Территория Этваль

      Мгла. Небо закрыли массивные ветви, листья которых шумели под дуновением слабого ветра. В глуши чащи выл волк и ухала сова, слышался треск сучьев под тихими шагами. Дрова в костре уже прогорели, и лишь угли переливались алыми огнями в кромешной тьме. Если присмотреться, то можно заметить легкий туман, который осторожно ложится на землю, оставляя за собой след студеной росы.       Дима вторую ночь к ряду не смыкает глаз. Он немного отдохнул во время ужина Антона с Олежей, но сон как рукой сняло, когда товарищи решили прилечь. Рыцарь долгое время ворочался из стороны в сторону, не давая принцу заснуть, пока тот не приказал ему заступить на пост. Нечисть, который явно подходил на эту роль больше, лишь хмыкнул и перевернулся на другой бок.       После вчерашнего часа славы Антона было принято важное решение: парни будут следить за окружением и покинут проклятую чащу в случае малейшей опасности. Дима, до крови прикусивший губу, согласился, ведь память о собственной трусости бередила душу. Приказ о дежурстве не был чем-то из ряда вон выходящим и ни капли не удивил рыцаря.       Но, помимо самокопательства, голова Побрацкого была забита и прочими раздумьями. Ему было до жути интересно, кто же такой этот Антон. Мужчина явно знает боевую технику рыцарей их королевства, а ещё он разбирается в травах и рунах. Сначала Дима решил, что он мог быть отставным начальником стражи, но то, что Антон живет в Этваль, перечеркивало эту догадку на корню. Да и вообще, трудно вообразить, чтобы нечисть получила какой-нибудь чин в их королевстве, не говоря уже о реальной власти.       Олежа исключение.       Глаза нечисти необычно светятся, хотя он и пытается это скрыть. Его тело быстро восстанавливается, а ещё он ловко уворачивается и виртуозно владеет мечом. Других умений Антона не удалось разузнать, поэтому Дима не смог понять, к какому виду нечисти принадлежит мужчина. Тогда что же говорить про происхождение? Приближенный к Правителю даже не дает намека на то, кем он может быть.       Антон, помимо сокрытия своей персоны, проявляет сильный интерес к Душнову. Даже сейчас он лежит рядом с принцем. Глубоко ночью мужчина обнял Олежу, аккуратно прижимая руку к груди парня. Побрацкий в тот момент захотел одновременно напиться и отрубить руку нечисти, ведь ладонь того лежала рядом с сердцем будущего короля. Но ближе к утру мужчина развернулся в другую сторону, оставив Олежу в покое.        Дима, который всю ночь думал о нечисти, пришел к необычному и неожиданному выводу — Антон явно привык спать не один, поэтому вероятно он и старается подмять под себя всех, кто лежит рядом. Побрацкому даже стало жаль женщину, которая ждет нечисть дома, пока тот лезет к Олеже.       Мимо пролетела птица, напугав рыцаря и вырвав его из раздумий. Тот протер глаза и осмотрелся. Вокруг было все так же темно, и только рядом с пепелищем вспыхнули два ярких огонька — проснулся Антон. Он поднялся, заставив сердце Димы выскочить из груди, и замер на месте в попытках прислушаться к лесу. — В ближайшем королевстве праздник, — сказал он и принялся заниматься костром.       Дима, который только недавно думал, что таланты нечисти заканчиваются на владении мечом, лишь ухмыльнулся. Ближайшее королевство — это то, откуда он родом. Ханство находится в другой стороне, а Империя — еще дальше. Этваль, судя по всему, за десятки километров от них. Так где мог быть праздник?       Подъем принца ознаменовался широченной улыбкой на его лице. Он похвастался тем, как хорошо спал ночью, на что Побрацкий закатил глаза. Его «хорошо» рядом разогревал суп, которым они планировали позавтракать. Задерживаться парни не решились, поэтому, быстро собрав вещи, они вновь двинулись в путь.       С каждым шагом деревья вокруг редели, но их ветви стали так тесно переплетаться, что напоминали своды в коридорах королевских палат. Тропинка стала шире, а по краям вместо частых трупов и костей теперь пробивались цветы. Это ослабило бдительность парней. Когда впереди показались кусты желтых роз, Антон даже вернул Диме меч. — Скоро деревня, — сказал нелюдь, и все трое прибавили шагу.       Парни пробрались сквозь аллею солнечных цветов и, как предсказывал Антон, вышли к деревне. Бурное кипение жизни застало врасплох еще на подходе к заставе: наперебой голосили флейты, гром десятка барабанов сотрясал воздух, танцевали женщины и радостно скакали дети. Гирлянды из ярких лент и флажков пестрили вдоль покосившихся деревянных домов, венки из цветов украсили каждый забор. Вместе со смехом и криками по сторонам разлетался щекотавший нос пух: под веселый поросячий визг носились сбежавшие со дворов пернатые. Олежа решил, что в деревне ярмарочный день, а Дима, что веселье чересчур бесноватое. Местами рыцарь цеплялся сапогом за обездвиженные тела в хмельном бреду и невольно вспоминал столичные гуляния.       