Сшитый одержимостью мир

Энд с недоверием осматривал свое отражение. Передние пряди оттенка розового жемчуга были перекинуты через его плечи, доставая ему до пупка, а остальные волосы весьма небрежно покрывали его спину почти до коленей. Выглядело это, конечно, как разворошенное гнездо безумного феникса. Пряди словно обладая собственной волей топорщились и вились, не желая укладываться хоть во что нибудь приятное глазу. Единственное, что утешало взор — два прямых черных рога, берущих начало по обоим краям лба. Демон недовольно поджал губы. — Ты распустила мою косу и считаешь, что теперь я стал выглядеть привлекательнее? — все же уточнил он, косясь взглядом на стоящую за спиной вампиршу. Она обреченно и тихо вздохнула. Эш Мэрилла обладала гордой улыбкой, тонкой фигурой, светло-янтарными глазами и черными чуть вьющимися на концах волосами. У нее был свой шарм, который притягивал к ней взгляды. Вампирша была красива, умна и обаятельна, всегда носила улыбку достоинства на лице, не показывая лишних эмоций, что лишь увеличивало интерес к ее персоне. Вечно собранная и надменная — сейчас она выглядела так, словно ее привели на казнь: непривычно бледная кожа, мрачное выражение лица и чуть дрожащие руки. Она разумно боялась. Мало радости будет испытывать тот, кого приведут к самому непредсказуемому Демону в Нижних планах. Причем непредсказуем был Энд в своей безрассудной жестокости. — Поверьте мне, Наследник глубин Бездны, лучше вам держать свои волосы распущенными. — покорно произнесла Эш. Энд хмыкнул. Как же он ненавидел даже тон ее голоса: жеманный, неторопливый, ласковый… Эш даже не скрывала, что перенимала все манеры и привычки Иль Ши — это безумно раздражало. В копировании вампирша была откровенно отвратительна — в голосе Ши было яростное пламя, временно решившее озарить тебя, а в ее голосе была тлеющая спичка, что потухнет от любого ветерка. Бездна свернул бы ей шею лишь за ее бездарность и жалкий вид, но он слишком хорошо осознавал все последствия своего поступка: его сокровище может всерьез обидеться. А Энд и так слишком многим пожертвовал, чтобы вновь собрать себя по кусочкам, не преклоняя колен перед Ши. — Ты говоришь так из желания угодить мне, — он, полуобернувшись к ней, усмехнулся, что еще больше заострило его черты, — Но мне нужно твое честное мнение как Демоницы, а не как того, кто пресмыкается пред моим отцом. Я и ты пока на одной ступени — незачем рвать себе крылья. Такое поведение свойственно лишь трусливым Смертным. Его ни капли не прельщало общение с этой девчонкой. Точнее будет сказать, лишь одним своим присутствием Эш умудрялась выводить Энда из себя. Хотя все же было у вампирши одно крохотное достоинство — близкое общение с Иль Ши. И ради этого он был готов на все. — Как скажешь, — легко согласилась Мэрилла, так же непривыкшая к уважительной речи. Дернув себя за отросшую прядь, Демон скривил губы. — Традиции Бездны запрещают иметь волосы короче поясницы и оттенка отличного от цвета разбавленной молоком крови. Но даже так… Назвала бы ты мою внешность красивой? Энд внимательно взглянул на Эш. И добавил. — Я не приму лжи и не покалечу тебя за правду, даже если сочту ее оскорбительной. Вампирша вдохнула и выдохнула, как перед прыжком в ледяную воду. Собравшись с силами, она твердо произнесла: — У Бездны излишне худое телосложение, впалые щеки, острые черты лица и устрашающие глаза без радужки — я не думаю, что Бездну можно назвать красивым, — и после добавила, чтобы чуть-чуть смягчить грубые слова, — Хотя волосы у тебя на