С Точки Зрения Попаданки

Я хотела провалиться сквозь досчатый пол башни, раствориться в воздухе, стать невидимой... Труп же явно хотел другого от меня: – Так что за возрождённый дух у тебя? – Ну-у, понимаешь... – из далека начала я, стараясь быстро придумать качественную ложь. Но меня раскусили раньше, чем я начала формировать даже мысль. – Значит ты и до этого знала, что это дух, а не кошка, – с истинно тёмной проницательностью догадался Труп. Может он как тот полу-бог? Видящий? – Ребенок не страше шести лет, из далеко не богатой семьи, обучается до нашего знакомства сам, слишком взросло мыслит, да ещё и знает про то, что его домашний питомец возрожденный дух... Необычно не находишь? Нет, не нахожу блять. Чё пристал, морда прозрачная? Я, может, гений. Или возрожденный дух. Да. Но как же неудобно, что они обо всём догадались! И что теперь будет со мной? И с Царапкой? Курана же ненавидела тёмных, а Анриссия именно что тёмная. Истинная тёмная, так ещё и из знатного рода. А я, видимо, предательница тогда, раз с ней общаюсь. – Ничего рассказать не хочешь, шмакодявка? – опасно-спокойно произнёс кот, щуря фиолетовые глаза и пристально разглядывая меня с верху вниз. – Не хочу, – пожевав губу всё же ответила я. – А придётся, дорогуша, – хищно оскалился он, – Знаешь ли, когда принимаешь на себя обязанности ученицы, ложь – худшее, что может помочь тебе в сближении а так же решении проблем. Ты равзе не знала? – Труп иронично склонил мохнатую голову, – До этого ты казалась мне умней. Неужели я ошибся? Я равнодушно пропустила мимо ушей комментарий духа о моих умственных способностях. Язва она и в гневе язва. Но что-то же отвечать надо было, но что? Рассказать правду? О том, что я попаданка, знаю будущее, и Хаосу грозит проблема в виде мстительной сучки потому, что я не горю участвовать в каноне? Вот уж нет, такое я никому не расскажу, мне еще дорога свобода и в больничку не хочется. – Её зовут Царапка... Кошку. Кошку зовут Царапка. Я нашла её в лесу зимой. По её поведению было понятно, что она не просто кошка, слишком осмысленный и понимающий у неё взгляд был, – нет. На самом деле, не знай я куда нужно смотреть и на что обращать внимание, никогда бы не догадалась, но звучит правдоподобно, – Но даже не смотря на это я решила оставить её. Меня ведь не было друзей в деревне, – только правда, пусть и с небольшими недомолвками. – Хм-м, понятно... Ты знаешь кто она или он? Разговаривали уже? Кошка не желает тебе зла? Какая забота, ты погляди. Пару минут назад только хотел прибить меня, нет? Уверена, в прошлой жизни он был тёмным! Или как минимум тесно с ними общался. – Нет, – покорно ответила я, – Царапка никогда не говорила, может сил не хватало, может просто не хочет. Я же просто боюсь начать беседу, – чуть подумав, добавила, – И не хочу чтобы она знала о том, что я знаю, что она возрождённый дух. – Почему? – логично поинтересовался Труп. Да потому, что я и так слишком странная, а тут ещё и покажу, что знаю о её истинной сущности. Это же явно не улучшит наши отношения, а я не хочу, что бы они двигались хоть куда-нибудь кроме положительной стороны. Я, между прочим, считала её единственным дорогим существом, тем более первым другом в этом мире. – Стыдно, – и смотря на то, как морда Трупа вытягивается, продолжила, – Я до этого не решалась на разговор, а после такого долгого времени мне стыдно заговорить с ней... Или ним. –... Ты боишься, что дух обидится, что-ли? – хмыкнул кот, и, кажется, чуть расслабился, – Ну, сначала надо выяснить, что это за дух, а уже потом думать об этом. Не находишь? Я вздохнула. О том, кто моя кошка на самом деле, я знала прекрасно. Но Трупу об это рассказывать не собиралась. По крайней мере не сейчас. – В общем, через пару дней притаскиваешь её сюда, будем знакомиться, – клыкасто улыбнулся дух, а от серьёзности и некой угрюмости не осталось и следа. – Поддерживаю. Хочу познакомиться с животным своей ученицы, – с заметным акцентом вставила Курана, не отвлекаясь от книги. Во истину, феноменальная обучаемость. Каких-то жалких пара дней, а она может разбирать более-менее беглые фразы своего кота и мои. А так же сама неплохо говорит. Сама я за первые пару дней в Аду, говорила только пару слов, в остальном со мной говорили либо на ломаном имперском чета Ракхван, который я понимала через пень колоду, так как они знали другой диалект, или же переводили через Байю. Она помогала мне с изучением языка на первых порах. Мне оставалось лишь вздохнуть. Знакомства Царапки и духов избежать не получиться.

