Территория Этваль

      Холод внутри крепости пронизывал до костей. Как только забрезжил рассвет, Антон пошел обходить замок, но по долгу службы или в поисках горящего камина — этого не знал даже он.        Эхо его шагов ритмично разбивалось о стены пустого коридора. Ветер, хлынувший в распахнутые окна, нес с собой пьянящую свежесть и доносил редкие крики петухов за пределами города. Безмятежное начало утра соблазняло вернуться в теплую постель, только плачь из глубин королевских покоев не дал бы сомкнуть глаз. Королева полночи просидела в окружении нянечек, пытаясь усыпить беспокойное дитя. Антон трижды проходил мимо королевских покоев, но даже в четвертый его обход младенец так и не умолк.       Ударил колокол — наступил новый день. Его высочество все еще крепко спал. Звездочкин старший порицал лень монарха и всегда прерывал королевский сон звоном доспехов во время утреннего обхода, а Антона же никогда не волновало, сколько спит король. Пропущенные приемы иностранных послов, упущенные шансы на мирные переговоры, сомнение чиновников в решениях короля и последующие заговоры — все из-за того, что слуг наказывают за прерванный сон его высочества. Будет смешно, если Антон займет престол из-за желания короля поспать подольше.       Лелеял ли рыцарь фантазии о местечке на троне? Антон — выходец из второго клана королевства, который славился редким мастерством на поле боя и заслужил искреннее уважение военных. Он прочел десятки книг о политике и науке, а король не мог написать свое имя без ошибок. Было бы странно, если бы Антон горел желанием только слепо служить бездарному правителю.       Но он не рисковал действовать. Пока. Если хотя бы одна живая душа узнает, о чем на самом деле думает Звездочкин, то его мигом проводят на эшафот.        Когда послышался топот проснувшихся служанок и одна из кухарок робко поприветствовала рыцаря, поклонившись и пожелав ему доброго утра, Антон понял, что пора выдвигаться. Он, читающий Олегсея лучше книжки, подозревал, что если не поторопится, то его не станут ждать.       Возле лавок топтались зевающие купцы, сонные крестьяне сновали между торговыми рядами. Рыцари, стоящие на постах, старались не заснуть, но Антон не первый год на службе, поэтому знал, что это притворство перед ним. Как только его силуэт скроется за поворотом, они провалятся в глубокий сон. Очередной просчет короля в управлении страной, где даже самые ответственные выполняют свои обязанности только тогда, когда за ними наблюдают вышестоящие.       Так и случилось: стоило Звездочкину растворится в толпе, как рыцари тут же опустили головы.       Из вещей у Антона был только меч, поэтому на него легла ответственность закупиться едой, а также сходить и, желательно, забрать свой лук из мастерской. Помимо этого он спрятался в подворотне и передал письмо до своего родного дома теневым стражам. Конечно, королева пообещала Антону лично передать его родственникам весточку, но он, как человек, смыслящий в политике, решил не испытывать удачу.       Как только на облака вылилась краска цвета персика, парень оставил свой пост и обязанности позади и подошел к главным воротам города, где, неудивительно, его уже ждали. — Мог бы хоть коней украсть ради приличия, — то ли пошутил, то ли возмутился Олегсей, передавая ему свою мешковатую сумку. — И тебе доброе утро. Я в порядке, рад что спросил.       Олежа цокнул и явно закатил глаза, но Антон не смог вовремя заметить этот жест пренебрежения. Ему оставалось только гадать, чем он не угодил мальцу, который стрелой устремился в путь.       В такие ранние часы в дороге им встречались лишь люди с домашним скотом, пьяные пастухи и нищие путники. Но Олежа даже не удосужился взглянуть на странных незнакомцев, весело рассказывая истории о Побрацком, который в очередной раз признавался в любви каждой юбке на площади и получал нагоняй от жены. Гордость рыцаря внутри Звездочкина рвала и метала, но сам парень лишь вздохнул и признался, что уже давно горит желанием выгнать Побрацкого из благородного отряда и отправить его в отдаленную деревню севера или, даже лучше, запада. Его путник на это лишь усмехнулся.       Дорога тянулась вперед, а время текло так медленно, будто песочные часы поставили набекрень. Первоначально Антон думал, что его болезненно худой друг будет останавливаться каждый поворот на привал, но его ожидания разбились вдребезги после очередного час беспрерывной ходьбы. Солнце горело в зените, а они еще не сделали ни единого перерыва. Лишь лес вокруг них начинал зловеще темнеть.       