загляденье, конечно. Некоторое время оба молчали. Эш, даже зная, что чистокровные Демоны не в силах произнести ложь, все равно боялась его реакции. И как спрашивается понимать подобные вопросы? Вампирша, конечно, слышала пару слов о том, что Наследник Бездны проводит все свое свободное время ненавязчиво преследуя Иль Ши, но до последнего думала, что все это лишь сплетни. Сама лисица в ответ на такие слухи тихо смеялась, прикрывая улыбку ладонью. Даже Эш — самой близкой подруге: Иль Ши не давала ни крупицы информации, кроме насмешливого прищура темных глаз. Хотя Мэрилла и не особо настаилала. Все же Ши — не та Демонесса, в которую стоит влюбляться. Она, конечно, очень красива, но вся ее внешняя прелесть была лишь прикрытием ее истиной сути. Словно ядовитый цветок, лисица влюбляла в себя глупцов, а после так же легко отправляла их на тот свет. С ней каждый день как огненный шторм — все гадаешь, сожжет тебя сегодня или же испепелит. Уж Эш-то знала это не понаслышке. Иль Ши была слишком непостоянна, имела склонность менять кавалеров как перчатки, а также являлась эмоциональной садисткой. Но даже так — для Тьмы Иль Ши была идеальной Демонессой, из-за чего ее популярность все возрастала и возрастала. Чем больше лисица ломала, тем больше ей давали ломать. Чем больше соблазняла, тем проще на нее западали новые жертвы. Не будет предела этому порочному кругу, пока не найдется охотник, способный загнать ее в капкан. Но зная Иль Ши, Эш была совершенно не уверена в том, что такое умное и терпеливое существо, способное провести лисицу вокруг пальца, есть во вселенной. — Радует лишь то, что мой глубокоуважаемый отец выглядит ничуть не лучше. — Безумие — не самый внешне приятный Демон, — согласилась с ним Эш. На тонких губах появилась улыбка. — Что верно, то верно. Но вернемся к моим волосам. Разве сейчас они не стали похожими на куст адского терновника? — Как по мне, сейчас волосы больше похожи на пылающий костер, а ранее, будучи заплетенными в косу — выглядели так, словно ты их стесняешься. — Костер, — повторил Энд тихо, вновь всматриваясь в свое отражение. Он в своей лохматости, приглядевшись, даже нашел некоторое сходство с яростными языками пламени. Еще пятьдесят лет назад, его волосы были едва длиннее лопаток, и Энд мог даже не заплетать их, позволяя Иль Ши баловаться с его розовыми прядями. Он любил, когда она медленно ласкала пальцами его волосы, когда заплетала маленькие небрежные косички, когда тепло улыбалась, кончиками ногтей едва касаясь его кожи… Бездна таял и дрожал, крепче сжимая ее тонкие запястья в своих руках, не желая, чтобы это когда-нибудь заканчивалось. В объятьях возлюбленной, он умудрялся позабыть обо всем: о серых тенях, о ненависти, о жажде крови, о долге. Энд слишком любил каждое мгновение с Ши, боготворил и хранил как драгоценнейший и единственный смысл его вечной жизни. За пятьдесят лет волосы изрядно отросли, и Демон бы давно обрезал их если бы мог: каждая волосинка была тверже алмаза — Бездна не могли менять свой внешний вид, даже если это касалось постоянно отрастающих волос. До встречи с сокровищем Энд даже не мог представить, что так возненавидит это ограничение. Но без его лисицы… без Иль Ши Бездна начал затягивать свои пряди в тугую и строгую косу, больше похожую на кнут. Он перестал наслаждаться своими волосами и попросту возненавидел их, ведь они напоминали ему о его величайшей слабости. Смотря на себя в зеркало, Демон презирал себя за слабость и жалкую гордость, которая убивала его день за днем. Его волосы был