которая обязана Мадам Тиори своим благосостоянием. Неужели ты не понимаешь…       — Нет, это ты не понимаешь, Аяка. — по тому, сколь леденящим и пронзительным был взгляд Главы клана, Тома понимал, что благое терпение Господина было на исходе. — Ситуация действительно несколько вышла за рамки допустимого приличия. Но это не отменяет того факта, что произошедшее было лишь роковой случайностью, в которой эти двое решили посетить именно главный бутик Мадам и именно с целью выбрать какое-то там платье. Более того, Тома подробно объяснил мне детали случившегося, от чего можно сделать вывод, что выходка чёртового северянина была лишь по вине нерасторопного персонала. Я даже готов смириться с мыслью, что репутацию этого заведения спасло только то, что щенок Царицы вовсе не пристрелил прямо там тех женщин.       Повисло тяжёлое молчание, в котором брат и сестра сверлили друг друга взглядом. Первым его решил нарушить мужчина, будучи более терпимым и мудрым.       — Пойми. Мне тоже жаль трудов женщины, что воспитывала тебя вместо матери все эти годы. Но это не того уровня ситуация…       — Довольно. Я услышала тебя, брат. — холодно сказала девушка, вновь нарушая этикет. — Позволю себе грубость оставить вас на этом.       — Чёрт… — уставши закрывая глаза, голубоволосый чувствует, как рядом появилось знакомое тепло от самого близкого и понимающего подчинённого.       — Вы правда никак не станете мстить Предвестнику за выходку? Всё же, суммы компенсации даже для Комиссии не маленькие… — подавая чай, блондин учтиво ждёт ответа.       — У меня есть какое-то стойкое не поддающееся объяснению чувство, что мне ещё выдастся случай как следует надрать напыщенную задницу этому юнцу. Сейчас же меня больше беспокоит нетерпение Аяки. Такое поведение ей ранее было не свойственно.       — Может, у юной госпожи переходный возраст? Если хотите, я могу поговорить с ней и…       — Не стоит. Лучше пока оставить её одну. Уверен, что она сделает правильные выводы.              --       –Спустя сутки. Время действия. Вечер четверга. До приёма Моракса 2 дня–       Было даже как-то непривычно снова добираться до дома на метро, когда как с начала недели Люмин каждый вечер подвозил партнёр. Она настолько быстро привыкла к «хорошему», что, когда сегодня рыжеволосый внезапно оставил её одну, немного загрустила, медленно плетясь по уже опустившимся во мрак улицам родного района.       Вдруг, блондинка почувствовала, как её силой затащили за рукав пальто в переулок, что был между домами практически возле подъезда, где жила следовательница. Все инстинкты разом включились, тут же заставляя полицейскую атаковать незнакомца, посмевшего напасть на девушку поздно вечером в её же районе.       — Угрх, эй ты! — нарываясь на ответный удар, следовательница видит перед собой юную девушку, лет семнадцати, что остановила её выпад прицельным блоком зажатых рук. — Ты кто такая? Какого чёрта? — Люмин про себя подумала, что девочка выглядела уж слишком прилично одетой для какого-то там беспризорника, чтобы нападать ради денег. Более, того, её внешность была даже очень и очень знакомой.       — Поубавь гонор, легавая. Я здесь чтобы поговорить. — то, как её назвала незнакомка, позволило блондинке предположить, что эта нахалка уж точно связана с миром Тартальи.       — Что-то по твоим действиям не слишком заметно, что ты готова к диалогу. — будучи подготовленным бойцом, Люмин осматривает территорию, ища глазами либо подручных девчонки, либо случайных свидетелей. Ни тех, ни других поблизости нет. И это настораживало.       — Моё имя Аяка. Камисато Аяка. Так что опусти руки и послушно отвечай на мои вопросы. — смотря на голубоволосую в упор, следовательница не сразу понимает с кем имеет дело, пока на ум не приходит облик внешне крайне похожего на эту девицу тренера по танцам, по совместительству, главы преступного клана Восточного округа.       — Ч-что? — всё же опуская руки, Люмин встаёт прямо, подходя ближе. Она просто не верит в то, что кто-то из столь секретного клана так просто бросается своим именем в переулке, находясь даже не в своём автономном округе, а в Центральном. — Почему ты…       — Вопросы здесь задаю я, госпожа следователь. И времени у меня крайне мало. Как и терпения. Мне нужно знать, что вы испытываете к вашему «партнёру по танцам». — тихим, но ледяным тоном произносит девушка, пока Люмин пытается в своей голове состыковать образ господина Камисато и собеседницы с такой же фамилией, требующей объяснение совершенно необъяснимой для чужих глаз ситуации.       — Какого дьявола тебя вообще…       — Я собираюсь преподать северянину пару уроков хороших манер. От твоего ответа будет зависеть то, сколь выгодным может быть наше потенциальное сотрудничество. Если я правильно помню, что цель хороших копов доставлять неприятности плохим людям.       — То есть тебя не смущает, что ты сама являешься представителем преступного синдиката, напавшая на полицейского спец. отдела эти пару минут назад? С чего ты взяла, что я стану договариваться о чём-то с подобными тебе?       — С того, что я достаточно осведомлена о степени вашей близости с наёмником северного Архонта. И могу весьма интригующе использовать эти пикантные сведения, чтобы подпортить тебе жизнь, госпожа следователь спец. отдела.       — Ч–чего? — Люмин в ужасе раскрывает глаза, не понимая, откуда у какой-то соплячки из клана Восточного округа, который, между прочим, находится в сговоре с Царицей, есть подробности взаимоотношений между следовательницей и Предвестником. Да ещё и настрой пустить это дело в ход, только чтобы подпортить жизнь именно полицейской. А не тому, к кому, судя по всему, действительно испытывает неприязнь. — Это шантаж?       — Это дипломатия, мисс Виатор. Уверена, что вы всё ещё не забыли об истинной цели договоренностей обеих сторон и преследуете благие цели завершения столь абсурдного, но пока ещё действующего контракта. Я готова оказать содействие. Это моё предложение.       — Я не понимаю… Если ты в курсе, то какого чёрта…?       — Моё время на исходе. Я обязательно свяжусь с вами позднее, а пока прошу лишь подумать над моим предложением. Уверена, что вам есть о чём подумать, госпожа следователь.              Девушка удалилась прочь, пока блондинка, всё ещё пребывая в некотором смятении, всё же дошла до дома, обдумывая недавнюю встречу. В голове не укладывались мотивы этой девчонки, но, учитывая, что господина Камисато Люмин с понедельника так и не видела, смела предположить, что могло случиться что-то нехорошее. В совокупности, ей должно быть плевать на разборки мафиозных кланов, хоть пусть те поперебивают друг друга к чертям. Но вот пока их миссия продолжается, лишних разборок ох как не хотелось. Тем более, что девушка помнила, какие «тёплые» отношения были между тренером и Предвестником, демонстрируемые ими на каждой тренировке.       — Ещё и этот, как назло, испарился… — раздражённо ставя чайник на прогрев, Люмин выходит с кухни, вновь прокручивая в голове сегодняшний внезапный побег рыжего с тренировки.              –Этот же вечер четверга. Резиденция Одиннадцатого Предвестника–       — Как это понимать, Синьора? — с силой распахивая двери собственного кабинета, Чайлд вмиг вспыхивает, видя, как вальяжно густо надушенная какими-то тошнотворными духами женщина расположилась в его кресле за его столом. Напротив молча сидел Олег с закрытым ноутбуком, смиренно ожидая, когда начальник разберётся с незваной гостьей.       — Тц, почему так долго, малыш? Не хорошо заставлять даму ждать. — её слишком свободный для поведения в гостях вид злил настолько, что как только женщина потянулась к бутылке стоящего на столе коллекционного виски, Чайлд опытным движением руки достал пистолет из кобуры, тут же простреливая бутылку дорогущего пойла, лишь бы оно не досталось «коллеге» по цеху.       В ответ на это действие, находящиеся в кабинете агенты Синьоры наставили на Тарталью оружие, а зашедшие на шум подчинённые самого Одиннадцатого, сделали ответный выпад. Ситуация накалялась.       — Жадина. — наигранно обидчиво проговорила блондинка, вальяжно вставая с насиженного места, наступая на стекло, что валялось теперь крупными гранёными осколками на дорогом паркете. Она грациозно подходит к Тарталье, специально утыкаясь округлой, еле скрываемой откровенным декольте грудью во всё ещё направленное дуло пистолета мужчины. — Поболтаем?       Спустя несколько секунд гнетущей тишины, раздался командный голос Одиннадцатого: — Все вон.       Синьора также элегантно махнула запястьем, приказывая своим агентам присоединиться к отозванной охране мужчины.       — Я слушаю. — холодно и сдержанно проговаривает рыжий, убирая пистолет обратно в кобуру, совладав с желанием освободить вакансию на место Восьмой этим вечером.       — Забежала поздравить тебя, Тарталья. — как-то подозрительно сказала женщина, обходя застывшего на месте наёмника.       — С чем это? — сердито проговорил он, чувствуя, что Восьмая позволяет себе положить свои руки ему на плечи.       — Ну как же? С успешной миссией Барбатоса. Мои искренние поздравления. Мне жаль, что я не смогла лично поздравить тебя при всех. — её пальцы слегка сжались, будто бы в опровержении сказанному.       — Что ты несё…       — Как и следует пылким и энергичным юношам, ты берёшь на себя довольно много работы. — перебивает блондинка, продолжая делать медленные шаги, обходя Предвестника. — Ходят слухи, что ты готов выполнить абсолютно любую работу, даже если это чужой заказ.       Это слово прозвучало настолько холодно, что Тарталья вмиг понял суть разыгрываемой сцены. От осознания кулаки сжались, а кожа на коротких чёрных перчатках опасно затрещала.       — Не понимаю о чём ты. — он также холодно смотрит вставшей прямо напротив него женщине в глаза, прекрасно видя, что та нисколько ему не верит.       — Жаль. А ведь я всегда готова поддержать инициативную молодежь. Стоило лишь ласково попросить, щенок. — специально выводя оппонента на эмоции, Синьора всматривается в бездну ледяных глаз, ища за что зацепиться. Но, стоило признать, грёбанный пацан стоически держался. Однако же… Он всего лишь человек. Всего лишь мужчина. И Восьмая, будучи опытной женщиной, знала за что дёргать нити разгорячённых молодых сердец. — Ты же не думал, что твоя безрассудная затея удастся? Ну-ну, не расстраивай старших. Ты не настолько глуп.       — Не настолько глуп, чтобы поверить, что ты здесь по доброте душевной. — мужчина ухмыляется, стараясь увести разговор в другое русло. Он не знает, сколько из его авантюры успела вынюхать эта женщина, но это могло принять слишком опасный поворот для его партнёрши. — Может уже перейдёшь к делу? Или людям твоего возраста сначала нужно принять какие-то таблетки для памяти?       Отходя вглубь кабинета, парень садится на диван, стараясь как можно скорее что-нибудь придумать. Хоть что-нибудь, чтобы оставить шанс выполнить своё обещание легавой.       — Дерзишь, да? Однако я пришла сюда не ссориться, Тарталья, а договариваться. — она грациозно села напротив него на точно такой же диван, изящно закидывая ногу на ногу. — Раз уж тебе настолько не терпится снова оказаться в эпицентре событий, то, так уж и быть, я с удовольствием составлю тебе партию на торжественном вечере. Уверена, что появление сразу двух Предвестников Госпожи покажут степень нашей заинтересованности во встрече с Архонтом Юго-востока. Ведь, как никак, мы — элита Царицы.       — Взамен? — Чайлд никак не мог понять в чём выгода для Синьоры.       — Взамен перстень преподнесу именно я. Уверена, что старый богатенький пердун просто потерял рассудок от богатства, раз решил показаться на публике таким образом. Шанс на успех миссии будет явно выше, если за колечком придут двое, а не один.       — Боишься не потянуть миссию? На тебя не похоже. — он ни капли не верил в ту чушь, что ему говорила женщина напротив. Зная её сучью природу, она бы самого дьявола достала, если бы ей нужна была его душонка.       — Скорее… остерегаюсь излишней сумятицы из-за неподходящих по статусу на вечере гостей. — вновь интонационно выделяя слова, она наблюдает за рыжеволосым, который нисколько не менялся в лице, но всё тело Одиннадцатого было словно натянутая стрела. — Мало ли… Мои агенты случайно заподозрят какую-нибудь красавицу в, ну не знаю… скажем, шпионаже? Почему бы нет. И, неукоснительно следуя уставу Фатуи, решат её тихонько убрать… Это же не повредит ни чьей особой миссии, правда?       Осознавая весь скрытый подтекст за идиотски выстроенным фразами, Чайлд в бессилии опускает голову, шокировано смотря в пол.       «Откуда эта мразь всё знает? Кто слил?! Что ещё ей известно? Как много она знает о ней? О нас? О… нас…?!» — Тарталья не успевает осознать ход собственных мыслей, как видит острые носы красных как кровь туфель Восьмой, что остановилась подле него. Её рука опустилась на рыжую макушку, пробивая тело мужчины дрожью от омерзения. Он хотел уже послать эту женщину куда подальше, но та вдруг зарылась пальцами в его волосы, направляя голову Предвестника на себя вверх.       — Водитель подъедет за тобой в восемь. Давай же как следует поработаем во славу Её превосходительства Царицы. — гаденько улыбаясь, она, будто извиняясь за причинённые неудобства, разглаживает и без того непослушные волосы, что больше было похоже на поглаживание собаки, отправляясь наконец прочь.       