Парни проходили деревни, встречали людей и весело болтали, но мрак и таинственная тишина среди деревьев все больше и больше поглощали их. Слава Богине, что даже в такой чаще можно было встретить старушку или детей, которые приветствовали путников, и позволяли встревоженным нервам и отточенным рефлексам Антона расслабиться. — Удивительно! Как только появляешься ты, меня перестают считать ходящим мертвецом! — смеялся Олегсей, после очередной полуразрушенной в войне деревни.       Его голубые глаза хищно проследовали за местными детьми и это не скрылось от Антона: — Признаться честно, мой меч давно ждет твоей головы. — Да-да, именно поэтому так называемая нечисть имеет честь в сопровождении самого первого рыцаря… Как там было… Во имя безопасной дороги! — Пожалуй, тебя и вправду можно казнить хотя бы за твой язык.       Олегсей засмеялся и свернул на другую тропинку. Звездочкин же вздохнул и посмотрел на будущий путь: там среди руин и могил была только темнота деревьев. Само сердце рыцаря подсказало ему, что их ждет что-то скверное в этом лесу, а Антона учили доверять своей интуиции. И вот, они наконец решили устроить привал.       Дорога до этого момента была на удивление спокойной, что настораживало Звездочкина все сильнее. Обычно, пока рыцарь ехал до города или деревни, на него и его сопровождение успевали напасть трижды, а тут два человека идут пустой дорогой и никого. Конечно, на них нет увесистых кольчуг и доспехов, да и шли они пешком, а не ехали на белых жеребцах, но, стоит повториться, своей интуиции Антон доверял , и сейчас она ему тревожно шептала о чем-то. Лишь его товарищ не волновался ни о чем и с удовольствием доедал хлеб. — А твой родной дом, — Звездочкин внимательно изучал густой лес вокруг. — каков он? — Ммм? — Олежа от удовольствия даже прищурил глаза. — А. Ну, это обычная южная деревенька. Двадцать дворов, а то и меньше. — И всего лишь столько людей будут убирать огромное поле? — рука невольно потянулась к мечу, но тут же отдернулась назад. — Что-то не верится. — Так поэтому я и иду помогать, — раздался возмущенный голос. — К чему эти расспросы, Антон? — У меня очень недоброе предчувствие… — Так помолись, а не на меня нападай.       Олегсей зло закряхтел, а Антон лишь улыбнулся. Вряд ли кто-то из его сослуживцев или окружения мог настолько открыто принижать его. На это был способен лишь полностью свободный человек или сам король.       И тут в голове рыцаря раздался первый колокольный звон. Олежа свободный человек, но на юге все еще властвовали феодалы и было рабство. Как парень мог получить вольную? Он умел читать, много знал, но по его сумке можно было сказать, что он находился на пороге нищеты, а не бедности. Все эти детали не могли сосуществовать одновременно.       Путь дальше лишь усилил тревогу Антона. А когда их ночь прошла тихо и без внезапных диких зверей, он помолился Богине. Он сидел в карауле уже несколько часов и не услышал даже шороха. Рыцарю даже начало казаться, что костер перестал согревать его своим теплом, погружая в гробовой холод.       Утро было невероятно мокрым и холодным. Солнца спряталось за серой пеленой, дорогу размыло, а идти стало почти невозможно. Стволы вокруг становились толще и причудливее, порой они напоминали детский рисунок или неудачную подделку подмастерья. Олежа опять что-то объяснял и придумывал, рассуждал о политике и смеялся над своими же шутками, но Антону впервые не хотелось смотреть в его лицо и слушать его речи. Он наблюдал за обстановкой вокруг, лишь изредка кивая головой. Все его нутро кричало, что быть беде. Меч не давал прежней уверенности и спокойствия. Очередной шаг — и внутри Звездочкина будто оторвалась струна.       Он остановился. Тишина. Деревья начинали принимать все более странные положения, а полутьма поглощала их в себя. Что-то было не так. Что-то не на своем месте. Что-то было слишком странным. — Тебе не кажется, что резко похолодало? — тоже насторожился Олежа.       После этого вопроса в голове Звездочкина раздался очередной звон колокола и сложился пазл. Он резко схватил парня за руку и хотел броситься назад, но было уже поздно. Вместо тропинки за их спиной оказались уродливые стволы. Тьма окружила их, а справа и слева — глаза Антона метнулись даже вверх и, увы, там тоже, — ветви образовали непроходимую стену. Меч тяжестью лег в свободную ладонь, и следом послышался странный смех. Его Антон не спутает ни с чем, — злорадство довольной ведьмы. — Ох, ох, кого же к нам принесло? — противный голос прозвучал рядом с ухом рыцаря.       