лишь еще одним воспоминанием о величайшей ошибке Энд — о любви к девочке-солнцу. А теперь, когда его волосы вновь были распущены, Бездна вновь вернулся к мыслям об Иль Ши. Руки привычно коснулись ремешка ошейника. — Именно. А две пряди у лица чуть сглаживают твои острые черты лица, — решила закрепить Эш эффект простой лестью. Но Демон не повелся. — Даже так ты сочла, что я некрасив. — Я сказала так потому, что существуют те, кто просто затмевает твою внешность. Бездна ведь сам знает, что все Демоны меняют лица чуть ли не ежедневно: правят черты, меняют оттенок радужки, цвет волос — и потому выглядят просто идеально, но… — …Те, кто причисляют себя к роду Бездны навсегда обрекают себя на жизнь без личин, — закончил за нее Энд, — И без тебя знаю. К тому же, я не сто лет живу и предполагал, что внешность — не самая сильная моя сторона. — Я просто не понимаю, почему Бездна завел разговор о внешности, если красота лица — далеко не единственное, что Ши ценит в своих любовниках. Энд вздрогнул и, оскалившись, крепко сжал кулаки. Эш увидела в отражении зеркала, как вторая пара глаз, находящихся у Демона чуть ниже основных, распахнулась. Это произвело на нее крайне угнетающее впечатление: Мэрилла уже проклинала свой длинный язык, решивший ненароком сболтнуть лишнего. Множество алых кругов разбежалось от его зрачков и застыли, подобно десятку радужек, где каждая последующая была больше чем предыдущая. Вампирша понимала, что частичная трансформация означает одно — Бездна в ярости. — Я не из тех, кто желает стать ее любовником, — тихо сказал он, прикрывая все четыре глаза и крепче сжимая кулаки, — И не из тех, кто желает ее тела. Я преследую иные цели. Ясно? Энд во все четыре глаза внимательно посмотрел на Эш. Та кивнула, стараясь не выдать того ужаса, что окутал ее пару секунд назад. — Ты можешь быть свободна. Я больше не нуждаюсь в твоих услугах, — так же холодно сообщил Демон, ненароком указывая на дверь. Мэрилл, быстро поклонившись, поспешила покинуть общество Наследника Бездны. Как только за ней хлопнула дверь, Энд стер с лица это спокойное выражение. Его кулак с силой врезался в обсидиановую стену, а черты лица исказил злой оскал. Одна его рука уже привычным движением вцепилась в черный ошейник, туго затянутый на его шее. Боль от впивающегося в кожу плотного ремешка лишь добавила Энду ярости. — Любовник?! Неужели у них лишь одно на уме?! — Воскликнул он раздраженно и ударил вновь, но уже преобразовав свою руку в демоническую лапу. Стена не поддалась, но боль отдачи чуть отрезвила его ярость. — Демоны, а ведут себя как смертные! Ши — моя! Я буду обладать ей чего бы мне это ни стоило! Бездна раздраженно шипит, стараясь сдержать ярость, но тихий звон золотого бубенца выводит его злость на новый уровень. Мелодичное напоминание о своём никчемном положении. Энд — бешеная псина в чертовом ошейнике с не менее чертовым бубенчиком. — Лисица украла у меня свободу, а я теперь уже и ее любовник? Так что ли?! Еще один удар и еще один. Энд вымещал все свое раздражение на непробиваемых стенах. На пол из рассеченных костяшек капал черный ихор. Из-за злости ошейник крепко стягивал шею Бездны, не давая позабыть о своем существовании. — Поганая шутка! Тихий звон заполнял комнату. *** Иль Ши расслабленно рассмеялась. — Да, не говори! В зеркале перед ней отражалась не она сама, а совершенно другая комната с совершенно другой Демонессой. Темные тона, багровый балдахин над обсидиановым гробом, пурпурный парящий диван и кувшинчик с кровью — именно такие вещи были