***

Нет, конечно я не собиралась сразу идти и показывать своё единственное, мало-мальски близкое существо, этим двум тёмно-демона-ненавистникам. Я сначала собиралась подумать о том, как может пройти знакомство, потом о том, какой вариант я бы предпочла больше, а так же о том, как лучше избежать худших. Худший в моём понимании это чья либо смерть. Лучший – нейтральные отношения Анрис и духов. Труп же на моё заявление о том, что это может оказаться тёмная или вообще демон, просто ответил: "С этим будет разбираться Курана". В общем, все зависело от моей наставницы, что ещё больше не внушало мне доверия. Побродив, буквально, не больше пары дней по своим делам, приготовив несколько настоек для борделя, вновь заглянула в библиотеку, походила по рядам стеллажей там, прошлась по улицам рынка... Где встретила госпожу Ракхван, и резко вспомнила, что не бессмертная и как бы чистокровный человек в, мать вашу, Аду. Свернула в переулок, и по ним же добралась до дома. Гулять в благополучных районах мне больше не хотелось. – Мя-яу-у, – протянула Царапка, потёршись об мою руку головой. Я сидела во дворе нашего съемного дома и бездумным взглядом смотрела на свои растения, которые в последнее время на крохах моей энергии, что я наконец научилась нормально передавать, не хило так выросли и улучшили своё качество. Цвели и пахли, короче. Я рассеяно погладила чёрную макушку кошки. Близился закат. В смысле, как близился? В такое время я обычно шла в бордель что бы отдать или поседеть там, что бы прям на месте сварить настойки, у меня там была отдельная комнатка знахарки в которой лучше почему-то работалось. Но сегодня я захаживала в обитель красивых женщин утром, полюбовалась на остатки оргии, сонных демонесс, дроу, вампирш, которых почему-то тянуло на объятья со мной и жалобы мне же на клиентов. А уж потом рассеянная я, из-за получения большого количества информации от проституток, как-то завернула на рынок. А дальше была госпожа Ракхван и моё стратегическое отступление, не побег. В общем, было идеальное время, что бы сходить в башню и познакомить Царапку с духами. Мне этого, само собой, не хотелось, но: – Глаза боятся, а руки делают, – процитировала я фразу, которую запомнила из-за мультика "Смешарики". Кажется так говорил голубой кролик Крош. На мой взгляд, фраза под ситуацию подходила почти идеально. Встав с насиженного места и подхватив на руки удивленно мяукнувшую Царапку, я запихнула её в сумку, которая была почти полностью свободна, не считая парочки трав что лежали на самом дне. – Мя-я-яу, – в тоне Анрис явно читалось удивление и шок, а так же было что-то по типу: "Ты что творишь ребенок?". – Не переживай... Царапка. Я просто познакомлю тебе с кое-кем, – не красивая заминка получилась на имени-кличке, от чего я чуть напряглась но быстро прогнала мысли прочь, поправив ремень сумки. Дальнейший путь до леса прошёл в немного напряженном молчании, которое я заполняла пением песен про ведьмочек и магию, которые только помнила. Пусть Анри хоть мучается от моего пения по дороге, но не от мыслей о том, куда это её несёт странный ребенок.