Проходит секунд тридцать после того, как шлейф приторных духов растворился в воздухе, пока в кабинете не издаётся ни единого шороха, как вдруг… Сначала совсем тихо, а затем буквально вырываясь из самых недр души, слышится разъярённый хохот над самой невероятной идиотской ситуацией, в которую только что крупно попал Тарталья. Его накрывает волной безумия и азарта выяснить, какая тварь не смогла держать язык за зубами. Он хаотично перебирает в голове каждого, с кем мог бы сотрудничать, чувствуя, как все эти личности будто пролистываются мимо, каждый раз наслаиваясь друг на друга и сливаясь в один единственный портрет в собственной памяти: уверенный яростный взгляд золотых глаз, смотрящих в свете огней неоновых вывесок на него сверху вниз, наполняя своей энергией и жизнью.       — Чёрт… — чувствуя, что голова будто бы сейчас взорвётся, Чайлд, поднимаясь с дивана, медленно подходит к столу, с которого всё ещё стекали остатки дорогого виски. Доставая стакан, он ловит им небольшой поток янтарной жидкости, плюя на то, что вместе с пойлом может проглотить ещё и осколки, которые могут запросто избавить его от головной боли раз и навсегда. Он разворачивается к окну, закидывая в глотку то, что успело набраться в стакан, тут же с силой разбивая его о пол, словно все свои планы касательно столь ожидаемой им субботы.       — Она будет злиться… — сам над собой смеясь, он опирается лбом на стекло, интуитивно ища бесконечном потоке огней ночного города хоть что-нибудь с золотым оттенком. — Сильно злиться.              –День пятницы. Тренировочный зал Алой лисы–       — Да какого чёрта?! — девушка в сотый раз, наверное, пытается отправить сообщение или дозвониться на номер того самого неизвестного абонента, с которого не так давно Чайлд высмеивал гардероб следовательницы, но телефон, как назло, недоступен.       — Полагаю, безуспешно? — розоволосая тренерша скучающе смотрит на девушку, понимая, что, похоже, тренировка накрывается медным тазом. У неё и так была весьма тяжёлая ночка, вызванная какой-то странной суетой агентов Трикомиссии, внезапно активизирующихся вокруг клана Камисато. — Думаю, не стоит тратить время.       — Да что же это… — Люмин никак не может состыковать меж собой внезапное исчезновение с радаров наёмника и вчерашнее не слишком приятное знакомство с ещё одним представителем клана Камисато. Следовательница могла бы вполне предположить, что одно с другим связано как раз-таки по причине того, что голубоволосая девчонка хотела, как она сказала, преподать северянину пару уроков. Но как раз-таки тот факт, что Тарталья пропал именно после какого-то сообщения на свой телефон, не давал возможности блондинке построить логическую цепочку.       Обречённо вздыхая, следовательница принимает для себя единственное верное решение отправиться домой. В конце концов, Чайлд обещал ей прислать туфли вечером пятницы, так что она просто решила довериться ему, будучи в том месте, где он всегда сможет её найти.              Однако же, чем ближе стрелка часов приближалась к неприличному времени для работы курьерской службы, тем сильнее росло беспокойство в груди младшего лейтенанта за партнёра. Как она сама себе это объясняла — на нём просто было слишком много завязано, чтобы попросту игнорировать внезапное исчезновение с поля зрения. Их договорённость относительно завтрашнего вечера… Их тренировка ко второму этапу турнира… В целом их самая важная миссия. Люмин без Чайлда были закрыты любые пути в мир «теневой» жизни и следовательницу добивало это осознание даже больше, чем какая-то неправильная без всех этих идиотских шуточек и смущающих фразочек наёмника тишина.       И вот, когда девушка уже было начала засыпать, так и полусидя-полулёжа за кухонным столом, в дверь позвонили. На часах было 23:12. Люмин подскочила от неожиданности и, как будто бы даже радости, что похоже чёртов Фатуец наконец объявился, как вдруг, посмотрев в глазок входной двери, она шокировано открыла её, встречая полуночного гостя, с двумя коробками в руках и небольшим букетом белых лилий.       — Добрый вечер, госпожа Люмин. Прошу прощения за поздний визит, но у меня к вам есть интересное предложение. — мягкая улыбка и добрый взгляд янтарных глаз встретили хозяйку квартиры, будто бы всем своим видом извиняясь за доставленные неудобства.       — Д–добрый вечер… Господин Чжун Ли. — предлагая неожиданному гостю зайти внутрь, следовательница всерьёз осознаёт, что похоже, её планы на субботний вечер сильно меняются.