Серый берег. Эксперимент 22

      – Саша.       Падение на пол сопровождалось гулким грохотом перевернувшегося стула. Я вновь оказалась в своей каморке. Перед глазами все еще было удивленное и немного смущенное лицо Тимура. Он был так близко. Я могла к нему прикоснуться, я могла его обнять.       «Почему я снова здесь?»              – Кажется, для тебя это оказалось слишком просто. Ну или тот человек очень влюбчивый. – пробормотал Ирвин где-то за моей спиной.       – А?       – Это то, что люди называют "любовью с первого взгляда"? – продолжал он, летая по комнате. – В любом случае, мои поздравления.       – То есть... Я справилась?       – Да, но прошел только первый раунд. Это были условия, при которых вы встретились в первый раз. За некоторыми... Незначительными деталями.       Он посмотрел мне прямо в глаза, будто пытаясь высмотреть там что-то. Но, если он думал, что я смущусь от своих действий – зря. Я бы повторила все то же самое без толики смущения. Сколько угодно раз.       Без промедления я взяла мел и поправила подтёршуюся звезду на полу.       – Вот это энтузиазм, – Ирвин захлопал в ладоши. – Надеюсь, ты и дальше не растеряешь настрой!       От вспышки света я зажмурилась на несколько секунд. Запах пыли и сырости ударил мне в голову. Такой знакомый и в то же время что-то в нем отличалось.       Я стояла в пустом и темном коридоре, освещенной лишь одной мерцающей лампой. По плакатам и расписанию легко было догадаться, что именно это за место.       Школа. Причем явно не лучшая – каменная плитка пола местами крошилась, а на потолке были видны следы протекающей крыши. Ирвина поблизости не было, но его присутствие мне не особо и требовалось – пусть я никогда и не была в этой школе, несложно догадаться, кого именно мне нужно в ней найти.       «Одной даже проще».       Из деревянных окон тянуло холодом. Заглянув в одно из них, я увидела лишь укрытые сугробами тропинки. Снег валил такой, что никакие дорожные службы, судя по всему, не успевали его расчищать. Фонари уже зажглись, но людей вокруг не наблюдалось – видимо, и ученики, и учителя уже давно в большинстве своем разошлись.       – Кто это здесь шляется? – рявкнули из соседнего кабинета. Свет там не горел, так что я бы даже и не подумала, что кто-то здесь еще остался. Осторожно и не без усилий, я открыла скрипучую дверь.       Сухая старушка, укрытая шалью, спешно собиралась домой. Носясь от шкафа в комнате, похожей на учительскую, до рабочего стола и обратно, она лишь мельком взглянула на меня.       – Что вам надо?       Ее не особо удивило незнакомое лицо в здании школы – видимо, у нее были проблемы с памятью или зрением. Или и с тем, и с другим. В таких школах здоровых учителей еще поискать надо.       – Я пришла за Тимуром, – сдержанно ответила я. – Не знаете, где его можно найти?       Старушка зашевелила губами, видимо, перебирая всех Тимуров в школе.       – Этот подлец где-то спрятался опять, наверное. Хорошо, что пришли – охранники уже устали его из школы гонять. Это вам не гостиница, знаете ли! А вы кем ему приходитесь?       – Я... подруга его мамы. Она не смогла прийти, так что сегодня меня попросили его забрать.       – Еще бы она показала здесь свой синячий нос, – хмыкнула женщина. – Если найдете Тимура, то передайте, чтоб на каникулах в школу даже не совался – я предупрежу о нем охранников, чтобы не пускали.       – А разве здесь нет подготовительных вечерних курсов?       – Есть, но он-то на них не записан. Если заплатите – то пусть приходит, конечно.       Мы вышли в коридор. Порывшись в потертой сумочке, старушка вытащила огромную связку ключей и почти сразу нашла нужный.       – И все же, я здесь впервые. Не подскажете, где он может быть хотя бы примерно?       Она проигнорировала мой вопрос и пошла по коридору, но я настояла.       – В раздевалке, наверное, откуда мне знать, – с явной неохотой пробурчала она наконец. – На первом этаже, возле спортзала. Давайте уже быстрее, мне этаж закрывать надо.       