привычны ее подруге Эш. Иль Ши же предпочитала более классическую обстановку с обилием бежевых и теплых тонов. Большинство демонов назвали бы обстановку смертной и безвкусной, но лисица предпочитала не обращать внимания на такие мелочи. — Неужели, прям так и сказал? — еще раз уточнила Иль Ши и, получив положительный ответ, рассмеялась. — …Я не из тех, кто желает стать ее любовником, — передразнила Бездну Эш, — Бла-бла-бла… — Да ладно тебе, — отмахнулась Ши, — Ты просто не понимаешь. В своей невинности Ди очарователен! — Ого, — Мерилла в отражении присвистнула, — Придумала нежное прозвище самому Наследнику Бездны… Иль Ши, ты что не боишься смерти? Иль Ши прикрыла рот ладонью, стараясь скрыть улыбку от своей подруги. Пожалуй, для большинства демонов это был бы довольно реальный исход, но лисица никогда не была большинством. Она знала Энд достаточно хорошо, чтобы понимать, что Бездна способен простить ее лисьему существу и гораздо большие проступки. Ди… — это прозвище для них с Энд значило до неприличия много. Десятилетия манипуляций над его чувствами, чтобы лишь одна ее маленькая ошибка, разорвала всю их связь. Иль Ши могла сказать лишь одно в свое оправдание — тогда она была действительно зла и, к тому же, была убеждена, что у Ди кишка тонка послушать ее приказ. Оказалось, что кишка не тонка, а лисица слегка поторопилась с этой манипуляцией. Теперь если Иль Ши рискнет обратиться к Энду как к Ди, то Бездна безусловно взъярится и… «Сам надену на тебя этот проклятый ошейник!» — слова, сказанные его злобным ледяным тоном, всплыли в голове Иль Ши. Их игра не закончилась, как мог наивно считать Ди, в ней просто повысились ставки. Потому что пока этот «проклятый» ошейник был крепко затянут на шее Наследника Бездны. Иль Ши улыбнулась. — Слушай, Эш, я знаю его до скучного много, и каждый раз он умудряется все больше удивлять меня. — лисица зевает, прикрыв рот ладошкой, — Не будь Ди так полезен я давно бы порвала с ним все связи. — Стой-стой-стой! Так вы, получается, давно знакомы? Ши усмехается. Ее отношения с Энд то сокровенное, что она держит в своем сердце, вовсе не желая ни с кем делиться. Для Иль Ши не было смысла ломать репутацию Бездны. Пусть и дальше остается диким и кровожадным безумцем Нижних планов. Так ее игра становилась лишь интереснее. — Немножечко. Мы встречались больше на деловой основе. Я была от имени отца — он попросил меня его заменить, а Ди присутствовал вместо Аббадона. Сама знаешь, о коллекции тварей Владыки Бездны ходят легенды, вот он и послал своего сына прикупить парочку новых. Мы подписали пару контрактов, сходили вместе на пару мелких охот — одним словном ничего серьезного. — Иль Ши немного наигранно зевнула, монотонно покачивая хвостом. Но тут девушка, словно воодушевившись, навострила пушистые уши, заинтересовано прищурив глаза, — Эши, дорогая, а как там у тебя с Мором? Этот паршивец все еще неприступен? Ее подруга была легкомысленной особой, которая легко велась на самые простые манипуляции. Это Ши в ней особенно ценила. Хотя обилие социальных связей вампирши играло в этой дружбе не последнюю роль. Лисица была хорошим торговцем, который всегда понимал выгодных для общения существ и ввязывал их в свои сети обаяния и открытости. — Ши… — печально вздохнула Эш, прикрывая глаза, и залпом выпивая весь бокал с кровью, — Помнишь я тебе еще на той неделе говорила о собрании? Ну типа небольшом бале для вампиров. — Иль Ши кивает с вниманием слушая рассказ подруги, — Так вот, вчера у нас было родовое собрание. Я