Демон

Ты сердце жгучее отдашь своё, Не побоявшись кануть в лету? Коль умирать, то лишь вдвоём — Вот по такому ты живёшь завету?

      — Как же глухи были небеса к моим мольбам! — рычал Мегатрон, отправляя энергетический поток одним взмахом руки.       Ослепляющий свет уничтожал всё на своём пути: сжигал землю, вспарывая почву, предавал огню деревья, оставляя только пепел. А столкнувшись с вмиг поднявшимся столбом голубого огня, и вовсе взревел и взорвался, прорвав защиту Бамблби.       Демон в последний момент отступила вместе с Оптимусом. Мужчина чудом не ударился о стену дома, около которой они оказались зажаты. Он понимал, что эта стена не станет преградой для ослеплённого яростью ангела, но для Бамблби, которая не хотела втягивать обычных людей, это было проблемой.       Выпутавшись из сильной хватки демона и встав позади неё, Оптимус осмотрелся: они очутились на площади позади парка. Тёмно-красные верхушки клёнов еле-еле виднелись — настолько далеко унесла его демон, чтобы защитить от чужой силы.       — Что значит, наше время истекло? — на грани слышимости спросил Оптимус и поднял взгляд на спину впереди стоящего демона. — Что это значит?! — гневно переспросил он, сжимая кулаки.       Страх отступил на второй план, когда Прайм понял, что демон всё же скрыла от него правду! Мегатрон действительно ей угрожал! И от этого становилось тошно на душе у Прайма.       — Вот почему мы сбегали? Мы сбегали от него, верно?!       — Семь месяцев, — раздался ровный голос ангела, и он вновь воплотился с раскинутыми в стороны белыми крыльями посреди площади. — Семь месяцев Саундвейв находился на грани жизни и смерти, пока не умер. Семь месяцев я жил с мыслями о его скорой кончине. Ну как, наставница, ты поняла меня за это время?       Бамблби не могла и слова вымолвить.       Поняла. Ещё как поняла. Вечные оглядывания назад в поисках врага знатно заставило её побояться. Но верить в такой исход она категорически не хотела. Сердце ещё больше отяжелело под гнётом грехов, что Белиал совершила в прошлом. Если это было её наказание, то она не согласна! Пусть её наказывают, но не через смерть невиновного человека!       — Поняла, — твёрдо кивнула Белиал и вновь подняла стену из огня. — А потому не позволю свершиться тому, что ты задумал. Это лишь между нами, не впутывай человека.       — Жалкая попытка, — оскалился Мегатрон, сорвавшись с места.       Взмах крыла — и смертоносное перо молниеносно полетело в демона. Не отходя и на сантиметр, Белиал перехватила его в нескольких миллиметрах от своего лица.       В стальной хватке перо с шипением вспыхнуло и рассыпалось в труху. Вскинув руки перед собой, Бамблби призвала весь свой огонь, чтобы отразить атаку Мегатрона. Явившийся меч падшего ангела был покрыт чёрными трещинами, отражая душевное состояние хозяина, а ярость, с которой меч вспарывал огонь слой за слоем, говорила о неистовом желании покончить с демоном.       — Что с вами?! — вновь взревел Мегатрон, осыпая рубящими ударами вставшую в защиту наставницу. — Где ваши силы?! Неужели с крыльями вас лишили и духовных сил?! — издеваясь над демоном, Мегатрон себя больше не контролировал.       Оптимус, стоявший за спиной у Бамблби, с ужасом наблюдал за их схваткой. Он был готов помочь, но чем обычный человек, только и умеющий изгонять злых духов и демонов, мог помочь бывшему Архангелу в битве с падшим?       «Падший!» — промелькнула в голове Оптимуса мысль, и его осенило. — «Мегатрон больше не ангел, а падший! А падший — злой дух, что обратился ко тьме!»       — Где силы? — прохрипела Белиал и откинула Мегатрона на несколько метров назад новой вспышкой пламени. Её огонь опалил его тёмные одеяния и обуглил пальцы рук. Мегатрон взвыл от боли, но быстро взял себя в руки, направив полный ненависти взгляд на наставницу. — Поостерёгся бы, падший.       Угроза в голосе Белиал заставила волосы на загривке Мегатрона встать дыбом. Если она всё ещё способна призывать священный огонь, значит она не стала полноценным демоном. Но…       — Почему?! — вновь вихрем взметнувшиеся в душе бывшего ангела злоба, зависть и ненависть придали ему сил. — Почему тебе оставили и силы, и человека?!       Огонь обуял всю фигуру Белиал и на глазах Мегатрона она стала преображаться: волосы взметнулись, став той длины, что были тысячи лет назад — почти до самого пола; современная одежда опала, явив ту самую чёрную тунику судьи Азраиль, а на голове её вновь появился терновый венец, из-под которого заструилась кровь.       Мегатрон, встав как вкопанный и увидев так пугающий его образ из прошлого, хотел было пошевелиться, но не смог. Остолбенев, он вмиг почувствовал путы, что связывали его по рукам и ногам. Метнув взгляд в сторону, он увидел, что человек стоял с закрытыми глазами и читал молитву. Его руки были сложены перед грудью, а пальцы сжимали крест.       