Ее скрипучий голос раздражал меня все больше, но я послушно вышла на лестничный пролет и побежала вниз. Охранник на посту спал, закинув ноги на стол. Видимо, он не боялся скинуть стоящую на краю чашку или опасно свесившийся фонарик. Его громогласный храп эхом отражался в коридорах.              Найти спортзал у меня получилось в одном из двух концов первого этажа, как и сказала женщина. Огромные и тяжелые двери, к счастью, были не закрыты. Единственным источником освещения оказался желтоватый свет уличных фонарей, но мне его более чем хватало.       Я зашла в раздевалку для мальчиков. Поразительно, насколько маленькой и неудобной она была. Повсюду валялись фантики, пустые бутылки энергетиков и даже пара окурков. Лавочка была всего одна, прислоненная к дальней стене. На ней сидел подросток, вздрогнувший, когда я его окликнула.       – Тимур?       Он лишь плотнее натянул капюшон поношенной толстовки и забрался на лавочку уже с ногами. Обуви на нем не было.       – А где твои ботинки, Тимур?       Раздались сдержанные всхлипы.       Я стояла, не имея ни малейшего понятия, как к нему подступиться. Тимур не любил вспоминать свои школьные годы, говоря, что предпочел бы их забыть. Глядя на этого раненного зверька, забившегося в темную нору – я понимала, почему.       – Вряд ли их далеко выкинули, – вслух рассуждала я, – Может, у тебя есть фонарик или что-то в этом роде?       Ответа не последовало. Закрывшись от всего мира, он изо всех сил сжался в комок. Будто бы пытаясь свернуться до состояния атома. Вздохнув, я оставила его и вышла из раздевалки.       – Уже сдаешься? – Ирвин сидел на подоконнике, свесив ноги.       – Не боишься, что он тебя услышит?       – Видеть и слышать меня можешь только ты. Иначе какое это было бы веселье? Но... В этот раз ты гораздо менее активная. Что-то случилось? Любовь уже прошла?       – Нет, – я покачала головой. – Просто "влюблять" в себя подростка... Как-то это...       – Это плохо? – Ирвин наклонил голову.       – Ну, явно ничем хорошим не является, это уж точно.       – Мне нужно доказательство любви между вами. Платоническая тоже сойдет, если вас обоих это устроит.       – То есть можно просто подружиться?       – Разве это не один из подвидов любви?       Возразить мне было нечего. Кроме Тимура, впрочем, друзей у меня никогда толком и не было. По крайней мере таких, чтобы за них можно было и в огонь, и в воду. Всех, кто приходил в мою жизнь, я спокойно из нее отпускала, не особо привязываясь к кому-либо. Сам факт того, что мы с ним сошлись – уже нонсенс, который удивлял меня в первые наши совместные годы.       – У тебя случаем нет фонарика?       Ирвин удивленно моргнул.       – Мне нужно кое-что поискать. Или по правилам я не могу просить помощи?       – Зачем задавать вопрос, если уже знаешь на него ответ? Вы, люди, порой такие забавные.       Махнув на него рукой, я пошла к выходу из школы. Как и ожидалось, охранник все еще спал. Однако недостаточно крепко – когда я быстрым движением спрятала фонарик под свою кофту, он проснулся.       – Спите, спите, – тихо сказала я. – Я просто смотрела, не заперты ли еще двери.       – Ага, – буркнул он, даже не взглянув на меня.       Широко зевнув, мужчина закрыл глаза и устроился поудобнее. Кажется, происходящее вокруг его вообще не заботило.       Уже с трофейным фонариком, я вернулась к спортзалу. Луч света выхватил осыпавшуюся побелку, скопившуюся в одном из углов своеобразного предбанника. Спортзал был закрыт, так что внутрь попасть не получилось. Более того, помимо обычного замка, на ручках дверей висел еще и замок, близкий к тем, которыми раньше закрывали сарай. Подергав дверь, я поняла, почему – пазы встроенного замка болтались, и ригели почти с ними не соприкасались. Судя по всему, дверь не раз пытались выбить с ноги – на ней даже остались характерные вмятины.       Я открыла окно и, высунувшись на половину, стала светить по окрестностям. К счастью, искомое нашлось довольно быстро. Выброшенная обувь оставила за собой две отчетливые ямки в снегу – настолько глубокие, что их еще не успело запорошить снегом.       – Тимур! Не поможешь мне? – крикнула я в сторону раздевалки, но никакого ответа не последовало.       Вздохнув поглубже, я залезла на подоконник и прыгнула в сугроб.              Смысла обходить школу не было – результат от этого никак бы не поменялся, а искать лопату показалось мне бесполезной затеей. Холод дошел до меня не сразу. Тело, не ожидав такого напора, среагировало лишь через несколько секунд. Офисные штаны и тонкая осенняя куртка, больше похожая на дождевик, явно разрабатывались не для этой погоды. Снег мгновенно забился везде, где только можно, поэтому, не медля, я начала раскопки. Поношенные коричневые кроссовки нашлись довольно быстро и, отказывающими от холода руками, я попыталась зацепиться за оконную раму, чтобы подтянуться.       – Ну и зачем? – безразлично спросили сверху.       Тимур, безмолвно наблюдавший за мной некоторое время, сидел, прислонившись к оконному косяку. Капюшон темной толстовки был натянут так глубоко, что мне не было видно его лица.       – Они все равно не успеют высохнуть до утра. Вы только зря замерзли.       Однозначно, это был прогресс – он хотя бы со мной заговорил.       – Ну и что? Им тут теперь валяться до весны? Подожди, я сейчас к тебе поднимусь.       Я опустила руку – хватать ей у меня не получалось из-за слегка отмороженных пальцев, так что о том, чтобы вернуться тем же путем, речи и не было. Почти бегом, насколько позволяло скованное холодом тело, я обежала школу. В некоторых ее окнах, вопреки моим ожиданиям, горел свет – видимо, старушка не соврала и подготовка к экзаменам шла полным ходом. Охранник сладко посапывал, завернувшись в рабочую куртку. Тимур так и не слез с окна. И даже не потрудился его закрыть. Я поставила его кроссовки на подоконник и пошла в раздевалку.       – Ну и куда вы? – безразлично буркнул он, но я лишь отмахнулась.       Шкафчики, как, видимо, и все в этой школе, держались на одном честном слове. Достаточно сильно дергая за ручки, я могла с легкостью их открывать. Чего только не найдешь в закромах у подростков, но, к моему сожалению, никто из них не был настолько глуп, чтобы оставить там свою обувь. Пустые пачки из-под дешевых сигарет, впрочем, валялись в изобилии.       – Тут все лучше, чем дома, – Тимур прошел мимо меня и устроился на скамейке, – Спасибо за кроссы, но на этом, пожалуй, все.       Пара летних кроссовок теперь валялась тут же, у скамейки. Сложно было представить, чтобы кто-то мог спокойно ходить в них зимой.       – Тогда надень мои ботинки, – предложила я после недолгих раздумий.       Как и всю мою одежду, их сложно было отнести к какому-либо полу. Обычные осенние ботинки из материала, не пропускающего воду. Пусть в них и набился снег – высушить их было гораздо проще, достаточно просто рулона с бумажным полотенцем.       – Хотя погоди...       Бумажные полотенца достать у меня едва бы получилось, но это было и не к чему. Туалетная бумага справляется с этим не сильно хуже. Схватив его кроссовки, я поспешила в ближайший туалет – благо, он обнаружился не так далеко от спортзала. Не смотря на общий вид школы, в туалете нашлись и сушилки для рук.       Истратив рулон бумаги и потратив минут пятнадцать на возню с сушилками, я получила практически сухие кроссовки. Руки за это время тоже "оттаяли" – не смотря на сохраняющееся покалывание, я уже с относительной легкостью могла сгибать-разгибать пальцы.       – Дее-ер-жи, – на распев сказала я, всучивая свою маленькую победу подростку. – Носи с удовольствием. Тимур скептически осмотрел их, но все же отлип от стены и обулся.       – Так же гораздо лучше, верно?       – Да, пожалуй, – мрачно кивнул он.       Повисло неловкое молчание. В отличие от своей более взрослой версии, этот паренек прям излучал недоверие ко мне и всему, что его окружало. Будто в любой момент был готов, что из стены вылезет рука и схватит его за горло.       – Ну так... Теперь-то ты пойдешь домой?       – У меня нет дома, – он сразу же отвернулся.       