Шкура лунного волка

      Кайлин не смог успокоиться, пока сам не поверил, что за короткое, но ощутимое время без него тут ничего не произошло. Убедившись в этом, он принялся за свою привычную работу, однако кое-кто все время ему мешал. Райан никак не хотел отпустить папу: ходил за ним хвостом, цеплялся за ноги, просился на ручки и всеми силами пытался обратить на себя внимания, будто боясь, что родитель вдруг снова исчезнет. Волки смеялись, наблюдая, как злился и топал маленькой ножкой серый волчонок, когда вождь никак не хотел брать его на руки.       — Райан, если не прекратишь свою истерику, я тебя выпорю! — злился омега.       — Нет! Нельзя!       — Нельзя?! Сейчас тебе устрою! Я пока решаю, что тебе можно, а что нельзя!       Щеки волчонка раскраснелись, он обижено надул щеки.       — Ну и альфа у тебя растет! — воскликнула Махитре, наблюдавшая за сценой. — С характером, ничего не скажешь!       — Забаловали мы тебя, Райан, тебе уже три года, даже больше. Раз проявляешь характер, то пора брать в руки стрелы, — сказал Кайлин, дав волчонку подзатыльник. — Сейчас живо идешь к няням, а потом я тебя заберу. У папы дела! Все понял? Я больше повторять не буду!       Райан не хотя кивнул.       — Махитре, доведите его до юрты омег.       Волчица чуть дернула бровью и взяла малыша за руку, уводя от родителя. Вздохнув, он наконец-то смог поработать и не отвлекаться на приставания сына.       Однозначно, сейчас с Райаном намного легче, чем в первый или второй год. Тот уже умеет ходить, говорить и даже понимать речь других. Но с другой стороны появились новые проблемы: сын уже не был маленьким и безмозглым. Он мог ловко манипулировать родителем, закатывая истерики. Его запросы постоянно растили, а характер начинал проясняться. Кайлин, конечно, знал, что с ребенком сложно, но его представления отличались от реальности. А что уж говорить о чувствах к этому маленькому слюнявому существу! Что только не испытывал омега: от страха и ненависти, к радости и любви. К любви, которая подобралась к нему столь незаметно, что тот до сих не понимал, как так получилось.       Кайлин был поражен его сильной, наивной любовью и привязанностью, что не смог не полюбить в ответ. Смотря на него, волк не верил, что его сын произошел из-за столь ужасных событий, от семени Аррена, и несет в себе частичку отцовской проклятой крови. И почему от таких ублюдков могли рождаться такие чудесные дети? Омега лишь надеялся, что это никак не отразиться на малыше в будущем. Хотя о будущем Райана он думал постоянно: Богиня практически никак не объяснила, зачем же она помогла ему родиться на свет и зачем подарила столь сильный шаманский дар. Но ее планов не узнать.       Кайлин быстро освободился от дел и, попросив у друга маленький лук для детей, забрал сына. Тот радостно зашагал вслед на родителем. Они вышли в лес, на небольшую поляну, обустроенную мишенями. Омега надеялся, что никого не будет, но тут увидел Гая. Мальчик тренировался с луком, почти не обратив никакого внимания на пришедших волков. Но обернувшись, он увидел белого волка и его серого волчонка и застыл, засмущавшись.       — Как у тебя дела, Гай? — подошел к нему Кайлин. — Тренируешься? Какой умница.       — …       — Тебя разве не учили отвечать на вопросы старших?       — Хорошо… — тихо промямлил волчонок.       — Гая! — крикнул Райан и напал на него с объятьями.       Старший брат замер, даже не попытавшись обнять его в ответ. Кайлин чуть улыбнулся.       — Что такое? Неужели ты совсем не любишь своего братика?       — Я… — он опустил голову. — Люблю… Но…       — Но?       — …       — Потому что я тебе не нравлюсь? К сожалению, я омега твоего отца, и ничего с этим поделать не получиться.       Гай лишь кивнул головой и вытянул лук вперед. Серый волчонок, поняв, что старший брат не хочет с ним играть, отошел к папе.       — Уже лучше, — Кайлин посмотрел на мишень, где многие стрелы были рядом с центром. — Но что у тебя со стойкой? Будешь так продолжать, то никогда не попадешь в цель, — сказал он, нахмурив брови.       