Антон быстро развернулся, но никого не нашел. Олежа же стоял неподвижно, будто бы не верил в происходящее. Он напоминал кролика, который не мог двигаться перед хищником. Или же преступника, которого наконец загнали в ловушку. — Не уж то это сам Олежа! — с другой стороны послышался очередной противный голос.       После этих слов сердце Антона пропустило лишний удар. Сначала он подумал, что ведьмы пришли за ним: он как-никак первый рыцарь, выше которого только сам король. Но ведьмы посчитали Олегсея более достойным упоминания, что, во-первых, напрягало, а во-вторых, смущало.       Ладонь Олежи была холодной, и только сейчас Звездочкин заметил это. Он искренне хотел отбросить паренька подальше, но что-то внутри него не позволяло поступить так. Олегсея сначала нужно защитить, а уже потом решать, кто или что он такое и как с ним быть. Тем более, что пришли явно за ним. — А мы уж думали ты позабыл свой дом! — черная вуаль выросла из земли.       На стволах постепенно стали проявляться следы от когтей и странная черная слизь. В воздухе запахло железом и гнилью, а трава на глазах начала жухнуть. — Мы даже и письмо о помощи прислали! — Вы! — неожиданно Олегсей яростно выступил вперед.       Антон хотел тут же притянуть его обратно, но в его глазах потемнело. Он знал это чувство и попытался освободиться из пут ведьминской магии, но к сожалению, он видно недостаточно молился Богине и удача была не на его стороне. А с пеленой перед глазами он просто закуска на пиру ведьм. — Ну-ну, не злись, — голос раздавался внутри головы, что было очередным проклятием ведьмы. — В конце концов это ты предатель, а не мы.       Не успел Антон осознать сказанное, как в следующую секунду его откинуло назад. Его тело влетело в ствол, а потом с глухим звуком упало на землю. Меч приземлился рядом, но в его руки впились ветви, а перед горлом появилось холодное лезвие, что не позволило ему дотянуться до оружия.        Две черные сморщенные руки держали заговоренный нож, а их обладательница громко смеялась сзади. Рыцарь почувствовал, что на его спину капает что-то холодное и скользкое, хотя это могла быть просто его кровь.       Олегсей в тот момент что-то прокричал, и чувство присутствия за спиной пропало. Путы исчезли и к Антону вернулось зрение, которое позволило ему увидеть, что нож застыл в воздухе. Это был шанс на спасение, но он так не вовремя опешил и вновь оказался под действием чар. И все из-за картины перед ним: ведьма в красной вуали крепко сжимала горло Олегсея, поднимая его все выше и выше над земли. Рука, удерживающая дергающегося паренька, была нежной и красивой, но другая, вцепившаяся в нож, покрылась гнойниками и истекала черной слизью.       Антон попытался выбраться из захвата, но вместо свободы почувствовал, как по его шее начали катиться капли крови. В районе шеи сразу почувствовалась дикая боль: в его кровь попал яд, смешанный с магией. — Лунный зверь, чья магия невероятно чистая и вкусная, — голос из-под красной накидки звучал устрашающе. — Ну почему ты от нас бежал? Мы бы медленно испивали из тебя силы, ты бы даже не заметил. Подумаешь, сидел бы в клетке, зато был бы жив!       Олегсей начал задыхаться, но продолжил сопротивляться. На его попытки ведьмы лишь громче смеялись и передразнивали его. В затуманенном агонией сознании голоса слились в бесконечный громкий шум. — Олежа, мы же так долго тебя растили! Любили! — Мы тебя отдали лучшей из нас, а ты взял и сбежал. И не стыдно тебе? — Остальные Лунные звери умоляют попасть к нам. Мы сильнейший шабаш. А ты… — Посмотри, посмотри в его глаза! Да он же теперь влюбленный! Как повезло, как повезло! — И вправду, поглядите! — главная ведьма крепче стиснула горло парню. — Кто же тебя очаровал, Лунный зверь? Неужели тот рыцарь? А губа не дура, сразу в дамки метит.       Температура тела Антона упала на несколько градусов вниз, а по ногам пополз иней. Он подозревал многое о друге, но в его голову никогда даже не закрадывалась мысль о нелепой влюбленности. Но теперь все редкие косые взгляды, все неуклюжие столкновения в толпе и ночные прогулки имели совершенно другой смысл. Рыцарю на миг стало противно, но почему-то карие глаза поднялись к небу, и молитва сама по себе зазвучала в его голове. — Какая прелесть! Твоя магия станет еще вкуснее, если ты немного пострадаешь.       Красная ведьма засмеялась. Но тут лозы обвили ее руки, из-за чего она вскрикнула и чуть не уронила Олежу. —Вот черт! Негодный мальчишка! Ну ничего, — ведьма мерзко засмеялась и обратилась к Антону. — Смотри, герой, как те, кто боятся своей сущности, умирают. Смотри, как этот неприятный маг умрет. Узри момент своей слабости и прими следом свою смерть. Хватит тревожить Богиню, она тебя не слышит.       