Это было ложью. Я прекрасно знала, что дом у него был. Не самый любимый, не самый лучший – но по крайней мере он мог там поспать в тепле.       – Но не оставаться же в школе на всю ночь!       – Почему бы и нет? Я тут никому не мешаю. Да и все привыкли. Он вдруг дернулся и, наконец, поднял голову.       – А вы... собственно кто такая?       – Меня зовут Саша, – я немного помедлила, перебирая варианты. – Я новая уборщица. Ну и бардак у вас тут, к слову.       – Хах, лучше и не скажешь.       – Может... Тогда прогуляемся? Мне тоже сегодня не особо хочется домой, а смена уже закончилась. Найдем какое-нибудь место и засядем до утра – что скажешь?       – Вас наверняка будут искать, так что не стоит из-за меня так напрягаться, – покачал он головой.       – Не волнуйся, – я улыбнулась, – Дома меня никто не ждет. А попить в приятной компании кружку кофе – явно лучше, чем просто завалиться спать.       Он с неохотой, но поднялся.       – Тогда – ведите. Но домой я не пойду, хоть полицию вызывайте.       – Хорошо, хорошо.       В раздевалке возле выхода он приподнял щеколду у символической калитки и прошел внутрь, забрав свою куртку. Вместо шапки он вытащил из кармана кепку, будто насмехаясь над самим определением зимы. В раздевалке висело еще несколько курток, но вряд ли бы в них хранилось что-то ценное, что могло бы мне пригодиться. Да и не хотелось подавать ребенку плохой пример. Воровство никогда не было для меня табу, особенно если оно помогало выживанию. Тимур много раз ругал меня, когда я при отсутствии денег приносила из магазина яблоки или еще какие-нибудь мелочи, чтобы порадовать его.       – Сейчас же вернись и положи все обратно! – говорил он в таких случаях, скрестив руки на груди, – Наши дела не настолько плохи, чтобы опускаться до такого.       Я тогда напоминала ему, что из еды у нас только гречка и самый дешевый из возможных паштетов.       – Почему нам немного не порадовать себя? От магазина не убудет.       – Это чудо, что тебя до сих пор не поймали, – он тяжело вздохнул. – Просто верни это, и забудем.       – Но что если меня поймают, когда я буду их возвращать?       Три зеленых яблока раздора сладостно блестели на столе. Словно натертые воском, они одним своим видом будто оживляли все помещение.       Я знала, насколько сильно Тимур их любит, поэтому несколько раз наведывалась в тот магазин, изучая положение камер и выискивая момент.       – Возвращать – не воровать, – наотрез отказался он, складывая яблоки себе в карман.       На ужин в тот день была гречка с паштетом и одной морковкой, которую Тимур купил, возвращаясь из магазина.       Когда мы проходили мимо поста охраны в последний раз, я все же не сдержалась. Дождавшись, когда Тимур скроется за дверью, сильным толчком я спихнула ноги охранника со стола, по ходу дела роняя его кружку, стоявшую на пути. Мужчина встрепенулся и отупевшим после дремы взглядом уставился на меня.       – Ой, простите, я вас случайно задела? – хихикнув, я тут же пролезла под турникетом и побежала к выходу под нарастающий позади мат.       Пробегая мимо Тимура, я на ходу схватила его за руку, потащив за собой.       – Что вы сделали?       – Да неважно!       Мы пробежали целый квартал, прежде чем силы оставили нас. Запыхавшись, я, наконец, остановилась – погони не было. Тимур пытался отдышаться чуть-чуть позади, прислонившись спиной к уличному фонарю. Снег все не утихал, и наши куртки были усеяны крупными белыми хлопьями. Кепка паренька съехала чуть в бок, из-под нее выбивалось несколько темных кудрей. Схватившись за грудь, он шумно вдыхал – кажется, бег ему дался тяжелее, чем мне, привыкшей часами стоять у станка. Может, физической силе это и не сильно способствовало, но какую-никакую выносливость все же формировало.       – Итак, – сказала я, когда мы перевели дух. – Теперь пойдем пить кофе?       