И чем только Аррен занимается, что допустил такое? Мальчишка весь напрягся, став похожим на ствол дерева с костлявыми руками. Омега обогнул его сзади и нагнулся, прикоснувшись к рукам, держащим лук. Гай явно не ожидал такого и невольно дернулся.       — Надо изучать свое тело, знать каждую мышцу и слышать, как течет кровь по венам… Ты слишком напряжен. Расслабь руки.       Но мальчик лишь сильнее окаменел.       — Соберись! — крикнул на него омега и дернул за лук.       Волчонок тут же попытался успокоиться и немного расслабить мышцы. Почувствовав это, Кайлин приложил свою щеку к щеке Гая, чтобы правильно прицелиться с его уровня горизонта.       — Во-от, так, — поправил волк. — Стреляй!       Гай отпустил стрелу, и та молниеносно устремилась прямо в центр. Омега выпрямился и отошел к Райану, взяв того на руки.       — Видел, как братик стреляет? Хочешь также?       — Да-а! Хочу! — весело воскликнул малыш.       — Сейчас я тебя научу.       Они отошли к другой мишени, оставив Гая с раскрасневшимися щеками. Волчонок совсем не понимал, как ему относиться к белому волку. С одной стороны ничего плохо он ему не сделал, а с другой нагло занял место его мамы. Белый волк пугал мальчика, но в тоже время будоражил в нем странные чувства. Особенно когда тот так близко… В животе что-то стягивало, разливаясь теплом, а голову обдавал жар, из-за чего краснели щеки и выступал пот. Эти ощущения не нравились волчонку. Но в тоже время пробуждался неистовый интерес, который тот пытался не показывать.       Младший брат сильно отличался от других детей, и Гай никак не мог решить, нужно ли с ним дружить. Вдруг его стая засмеет? Мальчик прекрасно видел, как альфы и омеги стаи относились к белому волку и его волчонку. Тем более Райан забирал много отцовского внимания в силу своего возраста. Со старшими больше нянчиться никто не будет.       Кайлин взял свой лук и начал объяснять малышу, как стрелять. Тот не сводя глаз наблюдал за родителем. Омега натянул лук и отпустил стрелу. Она попала ровно в цель. Гай невольно охнул, поражаясь, с какой легкостью и силой это сделал белый волк. Прям как отец! Райан радостно засмеялся и похлопал в ладоши.       — Ты все запомнил? Сейчас возьми лук.       Он пошел и передвинул мишень как можно ближе, а потом присел на корточки за спиной у сына. Кайлин помог ему правильно держать лук и вложил стрелу, немного оттягивая назад.       — Чувствуешь, как напрягается тетива? И сейчас мы с тобой отпустим…       Малыш еще не понимал, как нужно сжимать лук, как прицеливаться, но ему нравилось, что папа с ним проводил время. Он смеялся, а улыбка не слетала с лица, из-за чего смешил еще и омегу. Они долго не могли настроиться и отпустить стрелу, так как начали смеяться. Гай взглянул на них и опустил голову. А если бы его мама была жива, то они также бы смеялись вместе? Также бы мама гладила его по волосам и целовала в щеки? Невольные слезы навернулись на глаза. Он быстро стер из рукой, до боли сжал в руке лук и убежал. Кайлин, услышав быстрые шаги, повернулся и увидел лишь две сверкающие пятки волчонка.       — П-папа… — тихо позвал сын.       Омега повернулся к малышу. Тот вдруг резко переменился в лице: побледнел, а губы сжались в тонкую линию. Его руки задрожали, глаза забегали в разные стороны, будто кто-то ходил туда-сюда перед ним.       — Шумно! Папа! Почему так шумно? У-а-а-а! — заплакал он и закрыл уши ладонями.       Кайлин беспокойно оглянулся, напряг зрение и нюх, но никого поблизости не было. Он сосредоточился и почувствовал, как воздух вокруг похолодел.       — Райан, что ты слышишь? — омега взял его за плечи и развернул на себя.       Но волчонок не ответил и, сжавшись всем телом, он замотал головой.       — «Я их не вижу, но чувствую холод… Неужели он слышит духов?» — подумал он.       — Мой сынок, — Кайлин снова повернул его к себе. — Посмотри на меня. Ты же слышишь папин голос? Правда? Сосредоточься на мне… Хорошо?       