постаралась, пригрозила всем девушкам из рода, чтобы не дай Дьявол не приняли его приглашения. Я ждала, что после того как все его отошьют, Мор приползет ко мне и попросит меня его сопровождать… и я уже после такая: «подумаю, драгоценный» и, немного помучив его ожиданием соглашусь. — И что он? Не приполз что ли? — Представляешь, нет! — раздраженно шипит вампирша с размаху ставя бокал на тумбу, — Мор пришел вместе со своим братом, чтоб его солнце сожгло! Ввалился как ни в чем не бывало и еще после рассказывал слезливые истории о том, как его брат — Жакки — беззаветно влюблен в одну вампиршу, и пока она в отъезде не хочет давать ей повод для ревности. Он типа здесь герой! Спас братца! — Выкрутился, змей, — почти восхищенно усмехнулась Иль Ши, после добавив, чтобы не расстраивать подругу, — Эши, я бы после пустила пару слухов о том, что они не просто братья. Ну а после… всего лишь намекнуть своему деду об этих слухах. Дорогая, на совете старейшин его высосут досуха и вынудят найти себе если не невесту, то хотя бы девушку. Но я тебе, конечно, этого не говорила. — Конечно, — заговорщески подмигивает Эш, — Спасибо, Ши! Всегда выручаешь меня своими идеями. Кстати об этом: на днях шепнула отцу, что у Иль Ри лучшие товары. Тот сказал, что поговорит с дедом и возможно оформит с вами пару контрактов. Ну древние, конечно, еще потрепуться, но я знаю какая замечательная у вас кровь, так что уверена, что род примет верное решение. — Спасибо, Эш, — мягко усмехнулась лисица. Отец будет рад новостям, что контакты с Мэрилла наконец начнет приносить пользу. А если Иль Ши повезет свети подружку с Мором Сангинарий, то это сулит огромнейшую прибыль еще и от второго вампирского рода, — Я думаю, что этот вампир еще упадет к твоим ногам. Поверь моему многосотлетнему опыту. — Когда это говорит та, кому парни проходу не дают — я чувствую, что Мор обречен. — Конечно, Эши. С моими советами ты многого добьешься, — Иль Ши тепло улыбается и махает подруге на прощанье рукой, — У меня встреча через пару минут, но, если буду нужна — вызывай в любое время. Они обмениваются благожелательными прощаниями и расстаются на весьма хорошей ноте. Иль Ши обмякает на диване, устало выдыхая и закатывая глаза. Она никогда не признается, но общение зачастую до крайности утомляет; нужно выбирать верные фразы, читать противника, представлять исход каждой твоей эмоции и каждого жеста — сложная игра, где ошибка должна быть невозможна. Она ведь не просто лисица — она Иль Ши: благородная, жестокая, расчетливая, коварная, умная и несомненно очаровательная. У нее нет права подвести свой род и отца. Но пусть даже это безумно утомляло — Иль Ши наслаждалась небольшими словесными поединками и уловками манипуляций. Разговор был похож на танец, где она должна вести. А лисице, несомненно, нравилось управлять и контролировать. Это было ее самым большим хобби, кроме подсчета прибыли естественно. И вот сейчас как раз предвиделось одно небольшое развлечение — Охота. В обычное время, это мероприятие мало бы взволновало Иль Ши. Но на этой охоте должен был присутствовать Энд, который был ее самым большим развлечением и самым большим удовольствием. Ломать его… — темно-серые губы сами собой растянулись в улыбке — настоящий десерт. Последние пять десятилетий Бездна уверенно избегал всякого разговора с Иль Ши, тихо шпионя за ней в свое удовольствие и исчезая, если вдруг та чувствовала его присутствие. Но теперь уже ему будет не отвертеться. Охота заставит Энд вновь стать драгоценным Ди. Иль Ши сделает все ради этого.