У рыцаря начало плыть перед глазами. В его теле совсем не осталось сил сопротивляться. А остальные продолжали смеяться, заглушая сильное сердцебиение парня. В голове крутилось много планов и идей, но итог был один.       Антон ничего не может сейчас сделать. Ничего, только смотреть на то, как Олегсея собираются убить, а следом умереть самому.       А ведь Олежа и вправду неплохой парень. Странно выглядит, слишком умно говорит, но умеет понять и посочувствовать. Он вытащил настоящего Антона на свет, смыв пелену пропаганды с глаз. Парень показал, чем на самом деле является их королевство и законы в нем, помог отличить навязанную ложь от жестокой реальности. Даже если он маг, то он достоин жить.       Почему-то перед смертью Звездочкин вспомнил их недавнюю прогулку. Тогда Олегсей по неосторожности упал с моста, из-за чего весь промок и выглядел как побитый щенок. В тот момент Антон смеялся с него, но внутри зародилось чувство, что этого парня нужно оберегать и защищать. Даже сейчас, понимая, что парень нечисть и к тому же грешник, это чувство не пропало. И оно же разрывало сердце, ведь спасти его невозможно.       Олегсей выдыхал вымученные вдохи и следом перевел свой взгляд на друга. Рыцарь отчаянно смотрел на него, а друг улыбнулся и начал что-то шептать. Антон пытался разобрать слова, но так и не смог.        Ведьма, любуясь беспомощностью парней, наконец сказала: — Что ты там шепчешь? — и кинжал прошелся по горлу Олежи.       Что было дальше, Антон не помнил. Перед ним оказалась кровавая стена, которая долго не спадала. А когда она наконец исчезла, все поле было залито кровью и черной жидкостью. Все ведьмы, что недавно напали на них, неподвижно лежали. Их части тела были разбросаны в разные стороны, а головы были вырваны с кусками позвоночника. И лишь главная из них все еще дышала, хоть ее ноги были отрублены, а руки превратились в фарш. Она старалась сесть, но раздробленные кости каждый раз прогибались, мешая ей.       Рыцарь замер и посмотрел вниз. У него в руках лежал окровавленный меч. — Хех, думаешь, как лучше убить? — посмеялось все еще живое нечто. — Вот же сученыш. Знала бы, что он тебе свою силу передает, убила бы сразу, не играя.       Кровь хлынула из ее рта, а из того, что раньше было глазами потекли черные слезы. — Ну ничего: он обрек тебя на страшные страдание, а не спас. Молись, чтобы перерождение существовало, иначе так и будешь сущес… — она замолчала.       Ее глаза уставились в небо.       А в лесу было тихо. Слишком тихо. Птицы не пели, и листва не шумела, и только звук капающей крови дал понять Антону, что все происходящее — реальность, а не пучина ада, нарисованная сознанием перед смертью.        Парень стоял на поляне и смотрел на все вокруг. Кровавые сцены он видео часто, но тогда он хотя бы знал, как это произошло. Антон всех убил — это факт. Но как он выбрался из оков магии? Откуда у него появились силы? И почему он не помнит об этом?       Среди безобразных тел рыцарь наконец отыскал Олегсея. Это было несложно: вокруг тела образовался единственный чистый участок, не залитый бордовым цветом. Глаза с длинными ресницами были прикрыты, а лицо стало еще бледнее. Казалось, что он просто уснул. И лишь кровоточащая рана на горле давала понять, что ее обладатель давно уже ушел в колыбель Богини.       Антон приблизился к нему. Парень стоял над ним, взирая, а потом поднял меч и ударил точно в остановившееся сердце нечисти. Теперь бледное тело потеряло последние краски и превратилось в обычный труп. Звездочкин видел подобные сотни раз, но почему-то только сейчас его сердце заболело. Он молча вытащил меч из тела и пошел в сторону.       Птицы зачирикали вечернюю песню. Возле дерева сидел герой, весь в грязи и крови, и смотрел в никуда. Его взгляд был пустым, дыхание — неровным. Недалеко на поле появились два холма, в одном из которых похоронен его хороший друг. Не товарищ, а именно друг, хотя мертвым нет разницы.       Вечер сменился ночью. Антон все еще не сдвинулся с места. Заухали совы, завыли волки, а он все еще сидел неподвижно. К его удивлению, округа не темнела. Когда рыцарь заметил это, он несколько раз проморгал и посмотрел на луну. Сейчас ровно полночь, а светло, как днем. Может, это природа поминает Олегсея? Но Звездочкин не верит в такое. Да и трудно в это поверить после резни в мрачном лесу.       Последние слова ведьмы молнией ударили ему в голову, и он выругался.       Антон догадался, на какие страдания его обрекли.