***

– Симпатичная кошечка, – нахально протянул Труп, скалясь на ошарашенную Царапку, которая от его физиономии вообще перекосило, – Как вас зовут, дорогая? Царапка медленно поверну голову в мою сторону и нечитаемым взглядом уставилась на меня. Если бы это было мемом, то наверное над кошачьей головой висела фраза:"Какого, собственного говоря, хуя, милочка?". Я, сделав максимально невозмутимое лицо, с учетом того, что оно всегда было таким, глянула на Курану, что с ленивым интересом разглядывала кошку. Из-за теней, что бросали свечи, мне казалось, что её незаинтересованность – всего лишь фальш. – Мя-яу! – неуверенно но при этом недовольно протянула Царапка, и я по одной интонации поняла, что это она мне. Возмущается. Через пару секунд после мяуканья и моего молчания, наконец, отмерла Курана и решила начать: – Дэя, познакомь нас с этой женщиной, – коряво попросила она настороженно смотря на Анриссию. – М-м... Наставница, – на этом слове морда леди ХатарГжен вытянулось о ещё большего шока повторно, – Познакомитесь, это – моя кошка Царапка. Возрождённый дух... – И как мне это понимать? – растерянно вопросила у меня Анри. – Просто, – вставил Труп, а в контексте нашего диалога его фраза выглядела как форменное издевательство над Анри, привлекая к себе всеобщее внимание, – Твоя малолетняя хозяйка стала жертвой обстоятельств, и ныне является ученицей Кураны Тирейль. Здорово правда? – улыбка кота стало совсем блажено-добрая, а мордочка Царапки не просто удивленной – а охуевший от такой новости, – А тебя мы просто хотели проверить... Вдруг ты несёшь опасность для нашего ребенка? Она у нас еще слабенькая пока, за себя постоять не может. В глазах Царапки появилась задумчивость, она помолчала какое-то время, а потом сказала: – Я не собираюсь причинять какой-либо вред Дэе. Она мой друг, – и вроде ничего особенного не сказала, а на душе тепло стало. Не став сопротивляться порыву светлых чувств я подхватила, даже не дернувшуюся от моих действий, Царапку, что спокойно перенесла мои сюсюканья, пока на нас заинтересованно смотрели духи. – Познакомимся поближе, – и это не было предложением, Курана просто констатировала факт. Ну или же принудила Царапку рассказывать о себе. Остаток вечера мы провели за разговорами и обсуждении всего подряд. Курана расспрашивала Анри о её жизненной позиции, взглядах на те или иные вещи, точке зрения, прошлом, отношениях со мной... Труп же старался не мешать беседе двух дам, но болтался в воздухе то тут то там, отвлекая и приковывая мой взгляд к его перемещениям по комнате. Я же старалась делать вид, что в беседе участвую, но в основам молчала, а если и говорила, то весьма расплывчатыми фразами, пытаясь обойти все возможные темы обо мне. Не уверенна, что у меня получалось, но и Курана и Анри тактично решили мне это позволить. Удивительно даже. Однако, я всё равно понимала, что однажды меня спросят и о знаниях, которых не должно быть у ребенка, и о всём остальном. Просто позже.