Экзорцист, коим являлся Оптимус, с уверенностью зачитывал молитву об искуплении. Обратив всё своё сострадание к этому ангелу, что был так жестоко лишён любимого человека, Прайм вкладывал всё своё желание помочь ему отпустить грехи и сожаления. Отпустить прошлое и обиды для очищения его души.       — Ты жалеешь меня?! — взревел Мегатрон и в приступе бешенства сорвал с себя путы молитвы и оцепенение перед наставницей.       Трансформация в первородную форму далась болезненно. Белиал призвала все силы, но крылья, сожжённые собственным пламенем, так и не появились, придя в форме огня, как в проявлении духовных сил. Терновый венок давал контроль над давно утерянными силами, однако и его сила давила на неё. Нескончаемым потоком кровь лилась по лицу из тех мест, где шипы терновника вонзались в кожу головы.       Однако боль утихла сразу же, как она услышала молитву человека. Желание Оптимуса помочь не удивило её, но его бескорыстное желание очистить Мегатрона пошатнуло желание убить последнего. Оптимус всей душой жалел его, сочувствовал, а потому правда пытался помочь. Её собственная злоба и жажда крови не шли ни в какое сравнение с ослепляющим светом души этого человека.       Но именно поэтому она не даст Мегатрону навредить ему.       Ради сохранения его света она ввергнет себя в самые глубокие пучины ненависти и отчаяния.       Рёв Мегатрона привёл её в сознание, и Белиал в последний миг успела оставить атаку. Бой начался с новой силой.       Непрекращающаяся молитва человека сковывала движения падшего, давая демону шанс ударить. Но с каждой минутой увеличивающаяся мощь Белиал ударяла и по ней. Человеческое тело не могло долго сдерживать столь яростную мощь.       Мегатрон не уставал. Он крутился волчком, но делал всё, чтобы хоть как-то попасть по человеку. Всего один удар! Всего один удар, и он со всем покончит!       Воздух вокруг ревел, рвал землю, разрушал дома. На месте битвы давно не осталось ни одной живой души кроме сражающейся троицы: демона, падшего и одного человека. Кокон из окружившей беснующейся энергии отгородил их от остального мира. Чёрный купол не перестающих кружить слоёв силы привлёк внимание ангелов, демонов и экзорцистов.       Все они, связанные договорами, прибыли на место боя и долго наблюдали за битвой. Незнающие пытались вмешаться, но тут же оказывались сметены в сторону. Знающие же лишь переглядывались, пытаясь предсказать исход боя.       Уриэль, наблюдающая за вихрем купола, молилась о потерянных душах, не в силах помочь.       — Так было предрешено, — тихо молвила она, пока голубой огонь и молнии светлой энергий вспыхивали в тёмной завесе.

***

      Мегатрон стёр чёрную кровь с губ. Дышать было тяжело. Белиал его ранила, а человек стягивал путами молитвы. Но не он один был потрёпан: голубой огонь уже не полыхал так горячо и сильно, а человек, обессиленный, и вовсе сидел у стены.       На миг прервавшийся бой дал пару секунд на передышку в этом безумии. Кровь застила глаза Белиал, отчего ей было плохо видно очертания бывшего ученика. Однако тяжёлое и прерывистое дыхание Прайма она отчётливо слышала. И из последних сил вновь подняв мощную стену из огня, она отгородила их от падшего.       — Оптимус, — присев с ним рядом и взяв чужое лицо в ладони, Бамблби увидела, что кровь от перенапряжения текла из чужих глаз, словно слёзы, и из носа и ушей, но чтение молитвы мужчина так и не прекратил, пускай уже и просто бормотал. — Хватит! Прекрати! Не трать на него духовные силы!       — Я хотел помочь, — болезненно улыбнулся Прайм, подняв глаза на демона. — Я в порядке, а вот ты… — Он поднял руку и стёр с её лица кровь. Часть всё равно осталась, но хотя бы глаза больше не были запачканы.       Проморгавшись и разлепив склеившиеся на миг ресницы, Бамблби поцеловала ослабевшего человека в лоб. Такой хрупкий, чистый и добрый. Она была его не достойна, но Бог подарил ей шанс на встречу с ним. И за это она была Ему благодарна.       Тяжело поднявшись на ноги, Белиал не отрывала взгляда от Оптимуса. Тот сквозь нестерпимую боль в голове и ускользающее сознание мгновенно понял, что та задумала. Их души, что она открыла всего несколько минут назад, ещё сохранили связь, а потому он почувствовал, как Бамблби затопляет любовь, тоска и всепоглощающая вина.       — Не уходи, — отчаянно, на грани сил попросил он, попытавшись схватить её за руку, но демон уже отвернулась.       — Я поступила жестоко, — уверенно призналась Белиал, выходя из стены огня навстречу Мегатрону, который тут же весь подобрался. — Признаю, что нужно было забирать твоего человека на суд, но не самосуд. Однако эту ошибку совершила я. И мне за неё расплачиваться.       — Думаешь, твои жалкие оправда-       — Помолчи, — пресекла Белиал падшего одним словом. — Я знаю, что даже если ты убьёшь меня, ты не остановишься. А значит, мы уйдём вместе!       Как только последние слова прозвучали, Бамблби сорвалась с места.       Мегатрон в последнюю секунд ускользнул из-под удара огненного потока, взмыв в воздух.       Белая стремительная полоса помчалась вверх, а за ней и голубой сгусток силы, которые при столкновении освещали темноту купола. При ударах стоял страшный грохот, от которого у Прайма закладывало уши. Он задыхался от беспомощности и своего жалкого положения. У него было всего одно оружие — вера.       Падший и демон рвали друг друга на части. На миг сцепившись в воздухе, Белиал отросшими клыками вонзалась в крылья, рвя их на куски. Мегатрон же в ответ на это бил девушку молниями прямо по телу, разрывая плоть. Ещё миг — и они отцеплялись друг от друга, а после вновь сталкивались.       Тело Белиал было разодрано. Сбоку живота, куда попадало большинство ударов, свисал кусок плоти, открывая вид на внутренние органы. Остальные же части тела покрывали сине-фиолетовые ожоги от разрядов молний. Вид поистине устрашающий, полностью отвечающий тому, что творилось у неё на душе — её, до конца не переродившуюся в демона, поглощало кровожадное желание разорвать соперника в клочья.       Мегатрон выглядел не лучше: одна часть тела была наполовину обуглена, а на другой остались лишь кости с ошмётками чёрного мяса. На лице же не было куска щеки, открывая вид на правую сторону челюсти с клыками.       Они оба находились на грани сил, а потому каждый знал — сейчас будет последняя атака.       Мегатрон с хищной улыбкой наблюдал за искрящимся безумием в глазах наставницы. Сейчас!       Мегатрон махнул остатком крыла, направляя перья прямо в демона, и тут же со всей скоростью помчался прямо на Белиал, отвлекая её от самого главного.       Поглощённая звериной жаждой убийства, Белиал увернулась от летящих перьев и с радостью приняла Мегатрона, который в последний момент потерял контроль над телом. На его обугленной коже вспыхнули золотистые знаки молитвы.       Трепыхаться падшему было поздно: огненный кулак Белиал уже проткнул его сердце, вырвав из груди.       — Ты… всё равно… проиграла, — напоследок выплюнул Мегатрон, злобно скалясь.       Белиал вглядывалась горящими голубыми глазами в перекошенное лицо падшего, пока не почувствовала нестерпимую боль в груди. Откинув тело мёртвого ученика, Бамблби перевела взгляд на свою грудь — там разливалась кровь, однако ран не было.       Глаза демона расширилась от ужаса, а сердце остановилось. Молниеносно развернувшись и тут же оказавшись у стены, где сидел Оптимус, Белиал упала перед ним на колени.       Тяжело сглотнув, мужчина прохрипел:       — Бог… жесток к нам, — и откашлял сгусток крови.       Три огромных пера пронзали его грудь. Они медленно, но верно разрушали душу человека. Кровь была везде: на щеках, в уголках глаз, на губах, а на груди она разлилась целым морем, окрашивая чёрное пальто и белый свитер в алый.       — Нет, — отказываясь верить, Бамблби медленно покачала головой, и как только Оптимус начал съезжать вниз по стене, она подхватила его, уложив себе на колени. — Нет, нет, нет, — запричитала она, сжимая человека в объятьях.       Оптимус расплывающимся взглядом всматривался в заплаканное лицо демона и силился улыбнуться. Получалось плохо. Боль в груди была невыносимой, и что-то неумолимо сжигало мужчину изнутри. Память ускользала, оставив только события этой ночи. Он хотел что-то сказать, но сил не было. Ему оставалось лишь наблюдать за тем, как его демон безутешно рыдала над ним.       — Только не тебя, пожалуйста, — прижавшись лбом ко лбу Оптимуса, зажмурилась Бамблби, молясь. — Только не тебя, только не тебя.       Сжимая в руках такое сильное и большое по сравнению с ней тело, Бамблби не могла поверить. От перьев, пронзивших не только тело, но и душу человека, спасения никакого не было.       Белиал не принесла Прайму ничего, кроме боли и страданий.       Рвано вздохнув, демон оторвалась от Оптимуса, в последний раз заглядывая в такие добрые синие глаза. Даже сейчас он смотрел на неё с заботой, тревогой и любовью.       — Господи, пожалуйста, — помолилась Белиал, с остатками надежды обращаясь к милосердию Отца.       Однако Он остался неумолим.       Взгляд синих глаз все ещё был направлен на неё, но он уже стал остекленевшим.       Звонкая и напряжённая тишина была развеяна отчаянным протяжным криком.