Вечер был в самом разгаре, но людей на улицах практически не было. Наверное, из-за отсутствия в районе транспортных лент – лишь десяток лет спустя они доберутся сюда, вместе с офисными высотками и подземными парковками. Единственное, что оставалось неизменным – вид на высокую темную башню. Даже в пригороде ее силуэт четко разделял горизонт, и один взгляд на нее вызвал у меня странные мурашки. На сердце похолодело от неизвестно откуда взявшегося страха.       «Что это со мной?»       Руки задрожали. Еще недавно я стояла у ее ворот и немного волновалась, но даже тогда ничего подобного не испытывала. Я стала дышать глубже, пытаясь успокоиться.       – С вами все хорошо? – спросил Тимур, возвращая меня к "реальности".       – Да, просто стало не по себе, – неловко отмахнулась я.       – Мне тоже эта штука не нравится, – мрачно кивнул парень, проследив за направлением моего взгляда. – Как и сама "гениальная" идея – договариваться с другим миром. Кто в здравом уме в принципе будет с таким связываться? Ну вымрем и вымрем, зато – без всякой чертовщины.       Я неопределенно кивнула.       «Скажи ты нечто подобное позже и на людях - меня бы здесь не было».       Встряхнув головой и окончательно отогнав необъяснимую тревогу, я пошла в направлении ресторана быстрого питания. Его вывеска как раз показалась из-за угла. "Маджонг" в те годы все еще имел конкурентов, поэтому вокруг него были и другие заведения. Их названия, впрочем, в будущем забудут даже основатели – "Маджонг" же останется и захватит собой весь город. Еда там была пусть и не самая вкусная, зато дешевая. А картонный привкус котлет легко перебивался тем фактом, что работал он круглыми сутками.       Но настоящая причина успеха крылась в другом – в отсроченных платежах. Даже не имея денег, любой имеющий постоянную работу и банковский счет мог поужинать. Нужная сумма просто списывалась в день зарплаты. Если же клиент не оплачивал долг – его карту ресторан просто переставал принимать. Впрочем, даже не смотря на это, мы с Тимом редко туда ходили – каждая свободная копейка откладывалась на покупку жилья. Теперь же старый дизайн "Маджонга" вызывал во мне легкое чувство ностальгии, со всеми этими игральными принадлежностями на дверях и разноцветными картинками по стенам. Столики были квадратными, с отсеком внизу для подносов. Заходя внутрь, можно было сразу взять себе поднос, тем самым "заняв" столик, и спокойно идти к очереди в кассу.       Тимур засунул руки глубоко в карманы и вновь накинул капюшон, прежде чем зайти внутрь. Людные места ему никогда не нравились. Я усадила его за один из столов, взяла поднос из отсека и сразу встала в небольшую очередь. Пока шло время, я рассматривала лампы, явно создававшиеся с оглядкой на китайский стиль. Чуть позже их заменят на более скучные и не такие выделяющиеся, поэтому стоило насладиться, пока была возможность. Заказав две кружки капучино и парочку баоцзы – больших круглых булочек с начинкой из овощей и мяса, я взяла талончик и вернулась к своему знакомому. Благо, карточку я из кармана никогда не вынимала, да и ее блокировка меня не пугала. «Не знаю, как вообще работает этот договор с Ирвином, но едва ли это путешествие во времени. Существо не выглядит достаточно сильным, чтобы проворачивать подобное. Да и тогда оно не попалось бы в Башню».       – Может, куртку снимешь? Жарко же.       – Мне нормально.       Тимур сел на краешек небольшой софы, пока я устроилась на стульчике напротив. Вплоть до появления номера талона на табло, он не произнес ни слова. Впрочем, когда поднос с горячими, еще дымящимися булочками, оказался перед ним, паренек явно оживился.       – Я на баоцзы не претендую, так что можешь есть сколько угодно.       – Вы уверены? – он тут же подвинул поднос к себе.       – Конечно.       Пока он осторожно расправлялся с едой, я отпила немного кофе. После пропажи Тимура еда для меня потеряла какой-либо вкус. Только кофе почему-то ощущался таким же вкусным, что и раньше.       Когда-то мы обсуждали между собой, что было бы, попади один из нас в прошлое. Безоговорочным вариантом стало, что первым делом мы нашли бы друг друга.       – Я бы одел крутой плащ, темные очки и приехал на мотоцикле! – заявил тогда Тимур. – Заехал бы за тобой после школы и, презрительно взглянув на твоих одноклассников, увез бы тебя куда-нибудь далеко.       – Это было бы похищением, – хихикнула я.       – Да, но зато каким эффектным! А ты бы как со мной встретилась?       – Я бы одела вечерние платье, сделала крутой макияж и...       – Скажи еще, что встала бы на каблуки.       – А то!       – Фу! Гадость-то какая.       «Не думала, что это произойдет вот так вот».       Молодой Тимур мало чем напоминал свою взрослую версию. Еще более тощий, чем обычно, с встрёпанными волосами, с которыми не могла сладить ни одна расческа, и типичным подростковым акне, он едва ли привлек бы мое внимание в толпе. Разве что серые глаза с годами остались все такими же ясными. Заметив мой взгляд, он отвернулся.       – Прости, прости. Просто задумалась.       – О чем? – он уже доел первую булку, и настроение его заметно улучшилось.       – О том, куда нам пойти дальше. Не всю же ночь тут сидеть?       – А почему бы и нет? – он пожал плечами. – Мы же заплатили за еду и никому не мешаем. Если выйдем – придется еще что-то покупать, чтобы вернуться, а так можно будет посидеть в тепле.       Он широко зевнул и достал из рюкзака тетрадь и учебник. Судя по записям, часть домашней работы за сегодня он уже начал.       – Завтра у вас те же самые уроки?       – Нет. Но сделать все равно ведь надо.       Он закончил все свои дела часа за два. Иногда во время работы он останавливался и невидящим взглядом смотрел в окно, думая о своем. Закончив, он доел вторую булку, убрал все со стола и, подложив под голову рюкзак, кое-как устроился на софе. Работники заведения даже не смотрели в нашу сторону, занятые обслуживанием. Пара человек тоже устроились, чтобы поспать, и положили головы на стол, вместо подушек используя сгиб рук.       – Вы будете здесь? – сонно уточнил Тимур.       – Не оставлять же тебя тут одного. Отдыхай, я посижу, отдохну.       – Все бы уборщицы были такими, – пробормотал он, закрывая глаза. Музыка "Маджонга" представляла собой эмбиент, фоновые неразборчивые шумы, от которых после сытного обеда любого бы потянуло в сон. Но, охраняя сон мальчика, я не могла позволить себе слабину. Настенные часы отсчитали несколько часов, а Тимур даже не шелохнулся. За это время я укрыла его курткой и успела выпить несколько стаканов капучино. Время от времени я ходила по залу, убирая со столов – просто чтобы чем-то заняться. На душе было невероятно спокойно, будто ночное кафе было моим настоящим домом.       «Или мне так кажется, потому что он сейчас рядом?»       Ирвин, как всегда, возник из ниоткуда. Поманив меня за собой, он отлетел к самому неприметному столику в углу.       – Заскучал, что ли? – спросила я полушепотом, чтобы не тревожить окружающих.       – Можно и так сказать, – существо опустилось на поверхность стола и показало не стул. – К тому же, проводить время в кампании веселее.       – Меня так-то все устраивало, – я со вздохом села. – Но раз настаиваешь, то ладно.       – Чувствую, что скоро второй раунд закончится, так что хочу дать тебе возможность на парочку вопросов.       – Мол, бонусная награда? Ирвин, не моргая, смотрел на меня.       – Ладно, тогда... Что ты такое?       – Это и есть твой первый вопрос.       – Нет.       Я поняла, что подобная формулировка мне ничего не даст. Абстрактные вопросы приведут лишь к не менее абстрактным ответам, поэтому необходимо спрашивать о конкретных вещах.       – Я сейчас сплю? – Такое определение вполне уместно, – Ирвин кивнул, – но оно не совсем точное. Если имеется в виду то, что в обычном разговоре называют "сном" – тогда нет. Ты не спишь в привычном понимании этого слова. Но и не совсем бодрствуешь. Каков второй вопрос? Его ответ не дал мне ровным счетом ничего.       «Бросив камень в мутную воду, чище ее не сделаешь».       – Если я погибну сейчас – погибну ли я в своей комнате?       – Ты не особо хочешь облегчить себе жизнь, не так ли? – Ирвин потер переносицу. – Ну ничего, со временем, может, научишься.       