***

Лес был огромным. Величественные деревья, мощные стволы, раскидистые ветви с которых свисали лисья и лианы. Множество самых разных трав и цветов, что дышали, слышали, слушали, говорили... Жили. Несколько рек, одно озеро, что были так же опасны как и всё остальное в этом месте. Здесь было не то, что много хищных и опасных растений, нет, здесь каждое растение было таким. Не важно: лист, травника, цветок, ветка, капли воды, паук, рыбка, бабочка – все они были смертельно опасны для нелюдей. Всё живое что было в этом лесу и рождено в нём, несло опасность всем расам кроме одной конкретной. Я чувствовала, находясь в глубокой медитации, как природа и насекомые с животными рядом настороженно и с негативом обращали внимание на Царапку, что находилась рядом со мной. И если бы не примой приказ Трупа о неприкосновенности кошки на территории леса, то быть её уже мёртвой. Кот, как фамильяр Кураны и по совместительству, смотритель леса, обладал властью над ним. Как он сказал, меньшую чем у Кураны, но большую чем я. "Ты слаба, но уже знакома лесу и его обитателям. Только по этому обладаешь крохотной значимостью здесь. Со временем займешь место хозяйки леса." – вставил Труп в перерывах между лекциями о медитациях. И я медитировала, слушала тихий голоса духов леса, помогала птицам вить гнёзда, цветам цвести, вкладывала свою силу, энергию в землю, стараясь подружиться и прижиться. Стать своей. Частью леса, его хозяйкой, как Курана. Вливала силу в защиту территории, чтобы особо наглые не смели даже смотреть в сторону моего будущего дома. Аристократы, не смотря на запрет дарайя, иногда пытались ломать защиту из прихоти, развлечения, как мне тихо поведало одно из деревьев. Общалось ментально и весьма неплохо, видимо относилось к разумно виду, то есть – хищникам. Демонам, вампирам, тёмным, было весьма интересно на досуге пытаться ломать и развеивать чары леса. Легко, почти невинно в их понимании, они причиняли боль поддерживающим территорию леса растениям. Я слышала их болезненные стоны, завывание, недовольства. Как только они давали сдачи, аристократы получали увечья и выходили из себя их сразу забирала стража. Заповедник никто не имел права жечь, топить, или пытаться разрушить боевыми заклинаниям. – То раньше... – тихий скрипящий шепот, кажется женский. Он отдавал от чего-то лёгкой болью и словно погружал в себя. Хотелось слушать и не слушать одновременно, – Наследник-демон повадился к нам. Сеет боль и болезни. Демон ничего не делает своему выродку... Неприкосновенность отступает... В каждом слове звенящая усталость в перемешку с бессильным гневом. Как бы не был силен лес при Куране, сейчас он явно переживал свои не лучшие времена. Как я поняла, он держался потому, что многие растения были прямиком из Бездны, и защищали свой дом. Но им всем явно нужен был главный, и желательно не дух, которому почти что безразличны их страдания. Он был смотрителем, но занимался этим явно не с большой охотой. Да и подпитывать и исцелять латая раны леса ему было просто не под силу в своёй нынешней форме. Лесу нужен кто-то живой, готовый отдавать энергию и хранить здоровье и покой в обмен на дом и подчинение. Это, вероятно, было главной причиной почему моё приживание в лесу было столь стремительным. Открывала глаза я с неохотой. В веки словно свинца налили, а в глазах с каждой секундой темнело всё больше. Тело было ватаным, я с трудом повернула голову в сторону Трупа и Царапки, что взволновано смотрела на меня. Дух цыкнул, заглядывая мне в лицо. – Ты переборщила, отдавая энергию земле. Сейчас упадешь в обморок. Тёмнота накрывала стремительно, прохладой окутывая сознания. Было комфортно и я с удовольствием окуналась в небытие.

