Танец Чёрной и Белой розы

8 декабря 778 года, ночь. Лагерь клана Сого. Повсюду суетились ополченцы и наёмники: некоторые занимались возведением частокола вокруг местоположения отряда, кто-то голодными глазами сверлил варящуюся в котелке похлёбку и жевал затвердевшую лепёшку. Раненые, расположенные чуть поодаль от основного скопления солдат, вели себя тише воды, ведь не могли от усталости и боли подать даже слабый звук. Были и такие, которых от мёртвых-то тяжело отличить: у одних был выбит глаз, у вторых — переломаны рёбра, другим недоставало пальцев на руках от мечей и кинжалов, а кому-то настолько «повезло», что вообще непонятно как они всё ещё оставались в живых. — Я выдавлю глаза этим шакалам из То́томи! О каких договорённостях можно говорить с теми, из-за кого мы упустили победу над Ка́нами?! — прорычав, воскликнул Гюрза Согонда. Этот верный и могучий пёс клана Сого после недавней стычки с всадниками Канов выглядел изрядно покалеченным, однако на фоне многих шрамов на лице и на теле это было не так заметно. — Пока я думаю, должно быть абсолютное молчание! Тебе разве кто-то давал право поскулить? — донеслось с противоположной стороны костра. Это был Кирио Согонда — тот самый, о котором говорил Джорио, не так давно вызвавший на бой Алуна. Можно было сказать, что сейчас по своему влиянию он был вторым среди тех, кто остался после уничтожения некогда влиятельного клана Сого. Гюрза посмотрел на него взглядом полным ненависти, но ничего не ответил. — А что это мы так пялимся? — неприятно улыбнувшись и смерив собеседника зелёными глазами, спросил Кирио. — Будешь так зыркать, я тебе, милашка, камнем голову проломлю. Может, мне напомнить, из-за кого мы упустили воинов клана Кан? Ты почему ослушался приказа и самовольно повёл отряд в лобовую атаку, хотя для тебя таких указаний не было? Я какие приказы по сто раз объяснял, напомни, пожалуйста? Произнеся последние слова, он лёг спиной на находившийся сзади него валун и приготовился слушать, подняв взгляд к небу. — Вы попросили… — сдавленно начал Гюрза. — Приказал, — поправил его Кирио, всё так же уставившись в небо. — Да, конечно… Вы приказали мне, в случае столкновения с неприятелем, по мере возможности… — Я так не говорил тебе, — уже гораздо серьёзнее перебил его Кирио, неотрывно глядя в одну точку. — Прошу прощения… Вы приказали мне, в случае столкновения с неприятелем, любой ценой задержать его до подхода главных сил, препятствовать отходу всеми возможными способами. — Я сперва надеялся, что ты попросту не запомнил моего приказа. А ты, бабуин, значит, всё помнишь? Я специально вас, обезьян, всех в одном отряде собрал: Мин Джи, Ханеул, Хван, Чау. Все сдохли, кроме тебя — и очень жаль. Те хотя бы молодые были… может, чему-то да научились бы в будущем, а ты глупый и старый — только могила теперь исправит. Ну и зачем ты мне такой раненый ворчащий тугодум нужен? Наступила небольшая пауза. — Если клан больше не нуждается в моих услугах, то я готов прямо сейчас распрощаться с жизнью! — воскликнул Гюрза и, достав из ножен кинжал, пал на колени, готовясь вспороть себе живот. Кирио поднялся и устремил на него презрительный взгляд. — Фу, ты мне всё наслаждение от ужина испортишь своими потрохами! Сядь на место, пока я пинками не погнал отсюда! Тем более, не мне решать, нужен ты клану или нет, а нашему предводителю — Мэнхо. Гюрза успокоился и сел в тени костра, успокоившись. Спустя примерно полчаса к костру, в сопровождении небольшой вооруженной свиты подошёл Мэнхо Согонда, текущий формальный глава того, что осталось от клана Сого. Он отпустил воинов отдыхать, а сам подсел к Кирио и похлопал его по спине. — Ну, брат, тяжёлый денёк был сегодня, и я уверен, что завтрашний день также не будет благоприятен, — печально улыбнувшись, проговорил Мэнхо. — Ты говорил с людьми из Тотоми? — спросил Кирио. — Да, говорил. Они сказали вот что: сделали всё, что могли, но всадники промчались, и они не могли ничего поделать. Заладили со своим «сделали всё, что могли»… — Какие жалкие лгуны. Будь в них дух воинов Сого, никакие всадники из Тэкугёна не вышли бы. — Откуда он у них должен появиться? — ухмыльнулся Мэнхо. — Все остальные люди из прочих кланов не достойны быть даже под подошвами наших сапог. Канам повезло нас победить, лишь когда мы оказались ослаблены, а они сами были окружены союзниками. Вот и всё, на что способен хвалённый клан Кан — бить по обескровленной и слабой семье, переживающей не лучшие годы. Уже совсем скоро мы сдавим кишками наследника главы, сопляка Алуна, шею так называемого Нимхвана Завоевателя — и весь клан Канов окажется в таком же аду наяву, как и мы когда-то. — Погоди, у Нимхвана же наследник старший сын, не Алун. Не понимаю, зачем мы вообще за ним гонимся, но ты так приказал, а я твои приказы помню и слушаю, — сказал Кирио, кинув быстрый взгляд на Гюрзу. — А… ты про Лумуна. Я не уверен, что он переживёт то, что сейчас происходит в столице империи Шань, — улыбнувшись, ответил Мэнхо. — А что там сейчас происходит? — украдкой спросил Кирио. — Сейчас там гуляет Белая Смерть волей Неба, Лумун не переживёт её поветрие. — Да будет на то воля Небес… — Кирио не успел договорить, как вдруг Мэнхо закашлял, словно задыхаясь. — Брат, ты уверен что у тебя простуда? Я беспокоюсь, как бы это не оказалось нечто посерьёзнее… — проговорил Кирио. — Пустяки. Просто декабрь, гуляют всякие болячки… — Мэнхо хотел сказать ещё что-то, но с ужасом обнаружил у себя кровь на руке, которой закрывал рот, но не подал виду и просто незаметно вытер ладонь об штанину. К сачстью, его собеседник на это не обратил внимание (или сделал вид, что не обратил). — Ла-а-адно, — зевая, произнес Кирио, — что-то мы разговорились, а уже спать надо. Завтра нам вставать довольно-таки рано. Доброй ночи, брат. Мэнхо, потирая губу, молча кивнул и медленно пошёл к своему шатру. Кирио же в тот момент не спускал с него глаз, пока глава клана не оказался совсем далеко.