Чем дальше продвигались парни, тем больше людей становилось у них на пути, и тем сильнее гомон давил на уши. В какой-то момент толпа вынесла всех троих на площадь и выплюнула прямо напротив клина из огромных дубовых столов с разнообразными душистыми яствами и расплескавшимся по скатертям вином. В стороне виднелась еще одна дорога, густо засаженная кустами желтых роз. Парни решили, это главная улица в поселении. — Ой, народ честной, кто это к нам пожаловал? — весело закричала женщина, хлопая толстыми руками. — Путники? Аль тоже за невестой? — Путники, — ответил Душнов.       Его забавляли деревенские жители. Вот и сейчас вместо презрительных взглядов их встретили с улыбками. Да и здешние пьяницы намного любезнее, чем завсегдатаи городских таверн. Одного взгляда на Диму хватило, чтобы понять, что тот тоже рад оказаться здесь. После мрачного леса, полного опасностей, эта деревенька выглядела, как колыбель богини на земле.       Девицы за столом, завидев трех юношей, заволновались, а некоторые из них пустились по домам. Пока Душнов любовался празднеством вокруг, красавицы успели выскочить обратно, но уже в праздных нарядах и с румяными щеками. Это знатно рассмешило старух, которые выпивали рядом. — У вас достаточно весело, — Олежа улыбнулся. — Да-к, это, счастье нашему королевству! — после ее крика люди подняли деревянные кружки. — Сам бог женил молодых! Благодать спустилась к нам — наш принц сыскал невесту! Ну что вы стоите? Идемте к столу!       Олежу потянули за руку, а следом за ним последовал и Антон. Парней посадили за стол, плеснули вина и принялись забалтывать.       Дима, ранее мучимый размышлениями, сразу повеселел, и уже через несколько минут сидел с местными мужиками за очередной кружкой. Нечисть в этот момент обольстительно разговаривал с краснеющими девицами и, когда он улыбался, слышались дамские вздохи. Одна из них даже убежала в смущении, когда он рассказывал об их путешествии.       Душнов, обделенный вниманием со стороны дам, старался смотреть в другую сторону от Антона, потому что его сердце начинало предательски трепетать. Он чувствовал себя, как все эти девицы, которые уставились на мужчину влюбленными глазами. Нечисть должно быть выиграл внешность в споре с самой богиней, иначе объяснить его притягательность принц не мог. Щеки Олежи покраснели, и он потянулся к кружке. — Ты мне моего сына напоминаешь, — прошептала ему женщина справа и улыбнулась.       Ее щеки были пунцовыми, точно измазанными. Она носила красивое платье с вышивкой, которое явно одевалось лишь по праздникам. На её груди лежали толстые красные бусы, а в ушах блестели такие же алые сережки. Приятная женщина.       После её слов рука Антона застыла в воздухе. Эта легкая заминка не смутила девушек, которые любезно пододвинули к мужчине сидр. Нелюдь продолжил говорить, будто бы ничего не произошло, но сам часто подозрительно поглядывал на женщину. — Спасибо, — засмущался Олежа. — А где он? На празднике? — Бог покарал его и превратил в статую. Ну, негодник, не будет больше за девками таскаться.       Душнов, наблюдающий за нечистью, повернулся в ее сторону. Антон тоже решил прислушаться и больше не обратил внимания на девушек, но те не обиделись и лишь кокетливо захихикали. Женщина продолжила рассказ: — Бог наш велик. Он с самого моего рождения карает грешников, превращая их в камень. Потому-то, милок, мы и не боимся разбойников. Вон, однажды пришли, так и замерли с мечами на входе.       Радушно встретили, поили, улыбались… Если бы Олежа знал о странностях деревни раньше, он бы не был так радушен с жителями. От одной мысли, что с ними могло произойти на входе в поселение, по коже ползли мурашки. Но рядом не было ни одной странной статуи, только красивые розы и милые домики.       Кто их бог? По преданиям в мире есть всего один всевышний, и этому Богу поклоняются все: от Империи до Этваль. Он тот, кто изваял мир и из своей крови создал богиню — ту, которая подарила жизнь и процветание пустым землям. Неужели это тот же святой, что и в этой деревне?       Антон, который осторожно постукивал пальцами по столу, глубоко задумался. Девицы уже убежали танцевать и доставали Диму, который с удовольствием плясал рядом. Тишина затянулась, и тогда нечисть встал из-за стола и улыбнулся женщине: — Ой, милая, а где у вас бочка с сидром?       Олежа уставился на мужчину странным взглядом. Что-то внутри него упало после этих слов, а потом заполнилось весельем. Принц еле сдержался, чтобы не захохотать. — Ай, смущал! Бабка старая, какая милая! Вон, у деревьев!       