***

Кроме лесных медитациях, на которых я становилась ближе к природе, были у меня и другие тренировки, например: физические и песчаные. В первом случаи ничего необычного не происходило. Я просто занималась укреплением своего организма и физической силой. Здоровье было очень важно в Аду, а уж для меня, как будущей загадочной ведьмы Хаоса и подавно. Курана говорила что-то про ужасную и жуткую инициацию, что может разрушить психику. И лишить меня возможности рожать. И если первое пугало, заставляя думать о всяком страшном и мучаться от ожидания вполне возможно будущего; то второе интриговало. Это что там за инициация такая, после которой нельзя рожать? Звучи как мана небесная для чайлдфри. Но именно последнее и заботило наставницу. Говорила, что сильное тело и организм помогут мне облегчить страдания, и может, сохранят возможность к порождению жизни. В последних словах явное сомнение – видимо, вероятность моего будущего бесплодия слишком высока даже по её меркам. К тому же, Труп мне честно сказал, что примерно через год я начну своё увлекательно путешествие по трапе мазохизма – начну принимать яды, чтобы выработать устойчивость к ним. Зачем? Ну... – В Хаосе это спасёт тебе жизнь, деточка, – весело хмыкнул Труп, а потом добил меня главным, по его мнению, аргументом, – К тому же, Курана тоже обладала устойчивостью к ядам! Значит и ты должна. Логика была железной, по крайней мере в первом предложении. В Хаосе нужно быть готовый даже к отраве в еде, о чём я никогда не задумывалась. Я вообще о своей смерти не задумывалась – просто больше не верила в неё, наверное. В общем, бегала я вокруг озера в лесу, приседала, отжималась, скакала по деревьям, танцевала какие-то странные танцы то ли для растяжки, то ли для ритуалов, мне не сказали. Последнее мне нравилось, это было весело, почему-то Труп с уверенностью заявлял, что я изменю своё мнение на этот счёт, к остальному же относилась нейтрально, хотя выполняла на совесть и со всем упорством. Мотивации мне предавало то, что от этого может зависеть моя жизнь. Песочные тренировки с самого начала были странными и непонятными. Они всегда отличались друг от друга: то я лежала на песке в лесу и медитировала на нём, то меня заставляли зарываться руками в него где-нибудь в близи с лесом и чувствовать что-то, то вообще открывали выход в стене, что окружала все город, и заставляли переделывать те самые танцы, на открытой пустыни домена. Последнее было самым интересным но и самым опасным. Пару раз меня с голой накрывал песок, один раз меня как-то унесло волной за пару метров от стены, то мои ноги по колено оказывались зарыты. Как объяснил мне Труп, это была реакция на мои танцульки. И положительными они были редко. Можно сказать, что зарытые ноги и песок на голове – это выражение недовольства. Пустыне не нравилось, она считала их скучными и не красивыми. И только один раз мои движения более-менее понравились Хаосу – меня бросили подальше от стены города, чтобы меня было можно получше рассмотреть, видимо. – Твои движения неловкие, почти всегда мягкие и неуклюжие, а так же в едином темпе, – привычный акцент Кураны, – В движениях нет ни единой эмоции. Вспомни о чувствах, Дэя. Найди в себе боль, страх, страсть, любовь, ненависть, желание убивать. Смешай всё это, создавая своими движением историю, которую пескам будет интересно наблюдать и слушать. Заставь их смиловаться над тобой. Поверь мне, тебе это пригодиться, когда будешь проходить посвящение в ведьмы Хаоса. Да, мои пляски на занятиях физкультуры были связаны с танцами для пустыни. После её слов я почему-то вспомнила один мультик про рыжую балерину у которой были чувства и талант, и её соперницу-блондинку, у которой не было ничего из этого, но были годы тренировок за спиной и мать, которая заставляла блондинку заниматься балетом. Чувствовала я себе той самой соперницей, не смотря на внешнее сходства с рыжей балериной. Только у меня в место матери-тиранши – наставница. Удивленно как легко прочертить между нами знак "равно" и заметить сходства. У меня не было большого спектр чувств как раньше, мои эмоции были словно потухшей свечой, в то время как у других была не то, что свеча – пожар. Возможно, на меня повлияла смерть или стресс от координальной смены обстановки, но факт оставался фактом – эмоции и чувства были для меня почти не доступны. Я осознавала эмоции остальных, чувствовала их; интуитивно понимала, какие эмоции должна испытывать сама, с каждым разом всё хуже ощущая их, но они были слишком незначительны. Гнев, радость, грусть, боль... Последнее эмоцией не было, но было чувством которое я испытывала чаще всего. В присутствии Эрисы и при воспоминаниях о прошлом. Но боль – не то, что стоит вкладывать в танец для песков, как сказала Курана. – Они просто сожрут тебя за слабость, – просто пожала плечами она тогда. Эмоции и чувства я вложить если и могла, то только с большим трудом, и явно не сейчас. Поэтому я вложила своё желание – стать сильной настолько, чтобы не бояться тёмных и превзойти Курану.