Райан сквозь слезы посмотрел на родителя.       — Не обращай внимания на другие звуки. Слушай только мой голос… Они тебе не навредят, мой волчонок. Только успокойся… Прекрати плакать, не бойся.       Он еще пару минут говорил с ним, пока малыш не открыл уши и не вытер мокрые глаза. Кайлин взял его на руки и хотел было забрать лук со стрелами, но увидел, что те валялись сломанными. Нахмурившись, он сунул в карман щепку от лука.       — Папа, а ты потинишь лук? Я хоту еще стлелять…       — Я сделаю тебе новый. Лучше, чем этот. А сейчас пойдем обратно в деревню, хорошо?       Идя по лесу, Кайлин вспомнил, что хотел еще на границе посмотреть на шкуру того медведя, но совсем забыл об этом. Все же от кинжала должен был остаться след. Не мог же он ему почудиться? Хотя… Он замотал головой. Омега четко помнил его, так что это не могло быть галлюцинацией. Но тогда что? Может, он зря так торопился? Однако страх сильно подгонял его. Да и осталась ли та шкура цела после всех разрушений и пожаров? Надо бы потом написать Аррену письмо.       С этими мыслями он вернулся в деревню и оставил сына в юрте, а сам направился к жрице. Надо сделать какой-нибудь амулет малышу, иначе духи от него не отстанут. Также он хотел узнать у жрицы, отчего вдруг закончилось молоко. Ведь это несколько беспокоило омегу. Вроде он должен быть рад, что больше не придется кормить ребенка и постоянно чувствовать дискомфорт из-за тяжести и укусов малыша. Но в то же время, он почувствовал, будто что-то еще потерял вместе с этим.       По вечерам, греясь у огня, омега больше никогда не покормит его, укачивая на руках. Райан будто отдалился от него… Этот факт вдруг натолкнул его на мысли, что сын вырос и будет расти дальше. Кайлину было сложно представить его взрослым альфой. Не верилось, что такой малыш хоть когда-нибудь сможет стать таким же высоким, как и его родители.       По пути к юрте жрицы омега заметил Хачи. Рядом с ним стояла, прижавшись всем телом и обхватив руками, невысокая худощавая волчица с длинными блестящими волосами. Альфа пытался незаметно отодвинуть ее от себя, но та лишь улыбалась и что-то говорила ему. Кайлин посмеялся над растерянным лицом друга и подошёл.       — Хачи-хара! Ну, помогите… — надула губы волчица.       Но тут вождь вспомнил эту омегу. Он закрыл рот рукой, чтобы не засмеяться ещё раз.       — Что такое Тали? — спросил у нее Кайлин, сдержав смех.       Она отпустила Хачи и опустила голову.       — В-вождь…? Нет, я… Мне просто нужна помощь.       — И с чем же?       — Э-э, ну… Вёдра тяжёлые очень! Не могу донести… — волчица занервничала, теребя платье.       — Почему ты не дома? Кто заставил тебя таскать ведра? — он подошёл к ней и взял за плечо. — Не надо мне врать. Веди себя прилично, как подобает омеге.       Тали похлопала своими большими золотистыми глазами и, на секунду замерев, тут же развернулась и убежала.       — Спасибо… — вздохнул Хачи.       — Почему ты не сказал, что это Тали? — спросил Кайлин, посмотрев на него.       — Ты её знаешь?       Омега оглянулся и понизил голос:       — Да, она же из клана Вашир.       — Что?! Из Вашир?!       — Тише… Только клан её не сильно любит. Она в детстве была одержима духом и частички разума лишилась. Волчицу в юрте держали, не показывали… А теперь гуляет свободно. Наверное, решили от неё избавиться: замуж выдать хотят. Она красивая, но неразумная.       — Так вот что мне показалось в ней странным.       — За такую омегу я тебя не отдам. Но похоже её семья тебя заприметила. Так что будь осторожен. Тронешь как-нибудь её не так, они ко мне придут жаловаться, что ты их дочь насилуешь.       Хачи чуть сглотнул.       — И что мне с ней делать?       — Ну, либо женись на ней, либо женись на другой омеге.       — А ты это сейчас не придумал? — прищурился альфа.       — Как я могу тебя обманывать? Я же вождь.       — Теперь мне не очень верится.       — Это правда. Конечно, у тебя есть третий вариант: просто отказать ей. Но ты же сам всё понимаешь… Стоило мне уехать, так они сразу напали, — вздохнул Кайлин, пожав плечами.       