В тени яблонь стоял десяток бочек. Рука Антона легла на плечо принца и сразу потащила его за собой, как котенка. Олежа хотел вырваться, но он не противник даже Диме, что уж говорить об Антоне. Поэтому парню оставалось лишь исподлобья зыркать на обидчика и виновато улыбаться женщине. — Олегсей, давай поможем дамам бочки ближе к столу подтянуть, — нечисть улыбнулся.       Олегсей? Разве он называл свое полное имя? Или это Дима проговорился? Принц недолго думал и сразу последовал за Антоном. Женщина благодарила их за помощь, а местные мужики начали ругать ее и говорить, чтобы она не запрягала молодых парней. Под веселые речи и брань парни дошли до бочек. Только Олежа захотел поднять ее, как Антон наклонился к его уху: — Тут что-то нечистое…        Теплое дыхание вызвало у Олежи покалывание в пальцах. Он сжал их в кулак и постарался успокоить бешено заколотившееся сердце. — Да-а, — выдохнул принц. — Статуи это… Необычно… — Глаза женщины кажутся мне знакомыми… Где же я их видел? — нечисть продолжил шептать. — Я знаю это заклинание, и оно требует уйму жертв.       Олегсей посмотрел на него. Глаза Антона в этот момент светились и придавали ему очень мистический вид. Но Душнов соврет, если скажет, что ему это не нравится. Наоборот, он почувствовал, как тепло волнами прокатилось по его телу. Все нутро принца кричало, что нечисть должен выглядеть именно так, а не с потухшими, лишь изредка мерцающими радужками.       Олежа настолько увлекся его глазами, что не заметил, как расстоянием между ним и нечистью сократилось. Антон обратил на это внимание и странно улыбнулся, вновь прильнув к уху принца. — Тебе не кажется, что Дмитрий слишком быстро напился? — На его семье проклятие.       Правда сорвалась с губ Олежи слишком быстро и легко. Принц сам удивился своему поведению, но низкий смешок нечисти заставил его вновь потеряться в ощущениях. В тут минуту он совсем не отвечал за себя, хотя очень старался. — Он случайно не из рода Побрацких? — нежить посмеялся и приблизился к Душнову.       За спиной закричали люди, и полилась народная песня. Дима тоже присоединился к гулянию и вопил во весь голос. Только благодаря другу Олежа смог победить в схватке с собой. Он отвернулся и уставился на бочки, тяжело дыша и по-прежнему краснея. — Откуда ты узнал? — прошептал парень.       Мужчина замер. Его брови взлетели, а следом он засмеялся. Принцу даже стало интересно, что его рассмешило, но повернуться в сторону Антона — окончательно попасть в капкан его чар.       Олежа никогда не влюблялся до этого. Он знает все, чтобы быть королем, и особенно о вреде чувств. Они затуманивают голову монархам и приводят к бессмысленному кровопролитию. Именно эмоции толкнули его сестру к соглашению, которое способно похоронить его и Диму. Именно любовь в сердце отца не позволила убить сына-мага. Именно узы товарищества заставляют Олежу лгать Побрацкому.       Поэтому, несмотря на то, что Душнов мечтал найти свою единственную, он прекрасно понимал, к каким неприятностям это может привести. А что, если она вдруг оказалась важной нечистью мужского пола из соседней страны? Одна часть Олежи очень хотела поддаться чувствам, другая же кричала о своем долге. И разуме. Пока он сомневался и воевал сам с собой, Антон продолжил говорить: — Неважно. Сейчас нам нужно определиться, что делать.       Нечисть что-то искал, пристально вглядываясь в толпу. Танцующие люди, пьющие бабки, блекотание скотины, розы — ничего не ускользнуло из его внимания. Он даже рассмотрел небо над головой. — Статуи за грех… Это человек сто в пять лет…       Олежа подавился воздухом. Едва ли он мог сейчас думать об этом, но даже если бы и мог, то его образование здесь ни чем не помогло, ибо было очень и очень скромным. Обряды, заклинания, ритуалы — ему запретили изучать их после появления маны. Поэтому он упустил так много знаний и теперь старался особенно внимательно слушать. — Это ритуал защиты. Нужно пять рун и определенный центр, — Антон показал рукой на стол. — Все это нужно залить огромным количеством крови, причем нужно лить кровь того существа, от которого желаешь защититься. Ведьмы давно не практикуют этот ритуал. А вот люди не брезгуют. — Какой ужас… И что ты предлагаешь делать? — Останемся на ночь. Взойдет луна – проверим статуи, а потом поищем руны.       Олежа прикусил губу. — Но я нигде не видел статуй. — А мы спросим.       Антон повернулся в сторону принца. Их носы почти соприкасались, и Олежа остолбенел. Смысла успокаивать сердце больше не было, когда нечисть облизнул губы и, казалось, придвинулся еще ближе к нему. Принц вздохнул и тоже потянулся, но тогда мужчина наклонился, взял бочку и поднял ее на руку.       Закричал ли Душнов в душе? Да. Стало ли ему невероятно стыдно за свои мысли? Да. Поэтому Олежа, покрасневший и осознавший свою оплошность, взял маленький бочонок и побежал к столу, желая забыть о позоре. А Антон смотрел ему вслед и улыбался: — Ни капли не изменился…