***

Энд смотрел не свое отражение и кривится. Лицо, которое еще лет двести назад казалось ему очень даже привлекательным, теперь потеряло свою красоту. Острота носа и его орлиность внушали ужас, а явно выставляющиеся скулы — отчаянье. Волосы — отдельный пункт, любовь к которым у Демона всегда была очень непостоянна, но зато теперь Энд точно убедился в своей чистой ненависти. Урод — ужасный урод. За все свои четыреста шестьдесят лет Бездна столько не смотрел на свое отражение, сколько смотрел сегодня. И за все свои четыреста шестьдесят лет он никогда так не жалел о родовом запрете на смену облика. — Какая это глупость! — раздраженно прошипел Демон, растягивая свои щеки в подобии улыбки. Выходило, мягко говоря, плохо. Когда Энд в последний раз следил за своим сокровищем, Иль Ши флиртовала с простым смертным. Розоволосый тогда с трудом смог остаться безучастным. Бездна знал, что его эмоции, злость более ни к чему не приведут. Своей ревностью он ничего не изменит и лишь нарушит приказ лисицы — оставить ее. Ши в лучшем случае просто улыбнется на прощание и уйдет, оставив его в одиночестве. А в худшем… Начнет язвить, колко пошутит, а после так естественно поставит Бездну на колени, что Энд даже не успеет это осознать. Ведь лисица всегда так играла с ним: бьет по его слабым местам, косит глазом, гадая: «Когда же эта игрушка сломается?». А Демон не ломается, терпит, тушит пожар в сердце, зная, что после с громадным удовольствием расчленит того, на кого положила свой взгляд Ши. Он ни словом, ни делом не покажет, что все еще не может отпустить ее из своей жизни. Не выдаст, что следит за ней. Не выдаст, что ревнует. Но все равно демон будет рвать этого парня так же, как рвал и сотни предыдущих — с удовольствием, ненавистью, завистью и отчаяньем. Ши любила баловаться со смертными, ведь знала, что, когда Бездна будет их убивать — его чувства будут совершенно безумными и невообразимыми для любого Демона. Наследник Бездны завидует смертному. Умора. За время, проведенное с Ши, Энд уже успел привыкнуть к такому поведению. И все же каждый раз его суть кололо мелкими иголочками. Ему было больно от невзаимных горьких чувств, подобных петле, что стягивала его шею все туже и туже. Пожалуй, Демон все же был смертником. Бездна признавал свою зависть. И всегда он видел один и тот же типаж: хорошо сложенный блондин, с черными-черными глазами, тусклым взглядом и очень нежными чертами лица. И каждый раз видя подобное существо рядом с Ши, Энду хотелось выть. Ведь Бездна в отличии от большинства Демонов не сможет принять подобный образ, дабы растопить ледяное сердце возлюбленной. Бездна обречен на невзаимные чувства еще с момента создания. Ей нравилось ломать его; когда Бездне было невыносимо больно от чувств, рвущихся изнутри, она лишь улыбалась, полуприкрыв глаза от наслаждения. Но все же, даже такая Ши нравилась Энду невероятно. Настолько, что кололо в сути, и вены в теле превращались в вялые макароны. Демону хотелось говорить с ней сутки напролет, но язык заплетался, а щеки мерзко краснели — он ненавидел себя за это. За любовь вопреки всей боли, что причиняла ему лисица, Энд не простит себя никогда. Стискивая клыки, клянется, что более такого не повториться, но все повторяется уже вторую сотню лет словно по заведенному сценарию. Демон вновь и вновь корит себя за робкие слова о любви и за смех-колокольчик, что слышит после. Энд безумен: у него бабочки в брюхе и мысли о красоте ее голоса. Зная, что Ши ему отказала, не отказав, он лишь сходит с ума сильнее. Бездна безумно безудержно невозможно сильно влюблен. Влюблен. В-л-ю-б-л-е-н. ВЛЮБЛЕН В_Л_Ю_Б_Л_Е_Н как ни думай — мерзкое слово. Зеркало трескается, искажая лицо Демона до рваных шрамированных осколков.