Клан Вашир хоть и не конфликтовал, но всегда выражал своё недовольство вождем-омегой. Особенно после свадьбы с вождём Хаки отношения лишь портились. Однако проблем Кайлину клан почти не доставлял, за исключением острых взглядов и пустых разговоров. Наверное, они хотели отдать свою дочь Хачи, чтобы опозорить его. Ведь альфа был близким другом вождя.       — Я смогу заступиться за тебя в любом случае. Но разве ты сам не говорил о том, что хотел жениться?       — Кай, понимаешь… — он почесал затылок. — Я не думаю, что ещё готов.       — А когда? Сколько ты ещё будешь мучиться? Наоборот, новая супруга сделает тебя счастливее, твоё сердце успокоится. А так ты всё продолжаешь себя терзать… Мне на тебя смотреть больно. Сначала охота, потом в деревне работа. В юрте тебя ждут только трое детей, а не отдых и поцелуй от жены, — Кайлин взял его руку и приложил к груди. — Я найду тебе подходящую омегу, только согласись.       Хачи смущенно отвёл глаза, посмотрел по сторонам, будто ища где-то ответа, но, глубоко вздохнув, произнес:       — Хорошо.       Вождь чуть улыбнулся.       — Есть какие-нибудь пожелания?       — Кай, я… Я хочу быть с тобой откровенным, — альфа неловко почесал затылок. — Понимаешь, все эти чувства к тебе, они меня сильно измучили. Если раньше я мог уповать хоть на крохотную надежду, то с того дня, когда Аррен поставил метку, у меня нет даже её. Я попытался заполнить сердце другой, но судьба… Судьба распорядилась иначе. Теперь же у меня нет никаких сил отдаваться отношениям, я люблю своих детей, и этого достаточно. Поэтому мне просто нужна послушная и спокойная омега.       — Я понял, — кивнул Кайлин. — Будет такая.       Хачи чуть улыбнулся и, развернувшись, ушёл по своим делам. Вождь дошёл до юрты жрицы. Яркий запах трав сразу заполонил весь нос, как только он вошёл внутрь.       — Вождь! Неужели решил, наконец, проведать старушку? — шутливо поздоровалась она.       — Простите, что нечасто вас навещаю. Совсем времени нет.       — Конечно, у вождя много дел. Зачем пожаловали? — она осмотрела его от головы до пят: волк выглядел немного болезненно, лицо бледное. — Может, беспокоит что-то? М-м-м? Тошнота?       — Нет! — смущённо крикнул омега. — Больше никогда! Я не поэтому пришел.       — И почему же?       — Молоко пропало. Недавно совсем ещё было. Я даже не заметил, как груди опустели. Очень резко.       — Хм, это нехороший знак, — помотала головой жрица. — Но Райан уже большой, так что ты не волнуйся.       — Но как оно могло так закончится?       — Много причин есть. Вижу, вы, вождь, немного бледен… Что-то случилось?       — Ну… Да, случилось, — Кайлин опустил голову.       — Вы всегда любили понервничать. Вот и результат!       — «Неужели я и вправду настолько из-за этого распереживался? Может, я совершил ошибку…?» — подумал омега.       Волк лишь кивнул старушке. Жрица нежно похлопала его по плечу, молча поддерживая.       — У меня будет ещё просьба… Мне нужен какой-нибудь сильный амулет для Райана.       — Разве я не давала его?       — Он совсем не помогает. Нужен сильнее.       — Вождь, почему вы решили, что не помогает? Сильная магия может и навредить малышу.       Кайлин не рассказывал ей о странном поведении сына и о сне, когда к нему пришла Богиня. Он не хотел, чтобы кто-то об этом узнал. Это могло вызвать в стае неприятный интерес к Райану. Однако волчица была явно не из тех, кто бы болтал о чужих секретах. Тем более для него она была очень близким человеком.       — Мне нужно кое-что вам рассказать.       Жрица лишь удивлено дёрнула бровями, выслушав Кайлина.       — Не понимаю только, почему ты это скрывал от меня?       — Простите, я сам был не уверен в этом, но сейчас… Райан растёт, и его странности тоже. Вы должны понять, почему это нельзя никому рассказывать.       — За кого вы меня принимаете? Думаете, я тут же побегу всем объявлять об этом? — она обидчиво сложила руки на груди.       — И то, что сегодня произошло в лесу, меня немного пугает. Амулеты, которые вы давали, уже не работают, а маленький волчонок не справится с духами. Они его жутко напугали.       Волчица задумчиво почесала подбородок.       — Не волнуйтесь, вождь, я что-нибудь придумаю. Однако… Если духи продолжат его так беспокоить, то мы мало чем сможем ему помочь. Когда он немного подрастёт, я займусь им. Райана надо не только защищать, но и научить пользоваться своим даром. Тем более среди шаманов так мало альф. Это большой шанс для нас!       — Вы уверены, что с ним всё будет в порядке?       Она, улыбнувшись, кивнула.       — Я из него сделаю превосходного шамана.       Кайлин вышел из юрты в полной задумчивости, что даже не заметил, как к нему кто-то подошёл. Почувствовав прикосновение к плечу, омега резко обернулся. Перед ним стоял Сохай.       — Зачем ты подкрадываешься?! — крикнул он.       — Я вас звал, матхе, но вы не откликались. О чем так задумались? — усмехнулся альфа.       — Тебе какая разница?       — Ах, матхе, вы сегодня очень грубый. Но, может, всё же хотите немного пройтись и побеседовать?       Кайлин отвёл взгляд куда-то в сторону, но через секунду снова посмотрел на чёрного волка и слегка кивнул. Они вышли из деревни и бесцельно шагали по лесу.       — О чем ты хотел поговорить? — спросил омега.       Нечасто волки разговаривали наедине. Обычно только в компании Аррена.       — Почему вы вернулись один?       — А, мой муж сейчас занят казнями и переговорами. Я вернулся к своей стае.       — Я представляю, как Вираг дорого поплатились за свою глупость.       — Он убил почти всех.       — Зато другие кланы будут вести себя тише. К сожалению, Чёрный лес объединили только недавно. Некоторые до сих пор пытаются оспорить право Аррена на власть, но никто, кроме него не сможет управлять нашим проклятым родом.       Кайлин вдохнул холодного воздуха.       — Сохай, зачем ты приносил Хачи молоко?       — А? — немного замялся альфа, явно не ожидавший такого вопроса. — Это идея Аррена.       — То есть, он попросил тебя? Зачем? — недоумевал вождь.       — Если бы я знал… Зато я немного подружился с твоим другом, — Сохай хитро улыбнулся.       — Прошу, только не вмешивай в это Хачи! — омега скорчил лицо, будто унюхал что-то противное. — Я собираюсь его в ближайшем будущем женить.       — И какое только у вас обо мне мнение? — Сохай, казалось, немного покраснел. — Хотя я был бы не против...       — Нет!       — У него красивое лицо…       — Прекрати!       — И феромоны совсем не отталкивают… Так странно для альфы… Ах, он и вправду так вку…       — Сохай, ещё слово, и ты этой ночью в деревню не вернёшься, — пугающе произнёс омега, сверкнув серыми глазами.       Альфа стукнул себя по губам. — И прекрати лыбиться. Извращенец!       Кайлин замахнулся на него, но тот быстро отпрянул на пару шагов назад.       — Все-все… — сдался он.       — И не смей ничего перед ним вытворять! Или я закончу начатое…. — он провел пальцем по шее.       — Я и не соби…!       Омега вдруг закрыл его рот ладонью.       — Слышишь?       Сохай напряг слух и среди шелестения, заметил слабые стоны и шуршание.       — Похоже, нам лучше пойти другой дорогой.       — Этот голос…       Кайлин уверенно зашагал в сторону звука.       — Матхе! — побежал за ним альфа, — Стойте!       Но белый волк на него не обращал внимания, твёрдо ступая вперёд. Увидев вдали две лежащие фигуры, он подошёл к ним, взглянул сверху вниз. Кадир лежала под альфой, бесстыдно раздвинув ноги. Волк хотел было её поцеловать, как вдруг чья-то сильная рука взяла его за волосы и оттащила от волчицы. Заметив вождя, оба вздрогнули от испуга и стали судорожно закрываться одеждой.       — А… Э-э-э… Вождь… — они смущённо опустили головы, не в силах что-то вымолвить.       — Что вы творите? — ругался омега. — Кадир, как ты себя ведёшь? Прекрати позориться! Сейчас же оденься!       Волчица испуганно икнула, одеваясь как можно быстрее. Гневный взгляд серых глаз Кайлина опустился на альфу.       — Фис, какого духа ты насилуешь омегу? Разве я не запрещал это?       — Всё не так! Я никого не насиловал! Она сама предложила, — оправдывался волк.       — И что? Ты альфа! И должен отвечать за свои поступки! — он наклонился к нему. — Сейчас же быстро в деревню! И жди наказания!       Фис тут же сорвался и убежал, чтобы не навлечь ещё большего гнева вождя. Омега снял с себя шубку и укрыл ей волчицу. Щеки Кадир стали пунцовыми от смущения.       — П-простите…       — Это правда?       — Да.       — Ясно. Вставай.       Сохай, наблюдавший эту картину, усмехнулся, пожав плечами.       — Ты тоже иди обратно. Я сейчас разберусь с ней и приду к тебе.       — А? Зачем? — удивился альфа.       — Разве ты не хотел мне что-то сказать?       — Это может подождать.       Кадир еле поднялась на дрожащих ногах, но, сделав пару шагов, затряслась и упала на землю.       — Вождь… Я та… — тут она почувствовала, как волк аккуратно поднял её на руки, и сильнее засмущалась. — Вождь! Ах! Не надо, вы что…!       — Сиди смирно, — сказал Кайлин и зашагал в сторону деревни.       Волчица обвила его шею руками и, прижавшись всем телом, слушала, как громко стучит его сердце. Тепло убаюкивало, и она, закрыв глаза, опустила голову на плечо вождя. Кайлин ногой отодвинул шкуру, вошёл в юрту. Никто не отапливал её, поэтому омега опустил Кадир на постель, а сам начал разводить костер.       — Кадир, скажи вот что мне с тобой делать? М-м-м?       — Я… Не знаю…       — И я тоже не знаю. Зачем ты соблазняешь альф?       — Меня выгнал клан. Мне некуда идти… Я попросила его оставить меня у себя.       — Почему ты не пошла в общую юрту для омег? Там тебе найдут место.       — Они… — её глаза наполнились влагой. — Они меня оскорбляли.       Кайлин на секунду замер, удивившись.       — Тогда почему ты не обратилась к своему вождю?— ругался он. — Думаешь, шляться по альфам — это выход?       — Простите, мне было так стыдно…       Она закрыла руками лицо, размазывая крупные слезы по щекам.       — Особенно за те мои слова. Я же вас так оскорбила.       — Я уже об этом забыл. А ты должна помнить, что я твой вождь, и я тебе всегда помогу.       Но волчица лишь сильнее заревела. Кайлин вздохнул и, подсев ближе, обнял омегу.       — Я… Того альфу звали Гарун.       — Что?       — Он ухаживал за мной. Он был хорошим. И я влюбилась, — она прижалась к волку сильнее. — Но потом он сделал это со мной. Я не хотела. Мне так стыдно… А я его продолжала любить и слова никому не могла вымолвить… Я опозорила клан.       — Кадир…       — А после он стал меня отдавать волку Хаки.       — Что? Что это значит? — Кайлин расширил глаза в шоке.       — Он получал за меня всё, что хотел… Вкусную еду, меха… Всё… Я не могла сопротивляться двум альфам. Простите… Простите.       — Из какого он клана?       — Дари.       — Этот урод творил такое у меня за спиной.       — Вождь! Прошу, только не убивайте его! — вскрикнула волчица, посмотрев на него своими большими глазами, наполненными страхом и болью.       — И после всего, что он сделал с тобой, ты его защищаешь?       — Но я ещё… Ещё люблю его. Не хочу, чтобы он умер по моей вине.       — Дура! — крикнул он.       — А?       — Этот альфа тебя с самого начала обманывал! Он не любил тебя ни секунды в жизни. Как ты можешь говоришь о своей вине или любви к нему?       — …       Кайлин замолчал, почесав переносицу. Кровь прилила к его голове и неприятно гудела.       — Прекрати реветь. Голова болит.       Волчица размазала слезы по щекам, пытаясь усмирить свои чувства. Её глаза и нос покраснели. Волк встал и, отряхнув с себя невидимую пыль, направился к выходу.       — Можешь здесь жить, пока я решаю этот вопрос. Не волнуйся, сюда никто не зайдет.       Перешагнув за порог, он вдруг услышал, как его зовет волчица:       — Вождь! Я… Прошу, не уходите сегодня!       Омега молча постоял секунду и со вздохом кивнул. Сняв унты, он вернулся в постель.       — Спасибо.       — Давай, ложись уже.       Кадир завернулась в шубку и одеяло. Рядом лёг волк. Он сразу же закрыл глаза, пытаясь уснуть поскорее. А волчица вдруг осознала, что впервые так близко видит лицо своего вождя. Такое правильное, мужественное, но при этом не лишённое омежьей утонченности лицо. Ах, а какие длинные пушистые ресницы! Ей даже стало завидно.       — Ты скоро сделаешь там дырку, если будешь так смотреть.       — А? — испугалась она. — Простите, вы просто очень красивый.       — …       — Вождь…       — Что?       — Мне всё ещё холодно, — она заерзала, будто доказывая свои слова. — Вы бы не могли лечь поближе?       — «Да уж, а я считал её невинной…» — подумал он.       Кайлин повернулся к ней и обнял одной рукой. Волчица развернулась, прижавшись к нему спиной, и поправила его руку, чтобы тот сильнее её сжал.       — Вождь, а у вас очень приятные феромоны… Так успокаивают.       — Я думал, что пахну Арреном.       — Это тоже. Но так даже лучше пахнет.       Волчица чувствовала, как его дыхание обжигало её шею. Она сжалась всем телом и крепко вцепилась в руку вождя.       — Кадир? Всё хорошо?       — Да… — хриплым голосом ответила она.       Крепче сжав омежку в объятьях, Кайлин ощущал её быстрое трепещущее сердце. Она напоминала ему испуганного зайца, которого поймали за уши. Почему-то это мысленное сравнение вызвало у него кривую усмешку. Женщины-омеги так слабы! Чем не зайцы?       — Спи давай. Хватит ерзать.       Кадир кивнула и послушно закрыла глаза. Вскоре её дыхание стало ровным. Волк вдруг вспомнил, как после очередной битвы приходил к себе в юрту, ложился и также обнимал Фей. Иногда она этого даже не замечала, а просыпаясь утром, была сильно удивлена, увидев вождя рядом с собой. На самом деле, волчицы всегда ассоциировались у Кайлина с чем-то нежным и приятным: его прекрасная мама, Фей… Когда он был маленьким, то Цириш всегда летом брала его с собой купаться вместе с другими омегами.       Женское тело никогда его не удивляло, оно привычно, но и не лишено какой-то загадочности, что всегда его будоражило. Возможно, поэтому он позволил Фей быть рядом? И прямо сейчас, прям как тогда, волчица спит рядом с ним. Он провёл рукой поверх одеяла, огибая её вздымающуюся грудь и круглые бёдра не рожавшей омеги, будто пытаясь воссоздать воспоминание о Фей. Но тут что-то странное промелькнуло перед глазами.       — Что?       Кайлин опустил руку ей на живот, чуть надавив.       — О, Луна… Кадир! Проснись! — позвал он еë.       Омега вздрогнула, сонно повернувшись к вождю.       — Ты знала?       — О чем вы?       Он аккуратно похлопал по её животу. Но волчица, недоумевая, вновь взглянула на него.       — Ты беременная, Кадир.       Волчица сразу как будто проснулась от глубокого сна и ошарашено распахнула глаза.       — Ч-что… Как… Я....       — Кто отец? — вздохнул он.       — Я н-не знаю.       — С кем ты была? Говори правду, — твёрдо произнёс омега.       — Только Гарун и тот волк Хаки. С тем я почти не успела.       — Хочешь сказать, что это может быть ребёнок Хаки?       Кадир опустила голову, будто подтверждая его слова. Вождь приложил тыльную сторону ладони ко лбу и снова глубоко вздохнул.       — Я предполагал, что это рано или поздно произойдёт… Кадир, я надеюсь, ты понимаешь, что будет, если ты родишь от Хаки?       — Н-но что теперь делать?       — Я найду способ избавиться от него. Не волнуйся.       — Что? А вдруг это ребёнок Гаруна? — испуганно вскрикнула она. — Да и разве так можно, вождь? Убить малыша?       — А вдруг от Хаки? — закричал омега. — Неужели, как я хочешь себе серого волчонка? Носить семя врага? Кадир, послушай внимательно, — он приблизился к ней. — Твоего серого волчонка никто не спасёт. Даже если я запрещу его трогать, они не пожалеют его. Не обрекай себя на такое… Я постараюсь найти вытравляющее.       — Это неправильно! — взвыла она. — Почему вы так говорите?! А как же ваш сын?       — Райан — сын двух вождей. Он под моей и Аррена защитой. И то я не могу быть уверен в том, что с ним ничего не случиться. А твой будет обречён. Ты должна это понимать, иначе будет только хуже.       — И всё же, а вдруг это ребёнок Гаруна?! Я не могу так поступить!       Кайлин раздражённо нахмурился брови и, грубо схватив волчицу за ворот, притянул к себе. И твёрдо сказал:       — Я избавлюсь от этого ребёнка. И не важно, хочешь ты этого или нет.       Кадир испуганно взглянула на него, будто не веря, что перед ним стоит вождь, что пару секунд назад нежно обнимал её. Она отстранилась и нервно сжала тонкими пальцами белую шубку.       — Не обижайся. Это бессмысленно. Ты ничего с этим сделать не сможешь, — волк встал и, быстро натянув сапоги, приподнял шкуру, что служила дверью.       — Вы же омега… Вы же родитель… Разве вы бы избавились от своего сына?       — Если бы тогда была возможность, то, не думая, избавился бы. Я люблю Райана, однако он до сих пор напоминает мне о том дне и обо всём, что мне сделал Аррен. Ты же не хочешь, чтобы это повторилось с тобой? Подумай над этим, Кадир. У тебя есть шанс обрести своё омежье счастье.       С этими словами он вышел из юрты. Поток холодного воздуха обдул лицо. Кайлин глубоко вздохнул. Волчица, оставшись одна, обняла себя двумя руками и оглянулась, как будто внутри кто-то мог быть. Юрта была большая, отделанная коврами с геометрическими узорами. Постель выложена из нескольких пушистых тёплых шкур. Где-то в углу валялись детские игрушки, с карнизов свисали одежда и амулеты с разноцветными камнями, переливающихся в свете огня.       Однако омега чувствовала себя здесь неловко: что-то странное витало в воздухе, что-то неуловимо беспокоило взгляд. Может, феромоны Чёрного вождя, пропитавшие все стены, пугали своей тяжестью? Кадир вдруг осенило: юрта выглядела так, будто в ней не живёт омега. Здесь не было уюта, раскиданной по полкам посуды, тканей, совсем не пахло едой. Обувь сдвинута в одну кучу, одежда мужа валяется где-то в корзине, а не аккуратно сложена наверху. Волчице казалось, что омега должна следить за такими вещами, а не оставлять пыльные зазоры между сундуками или чёрные от угля пятна на полу.       — «Все-таки вождя очень сложно назвать омегой… Наверное, поэтому он такое сказал?» — подумала она.       Но не успела Кадир лечь обратно на ложе, как вдруг послышались шаги, и юрту вернулся вождь с серым волчонком на руках.       — А? — удивилась омежка.       Кайлин сел рядом. Малыш на его руках задремал, но, почувствовав движение вниз, немного открыл глаза и сморщил маленький носик.       — Посмотри… Какой милый ребёнок, правда?       — Да… — немного неуверенно сказала она.       — Что такое? Ты так не считаешь? — омега вздернул одну бровь, буравя взглядом волчицу.       — Папа… — тихо промямлил малыш, дернув родителя за рукав.       — Он и правда милый.       — Раз так, то я разрешаю погладить его по головке, — чуть улыбнулся Кайлин.       Кадир замешкалась, не зная, куда девать руки и что говорить.       — Он что, грязный? Почему ты не можешь прикоснуться?       — Всё не так! — воскликнула она.       — А как? — злился волк. — И ты утверждаешь мне, что тебе нужен этот волчонок? Не притворяйся правильной, Кадир. Просто послушай своего вождя и не перечь. Поняла?       Омега сглотнула накопившуюся в горле слюну и кивнула.       — Папа, ты злися…? — робко спросил Райан.       — Нет, сынок, не злюсь, — улыбнулся ему родитель. — Ты сегодня тоже хочешь посмотреть на луну или сразу ляжем спатеньки?       — На луну! На луну! — повеселел он.       — Ложись спокойно спать, Кадир. Сегодня я буду с тобой.       После этих слов омега встал и, слегка подбросив малыша вверх, вышел из юрты. Он посадил волчонка на шею и медленно гулял по деревне, пока тот наблюдал за усыпанным звёздами небом и яркой круглолицей луной.       — «Богиня, уж не знаю, что вы задумали, но прошу лишь одного… Не дай мне увидеть смерть моего сына… Защитите его…» — мысленно обратился к Луне Кайлин, крепко сжимая маленькие ножки, свисающие с его плеч.