***

Труп был прав, уже примерно через восемь-десять занятий гребанными ритуальными танцами песков я возненавидела эти тренировки. Они были невероятно сложными, хоть движения были достаточно простыми, от чего-то они просто высасывали мои силы и нервы. И эти занятия были каждый день на протяжении трёх часов, что с моим графиком жизни сейчас был очень много. А уж когда вернулась Эриса... Я больше не могла позволить себе приходить в бордель или башню раньше восьми утра, и уходить из дома позже шести вечера. Ночь стала мне вообще не доступна не для чего кроме сна, что вроде и было хорошо, но ужасно тормозила моё развитие. За две недели отсутствия маман моё привычное расписание дня составляло посещение борделя утром, лекции и все остальные занятия где-то с десяти и шести-семи вечера, после которых шла физическая подготовка с ритуальными плясками. Домой я если и возвращалась то часов в девять вечера, такая усталая, что даже маньяков всяких не боялась, чтобы полить огородик и уснуть на кровати. Но в основном я жила в башне вместе с Анрис, Кураной и Трупом все две недели. А тут вернулась эта и всё моё расписание похерила! Не приятно, между прочим. С её возвращением мне и духам пришлось здорово так пересмотреть план моих занятий, во время обсуждений которых вскрылась интересная деталь: Курана могла общаться со мной мысленно используя... Кольцо! Кольцо которое было у меня на левой руке, безымянного пальца и выглядело как тонкий гладкий ободок с маленьким камешком которое держалось на ободке за счёт того, что его пересекали две скрещенные линии металла, что выходили из ободка. Но такого кольца у меня ни в прошлой, ни в этой жизни не было. Откуда, спрашивается, у меня кольцо-артефакт, явно слишком дорогое не то, что для простолюдинки вроде меня, но и аристократов? Дорогое потому, что имело статичную, не сбоящую в мирах Хаоса иллюзию, что скрывала его от посторонних глаз. А в Аду – стабильная иллюзия такая же редкость, как в моё родном мире – увидеть фею. Все оказалось очень просто: мне его надел на палец Труп, когда касался моей руки в нашу первую встречу в башне. И это кольцо когда-то принадлежало Куране, она его, собственно, и создала. Вреда оно мне не несло, и как меня заверили, могло исцелять внутренние раны. В общем, моё недовольство самоуправством духов было потушено, и я решила пока не мстить. Пока. Но зачем нужно было умалчивать о его нахождении на мне? Всё довольно просто: Курана могла видеть сквозь него, слышать и говорить со мной мысленно. Она хотела воспользоваться этим, чтобы проверить меня: буду ли я молчать о том, что узнала, или пойду к стражам. Потом же об колечке попросту забыли. Я находилась почти всегда в башне или лесу и наблюдать за мной через артефакт не было смысла, и им не пользовались. А сейчас про него резко вспомнили. Труп предложил все те часы, что я буду проводить дома, устраивать устные занятия в моей голове. С шести до десяти вечера, с шести до восьми утра. То время, что я не спала, но была дома и занималась уборкой, стиркой или огородом в общем-то. Потом шла в бордель и сидела там пару часов, после чего шла в башню и хавала гранит науки уже там. Мерзотненькое расписание, да? По крайней мере так я бы решила когда жила в прошлой жизни, где у меня были все блага цивилизации на подобии интернета. Там бы я однозначно завыла от такой продуктивности. Но здесь... Здесь не было телефона, музыки, соцсетей, аниме, фанфиков, и даже книгу свою я продолжить писать не могу, так что от скуки и ломки по прошлому я затыкаю всем этим.

***

Год спустя. Начало третьего месяца лета. Ворот. Взмах. Прогиб назад, руку на грудь. Исходная поза. Снова взмах рукой, быстро перетекающей в поворот на сто семьдесят семь градусов. В такт с каждым моим движением танцевал песок под моими ногами. Легко, почти не заметно, не задевая даже одну сотую дюны. А сразу как я остановилась – он мгновенно осыпался и больше ни чем не показывал, что до этого танцевал вместе со мной. Собственно, уже результат – до этого я либо получала негативную реакцию на все свои небольшие ритуалы, а тут целый интерес! Пусть и слабый. Но это всего лишь за чуть больше чем год! И в моём возрасте! Обессиленно дошла до стены и плюхнулась в её тени, беззвучно застонав от ломоты во всём теле и усталость. Пески были безжалостны со мной с тех пор, как в своих ритуалах я начала использовать энергию. Энергию, которую песок жадно поглощали, и в первый разы довёл меня до истощенного обморока за первые пять минут танца, в то время как самый короткий длился полчаса. Нет, были конечно и другие способы задобрить пески, например: музыка или жертвоприношение... Но у меня не было музыкальных инструментов, и пела я отвратительно, а второй вариант был слишком невыполнимым для малолетки. Мой максимум какая-нибудь мышь, но та вряд ли устроит Хаос. Короче, танцуем и не жалуемся. К тому же, выжимание моего резерва до суха способствует его увеличению. Зачесав длинную чёлку назад правой рукой, я прислонила голову к прохладной кладке стены. Это была моя маленькая первая победа в этой жизни, и я надеялась что не последняя. – Красиво танцуешь, – я дёрнулась, сразу же подскочив с насиженного места. Резко обернувшись, желая увидеть хозяина этого спокойного голоса, я поскользнулась на песке и упала, неприятно ударившись копчиком. Я шире распахнула глаза, движением головы отбросив так не вовремя закрывшую обзор чёлку, чтобы увидеть...