Я отпила немного капучино.       – Не то чтобы меня волновало то, что я спрашиваю. Главное – получить ту бумажку, а остальное для меня не имеет особого значения. Просто ответь на вопрос и избавь меня от лекций.       – Если ты захочешь того – твоя жизнь прервется.       – Получается, случайно здесь погибнуть нельзя?       – Два вопроса уже закончились, больше я пока отвечать не буду. Теперь моя очередь.       – Разве это не должно было быть наградой?       – Скорее – бонусный раунд, – Ирвин сложил все пары рук на груди. – Итак – изменилось ли твое отношение к этому человеку после того, как ты увидела его не в лучшем состоянии?       – Нет. С чего бы оно поменялось?       – То есть даже если он будет в самом худшем своем состоянии, в глубоком отчаянии и без надежды на спасение – ты не оставишь его?       До меня начало доходить, что именно Ирвин имел в виду под "правильными вопросами". Более точной формулировки было сложно представить.       – Разумеется не оставлю.       – Хорошо, я подумаю над этим.       – В смысле?       – Пока что мне нужно определиться, как именно стоит испытывать вашу "любовь". Просто хотелось бы заранее убрать те варианты, которые будут слишком легкие, чтобы не было скучно.       – И ты так просто поверил мне?       – А с чего бы тебе пытаться меня обмануть? Если ты уверена, что ваша любовь – настоящая, то и с любыми условиями ты с легкостью справишься. Я не ожидал другого ответа, просто уточнил.       Он начал ходить по периметру стола, чеканя шаг.       – Сразу предупрежу – как только выберемся отсюда, тебе будет необходимо сделать перерыв. Больше двух заходов за раз твое тело все равно не выдержит.       – Но у меня нет столько времени!       Совсем скоро мне нужно будет выехать из квартиры, да и денег на питание нет.       – Увы, но иначе ты просто умрешь от перенапряжения. А в этом не будет веселья уже ни для кого. Сказав это, Ирвин слегка поклонился и растворился в воздухе легким, почти незаметным дымом. Запах жженой травы остался единственным напоминанием, что я не окончательно сошла с ума.       Примерно в шесть утра Тимур открыл глаза. В меня на тот момент уже физически не помещался кофе, поэтому я просто строила башенки из пустых стаканчиков. Подросток, морщась, стал разминаться после сна на неудобном месте, но вслух ничего не сказал.       – У вас все хорошо? – спросила кассир, когда я подошла к ней в очередной раз.       Она пришла на работу примерно к полуночи, и за все время я, естественно, ей примелькалась. Под ее глазами, не смотря на слой консилера, отчетливо проступали темные круги. Студентка? Молодая мать? Я попыталась представить, как так вышло, что девушка работает по ночам и явно не успевает отсыпаться. Но вариантов было слишком много.       – Да, вполне. Дайте, пожалуйста, яичницу с беконом.       – Две порции?       Я оглянулась на Тимура. Он аккуратно сложил мою куртку, служившую ему одеялом, и отложил ее в сторону.       – Да, пожалуйста. Еще – кофе и один баоцзы с собой.       – Хорошо.       Когда Тимур позавтракал, мы вышли в зимнее утро. Мороз сразу же взбодрил меня, не смотря на темноту. Мы побродили по городу, рассматривая прохожих и, в семь часов, пошли обратно к школе. Булку, не смотря на протесты и смущение Тимура, я положила ему в рюкзак.       – Ну-с, на этом, пожалуй, все, – я остановилась возле ворот, в которые уже начали просачиваться сонные школьники.       Тимур неопределенно кивнул и почти прошел в них, но остановился, не дойдя нескольких шагов.       – А вы... Придете сегодня на работу? Мы еще увидимся? Я подумала об остывшей булочке в его рюкзаке.       «Надо было купить сразу три».       – Да, конечно увидимся.       Парень бодро кивнул и улыбнулся. Помахав мне рукой, он поспешил на занятия и, с каждым его шагом, мир вокруг все больше начал погружаться в темноту.       – Мы еще непременно увидимся, – пробормотала я, чувствуя, как невидимая сила выбрасывает меня прочь из этого мира.